Текст книги "Полдень синих яблок (СИ)"

Автор книги: Ума Барзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

– О, – удивился Пындя, – я смотрю, вы неплохо подготовились! Действительно, легенда о Гиперборее интересовала многих правителей во все времена. Сама Екатерина Великая снарядила первую экспедицию на Русский Север во главе с самим Михайло Ломоносовым.

Есть сведения, что он тоже видел Каменную или как её ещё называют Голубинную книгу, чем и объясняется его головокружительная карьера. Многие знания даёт эта книга. Но императрица искала там что-то другое. Эликсир молодости или бессмертия, секретом которого, якобы, владели гиперборейцы. Или источник колоссальной магической силы, абсолютного оружия по силе схожего с ядерным, ведь технологии их были удивительны. Надо сказать, что экспедиция Гумилёва так же финансировалась из царской казны. Царь чрезвычайно интересовался Гипербореей.

Третий Рейх, интерес которых к оккультным наукам и сакральным знаниям общеизвестен, тоже стремились найти прародину человечества, – почти слово в слово повторял депутат рассказанное Борисом Львовичем тёплым средиземноморским вечером.

– Ну, а Дарченко, – нетерпеливо поинтересовался Завадский, – что он нашёл там?

– Игорь! – зло зашептал микрофон в ухе, – Сворачивайся. Его время давно вышло, вы и так уже пол-эфира съели! Прекрати эту отсебятину!

– Cтолкнулся Дарченко на Кольском полуострове и с какой-то чертовщиной. Его люди испытывали необъяснимую слабость, головокружение, страх, у некоторых начинались галлюцинации, а естественный вес человека либо уменьшался, либо увеличивался.

Дальнейшее Завадский помнил уже с трудом. Депутат что-то страстно рассказывал о необходимости снаряжения новой экспедиции. Обрывки фраз, обращённые к заинтересованным зрителям – потенциальным избирателям, смутно долетали до его рассеянного сознания.

– Мы, россияне – потомки самой древней и загадочной цивилизации. Мы – прямые наследники древнейшего пранарода и богоизбранные хранители бессмертных традиций, – гулким эхом отзывалось в голове.

Как во сне он довёл эфир до конца, автоматически задавая стандартные вопросы новоиспечённым звёздам шоу-бизнеса с внешностью пэтэушников и послушно выполняя команды квакающего в ухе микрофона.

Глава 14

Глаза заволокло мрачным кровавым светом и, только привыкнув к темноте, Дино понял, что это приглушённый, сведённый почти на нет, свет одинокой лампы окрашивал комнату в зловещий багряный свет, слабо освещал освободившиеся подмостки и, упираясь в завесу мрака, искусно скрадывал углы. Там, скорее, угадывались очертания какой-то мебели, но Лизы не было!

Несмотря на наступивший вдруг могильный холод, по вискам струился липкий пот, но Дино не замечал его, он был подавлен.

На возвышении стояла только женщина в белом платье с широко открытыми, невидящими глазами. Она казалась совершенно безумной в красном сиянии. И тут она тяжело и часто задышала и изо рта её сорвалась струйка пара.

Кошмар продолжался!

И тут раздался стон. Полный нечеловеческой тоски и одиночества, он звучал в полной тишине, как из самой преисподней, заставляя холодеть в жилах кровь. Потом послышалось несвязное бормотание, которое переросло в тихий страдальческий лепет.

– Это, наверное, какой-нибудь бедняга из низших сфер, – нахмурив брови, задумчиво произнёс Павел Илларионович. – Обычно не советуют иметь с ними дела. Но мы попробуем всё же ему помочь. Скорее всего, он недавно попал туда и не знает, что умер. Беспомощный, он блуждает, как в тумане.

Милый друг, – обратился Стахов, вглядываясь в мерцающую дымку, – нам очень жаль тебя, но ты уже умер.

Бормотание прекратилось. Казалось, растерянный дух прислушивается.

– Ты не можешь понять, почему мы не видим тебя. Ты в потустороннем мире. Всё не так, как ты ожидал и потерянно бродишь во мгле. Но ты не должен бояться, всё во благо. Ты должен молиться, чтобы стать чище и, очистившись, возвысишься духом. И если ты будешь думать не только о своём печальном положении, но и о других несчастных, тебя ждёт блаженство. А мы будем за тебя молиться.

