Текст книги "Полдень синих яблок (СИ)"

Автор книги: Ума Барзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Старик сердится! – крикнул пилот. В его словах сквозил упрёк. Пассажир понимающе кивнул и задумчиво уставился вниз. По озеру гуляли высокие волны. Ветер подхватывал вздувающиеся брызги, закручивал их в спирали, которые белыми вихрями носились над поверхностью.

Проклиная свою жадность и сурово косясь на таинственного пассажира, пилот лихорадочно кинулся неумело подыскивать подходящие слова, молить духов озера, осторожно обходя матерные слова, которые так и норовили сорваться с языка.

Смешивая древних языческих богов – Перуна, Сварога, примешав до кучи Даждьбога и даже мифического Леля вместе с Иесусом он умолял местного духа Куйву смилостивиться и выпустить его живым из этой западни, желательно с верной машиной.

То ли Боги услышали и снизошли, то ли взяло своё мастерство, но вертолёт удалось выровнять и с большим трудом, сделав круг над озером, он опустил тяжёлую махину на небольшую, бушующую буйной зеленью, поляну.

Пассажир выбросил на траву объёмный рюкзак, прыгнул сам и, обдуваемый ветром от лопастей, постоял немного, проводил взглядом удаляющийся вертолёт, уносивший его связь с землёй.

Вертолёт пролетел над лесом и умчался сквозь гигантские ворота, правильным полукружием, словно циркулем, нанесённые на ландшафт воздушного коридора в отвесных скалах.

Взвалив тяжёлую ношу на плечи таинственный путник двинулся в ближайший густой ельник.

Он шёл уверенно, будто хорошо знал дорогу. Ещё бы, столько раз он мысленно проходил по этим местам, сверяясь с картой, фотографиями и точными описаниями очевидцев, искавших здесь каждый свою Истину.

Где-то рядом шумела горная река. А вот и древняя мощёная дорога. Идти было легко. Ветер неожиданно стих и над озером висел просвет с чистым голубым небом.

– Видимо, понравился я злобному старику, – довольно усмехнулся путешественник, – вон как погода изменилась. Мистика, да и только!

Поднимаясь по лесистой части склона, пробираясь между величавых таёжных елей, выглядевших едва ли не невероятным чудом среди низкорослой карликовой растительности окрестной тундры он почувствовал сквозь стук в висках какой-то гул. Чем выше странник поднимался, тем шум нарастал, становился сильнее, пока не стал похож на гудение трансформаторной будки. Лёгкая усталость сменилась резким приливом сил. Он зашагал быстрее и выйдя на самый край возвышенности замер в изумлении.

Вдали, в скользящих лучах солнца виднелись горы, напоминающие женскую грудь, а перед ними как жертвенный алтарь перед святилищем расстилалась зеркальная гладь изумительного по красоте священного озера. Похожее на огромный глаз, устремило оно взгляд своих хрустальных, с голубоватым оттенком, вод прямо в неизведанные глубины Космоса.

Небо бликовало разными тонами, а расцвеченные потрясающей красотой Северной осени горы заходились в неуёмном буйстве красок. Красные цвета сочетались с зелёными, оранжевыми разных оттенков и даже фиолетовыми.

Где-то там наверху, на вершинах скал, ждали своих исследователей древние каменные рукописи и 'обсерватория' гиперборейцев, а на одной из них, отвесной, нависающей своими угрюмыми срезами над озером, угадывался тёмный силуэт Куйвы – великана, атланта, а может быть даже самого Верховного бога Одина.

Вот то, к чему он стремился всю свою жизнь.

У его ног лежала Гиперборея, Праматерь человечества. Именно здесь Бог-создатель произнёс священный звук 'ОМ', благословив на жизнь его предков Ариев, которые спустя тысячелетия начнут разделяться на русских, индусов, персов, немцев, кельтов, армян и прочие народности.

Глеб (а это был именно он, Глеб Сергеевич Пындя, бывший депутат Государственной Думы) достал из кармана потёртую карту и ещё раз сверился с надёжными ориентирами.

Всё правильно, здесь, у подножия этой с правильными, округлыми формами, сопки и находится заветная алтарная плита, не покрытая травой ровная площадка, под которой скрывается пещера с замаскированным лазом.

Именно здесь в 1922 году экспедиция Дарченко обнаружила священный лаз под землю, таинственный вход в подземное царство, где нашли своё убежище выжившие потомки древних ариев. Не зря так гудит в ушах. Это глубоко под землёй работает ещё реактор, ведь древняя цивилизация тысячи лет назад владела тайнами расщепления атома и универсальным знанием.

Пындя опустился на землю.

