Текст книги "Полковнику нигде…"

Автор книги: Вад Капустин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 50 страниц)

Конечно, бывает порой, что на болотах пропадают невысокие мужчины. Как и ко всему остальному, хиджистанцы относятся к этому философски. Не возражают и хиджистанки. По их мнению, естественный отбор очень способствует росту населения: в последние годы мужчины в этом болотном краю считаются самыми высокими на планете Ард.

– Выбраковка! – практично объясняют они. Жаль, конечно, что храбрая Маделин практически полностью потеряла прежний экипаж: всех пираток очень впечатлила прекрасная речь Капитолины Николаевны, – зато ее боевые товарищи неплохо вписались в мирную жизнь. Сама Маделин осталась верна феминистской идее и майору Мустяце. Прежний экипаж пришлось заменить задержавшимися на Альтаире российскими мафиози – теми, кто, по разным причинам, сумел избежать возвращения на Землю вместе с Адольфом Гаврюхиным. Она отобрала тех, кто был покрупнее, желая избежать лишних искушений.

Однако пока, на съезде будущие ренегатки феминистского движения ничего не говорили. Говорила только Лина. Одна. За всех. Не зря потом, в истории галактического партизанского движения, Машкову так любя и прозвали – «Голос тех, кого есть».

Регуллианско-орионский вопрос был исчерпан. Сойдя с трибуны, взволнованная собственным неожиданным порывом Лина это сразу поняла. Ее проводили потрясенным молчанием. Многие подходили и пожимали ей руки – обе.

– Да, надо любить, – соглашались они.

– Надо любить… – внезапно болезненно ощутив собственное одиночество, грустно подумала Капитолина Николаевна, направляясь к выходу. Ей хотелось уйти, покинуть зал, погулять одной по шумным альтаирским улицам. Но кто-то преградил ей дорогу. Она медленно подняла глаза. Прямо перед ней, печально, чуть насмешливо улыбаясь, стоял великий сиртан Хиджистана Фуримель Нусирах 8-ой в скромном сером костюме от Вив! Сен-Хлорана, светлой рубашке и модном галстуке.

– Надо любить? – задумчиво переспросил он. Второй раз в жизни Лина потеряла сознание. Из зала муж вынес ее на руках. Многие аплодировали. Дамы прослезились. Про председателя Квам-Ням-Даля, в одиночестве маячившего в президиуме, все совершенно забыли.

– Отличный пиаровский ход! – подумал счастливый Фуримель.

При виде трогательной сцены, не склонный к мелодраме полковник, пожав плечами, отправился к Грыз-А-Ву и профессору, чтобы передать им настойчивую просьбу Фуримеля о переносе намеченной на вечер встречи на следующее утро.

Писатель воспринял известие как очередную плохую примету. Романтическое воссоединение семьи хиджистанского сиртана испортило дракону настроение, напомнив о собственном так и не налаженном быте и оставшемся безответным письме к Виорике Степановне. В отличие от Ви-А-Рикс он был нетерпелив, и ответ ему хотелось получить немедленно, сейчас же. Профессор Ка-Пус-Тин, поглощенный обдумыванием какой-то новой идеи, рассеянно согласился.

Растроганная резким поворотом событий в жизни близких ей людей – «всеобщим любовным умопомешательстовом» – как язвительно выразился стоявший рядом с кошкой и враждебно смотревший на Фуримеля Ай-Ван, Нафс бросила на бездушного критикана свирепый взгляд. Она приняла произошедшее за знак судьбы. Подойдя к демонстративно отвернувшемуся Мяуро, старательно делавшему вид, что он ничего, кроме Квам-Ням-Даля, лихорадочно поглощавшего какую-то жидкость из плоского сосуда на столе президиума, не замечает, она ласково лизнула его ухо.

– Я согласна! – решительно сказала девушка. – Я поеду с тобой куда угодно. Хоть на астероиды!

Свадьбу и отъезд назначили через два дня. Нафс нужно было попрощаться с друзьями и уволиться с работы. Теперь, когда необходимость в конспирации отпала, она стала себя называть прежним именем, оставив псевдоним только для будущих репортажей в родной газете.

На свадьбу пригласили только самых близких. Со стороны жениха явился весь авангард ученых котов и сочувствующие. Со стороны невесты пришли члены редколлегия газеты «Пожар!!!», руководство ГИПС, старые друзья по Хиджистану и Альтаиру, Виорика Степановна с несколькими собачниками и с сыном, а также старый жрец-симах, который собственно и должен был провести брачную церемонию. За неимением других кошачьих ритуалов новобрачные решили дать клятву верности перед кристаллом Хранителей.

