Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла"

Автор книги: Вадим Оришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 134 страниц)

АРКА 6

Глава 78

Я искренне полагал, что разговор с двумя самыми влиятельными людьми Конохи будет сложным. Ага. Как же я ошибся. Объясняться с наглой девчонкой, теперь, в общем-то, моей, вот что было сложно. С памятного вечера, когда я уничтожил тело, и до момента, как упорхнул в Долину Солнца, ей я ничего не рассказывал. А когда вернулся через неделю, получил в лицо категорический ультиматум: либо я ей все рассказываю, либо валю на хрен в абсолютно любом направлении. Второе меня не устраивало совсем, пришлось крутиться. Единственно ценное, что узнала подруга – я теперь безликий. Почти. Осталось уладить все формальности. В остальном, несмотря на мощный поток вопросов, я остался нем. Меньше знаешь – крепче спишь, так сказать. В дом меня пустили, но вот спать отправили в свою комнату. Каору решила обидеться, хотя бы для порядка.

Совсем уж выспаться мне так и не дали. Ворвалась Анко, счастливая и довольная. Через окно ворвалась. Через мое.

– М**ть! Етить твою суть мать, Анко! Чтоб тебе биджу во сне являлся, чтобы произвести внедрение всех своих хвостов во все возможные отверстия! Б***ь! Какого кьюби ты снова врываешься ко мне через окно!? – вырвалось у меня, и триада на этом не закончилась, просто решил перейти на шепот.

Анко даже немного опешила, но быстро нашлась:

– Еще скажи спасибо. Если бы я ворвалась в комнату Каору, когда вы там вместе нежитесь, было бы куда хуже. А так пострадал только ты, логично? – оправдалась девушка.

– В каком таком месте это логично? Как по мне, абсолютно равнозначно, разбудишь ты меня здесь, пока я просто сплю, или там, когда я сплю не один.

В дверях появилась немного заспанная напарница:

– Не согласна. Анко поступила правильно. А ты предатель, должен был защищать мою честь, а не отправлять ее в мою спальню.

Теперь уже опешил я, от наглости обеих.

– Да чтоб вам выйти замуж за биджу! Входить надо через дверь! Дверь, суть етить, а не через окно! Так что вон из моей комнаты!

Анко, все еще полу сидя на подоконнике, хмыкнула, и устроилась поудобнее, игнорируя мои слова.

– А я с поздравлениями. Хотя, поздравлять мне надо, скорее всего, саму себя. Избавилась, наконец, от вас, малолетних спиногрызов.

Напарнице, похоже, на слова Анко было начхать. Она глубоко задумалась о чем-то своем. Мне, по большому счету, тоже, так что я просто зевнул.

– Не вижу ликования на лицах! Вы оба теперь состоите в АНБУ!

Я чуть напрягся, но скорее просто от неприятных мыслей.

– Като вчера был переведен в мой отряд, – продолжила капитан, – и, чтобы не оставлять тебя, Каору, в одиночестве, заодно оформили и твой перевод. Твое предыдущее задание отменяется, или точнее, считается выполненным.

Девушка лишь больше нахмурилась. Каору уже была частью АНБУ, как бы. Что-то типа 'за штатом'. А конкретно – выполняла прямое поручение от одного из капитанов АНБУ, Анко, естественно, хотя еще не факт, и вскоре должна была пройти вступительное испытание на полноправного безликого низшей категории. Сам факт того, что Каору должна была за мной следить, меня не удивил. Почему она своей работы не выполняла, я тоже понимал. Меня удивило, как выглядела сама Каору при оглашении этого факта. Она была взволнованной, взволнованной какими-то своими мыслями. Что-то мне подсказывает, а подсказывает мне моя проснувшаяся чуйка, что это дело темное, и желательно хоть примерно представлять, что так сильно грызет девчонку. А то мы с ней уже спим, она меня даже покрывает, но все равно не доверяет полностью. Вот так-так.

– Так что вам пять минут на сборы, и бегом в резиденцию!

