Текст книги "Семеро с планеты Коламба (сборник)"

Автор книги: Вадим Чирков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

САМАЯ ПОСЛЕДНЯЯ ПРАВДА О ЧУДОВИЩЕ ОЗЕРА ЛОХ-НЕСС

Пришельцев не было три дня. Каждое утро Славик бежал в огород, на место стоянки их корабля, потихоньку звал то одного, то другого, но никто не отзывался. Он уже испугался, что инопланетяне улетели насовсем. Но на четвертое утро откликнулись все семеро!

– Славик!

– Привет, Славик!

– Доброе утро!

– Ты жив-здоров?

– Как бабушка?

– Какие тут новости?

Славик прыгал от радости.

– Привет, ребята! Ну, как? Были на озере? Ух, я соскучился! Видели чудовище? Когда вы прилетели?

Космонавты спустились с кукурузы, как матросы по мачтам. Все для разговора сели на землю в круг, а Питя забрался Славику на колено.

– Прилетели мы поздно вечером, – начал первым Грипа, – у вас все уже спали. Только Полкан долго лаял – ты не слышал?

– Нет. Вы на озере были?

– Были! – воскликнул Питя. – Там такое!..

– Очень трудно было найти это озеро, – сказал Щипан. – На северо-западе Шотландии столько заливов, что нетрудно спутать одну воду с другой.

– Ну, там чудеса!.. – чтобы привлечь внимание Славика, Питя все время хлопал ладошкой по его руке. – И в сказках такого не бывает!

– Да рассказывайте же, – взмолился Славик. – Рассказывайте!

Хотя Грипа и взял рассказ на себя, его и перебивали, и дополняли, и поправляли… Поэтому нам придется изложить все, как оно, может быть, было в действительности, и надеяться, что так оно и было.

Итак, наши пришельцы взмыли в небо над Егоровкой и сразу же потеряли ее из виду. Под их кораблем улетали назад не облака, а целые облачности, и далеко внизу оставались позади города: польские Краков и Вроцлав, германские Берлин и Бремен (можете проследить по карте их маршрут), нидерландские Амстердам и Гаага, британские Лондон и Манчестер, шотландские Глазго… Данди… Инвернесс… Форт-Огастес…

Пилот Пигорь стал снижаться и посадил корабль на скалистом высоком берегу озера Лох-Несс.

Космонавты должны были сперва убедиться, что это то самое озеро. Подобравшись к палатке туристов, они дождались, пока те трижды не произнесли «Лох-Несс» и раз десять «Несси». Туристы приехали сюда за тем же, за чем и они.

Дальше было вот что. Ночевали пришельцы в корабле, а чуть стало светать, корабль поднялся с берега и нырнул в озеро на самой его середине. Серый диск вошел в воду наклонно, даже не всплеснув. Космонавты погружались на дно озера Лох-Несс, навстречу чудовищу с ласковым именем Несси…

Но сначала они увидели не страшного гидрозавра, а странное существо, плывущее к ним с чем-то, похожим на палку. Палку это существо держало отростком, напоминающим руку. Да, убедились наши озеронавты, у подводного существа две руки и две ноги. И голова, конечно. А то, что очередным гостям озера Лох-Несс показалось палкой, было копьем.

На дне озера Лох-Несс жили люди! Подводные люди; наши путешественники познакомились с ними, надев скафандры и выйдя из корабля.

Вот их история.

Когда-то давным-давно на берегу озера Лох-Несс стоял замок, а в нем жил сэр Майкл Скотт. Он был известен как Человек-без-тени – на что-то он ее обменял и стал волшебником. Раньше сэр Майкл Скотт жил в Балвери, но, отвоевав замок и землю у местного правителя – тана, поселился на берегу озера Лох-Несс. Он переселился сюда со своими родными и слугами, выгнав прежних обитателей замка.

Король, узнав о происшедшем, рассердился на сэра Майкла и послал к замку войска. Начался неравный бой… Ослушник, видя, что своими силами ему не справиться с королем, взял да и волшебством заставил весь участок земли с замком как-то ночью опуститься под воду! Своих людей он научил жить под водой. Они стали дышать, как рыбы.