– Дарья Гавриловна! – обратился он к старушке в вязанной кофте. – Прочтите молитву за упокой души этого несчастного.

Старушка послушно кивнув головой, словно только этого и ждала, беззвучно забубнила губами и, как заметил Дино боковым зрением, начала испуганно осенять себя крестными знамениями.

Сквозь непрерывный поток неведомых токов мадам Белзье, дурманящих голову и парализующих волю, Дино с немым ужасом наблюдал, как облако задрожало и, подвластное неведомой силе, как пластилин в умелых руках, продолжало уплотняться.

Из облака выплыла фигура не старой ещё женщины. Он со страхом вглядывался в лицо призрака. Что-то знакомое угадывалось в очертаниях головы, статной поступи. Перед ним стоял тот, кто наполнял его сны чудесными образами и неистощимой любовью, заставляя в детстве, проснувшись, плакать в подушку от жалости и одиночества. Человек, которого ему так не хватало все эти годы.

– Мама? – одними губами прошептал ошеломлённый Дино.

Женщина распростёрла руки, пытаясь дотянуться до него, шептала что-то неслышно бескровными губами и, сделав несколько неловких шагов, как будто провалилась под землю. Теперь он не мог с точностью сказать, был ли этот призрак его матерью или это только показалось в причудливой игре света. Пар заклубился, увеличиваясь в размерах. Из серебристого, зыбкого облачка стали вырисовываться очертания. Они росли постепенно и, уплотняясь, сливались, превращаясь в фигуру, невысокую и стройную, как у подростка. Тонкие руки с изящными запястьями плавно переплывали в узкие плечи, таяли, как снежные хлопья, чтобы через мгновенье снова обрасти реальными чертами.

На голове привидения, постоянно менявшего черты лица, словно кто-то невидимый продолжал вылепливать его, проступили пронзительные чёрные глаза.

На доли секунды в переливающихся клубах пара мелькнуло лицо женщины-медиума. Залепленное чем-то вроде крупной паутины и перекошенное нечеловеческой гримасой, оно снова потонуло в таинственной дымке.

И вот уже материализовалось следующее видение. Очаровательная, молодая, невысокого роста, крепкая, с узкой, затянутой в корсет, талией, женщина из плоти и крови, казалась, полна жизни. Её лицо со странным бледно-жёлтым оттенком резко выделялось на фоне чёрных, как смоль, собранных в пышный пучок волос, а небесно-голубой костюм подчёркивал несомненную женственность, обаяние и шёл ей чрезвычайно. И даже крохотный букетик ландышей, кокетливо вдетый в петлицу, казался свежим, как будто только что сорванным.

Она посмотрела удивлёнными, немного испуганными глазами, полными живого блеска.

– Ради Бога, не бойтесь ничего. Вы здесь среди своих. Никто не причинит вам зла, – протянув к ней руки, трепетно произнёс Стахов.

Женщина продолжала молча разглядывать людей, в глазах появился интерес, когда она остановила свой взгляд на Дино.

– А я и не боюсь, – тоненьким, писклявым голоском произнесло видение.

– Невероятно! – лорд казался растерянным. – Обычно, когда приходят в первый раз, не могут говорить.

– Ну, мне это совсем не трудно, – вдруг кокетливо улыбнулась женщина, обнажив превосходные, очень красивые зубы в сияющей улыбке. – Тем более, что меня кто-то очень хотел видеть. Кстати, а что вы с ним сделали? – она указала пальчиком на Дино.

– Понимаете ли, – начал оправдываться Стахов, – люди, не подготовленные к такому роду манифестациям, реагируют неадекватно. И, чтобы помочь им не провалиться в бездну безумия, мы принимаем некоторые меры защиты.

– Бедный мальчик, – изящная фигурка странно двигаясь, приблизилась к Дино. – Он очень напуган. Зачем вы его так напугали?

Стахов улыбнулся.

– Сегодня он только приподнял покрывало Изиды. Открыл для себя совершенно иной мир, а это нелегко для неподготовленной психики!

