Текст книги "Операция молот"

Автор книги: Уолтер Уэйджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 38 страниц)

– Я буду через пятнадцать минут, – пообещал главкомстратав.

Он был там через двенадцать минут и, едва переступив порог подземного бункера КП, устремил взгляд на огромную карту мира под плексигласовым покрытием. Все нормально. Все вполне нормально. Оглядев большой зал, генерал увидел, что все присутствующие спокойно занимаются своим привычным делом с безмолвной деловитостью. Единственным необычным фактом в это воскресное утро было присутствие майора Дугласа Уинтерса у стола дежурного офицера, и Маккензи сразу же догадался, что его, вероятно, вызвал Франклин, предположив, что во время кризиса главкомстратав захочет видеть своего адъютанта.

Нелепый кризис…

– О’кей, ну и кто там? – без предисловий спросил генерал, приблизившись к обоим офицерам. – Кто там, что там и в чем нелепость ситуации?

Франклин пересказал ему содержание двух телефонных разговоров.

– И что, все именно так и обстоит? – удивленно спросил генерал.

Рыжеволосый полковник кивнул.

– Я могу воспроизвести магнитофонную запись, сэр, если хотите, – предложил он.

Маккензи подумал и согласился. Все звонки, поступавшие на аппарат дежурного офицера по командному пункту автоматически записывались на магнитофон, и было бы полезно прослушать запись обоих кратких разговоров. Все трое подошли к магнитофонному пульту. Франклин перемотал кассету с пленкой, и они прослушали его переговоры с Деллом и дежурным на базе Мальмстром.

– Ну и что скажешь, Дуг? – обратился Маккензи к своему хмурому немногословному адъютанту. Уинтерс, который вовсе не был тугодумом по натуре, а выработал эту привычку в Военно-воздушной академии, прежде чем ответить, глубоко вздохнул.

– Я бы сказал, что мы в беде, сэр! И не только в связи с «Гадюкой-3». «Краснокожий» на «Гадюке-3» – очень серьезное происшествие, но что меня тревожит сейчас – так это то, что система оказалась неэффективной. Если кому-то удалось захватить одну из «Змеиных нор», следовательно, кому-то еще удастся захватить и другие. А ведь все эти «ямы» образуют инженерную систему, являясь по сути единым комплексом, оснащенным многослойной сигнализацией. То есть вся эта система явно провалилась. И теперь придется всю ее переделывать.

Явно.

Но чуть позже.

– Мы вернемся к этому вопросу завтра, Дуг, – согласился практичный главкомстратав, – но вот сегодня – сейчас – я хочу взять ситуацию на «Гадюке-3» под контроль. Этот сукин сын Делл не мог захватить всю базу целиком. Может быть, он просто вырубил телефонную линию, подключился к ней где-нибудь – скажем, в десяти милях от «ямы». Так что визуальный осмотр объекта группой безопасности, вылетевшей туда из Мальмстрома, – то есть рапорт с места событий – единственная возможность для нас в точности понять, что же там происходит.

Они вернулись к рабочему столу дежурного офицера КП, и рыжеволосый полковник позвонил в КП 168-го крыла.

– «Первый эшелон»! Это опять «Мягкая посадка», – произнес Франклин. – Что, парашютисты добрались до «Гадюки-3»?

– Я сейчас свяжусь с ними по радио. Не хотите, чтобы я вас подключил к линии связи – вы сможете напрямую с ними пообщаться?

– Да, пожалуйста, «Первый эшелон»!

Франклин махнул рукой на параллельный аппарат, стоящий на соседнем столе, и нажал кнопку на своем телефоне, когда генерал Маккензи снял там трубку.

– «Быстрый Чарли», это «Первый эшелон»! – услышал генерал. – «Быстрый Чарли», это «Первый эшелон!» Вы достигли района цели? Повторяю: вы достигли района цели?

Командир головного вертолета немедленно ответил и, невзирая на незначительные помехи, его слова прозвучали четко.