Вместе с людьми очутились на дне озера и домашние животные – коровы, свиньи, гуси, утки. А голуби, что жили на крыше замка, улетели.

Вот удивились королевские воины, когда увидели утром вместо замка голое место!

Говорят, что сэр Майкл Скотт до последнего момента, пока не скрылся под водой, показывал невидимым врагам «нос» из пяти пальцев, приставив к собственному, тоже немалому. Эта картинка стала гербом нынешнего подводного городка: сэр Майкл показывает врагам «нос».

И вот уже много веков хозяйство сэра Майкла – сам он давно умер – находится под водой. Потомки его родных и слуг до сих пор больше всего на свете боятся войны. Они время от времени поднимаются наверх и прислушиваются – слух под водой у них развился необычайно. И, конечно, слышат далекие взрывы – то рвутся на Земле бомбы, то снаряды, то мины. И возвращаются назад, говоря своим: еще рано выходить на берег, на земле все идут и идут войны. Здесь, под водой, мы можем прожить хоть тысячу лет, а там мало ли что с нами может случиться.

Лох-несское чудовище, узнали космонавты, – это не что иное, как коровы подводных людей. Живя в воде, они сильно изменились. У них, во-первых, вытянулись шеи, как у жирафа, – с такими удобнее отыскивать водоросли и плавать, а передние и задние ноги превратились в ласты. И хвост, разумеется, для удобства плавания, вытянулся и на конце раздвоился. Рога же остались прежними. Коровы, больше похожие теперь на морских львов, иногда срываются с привязи и удирают, глупые, ничего не знающие о войнах, к поверхности озера. А люди, увидев такую корову (вся она не показывается, то шея выглянет, то хвост), считают чудовищем, зовут Несси и мечтают поймать… Хорошо, что подводные люди всякий раз замечают пропажу и успевают утащить беглянку на дно…

Изменились под водой и свиньи сэра Майкла. Они превратились в толстых и ленивых рыб. Чему они остались верны, так это пятачку – он у них сохранился, и за это их зовут рыба-пятачок. Больше от свиньи у них ничего не осталось.

Вместе с замком погрузилась под воду и пара лисиц. Они тоже изменились, размножились, стали похожими на выдр и воруют гусей и уток, таких же неповоротливых, как и раньше.

Так что забот у подводных людей хватает…

Последнее слово в этой истории сказал Молек:

– И люди, разумеется, изменились. Между пальцами у них перепонки, ступни стали большими, как ласты, уши исчезли, чтобы не мешать им плавать, остались только дырки, как у дельфинов, и они все до единого лысые. И мужчины, и женщины. И все толстые, как тюлени, потому что вода в озере холодная…

– Я их спросил, – сказал Садим, – не жалеют ли они о береге, не хотели бы жить, как прежде, на земле. Они мне ответили, что под водой все же спокойнее. Здесь ни зимы, ни лета, ни жары, ни холода, ни ветра, ни дождя, не говоря уж о войнах. Если наверху бушует гроза, их лишь слегка покачивает.

– Единственное, на что они жалуются, – добавил Щипан, – это на мусор: сыплют в последнее время на их головы консервные банки, бутылки, пустые пакеты, окурки, – это все туристы, которые мечтают увидеть Несси и дежурят на озере круглые сутки…

– А куда вы еще полетите? – спросил Славик, когда рассказ был окончен.

– Я бы, – опередил всех Питя, – направился туда, где есть еще тайна. Мне понравилось разгадывать земные загадки. Люди ломают головы тысячу лет, а мы – раз! – и все открыли!

– Тогда, – предложил Славик, – летите на остров Пасхи! Я бы туда, если б мог, в первую очередь… Там столько еще тайн, что…

– Люди! – завопил Питя. – Летим? Летим, а?

– Начинается, – проворчал Грипа. – Сейчас взбаламутит всю команду. А почему, Славик, ты знаешь об этом острове?

– Мы еще во втором классе с одним мальчишкой хотели туда поехать.

– Где он находится? – спросил Щипан.

