Текст книги "Военные приключения. Выпуск 5"

Автор книги: Валентин Пикуль

Соавторы: Виктор Смирнов,Алексей Шишов,Сергей Демкин,Андрей Серба,Иван Черных,Геннадий Некрасов,Юрий Пересунько
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

Прошли молча около получаса. Выстрелы позади смолкли – то ли бой закончился, то ли ветер уносил их.

Если душманам удалось уничтожить пост наблюдения и отряд десантников, они обязательно предпримут поиски советского летчика, тем более что он увел жену одного из них. Не лучше ли ее отпустить?.. Вряд ли это облегчит положение. Да и женщина не просит…

– Как вас зовут? – спросил он.

– Земфира, – ответила женщина.

– Николай. – Он тут же осекся, усмехнувшись над собой: познакомились, называется. Кино! Ночь, луна, он и она. А вместо цветов – автомат со взведенным затвором…

Он уже еле передвигал ноги. А надо было уйти как можно дальше – чем дальше уйдут, тем труднее будет их искать. И сил больше нет, голова кружится, перед глазами все мелькает… Если придется стрелять, сумеет ли рука твердо держать автомат?..

Надо отдохнуть. Добраться бы до Двугорбой да залезть на вторую террасу – там и пещеры есть, и настоящие блиндажи из валунов. Но сколько туда идти?.. И вверх подниматься он не сможет.

Речка повернула вправо, и путь им преградил довольно густой и колючий кустарник. Здесь было относительное затишье – вот бы где передохнуть! Но в случае боя кустарник – плохая защита. И Николай повернул вправо. Споткнулся о камень и чуть не упал.

– Вам надо отдохнуть, – посоветовала женщина.

Он не ответил.

Почти сразу от реки начинался крутой отрог, и они пошли по нему вверх. Николай вынужден был останавливаться чуть ли не на каждом шагу.

Наконец нашли большой валун и опустились за ним с подветренной стороны. Боль поутихла, и сразу захотелось спать. Многое отдал бы он сейчас хотя бы за пятиминутный сон! Но нельзя даже задремать, на секунду потерять бдительность.

– Скажите, Земфира, что заставило вас уйти к душманам? – спросил он, стараясь хоть чем-то разогнать сонливость.

– Когда я выходила замуж, Абдулахаб не был душманом, – ответила женщина с грустью в голосе.

– Кто же он был?

– Студент Ташкентского университета. Мы учились с ним вместе. Я полюбила его.

– А он?

– И он. Иначе зачем бы он повез меня к себе на родину.

– Давно вы поженились?

– В восемьдесят четвертом. А в Афганистан уехали в восемьдесят пятом, после окончания университета.

– И как же вы позволили ему уйти в душманы?

– Если восточная женщина противоречит мужу или не согласна с его решением, она недостойная жена и презираема всеми.

– И все-таки вам удалось уговорить его уйти из отряда?

– Нет. Ему самому надоела собачья жизнь. Масуд много причинил нам зла, и Абдулахаб убил его.

– Кто такой Масуд?

– Сардар. Военный начальник, господин.

– Почему же вы не ушли к нашим? Не сдались?

Женщина промолчала.

Плечо ныло, и по телу разлилась такая слабость, что трудно было пошевелиться. А становилось холодно, не согревала и демисезонная куртка. Николай застегнул замок повыше, поднял воротник – не помогло; его начала бить дрожь.

Женщина прислонила к его лбу ладонь.

– У вас жар, – сказала тоном медсестры, приставленной ухаживать за больным. – Вам надо сделать хорошую перевязку, продезинфицировать рану.

– В этих-то условиях? – усмехнулся Николай.

– У вас есть аптечка?

– Только индпакет.

– Давайте индпакет.

– До утра потерпим.

– Мне кажется, рана сочится, я чувствую запах крови.

– Ничего, вся не вытечет.