– «Первый эшелон», это «Быстрый Чарли-один». Мы приближаемся к цели на высоте девятиста футов. До цели еще полторы мили – нам мешает сильный встречный ветер. Очень плохая видимость. В этом районе все еще туман и дождь… Скоро они попадут в нашу зону видимости. Мы приближаемся к ним при скорости девяносто пять.

При скорости 95 миль в час они прибудут на место в считанные секунды – через тридцать или сорок.

– Два часа[35]35
  На армейском жаргоне – 60° к северо-востоку.


[Закрыть], – объявил другой голос. – «Быстрый Чарли-три» вызывает «Быстрого Чарли-один». Цель прямо по курсу в два часа. Вы видите цель?

– Радиобашня прямо по курсу в двух часах, – подтвердил пилот головного вертолета. – Да, я вижу. Зайдите над целью и приготовьтесь к посадке.

Обычное дело. Они сейчас облетят раз вокруг «Гадюки-3», – удостовериться, что их не поджидает засада, а затем два компактных транспортных вертолета приземлятся и выпустят вооруженных полицейских ВВС, в то время как третий вертолет будет совершать круги на высоте четыреста – пятьсот футов и прикрывать их пулеметом.

– «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон». Цель прямо по курсу. «Чарли-один» и «Чарли-два» произведут посадку и осмотр местности. «Третий» прикроет их с воздуха в соответствии со стандартными инструкциями по безопасности… Снижаемся… Видим ограждение вокруг базы… Седан… Нет, «универсал»… припаркован внутри неподалеку от караульного помещения. Ворота закрыты. Видимых повреждений ограды не наблюдается… Ограждение, похоже, цело… двести футов над землей… признаков вторжения на территорию «Краснокожего» нет… Сто футов. Садимся… Приземление осуществим в двадцати ярдах от главного входа… Есть посадка! Пошли!

Последнее слово было командой взводу полицейских, и Маккензи воочию представил себе, что сейчас там происходит. Две стрекозы на земле с ревущими двигателями, из каждого выпрыгнули по восемь полицейских и быстро рассыпались в «П»-образную цепь, чтобы обойти караульное помещение с трех сторон. Они это сделают мгновенно, держа карабины и автоматы наготове.

– «Первый эшелон», это «Быстрый Чарли-один»! Никаких признаков активности. Никаких признаков присутствия людей – наших или неприятеля. Мне это не нравится. Двое полицейских сейчас проверяют «универсал».

С виду – самая обычная штабная машина САК… Подождите, вот один из них возвращается… Нет, подождите… «Первый эшелон»! На базе «Краснокожий»! В «универсале» обнаружены два офицера полиции ВВС. Наши ребята их опознали: сержант Расселл и капрал Мендес. Мендес мертв. Если не будет иных приказаний, мы готовы штурмовать караульное помещение.

Маккензи кивнул.

– «Мягкая посадка» вызывает «Чарли-один». Действуйте!

Они услышали, как дежурный офицер в Мальмстроме подтвердил приказ и добавил от себя просьбу действовать поосторожнее. Потом все стали ждать – молча, погруженные каждый в свою думу, напряженно и тревожно предвкушая самое худшее. Разумеется, генерал Маккензи уже давно ожидал самого худшего – каждое утро он пробуждался именно с этим ощущением. Маккензи встречал каждый новый день своей жизни, будучи убежденным, что нечто ужасное должно случиться именно сегодня. Хотя он был всей душой предан науке, эффективности, стандартным инструкциям, сложнейшим системам обеспечения надежности и верил в торжество разума, главком за все эти годы глубоко и спокойно усвоил ту двоякую истину, что наш мир – не лучший из всех возможных миров и что постулат экзистенциалистской философии о случайном характере абсурдных ситуаций в большей мере приложим к уделу человеческому и более верен, чем любые планы и разработки Пентагона.