– До него двадцать четыре тысячи километров, – ответил Славик, – мы с Димкой все подсчитали. А находится он в Тихом океане, западнее Южной Америки.

– Это недалеко, – сказал Щипан, – всего около трех часов лету. Летим, командир?

Старший помолчал, оглядывая космонавтов. Он принимал решение.

– Лететь так далеко – огромный риск, – сказал он. Славик увидел, как помрачнели лица космонавтов. – Но так как путешествий без риска не бывает, – летим!

– Ура! – закричал Питя и, в одно мгновение взобравшись Славику на плечо, так дернул его за ухо, что тот ойкнул. Вдобавок Питя стал на плече прыгать.

– Мы летим! Мы летим! – кричал он. – Мы снова летим! Разгадывать загадки – вот куда мы летим! Тайны открывать, тайны открывать! Прямо зверю в пасть! Как бы не пропасть! Ух! Ух! Захватывает дух! И стало, братцы, мне жить интереснее вдвойне!

Другие тоже радовались. Щипан улыбался. Садим сделал стойку на руках и прошелся по огороду. Молек тоже заулыбался, но вдруг, что-то вспомнив, наморщил лоб. Вьюра подмигнул Славику. Пигорь потирал руки. Грипа, чувствовалось, пережидал веселье, чтобы отдать какое-то распоряжение.

Только Славик сидел грустный. Ему снова захотелось уйти домой и там, где-то в уголочке, чтобы никто не видел, поплакать. Об острове Пасхи он так мечтал! Так мечтал, что часто видел себя во сне рядом с гигантской каменной головой: вот он кладет на камень руку и чувствует его тепло и шершавость. И вдруг замечает под ногами краешек какого-то прямоугольного предмета. Наклоняется и поднимает деревянную табличку с письменами…

К четвертому классу мечта стала потихоньку гаснуть, но сейчас, когда речь зашла о полете на остров, снова разгорелась.

Питя перестал прыгать и сел – не сел, а шлепнулся на Славикино плечо.

– Слава, – зашептал он, – хочешь с нами?

– Хочу, – ответил Славик тоже шепотом.

– На нашем корабле есть грузовой пузырь – он надевается сверху. Попросись у командира – увидишь, все будут за тебя. Только про пузырь не говори, пусть кто-то другой скажет.

– Грипа, – сказал Славик, и ему показалось, что он собирается перейти овраг по двум жердочкам: чуть оплошал – и полетел вниз. – Грипа, возьмите меня с собой!

Во взгляде командира мелькнуло удивление.

– Но ты же велик для нашего корабля!

Славик скосил глаза на других. Те тоже с трудом осваивали новость. Молек опомнился первым:

– Грипа, ты забыл про грузовой отсек! – Славик закачался на тонких жердочках. Упадет или удержится? – Он предназначен не только для мертвого груза, но и для живого, снабжается воздухом и теплом. По-моему, Славик в нем поместится.

– Поместится, – поддержал Молека Пигорь. Славик удержал равновесие и сделал шаг. Другой… – Он не такой уж большой…

Грипа с подозрением глянул на Питю. Тот безмятежно держался за ухо друга и помалкивал.

– Чтобы не спорить, – принял решение командир, – можно попробовать. Славик, ты сядешь на корабль – не бойся, он выдержит, – и подожмешь ноги. А ты, Пигорь, накрой его пузырем. Не забудь о вентиляции.

– Знаю. – И Пигорь скрылся в тыкве. Та – раз, два, три – превратилась в серый диск, стоящий на ножках.

Славик сел на диск и поджал ноги. Питя с плеча переместился на его колени. Землянин услышал шелест и увидел, что спереди и сзади его закрывают прозрачные, словно из стекла или пластмассы, полушария. Диск чуть гудел. Края полушарий сошлись, и Славик чуть-чуть испугался. Но дышалось так легко, как и на воздухе, и видно тоже было все.

– Полный порядок! – сказал Питя. – Ну, скажи: кто молодец?

– Ты!

– Поместился! Поместился! – услышал Славик приглушенные крики.

