Текст книги "Все драконы любят апельсины (СИ)"

Автор книги: Уна Лофт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

А чтобы приобрести и, главное, закрепить эти качества, нужна постоянная и ежедневная многочасовая тренировка. Безусловно, вы понимаете это сами и, что совершенно очевидно, проводите в своих самых разнообразных тренировках, много времени.

Я осознаю, что я озвучиваю слишком явные вещи, – неверно растолковав их совсем не скрываемое раздражение и неприязнь: не любили раайэнне говорить себе и своих секретах, продолжала роунгарри. А, может, поняла верно, но ее это не остановило, она давно перестала претендовать на чью-либо любовь.

Мы подходим к главному. Но самые разнообразные тренировки вы получаете, – она сделала паузу, – в своей естественной среде. Мироздание вам их создает, подталкивая вас к своему предназначению, делая вас теми, кто вы есть.

Поэтому, те двое, проверив местность, не нашли ничего не потому, что плохо искали, а потому что, там ничего не было. Ведь их не нужно тренировать, у них свои задачи.

Сегодня целый отряд в пять раайэнне вызвал слабое, но все же возмущение своей среды – и вот вам результат.

Она замолчали и теперь уже надолго. Немыми статуями их и застал рассерженный и усталый Рэм, роунгарри на него даже не взглянула, занятая своими размышлениями. Он же пытался взглядом просверлить дыру в ней и Каринэле, который сидел рядом с ней, почти касаясь коленом ее бедра. Колди встал, уступая ему место у костра, и предложил ему чая в горячей кружке.

– Отец, – он протянул ему кружку с пряным чаем и каплей бренди. Вероятно, Рэм хотел что-то спросить, но вместо этого отхлебнул обжигающего, только из котелка, напитка.

Тягостное молчание и повисшее в воздухе напряжение надо было срочно разрядить. Каринэль взял на себя эту непростую роль, решив уточнить:

– Хотите сказать, что мироздание само нас тренирует?

– Да, – согласилась Эррнгрид, переводя застывший на языках пламени взгляд на раайэнне, – создавая вам и вашему окружению бесконечно разнообразные условия, в которых вы получаете возможность отточить свои навыки. Я думаю, вы сами это не раз замечали, что стоит собраться вам в большие отряды, еще и вооружиться, и смертельные напасти валятся одна за другой, как лавина.

– Чем меньше отряд, тем меньше поле возмущения? – взял слово до это молчавший Вик.

Эррнгрид кивнула:

– Совершенно верно. Всплески возмущения все же будут, но не такими сильными выбросами. Собираясь в большие отряды, вы создаете большой избыточный потенциал, который надо разрядить. Поле среды должно настроиться так, чтобы всем в полной мере хватило упражнений, что вы и получаете. В конечном счете.

– Это возмущение среды как-то связано с тем, что у раайэнне рождается мало детей? Мало женщин? – стоило прорвать плотину молчания, как вопросы обрушились на роунгарри с разных стороны.

– Полагаю, что связано напрямую. Лучше всего для физических упражнений подходят сильные и выносливые раайэнне – мужчины в первую очередь, поэтому женщин в вашем клане рождается… рождалось довольно немного, а во-вторых, – тут она сделала многозначительную паузу, – после того, как все раайэнне разом покинули свои места и собрались в Алакантэ, своих исконных землях в Герриндоре, мироздание или наш Творец, или мир, в целом, если хотите, разом восполнил свою потребность в раайэнне и ему больше не нужны новые.

– В данном месте в данное время? – хрипло выплюнул свой вопрос Рэм. Вероятно, в напиток добавили слишком много пряностей.

– Вот именно, – как ни в чем не бывало кивнула ему роунгарри. – Если Творец, создавая вас, следовал своему замыслу, надеюсь, что все-таки это был замысел, а не прихоть, регулярно пополняя ваши ряды новыми членами клана, то в один прекрасный момент, обнаружив слишком большое скопление раайэнне в одном месте, решил повременить с рождением маленьких раайэнне, дабы скомпенсировать возмущение поля.