– Так успокойте его, скажите, что с его девушкой ничего страшного не случилось. Он очень переживает! Удивительно, – щебетала она, – почему люди так боятся смерти?

Существо явно было настроено на общение.

– А вы не боялись? – поинтересовался Павел Илларионович.

– Тоже очень боялась, – она склонила головку набок. – Моя жизнь была романтической сказкой. Я любила и цеплялась за неё. Меня интересовали только материальные блага. Ах, если б я знала, что всё это мишура. И только любовь, истинная любовь всё решает.

– Ну-с, господа, теперь вы можете задавать вопросы, – разрешил Стахов.

Зал оживился.

– Кто вы? – надтреснутым голоском раздалось откуда-то сзади.

– Я отвечу на ваш вопрос, – снова вмешался лорд. – Энергию надо беречь. Это мадам Гнежинская. Великая танцовщица, бывшая когда-то славой и украшением русского балета.

Дино похолодел.

– Вы счастливы? – посыпались вопросы.

– Очень!

– Скажите, – с кавказским акцентом неуверенно начал мужчина в дорогом костюме и характерной горбинкой на носу, – ислам – правильная религия?

– Все религии правильные, если помогают человеку стать лучше.

– А вы сейчас где живёте, – старичок, задавший вопрос, осёкся, – обитаете?

– Я не поднялась высоко, но там всё равно чудесно! У вас на земле так неприветливо и мрачно. Но это для вашего же блага!

– А это не грех – вызывать мёртвых? – задала вопрос полная пышногрудая дама и тут же смущённо покраснела.

– Пожалуйста, не называйте нас мёртвыми, – попросила балерина. – В нас больше жизни, чем в людях.

Маленькая и подвижная, она словно лучилась неисчерпаемой энергией. Необыкновенная женственность и обаяние исходило от неё. Плавный изгиб спины, гордый поворот головы; трудно, невозможно было поверить, что эта женщина, грациозно и свободно проплывающая по зале, не была человеком. Вернее сказать, уже не была человеком, а духом, покинувшим телесную оболочку много лет назад.

– А вы верили в Бога?

– Я ходила в церковь каждое воскресенье, но в расчёт принимается только ежедневная духовная жизнь.

– А вы видели Бога?

– Нет, что вы! Бога увидеть нельзя. Он везде – вокруг вас. Внутри. Но я видела Христа. Он был весь в сиянии.

Зал ахнул.

– Как он выглядит? Так же, как мы его себе представляем?

– Не совсем. Христос не воплотился в тело человека по имени Иесус 2009 лет тому назад, 20 марта, почти за два часа до восхода солнца. Настоящий Христос уже приходил на Землю, но это было задолго до того, как появился Иисус Назорей, который был Великим Учителем, как и Будда, и Магомет у мусульман, и ещё сотни просветлённых. Но его учение невероятно исказили и обезобразили.

По залу пробежал недовольный ропоток.

– Тот образ, к которому вы привыкли, тоже очень свят, – балерина смотрела грустными глазами, полными любви. – Но всё же молиться нужно высшим сущностям, а не людям.

– А как же церкви, люди, верующие в него вот уже сколько столетий? – возмутился набожный старик.

– Важно, что люди делают, а не во что верят. Но не имеет большого значения, что вы делаете, если вы не помогаете другим. Религии созданы, чтобы сделать вас чище. Но, – чувства переполняли её и глаза её наполнились влагой. Казалось, она вот-вот расплачется, но она с достоинством продолжала, – близится тот день, когда рухнут прогнившие церкви, придёт конец их жестоким учениям.

Её тонкий голосок звенел и переливался.

Стахов облокотился двумя руками на кресло и с довольным видом со стороны наблюдал за реакцией зрителей. Не каждый день удаётся получить такие чудесные результаты. На редкость удачный сеанс!

– Скажите, госпожа Гнежинская, – не удержался он, чтобы не задать свой вопрос, – не могли бы вы описать сферическое строение тонкого мира. Проще говоря, куда попадают люди сразу после..., – он подыскивал нужное слово.

