Текст книги "Семеро с планеты Коламба (сборник)"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

КАК НАЗЫВАЕТСЯ НАША ПЛАНЕТА?

Энциклопедист знал город хорошо – ему часто приходилось бывать здесь на семинарах знаек и на специальных лекциях, чему, кстати, Помощник страшно завидовал, потому что его самого вызывали только на профилактический ремонт… Отпрашиваться Знайка ни у кого не стал, надеясь вернуться в школу через час-полтора.

Вскоре он уже был на месте свидания, у центрального магазина телевизоров. Но Помощника там не оказалось. Пришлось снова прибегнуть к рации.

– Подожди немного, – ответил Помощник, – я здесь, рядом, помогаю сгружать мебель.

Знайка от нечего делать стал разглядывать улицу. Люди на тротуарах, машины на мостовой. Прокатил мимо на роликах, с сумкой на боку робот-почтальон, помахал круглоголовому Знайке рукой.

– Знайка! – раздалось сзади.

Робот повернулся и увидел двоих мальчишек. Они улыбались, но Знайка сразу заподозрил подвох – очень уж хитрые у них были физиономии.

– Знайка, – повторил тот, что был выше ростом, – вот мы с Витькой идем и ломаем голову…

– Пожалуйста, если я могу помочь…

– Чтоб ты да не помог! – воскликнул второй, не сводя хитрющих глаз с робота.

– Короче, – сказал первый, – ответь нам, Знайка, что такое «ни бум-бум»? А то мы и впрямь сломаем себе голову. И еще скажи – что такое «ни бе, ни ме, ни кукареку»?

Конечно, это были как раз те вопросы, на которые даже самые совершенные знайки пока не научились давать ответы.

И все-таки энциклопедист попытался как-то выпутаться из положения.

– Я думаю… – начал он. – Я думаю, что «ни бум-бум» говорят… – Он закрыл глаза, – когда хотят выразиться… когда хотят сказать… когда хотят пожаловаться… В общем, – решился он на ответ: – Когда хотят сказать, что под рукой нет барабана!

Мальчики были счастливы так, словно их пригласили слетать на Луну.

– А что ты скажешь про «ни бе, ни ме, ни кукареку»? – спросил меньший, заикаясь от восторга.

– Я думаю, – проговорил энциклопедист, чувствуя, что ему уже все равно, – я думаю, что так говорят, когда рядом нет ни барана, ни козы, ни петуха!.. Так может сказать, – добавил он, – только очень бедный человек!

Мальчишки подпрыгнули. Их восторга хватило бы на то, чтобы взлететь и некоторое время парить в воздухе; непонятно, почему они этим не воспользовались. Насмешники хохотали, хлопали в ладоши, стучали себя по коленям, вопили, как индейцы. У них каникулы, и вот как хорошо они их начали!

А Знайке было плохо. Он понял, что нагородил ерунды. Но что было делать роботу, если он не понимал некоторых человеческих, точнее мальчишеских, словечек! Он понурил голову. Но внезапно поднял ее.

– А скажите, ребята, – проговорил он вкрадчивым голосом, – вы знаете, как называется наша планета?

– Земля, конечно! – все еще хохоча, ответил высокий мальчишка.

– Земля? Так просто? Другие планеты названы именами богов и богинь – Юпитер, Марс, Меркурий, Плутон, Венера, а наша – просто Земля?

– Ты хочешь сказать, что у нашей планеты есть другое имя? – перебил Знайку второй мальчишка.

– Предполагаю, что есть. – Знайка не спешил с ответом. – Когда древние давали имена планетам, нашу, наверно, назвали не хуже других…

– Ты знаешь – как? – спросил первый мальчишка, у которого уже пропала охота смеяться. – Ты не крути, пожалуйста, а говори как надо. А то – «предполагаю», «наверно»…

– Знаю.

– Знайка, как? – хором спросили мальчишки. – Ведь никто не знает, а мы будем знать! Знайка!

– Что такое «ни бум-бум»? – суровым голосом спросил робот.

Насмешники посмотрели друг на друга.

– Скажем? – спросил высокий.

– Стоит, – согласился второй.

– «Ни бум-бум»– это когда человек чего-то не знает. Он в этом ни бум-бум. А «ни бе, ни ме, ни кукареку» – это когда ни звука в ответ. Понял?