Потребовалось немного больше пяти минут, но мы никуда и не опаздывали, это просто Анко взбрело появиться ни свет, ни заря. Меня вполне официально делали безликим, пусть и чунином, но спецом по диверсиям и устранению. Каору просто перевели в штат, как я сам для себя это назвал, ибо в ином случае девать ее было просто некуда. Правда, это еще долго вызывало у меня недоумения. Перевели в АНБУ, просто от того, что некуда было девать? Ндя… А так, в общем-то, получалась готовая пара, которые применялись в АНБУ куда чаще, чем тройки и четверки. Я, наконец, получил не бутафорскую, а самую настоящую маску. Павлин. 'Клюв' в маске был достаточно большим, чтобы я мог беспрепятственно воткнуть туда все необходимые мне прелести, что стояли в родной маске. А мой костюм, в несколько измененной форме, стал полевой формой для всего отряда, причем уже давно. Ну, не весь костюм, если честно, а только ткань, защищающая от чакры и сенсоров, прочие мелочи сочли излишними. Ветераны, так сказать, не оценили новшеств. Ну и биджу с ними, не хотят – не надо.

Итак, я стал безликим. Мой отряд занимался силовыми акциями, диверсиями, устранением. Штурмовики и диверсанты, заодно и убийцы, собранные под крылом Анко. Вообще отряд объединяло лишь то, что все работали за пределами деревни, и всегда скрытно и инкогнито. А так же 'на выходе'. То есть получали задание, уходили, отрабатывали, и сразу возвращались. Этим мы отличались от разведки, пропадавшей порой месяцами. Кроме капитана были полевые командиры, к одному из которых нас и приписали. Ехи, понятия не имею, какое его настоящее имя. Немолодой уже шиноби, Хьюго. Вечно хмурый, придирчивый, особо ладить с подчиненными не пытался, но все же все его беспрекословно слушались и подчинялись. Хитрость была в том, что я знал Ехи. Знал Анко. Но все остальные оставались для меня просто безликими. Максимум – прозвище. Вот такая вот секретность. Так же я знал, что существуют другие отряды. Один занимался исключительно внешней разведкой. Один поддерживает порядок и защищает Коноху. Один защищает важные объекты и Хокаге. Еще один, самый маленький, специализируется на пытках. И их капитана я уже знал, башка со шрамами мне в память врезался хорошо. Но это из, так сказать, оперативников. Еще были аналитики, медики, обслуга. Причем не оперативники как бы, не были и АНБУ. Просто выполняли свою работу. Забавная система, но стоит заметить – действенная. Ячейки, независимые друг от друга, с центром Хокаге. Потеря одной ячейки не приведет к падению системы. Падения части ячейки не приведет к падению всей ячейки. Даже если все мою группу, во главе с Ехи, повяжут, это все равно никому ничего не даст.

Анко, к слову, была на меня чем-то сильно обижена, так как заставила пройти специальную подготовку АНБУ. Этакие полевые курсы. Много нового я там не узнал, кое-какие условности, полезные, но не более того, а две недели из жизни выпали. А когда я вернулся, все стало уже серьезно. Коноха готовилась к войне. Маленькой, не своей, но там будут сражаться шиноби Листа. Сражаться и умирать. Даже не глядя на неписанные законы, любые подобные конфликты уносили с собой жизни шиноби. И сейчас посвященные в суть дела в контролируемом хаосе готовили военную экспедицию. Посвящены были далеко не все. Собственно, только участники этой экспедиции, получившие 'долгую' миссию. Я получил такую миссию по прибытию, Каору лишь чуть раньше. А сразу за миссией и приглашение к Хокаге. Домой.

А вот это было уже интересно¸ хотя и слегка меня напрягало. О чем мы с госпожой Тсунаде будем беседовать, я представлял смутно. Разве что были какие-то особые поручения, связанные с предстоящей войнушкой. Это было наиболее похоже на правду, хотя были и другие варианты. Особняк встретил меня уже другой группой сторожей. В этот раз безликие пропустили меня без всяких вопросов, разве что проверили нанесенную на плече татуировку. У рисунка было много функций, в основном опознавательных. Подделать весьма сложно, можно конечно, но нецелесообразно. Один из безликих коснулся ладонью моей руки, я почувствовал легкое жжение от примененной опознавательной техники, и пропустил внутрь.