Снова раздался шелест, полушария разъехались, все подбежали к Славику.

– Ну, как?

– Не боялся?

– Не трудно так сидеть?

– Полетишь с нами?

Славик вместо ответа повернулся к командиру.

– Старт назначаю на завтрашнее утро, чуть восход. Всем, – Грипа поднял глаза на Славика, и тому стало ясно, что он зачислен в команду, – всем приготовиться к походу! Летим всего на день…

– Есть! – сказал Славик по-военному и встал. Ему хотелось прыгать.

Он летит завтра на остров Пасхи! Сбылась мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..

НА ОСТРОВ ПАСХИ

Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то бабушка, как и надеялся Славик, углядела.

– Ты что это насупился?

– Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?

– Разбудить-то разбужу, да я ведь беспокоиться буду! Речка – она речка и есть.

– Я же на берегу буду!

– Ой! – простонала-вздохнула Полина Андреевна. – Сидел бы лучше дома. – И попыталась уговорить: – Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.

– Куда? – на всякий случай спросил Славик.

– На почту, письмо твое отнесем.

Внук несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.

– Я его еще не кончил.

– А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.

– Некогда мне. Я червей должен накопать.

– А то могли бы в лес пойти, грибов поискать… – без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но, чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.

– Ба, а что такое Пасха? – Славик это слово слышал еще до того, как узнал о существовании острова Пасхи.

– Пасха? Это, внучек, когда Христос воскрес из мертвых. Праздник это.

– Ба, а ведь бога нет.

– Для кого нет, а для кого есть. И ты так о боге не говори.

– Ладно, не буду. Я пошел червей копать.

Славик решил еще раз сбегать к пришельцам. Те возились в корабле. Садим, дежуривший у входа, позвал командира.

– Грипа, все в порядке! – доложил Славик. – Я сказал бабушке, что иду на рыбалку. Мне что с собой взять?

– Еду, воду…

– И подушку, – добавил Пигорь, выглянув из люка.

– А подушку зачем? – не понял землянин.

– Когда взлетим, узнаешь. Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?

– Хорошо, возьму, – сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома «на рыбалку» с подушкой в руках.

– Кажется, всё… – Грипа, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии. – Жаль, что мы должны вернуться в тот же день.

– Бабушка с ума сойдет, если я не вернусь…

До сна было еще далеко, Славик вышел на улицу. У калитки Евдокимовны на скамеечке сидели Нинка с Наташкой. Обычно, когда девчонки бывали вдвоем или втроем, он к ним не подходил. Вдвоем или втроем соседки становились опасны: независимы, насмешливы и к мальчишкам враждебны. И все-таки Славик решился на вопрос:

– Нин, а ты знаешь, что такое Пасха?

– Вспомнил! – все это слово, каждый звук были полны насмешки. – Пасха-то как раз перед Первомаем бывает. Бабушка знаешь какие куличи печет?

– Да я не про ту Пасху. Есть остров Пасхи. Далеко, далеко…

Девчонки переглянулись, что-то друг дружке прошептали и дружно прыснули.

– Такого острова не может быть. Что это тебе, кулич, что ли?

И девчонки снова с удовольствием прыснули. Сравнение острова с пасхальным куличом показалось им ужасно смешным.

– Как это не может быть! – рассердился Славик. – Я тебе на карте его покажу. Он за Южной Америкой находится. Принадлежит Чили. Называется Пуп Земли. Там на берегу каменные головы стоят величиной с твой дом…

Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видели в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли. Ха-ха-ха!

Славик повернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше не скажет Нинке. Вот уж где дурак так дурак!..

Дома он сразу же лег, легла и бабушка. Лишь она заснула, Славик взял подушку и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.

Договорились, что о своем появлении Славик предупредит свистом. В ответ на свой сигнал он услышал тонюсенький свистик.

– Ребята, – тихонько позвал землянин, – это я. Как дела?

– Все в порядке, – ответил ему негромкий голос командира.

– Вы что делаете?

– Поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.

– Вы пойте, а я посижу. – Славик пощупал под собой землю, она была теплая. Он откинул сухой ком земли и сел. Подушку положил на крышу корабля.