Он тоже чувствовал, что левая сторона куртки намокла еще больше и сильно отяжелела, но довериться жене душмана не решался: кто знает, что у нее на уме; стоит чуть надавить на рану, и он потеряет сознание. А возможно, где-то недалеко ее муж с единоверками. Надо уходить как можно дальше.

Он через силу приподнял голову от камня и выглянул в ту сторону, куда идти. И застыл от удивления: два светящихся глаза уставились на него. Барс, тигр или волк? До хищника было несколько десятков метров. Видимо, учуял запах крови и пришел сюда.

Николай потянул автомат, положил перед собой. Зверь не шевельнулся. Полежал немного и подполз еще ближе: видимо, запах крови дразнил его и он, не в силах сдержать голода, готовился к нападению. Можно было одним выстрелом в упор уложить его. Но душманы пострашнее этого зверя…

Земфира выглянула из-за камня и отпрянула назад.

– Тигр? – спросила она испуганно.

– Не знаю. Откуда он здесь возьмется?

– Они по долине спускаются из Пакистана и доходят к нам, в Узбекистан. Мы видели их однажды у подножия Дарвазского хребта.

Хищник не спускал глаз со своей жертвы. Видимо, был очень голоден, а неподвижность человека, запах крови подсказывали ему, что человек бессилен и справиться с ним особого труда не составит, потому хищник приближался все смелее и вел себя довольно дерзко.

Вдруг он насторожился, повернул голову к реке, откуда пришли Николай с Земфирой. Поведение его становилось все беспокойнее. Кого он услышал или увидел?

До Николая донеслось его злое рычание; зверь поднялся и неторопливо и недовольно поплелся прочь.

Николай еще больше высунулся из-за камня, всматриваясь в темноту. Песок и пыль били по лицу, мешали смотреть. Но ветер, кажется, начал стихать: луна уже просматривалась бледным пятном сквозь поднятую над землей муть.

Ничего, кроме близлежащих камней да еле различимых у речки кустов, видно не было. А зверь ушел. Уступить без боя свою жертву он мог только человеку. Здоровому человеку. Человеку, с которым в данный момент и в данной ситуации Николаю не хотелось встречаться.

12

Их взгляды встретились – человека и зверя. Они были очень недовольны этой встречей, у каждого была своя цель: зверь охотился на человека, не на этого, на раненого; человек охотился не на зверя, на человека. На того, которого зверь по праву считал своим. – он первый вышел на него. Кто-то должен был уступить. Закон гор как и закон джунглей – уступают тому, кто сильнее. А человек – сильнейший из всех обитателей и гор, и джунглей. Его боятся все, и все ему уступают.

Зверь зарычал от бессилия и злобы, повернулся и пошел прочь. Долю смотрел ему вслед Абдулахаб, рассуждая, откуда он взялся и что бы это значило. Шел он, несомненно, с запада, вдоль реки, высматривая, видимо, животных, приходящих на водопой. А означало это то, что на западе никого нет, Абдулахаб промахнул мимо преследуемых.

Почему Земфира ушла с шурави? Ведь у нее был пистолет… Струсила? Шурави было двое. Случайно они вышли на Земфиру, до перестрелки или после?.. Тахир был хорошим слугой, но плохим оказался воином: на окрик, вместо того чтобы упасть, как сделал это Абдулахаб, начал стрелять и получил в ответ три пули в живот. Вряд ли выживет. Просил добить, но у Абдулахаба рука не поднялась. Перевязал, положил меж камней и велел подождать, пока он приведет жену; тогда вместе что-нибудь придумают, как помочь ему.