– Не столько понял, сколько запомнил.

– А теперь говори, как называется наша планета.

– Шумеры называли ее Нинхурсаг, а древние греки Геей и Гестией – это богиня священного очага.

– Точно, Знайка? Ты не врешь?

– Вы же знаете, что роботы не имеют права врать людям.

– Ты смотри, – сказал тот, что повыше, – прожить двенадцать лет на планете и не знать, как она называется!

– Это что, – продолжил второй, – старики и те небось не знают про Гестию.

– А мы знаем. Знайка, ты в какой школе работаешь?

– В сорок пятой. Приходите в гости, я вам еще что-нибудь интересное расскажу.

– Придем, – пообещали мальчишки. – Ну ладно, пока, Знайка!

– Пока.

Знайка поднял руку, чтобы помахать им, и увидел Помощника – тот выходил из двора рядом с магазином.

– Здесь всем нужна моя помощь! – крикнул он издалека. Верзила размахивал руками. – Грузчики – славные ребята, я бы остался с ними на весь день, если б мне не нужно было искать воз!.. Скажи, Знайка, у тебя есть карта?

– Какая?

– Карта города и его окрестностей.

– Есть. Зачем она тебе?

– Поищи на ней деревню с лесом поблизости.

Знайка послушно «развернул» в голове карту, отыскал деревню и назвал ее:

– Болотино.

– Вот туда и пойдем! – продолжал распоряжаться Помощник. – Я, пока грузил мебель, понял, что застрявший воз может быть только в лесу. В деревне его давно бы вытащили. В какой стороне Болотино?

– В той. – Знайка показал направление.

– Вперед! – скомандовал верзила.

И роботы, большой и маленький, зашагали по улице. Знайкина правая рука в левой руке Помощника. Со стороны могло показаться, что сердитый отец ведет домой напроказившего сына.

ЧТО ТАКОЕ «ОФОНАРЕТЬ»

Помощник бывал в городе нечасто и поэтому глазел по сторонам. Знайка же ни на что не отвлекался. Он думал. Ломал голову над тем, как вернуть Помощника в школу. Кроме того, надо было следить, чтобы захваченный дурацкой идеей железный «дядя» не натворил чего-нибудь по дороге, поэтому Знайка крепко держал его за руку.

Так они и шли; Помощник учил наизусть басню и с удовольствием махал свободной рукой попадавшимся на пути роботам, которые тоже не валяли дурака (если ваш знакомый робот спросит, что означает это выражение, объясните ему сами).

Роботы шли пешком – троллейбусы и автобусы были не для них. Город кончился примерно через час. Они подзарядились у последнего городского столба из заржавелой розетки (спасибо тому, кто и здесь не забыл о роботах) и пошли дальше. Теперь по сторонам дороги были не дома, а поля, редкие деревья, низины, заросшие густой травой, встречались и небольшие озера, отороченные камышом.

Знайка поглядывал на обочины и называл травы, которые были ему знакомы только по рисункам и фотографиям:

– Одуванчик… Подорожник… Ромашка… Так вот как ты выглядишь, дурман!

Помощник на травы внимания не обращал и поторапливал напарника:

– Ходишь ты медленнее, чем думаешь, Знайка!

– Если воз мог ждать нас более ста семьдесяти лет, – отвечал энциклопедист, – он может подождать еще пару часов. – И опять перечислял – Пастушья сумка… Спорыш… Смотри-ка – коровяк! Знаешь, сколько еще названий у этого цветка? Медвежье ухо, волчье ухо, царский скипетр, барская свеча… Послушай, Помощник! Я впервые вижу то, о чем так уверенно рассказывал в школе! Смотри – деревья, травы, пашни, трактор, высоковольтная линия… Все чуть-чуть иначе, чем на фотографиях.

Помощник шел солдатским шагом. Ему нужен был воз, остальное его не интересовало.

Зато Знайке, кажется, начинало нравиться путешествие! Если в Помощнике конструкторами было заложено стремление помогать, то в Знайке – любопытство. И он останавливался почти на каждом шагу.