Ваших запасов, при осмотрительном и рачительном расходовании, – у эльфов при этих словах отвисла челюсть: так, как о расходном материале, до этого не говорил никто, – должно хватить на много лет. Новые жизни Ран-Тарру больше не нужны.

Глава 16. Северо-американские леса на границе штата, Монтана, США. Энн Голд

Занимался рассвет, из-за горизонта поднималось зеленое солнце и окрашивало нежным зеленоватым светом зеленую местность. Таким виделось начало дня с того места, где на походном стульчике сидела задумчивая взъерошенная женщина, вокруг которой суетились парамедики. Ей что-то кололи, говорили, спрашивали.

Эррнгрид с наброшенной на плечи курткой с эмблемой департамента шерифа отхлебывала горячий черный кофе. Хотелось курить…то есть накуриться.

Сейчас, вспоминая свои ночные приключения, она размышляла над вопросом шерифа, что же сподвигло ее на безумие. А по-другому ночную прогулку не назовешь.

Зверь исчез также неожиданно, как и появился. Но Эррнгрид была уверена, что схватка не завершена и она еще с ним встретится. Она обнаружила его по запаху, он выследит ее по крови, где бы она ни находилась. Зов крови, пожалуй, самый сильный во всех мирах, после брачного, разумеется.

Индейцы во главе с Читом и Калебом стояли рядом и негромко переговаривались, они отнеслись к происшествию с присущей им философией. Ну, мало ли какие странности происходят в лесу. Не в первый раз, и не в последний. Было да прошло.

К ней подошел Чит, улыбнулся ободряющей улыбкой:

– Береги себя, Энн. В этот раз тебе повезло, повезет ли в следующий, не уверен, – ровным тоном попрощался индеец.

Равнодушно на него посмотрев, Эррнгрид ничего не ответила, ограничившись кивком. Ей не нужны ни его советы, ни его притворное радушие и забота. Слова Чита вызвали глухое раздражение, но она сдержалась, надо было все обдумать.

Странный был Зверь, он мог ее убить, но не тронул, да и вэйраш никак не отреагировал. Он ее… предупреждал?

«– Хранитель Врат. Следит за перемещения иномирцев и контролирует их численность в каждом из миров, дабы не пошатнуть равновесие, – вдруг всплыла в памяти забытая строка из толстенного тома «Трактат о тварях Междумирья с комментариями Королевского Научного Общества».

В смысле им с Джуно пора? И есть еще пришельцы?

Ого, Земля полна сюрпризов! Кто бы мог подумать, что грушевидная планета вызовет такой ажиотаж у иномирян как бесплатные пончики и кофе в период праймериз.

Надо будет покопаться в Королевской Библиотеке каа-либу по возвращении, может, есть там что-то о них подробнее. Если, конечно, ей дадут туда пропуск. Растерявшие почти всю магию после изгнания Обители каа-либу берегут крупицы великого наследия – свою великую библиотеку. А вообще, надо будет поднять старые дедовы связи, если они не умерли вместе с ним.

Предстоит много дел… накидав себе мысленный список из двухсот семнадцати основных и шестисот сорока четырех второстепенных задач, Эррнгрид успокоилась и поднялась со стульчика.

Парамедики, собрав свои чемоданчики и загрузив их в карету скорой помощи, наконец, уехали, оставив ее на попечении шерифа и доктора Джейка Гордона. Джейк не стал ее ни о чем спрашивать, просто взял за руку и усадил в машину. Шериф пристально на них взглянул, но промолчал. Иногда люди демонстрировали поразительные для их расы благоразумие и проницательность. Жаль, что это случалось так редко.

Джейк и Эррнгрид какое-то время ехали молча, как будто прожили в браке пятьдесят лет, и им не о чем было говорить.

– Джуно ждет тебя в Катманду, сказал, что все готово, он звонил мне утром. Жутко расстроился из-за всего этого, ты его знаешь, он весьма чувствительный к тому, что с тобой происходит, особенно тогда, когда нет его рядом, – негромко начал Джейк. Правой рукой он вел машину, левая легонько потирала подбородок, опираясь локтем на стекло.

Зеленый свет солнца причудливыми тенями бликовал на его темном лице. Черные глаза с поволокой встретились с холодными серыми глазами роунгарри, и даже спокойно выдержали ее взгляд. – Что это было, Энн?