Разумеется, благоразумно напоминал себе главкомстратав, этот мир не является и наихудшим из всех возможных миров. Все могло внезапно стать куда хуже. Закон Мерфи. Закон Мерфи был старой мудростью Военно-воздушных сил. Если что-то может сломаться – оно непременно рано или поздно сломается. И вот теперь, печально размышлял Маккензи, сломалось то, что вовсе и не должно было сломаться.

И что теперь на это скажет сенатор Бейлорд Колдуэлл?

Этот агрессивный кандидат в президенты, который воображал себя лучшим другом американских вооруженных сил, думал главкомстратав, несомненно, скажет очень много, но вряд ли что-либо из им сказанного будет конструктивным – хотя прозвучит верно и правильно.

– Болван несчастный! – пробормотал Маккензи.

– Что вы сказали, генерал? – встревоженно спросил дежурный офицер по КП.

– Ничего, ничего…

– Понятно, сэр!

Полицейский десант уже, должно быть, проник в караулку «Гадюки-3». Уже пора. Через минуту-другую они передадут по радио сообщение о том, что они там обнаружили, но Маккензи не питал никаких иллюзий по этому поводу. Новости будут определенно плохие, и единственный вопрос сейчас – насколько плохие. Ответ на этот вопрос пришел от «Быстрого Чарли-один» через полминуты: обнаружен еще один труп и два связанных повара с кляпом во рту – они в шоке и сбивчиво рассказывают о вооруженных диверсантах. Поваров и труп нашли в кладовой. Больше никого в караульном помещении не обнаружено.

– Попросите их связаться с контрольно-пусковым центром по переговорнику! – указал Маккензи.

Пока полковник Франклин передавал это указание, генерал повернулся к своему адъютанту и со вздохом сказал:

– Ну, через восемьдесят секунд, Дуг, мы все узнаем!

– Да, сэр, но я не могу понять, зачем они это сделали. Зачем сбежавшим заключенным проникать на ракетную базу, которая, как известно, практически неприступна, вместо того, чтобы скрыться где-нибудь в горах или бежать к канадской границе?

Маккензи снова вздохнул.

– Об этом мы узнаем… через пятьдесят восемь секунд. Они не сумасшедшие, – добавил он. – Вот это я могу тебе сказать – они не сумасшедшие. Ведь это отчебучила не банда наркоманов и не волосатики-хиппи. Судя по тому, что я слышал об этом Делле, когда его осудили, он парень башковитый и очень себе на уме. Он быстро делал карьеру в армии. Ему светили генеральские звезды – со временем. Раз все телефонные переговоры вел только он, я подозреваю, что он у них за главного. А он не псих!

– Я уверен, что вы правы, сэр, – отпарировал вежливо Уинтерс, – но человека, совершающего убийство, вряд ли можно считать нормальным. Что-то ведь с ним должно быть не в порядке – вы так не думаете?

Похоже, на этого парня, мрачно подумал Маккензи, сильно повлияли штатные психиатры гильдии киноактеров, которые консультируют сценаристов телевизионных сериалов «про больницу». «Нормальный человек»! Да кто тут нормальный?! Масса трезвомыслящих американцев, британцев или японцев сочтут ненормальным человека, посвятившего свою жизнь мегатоннам и массированным ударам возмездия (не говоря уж о превентивном ударе), – вот этого опрятного, исполнительного, аккуратно подстриженного Дугласа О. Уинтерса, который никогда не нарушал правил уличного движения, не соблазнял чужих жен и искренне любил крекеры, которыми торгуют на улицах герлскауты. Генерал-то Маккензи уже давно подозревал, что эти ванильные квадратики на самом деле выпускаются на полностью автоматизированных японских фабриках по производству пластмасс, но доказывать это Уинтерсу было бы бессмысленно.