Он знал, чувствовал каждой клеточкой своего тела, что обширное подземное убежище находилось прямо под ним.

Глеб заворожённо смотрел на сказочную, которая даже во сне не приснится, красоту нетронутой природы, а в ушах звучали обидные слова.

– Получается, что вы выставили меня на посмешище перед всей страной, сделав лже-потомком императора и этой легкомысленной балерины. И зачем я только согласился участвовать в этом дешёвом спектакле?

– На кону был отличный приз – пост Президента великой страны и ты достойно боролся за это право.

– Михал Михалыч, но вы же обещали!

– Глеб, – Виноградарь буравил его своими пронзительными глазками, – обстоятельства немного изменились. Твой гороскоп не совсем подходит для этой кандидатуры. Точнее, под солнечное затмение, которое состоится 11 августа.

– Гороскоп? Вы говорите, что во всём виноват только мой гороскоп и затмение? Что за бред?

– Иногда не достаточно оказаться в нужном месте, нужно ещё и родиться в нужное время.

– И кто он? Эта архивная крыса, этот выскочка?

– Уверяю тебя, это достойный человек, страна может спать спокойно.

А я, значит, не достойный! – на глаза навернулись слёзы. Ну, ничего, некоторе время спустя мир будет восторженно рукоплескать новому Шлиману, только великому и всемогущему, несущему свет новой Истины.

Если повезёт, сегодня ночью он увидит, наконец, дыхание внутренней земли – полярное сияние, этот отблеск подземного солнца, просачивающийся из полой планеты наружу сквозь отверстие в полюсе. В том, что Земля полая внутри, впрочем как и Луна, Марс и другие планеты, он не сомневался. И проходы в Полую Землю существуют повсюду на Земле. Один из них находился здесь, поблизости. Там, глубоко внизу, начинается путь к потомкам древней цивилизации, коих насчитывается несколько миллионов, которые никогда не болеют, у которых не существует войн и агрессий, которые летают на летающих тарелках и могут совершать перелеты на другие планеты.

Эта теория возникла у него не на пустом месте. Для него существовали другие авторитеты в науке, нежели современный учёный мир, погрязший в собственном мракобесии, который и атом укротить толком не умеет, не признаёт наличие души у человека, а иероглифы майя расшифровывали более двухсот лет и до сих пор не разгадали. Грош цена этой науке!

Древние писания, Платон, Франклин, Галлей, Обручев, учёные нацисткой Германии, все они указывали на то, что за 83R северной широты находится вход в обитаемые недра, где расстилаются тёплые и богатые земли, изобилующие полезными ископаемыми и животными. Вот туда ему и предстояло попасть.

Солнце садилось за горы и крупная зыбь пробежала по озеру. Плотный туман затягивал нахмурившиеся вершины. По листве деревьев пробежал шёпот, а душа вдруг наполнилась безотчётным страхом. К этому он был не готов.

Его нашли в сотне метров от домика егеря, где он надеялся найти спасение. Перепачканный комьями земли, в руках он плотно сжимал старый немецкий фонарь, не понятно, как очутившийся в этих местах. На лице застыла посмертная маска ужаса, а вокруг, по словам перепуганных туристов, отпечатались следы, не похожие на зверинные, но очень большие для человека.

Глава 38.

– Отлично, Фрейя, удерживай его! Просто думай, что он есть, пока хватит энергии!

Тарнхари довольно усмехался, глядя на монитор. Воронка разрасталась, закручивалась и влекла в себя жертву.

На экране мелькнул силуэт Дино. Искусный прыжок, которому позавидовал бы профессиональный ныряльщик и вслед за этим отверстие булькнуло, радостно приняв сразу две жертвы и потухло.

– Дурак! – зло буркнул Тарнхари. – И чего ему не хватало?

Лиза даже не подозревала, кого в тот, самый первый свой день в лаборатории отправила в тайное лоно временной спирали.

Вот и сейчас она так же, как и тогда она сидела в странном на вид кресле, окружённом тремя группами крупных катушек. Тарнхари как-то шутя обмолвился, что это подарок одной дружественной внеземной цивилизации. Гладкое, прозрачного воскового цвета, кресло плотно обхватывало её тело с боков и отзывалось на малейшее движение, синхронно менялось, подстраиваясь под изгибы тела. Только теперь у изголовья, в ступенчатой вмятине, подрагивая, сиял позолотой гребень балерины.

Катушки, служившие датчиками, создавали вокруг кресла постоянное электрическое поле и считывали мысленный импульс сидящего в кресле и пропускали его через особые передатчики на кристалах. Эта система не только читала мысли, но и позволяла проецировать нужный сигнал в реальной жизни.

Лиза сидела внутри энергетического пузыря совершенно отрешённая. Её сознание, казалось, покинуло тело.