С прошлого моего визита абсолютно ничего не изменилось. Ну, вот совсем ничего. Я даже готов был поверить, что Тсунаде действительно приходит сюда только спать, и, иногда, отдохнуть от шума резиденции. Женщина нашлась в кабинете, который я бы охарактеризовал, как приемную. Не рабочий кабинет, а именно приемную. Несколько удобных диванов, небольшой столик, кое-какая красивая бутафория на стенах. Тсунаде хмуро изучала какие-то бумаги, делая вид, что не замечает моего присутствия. Ага, хорошая игра, кому первому надоест молчать. Сел напротив, расслабился, жду. Ну, старушка, я так могу часами сидеть. Женщина, спустя минут пятнадцать, прошлась по мне безразличным взглядом:

– Корень выходил на контакт?

– Нет, – ответил я.

Она чуть поморщилась:

– Странно.

– Отнюдь, – не согласился я, – ничего, что заинтересовало бы Данзо, не произошло. Или я ошибаюсь? – дождавшись утвердительного кивка, продолжил, – Не к чему, в таком случае, дергать меня. Думаю, со мной свяжутся, либо когда я накоплю много информации, либо если случиться что-то экстраординарное. А так чем меньше контактов, тем больше у меня шансов оставаться вне подозрений.

Хокаге кивнула, соглашаясь с моими доводами.

– Мне надо отдохнуть, не замечаю элементарных вещей, – едва слышно пожаловалась она.

Проигнорировал, сделав вид, что вообще ничего не услышал. Следов присутствия Шизуне так же не было замечено. Может, Хокаге пропадает здесь, отдыхая именно от своей деятельной помощницы? Весьма неплохой вариантик.

– Уже получил лист с миссией?

Киваю.

– Что ты об этом думаешь?

– Обычный конфликт. Наш Дайме будет выбивать долги из их Дайме. Одним из самых радикальных методов. Или есть какая-то более тонкая подоплека?

– Есть, – не стала отрицать Хокаге.

– Я должен о ней знать? – решил уточнить, прежде чем задавать прямой вопрос.

Женщина задумалась, но ненадолго. Я невольно потер правую руку.

– Да. Думаю, должен. Все достаточно банально.

– Сбежавшая любовница? А может тайный любовник нашего правителя? Незаконнорожденный ребенок? Украденная вещица? Перехваченное письмо тайной переписки? – перечислил я наиболее банальные варианты.

Тсунаде поморщилась, кажется, подавляя желание что-нибудь сломать. Меня, например:

– Не угадал. Спор и личная обида. Задачей вашей группы будет поимка и доставка в целости и сохранности правителя Страны Озера к нашему уважаемому Дайме.

Выждал немного, прежде чем спросить:

– А моей личной задачей?

Или я дебил, и не понимаю, на кой черт меня вызвали на личный разговор.

– Есть кое-что… – сверля меня недоверчивым взглядом, начала Тсунаде.

Усилием воли я подавил желание скорчить скептическую морду. Чувствовал себя так, будто Хокаге тратит мое драгоценное время. С чего бы взялось это чувство? Молча ожидаю продолжения.

– Кое-что, о чем никто не должен знать, – добавила она.

Значит, придется каким-то способом исчезнуть из поля зрения всех остальных. Хм, сложно, но можно.

– На острове некогда находилось тайное убежище. Мы, я со своей командой, использовали его еще во время прошлой мировой войны.

– Если я правильно понимаю, то вы и ваша команда, это трое санинов? – вставил я уточняющий вопрос.

Хокаге кивнула:

– Именно. Ты должен проникнуть внутрь и все там уничтожить. Это место хранит много тайн, многим из которых лучше навсегда остаться тайнами.

– Это будет не сложно, – пожал я плечами.

Но Тсунаде покачала головой, всерьез собираясь меня переубедить:

– У меня есть причины считать, что убежище сейчас используется.

Не удержался от ухмылки, вызвав у Хокаге хмурое выражение на лице:

– Не думаю, что речь идет о старом извращенце. Орочимару?

Кивок со стороны собеседницы. Странно, а выпад в сторону Джирайи она проигнорировала.

– Это наиболее вероятно. Мало вероятно, что ты встретишь его самого. Я даже почти уверена, что с усилением Ширубабурамби он вывез из убежища все сколько-нибудь ценное. Однако тебе все равно следует быть осторожным.