– «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон»! – заверещал уже знакомый голос пилота первого вертолета. – «Быстрый Чарли-один» вызывает «Первый эшелон». Лейтенант Шелдон только что связался с контрольно-пусковым центром по переговорнику. С ним говорил некий Делл, заявивший, что капитан Таун и лейтенант Канеллис взяты в плен. Еще он сказал, что капсула находится в его руках. Он сказал «в наших руках» – из чего я сделал вывод, что с ним внизу находятся еще люди. Он сказал, что готов все объяснить по телефону лично генералу Маккензи, и еще он сказал, чтобы мы забрали убитых и раненых и убирались. На «Гадюке-3» действительно «Краснокожий».

– Похоже на то, – рассудил осторожный дежурный в Мальмстроме.

– Похоже? Да вы бы посмотрели на застреленного ими сержанта. Они его автоматной очередью надвое перерубили!.. Послушайте, «Первый эшелон», лейтенант Шелдон ожидает дальнейших указаний. Нам что, собрать трупы и раненых и проваливать? Или нет?

Вопрос был хороший.

На него есть целый ряд возможных ответов, рассудил главнокомандующий стратегическими войсками США, но все они никудышные.

11

Маккензи лично поговорил с майором в Мальмстроме.

– «Первый эшелон»! Говорит «Кусачий паук»! Говорит «Кусачий паук»! – произнес он, используя кодовое обозначение главкомстратава и тем самым давая понять дежурному офицеру в Монтане, что всю ответственность за дальнейшие действия берет на себя высшее должностное лицо САК. – «Первый эшелон», передайте «Быстрому Чарли», чтобы они выполнили приказ Делла и эвакуировали личный состав с наземного объекта на «Гадюке-3», – приказал Маккензи. – Один вертолет пусть остается над объектом и осуществляет наблюдение с воздуха на высоте пятьсот футов, находясь за пределами ограждения объекта. Ясно?

– Вас понял, «Кусачий паук»! – ответил обомлевший дежурный офицер, который до сих пор ни разу не беседовал лично с самим главкомстратавом.

– После этого перебросьте пятьдесят полицейских ВВС на объект и окружите «Гадюку-3» – и вот что: пошлите туда пару бронемашин. Ваш гарнизон имеет ведь бронемашины?

– Так точно, «Кусачий паук»!

– Хорошо. Пусть они встанут в двухстах футах от заграждения и проследите, чтобы никто не входил и не выходил за пределы ограждения. И еще одно. Проследите, чтобы никто и пикнуть не смел о происшествии на «Гадюке-3» – по понятным причинам. Когда ваши вертолеты вернутся, разместите всех – пилотов, полицейских и раненых, а также трупы – в карантинном отделении вашего госпиталя. И изолируйте их хорошенько. Никаких телефонных переговоров! Это крайне важно. Вам ясно?

– Так точно. Все ясно.

Маккензи, замявшись, поглядел на своего адъютанта.

– Что-нибудь еще, Дуг? – спросил он.

– Может быть, нам следует изолировать Мальмстром в качестве меры предосторожности?

– Мысль здравая.

– Как только передадите мои инструкции «Быстрому Чарли», свяжите меня с командиром базы, – приказал генерал.

Через несколько секунд бригадный генерал Стоунсайфер был на линии.

– Стоуни, это «Кусачий паук». На «Гадюке-3» какая-то хренотень. «Краснокожий» вроде бы… Твой дежурный офицер все тебе объяснит. У меня сейчас нет времени.

– Понял, «Кусачий паук»!

– И что же там такое? – подивился однозвездный генерал.

Но он не задал этого вопроса. Он вообще ничего не сказал.

Главкомстратав очень торопился, а когда четырехзвездные генералы торопятся, однозвездным остается только слушать – внимательно.

– Там какая-то катавасия, Стоуни, и если об этом будет утечка информации, может возникнуть еще более крупная катавасия. Я приказываю тебе «запечатать» Мальмстром. Отключи связь. Поставь все телефоны на «заглушку» и не снимай, пока я тебе лично не разрешу. Никто не должен покидать Мальмстром без твоего личного разрешения. Никаких телефонных звонков с базы. Ничего. Вас не существует. Ясно?