– Я поняла, – обаятельно улыбнулась балерина, – то, что вы называете смертью похоже на выход в другую комнату. А там, – она прищурилась, – первая сфера из семи, которые окружают землю. Каждая сфера отделена одна от другой. Выше находятся самые лёгкие, самые тяжёлые внизу.

– А где находится ад? – не унимался старик.

– Нет иного ада, чем этот видимый мир.

– Когда придёт Мессия? – робко подал голос полноватый, в ермолке на гладко выбритом черепе, молодящийся мужчина преклонного возраста.

– Ждать Спасителя, чтобы он сделал за людей всю работу, неправильно. Каждый человек должен сам, благодаря инструментам, которые ему даны, выполнить всё, что полагается именно ему. Познать, где вы есть, познать себя – вот ваша задача.

– Расскажите о своей жизни там, – прошамкала милая старушка – божий одуванчик. Она перестала, наконец, креститься и немного осмелела.

– Я не могу, мне не разрешают. Вы должны просвещать людей. Говорите им, что смерти нет. Всеобщее невежество...

Последние её слова потонули в стенаниях медиума, продолжавшей всё это время стоять с раскинутыми руками. Лицо её очистилось, голова пришла в движение.

Видение, ещё мгновенье назад казавшееся прекрасной женщиной, начало таять.

– Энергия почти на нуле, – заторопился Стахов. – Госпожа Гнежинская! Последний вопрос. Наш новый друг хотел узнать...

– Пусть спросит у Макоши, – её голос растягивался и грубел, словно старая заезженная пластинка. Контуры её фигуры стали прозрачными. – Макоша знает.

Быстро уменьшившись, она превратилась в маленькое светящееся облачко на полу. Померцав, исчезло и оно, окончательно растворившись в воздухе.

Глава 15.

Таинственная бездна, удивительный мир, населённый жизнью, непостижимо существующий где-то рядом, а быть может, пронизывающий видимую нами реальность и лишь небольшую часть которого он увидел, лишь на мгновенье приоткрыв мистическую завесу, пугал и притягивал одновременно. Что это было? Обман чувств, ловкая инсценировка или в самом деле души, нашедшие временное пристанище? Но не могло же всем сразу померещиться одно и то же! К тому же, видения были разные, а мистическое превращение Лизы исключало режиссёрское вмешательство. Значит, всё это происходило на самом деле. Тогда человечеству, которое без конца усиленно развивает свой материальный мир для улучшения комфорта собственного тела нужно отбросить всё и обратить свой взгляд на Небо, заняться изучением этих феноменов.

Эти открытия могут перевернуть наши, и без того с ноготок, знания о строении Мироздания, месте человека в нём и смысле жизни вообще и тогда всё, что изучалось до этого, все ничтожно малые знания, наработанные за сотни веков пойдут прахом.

Смерть Лизы и её чудесное воскресение, лицо живой, но словно опутанной паутиной, подобно мумии, женщины со странным призванием и лицо уже покойной, но такой восхитительно осязаемой и совсем не иллюзорной балерины – всё это внушало панический страх до такой степени, что он, взрослый мужчина, боялся выключить свет. Боялся, чтобы таинственные видения, повинуясь каким-то своим законам, не выплыли бы из темноты, ведь для них не существует преград, которые мы сами для себя установили. Мозг отказывался понимать, что всё вокруг не есть пустота. Было даже страшно подумать, что воздух наполнен ими, невидимыми сущностями. Они окружают тебя, кто-то моля о помощи, кто-то просто с интересом наблюдая. Он снова взволнованно вспомнил до костей пробирающий леденящий стон несчастной души, не ведавшей, что ей делать дальше и неприкаянно бродившей во мраке холодной неизвестности. Если смерти нет, а есть жизнь, другая, но не менее, а, может, и более деятельная и осмысленная, то кому выгодно это скрывать? И зачем обрекать человека, который и так настрадался в этой жизни на ещё большие страдания в мире ином, когда можно сделать жизнь легче, и легче встретить смерть? Ведь существовали на Тибете, в горных монастырях, в Древнем Египте сакральные Книги, которые наставляли усопшего при переходе в потусторонний мир. Значит, древние знали больше?

От этих мыслей голова шла кругом и можно было сойти с ума.

