Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла"

Автор книги: Вадим Оришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 134 страниц)

Вадим Оришин
UINGUKAGE. Сокрытый в Тени Крыла

АРКА 1

Глава 1

Умирать было чертовски болезненно. Нет, серьезно. Сейчас, болтаясь в мире Смерти, осознавать это уже не так больно и страшно. Но все же…

И умирать было страшно. Сейчас я крайне смутно помню, что-либо из своей жизни, в основном лишь смутные образы, сознание не может сосредоточиться на чем-то конкретном. Это логично, я лишь бесплотная душа, заброшенная в мир мертвых. Заброшенная, но мимо, не достигшая цели. Даже как-то глупо, но вместо того, чтобы делать то же, что делают все остальные души, я повис в легкой неопределенности. Вообще, тут страшновато, где бы это "тут" не находилось. Огромная спираль невообразимых размеров, которая бесконечно тянется. Просто тянется откуда-то куда-то. Мне не дано что-либо осознать здесь. И по этой спирали бредут души, перемещаясь с одного конца в другой. А я болтаюсь в пустоте, как-то не особо желая к ним присоединяться. Ну не развит у меня стадный инстинкт, хоть убейте. Уже мертв, сам знаю, но это дело не меняет. В общем, повис. То, что меня вначале выплюнуло оттуда же, откуда идут остальные души, это я понимаю и возвращаться туда не вижу ни малейшего смысла. Но и лететь дальше желания нет. Нет, можно поверить, что это вроде как перерождение, и я должен забыть свою прошлую жизнь, что уже почти произошло, и начать новую с нуля. Это все просто замечательно, если это так. А если нет? Паранойя – она мое второе я, а может и первое, это как посмотреть.

Но, как оказалось, вечно терпеть мою бестелесную, хм, тушку, в этой прекрасной обители не собирались. Нахальным образом некая пакость, на которой я не мог сфокусировать взгляда, взяла, да и швырнула меня в направлении новой жизни. Я сопротивлялся, но это практически ничего не дало. Несколькими таким зашвыриваниями меня и дотолкали до врат новой жизни. Ну, врата, это весьма условно, просто туманная пелена, куда, собственно, и уплывали все души. Туда же запихнули и меня…

Было больно. То есть, сначала вообще ничего не было, я даже самого себя осознавал с категорическим трудом. А вот потом стало невыносимо. Болело тело, которое без всяких нежностей вытащили на собачий холод, а когда укутали, все равно ничего не изменилось. Глазам, не привыкшим видеть, и ушам, не привыкшим слышать так же было больно, да и всему остальному тоже. Теперь понятно, почему дети сначала плачут. Я тоже плакал, долго плакал. Сколько прошло времени, пока тело не перестало протестовать и успокоилось, я без понятия, часов мне никто не давал. Какое-то время заново учился смотреть и слушать. Нет, глаза открывались и видели прекрасно, но вот сфокусироваться получалось не всегда. Картинки были такими размытыми, что достаточно хорошо я различал только два лица, наиболее часто опускавшихся ко мне на расстояние вытянутой руки, моей коротенькой детской вытянутой ручонки. В упор, можно считать. Два лица, к которым я практически ничего не испытывал. Какой-то мужик, лет тридцати, наверное, с бородкой, усами, растрепанными черными волосами, и со стойким запахом дерева. И женщина, несколько моложе, с длинными темными волосами, и ничем более выдающимся. Не красавица, сразу уточняю. Совсем не красавица, худощава, бледновата, черты лица неровные. То, что это моя биологическая мать, я отлично понимал, но вот никаких волнений это у меня не вызывало. Ну, родился, это даже хорошо. Жить оно вообще лучше, чем мертвой душой болтаться в… так, я уже забываю, где я был. И что я был где-то до этого, забываю еще быстрее. Мозг маленький, чтоб его, надо срочно чем-то занять, а то со скуки точно стану ребенком.

Но вот от этого чувства я никуда не делся. Это была не просто скука. Это была душераздирающая тоска!