– Я немедленно объявлю о проведении учений по безопасности в экстремальных условиях, – пообещал Стоунсайфер. – Так будет меньше вопросов, сэр.

На Стоунсайфера можно положиться.

Верно, что он в душе тихо страдал от некоторого сходства со Стерлингом Хейденом, но вообще-то Стоуни был парень, который в трудную минуту не подведет.

– Хорошо придумано. Я поговорю с тобой попозже.

Маккензи положил трубку и снова обвел глазами зал и персонал. Они еще ничего не знали о «Гадюке-3» – пока. Потом главкомстратав перевел взгляд на молодого адъютанта и поймал себя на мысли: сокрушается ли Уинтерс все еще по поводу систем? В наши дни их всех обучают в таком духе, подумал Маккензи, и, возможно, это правильно – но было еще кое-что. Внезапно, без всякой видимой причины Маккензи вспомнил тот большой налет на Токио. Он тогда командовал эскадрильей бомбардировщиков «Б-29». Он летел в головном самолете и вел наблюдение за землей: он видел сто – или тысячу – пожаров. Пожары начали сливаться в большие огненные озера, изрыгающие ввысь волны горячего воздуха, отчего содрогались фюзеляжи тяжелых бомбардировщиков. Под ними гибли тысячи людей, и этот факт сам по себе был куда важнее любой системы. Но сегодня больше никто не говорит о людях или городах – только о целях.

И даже не просто о целях, теперь используется более абстрактное выражение: «зона цели».

В таких категориях говорили и думали почти все в Пентагоне – в особенности все эти желторотые майоры и полковники, которые никогда в глаза не видели пылающих городов. Кое-кто из старых командиров, в том числе и Пит Крейн, начальник штаба ВВС, еще что-то помнили, и с ними можно было нормально поговорить, но ведь пройдет еще пять – десять лет и сегодняшние подростки, увлекающиеся компьютерными играми, возьмут бразды правления в свои руки. Они и так уже почти все подмяли под себя. Это даже забавно. Конечно, тут существует проблема конфликта поколений, но молодые военные уже совершенно равнодушно воспринимают идею массового уничтожения, в то время как старые волки еще что-то помнят. Это забавно, но совсем не смешно.

– Пожалуй, мне самому стоит с ним поговорить, – тихо сказал Мартин Маккензи дежурному офицеру. – Свяжите меня с капсулой «Гадюки-3», пожалуйста.

Франклин набрал прямой номер.

– Алло, это Маккензи? – послышался в трубке незнакомый голос.

Твердый голос уверенного в своих силах человека, голос хорошо образованного уроженца восточных штатов, который, возможно, пару лет занимался ораторским искусством в престижном университете. Это был не простецкий говорок наглеца с неполным средним образованием и кашей во рту. Уверенный четкий голос.

– Это Маккензи, – подтвердил генерал и на протяжении последующих двух минут он не произнес ни одного слова.

Говорил Делл. Он объяснил, что сделала его группа захвата, что она могла сделать в дальнейшем и что она непременно сделает, если их требования не будут выполнены. Их требования – как и требования любых террористов сегодня – не подлежали обсуждению. Выложив все это, бывший майор сделал паузу, явно ожидая, что главкомстратав начнет ему возражать, и явно надеясь на это, – чтобы одернуть его грубо и бесцеремонно. Нет, в такие игры генерал Маккензи играть не собирался, ибо он не чувствовал за собой никакой вины и едва ли мог бы причислить себя к белым либералам из среднего класса. Будучи генералом, он по определению не входил в эту категорию граждан. И он безмолвствовал.

– Вы меня слышите, генерал?

– Слышу.

– Отлично. Так вот что мы предлагаем. Это целый пакет предложений, – заявил блудный майор, предваряя свое заявление с перечислением условий. Условий было всего три, и они были сформулированы коротко и четко.

– Вы сошли с ума! – отозвался Маккензи, выслушав.