Прослезившись, Нафс торжественно поклялась жрецу прислать первенцев – мальчика и девочку – на обучение в лесное святилище. Как и Азарис, она тоже верила, что дети должны воспитываться на природе.

После скромного праздника счастливой парочке предстояло отправиться на просторы вселенной на поиски свободы и приключений.

Глава двадцать девятая
Исполнение желаний

«Если то, что мы получаем от книги, сильно отличается от того, что хотел сказать автор, такая книга называется посланием»

Жан-Поль Сартр «О литературе»

На следующее утро лучащийся семейным счастьем Фуримель, прочно занявший при Квам-Ням-Дале место серого кардинала, который не властвует, но правит, причем абсолютно всем, принял аргхианского писателя в своем кабинете. Владыка был необычайно радушен и сразу заговорил о главном, по-свойски перейдя на «ты».

– Слышал, ты пишешь что-то о Хиджистане?

Растерявшись от такого напора, Грыз-А-Ву, зажавший под мышкой (правой передней ноги) огромную кипу рукописей, неразборчиво промямлил:

– Уже написал. И о Хиджистане тоже. Роман называется «Хроники Аурела Брома».

– Отлично! – одобрил довольный владыка. – Назовем это «Хиджистанские хроники Аурела Брома», отрекламируем и будем внедрять! Не возражаешь?

Грыз не возражал. С чего бы он стал возражать? Но честность не позволила ему смолчать.

– Дело в том…, – замялся писатель. – Оно, в общем, мое поизведение пока как бы не опубликовано.

Ему было ужасно неловко признаваться в своей трагедии. Но Фуримель его неожиданно поддержал.

– Действительно, безобразие! Недосмотр! – возмутился завсектором параллельных миров, хватаясь за телефонную трубку. – Сейчас мы все уладим!

Уверенность Фуримеля внушила Грызу некоторую надежду. Дракон жадно вслушивался в долетавшие до него обрывки разговора:

– К вам сейчас придут! – ледяным тоном сообщил кому-то владыка. – Да, от меня. Да, главный редактор газеты «Пожар!!!». Разумеется, рукопись. «Хиджистанские хроники». Немедленно! Изыщите! – последняя реплика заставила фантаста поежиться. Ему стало немного не по себе.

– Читатели? Обеспечим! – заканчивая разговор, непрошеный покровитель с улыбкой повернулся к писателю. – Вопрос улажен.

Прощаясь, Фуримель дружески похлопал Грыза по страшному когтю на передней лапе. – Иди прямо в Апрельс – справа от центральной площади большое красноватое здание, «Альтаирский дом книги», третий этаж, восьмой кабинет. Тебя встретят и проводят.

Сиртан лично проводил редактора до дверей офиса и выглянул в коридор.

Смущенный писатель поспешно удалился, даже не успев выразить свою благодарность. У дверей кабинета уже собралась огромная очередь посетителей, жаждущих попасть на прием к могущественному заместителю председателя. Заметив в толпе профессора Ка-Пус-Тин Вада, владыка жестом пригласил его войти. Очередь недовольно зашумела, но Фуримель не обратил на это ни малейшего внимания.

Грыз-А-Ву не мог до конца поверить в слова владыки. Его приглашали в Альтаирский дом книги! В Апрельс – крупнейшее издательство планеты!

Огромное, выполненное в сюрреалистическом стиле красно-розовое здание в виде перевернутой кометы, находилось тут же в центре неподалеку. Дракон неохотно направился по указанному адресу. Он мысленно переживал все предыдущие унижения, готовясь к очередному тяжелому испытанию. Грыз-А-Ву ожидало приятное разочарование.

Глава издательства встретил дракона на пороге. Приседая от благоговейного трепета, не дожидаясь вопросов, альтаирец забросал фантаста многословными комплиментами.

– Друг! Чего же ты ждал все это время? – возопил он, узнав, что имеет дело с главным редактором популярнейшей газеты «Пожар!!!».

«Хроники» были немедленно и безоговорочно приняты к публикации. И то сказать! Кто посмел бы отвергнуть творение руководителя самой читаемой газеты галактики, за спиной которого стоял сам всемогущий Фуримель?