– Только ведь мы на своем языке будем петь, – предупредил Вьюра.

– Ничего. Я по транзистору на ста языках песни слушаю.

С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:

 
Мотли ё кратиш синоким яснам,
 

– Если ты летишь к далеким звездам, – перевел Молек.

 
Нок барудь убидье, ка жавло,
 

– Не забудь про снолуч и еду…

 
Склону, парку…
 

– Воду, воздух…

Песня переводилась так. Космонавт должен запастись не только всем необходимым, но и взять с собой мудрость своей планеты, которая говорит: «Везде действуй с миром, и тебе ответят так же». А еще космонавты должны взять с собой песню. Споешь ее – и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу – и тот поймет, что пришельцы такие же, как он, люди…

Маленькие пришельцы пели, а Славик смотрел на звезды и думал: где же там, в далекой далечине, дом его друзей?

Над ними суматошно пролетела летучая мышь. Донесся сверху гул – это высоко в темном небе летел самолет. Славик, приглядевшись, нашел плывущий среди звезд его огонек…

Песня кончилась, а кукурузины, на которых сидели человечки с планеты Коламба, все еще покачивались.

– Ребята, – прервал тишину землянин, – а ваши родители за вами не прилетят? – Он и сам не знал, почему вспомнил вдруг о родителях своих друзей.

И опять всех опередил Питя:

– Прилетят, еще как прилетят! Разве куда от них спрячешься? Я каждый день себе говорю: только бы не сегодня, только бы не сегодня! Сейчас смотрю на метеорит и думаю: вот, входят, наверно, уже в атмосферу… Глянь, Вьюра, это не они? – В небе вспыхнул и погас фосфорический след метеорита.

– Нет, – ответил вместо Вьюры Молек, – наши войдут в атмосферу незаметно.

– В том-то и беда, что незаметно, – вздохнул Питя. – Честное слово, будь я командиром, сию минуту отправился бы на остров Пасхи. Так и жду каждую секунду голоса своего папы из темноты: «Ага, вот они где!»

Звезды стали ярче, подул ветерок, и кукуруза зашелестела. Славик поежился.

– Вы больше петь не будете? – спросил он.

– Нет, – ответил Грипа, – мы ляжем спать. Щипан уже, кажется, спит.

– Вьюра тоже, – сказал Пигорь.

Славику уходить не хотелось, но он поднялся.

– До завтра, ребята.

– До старта, – ответили ему.

– Ты по дороге домой, – сказал Питя, – повторяй: «Только чтоб не прилетели! Только чтоб не прилетели! Пусть они не прилетят, пусть немного подождут!» Я тоже это буду говорить.

СТАРТ

Уснуть без подушки Славик долго не мог, а заснув, увидел себя летящим над лугом, над речкой. Вначале он чувствовал себя в воздухе, как тогда, когда впервые сумел удержаться на воде. Он колотил ногами и руками по воде, но уже не тонул, не захлебывался – словно в нем появилась какая-то новая, не очень еще понятная, почти волшебная сила… И чем выше он теперь взлетал, тем было ему легче, свободнее – и той волшебной силы в нем прибавлялось, и он уже знал, что с этой минуты умеет летать…

Полина Андреевна разбудила внука, когда во дворе запел петух, и Славику показалось, что он-то и поднял его.

– Что? – спросил он спросонья. – Какой остров? А-а… – И вскочил, вспомнив все.

– Подушка-то твоя где?

– Под кроватью, ба, – мгновенно соврал он, – я ее после достану. – И начал быстро одеваться.

Было уже светло. Петушиные кукареку взлетали над Егоровкой как ракеты.

– Куда спешишь? – уговаривала бабушка. – На пожар, что ли? Никуда твоя рыба не денется. Я тебе чай вскипятила.

– Ба, ты мне его в бутылку налей и пробкой заткни. Я там позавтракаю – мне пока есть не хочется…

Бабушка пошла провожать внука на крыльцо, и Славику пришлось выйти на улицу.

– Ты иди, ба, мы у Степы встречаемся.