Безделье – это со-о-о-всем не так хорошо, как кажется на первый взгляд. Вот лежу я в своей ма-а-аленькой кроватке, и ни-и-и-чигошеньки не делаю. Убиться об стену хочется, честное слово. Говорить со мной никто особо не пытается. На мой рев обычно лишь проверяют пеленки и, бросив пару фраз, оставляют без дела. Ах**ть! Жаль, даже повеситься нельзя, не на чем. День лежу, думаю, что делать. Второй. Пятый. Голова вроде что-то соображает, значит надо себя чем-то занять. Лежу, дрыгаю руками, ногами, пытаюсь перевернуться, встать на четвереньки. Естественно, организм месяца примерно отроду на такие выкрутасы пока мало способен, но попытка – не пытка, только первые три-пять тысяч раз. Потом надоедает. Тело крепнет о-о-о-очень медленно, поэтому приходиться переключаться на окружающий мир. Говорят, в этом мире мало и на непонятном языке. Но я все равно прислушиваюсь, мне еще самому тут жить и со всеми ими разговаривать на этом же языке. Фрагмент потолка над кроватью меня уже порядком начинает бесить. Деревянные доски, и все как бы. Большего мне ничего не видать, ну, разве что, когда мама берет меня на руки, покормить. Квартира маленькая, небольшая комнатка, через дверь которой видна кухня. Ничего привычного глазу нет. Кровати немного странные, слишком низкие, мебель тоже какая-то не такая. Вроде все шкафы, но все равно непривычно. И чего-то не хватает. Вот точно должно еще что-то быть, но этого нет, что-то такое родное и знакомое, но вспомнить никак не получается. На окне занавесь. Занавеской назвать не могу, это нечто иное. Маленькие тоненькие палочки, складывающиеся в цилиндр, связанные веревкой. Понятия не имею, как называются. Мать, обычно, в этаком халате, но не совсем на него похожем, что-то отдаленно знакомое, но названия тоже не помню. С отцом все понятно, тот ремесленник какой-то. Опилки на руках, фартук этот, который он отчего-то не оставляет на работе.

И вот, что странно. Есть кое-что, что мне вообще категорически непонятно. Какая-то штука, к которой я все пытаюсь прислушаться, но не выходит, ну, вот есть она, это точно говорю, а что это, без понятия. Ничего подобного в скудных остатках воспоминаний нет. И вот лежу я большую часть времени, помимо дерганья конечностями, еще и прислушиваюсь к этой непонятной штуке.

Долго прислушивался. Вставать на четвереньки научился куда раньше. Неуклюжее слабое и неповоротливое тело держало меня плохо и с явной неохотой. С телом я боролся и заставлял больше шевелиться. Вот, что я нового ощутил, так это просто жуткий страх перед смертью, меньше всего на свете хотелось умереть еще раз. И этот инстинкт самосохранения давил на психику постоянным желанием саморазвития. До кучи ко всему, мой мир, то немногое, что я помнил, был переполнен различной информацией. А здесь ее были крохи. И скука медленно перерастала в настоящий информационный голод, который с каждым днем становился все более и более сильным. Неспособность общаться заставляла меня повторять те слова, которые я слышал. Недостаток контакта с внешним миром заставлял шевелиться и развивать тело, пока способное самостоятельно проползти лишь пару метров, да и отпускали ползать меня крайне редко. К тому же, это странное ощущение, не покидающее меня, идущее откуда-то из тела, тоже покоя не давало.

Через какое-то время мои бесконечные попытки заговорить были услышаны, и теперь мама постоянно о чем-то со мной разговаривала, она по несколько раз произносила слова, а я, как мог, их повторял, абсолютно не понимая смысла. Вскоре разобрался с самыми простыми словами. Ну, там: мама – папа – кушать. Первичные желания удовлетворять, так скажем, но молчать я не собирался ни в коем случае. Доболтался, ага, мама начала жаловаться папе, что я ее уже достал. Ну, не так открыто, конечно, но довольно близко по смыслу. Теперь отец, приходя вечером домой, читал мне сказки. Точнее, он рассказывал легенды, которые до моего понимания доходили лишь отчасти. Примерно в то же время я начал вставать и пытаться удерживать тело на ногах.

Первый раз пришлось задуматься об излишней нетерпеливости, когда мать пригласила врача, сказав, что ее ребенок ведет себя несколько необычно; встает, отпускает руки, шлепается мордой в пол, кряхтит, но не плачет, поднимается и повторяет все это заново. И так далеко не по разу. Ну, и еще ряд мелочей непонятных на ее материнский взгляд. Этот, хм, врач, а одет он был как-то слишком странно для врача, подошел ко мне, и…

Мать Моя Гвардейская Кавалерийская Дивизия!!!