– Не знаю.

– Не знаешь или не хочешь говорить?

– Говорить хочу, но не могу.

– Интересный оборот. Что мешает?

– Ты прямо как мой психотерапевт.

– Забавно, что ты во мне видишь своего психотерапевта.

– Вот именно. «Но забавным бы не назвала».

– Обсудишь это с ним на сессии. А пока просто начни говорить… Как есть.

Эррнгрид откинулась на сиденье и глубоко вздохнула.

– Джуно часто расстраивается, потому что его дух, сущность, элементаль живет в теле человека, пусть человека нашего мира, не-земного, но его дух подчиняется нервной и психоэмоциональной системе человеческого организма. Но переселившись в иное тело, принадлежащее к расе не-людей, он будет реагировать по-другому.

– Например, тело существа твоей расы?

– Да, например, в тело существа моей расы.

– А Зверь?

– Я не уверена, но думаю, он из Хранителей точек перехода, они контролируют коридоры путей между мирами и поддерживают баланс. Они ищут иномирцев, пришельцев, всех тех, кто странствует Вратами, и время от времени мягко намекают им, что пора возвращаться.

– Мягко?

– Да, ненавязчиво.

– Я в курсе значения слова «мягко», но смерть двоих человек и следы когтей на твоей руке мягким не назовешь.

– С чего ты взял, что умерли люди?

– Что, прости? – Джейк был не на шутку удивлен. – Он загрыз двоих, ты сама видела тело.

– Видела. Но от первого следов почти не осталось, мы можем судить лишь по одежде, что это был бродяга, бомж, но он мог оказаться и нечеловеком. А по второму телу, так ведь не пришли анализы. И потом, даже если они придут, ваши анализаторы заточены под антропологическую систему измерений, они не смогут выявить отклонения, присущие иным расам, иным существам. В крайнем случае, из лаборатории придет заключение, что взятого образца мало, или он испорчен, или неадекватен.

– Что же посмотрим, что пришлют из судебной лаборатории Биллингса (крупнейшего города штата). Выходит, этот Хранитель их уже предупреждал, а потом убил, когда они не вняли его предупреждениям?

– Может, и так.

– А может?

– Может, ему просто нравится человечина.

– Хранитель Врат, которому по вкусу человечина. Несколько странный Хранитель, не находишь?

– Ну, он же Хранитель Врат, а не Хранитель человечества.

– То есть, те двое могут оказаться и людьми… – продолжал сыпать вопросами Джейк.

– Могут.

За разговором она и не заметила, как автомобиль подкатил к воротам ранчо и остановился у входа. Какое-то время они еще сидели в машине. А потом Эррнгрид вдруг неожиданно для себя спросила:

– Ты будешь скучать… по мне?

Джейк улыбнулся:

– Тебе же это важно?

– Не знаю… Важно, наверное, иначе бы я не спросила.

– Конечно, буду. Ты подарила мне новую жизнь.

– А ты мне новое тело, так что… ты мне ничем не обязан.

Она открыла дверцу, но не выходила.

– Надо прощаться, Джейк. Не думала, что это будет так… тяжело, – сдавленно прохрипела Эррнгрид. На глазах у нее стояли слезы. Все еще не веря, роунгарри провела пальцами по нижнему веку, влажные дорожки потянулись крохотными капельками вниз по щекам, медленно поднесла мокрые пальцы к глазам.

– Что это? Джейк, что со мной происходит?

– Это слезы, Энн, и с тобой все хорошо. Слезы – это хорошо.

– У меня дефект слезной железы. Я никогда не плачу. Просто не могу.

– Теперь плачешь.

Они вышли из машины, Джейк остался стоять, а Эррнгрид решительно направилась к дому: минута слабости прошла, надо было лететь в Непал, ее ждал частный самолет, ее ждали восточные Гималаи, и, в общем, много чего еще. Обернувшись, она слишком эмоционально для себя выпалила:

– Мы с Джуно намерены погибнуть в Гималаях, но ты не вздумай плакать.

– Даже не собирался.

Джейк широко улыбнулся, подошел и крепко ее обнял.