Несколько секунд сверлил Хокаге взглядом. Она не реагировала, видимо считая, что я просто размышляю. Ладно, объясню элементарные вещи:

– Что именно вы хотите уничтожить в том убежище? Если там уже вовсю хозяйничает ваш старый знакомый, то либо вы рассчитываете, что он не тронул что-то, что не смог найти. Либо вы уверены, что он не тронул что-то, о чем знает, по вашей же с ним договоренности. М-м?

– А, по-моему, ты слишком много умничаешь.

Процедила Тсунаде, сверля меня недобрым взглядом. Пожимаю плечами:

– В таком случае я не гарантирую, что уничтожу все, что нужно.

Хокаге устало выдохнула:

– Теперь понимаю Анко. Шибко умный подчиненный, это все равно, что шило в заднице.

Проигнорировал, продолжая спокойно ожидать пояснений. Тсунаде тяжело выдохнула, покачав головой и обреченно прикрыв глаза.

– В этом убежище мы с Орочимару некоторое время работали вместе. Мне нужна была его помощь, чтобы спасти одного человека, так как просто медицинский ниндзюцу было мало, – все же решилась Хокаге, – Ему… думаю, он просто экспериментировал. Что бы там не осталось после него, уничтожь любые следы.

Теперь более ли менее понятно. Киваю, поднимаясь, и неосознанно вновь потираю правую руку.

– Я все сделаю, Хокаге-сама.

Кивок с ее стороны, поклон с моей. Нужно подготовиться. Много взрывчатки, очень много взрывчатки.

Глава 79

Все же я сильно недооценил масштабность здешних войн. Сильно недооценил. Когда мы, вместе с Каору, Ехи и еще семеркой безликих, достигли берега, где концентрировалась армия Огня, меня посетило приятное чувство ностальгии. Где-то, когда-то я уже видел громадную армию, погружающуюся на не менее внушительный флот. Даже по скромным прикидкам, на берегу сейчас находилось не меньше десятка тысяч солдат. Да, это были юхей, каждого из которых обучали максимум полгода. Но их было много, очень много. Многочисленные палатки, расставленные, видимо, группами по кругу. Палаточный город прорезали линии дорог, по которым сновали повозки, перевозящие разобранные сейчас орудия, провиант, и вообще всякие мешки и ящики. На берегу все это погружали на небольшие корабли, скорее даже шлюпки, которые, впоследствии, везли все это уже на большие корабли. Ну, как большие. Где-то на горизонте стояла настоящая громадина, если мне не изменяет память, что-то вроде линкора. Остальные были уже поменьше, и в основном являлись транспортами. Полноценным флотом все это я назвать не мог, сохранились смутные картинки ощетиненных целыми пачками орудий гигантов, которыми сражались в том мире, здесь все было куда скромнее. Тем не менее, народа они собрали предостаточно, и не только собственно юхейев. В, хм, лагере, уже были шиноби, пусть и не слишком много. Медленно топая вслед за Ехи, я уже отметил группу знакомых меднинов, упаковывавших свои пожитки, а еще несколько групп из общего числа. Видимо, будут осуществлять поддержку. Отметил присутствие парочки, которую я меньше всего ожидал здесь увидеть. Ино и Чоджи. Шикамару с ними не было, и девушка несколько нервно посматривала по сторонам. Хм, какого они здесь делают? Кроме того приметил снующие по периметру лагеря отряды шиноби, а так же частые посты юхейев. Проскользнуть незамеченным сквозь такой кордон было затруднительно просто из-за его плотности.

Ехи неожиданно остановился, повернувшись к нам. Стоим, преданно пожираем начальство глазами. Ну, правда все в масках, так что он нашего взгляда все равно не видит, но тем не менее. Коротким жестом тыкает в меня, и делает еще пару условных жестов. Типа: 'Ты – со мной. Остальные – исчезните, пока не позову'. Показуха, с одной стороны, с другой с таких мелочей начинается профессионализм. Мы – безликие, безымянные, безголосые и все такое прочее. Остальные разбежались в разные стороны, и Ехи развернулся и пошел дальше. Прибавил шагу, сравнявшись с командиром.

– А мне с чего такая честь? – едва слышно спросил я.

– Заткнись и топай, – огрызнулся он.