Но Земфиры у валунов не оказалось. Недалеко от того места, где он оставил ее, лежал труп шурави, видимо, одного из летчиков с вертолета – Абдулахаб видел, как Ми-8 сбили и как он горел…

Абдулахаб, не найдя Земфиру, решил, что она спряталась в другом месте – оставаться там, где упал вертолет, было опасно; он облазил вокруг все камни, все кусты, Земфира словно сквозь землю провалилась. Но в одном месте, у речки, где песку намело что снега в метель, он посветил фонариком и увидел два следа: один большой, от мужских ботинок, второй – от Земфириных кед… Ушла с шурави, видимо, с одним из тех, с кем велась перестрелка. Оплошал Абдулахаб, давно не тренировался стрельбе в падении, вот и срезал только одного. А Тахир молод, очень горяч…

Силой заставил шурави уйти Земфиру с ним или добровольно она согласилась?.. В последнее время жена стала непонятной, строптивой, своевольной. «Только домой, на родину. В Ташкент или другой город Узбекистана…» Словно не знает, что там сейчас происходит, – и радио слушала, и газеты, взятые у убитых солдат шурави, он приносил ей… Попробуй объявись в стране с золотом и драгоценностями, где идет борьба с нетрудовыми доходами, с взятками, коррупцией. А на что жить будут? Работать?.. Уволь! Он за этот год «работы» моджахедом унижением, лишением, попранием своей чести и чести жены заслужил капитал на всю жизнь. И никто больше не заставит его ни работать, ни воевать. И совесть не будет мучить его из-за драгоценностей Башира и золота Масуда – он имеет на них прав не меньше…

У шурави и Земфиры был только один путь – на запад, по долине вдоль реки. Далеко они не могли уйти, и на помощь им, пока дует ветер и не наступил рассвет, вряд ли кто придет. Он нагонит их…

Он шел быстро и неслышно, как умеет ходить каждый опытный воин, родившийся в горах. Глаза его, привычные к темноте, несмотря на пыльную бурю, сносно различали предметы; он был уверен, что при встрече с шурави окажется зорче и ловчее…

И вдруг этот зверь!

Сомнений не оставалось: шурави и Земфира спрятались где-то в камнях. Но искать их… Тот, кто в засаде, имеет главное преимущество – выстрелить первым.

Нет, Абдулахаб не станет искать их меж камней. Рано или поздно они продолжат путь на запад. И место здесь самое удобное – узкое, – и мимо него они не пройдут.

Он отошел немного назад – казалось, глаза хищника все еще светятся в темноте, – выбрал удобное место для засады среди нагромождения валунов и засел там.

13

Рана нестерпимо ныла, от озноба стучали зубы, а в груди все сильнее нарастала тревога: зверь испугался и ушел, значит, где-то рядом человек. Не человек – враг, который страшнее любого зверя…

Надо идти. Видимо, душманы организовали погоню… С такой болью в плече он плохой ходок. И здесь оставаться небезопасно – узкая горловина между рекой и горами, – на них запросто могут наткнуться… И вертолету сесть трудно, особенно при таком ветре.

То, что в полку уже что-то делается для оказания помощи десантникам и экипажу вертолета, Николай не сомневался. Но практически эта помощь может прийти не ранее утра: десантников выбросят на Золотую гору (душманы к тому времени могут и сами уйти), Николая обнаружат, когда он даст им сигнал. А ракетницу взять из вертолета не удалось, не до нее было. Значит, при любых ситуациях надо уходить отсюда, найти более подходящее место для посадки вертолета и спрятаться там…

Его тревога, видимо, передалась и женщине. Она выглянула из-за валуна в ту сторону, где находился зверь, и сказала с беспокойством:

– Он ушел. Это тоже плохо – душманы близко.

Николай не ответил.

Женщина посидела, потом выглянула в другую сторону, прислушалась.

– Надо идти, – сказала она тоном, в котором Николай уловил искреннее желание помочь ему. – Холодно и опасно здесь.

А ему трудно было подняться. Голова гудела от боли, и он боялся потерять сознание.

– Если Абдулахаба ранили, он пошлет за мной погоню, – заговорила она еще убедительнее. – И у меня драгоценности, с которыми он не захочет расстаться… Давайте я помогу вам подняться, – взяла она его под руку.

– Подождите. Душманы могут прятаться за камнями и увидят нас.