– Помощник, смотри – живая пчела! Она ищет нектар и заодно опыляет цветок. Улетела… А вот как, оказывается, выглядит горизонт! Знаешь, что это такое? Воображаемая граница неба и земли. Да глянь же ты на него, Помощник! В городе его не увидишь. А какие над ним облака!..

– Облака? В той басне было сказано, что «Лебедь рвется в облака». Это не те самые?

– Нет! – сердито отвечал Знайка. – Это их прапраправнуки.

Какое-то время роботы шли молча. Но вот Знайка опять заговорил:

– А знаешь, Помощник, я уже не жалею, что отправился с тобой. Когда ребята в школе хотят надо мной подшутить, они спрашивают: «Что такое «ко-ко-ко» и что такое «га-га-га»? – Стоило Знайке признаться, что и над ним подшучивают, верзила замедлил шаг. – Я смотрел в книги, – продолжал энциклопедист, – и не нашел ответа. Может, в деревне мне скажут, что такое «ко-ко-ко»…

– А ты не объяснишь мне, что такое офонареть? – откликнулся на это Помощник. – Про меня иногда так говорят, а когда я отвечаю, что в мой лоб уже встроен фонарик, то все смеются.

Энциклопедист подыскивал ответ целую минуту.

– Кажется, – наконец проговорил он, – офонареть означает искать то, чего не существует…

Помощник долго это обдумывал.

– Ты полагаешь, что если хорошенько офонареть, можно найти даже то, чего нет?

Мимо друзей проносились машины. Знайка еле успевал называть их марки: «Жигули», «Москвич», «Волга», «КамАЗ»… На роботов оглядывались, но никто из встречных не остановился, чтобы спросить, что они делают на шоссе, куда направляются, какое задание выполняют. Может, у кого-то и мелькала мысль, что роботы сбежали, но и тогда никто не тормозил – люди торопились по своим делам.

Наши путешественники одолевали километр за километром. Знайка, глазеющий по сторонам, все время отставал, и Помощнику приходилось то и дело его дожидаться.

СТРАННАЯ ВСТРЕЧА

У лесочка, который подходил к самому шоссе, их окликнули:

– Эй, роботы!

Приятели повернули головы на голос и увидели молодого мужчину в теплой куртке.

– А ну давайте сюда! – Он повелительно махнул рукой.

В лесочке, на поляне, густо окруженной орешником, стояли две машины – ГАЗ-49 и «Жигули». Около «Жигулей» роботов дожидался пожилой мужчина, худой, лысый, суетливый. В открытом кузове грузовика стоял длинный ящик.

– Надо его стащить вниз – это раз, – сразу же начал командовать Молодой. – Потом ящик открыть, а груз перекантовать в «Жигуля»– это два. Поняли? Мой напарник для этого груза жидковат. Сам бог вас сюда послал… – Он забрался в кузов и схватился за ящик.

Помощник взялся за другой конец ящика, и тот в одно мгновение очутился на земле. Мужчина в куртке спрыгнул, достал в кабине грузовика ломик и вскрыл ящик.

Роботы, заглянув в негр, невольно отпрянули: там, как мертвец в гробу, только обложенный стружками, лежал… робот. Робот-Помощник. Руки его были вытянуты вдоль туловища, а глаза закрыты. Наши путешественники переглянулись. Они поняли, что этот робот только что с завода и не подключен к питанию.

– Берись за плечи! – скомандовал Молодой нашему Помощнику. – Я – за ноги. И потащили!.. А ты, – приказал он Пожилому, – будь на подхвате. Чтоб не грохнулся ненароком.

Новенького «бездыханного» Помощника с трудом засунули в машину, усадили на заднее сиденье «Жигулей». На сиденье лежала чья-то шляпа, Молодой нахлобучил ее роботу на голову и надвинул на глаза.

– Кранты! – произнес он непонятное слово. – Теперь вот что… – обратился он к нашему Помощнику. – Сорить в лесу негоже, так что возьми этот ящик и разломай на мелкие кусочки. Потопчись на нем, ты тяжелый. Разломай, в кучку сложи, а я подожгу… – И сказал Пожилому: – Миша, ты можешь ехать, где нам встретиться – знаешь.

Пожилой послушно сел в кабину грузовика, завел мотор, развернулся и уехал. Молодой, после того как Помощник поломал ящик, собрал обломки в кучу и поджег.