А ведь Ехи так огрызается только со мной. Нет, он с остальными не любезничает, но меня осознанно за что-то невзлюбил. Поинтересоваться?

– Встал не с той ноги?

Хьюго сжал руку в кулаке. Я его определенно раздражаю, знать бы еще, чем. Правда, ответить бьякуганистый мне так и не соизволил. Ну, его дело. Топали мы к палатке, несколько превосходившей по размеру все окружающие. Да и к тому же вокруг стояли еще с два десятка солдат, явно на посту. Местное руководство, видимо, обитало именно здесь. Вошли. Палатка действительно оказалась небольшим полевым штабом. В центре на нескольких составленных вместе столах, лежала карта. Бросив короткий взгляд, отметил, что на карте достаточно подробно изображен архипелаг Китаказе. И, если маленькие острова нас интересовали мало, то большой был изображен достаточно четко, и имел множество отметок, пометок и маркеров. Пробежавшись по ним мало кому заметным взглядом, я с удовлетворением отметил отсутствие каких либо пометок на интересующем меня месте. Что же, шансы провести операцию скрытно все еще весьма велики, и это хорошо. В остальном имелись детальные данные обо всех дорогах, об их состоянии и нюансах, которые следовало учитывать при планировании. Так же были отмечены населенные пункты, так же с многочисленными пометками и данными. Отмечались важные места, в основном удобные позиции, где стоит, или на оборот не стоит принимать бой. Были расставлены флажки с укреплениями, позициями войск, складами, и прочим, прочим, прочим. Вся эта система условных символов была достаточно своеобразной, но весьма подробной. Теперь немного о присутствующих. Чуть в стороне обнаружился Шикамару. Он делал вид, что происходящее ему по фигу, и что он вообще случайно сюда забрел. Правда, похоже, он просто обдумывал что-то, что-то важное. Не мудрено, тактика и стратегия на войне, это совсем не то, что партия в сеги. Это куда интереснее, с точки зрения стратега. От моря вариаций действий противника и возможных ответных ходов у нормального человека крыша поедет. Но его присутствие, как и присутствие его команды, теперь вполне объяснимо. Он учится, набирается опыта. А сокомандники так, за компанию, нюхнуть пороха, так сказать. Над картой склонился низкий худощавый мужчина в возрасте сорока семи – пятидесяти лет, облаченный в темное кимоно. Точнее возраст определить не могу, слишком харизматичная личность. Глазищи умные, цепкие, по нам прошлись бегло, не останавливаясь, вернулись к карте. Вместо левой руки у дядьки дешевый трехпалый протез, шрамов на открытых участках кожи хватает. Борода плотная, но ухожанная. Волосы в тонкой косичке, смольные. Солдат, до мозга костей солдат, причем опытный. Он, я так понимаю, Ямамото, военный советник нашего глубоко уважаемого Дайме. По совместительству, командует войсками правых, то-бишь нас. В определенном смысле крутой и вообще знаменитый мужик, как занял должность советника тридцать с небольшим лет назад, так хрен кого к ней подпускает. Кремень. Чуть в стороне от него еще один старичок. Форма офицера флота сдает его с потрохами, Шимацу, гордо прозванный адмиралом. Он, собственно, командует линкором, но опыта сражений у него разве что чуть меньше, чем у Ямамото. Волосы седые, короткие, бороды нет, вообще лицо чистое. Но на руках уже явные прожилки, да и старческая сухость. Четвертым присутствующим оказалась высокая светловолосая женщина, чуть старше тридцати. Когда она бросила на нас с Ехи быстрый взгляд, я отметил зеленый цвет глаз. Просто зеленый, без зрачка. Яманака, если я не ошибаюсь. На теле обычная для джоунина одежда. Лицо сосредоточенное, короткие волосы лежат свободно, в ушах изящные серьги. Так же здесь присутствовали еще несколько мужчин в форме юхей Огня, но были либо адъютантами, либо чем-то подобным.

– Мы вас ждали, – вместо приветствия бросил Ямамото.

Ехи лишь кивнул, но отвечать не стал. Он подошел и тоже навис над картой, я отошел в сторону, чтобы не отсвечивать, но хорошо видеть стол. А вот интересно, присутствие на военном совете целого наследника клана, и представителей еще двух кланов, пусть один из них безликий, это совпадение? Конечно! Я совсем ничего не заподозрил.