– Я знаю, – Эррнгрид отстранилась.

– Знаешь что?

– Знаю, что ты собирался мне сказать

– Вот как? И что же?

– Хорошо, что я появилась в твоей жизни.

– Нет, я собирался сказать совсем не это, Энн. Хорошо, что мы появились в твоей жизни.

Ее самодовольной улыбки: «Вот ведь, глупые людишки!» Джейк не видел, сев за руль и заведя мотор, быстро набрал скорость и выехал за ворота, намеренно скрипнув тормозами.

ЧАСТЬ III. ПЕЧАТЬ ДЛЯ УБИЙЦЫ

Глава 1. Обитель изгоев. Аккелон. Рэм.

Слушая Рэма, Лайл хмурился все больше, красивое лицо скривилось, как будто в кульминации любимой арии солист ошибся в ноте.

Вернувшись поздно вечером в Обитель с Большой земли, усталый и удрученный, даже не переодевшись, лишь сполоснув лицо водой, пришел с докладом к Рэму и застал того лежащим на кушетке у окна, полупустая бутылка коньяка стояла прямо на полу. Так много Рэм никогда не пил.

– Выходит, здесь гораздо больше у молодых семей завести потомство, чем на Большой Земле? Кто бы мог подумать…, что Обитель станет ей взаправду, – Лайл отошел к окну и оперся руками на раму, прислонившись лбом к холодному стеклу.

Тяжко вздохнул, побарабанил пальцами по стеклу, затем, наклонившись, поднял с пола бутылку и плеснул в стакан на два пальца горьковатой жидкости со вкусом жареного миндаля.

Рэм понимал его без слов. Далеко не каждый из них стремился стать отцом, но рано или поздно большинству из них придется с этим столкнуться. Заводить и содержать семью, конечно, лучше в Алакантэ, в родных стенах, где все просто и понятно, где дети и жена будут в безопасности – подальше от всей нечисти, которая с каждой Зимней Жатвой все больше и больше напоминала извращения воспаленного мозга, так что больные не отличали ни своих, ни чужих, а проводили время в безумных скитаниях на темной стороне дээйлира.

Как вживишь кхаари младенцам? А беременным девушкам?

– Да, будем проводить обряды венчания здесь. Представляю выражение лиц родителей…. Мне и самому это предстоит, когда-нибудь…

При этих словах Лайл покосился на него через отражение в окне, неужели не знает, ну ладно, не его дело, что там у Аланы и…

– … и потом, в походах на Север придется разбавлять отряды раайэнне другими кланами. Изменить нашему обычаю. Придется рисковать обнаружить наш секрет.

Услышанное от Эррнгрид накануне несильно потрясло Рэма, хотя бы потому, что волнений для одного дня, особенно для сдержанного и неэмоционального раайэнне, было многовато. За последние несколько дней он переживал больше, чем за последние двадцать лет. Словно где-то в мироздании обнаружилась сквозная язва в эмоциональном водостоке, и оно решило поделиться своим желчным и плохо переваренным содержимым с наместником. А он оказался к этому не готов.

Даже смертельные Зимние Жатвы его так не волновали. А вот Эррнгрид удалось это на раз.

***

Уже стемнело, и тьма затопила окрестности Аккелона, дух и разум раайэнне.

В Замке пахло… Смертью, мрачное настроение преобладающего здесь эльфийского клана наполнило коридор и комнаты Замка ощущением скоротечности жизни в мэйлире и желанием скорее покинуть его.

Поэтому остальные эльфы старались всеми силами не встречаться с раайэнне и не обращаться к ним без острой необходимости.

Но именно в такие минуты все оставшиеся перворожденные почувствовали зыбкость своей мнимой безопасности и своей жизни, а также реальную угрозу, которую нес каждый раайэнне им самим.

Узы дружбы, ставшими такими крепкими за годы совместной службы, вдруг стали проницаемыми. Завтра с утра едва ли многие найдут в себе силы дружелюбно поприветствовать своих собратьев.