– Смотри в воду-то зря не лезь…

Славик обогнул Нинкин дом, пронесся через двор и огород Евдокимовны, проломился через кукурузу и выскочил к кораблю. Его уже ждали. Все были в походных скафандрах, но без шлемов.

– Летим? – вместо приветствия спросил он. Больше всего на свете Славик боялся, что ему скажут: нет. Что по каким-то причинам полет отменяется или откладывается.

– Конечно, летим, – ответил Грипа, – мы же договорились. – И скомандовал – Экипаж, по стартовым местам! А ты, Славик, садись на крышу.

На крыше лежала отсыревшая за ночь подушка. Наш космонавт перевернул ее, отодвинул и сел на краешек. Он не знал, как удержится, сидя на летающей тарелке.

Питя уже залез было внутрь, но вдруг обратился к командиру:

– Грипа, а можно я с ним? Ему ведь одному в отсеке страшно будет.

Командир посмотрел на землянина. Тот, хоть и храбрился, и в самом деле выглядел не очень уверенно.

– Правильно, – сказал он, – я должен был сам об этом догадаться.

Питя спрыгнул с лесенки и через какой-то миг очутился на коленях Славика.

– Поднять заднюю крышку! – приказал Грипа.

Сзади Славика послышался шелест, он оглянулся и увидел, как на него наезжает прозрачное полушарие.

– А теперь уложи подушку так, чтобы можно было на нее лечь головой и плечами, – объяснял командир. Славик послушался. – Подогни ноги, хорошенько упрись ими. Устроился? Поднять переднюю крышку!

На Славика и спереди с чуть слышным шелестом поехало прозрачное полушарие.

– Не страшно? – спросил Питя. Они оба были уже под стеклом, но дышалось, как прежде, легко.

– Нет, – ответил землянин почему-то шепотом.

– Как дела? – услышал он голос командира, словно тот находился рядом.

– Нормально, – произнес Славик космонавтское словечко.

– Тогда – старт!

В корабле загудело, и землянин почувствовал вибрацию. Питя взглянул на него и положил крохотную ручонку на руку Славика. Диск качнулся, еще раз… и медленно оторвался от земли. Повис в воздухе… Славика прижало к подушке, а ладони притянуло к металлической крыше корабля как магнитом, дыхание перехватило, в животе что-то оборвалось, затошнило и так стало больно в ушах, что он чуть не вскрикнул. Глаза закрылись сами собой, в них завертелись оранжевые круги. Питя, лежавший у него на животе, стал тяжелым, как свинец.

Еле-еле через несколько мгновений Славик смог с трудом вздохнуть, но глаза так и остались закрытыми, словно кто-то нажал на веки пальцами.

Но вот стали приходить перемены. Сначала вернулось нормальное дыхание. Отлипли от крыши ладони. Он пошевелил коленями. Открыл глаза. И тут же закрыл их, потому что подумал, что еще плохо видит. Небо над ним было темно-синее, а когда взлетали, оно было голубое.

Заметно полегчавший Питя пошевелился.

– Набрали высоту. Ты как?

Славик попытался ответить, но у него с первого раза не получилось.

– Эй! Ты, спрашиваю, как?

– Но-нормально, – выдавил наконец из себя Славик и открыл глаза: небо было по-прежнему темно-темно-синее. – Какая высота?

– Километров, по-вашему, сто.

– А сколько времени мы летим?

– Минут десять.

И тут Славик снова испугался. Питя, по-турецки сидевший у него на животе, вдруг оказался в воздухе, поднялся, как какой-то факир, над ним и завис, не меняя позы. У него и руки оказались на груди, как у факира. Землянин хотел спросить у Пити, что с ним случилось, но подумал, что случилось не с Питей, а с ним самим. Темносинее, почти черное небо, в пять сорок утра, Питя, парящий в воздухе…

Сказал дрогнувшим голосом:

– Питя, а… – не договорил, потому что и сам оторвался от подушки и крыши корабля, легонько стукнулся сперва лбом, а потом коленями о прозрачную оболочку отсека. Стал почему-то поворачиваться набок.