– Предложенный план не терпит критики, – возобновила Яманака прерванный, видимо, разговор, – прямой штурм – пустая трата людей.

– Берег острова не подходит для высадки, – это уже Шимацу, – есть всего три подходящие гавани, и два более-менее пригодных пляжа. Но оба пляжа сразу можно вычеркивать, мы просто не будет успевать высаживать десант, там наши отряды перебьют еще быстрее, чем при прямом штурме.

– Прямой штурм – не выход, – покачал головой Ямамото.

– Тогда сворачивайте палатки и отправляйте людей по домам, – махнул рукой Шимацу, – война окончена даже не начавшись.

Крутой мужик, резкий.

– Укрепления на линии гавани Гунджо слишком плотные. Мы положим слишком много людей во время штурма, и пришедшее из Хиро подкрепление выбросит нас обратно в море, – это снова женщина.

– Если Гункан обеспечит достаточную плотность огня… – начал Ямамото.

– Каждое орудие стреляет раз в двадцать минут, не чаще! – видимо, уже не в первый раз за вечер повторил Шимацу, – за день мы сметем укрепления с берега.

– После первого же выстрела они отойдут, а за день и подкрепление будет достаточно близко, чтобы оказать помощь во время штурма. Это не выход, – снова Яманака.

– Следует вернуться к идее с группами шиноби… – Ямамото.

Но женщина лишь отмахнулась, не дав ему договорить:

– Мы уже потеряли там две группы, и не собираемся бесцельно жертвовать еще одной.

– Размен, – негромко предложил Шикамару.

Для всех, кроме меня и, наверное, Еки, реплика Шики оказалась неожиданно, и они даже не сразу поняли, что именно он сказал.

– Что? – озвучил общее состояние Ямамото.

– Размен, – спокойно повторил чунин Листа.

Пауза. Я улыбнулся под маской, да, Шика, ты молодец. Очень многозначительно.

– Теперь иди сюда и объясни, – на этот раз Яманака.

Парень медленно, не скрывая лени, оторвался от стены и подошел к карте, ткнув пальцем в гавань Гунджо.

– Здесь. Мы вышлем группу из небольшого количества транспортов, в трюмах которых будут сидеть наши группы АНБУ. Когда транспорты будут уничтожены огнем береговых орудий, шиноби уйдут под воду и доберутся до берега. Вы сказали, – произнося это Шикамару все так же смотрел на карту, не двигая взгляда, и я не сразу понял, к кому он обратился, – что для точной стрельбы ваших орудий требуются корректировщики. АНБУ смогут скорректировать огонь, и, если потребуется провести диверсии. Сколько выстрелов выдержат орудия без замены изнашивающихся частей?

Молчание провисело несколько секунд, прежде чем Шимацу ответил:

– По два выстрела.

– Этого будет достаточно, – с видимым безразличием продолжил наследник клана Нара, – Сразу после выстрелов в бой вступят все войска, и массированным ударом по прореженной оборонительной линии пробьют оборону и закрепятся на берегу. Так у войск будет время, достаточно времени, чтобы закрепиться и дать бой подошедшему подкреплению.

Разворачиваясь и отходя на свое прежнее место, он показал, что разговор окончен.

– Это твой гениальный план? – оскалился Ямамото.

– Нет, это наиболее рациональный план. Во всех остальных вариантах пострадает еще больше наших людей.

Он вернулся в ту самую позу и застыл изваянием, показывая, что все сказал. А сколько безразличия на морде лица. Хм, а я думал, что один такой отморозок среди сверстников, видимо нет. Правда, как только от него все отвернулись, вернувшись к карте, Шика отвел взгляд и едва заметно выдохнул. А нелегко ему дались эти слова, совсем нелегко. Он ведь не фишки на доске разменял, а предложил осознанно отправить на смерть добрых две-три сотни людей. Неплохо. Обычных шиноби приучают к мысли, что они всегда должны быть готовы пожертвовать жизнью по приказу. Наследников клана учат отдавать такие приказы. Знаменательно, я бы сказал.