Вдруг резкие переливчатые трели звонка несдержанно разрезали тишину квартиры. От неожиданности и без того напряжённый в своих мыслях Дино вздрогнул и оторвал голову от подушки. События сегодняшнего вечера настолько ошеломили его, что придя домой он обессиленно повалился на кровать поверх одеяла как был, в мокрой одежде и промокших насквозь ботинках и не замечал лёгкого озноба продрогшего тела.

Но кто это мог быть с столь поздний час?

В дверь нетерпеливо забарабанили.

– Динка, открой! Я знаю, что ты дома! – раздался знакомый голос.

Не успел Дино щёлкнуть замком, как приоткрытая дверь с силой распахнулась, чуть не задев плечо и в прихожую влетел Завадский с выпученными, покрасневшими глазами.

Он глотал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, а намокшие, налакированные волосы торчали в разные стороны, как будто озверевшие поклонницы долго трепали их, пытаясь растащить кумира на сувениры.

– Блин! Ну почему в этой стране, – согнувшись пополам, выдохнул он, – лифты не работают в самый нужный час! И не смотри на меня, как на второе пришествие, – поймал он удивлённый взгляд Дино.

– Как ты меня нашёл?

– Ой, Снегин, – всё ещё тяжело дыша, Завадский уверенно прошёл на кухню и налил в пыльный стакан воды, Дино покорно пошёл за ним, – прекрати ваньку валять! Я тут в первый раз что ли? А пылищи-то, пылищи!

Игорь скривился, с отвращением вылил воду и захлопал шкафчиками, словно что-то искал.

– Слушай, выпить нет ничего?

– Не знаю, поищи.

– Не знаю, – передразнил его Завадский. – Тут такие события творятся, Миллениум на дворе, а он забился в свою пыльную нору, как паук. Опа! Что это у нас? – обрадовался он и, достав початую бутылку какой-то бурды, коротко спросил:

– Будешь?

Дино помотал головой.

– Тогда я сам.

Игорь разболтал содержимое бутылки, как мучимый жаждой алкоголик только что купленный портвейн не отходя от прилавка и жадно присосался к бутылке.

Внутри всё обожгло и тут же тепло приятно растеклось по телу.

– Уф, – выдохнул он, поморщившись, – ну и гадость!

Дино улыбнулся.

– Что ты ржёшь, сволочь, – Завадский растянул рот в блаженной улыбке, обнажив два широких передних зуба, отчего стал похож на слегка окосевшего зайца.

– Такие лица, как было у тебя сейчас, печатают на утро в уголовной хронике.

– Главное, чтобы не в некрологе! Ты не понимаешь, Дин, я нашёл его!

– Кого?

– Не кого, а что. – Игорь торжественно поднял вверх палец. – Объект управления миром! Предмет исполнения желаний!

– Ты что, влюбился? – продолжал улыбаться Дино, глядя на ликующего друга.

– Надеюсь, ты не забыл своей дырявой башкой, зачем я к тебе сегодня приходил? – глаза Игоря стали серьёзными.

Дино нахмурился.

– Ну, помню.

– Так вот, – Завадский перешёл на заговорщицкий шёпот, – я не знаю, что там привезла эта экспедиция, но то, что они ехали туда с определённой целью найти то, что переломит мир, ход всей истории, это точно!

Язык начал заплетаться.

– Но! – Игорь ещё раз хлебнул из бутылки. – ЭТО было привезено раньше. Ещё при царе. Представляешь, царь тоже интересовался этой темой.

Дино внимательно слушал и вдруг его охватило боязливое предчувствие.

– Я просто дурею, – Завадский разошёлся и от восторга размахивал руками, – царь интересовался, Советская власть интересовалась, Третий рейх тоже не обошёл вниманием. Оказывается, именно в этом самом месте по преданию существовала легендарная Гиперборея, праматерь человечества, цивилизация с высочайшими, даже на сегодняшний день, технологиями и магическими артефактами.

– И ты веришь во все эти сказки? – неуверенно произнёс Дино. Он и сам с сегодняшнего вечера не мог различить грань между сказкой и реальной жизнью.

– Фома ты неверующий! – обиделся Игорь. – У тебя пожевать нет чего? А то я, по-моему, косею, с утра ничего не ел.