У этого недоделанного Гудини рука засветилась, и он мне свою эту конечность засунул прямо… Нет, благо в живот. Покопался там, пощупал, от чего мне сразу стало ну очень не по себе. Вытащил, и сказал что все нормально, ребенок здоровый, ну, это насколько я его понял. А еще есть что-то, что я не понял, и что надо будет потом еще проверить. Ох, ты ж, мама, роди меня обратно. Куда это меня занесла нелегкая? Нет, живой, это, конечно, спасибо. Но вот так голыми, не проспиртованными руками шариться в чужом тельце без наркоза и анестезии, это вам совсем не шутки.

И почти сразу… Ну как, через недельку, наверное… Короче, осенило меня. Может та самая неизвестная мне субстанция, которую я чувствовал, но дотянуться до нее никак не мог, и та не менее неизвестная мне субстанция, которой обволокло руки этого лекаря-самоучки, это что-то похожее? Ну, в теории, по крайней мере. Я, конечно, не спец по фокусам, никогда в это не верил, считая шарлатанством, но чем не шутит белый пушистый зверек.

Короткий анализ, на который ушло минут пятнадцать, не более, привел меня к выводам, что попробовать обнаружить это, как называется я так и не понял, определенно стоит. Врач свое дело делал уверенно, мама тоже на его фокусы смотрела нормально, значит тут так положено. Долгие дни вслушивания в собственный организм успеха не дали, а значит, нужна подопытная свинка для изучения. А что могут дать маленькому ребенку? Элементарно, игрушку. Только как эта игрушка произноситься на местном языке, я опять же, не в курсах. Ну, цель поставлена, дальше дело упорства и терпения. Пересказывать содержание разговоров с папашей, которому я хотел вдолбить, что мне нужно что-то, чем можно играть, я не стану. Со стороны половина моих слов была не более содержательной чем "агу". Желаемое я получил на маленький праздник. Мне полгода! Просто ох**тельные полгода, скажу я вам, но речь не о том. Мне дали поковыряться в чем-то, напоминающем торт, весьма отдаленно, как на вид, так и на вкус. Неуклюжие конечности, которые меня уже немного раздражали, ничего толком сделать не могли, и я измазался похлеще некоторых свиней. Но мне, что меня хоть как-то обрадовало, вручили долгожданную игрушку…

Фу, ну и убожество. Серьезно, деревянная лошадка была бы более подходящим, чем… Это. Понятия не имею, что это. Фигурка какой-то… Нет, я действительно свихнусь в этом непонятном мире.

Тем не менее, это была фигурка, и она была моя. Моя прелесть, хе-хе-хе… так, отвлекся. Что мне это дало? Ха, да ничего, как заставить собственную ладошку светиться, я понятия не имел. Как повлиять на это чудище, которое мне вручили под видом игрушки, тоже. А после того, как мама застала меня за напряженным рассматриванием собственной ладони, то еще зрелище наверное, я решил немного успокоиться и еще раз подумать. Однако, все исправил Господин Его Величество Случай.

Лежу я в кроватке, ага, как неожиданно все и началось. На расстоянии, несколько превышающем мою вытянутую, коротенькую, слабую, неуклюжую ручонку, лежит это чудище, гипнотизируя меня уродливой мордой. Я лежу, думаю, а это недоразумение продолжает внимательно на меня смотреть. Фу, гадость. Ну, я протянул к нему руку, чтобы куда-нибудь забросить, поздно вспомнив, что они еще коротки…

А монстрик тут же притянулся к моей ладони.

Сначала я а***л. Нет, серьезно, телекинез в действии – это круто. А потом почувствовал такую боль, что заорал, как резаный. Ну, ощущение было очень похожее, боль шла от живота и до ладони, причем такая режущая, что слов не находилось. Примчавшийся на помощь медик… Ну, судя по времени, приехавший на самой неторопливой черепахе, осмотрел меня, и выдал следующее:

– У вашего сына открылось что-то чего-то, теперь он станет кем-то с чем-то под чем-то и зачем-то. И еще надо, чтобы открылись все остальные что-то, потому что что-то еще, иначе полный что-то там.