Дальше обсуждение как-то заглохло. Чтобы хоть что-то сказать, женщина из Яманака спросила Ехи:

– Вы готовы к такому?

Хьюга коротко кивнул.

– Тогда признаем этот план основным, – подвел итог Ямамото, – подготовьтесь. Завтра в полдень флот двинется.

Совет подошел к концу.

* * * * *

Холодный морской ветер гнал легкий туман в сторону берега. Тяжелые тучи, медленно плывущие по небосклону, плотной пеленой закрывали лунный свет. Волны тихо нашептывали свою вечную мелодию, раз за разом лениво и неохотно накатывая на пологий берег. Если бы не свист ветра, окружающую тишину нарушали бы лишь редкие птицы, волею судьбы заброшенные именно в это ночь на именно этот берег. Берег, который спал. Многочисленные палатки, береговые укрепления, позиции укрепленных орудий, все это спало в ночном тумане. Редкие костры, дрожащие на холодном ветре часовые, не спящие, но кутающиеся в плащи и потирающие руки. Тишина и покой. Небольшая группа людей на возвышении чуть позади основных позиций всматривалась в темноту, не обращая внимания ни на туман, ни на холод морского ветра. Четыре фигуры в плотных плащах с накинутыми на голову капюшонами. И безликие маски, сквозь прорези которых на ночную воду взирали четыре пары глаз. Мгновение за мгновением. Очередной порыв ветра. Новое его завывание. Луч лунного света прорезает тьму, но лишь на несколько мгновений, снова исчезая в тумане. Тишина. Тишина, которую неожиданно прорезает голос.

– Они здесь.

Голос раздается столь неожиданно, что три фигуры не сразу обращают на него внимание. Затем еще пристальнее начинают всматриваться в ночную тьму. Какое-то время проходит, пока все трое убеждаются в том, что четвертый действительно что-то увидел. Увидел. Что-то. В непроглядной тьме и молочном тумане. Увидел корабли. Одна из фигур в маске складывает руки в печатях, достает свиток, и подбрасывает его высоко в воздух. Несколько секунд ничего не происходит, прежде чем свиток не поднимается на свою максимальную высоту. Бумага резко загорается синим пламенем, и взрывается, разнося по округе пронзительный рев. Рев, подобный реву раненого зверя. Рев, мгновенно выводящий спящий лагерь из беззаботной дремы. Крики, движение поднимающихся солдат. Шевеление везде и повсюду. Пехотинцы выстраиваются в подразделения. Обслуга орудий подносит боеприпасы, начинает заряжание. На несколько минут берег погружается в кажущийся хаос, но с каждой секундой крики становятся все увереннее, и все больше напоминают четкие приказы. Солдаты уже не мечутся по сторонам, и организованно бегут к своим позициям. Перезаряженные орудия начинают прицеливание. Шум медленно затихает, но на берег, вместо спокойной тишины наваливается напряженное ожидание. Теперь уже тысячи глаз всматриваются в морской туман, пытаясь разглядеть в нем хоть что-то.

И где-то впереди появляются первые огни. Корабли, много кораблей. Небольшие, но плотные и крепко сложенные. Площадки, заполненные солдатами, окруженные невысокими стенками деревянных щитов и накрытые мягкими навесами. Гребцы под безмолвные команды поддерживают ровный такт. На некоторых кораблях стоят небольшие, куда меньшие, чем береговые, орудия. Смертоносные механизмы, заряженные длинными плотными иглами, способными пролетать сотни метров на недостижимой даже для шиноби скорости. Солдаты в напряжении крепче сжимают древки яри. И сидящие впереди уже видят неровные огни береговой линии. Тревожный рев, обрушившийся на берег, не достиг ушей людей на кораблях. Они еще не знаю, что их ждут. Еще лелеют надежду целыми добраться до берега. Еще лелеют. Еще надеются, что тишина на берегу, это спокойная тишина спящего лагеря, а не напряженная тишина приготовившейся к бою армии. На берегу напряжение все росло. Орудия заканчивали наведение. И руки стрелков уже начинали дрожать и потеть от напряженного ожидания, от желания спустить смертоносные снаряды с поводка. Но враги должны быть ближе. Еще ближе. Еще немного ближе.

– Огонь!