– Пока их здесь нет, но где-то недалеко. – Она еще раз выглянула за валуны и встала. – Видите, не стреляют. – Снова взяла его под руку.

Он с трудом поднялся и, поддерживаемый ею, медленно и осторожно стал спускаться вниз, где валунов было меньше и идти легче.

Ветер стихал, и Николай подумал, что вертолеты могут появиться раньше. Но как дать им знак о себе? Разжечь костер?.. Душманы ухлопают его раньше, чем вертолет пойдет на снижение.

А идти было очень тяжело. Каждый шаг отдавался по всему телу болью, голова кружилась, и ноги казались свинцовыми. Он обхватил здоровой рукой плечо женщины и, как ни стыдно было, почти повис на ней, чтобы не упасть. Она, к его удивлению, оказалась намного сильнее, чем предположил он, глядя на хрупкую и худую фигуру.

Они прошли еще минут сорок, и вдруг Николаю показалось, что за ними кто-то идет. Он обернулся. Ни светящихся глаз, ни какой-либо подозрительной тени не увидел. И все-таки проверить надо было.

У реки по-прежнему встречались редкие невысокие деревца или колючий кустарник. Он выбрал кустарник погуще, сразу за поворотом, и шепнул Земфире:

– Подождем.

Опустились на землю, затаились. Прошло минут пять. Никто не появлялся. Люди вряд ли догадались бы, что они залегли именно здесь, да и почему они не стреляли, если видели их?.. Зверь? Но у него светились глаза… Значит, просто ему померещилось. Не зря говорят: «У страха глаза велики».

Идти дальше не хотелось. Из-за усталости, из-за того, что здесь было сравнительно тихо, да и площадка позволяла вертолету беспрепятственную посадку. И отсюда они первыми увидели бы преследователей…

Вот только собачий холод. Зубы снова начали выстукивать противную дрожь. И боль – словно кто-то выкручивает руку.

– Наденьте мою куртку, – предложила Земфира и стала расстегиваться.

– Не выдумывайте, – остановил ее Николай. – Сами замерзнете.

– На мне свитер, теплый, из овечьей шерсти.

– А на мне – летная куртка, с ватином и подкладкой, – попытался шутить он. Но каждое слово отдавалось в плече болью.

– Тогда кладите вот сюда голову, вам будет удобнее и отдохнете быстрее.

– А если усну?

– Я буду сторожить. Или как у вас, военных: на страже… Все-таки, может, перевязать рану?

– Нет. Бинт присох.

Она почти силой положила его голову к себе на колени и, наклонившись, старалась согреть своим телом.

Он был ей благодарен и почти верил. Как, оказывается, мало надо, чтобы понять человека, проникнуться к нему сочувствием и уважением. И Земфирины руки, прикрывшие полой куртки раненое плечо и придерживающие голову, были так нежны и ласковы…

– С матерью поддерживаете связь? – спросил он.

– Изредка, – вздохнула Земфира. – Если бы она знала всю правду, она не пережила бы… – Помолчала. – Как я соскучилась по ней, по своей уютной квартирке, по милой кроватке, по красивому Ташкенту. Вы были в Ташкенте?

– Да.

– Правда, красивый город? Проспекты Алишера Навои, Шота Руставели… А площадь Ленина, фонтаны, горные каскады? – Она восхищенно причмокнула губами. – Они мне по ночам снятся. Вот вернусь домой, детям и внукам буду наказывать: нет ничего дороже родной матушки и Родины. Раньше думала, что это только слова, а теперь на себе испытала. И люди какие у нас: добрые, душевные, доверчивые. А тут – жестокие, злые. Столько мне пришлось насмотреться… – Она снова помолчала, вздохнула. – Далеко нам еще идти?

– Если твой муж с дружками не помешает, завтракать будем у наших.

– Он либо ранен, либо убит, иначе догнал бы.

– Жалко его?