– В самые сжатые сроки! Все брошу, сам лично займусь! – уверял издатель, провожая аргхианина до центрального входа. – Роман выйдет через две недели. Все двенадцать томов! Двадцать миллионов экземпляров на десяти самых популярных языках и космолингве. С иллюстрациями Горрé.

Испуганные необычным зрелищем литсотрудники провожали странную парочку недоуменными испуганными взглядами и громким шушуканьем.

С облегчением избавившись от обременительного внимания суетного окололитературного мирка, обнадеженный фантаст, блаженно улыбаясь, побрел по альтаирским улицам, погруженный в сладкие видения. Он медленно полз по городу, любуясь чудесными фонтанами, головокружительными конструкциями воздушных террас, виадуками и памятниками, и, наверное, впервые по-настоящему оценив волшебную красоту великого города. За многие месяцы напряженного труда дракон в первый раз почувствовал себя счастливым и беззаботным.

В редакции Грыза ждал ошеломляющий сюрприз: прочитав в принесенной Дрейком газете краткий, но такой долгожданный ответ на свои многочисленные письма, Виорика Степановна явилась к нему лично. Встреча разлученных жизнью влюбленных была необычайно трогательной. Безвинные страдальцы бросились друг другу в объятия.

Прослезившимся от умиления сотрудникам редакции едва удалось спастись от бесславной гибели под обломками здания, рухнувшего при стремительном взлете огромных бронированных ящеров, устремившихся в страстный брачный полет. Благодаря современным альтаирским технологиям, здание было восстановлено несколько часов спустя в модернизированном, особо прочном варианте.

К прошедшим суровые испытания мученикам наконец пришло большое личное счастье. Обретенного гениального сынулю: «Весь в меня! Такой же талантливый неудачник!» – Грыз-А-Ву устроил на работу в редакцию штатным корреспондентом по культурным связям на место отбывающей в далекие миры Лен-Нафс.

Приятным сюрпризом стала встреча с Фуримелем и для профессора Ка-Пус-Тин Вада. После звонка сиртана право на публикацию великого труда об эндемичной хиджистанской фауне и флоре начали бурно оспаривать друг у друга сразу три известных научных издательства. Правда, профессора это не слишком обрадовало – он был не так наивен, как Грыз-А-Ву. В голову ученого сразу же пришла смелая идея нового исследования, на этот раз социологического. Одновременно он решил, на всякий случай сразу же взяться за написание мемуаров – чтобы оставить о себе светлую память.

– Страшный человек! – профессор поделился впечатлениями только с Аурелом, которому доверял безгранично. – Он меня завораживает! Есть в нем что-то демоническое.

Ваду хотелось посоветоваться с полковником и о том, как назвать следующую монографию.

– Может быть, так: «Внедрение средневекового тоталитаризма в политические структуры современной галактики»? Звучит неплохо. Как ты думаешь? Эту-то работу точно не напечатают!

– Не бери в голову! – посоветовал поднаторевший в политических интригах и хорошо изучивший дорогого тестя полковник. – Добавь туда «хиджистанского тоталитаризма» – и все пройдет на ура. Он и читать-то не станет!

Профессор горестно призадумался. Он вынужден был согласиться:

– Ты прав. Он не станет. И никто не станет. Всем не до того. Это-то и страшно.

Слова профессора напомнили Брому о вчерашней встрече в кругу семьи. Полковника с Азарис пригласили на вечеринку счастливые, как будто даже помолодевшие родители супруги. Разговор зашел об именах. Его начал Аурел и поддержала Капитолина Николаевна.

– Как мне тебя называть-то? – по-свойски обратился к тестю Бром. – Фор? Емель?

– Дурацкая кличка! Терпеть ее не могу! – поморщился владыка. – Да и вообще, можешь звать меня просто по имени. Фуримель – это фамилия!

– Фамилия? – удивился неожиданной новости полковник. На лице Капитолины выразилось отвращение – новая фамилия ей совершенно не понравилась.

– Останусь Машковой, – твердо решила она.

– А имя твое как? – продолжал допытываться озабоченный неожиданной проблемой Бром. – Как к тебе среди своих-то обращаться?

– Меня зовут Нусирах Восьмой! – вызывающе ответил владыка. Его заявление никого не обрадовало. Капитолину Николаевну передернуло.

– Слишком длинно. Как-то не очень звучит. Не по-нашему, – задумался вслух Аурел. – А покороче? Нус? Рах? Сир? Серый? Вось? Вась?