Десяток тяжелых молотов упали на спусковые крючки. Десяток тяжелых орудий, напоминающих огромные баллисты, хлестко ударили напряженными сухожилиями натянутых до предела механизмов, выплевывая ввысь неровные снаряды. Снаряды летели со свистом. Свистом, который ни с чем нельзя было спутать. Свистом приближающейся смерти. И солдаты на кораблях сжались. Кто-то уже прощался с жизнью. Кто-то дрожал, силясь побороть страх. Кто-то смирился с неизбежностью. Кто-то еще надеялся уцелеть. Но пронзительный свист в ночной темноте всех их ровнял в шансах на выживание.

На высоте сотни метров снаряды противно щелкнули, изрыгая из себя снопы игл. Свист мгновенно затих. Несколько мгновений абсолютной тишины. Коротких, но бесконечно длинных мгновений. Иглы летят бесшумно. Иглы убивают раньше, чем жертва успевает понять, что мертва. И тишину разрывает треск сотен и тысяч ударов. Часть игл летит в воду, поднимая столбы брызг, но это маленькая часть. Три корабля накрывает прямым попаданием, и оттуда, сквозь неровный треск ударов, доносится характерное звучание рвущейся плоти и ломающихся костей. На берегу раздаются одобрительные возгласы сотен глоток, но почти сразу меркнут в окружающем хаосе шума. Несколько кораблей накрывает лишь краем. И уже через несколько секунд туман разрывают крик и стоны солдат, получивших не смертельные удары. Сквозь этот нестройный гомон можно услышать всплески от скидываемых в воду мертвых тел. Это лишь первый удар, за ним будут новые. Противник готов. Противник будет нещадно, раз за разом, обрушивать на нападающих всю мощь береговых орудий. Опытные вояки приспосабливали тела еще живых и уже мертвых, чтобы хоть как-то защититься от смертоносных игл. И от очередных хлестких ударов натянутых сухожилий, поднявших в воздух новые снаряды, от непередаваемого, леденящего душу, свиста возня на кораблях стала лишь еще активнее. Противный треск разорвавшихся в воздухе снарядов. Несколько мгновений пронзительной тишины. И ливень игл с новой силой обрушивается на нападающих. Но неожиданно треск падающих игл и неровный шум стонов и криков нарушает гулкий, но мощный удар, сопровождаемый диким треском. Один из мощных снарядов, отстреляв иглы, врезался в корабль, ломая его напополам. Нос и корма от резкого удара поднялись верх, и, сопровождаемые криками немногих уцелевших, начали погружаться на дно.

На берегу наводчики на ходу корректировали позицию направляющих механизмов. Сразу десяток человек у каждого орудия натягивали сухожилия ударных механизмов, с трудом проворачивая тяжелые валы. Подносчики с немалым трудом подносили тяжелые снаряды. Остальным оставалось лишь ждать.

На кораблях оживают бортовые орудия. Они не столь велики, как береговые, но мощные ударные механизмы способны отправлять тяжелые игловидные снаряды с локоть длиной очень далеко. Один заряжающий закладывает снаряд на направляющие, второй поджигает тугой фитиль взрывной части. Наводчик своими руками направляет дальнего родственника баллисты куда-то на берег и дает отмашку. Удар деревянного молота по спусковым пазам, и стальные сухожилия выстреливают взрывной снаряд. На берегу раздаются несколько взрывов. Небольшие вспышки пламени, правда, не наносят ощутимого вреда. Пара десятков обожженных, несколько убитых, это не потери для армии, удерживающей берег. Но, в ответ на орудия кораблей, поднимаются и остальные орудия береговой обороны. Скорострельные баллисты прямого наведения, уже заряжаемые длинными магазинами дальнобойных игл. Небольшие минометы, построенные по принципу катапульт, с уже заложенными в них снарядами. Неровный треск срабатывания ударных механизмов. И на небольшой флот, неумолимо, не смотря на потери, приближающийся к берегу, обрушиваются сначала очереди скорострельных иглометов, посылающих иглы поочередно из двух связок направляющих, а затем и мины, взрывающиеся осколками при падении на воду. Одна из мин врезается прямо в корабль. Раздается взрыв, в разные стороны летит плоть и остатки доспехов, и на корабле вспыхивает пожар, который уже некому тушить.