– Найдётся.

– У тебя же в холодильнике мышь повесилась! От голода. Я видел.

– Какая мышь? – обомлел Дино.

Завадский расхохотался, увидев полное брезгливого ужаса лицо Дино.

– Эх, ты, ботаник! – Игорь вытер выступившие слёзы. – Так говорят, когда пустой холодильник, жрать нечего. Учить тебя – не переучить!

– Ну, мышь, запечённую в гриле я тебе боюсь предлагать, ты же не кореец, а вот фризелли – рискну. Итальянский, почти классический!

; Давай, – Гарик с недоверием покосился на холодильник, надёжно прячущий от посторонних иностранные деликатесы, – рискни...

Дино совсем не обижался на зубоскальства Гарика, ведь он был, в сущности, хорошим парнем, к тому же единственной ниточкой, связывающей с прошлым, только немного сдвинутым на своей популярности. Но это уже, как говорится, издержки профессии.

Он тщательно отпилил от зачерствевшей буханки чёрного хлеба добрый кусок и бросил на решётку духовки.

– Неужели ты до сих пор не понял, – упивался тем временем Гарик своими открытиями, – что всё человечество делится на тех, кто обманывает и тех, кому сливают 'баланду для нищих', кому просто не раскрывают всей правды. Тысячи лет одна половина обманывает другую. А у нас – тарелки летают, барабашки стучат, чертовщина какая-то творится, а государство молчит, блин, как будто нет всего этого. Значит, есть, что скрывать? Вот и выходит, что не всем нужно знать правду!

– Да какую правду? – Снегин никак не мог взять в толк, к чему клонил Завадский, но ход его мыслей был, скорее всего, правильный, ведь одна из таких, тщательно скрываемых сторон, открылась сегодня и самому Дино.

– Я понимаю, что всё это выглядит как бред сивой кобылы. Я тоже так думал, когда мне один умный человек пытался всё по полочкам разложить. Но слишком уж всё железно складывается.

Дино стоял, сложив руки и облокотившись на дверной косяк, слушал, как раскрасневшийся товарищ пытался собраться с мыслями, которые постоянно разбегались и выдавал одну нелепицу за другой. Его на удивление быстро развезло, пары алкоголя ударили в голову и остановить его было невозможно.

– Если ты сейчас говоришь о теневом закулисье, то это просто смешно, – всё-таки попытался вставить Дино.

Завадский споткнулся на полуслове и удивлённо спросил:

– О чём я говорю?

– Ну, существует такая теория, что миром на самом деле управляют не всем известные официальные лица, а небольшая кучка избранных влиятельных людей, мировой элиты. Они то и разжигают войны, насаждают новые смертельные болезни, наркотики, чтобы избавиться от бесполезных едоков, вроде нас с тобой.

На этих словах Завадский снисходительно усмехнулся, уж к этой категории он себя точно не относил.

– В итоге, по их замыслу, на Земле должен остаться 'золотой миллиард', который и будет наслаждаться всеми благами, данными природой.

– Cнегин, ты мне сейчас напоминаешь ту корову из анекдота. Две коровы на ферме беседуют: – Представляешь, люди нас держат, только чтобы доить, а потом убить на мясо. А вторая (это та, которая ты) ей и говорит: – Слушай, задолбали эти твои теории заговора!

Мне плевать, что там творится в мире. Я тебе о том, что лежит на поверхности, под самым твоим неверующим носом.

Вот скажи, возможно ли, чтобы в страну пришла ненавидимая народом власть, но через какое-то время этот самый народ шмыгающей массой, поджав лапки, и добровольно, строем под звуки мистических маршей идёт за ней, восхваляя и преклоняясь?

– Возможно, – на полном серьёзе ответил Дино. – И были такие случаи. В сказке 'Крысылов', например.

– Я тебя серьёзно спрашиваю!

– Ну, я опять отвечаю, теоретически возможно. Что-то подобное уже было у Стругацких, по-моему. Там башни строили для подавления сознания. У Беляева во 'Властелине мира', – Дино откровенно издевался, – сумасшедший учёный придумал механизм для управления миром. Но это опять же – фан-тас-ти-ка. Сказки!