– Ты на что намекаешь? – настороженно переспросил хиджистанский владыка. Ему совсем не понравилось, как это звучит. Аурел явно нарывался. – Кто это тут, по-твоему, серый? Что ты хотел этим сказать?

– Ну там, серый кардинал, то да се? И звучит по-земному! – не уступал Аурел. Он не собирался ломать себе язык в семейном кругу, создавая лишние проблемы. С него хватало знойной супруги.

– Ерунда! При чем здесь Земля? – отверг предложенный вариант Фуримель. – Зови меня моим собственным именем!

– Нормальное имя – Нусирах! – подтвердила решившая поддержать национальный имидж отца Азарис. – Так звали семь хиджистанских сиртанов!

– Я буду звать тебя просто Сергей! – положила конец спору Капитолина Николаевна. Ее этот вариант вполне устраивал. – Наконец-то перестану путаться в этих мужьях! – это она не стала озвучивать вслух. – И звучит прилично.

– Ну, если ты так настаиваешь! – не слишком охотно уступил владыка, делая акцент на слове «ты», – Тогда я согласен. Сергей так Сергей. Но только для своих.

Азарис только пожала плечами. Она могла по-прежнему звать Фуримеля просто «отец». Благодаря нашумевшей истории с карьерой полковника Брома, их родство ни для кого на Альтаире не было секретом.

– Кстати, ты к старику-то сходи! – посоветовал Брому зампредседателя объединенной галактики, – Пока его слово кое-что значит. Легализуйся! Пусть он вспомнит, кто его спаситель! Рано ты расслабился, работать все-таки надо. Я на себя брать всю оргработу тоже не могу.

Великодушное предложение Фуримеля обрадовало полковника, который и сам в последние дни подумывал, что неплохо бы припомнить Квам-Ням-Далю должок. Ему не хотелось, чтобы его карьера на Альтаире зависела только от тестя. Кто его знает, как оно все повернется? Никому еще не помешали лишние покровители.

– Завтра же зайду! – охотно принял он полезный совет. Вечеринка прошла под знаком примирения. Семейные связи начали налаживаться.

– Мещанство это! – думал по дороге домой – на корабль Азарис – погрустневший полковник, вспоминая веселые партийные деньки и стараясь не прислушиваться к раздражающей болтовне строившей очередные наполеоновские планы супруги. Она мечтала о светлом будущем малолетних пока детишек и, подвыпив, вновь стала чересчур разгооворчивой. – Это до чего ж я так дойду? Достанут, сам запрошусь в Хиджистан! Поживу спокойно.

Бром ошибался. Спокойная жизнь была ему не суждена.

Ночью, во сне, к Аурелу Брому явился господь Бог. При всем своем постсоветском атеизме существования богов Бром не отрицал, поелику не видел в том особой необходимости. Существование высших сил до сих пор ни к чему его не обязывало.

Опять-таки, допустить существование кого-то настолько великого, чтобы стать для него безоговорочно высшим существом, Брому, потомку Звездных сеятелей, не позволяло чувство собственного достоинства. С другой стороны, он вполне мог согласиться с тем, что у этого, отнюдь не лучшего из всех возможных миров, вероятно, был какой-никакой, но творец. При этом обрести веру в собственного всесильного создателя полковник не стремился. Аурел Бром не был склонен к сотворению кумиров.

Грезаурыл Бромаву, занимавший в шкале разумных существ наиболее близкую к высшей категории позицию, себя в божественном качестве не оправдал. Можно сказать, старик плохо себя зарекомендовал. После хиджистанского похода Аурел воспринимал Сеятеля скорее как приятеля, и не спасителя, а спасаемого. С незаурядными, правда, возможностями. Но в последнее время в окружении полковника личностей с большими возможностями хватало и без Предтечи. Они вокруг него прямо-таки кишели.

Однако во сне Бога Бром узнал сразу: тот был пожилой, солидный, в неопределенно-белом костюме, с бородой, лысый. Над блестящей лысиной разливалось радужное сияние. Немного смущало, что под сиянием с левой стороны неопрятно темнела еще не зажившая царапина. Бог смутно напоминал какой-то знакомый кишиневский памятник, но тот виделся почему-то на коне и без бороды.

– Аурел! – сказал Господь. – Вселенная в опасности!

– И этот туда же! – раздраженно подумал уставший от спасательных миссий полковник, которому ужасно хотелось спать. – Вселенная подождет. У меня дети!

– Дети никуда не убегут! О них есть кому позаботиться! Если что, мы поможем! – пренебрег дешевой отмазкой Вседержитель, явно бывший в курсе семейных коллизий полковника Брома.