– Эй, головастик! – крикнул он стоящему в стороне Знайке. – Иди-ка сюда! Ты вроде посмышленее – проследи, чтобы дотла сгорело. Мне некогда ждать.

– Хорошо, – согласился Знайка.

– Когда сгорит, тогда, значит, пойдете. Повтори.

– Когда сгорит, тогда, значит, пойдем, – не без подковырки ответил Знайка.

Молодой внимательно на него посмотрел, но ничего больше не сказал. Костер разгорелся, владелец «Жигулей» сел в машину, завел мотор.

– Поработали вы, ребята, неплохо, – сказал он роботам у костра. – Были б вы люди, дал бы вам трояк, но ведь вы ничего, кроме масла, не принимаете.

– Вы везете робота в школу? – поинтересовался Знайка.

– В школу, в школу, куда же еще, – подтвердил Молодой. – Думаешь, зачем я на него шляпу надел? Ну, привет!

Мотор «Жигулей» взревел, машина вырулила на дорогу и через минуту исчезла из виду.

НОЧЬ У КОСТРА

Роботы остались одни.

– Мальчишки любят говорить про костры, – сказал Знайка. – Если они идут в поход, обязательно разводят огонь и сидят возле него всю ночь, разговаривают, поют песни под гитару. Ради этого они, кажется, и ходят в походы…

Помощник таращился на пылающую груду деревяшек. Может, он думал о том, почему, глядя на огонь, хочется петь?

Вдруг Знайка поднес к глазам левую руку.

– Седьмой час! Скоро вечер. Послушай, что я скажу, Помощник… давай-ка останемся на ночь здесь, а то нас обязательно спросят на дороге, куда это мы так поздно. Переночуем, а утром снова тронемся, как говорят путешественники, в путь-дорогу.

– Давай, – согласился Помощник, не сводя глаз с пламени. – Костер и мне чем-то нравится, только пока не знаю, чем.

– Он нагревает масло в суставах, и они становятся подвижнее.

– А-а…

Небо все больше синело, в лесу становилось все темнее. Машин на шоссе поубавилось, а моторы их шумели сильнее – люди торопились Попасть домой до наступления темноты.

Роботы разбрелись по лесу в поисках сучьев. Скоро оба вернулись – Помощник с громадной охапкой, Знайка с маленькой. Приятели стали не торопясь ломать сухие ветки и подбрасывать в огонь.

– Мы сидим здесь совсем как люди, – сказал Помощник, – не хватает только гитары.

– Но ведь ты не умеешь петь, – возразил Знайка.

– Зато ты умеешь. Ты бы пел, я бы слушал.

– Я тоже не умею, – с сожалением покачал головой Знайка, – мой голос не приспособлен для песен. Я могу только напеть мелодию, если она кому-нибудь понадобится. И то нотами: ре-ре-до, до-ре-ми! Может, знайки следующих серий будут петь…

– И следующие помощники, – подхватил любитель пения. – Тогда, если повторится такое же, как наше, путешествие, они будут петь вдвоем.

– Дуэтом, – подсказал Знайка.

– А песня, – добавил Помощник, – будет про роботов.

– Да, – согласился Знайка, – к тому времени, вероятно, появятся песни про роботов. Ведь есть же у людей танец роботов – брейк.

– Есть. – Помощник звонко разломил ветку и бросил ее в огонь. – Я даже сам пробовал его танцевать, когда меня никто не видел. И у меня получилось, Знайка! Правда, я как начал крутиться на спине, то никак не мог остановиться… Интересно, как будет звучать песня роботов? Ее ведь сочинят люди?

– Кто же еще?

Они помолчали. Костер потрескивал и изредка стрелял во все стороны красными угольками.

– А что еще делают у костра? – спросил Помощник.

– Рассказывают всякие истории, смеются…

– А ты знаешь какие-нибудь истории, Знайка?

– Я знаю историю, а не истории.

– А разве история не состоит из всяких историй? – спросил, подумав, Помощник. – Из длинных и коротких, смешных и печальных?

– Костер, кажется, разогрел твой мозг, – заметил Знайка.

– Да, – Помощник потрогал лоб пальцем-градусником, – голова у меня и правда горячая. Ты считаешь, что мне вредно сидеть так близко от огня?