Им предстоят еще более тяжелые испытания – заново учиться доверию, который, как скоропортящийся продукт, вдруг начал быстро тухнуть в зловещем мраке Аккелона…

***

В обратный путь отправились почти сразу. Колди пересказал Рэму начало разговора и случившееся с роунгарри. Пока эльфы тушили костер и прибирали стоянку, Рэм подошел к Эррнгрид и тихонько дотронулся до ее рукава:

– Как вы?

– Я в порядке, правда.

– Каждый раз, когда я вас об этом спрашиваю, и вы мне отвечаете, добавляя ваше «правда», значит, все плохо.

– Все дело в том, что на самом деле, я не знаю, как я. – Эррнгрид повернулась к нему и даже, так ему показалась, тихонько вздохнула. – Уже много лет. И ответ «в порядке» представляется мне вполне уместным в данной ситуации. Все слишком непонятно, и странно, и… я не могу ничего контролировать, и что бы я ни делала, я ни на что не влияю.

– Так, может, ничего не делать?

Она лишь слабо улыбнулась. Он помог ей забраться в седло, отметив про себя, что Каринэль демонстративно этого не заметил.

Впрочем, он подъехал и вежливо поинтересовался у роунгарри, не поменяла ли она намерение заехать еще в одно место.

– Если это возможно, я бы заехала.

– Возможно, время еще есть.

Рэм вопросительно на него взглянул, но тот ему не ответил, он лишь отвернулся и тронул поводья Карины. Лошадка сразу тронулась легкой рысью.

«– Хмм. Вот значит как, старина. Ревнуешь, но еще этого не понял. Добро пожаловать в Клуб тупых ревнивцев. Только вот…. я – тут Председатель».

***

Если бы в Обители было солнце, оно, наверное, начало бы садиться за виднокрай, но ни солнца, ни солнц в это время года не было. Близилась зима, а зимой в Обители солнц не бывает. Они уходят в теплые края и возвращаются весной. Рассвет и закаты определяют по растекающимся на небосводе горизонтально лучам света: светло– и темно-розовых, соответственно.

Межсезонье, близкое по погодным условиям к поздней осени, длится долго, но всегда очень неожиданно обрывается: как будто дежурный, следящий за сменой небесных декораций и сезонов, все время или опаздывает, или торопится.

Рэм сразу сообразил, куда они едут, поскольку сразу за гарнизоном они свернули влево на лесную тропу. Тропа быстро закончилось, а за ней закончилось и все остальное.

Впереди была пустота, тонкая и трепещущая, подергивающаяся голубоватым мерцанием. Место, которое выбрала Эррнгрид на карте, называлось Обрывом и на самом деле представляло собой точку, откуда Обитель разрасталась, увеличиваясь в размерах. Зыбкая подрагивающая реальность, ломающая перспективу и привычные представления о трехмерном пространстве.

Здесь стоял постоянный гул, напоминавший жужжание многотысячного роя ос, усиленного собственным эхом. Древние черные плиты с тонкими веточками пульсирующих сосудов цвета терракоты образовывали дорожки, которые тянулись к центру.

В центре пространство изгибалось, дергалось, преломлялось, танцевало и, словно клетка, делилось с ужасающей быстротой, а потом замирало, переводя дух, проводя в анабиозе часы, недели, годы.

Из лет складывались десятилетия, потом века. Прибывающие в Обитель эльфы и ускоряли процесс деления клетки и замедляли его одновременно.

Эррнгрид завороженно смотрела перед собой, Каринэль остановился рядом с ней, и перехватил поводья лошади, чтобы лошадь случаем не взбрыкнула.

– Сотворение мира? – прокричала она.

– В миниатюре, – криком ответил ей Каринэль.

Глава 2. Обитель Изгоев. Вертикальный предел. Начало. Эррнгрид

Наступал третий и, она надеялась, по-видимому, напрасно, последний день ее пребывания в Обители. Задерживаться надолго она не собиралась. Впрочем, она нигде не собиралась задерживаться, даже захоти того.

«– А, кстати, хороший вопрос. Где бы ты захотела остаться?

В памяти стали вспыхивать маленькие осколки прожитых событий, закружились в вихре как в калейдоскопе, к ним присоединились цвета, запахи, звуки, отголоски внутренних монологов.