– Было жалко… пока не узнала, что он изнасиловал двенадцатилетнюю девочку.

– А почему вы раньше не перешли на сторону народной власти?

– А вы видели эту народную власть?

– Разумеется, видел.

– А мы служили ей. Абдулахаб – в геологоразведочном управлении, я преподавала в школе-интернате русский язык. И если бы не ушли к моджахедам, нас уже не было бы в живых.

– Почему?

– Потому что это Азия. На словах они за народную власть, а на деле – как правили баи и муллы, так и правят…

Внезапно слух его уловил далекий, то появляющийся, то исчезающий стрекот, похожий на шум работающих двигателей вертолета. Или это от боли в плече обманчивый шум в ушах?..

Нет, стрекот все явственнее, все четче. Прислушалась и Земфира.

– Вертолет? – спросила она.

– Похоже. И кажется, не один.

Да, это гул вертолетов. Они шли с запада вдоль долины, по маршруту, по которому часа два назад летел он, Николай. По меньшей мере – пара. Наверное, сам командир полка с кем-то. А возможно, и с Центрального успели прилететь: десантники из группы Штыркина сообщили о положении дел и командование выслало подкрепление. Да и ветер заметно ослаб, так что берегитесь, душманы!

Николай приподнялся, готовый от радости кричать во все горло. «Возвращаться обратно, – мелькнула мысль. – Душманы, завидя такую силу, драпанут, несомненно».

– Надо туда, – сказал он и попытался встать. Но голова закружилась, и он упал бы, если бы Земфира не подхватила его.

– Лежите, – сказала она строго. – Еще неизвестно, куда эти вертолеты летят и с какой целью.

Он-то знал наверняка, куда и с какой целью, но спорить не стал. Да, дойти туда он не в силах, и не лучше ли дать сигнал, чтобы забрали их отсюда? Но не теперь, а когда будут возвращаться обратно.

Гул был все ближе и ближе. Вот вертолеты прошли над ними: один, второй, третий, четвертый. Четыре вертолета! Из них, как определил Николай, три Ми-8 и один Ми-24. Это же сила!

– Послушайте, Земфира, – обратился он к женщине по имени в знак доверия. – Надо быстро набрать сушняка и разжечь костер. Минут через пятнадцать они будут возвращаться и должны увидеть нас.

– А моджахеды?

– Им сейчас не до нас.

– Хорошо. Но на всякий случай дайте мне пистолет.

У него мелькнуло сомнение: будет ли она защищать его, если появится муж?.. И отказать не мог: после того, как она тащила его, согревала своим телом, выразить недоверие – значит оскорбить ее. Он вытащил пистолет из кармана и протянул ей.

– Патрон в патроннике. Стрелять умеете?

– Абдулахаб научил.

Она сунула пистолет за пазуху и пошла вдоль кустарника, собирая сушняк.

Ему казалось, что она слишком долго отсутствует, заволновался, но взглянуть на часы не мог – надо поднять руку, а это вызовет страшную боль.

– Пора зажигать, – поторопил он, когда Земфира вернулась с небольшой охапкой дров.

– Прошло всего восемь минут, – посмотрела она на часы. – И дров маловато.

– Они скоро прилетят.

– Я внимательно слушаю. Надо еще немного…

Когда она принесла вторую охапку, он уже обдумал, где разжечь костер: метрах в пятидесяти от них) почти в центре лужка – хорошо будет видно о вертолета и удобное место для посадки.

– А может, здесь? – предложила Земфира. – И вы согреетесь, и ветер потише, не так быстро прогорят дрова.

– Здесь затемняет кустарник, могут не увидеть.

Она не без труда разожгла костер, и ветер, ее мучитель и противник, быстро раздул пламя, которое стало пожирать сухие палки с удивительным аппетитом.

В отблесках пламени он увидел блеснувшие в ее ушах серьги полумесяцем.

– Так это вы были в Шопше, когда мы привозили туда продовольствие?

Она ответила не сразу.