– Огонь есть огонь, – не очень понятно ответил Знайка и пробормотал про себя: – Кто знает, до чего ты еще додумаешься!..

До самого утра беседовали роботы в лесу у костра, потому что роботы не спят, – и мы не можем пересказать весь их разговор – это заняло бы слишком много места.

Когда рассвело и на шоссе снова было полно машин, Знайка и Помощник, проверив, окончательно ли погас костер, вышли из леса и пошагали в сторону Болотино.

ЧТО ТАКОЕ «КО-КО-КО»?

– Посмотри, Знайка! Это не деревня? – Помощник, глаза которого были зорче, замедлил шаг.

– Похоже, да. А вон, глянь-ка, комбайн. Мы можем спросить у комбайнера, как она называется.

Роботы спустились с дороги на луг с высокой травой и пошли навстречу комбайну-сенокосилке.

Помощник поднял руку, и агрегат остановился в трех метрах от них. Комбайнера на нем, однако, не оказалось. На месте кабины был металлический ящик величиной всего лишь с хлебницу. Но кто же остановил комбайн?

– Вы роботы? – раздался голос. Приятели посмотрели друг на друга, потом по сторонам, даже оглянулись: никого. – Вы сюда смотрите, на комбайн. Ведь я тоже робот.

– Ты – робот? – первым опомнился Знайка.

– Конечно. А что тут удивительного? Я робот-сенокос. Зовут меня кто Сеней, кто Костей. – Из комбайна вытянулась длинная суставчатая рука, и наши роботы пожали ее. – Она у меня для ремонта, – объяснил Комбайн (будем называть его так), – достаю на себе любое место. Вы, наверно, городские, да?

– Городские, – ответил Знайка.

Помощник молчал, разглядывая робота, который был больше его раз в десять.

– Потому-то вы обо мне и не знаете. Правда, я всего лишь вторая модель. А как вы сюда попали?

– Мы ищем воз, – наконец-то вымолвил Помощник первую и, признаться, не самую удачную фразу. – Ты случайно не знаешь, где он?

– Воз? – удивился Комбайн. – У нас в деревне, кажется, остались одна или две телеги. А зачем вам воз?

Знайка незаметно толкнул Помощника в бок и быстро ответил сам:

– Нам приказано снять с него точный чертеж, чтобы можно было построить телегу. Она нам нужна для музея истории.

– Телега – это, конечно, старина, – согласился Комбайн. – Между прочим, она моя дальняя родственница – ведь у нее, как и у меня, четыре колеса. Но телега никогда не умела ни ездить без помощи лошади, ни убирать урожай сама, ни говорить, ни думать.

– Так ты тоже умеешь думать? – брякнул Помощник.

– А как же! – Голос у Комбайна был, как и у Помощника, без окраски, мог быть только громче или тише. Сейчас он сказал громче. – Ясно, умею. Может, не хуже тебя, хоть ты и на двух ногах, как человек, а я на четырех колесах. Но это еще не все: я и стихи сочиняю. Если луг ровный и если все у меня в порядке, другими словами, если работа ладится, они получаются у меня сами собой.

– Прочитай хоть одно, – попросил Знайка.

– Пожалуйста. – Комбайн поднял свои подвижные глаза-фары к небу и загудел, размахивая ремонтной рукой:

 
Коси, коса, пока роса!
Спешите, тыре колеса!
Смотрите вни, мои глаза,
Чтоб не скосить случайно за!
 

– Очень хорошие стихи, – одобрил Помощник, – мне нравятся.

– Хорошие, – похвалил и Знайка. – Но объясни мне, Комбайн, что такое «тыре», «вни» и «за»?

– Ну, это понятно каждому, кто хоть раз косил! – воскликнул Комбайн. «Тыре»– это, разумеется, «четыре», «вни»– это внимательно», а «за» – это, конечно, «заяц». И даже не заяц, а зайчонок, потому что взрослый заяц вовремя убегает. Но эти слова, особенно «внимательно» и «зайчонок», такие длинные, что никак не помещались в строку, и мне пришлось их укоротить, чтобы не сбиться с рабочего ритма. Я же говорил, что сочиняю стихи на ходу. Я скосил с этих слов верхушки, а остальное выбросил.

– Я должен был сам об этом догадаться, – сказал Знайка. – Моя беда в том, что я никогда не косил.