Как позже выяснилось из разговора, бога как раз очень беспокоило поведение стремительно расползающихся по мирозданию звездных Сеятелей. – В галактике неспокойно. Одна надежда на тебя!

– А сами вы как-то между собой договориться не сможете? Полюбовно? – поинтересовался кое-что слышавший о всемогуществе Аурел.

– Не получится! Другая инстанция! – непонятно ответствовал внезапно опечалившийся Господь. Видно, и впрямь он ничего не мог тут поделать. От Брома ему пока требовалось только одно: связаться со старым знакомым Предтечей и разузнать о его ближайших планах.

– Опять придется шпионить! – припомнив давно ушедшее в прошлое МУГУ, полковник разозлился. – И еще неизвестно для кого! И бесплатно.

– А кто вы собственно будете? И что я с этого буду иметь? – в лоб спросил Бром, резко переходя к материальной стороне вопроса. В качестве ответа его устроил бы любой приемлемый вариант.

На самом деле, Аурел почти готов был согласиться на новое задание: в детстве его научили уважать старших, да и обывательская жизнь начала казаться скучноватой. Ответь сейчас пришелец просто: «Я господь Бог и что-нибудь для тебя придумаю!», – и дело можно было бы считать решенным. Однако тот неожиданно заколебался:

– Ну, как вам объяснить… – неуверенно начал богообразный пришелец, внезапно перейдя на «вы».

Что ж! Это давало Аурелу передышку. Возможность все получше обдумать.

– Вот вы там у себя пока и договоритесь, как, и объясните, – обрадовался он, – А потом и приходите!

Бром решительно повернулся на другой бок, обнял жену и спокойно, без новых видений, уснул до тех пор, пока, проснувшись первой, его не разбудила намного более приятным способом Азарис. Спасения Вселенной жена от него не потребовала. Все остальное он для нее сделал без лишних просьб. Сон его был ьезмятежен и бестревожен, хотя порой в сладких грезах мелькало прекрасное лицо голубоглазой блондинки.

Кофе Аза подала мужу в постель. Хотя Бром ее и не просил. В этом сиртанна тоже разительно отличалась от Киприаны, которая, торопясь к первому уроку, никогда не вспоминала о муже. Чай она пила в школе.

В общем, семейная жизнь казалась пока не слишком суровой – совсем уже готов был признать полковник, как вдруг услышал заданный невинным ласковым голосом простой вопрос:

– Во сне ты что-то говорил…Называл какое-то имя, женское… Кажется, Мариоара? Кто это?

– Так, одна знакомая гадюка! – неопределенно ответил насторожившийся полковник, не понимая, как он мог так проколоться. Даже во сне.

– Я ее тоже знаю? – безразличный вежливый тон пугал. Опасный вопрос заставил Брома слегка отодвинуться и принять боевую готовность. Он недооценил новую Азарис.

– Не думаю, – еще более осторожный ответ.

– Запомни! – гневно воскликнула любящая супруга. Блестящее острое лезвие кинжала внезапно оказалось у горла Аурела. – С этого дня в твоей жизни будет только одна гадюка! Это я!

– Хорошо, что кофе успел выпить! А то б подавился! – осторожно отводя кинжал в сторону и возвращая чашку на принесенный женой поднос, утомленно подумал Аурел. – Конечно, конечно, дорогая! – покорно согласился он. – Второй такой нет. В самом деле! – он с ужасом представил, что где-то могла бы быть еще одна такая.

Счастливая, успокоившаяся Азарис побежала на кухню за второй чашкой кофе. Ей хотелось отблагодарить мужа за теплые слова. Темперамент у нее был как у рыси. Сравнить принцессу с кошкой не поворачивался язык. Бром чувствовал, что в его возрасте такие перепады настроений немного утомляют.

– Может быть, и впрямь для разнообразия попробовать спасти Вселенную? – задумался полковник. – От чего-нибудь? Чтобы отвлечься? – он устало прикрыл глаза.

Брому предстоял трудный день и встреча с «благодарным» Квам-Ням-Далем. После того, как Азарис умчалась по своим делам: наверняка побежала к вегианкам выспрашивать о гадюке по имени Мариоара (конспиративная работа сделала ее недоверчивой и научила подозрительности), полковнику удалось еще немного поспать. Господь Бог так больше и не вернулся. Время интересных встреч, наконец, закончилось. Бром об этом ничуть не жалел – он был практичен.