Все это скручивалось в одном котелке и начинало закипать на сильном огне, разжигаемом тягучими воспоминаниями: горькими и невкусными, как фрукты и овощи, выращенные на скудной почве в неплодородных краях. Мысленная каша стала неаппетитно пахнуть.

– Так, стоп.

– Да, неправильный вопрос, – согласился внутренний голос, ставший в последние дни очень покладистым. – Полагаю, вопрос должен был звучать так: с кем бы ты хотела остаться?»

???!

***

Дни были такими насыщенными, что на осмысление информации у нее не было ни капельки времени. Хотя капля ее бы не спасла.

В этом она доверилась своей природе – драконья сущность соберет все, что нужно в укромную пещерку подсознания, а потом достанет необходимое в подходящий момент.

Если подходящий момент за отведенное ей кхаари время таки настанет, в чем она сомневалась.

Главное она сделала: договорилась, уточнила, узнала, получила, удостоверилась, отметила, запомнила, оценила.

Проснувшись рано утром, за час до предполагаемого рассвета, долго лежала и смотрела в потолок. Понежившись с полминуты, которая на поверку оказалась целым часом, она потянулась в кровати. Мышцы болели, особенно задняя поверхность бедра и поясница, верховая езда далась ей ой как непросто. Вот не зря она не любит лошадей.

Брр.

Так, просто зверь или Хранитель? Разрыв физической оболочки по невольной вине раайэнне или должок с Земли?

Запах показался ей знакомым, но она не была в этом уверена до конца.

Надо бы вернуться туда, в этот гарнизон и спуститься вниз, осмотреть размозжённые на скалах останки. Что-то не давало ей покоя, мысленная заноза доставляла вполне ощутимые неудобства.

«– Поручу это Джуно.

– То-то он обрадуется, – поддакнуло в ответ.

– Должна же у него быть хоть какая-то радость в жизни, – удовлетворенно согласилась роунгарри.

– Да, с чувством юмора у тебя все также туговато, – хмуро прогудело внутри.

– Это был юмор? Не почувствовала, – удивленно вскинула брови Рэнни.

– Поэтому для этого оно и нужно.

– Что нужно? – не поняла Рэнни.

– Чувство».

Одеяло сползло вниз на пушистый ковер, ворс которого стал еще гуще, (подрос, что ли, за ночь?!), роунгарри вальяжно поднялась с кровати, подошла к ванной, открыла дверь и…вышла обратно в комнату, плотно затворив за собой дверь. Постояла, досчитала до пяти и снова вошла.

Не было противоположной стены.

Зато прямо перед ней вился Северный Драконий Хребет под слепящим бело-желтым зимним солнцем, поднимаясь к самой высокий точке мира – Сс'аш'Эйкарр – Хрустальному Шпилю – одному из любимых мест обитания ледяных ящеров.

Вершина Шпиля всегда окутана хороводами миллионов снежинок и осколков ледяной взвеси, никто никогда, за исключением, пожалуй, ящеров, не видел его навершие.

Прощальный подарок Аккелона – скопировал изображение из головы и вставил, в смысле, отобразил на мраморе в ванной?

– Я весьма и весьма…польщена, – она сказала это вслух. – Но предпочла бы покоренные мной вершины, Эверест, например. – Так ты позволишь мне уединиться? – помолчав, добавила она. Какое-то время ничего не происходило, а потом стена вернулась на место. Теперь роунгарри спокойно приступила к утренним процедурам.

Осмотрела свою руку, потрогала. Чернильная клякса с мерзкими темно-фиолетовыми щупальцами все еще украшала ее предплечье, внутри пульсировал кхаари, отмеряя своим маленьким безжизненным тельцем драгоценные мгновения ее жизни.

Но даже это не мешало наслаждаться видом своей внешности. Совершенства достичь трудно, но она была где-то очень недалеко. Еще раз с благодарностью вспомнив Джейка и передав ему мысленный привет, она залезла в ванну и ушла под воду с головой.

***

Джуно по обыкновению ждал ее в коридоре, слишком прямая спина и слишком невозмутимое лицо выдавало в нем тщательно скрываемое напряжение и внутренний огонь. Может, с тамлин переборщил? В черных косичках торчал красный шнурок с цветными лоскутками.