Напрасно он так сказал, однако предъявленные ему условия были столь нелепы и неслыханны, что он не мог скрыть своего изумления. На самом-то деле предложение было вовсе не безумно с точки зрения беглых зеков. Оно было достаточно мудрым и тонким – невероятным, но смелым и мудрым.

– Лестью вы от нас ничего не добьетесь, – съехидничал Делл, – и ваше мнение обо мне или о моем предложении меня не интересует. Есть только один человек, который способен заключить с нами сделку, и вам сейчас самое лучшее связаться непосредственно с ним. И без шуток. Звоните ему немедленно!

А затем майор Лоуренс Делл сделал то, о чем мечтает каждый кадровый офицер вооруженных сил: не дожидаясь ответа от главнокомандующего, он бросил трубку.

Маккензи шумно дышал. Он лихорадочно обдумывал смысл только что услышанного, хотя лицо его оставалось непроницаемым.

– Вот сукин сын, – прошептал он и сразу почувствовал себя немного получше.

Но только немного.

– Сэр? – обратился к нему Уинтерс.

Ему не терпелось узнать. Никто не слушал разговор генерала с Деллом по отводной трубке, так что ничего удивительного не было в том, что и полковник Франклин, и адъютант генерала выжидательно смотрели на главкомстратава.

Маккензи тряхнул головой и снова подумал о том, что ему сказал Делл и что ему теперь предстоит сделать.

Сукин сын! Ну каков же сукин сын!

Блестящая операция.

Мерзкая, ужасающая, но – блестящая.

Этот подонок Делл мог бы стать отличным генералом.

Но каков сукин сын!

– Дуг! – сказал главкомстратав. – Позвони генералу Стоунсайферу в Мальмстром.

Он проинструктировал адъютанта, какой приказ следует передать, а затем обратился к полковнику Франклину.

– Полковник, личный состав командного пункта должен исполнять служебные обязанности в обычном режиме. Тревогу не поднимайте и не обсуждайте ни с кем – даже со своим заместителем случившееся. Я не хочу, чтобы об этом хоть слово просочилось за стены КП. Это очень важно.

О чем?

Что сказал Делл?

– Но как быть с новой сменой, которая заступает на дежурство в шестнадцать ноль-ноль, сэр? – спросил Франклин. – Днем меня сменит новый дежурный офицер по КП.

– Не сменит, – решил главкомстратав. – То есть, конечно, он может занять ваше место, но вы не покидайте бункер. Это приказ. И скажите дневной смене, чтобы все звонки и донесения, касающиеся Мальмстрома, переключали на меня – и только на меня. Это приказ. Запишите это в журнале!

Так что же, черт побери, сказал ему Делл?

– Сэр, моя жена… – начал было рыжеволосый полковник.

– Позвоните ей и скажите, что выполняете особое задание и что не вернетесь домой до… завтра или послезавтра. И сообщите это ей как можно более спокойно, чтобы она не задавала никаких вопросов. Я не хочу, чтобы поползли слухи.

Держа в руке телефонную трубку, Уинтерс вежливо вмешался в их разговор.

– Сэр, я передал ваш приказ генералу Стоунсайферу – он приступит к выполнению приказа немедленно. Он также просил меня передать вам донесение.

– Какое?

– Они все еще раз проверили – все подтвердилось. Блокираторы на линиях системы запуска птичек «Гадюки-3» были либо выбиты, либо отключены. Контрольные цепи отключены – все отключены. Обратная связь отсутствует. Какие будут дальнейшие указания?

Маккензи покачал головой.

– Я отправлюсь в отсек боевого штаба, – заявил он, шагая к лестнице, ведущей на второй уровень зала КП, где должны были находиться генералы САК во время кризисов или войны. – Подходите ко мне, когда закончите!

– Все очень плохо, – сделал вывод главкомстратав, садясь за свой стол наверху. Он взглянул на телефоны, вздохнул.

– Все плохо, и очень скоро все станет еще хуже.