– Я тоже знаю одно стихотворение. Вот послушай… – И Помощник прочел известную нам басню. Последнюю строку он произнес громче и уставился на Комбайн, словно ожидая оценки.

– Это ты сочинил? – позавидовал Комбайн. – Я бы так не смог.

– Нет, это не я. Один человек. Его зовут Крылов. Что ты думаешь об этом стихотворении? Тебе не кажется, что… – Кажется, кажется! Там ни слова не сказано про того, кто поставил лебедя, рака и щуку в одну упряжку. Ты это имел в виду? Кто так делает?! – В Комбайне что-то грохнуло. – Вот о ком нужно было сказать веские слова! К тому же видно, – добавил Комбайн, – что ваш Крылов сочинял свое стихотворение не на ходу. За столом небось рассиживал. Недосказать кое-что, чтобы читатель хорошенько пошевелил мозгами, – вот, по-моему, задача поэта!

Начался разговор на тему, в которой Помощник чувствовал себя неуверенно.

– Нам не пора? – тихонько спросил он у Знайки.

– Подожди, – ответил тот. И снова обратился к Комбайну. – Уж коль ты заговорил о недосказанном, не расшифруешь ли мне, что такое «ко-ко-ко» и «га-га-га»? Ни в одном словаре этих слов нет, а ребята смеются, когда я говорю им, что не знаю.

Внутри Комбайна что-то негромко застучало.

– Горожане есть горожане. Не знать таких простых вещей! «Ко-ко-ко»– это курица, а «га-га-га»– гусь!

– Я догадывался. – Знайка покачал головой. – Но уверенности у меня не было, а я все должен знать наверняка. А что ты скажешь про «ни гугу»?

– «Ни гугу»? – Комбайн потер ремонтной рукой ящичек. – «Гу» не говорит ни одно из известных мне животных… A-а! «Ни гугу»– это когда кто-нибудь не подает гудка! Едет прямо на тебя и почему-то не гудит. Ты бы и сам мог дотумкать, – а еще Знайка!

– Слово «дотумкать» мне как-то раз объяснили, – задумчиво сказал Знайка. – А вот как ты растолкуешь выражение «ни бум-бум»? – Энциклопедиста, видимо, обидели последние слова Комбайна.

Новый знакомый наших путешественников погрузился в молчание, столь долгое, что стал напоминать обычную машину для уборки сена.

– «Ни бум-бум»… «Ни бум-бум»… – подал он наконец голос. – Я, понятно, слышал эти слова, и не раз, но как-то не задумывался над ними… – И вдруг Комбайн встряхнулся, – А не кажется ли вам, друзья мои, что это свежее выражение из словаря роботов? «Ни бум-бум», по-моему, говорят, когда нужен ремонт, а никто не идет к тебе с молотком и отверткой! Честное слово, с этого дня я буду использовать это выражение! Видите, как полезно общаться? Не приди вы, разве узнал бы я новое словечко? – Комбайн не давал своим собеседникам раскрыть рта. – Но и у меня к вам вопрос. Дело в том, что во мне, – робот-громадина показал ремонтной рукой куда-то назад, – свила гнездо птица и высиживает яйца. И я не знаю, кем я прихожусь будущим птенцам. Иногда я чувствую себя отцом, иногда же – просто домом…

Знайка хотел было сказать, что он об этом думает, но Помощник опередил его.

– Кто ты – отец или дом, – важно сказал он, – скоро узнаешь сам. Если в гнезде появятся маленькие комбайнята – ясно, ты отец, но если птенцы – ты только дом.

Комбайн снова потер рукой ящичек.

– Смотрите, как все просто. А я мучился три дня… – И тут спохватился. – Что я делаю? Сам себе говорю: «Коси, коса, пока роса!», а вместо этого болтаю!.. Очень рад был с вами познакомиться, – скороговоркой закончил он беседу, – заходите как-нибудь еще. Пока! – Мотор его взревел, и Комбайн двинулся по лугу.

Знайка, что-то вспомнив, побежал за ним.

– Постой! – кричал он. – Постой!

Комбайн остановился и приглушил мотор.

– Как называется эта деревня? – Знайка показал на селение километрах в трех от луга.

– Болотино! – ответил Комбайн.