– Питя! – крикнул он. – Мы падаем?

Питя оттолкнулся от оболочки, вытянулся в воздухе, как пловец в воде, подлетел-подплыл к нему. Он смеялся во весь рот.

– Это ведь невесомость, Славик, разве ты не видел такое по телевизору?

– Так мы летим?

– Ну да!

– На остров Пасхи?

– Точно!

– А что сейчас под нами?

– Сейчас спрошу. Щипан! – окликнул он штурмана. – Славик интересуется, что под нами.

– Африка, – раздался хорошо слышный голос. – А точнее – пустыня Сахара. Какая она огромная! И это все песок? Скоро начнется Атлантический океан. Как ты себя чувствуешь, Славик?

– Нормально! – в третий раз произнес это любимое слово космонавтов землянин. И только сейчас посмотрел по сторонам.

Нормально! Над головой почти черное небо со звездами, а далеко-далеко внизу, под белыми утренними облаками, просыпается его Земля.

Нормально! Сзади и чуть слева над голубой до изумления полосой – вот бы сюда Кубика! – красно-оранжевое солнце разливает цвета пожара – ну кому, кому показать эти краски?

– Ух ты! – только и сказал Славик. – Питя, а?

– Что? – Питя, схватившись за пуговицу его рубашки, подтянулся к Славику, устроился на его животе, тоже посмотрел на солнце. – Нравится? Мне тоже. У вас на Земле, конечно, интересно, но в космосе не хуже. Правда?

Славик кивнул. Такого солнца он никогда не видел.

Грипа снизу крикнул:

– Начинается океан!

Сначала под облаками было просто что-то темное, потом в нем что-то блеснуло, как тусклое зеркало, с которого стерли пыль. И вот океан зазеленел, заголубел, и Славик вспомнил то утро, когда он видел, как просыпались краски.

– Славик, – послышалось снизу, – до Южной Америки далеко, расскажи нам об острове Пасхи.

– Сейчас, – ответил землянин, – я только еще погляжу на океан.

Он решил, что должен все-все запомнить – ведь он будет рассказывать о полете Кубику и Димке.

Минуты три или пять Славик смотрел вниз в просветы между облаками, стараясь запомнить. Громадина Атлантики, то металлически-серая, то вдруг голубая, катила на себе волны – их тоже было видно по белым воротникам. Кажется, увидел он и теплоход, но не успел его разглядеть, – негустое облако закрыло объект наблюдения. Теперь и впереди, и позади был океан. Скоро Южная Америка, а за ней…

– Те-Пито-о-те-Хенуа! – неожиданно для себя и для всех громко сказал Славик. – Пуп Вселенной!

– Это кто? – Питя посмотрел на друга с удивлением и даже подозрительно: что, мол, с тобой? Не объявляешь ли ты себя Пупом Вселенной только оттого, что поднялся выше всех четвероклассников?

– Это я вспомнил, как называют полинезийцы остров Пасхи. В переводе на русский – Пуп Вселенной, или Пуп Земли.

– Говори чуть погромче, чтобы мы слышали, – попросил снизу Молек.

– Там на берегу стоят каменные великаны. Шестьсот штук. Весят по двадцать тонн каждый. А на головах у них цилиндры из красного камня. Называются пукао. Кто их сделал, как перевез от вулкана к берегу, зачем поставил – никто не знает… Что еще интересно – на скалах вырублены птицечеловеки. Такие люди с птичьей головой. Клюв длинный и изогнутый. Один птицечеловек держит в руках солнце. И почему-то еще вырезан на скале плачущий глаз… А жили там короткоухие и длинноухие – так эти люди себя называли. У одних короля звали Туо-ко-иху, у других – Хоту-Матуа. Есть на острове два вулкана, потухших, – Рано-Рараку и Рано-Као. Мы с Димкой все изучили, лучше, чем любой урок знали. На острове Пасхи куда ни ткнись – тайна. А главная тайна – деревянные таблички с письменами. Письмена эти никто не может прочитать… В общем, – подвел итог Славик, – хорошо, что мы туда летим. Может, откроем что-нибудь…

– Показалась земля! – раздался голос Молека. – Ты не скажешь, Славик, что за страны будут под нами? Что там интересного?