Рассудок уносился далеко, неживым эфемерным шаром перекатывался на волнах космического безмолвия, а оставленное без присмотра тело безотказно отзывалось на слышимый из-за гипнотической завесы строгий голос, который вызывал нужные образы. Иногда голос сменялся возникающими картинками, которые также обрастали очертаниями и переносились в призму реального мира.

Она ничего не помнила из того, что с ней происходило и только полная опустошённость и измождённость наутро напоминали о тяжёлых многочасовых экспериментах, называемых исследованиями, а витавшее на задворках Вселенной независимое ни от кого сознание, учась и вспоминая, снова овладевало какой-то способностью, новой и ещё более невероятной.

Так проходил день за днём. Задания менялись и становились всё сложней и фантастичней предыдущих и заставляли её делать то, что в обычном состоянии, она бы никогда себе не позволила, да и не смогла.

Послушное подсознание, реагируя на приказ мгновенно воплощало мысленную форму и изображение на миллионах телевизоров замирало и трансляция полностью прерывалась.

Возникшая картинка знаменитого универмага тут же отзывалась звоном разбитого стекла и стеклянный купол вдребезги разлетался, погребая под миллионнами осколков сотни посетителей.

Повинуясь сигналу, вызывающему неосознанный страх, несчастные животные с окрестных лесов ринулись в столицу, сбивая в испуганной беспощадной мощи всё на своём пути и, заполонив улицы, оставляли после себя массу искалеченных людей и искорёженной техники.

С прядью чьих-то волос в руках она проникала в сознание её обладателя и начинала видеть его глазами, слышать его ушами, чувствовать его тело и внедрять в голову человека нужные мысли, информацию и приказы. Её заставляли вселяться в любого человека повсюду на планете, где бы он ни находился, управлять им и заставлять его делать всё, что нужно. Мишенью экспериментов служили не только отдельные личности, но и массы людей, затрудняя их мозговую деятельность и внушая подчинение, животные, конкретные районы и технологии.

– Что творится в нашем городе? – заходились в панике репортёры новостных каналов. -

Столицу охватила невиданная двухчасовая волна преступности среди населения, которая стихла также внезапно, как и началась. Тысячи пострадавших доставлены в больницы. Вторя человеческим аномалиям, погода тоже словно сошла с ума. То неизвестно откуда налетал ветер ураганной силы, то среди ясного неба, когда метеорологическая ситуация полностью исключала что-либо подобное, вдруг разражался грозовой шторм с молниями и градом. И наконец, совсем неслыханное дело – снег в середине лета, который прошёл чётко ограничившись пределами Садового кольца!

А сегодня утром взору работников Государственной Думы предстала невероятная картина. В зале пленарных заседаний царил полный разгром. Кресла, словно выдернутые со своих мест чудовищной силой, валялись в беспорядке по залу. Система голосования выведена из строя льющейся с потолка водой. В негодность пришла часть техники, обвалились облицовочные потолки. Ущерб ещё не оценён. Очень сильный запах сырости до сих пор витает в воздухе, но руководитель думского аппарата заверил, что Дума будет функционировать в обычном режиме.

Пока трудно сказать, что явилось причиной этого ЧП, но власти не исключают версию о теракте.

Страшные события следуют одно за другим. Что погнало животных в город? Какое неведомое оружие взорвало купол универмага и вывело из строя миллионы телевизоров? Кто или что вызывает природные катаклизмы? Что это, божий гнев или проделки террористов? Есть ли какая-то связь между этими событиями и, быть может, битва за Армаггедон уже началась?

Пока вопросов больше, чем ответов.

Глава 39.

Сидя на пушистом, как плотная вата, облаке Дино задумчиво вглядывался в серовато-туманное пространство. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, он даже представить себе не мог, что будет, подобно альтисту из любимого романа* сидеть вот так в космическом пространстве. Но осуществлённое желание не приносило должной радости. Перед ним, исходя из распростёртого внизу спящего города, из его крошечных домов, вдоль улиц, дорог и площадей тянулись в бесконечность скрученные ленты. Сакральные серебряные паутинки слегка колыхались, крепко соединяя тела спящих с их унесёнными в сияющие дали сна душами.

Где-то там, прямо из сердца города исходила, трепетно дрожа, и Её магнетическая нить. Он нашёл её среди множества переливающихся струн, но толку? Сквозь непроницаемую толщу сна он проникал в её подсознание, пытался заговорить с ней, объяснить, что он вовсе не плод её сновидения и не призрачное видение, плавно парившее над её кроватью, но она только улыбалась и, переворачиваясь на другой бок, уносилась в сонное забытье.