Весьма содержательно, надо заметить. Нда, проблемы с языком надо устранять в срочном порядке. Может, этот уже другой, к слову, Гудини чего путного рассказал, а я ничего не понял. Но кончилось все нормально, меня вернули на место и оставили в покое. И что, исходя из сложившегося положения, я сделал? Развернулся к этому монстрику другой стороной и продолжил эксперимент другой рукой. С одной стороны было страшновато, больно все же. Но остановиться после такого успеха я не мог. И у меня получилось! Ну… правда через неделю где-то. Во второй раз прошло несколько легче, и боли было меньше. Я даже удержался от пронзительного рева. Но счастья от проделанной работы были ну полные штаны просто. Я всех вас за ногу, просто ситх собственной персоной.

Радовался я несколько дней, постоянно шевеля эту самую игрушку. Дистанционно, так сказать, пусть и дистанция такая, что плакать хочется. И очень быстро узнал, что мои манипуляции быстро сжирают запасы той, непонятной мне пока штуковины, которая и позволяет мне все это проделывать. А потом за мной пришли врачи… Ну, я думаю, что это были врачи, и они потащили меня в больницу.

Ура! Я наконец-то увидел город, в котором теперь живу. Или, точнее, деревню. Маленькой она, конечно, не была, но вот до полноценного города как-то не дотягивала. И что-то в ней явно не хватало. Таких больших громыхающих вонючих железных коробок, названий которых я не помню, но которые постоянно повсюду сновали. Хотя, это только по моим скромным примеркам. Дома необычной формы, непривычные, с непонятными знаками и символами на них. Люди в странной одежде, хотя уже в привычной, наверное. Оказывается, все женщины, почти… Ну, большинство… Ходит в тех халатах. Но много народу шныряет в странной темно-синей одежде с зелеными жилетами. Забавно, конечно, но я бы так просто не согласился на себя это напялить. Ну, та же камуфляжная ХБ из прошлой жизни тоже красотой не отличалась, но все же выглядела не так отталкивающе. А некоторые из этих ребят в сине-зеленом, ничего не стесняясь, прыгали по крышам, не часто, но все же. И никто на это внимания не обращал. Хорошо, заметка на будущее, всяким странностям вообще не удивляться. Мало ли чего тут еще есть…

Принесли меня в больницу, ну, тут хотя бы врачи в халатах ходили, почти все. Меня осмотрели и оставили лежать, попытался пошевелиться, ан нет, не выходит. Кто-то из этих народных целителей приложил меня местным наркозом. Глазами хлопаю, а двигаться не могу. Брр. Никогда не доверял врачам. Лежу значит, гипнотизирую потолок. Так, стоп, а что это я просто так лежу, меня же без дела никто оставаться не просил. Как-то меня парализовали, значит как-то можно и обратно этот процесс пустить. Никаких заклинаний надо мной не читали, просто дотронулись несколько раз, и все. Так, сосредоточься, что-то в тебе сейчас не так, надо найти, что. Гм, проще сказать, чем сделать, однако…

Я закрыл глаза и прислушался к той непонятной штуке. Ну, то, что она текла по моему телу, это я знал, в подробностях, как и где именно она держала свой путь, я пока не различал. Но вот сейчас все действительно было неправильно. Ну, не все, но кое-что. И вот я сосредотачиваюсь на одном из тех мест, где обнаруживается "нарушение". И что делать? Как исправить? Очень напоминает ощущение, когда что-то чешется, а почесать лень, не хочется тянуться, или неприлично на глазах у других. Вот и у меня очень чесалось в груди. Я напомнил себе ощущения, когда притягивал к ладони уродца и повторил его, но уже обращая к тому месту, где чувствовалось что-то не то. И вуаля! В смысле пшик, и никакого эффекта. Почти. Двигаться я так и не начал, а вот чесаться перестало. Интересно. А если продолжить?

Сестра зашла в палату и увидела спокойно шевелящегося на лежанке ребенка. Ну, а что они ждали? Мне положено по возрасту двигаться много и хаотично. Девушка тут же высунулась наружу и кого-то позвала. Зашли в палату уже мои родители, высокая женщина в очках и пара сестер. Сестер я определял по груди. То есть по табличке на груди, точнее по ее отсутствию. У женщины табличка была, и что-то на ней было написано. Я смотрел на врача, она на меня. Затем, подняв руки, женщина что-то поколдовала над моим телом, и я снова почувствовал паралич. Ах, так! Я же обидчивый. Напрягся немного, и описался, чтобы знали, с кем связались. Вот только ее это ничуть не возмутило. Она вернулась к моим родителям и что-то быстро негромко проговорила. Морды родственников наполнила неопределенность. Чему-то они были очень рады, а что-то их крайне возмущало и пугало. Врач снова вернулась ко мне, дожидаясь, пока я сниму паралич. Ну, мне так кажется. Повторить манипуляцию труда не составило, на этот раз точек с ошибками оказалось еще меньше. И я зашевелился, а женщина улыбнулась.