– Сейчас будет Бразилия… – Для Славика снова наступила трудная минута. – Ну да, там же Пеле!

– Это что, – спросил Молек, – озеро? Город? Или какой-нибудь зверь?

У Славика загорелись щеки.

– Это… футболист. Я о нем говорил уже… Самый знаменитый в мире! – поспешил добавить он.

– Самый знаменитый? – оживился Питя. – Посмотреть бы, как он играет!

– Он уже не играет. Он пожилой.

– Южная Америка под нами, – доложил Щипан.

Питя прильнул к оболочке отсека.

– Дружище Пеле! – крикнул он. – Привет тебе от жителей далекой планеты Коламба! Мы о тебе тоже знаем – благодаря Славику! Очень жаль, что не увидим твоей игры, – нам бы это пригодилось! Знаешь что, Пеле? Мы, пожалуй, назовем первую футбольную команду твоим именем. Ты не возражаешь?

– Тихий океан, – донесся до отсека голос Пигоря. – Я немного снижусь, командир?

Славика и Питю приподняло и прижало к «потолку».

Диск наклонился, и Славик увидел внизу голубой туман с перламутровыми разводами облачности. Тихий океан. Глядя на него, не верилось, что где-то есть материки с городами и лесами, с золотыми полями пшеницы. Думалось, все-все на планете – голубая вода, вся планета – голубой шар, летящий во Вселенной…

Остров Пасхи показался Славику кусочком пробки, плавающим в воде. Потом он увидел какую-то линию, разделяющую остров, и подумал, что, может быть, это первое его открытие, которое можно сделать только с высоты.

Еще Славику на миг почудилось, что на космическом корабле, только не на коламбском, а нашем, советском, он подлетает к незнакомой планете…

Пигорь сначала решил облететь остров по кругу. Вернее, по снижающейся спирали.

Белый прибой окаймлял остров Пасхи. Остров становился все больше и больше. Стали видны две горы – видимо, это и есть вулканы Рано-Рараку и Рано-Као. Они все ближе и ближе…

Вдруг Славик услышал в корабле чужие голоса. Говорили, понял он, по-английски. И тут же увидел, как недалеко от прямой полосы, пересекающей остров, возник белый клуб дыма и что-то понеслось навстречу кораблю.

Славик испугался.

– Пигорь, отворачивай, отвора…

Корабль бросило влево, но в этот же момент он словно на что-то наткнулся, раздался грохот, корабль швырнуло так, что Славик ударился об оболочку головой и потерял сознание.

Очнулся он оттого, что кто-то тормошил его, дергал то за нос, то за ухо. Славик открыл глаза и увидел Питю.

– Вставай! – кричал тот. – Кричал – а Славику казалось, что он говорит шепотом. – Вставай, нас заклинило!

Славик пошевелился. Его самого заклинило – втиснуло в пространство между обшивкой корабля и оболочкой отсека, а сверху лежала подушка.

– Тебе надо выбраться отсюда, – кричал ему на ухо Питя, – и посмотреть, нельзя ли нам помочь! Мы попали в каменную расщелину!

Славик с трудом сел. Через минуту оказался на четвереньках. Прозрачный верх уже частично разошелся, Славик высунул голову, и ветерок острова Пасхи освежил его лицо.

– Сможешь вылезти? – Питя сзади дергал его за рубашку. – Больше не открывается.

– Подожди чуть-чуть, – ответил Славик, держась за края отсека, – я сейчас. Питя, а почему так темно?

Он осмотрелся. Вокруг чернели громадные камни. Пигорь удержал-таки корабль, не дал ему разбиться на земле. Но, садясь, после того удара, диск попал между двух камней и застрял.

Славик жадно, как боксер в перерыве между раундами, вдыхал свежий воздух и все больше приходил в себя. И наконец набрался сил, чтобы вылезти, но, сделав два-три шага, снова без сил сел на камень. Болели голова, плечо, колено…