Ага, то есть он все-таки моет голову и переплетается. У Джуно еще ни разу не было повторяющихся шнурков, а она только сейчас это заметила.

Оба оделись в облегающие кожаные штаны и куртки с вставками из связок и сухожилий темно-зеленого ящера, мягкие тапочки с жесткой подошвой, укрепленной роговыми наростами.

– Джуно, зайди и закрой дверь. – Эррнгрид распахнула перед ним дверь и, кивком пригласила его войти, – знаю, ты хотел бы пойти со мной, но у меня для тебя другое поручение. Тот Зверь не выходит из головы, я… я не знаю, почему. Хочу удостовериться, что это именно тот самый Зверь, с Земли, а не какой-нибудь другой. Уж очень быстро он меня нашел.

Джуно начал понимать, куда она клонит.

– В раайэнне ли дело, или нет, не уверена. Хочу, чтобы ты вернулся обратно и внимательно его осмотрел. В ту ночь, когда зверь атаковал меня, стреляли минимум из десяти ружей и пистолетов, хоть одна пуля должна была в него попасть. По теории вероятности. Вероятности того мира, конечно. Если я права, если мы правы: я и создатель теории, ты найдешь пулю…

Тебе предстоит спуск.

Посчитав, что все необходимое она уже сказала, Эррнгрид обошла его сбоку и пошла к выходу.

Джуно постоял еще какое-то время в ее комнате. Глубоко вздохнул, медленно выдохнул. Повторил. Еще раз. Не помогло. Он все еще был разозлен. Чтобы не спалить Замок дотла, а он вполне был на это способен, конечно, после этого придется вернуться туда, в пустоту, он стремительно направился к выходу, не потрудившись закрыть дверь.

***

Итак, драконья пещера.

Сейчас Эррнгрид уже в этом не сомневалось, песок времени истек, ни одной даже самой маленькой песчинки на метания, рассуждения, циничный скепсис не осталось. Значит, надо действовать.

Эррнгрид вдруг ощутила себя решительной и деятельной, как когда-то давно в прошлой или э-ээээ… позапрошлой жизни, когда она была замужем за влиятельным роунгарром, когда управляла делами штолен на материке Звездопадов, когда отстаивала свою точку зрения в спорах с дедом и с отцом, когда занималась воспитанием детей.

Что же таит грот, что скрывает, какие сокровища спрятаны в его недрах, и откуда он здесь, в Обители? Губы причмокнули и вытянулись в трубочку, сдувая нежный крем с пироженого предвкушения. От упоминания о пирожных в желудке засосало.

«– Когда я в последний раз их ела?

– Три дня назад, перед поездкой в Обитель. Целых! Пять! Штук!

– Не помню, и с чем же были пирожные?

– С жиром на *опе! – желчно квакнуло внутри.

– А-а, мои любимые!» – Не хотелось оставлять за внутренним голосом последнего слова.

Пройдя уже знакомым по прошлому разу коридором, они вышли к стене.

Кажется, вся Обитель собралась тут, как в день ее приезда, в толпе мелькали лица раайэнне, с которыми она уже познакомилась, но были и незнакомые ей эльфы.

Не-раайэнне, в основном лейдены и каа-либу, с землистыми кругами под нижним веком выглядели они неважно. Угрюмые и невыспавшиеся, они производили тягостное впечатление. Сбившись в кучи, эльфы держались подальше от раайэнне и старались не встречаться с ними глазами.

Последние делали то же самое. Не-гляделки продолжались довольно долго, никто не решался разрядить обстановку.

Перед ней расступались, провожая задумчивыми взглядами.

В месте, где заканчивалась внешняя крепостная стена и откуда им предстояло проделать путь наверх, стояли Рэм, Лайл, еще пара молодых ребят – не раайэнне, двое близнецов, одетых в свободные темные костюмы из переработанных и спресованных листьев и побегов красного дерева.

Волокна краснолиста придавали тканям эластичность, уменьшая теплоотдачу, он рос лишь в одном месте в Ран-Тарре, в Лимирии, на самом богатом флорой и фауной материке.

– Не успеем до темноты… – озвучила Эррнгрид очевидное, ни к кому конкретно не обращаясь.