– Молодец, Като-кун.

Да. Именно так меня и звали. Не сказать, что я очень уж любил это имя, но выбирать не приходилось. Отвечать врачу я не стал, да и вряд ли смог бы сказать что-то вразумительное.

Глава 2

Время медленно шло. Очень медленно. Ходить и говорить я все же научился, пусть второе и давалось с большим трудом. Так же тяжело было и с местным письмом, которое я пока только осваивал. Достаточно быстро я узнал, почему был такой переполох год назад, когда меня принесли в больницу. Оказалось все не так уж и запутанно. В моей семье уже пять поколений не было тех, кто владел духовной энергией, а те, что когда-то были, это так, недоразумения только. Здесь ее называли чакра. И местные милитаристы, шиноби, захотели видеть меня в своих рядах. Вообще это был мир победивших милитаристов, пусть и войска здесь, как таковыми и не назывались. В академию ниндзя забирали рано, служить можно было только пожизненно, да и жили не сказать, что долго, ну, по моим первым прикидкам, когда мне все это объяснили. Есть академия, после обучения в ней детишек называют генинами, самыми мелкими шиноби. Но меня это сейчас волновало мало. Мне не давал покоя сам факт. Здесь было полно этих самых ниндзя, и они активно друг друга уничтожали. Ну, про то, как тут воюют, мне пока никто ничего не рассказывал, но надо быть идиотом, чтобы не понимать, что такая сильная милитаризация не вызвана необходимостью постоянных конфликтов. А раз меня собираются зачислить в этих самых шиноби, то стоит крепко задуматься о своем будущем. Но сначала…

Ходить я умею, болтать на местном языке тоже. Теперь надо разобраться с окружающим миром. Как и где? Элементарно! Нет, не в библиотеке, хотя это на втором месте. На втором, потому что читать сносно я пока не умею, и так для полуторагодовалого много где свой нос сую. Нет, первый источник – старики, можете не верить, но эти люди, если не впали в маразм, могут много интересного рассказать. И, если особо не развешивать уши, вполне запросто можно вытянуть из их рассказов не просто зерно истины, а целый мешок картошки. И начал я приставать с расспросами к своим собственным дедушке и бабушке. Были такие, жили в этаком аналоге дома престарелых. До такого возраста шиноби доживали редко, так что поддержку милитаристов не имели. Но, тем не менее, вполне себе существовали. И, даже догадываясь обо всех неприятных аспектах самого этого места и общения с людьми в преклонном возрасте, мне нужна была информация, необходимая, как воздух. Бабушка разговорчивостью, к сожалению, не отличалась, а вот дед моим расспросам был рад несказанно. Голова у него еще варила вполне себе резво, а поговорить было не с кем, так что внучек оказался спасением от самой не излечимой болезни на свете, нет, не старости – тоски. Старость это не болезнь, и есть люди в возрасте, которые дают фору многим молодым, тут уж от самого человека зависит. Дед с удовольствием рассказывал мне обо всем окружающем. Ну, так вот, обо всем.