– Башни, говоришь, – Игорь задумался и, покачиваясь, заходил по комнате. – Наша бы подошла в самый раз. Там ходов-переходов видимо-невидимо, даже люди теряются. Такой Бермудский треугольник! Торчит, как шприц, видимый отовсюду, если туда излучатель поставить, никто не догадается, а охватить можно всю Москву.

– Так, стоп, Игорь! – Дино поднял две руки вверх, этот бред начал его потихоньку раздражать. Так и до белой горячки недалеко. – Какой излучатель? Какая башня? Что ты несёшь?

– Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь!

Голова Завадского безвольно упала на грудь. – Всё же к этому идёт!

– К чему, Игорь?

– Ты вообще знаешь, что в стране творится? Они же ни перед чем не остановятся. Вот-вот они запустят передатчик и начнут обрабатывать людей по полной, но пока у них не хватает одной, очень важной детали. А я её нашёл! Я! – он постучал себя в грудь. – Как её достать, это дело техники, но главное, они даже не знают, где она находится. А я знаю!

– Что это за деталь такая и кто они? Объясни нормально!

Гарик подозрительно принюхался и показал пальцем на плиту.

– Слушай, там мышь твоя не сгорит?

Хлопнув себя по лбу, Дино ринулся к духовке.

– Это, – продолжил было Гарик и, сделав паузу, чтобы подчеркнуть торжественность момента, с расстановкой произнёс, – золотой гребень балерины!

Кровь отхлынула от лица Дино, пальцы ослабели и то, что должно было стать фризелли с тихим стуком брякнулось прямо на немытый пол. Да что это такое, стоило появиться этой вещице в его жизни, как тут же начало происходить что-то странное, какой-то нездоровый ажиотаж закрутился вокруг неё!

– Ну, и... где он находится?

Дино изо всех сил пытался казаться равнодушным. Он сглотнул, подавив волнение, незаметно отряхнул упавший кусок, медленно смочил его в подсоленной воде, сложил на него уже нарезанный помидор, сбрызнул остатками оливкого масла и положил на тарелочке перед торжествующим Игорем готовый фризелли.

– О, – Завадский злорадно усмехнулся, – я вижу врубился наконец! Как где? Там, где ему и положено быть. В тайнике под особняком Гнежинской.

Дрожь пробежала по телу. Дино снова с трепетом вспомнил видение, ещё несколько часов назад представшее перед ним. Оно кипело жизнью и любовью так, что даже у самого отъявленного скептика не осталось бы малейших сомнений в правдивости её слов, как бы удивительны они не были. И что-то в конце она произнесла о гребне! Тогда он даже не воспринял её слов, голова была забита другим: внезапная, такая явная смерть Лизы, потом появление мамы, всё это настолько шокировало его, что последующее далее просто блокировалось и без того готовым взорваться мозгом. А ведь она произнесла какое-то имя! Странное, похожее на кличку.

– Что в ступор впал, кассету в башке зажевало? – вывел его из размышлений острый запах коньяка и жареного хлеба, бившего в лицо. Дино поморщился. Рядом стоял Завадский и довольно скалился. – Понял, наконец?

– Ты не знаешь никого по имени или, скорее, по кличке Маконя? Нет не Маконя, – силился вспомнить Дино, – Макоша. Точно, Макоша!

– Что, авторитет какой-то?

– При чём тут авторитет? Хотя, может и авторитет... Ну, вообще, слышал что-нибудь?

Игорь сморщил брови и, смешно выпятив губы, пытался вспомнить знакомых авторитетов, потом помахал головой:

– Не-а, я не знаю.

– Макоша, Макошь, – теперь пришёл черёд Дино ходить по кухне, с головой уйдя в размышления. – Была в славянской мифологии такая богиня. Её ещё называли Мать – сыра земля. Приносила процветание и удачу, – вслух рассуждал он. – После насаждения христианства трансформировалась в Праскеву Пятницу.– К сожалению, это было всё, что он знал об этой древней богине. – Но Гнежинская вряд ли была язычницей, да и с какой стати ей давать такие абстрактные, зашифрованные ответы.