– А я вас узнала еще там, у вертолетов…

Костер горел уже минут пять, а вертолеты: не появлялись. Земфира подбрасывала в пламя по одной веточке, держа наготове сухую охапку, и прислушивалась к шуму ветра – стрекота вертолета пока не доносилось.

Николай наблюдал за ней из своего укрытия и благодарил судьбу, пославшую ему такую прекрасную спасительницу – без нее душманы давно бы расправились с ним. Что ожидает ее впереди? Как отнесутся к ней наши власти, поверят ли? И что может сделать он, чтобы помочь ей?..

У костра вдруг мелькнула вторая тень, и рядом с Земфирой Николай увидел мужчину с черной бородой. Душман!

Николай схватил автомат и нацелил на опасного пришельца. Но рука дрожала, держать оружие было тяжело и неловко. Можно промазать либо убить обоих.

Он попытался сесть. В плече дернуло так, что помутилось в глазах. Ему удалось опереться о ветку и, подогнув ноги в коленях, положить на них автомат.

Душман что-то спросил, и Земфира ответила, как показалось Николаю, довольно спокойно и по-русски:

– Замерзла. Решила согреться.

– Ник айтан на русски?[19]19
  Ник айтан на русски? – Почему говоришь по-русски?


[Закрыть]

– Потому что соскучилась по русскому языку. Помнишь, когда в последний раз разговаривала? Когда учила детей в школе.

Понятно: по-русски она заговорила для Николая, чтобы он понял, о чем речь. И бородатый – не иначе Абдулахаб, ее муж. Значит, не убит, не ранен.

– Кайда шурави?[20]20
  Кайда шурави? – Где советские?


[Закрыть]

– Я здесь одна, никого со мной нет, – ответила Земфира.

Душман заорал на нее зло и угрожающе, стал тыкать в небо пальцем.

Николай понял и это: не греешься, мол, а ждешь вертолеты.

Земфира ответила то ли по-узбекски, то ли по-пуштунски. Душман снова стал орать и показывать рукой в горы. Земфира отрицательно покачала головой.

– Нет, если хочешь, чтобы я тебя простила, идем в Советский Союз.

– Алтын белан ничек?[21]21
  А золото, драгоценности?


[Закрыть]

– Золото и драгоценности сдадим властям.

Снова истеричный крик, угрозы.

– Ты другое ничего теперь и не можешь, кроме как убивать, – сказала Земфира. – Уж коль двенадцатилетнюю девочку не пожалел…

Да, это был ее муж.

– А ты, шлюх, забиль Масуд, Азиз? – заорал душман, переходя на русский.

– Ты смеешь упрекать? Разве не сам оставил меня на растерзание этим бандитам?

– Я мстиль, – сбавил тон Абдулахаб.

– Ты отомстил, когда они надругались… И не за меня их прикончил, боялся, что золото тебе не достанется.

– Ты сталь гюрза, а не жена. Дай бриллиант!

Земфира развязала под курткой свернутый поясом платок и протянула мужу. Тот взял, сунул за пазуху.

– Пойдешь со мной, я мало-мало учить буду, какой у мусульман жена.

– Ни за что!

С востока донесся рокот двигателей вертолета. Земфира схватила охапку сухих дров и бросила в костер.

– Так вот кому ты жег костер?! – окончательно рассвирепел Абдулахаб и попытался схватить Земфиру за руку. Она отпрянула. – Идем?

– Нет!

Абдулахаб снял с плеча автомат.

Дальше ждать было нельзя. Николай дал очередь над головой душмана.

Он позавидовал реакции и натренированности Абдулахаба: тот сразу же упал и дал ответную очередь по кустарнику. Еще и еще. Автоматную очередь перекрыли два глухих одиночных выстрела. И все стихло.

Земфира стояла у костра, освещенная кровавыми бликами, опустив голову. Но вот она наклонилась, и Николай увидел у нее в руках автомат.

Рокот вертолетов приближался.