Живем мы на большом, но не особо спокойном материке, на котором все говорят на одном языке. Есть страны, пять из которых имеют бесспорное лидерство. Правда название слегка странные, страны Огня, Ветра, Молнии, Земли и Воды. Ну и еще мелкие, с не менее странными названиями, вроде страны чая. Ага, а я так и представил страны гармошки, балалайки, лаптей и самовара. В каждой стране есть вот такие деревни, Какурезато, скрытые деревни, в которых тренируются шиноби. Военные городки такие. Между собой все деревни больше враждуют, чем дружат, а если и поддерживают отношения, то все равно друг другу ничего тайного не доверяют. Очко в пользу моей любимой паранойи. К слову я еще не уверен, что деревни всерьез подчиняются главам стран, которых называют феодалами. Хотя бы потому что ниндзя сами тащат деньги в свою деревню, причем эти самые шиноби самые крутые разнорабочие, о которых мне приходилось слышать. Возможные миссии, как здесь называют наряды на работу, начинаются от грузоподъемных операций и землекопательных работ, и заканчиваются работой киллеров и террористов. Весь спектр трудового кодекса безо всяких видимых ограничений. Причем от друга деда, как оказалось, бывшего шиноби, травящего байки, от которых наши бывшие контрабасы застенчиво бы прикурили и выпили, не закусывая, бывают и вообще хитро закрученные миссии. Страшно хитро закрученные или даже бредовые, что тоже не редкость. Миссии, да и сами ниндзя делятся на разные ранги. Миссии на ранги E, D, C, B, A, S. Шиноби на генинов, чунинов, джоунинов, а выше только звезды, в смысле Каге, главы пяти великих деревень. Нами сейчас управляет некто Третий Хокаге Сарутоби Хирузен. Причем был еще Четвертый, Намиказе Минато, но он уже отошел в мир иной, к слову не так давно. За пару месяцев до моего рождения, во время нападения Девятихвостого Демона Лиса. Есть тут такие большие опасные чудища, но о них мне ничего особо не рассказывали. Лис успел сровнять с землей клановый квартал Узумаки, от которых остался всего один человек. Некий Наруто, с которым мне категорически запретили связываться. Ну, не больно и хотелось, если честно, мне пока не до сверстников.

В общем, старики мне красочно и подробно описали жизнь в деревне, за исключением партийных тайн, то есть ничего того, что связано с шиноби. Даже старый джоунин сказал, что я всему научусь в академии. На все эти рассказы я убил почти два месяца, зато теперь более и менее мог ориентировался в происходящем. Напрягали меня постоянные воины, вспыхивающие с периодичностью в несколько десятков лет. Малоприятная статистика, если учитывать, что подходило время для следующей масштабной потасовки шиноби. Еще интересным моментом были кланы, особенно сильные кланы, вроде Учиха или Хьюга. Все их дети становились ниндзя, и имели полученные от кланов способности и техники, которые другим были недоступны. После короткого раздумья на эту тему я пришел к неутешительному выводу, что клановых тренируют с раннего детства, еще более раннего, чем когда поступают в академию. Это не есть гуд, для меня, так как меня тренировать и обучать некому. Конфуз. И есть две причины не мириться с таким положением дел. Во-первых, слабаком быть вообще не айс, так как в этом мире мозги большой роли не играют. Ну нет, играют, конечно, но только приложенные к знаниям техник и прочего оккультизма, разведенного вокруг шиноби. Так что я пока пролетаю мимо всех ворот. А вторая причина, все тот же инстинкт самосохранения говорил, что слабым быть нельзя – быстро отправят вслед за безвременно почившим Четвертым Хокаге. А оно мне надо?

Перейдем к следующему, что я знаю о чакре? Верно – ничего. Как это исправить? Пока приступить к изучению второго доступного мне кладезя знаний, на этот раз библиотеки. Около месяца тяжелого сидения над местными закорючками, и я более ли менее освоился с письменностью. Вру? Ага, как же. Может мозг в этой мелкой черепушке детский, но вот разум вполне себе такой взрослый. Для того, кто уже неплохо изучил два языка, научиться еще одному, с учетом, что все вокруг использовали только и исключительно его, раз плюнуть. Выговор у меня пока еще хромал, практики разговоров было не так много, но понимать речь и тексты я научился. И очень быстро обломался, в библиотеке было много разных, хм, ладно пусть будет книг и прочей макулатуры, но вот интересующих меня вещей – нет. История деревни и всякие там интересности, это я, естественно, прочитал, пока было свободное время. И вы удивитесь – у детей НАВАЛОМ свободного времени. Знания, они нигде и никогда лишними не бывают. Но что мне давала история? Пока – ничего. Почти ничего, для цепкого ума даже этот ворох оказался полезен. Я узнал некоторые действительно важные вещи, которые, пока, не имели практической пользы, но все же.