– Снегин, – заканючил Гарик, – Я тебе про Фому, а ты мне... хрен знает про что!

– Да мне сегодня гадалка одна сказала... – соврал Дино. Не говорить же, в самом деле, что ему сама Гнежинская об этом сказала! Хорошенькая, наверное, со стороны у них компания получается. Один всё про Мировой заговор талдычит, другой с духами якшается.

– Ты чё, – не поверил своим ушам Завадский и пьяно ухмыльнулся, – к бабке ходил?

– Да это длинная история! Потом как-нибудь расскажу. Так вот, она мне сказала, что надо спросить у какого-то Макоши, якобы, он знает, где гребень.

– Так ты знал про гребень? – задохнулся Завадский от возмущения. – И мне ничего не сказал? Друг называется, блин!

Он сделал несколько неуверенных шагов к выходу, но ноги предательски подкосились и если бы Дино не успел его вовремя подхватить, так и распластался бы в своём прикиде от кутюр прямо на несвежем полу.

– Э, друг, да ты пьян совсем!

– Да, я пьян, – вися на руках Дино, промямлил напившийся Завадский. – Но я пьян от счастья! Я вообще не пью, чтоб ты знал. Пусти меня, я хочу домой!

– Да куда ты в таком виде, да ещё ночью!

Дино с трудом, потому что отяжелевший Игорь к тому же сопротивлялся и пытался ухватиться за всё, что попадало под руку, оттащил его в просторную гостиную. Поделённая на несколько зон, она служила хозяину и спальней, и кабинетом, и столовой. В дальнем углу, между стеклянной нишей полукруглого окна и огромным обеденным столом приютился массивный диван, где с лёгкостью могли расположиться двое. Туда-то он и уложил ослабевшего Завадского.

– Ни фига себе! – Игорь пьяно огляделся и присвистнул от удивления. – Снегин, да ты буржуй! Это сейчас так научные работники живут? Ты что, взятки берёшь?

– Чего?

– Да обстановочка... А вот котлы у тебя плебейские.

Дино помог Игорю снять кожаные мокасины, который тот безрезультатно пытался стянуть и снова уложил его, накрыв тяжёлым, колючим пледом.

– Часы – это так, подарок.

– Ну, хреновый, значит, подарок! – Завадский на секунду задумался, вспоминая, где он видел такие же и махнул рукой, – А, выбрось. Слушай, – он снова попытался сесть, но потерял равновесие и неуклюже завалился, – а тётка твоя не придёт?

– Какая тётка?

– У тебя ж тётка была. Пелагея или... Вот, блин, надо же, забыл! Строгая такая! Из тех, что и коня на скаку перепрыгнет и..., ух! – он округлил ладони перед собой, изображая два невидимых шара. – Кровь с молоком! Померла, что ли?

– Тётка, говоришь? – Дино озарила одна догадка. Удивительно, как он раньше до этого не догадался! – Нет, не придёт. Уехала она, – и, беспокойно озираясь по сторонам, рассеянно добавил, – наверное.

Он кинулся к громоздкому, с резьбой буфету и распахнул нижние дверцы. Послышался звон отодвигаемой посуды, шелест бумаг. Ничего не обнаружив, Дино подставил стул и полез на антресоли, затем вывернул внутренности письменного стола, заглянул в платяной шкаф, перевернул содержимое комода и даже исследовал многочисленные книжные шкафы, обитые деревянными панелями, осторожно заглядывая за корешки книг. Он лихорадочно рылся и копался, что-то оттаскивал, перебирал, гремел посудой и стульями, хлопал дверцами, выискивая что-то, как ищейка.

– Снегин – простонал Игорь. – Что ты летаешь, как потерпевший, сквозняк создаёшь? Меня укачивает!

Он должен быть где-то здесь! Не может не быть! – думал Дино, стоя руки в боки посреди комнаты и покусывал губу от напряжения.

Завадский, покачиваясь, сел на диване.

– Чего ещё?

– Я писать хочу! – Игорь по-детски сморщился и смешно задрыгал ногами.

– Ну, иди. Сам-то дойдёшь?

– Обижаешь!

Игорь шатаясь и держась за стены, чтоб не упасть, поплёлся в туалет.