Первое – чакра всему голова. Серьезно. Использовать ее практически повсеместно, это правильный подход к делу. Физическое состояние организма, состояние органов чувств, и еще ряд вещей, которые мне пока были недоступны, с приложением чакры развивались быстрее и лучше. Отлично. Почему бесполезно с практической стороны? Использовать чакру меня кто учить будет? Притягивать и отталкивать мелкие предметы, это одно. Нет, умение на самом деле полезное, в плане общего развития способностей, вот только дальше крайне мелких предметов это не заходило, да и расстояние действия, мягко говоря, ограничено несколькими сантиметрами от моей ладони. И все. А как еще развиваться, я пока не знал. Экспериментировать с чакрой – дело весьма опасное для здоровья, так что от метода слепого научного тыка я отказался сразу. Это во всяких книгах самоучки становились гениями, на самом деле все совсем не так просто. На познание чего-то собственными силами уйдут как минимум годы. А вот объяснение преподавателя, хоть какое-то, сокращает это время на порядки. В идеале – до нескольких дней. Преподаватели, они и здесь преподаватели. Но я отвлекся.

Второе – я неудачник. Ну, вот дальше просто не куда. Клана нет, врожденных способностей никаких. Это уже делало меня второсортным по сравнению с любым клановым, и дело не столько в клановых техниках, хотя и в них тоже. Любой Учиха или Хьюга раскатает меня в тоненький коврик, и повесит на ближайший забор, причем с закрытыми глазами и не доставая рук из карманов. С членами семей ниндзя или более мелких кланов было чуть легче, но не на много. Более того – у меня не должно было быть способностей шиноби вообще. Это из-за неспокойного пытливого ума чакра весьма болезненно прошлась по каналам, отозвавшись на требования разума. И я всю свою жизнь буду уступать другим шиноби в физическим способностях организма. Да, мозги у меня варят, это маленький плюс, но проблема в том, что и клановые, в большинстве своем, далеко не дураки. К тому же им все разжуют и расскажут, и они будут на сто шагов впереди меня. Если я что-нибудь не придумаю.

Первой мыслью было банально посмотреть на тренировки клановых. Ну, про тех же Учих, Хьюга, а так же Нара, Абураме, Инузука или Акимичи я мог забыть сразу же. К их тренировкам меня не подпустят и на пушечный выстрел. Ну, вот никак. Но с более мелкими семьями шиноби попробовать было можно, у них хотя бы не было собственных клановых кварталов. И тут снова в голову пришла интересная идея, попросту сдружиться с каким-нибудь будущим ниндзя, чтобы меня, по дружбе, за компанию чему-нибудь, да подучили. Где бы только найти подходящего парнишку, желательно парнишку, с ним будет куда проще.

На всякий случай еще раз проведал деда, аккуратно задав интересующие меня вопросы. И вскрылось интересное. Оказалось в Конохагакуре, как называлось наше поселение типа военный городок, или просто Конохе, был весьма специфичный аналог яслей. Крайне специфичный, надо сказать. Ходили туда по желанию, кое я сразу же изъявил, но ничему, в общем-то, не учили. Ну, там, писать/читать, это понятно. Еще кое-каким культурным заморочкам, но это меня не волновало. Главное – там собирались дети. И по большей части – дети шиноби. Почему? Элементарно же. Родители их уходили выполнять свои наряды на работы, миссии в смысле, а за детьми надо было присматривать да воспитывать. Вот и ходили те в этакие ясли. Или детский сад. В общем, учреждение при академии, не сказать, что меня тянуло к сверстникам, все же возрастной порог преодолевать будет не то, что сложно, муторно. Хотя в милитаризованном обществе взрослеют быстро, этого не отнять. В общем, я пожаловал к родителям с желанием поступить в эти самые ясли. И встретил стену непонимания. Очень долго объяснял, почему мне, имеющего любящую семью, нужны эти самые ясли. И я сказал правду. Ну, почти. Правда, она страшное оружие, а главное, действенное, просто так от нее не отвертишься. Я честно признался, что хочу познакомиться с другими будущими ниндзя, втянуться, может чему и научусь. Мама долго причитала, а вот отец молчаливо обдумывал, к сожалению меня частично раскусили во младенчестве, сказав, что у меня не в меру гибкий ум, так что со мной следовало держать ухо в остро. Так что родители сомневались долго, половину ночи обсуждая этот вопрос. Ну, не совсем обсуждали, мама больше плакала, намекая на страшную смертность этих самых ниндзя, и то, что я не могу ее не понять. Отец же говорил, что чем больше я буду знать, тем легче мне будет жить. Вот, уважаю мужика. Что-что, а пропаганду разумного подхода милитаристы вести умели, дураков явно не держали. Или держали, но в местах, специально для них предназначенных. Это опять моя паранойя.

На следующий день мне было выдано почетное право на поход в детский сад при академии.