Как разбудить спящую душу, которая даже не подозревает, что на нашей планете одновременно сосуществует множество миров, в которых каждый человек путешествует, сам того не ведая, во сне, чтобы дух хоть не надолго вернулся в свою родную обитель и отдохнул от мирских страданий, обретая Сознание? Этот тонкий план пронизывает всё сущее и границы его бесконечны. Именно в эту тонкоматериальную реальность попадает душа человека после того, как ослабевает и рвётся шнур, которому уже не нужно связывать отработавшее своё физическое тело и развоплощённый дух, вылетев из ставшего ненужным футляра, достигает уровня свободы в запредельном мире. Это будет позже и с каждым, а 'доколе не порвалась серебрянная цепочка, и не разорвалась золотая повязка'**, пока тело спит можно попытаться приподняться над сковавшей его 'незыблемой реальностью' и выйти за границы времени и пространства, ощутив всю мощь Божественного творения в реальности истинной.

Он сидел и терпеливо ждал, когда ёё призрачное, еле очерченное эфемерными флюидами, астральное тело снова вернётся из бесконечности и, проплыв мимо, исчезнет, провалится, следуя за паутинкой шнура в себя спящую. И тогда он снова последует за ней. Другого пути не было.

Она прошла мимо, прозрачная, как всегда сонно опутанная собственным неведением, брела, неумело ступая в астральном киселе и, достигнув места исхода шнура, исчезла. Шнур уходил в ярко очерченный клочок земли, который казался тонким, слегка расцвеченным паром, квадратом. Дино нырнул следом и провалился. В глаза бросились двигающиеся искры.

Он свободно летел сквозь твердь пород, проносился по подземным пустотам, окунался в реки и снова летел сквозь слои земли, пока не вывалился в огромную полость, великолепные пейзажи которого освещались неживым блеском безжизненного солнца и не оказался у изголовья любимой. Разметавшиеся по подушке волосы обрамляли немного бледное, родное, такое по-детски невинное, лицо, а вокруг головы вспыхивали маленькие огоньки жизни. Это было самое восхитительное зрелище из виденных им в огромных заоблачных мирах!

Она шевельнулась и глаза её открылись.

– Дино, – радостно прошептала её губы, но глаза всё ещё были затянуты поволокой сна.

'Поверь тому, кто приходит в твоих снах' – донеслось из сонного забытья и глухо разлилось эхом.

– Ты мне снишься? – произнесла она еле слышно.

– Нет, – он с любовью смотрел на это нежное и хрупкое, как бабочка, создание. Как же он боялся её потерять!

– Не уходи, – попросила она и закрыв глаза, снова погрузилась в сон.

– Я теперь всегда буду с тобой!

– Отче наш, – взмолился он, устремив вверх глаза, – Отец небесный, я принимаю веру Твою. Она есть мой путь. Я принимаю законы твои вечные с любовью к тебе и делам Твоим. Господи, прошу дать мне надежду на спасенье Души моей и даровать мудрость твою для жизни на Земле и в Вечности. Аминь!

Дино ощутил, как аура вокруг его тела разгорается всё сильнее, из серебристо-серой она постепенно становилась ярче и ярче, воспылала золотом и впиваясь в тело, становилась второй кожей. Двигая руками над спящей, он собирал по крупицам из воздуха россыпь огненных искр, которые повинуясь его движениям собирались в мерцающий шар. Переливаясь и колыхаясь, как громадный мыльный пузырь, шар рос и превратившись в ярко-белый сгусток света повис над самой головой Лизы.

– Любимая, – воззвал Дино, вглядываясь в желанные черты, – пробудись к высшей жизни и следуй за мной!

Веки её зашевилились.

Усилием мысли Дино создал вокруг себя кокон света. Отливая пламенным светом оболочка, как вода, заструилась, обволокла их тела и, поглотив обоих, завращалась. Сквозь искристую сферу просвечивалось, как Дино, охваченный ярким пламенем одной рукой подхватил Лизу под голову, вторую просунул под ноги и, повторив волшебные слова, быстро приподнялся над кроватью. В руках он бережно держал эфемерное, отделившееся от физического, расшитое звёздочками хрупкое астральное тело.

– Любимая, – в третий раз произнёс он заветные слова и опустил руки, тело девушки продолжало висеть в воздухе, – пробудись!

Свет заполнил каждую клеточку его незримого Я, наполняя счастьем, силой и любовью.

Все звёзды мира взорвались в ликующем салюте, приветствуя очередного пробудившегося и осыпая дождём просветления всё вокруг. Сонмы ангелов вострубили славу вечной любви, а в блистающем ореоле из сполохов огня сияла неземной красотой Она, подобная Пречистой Деве и светлая, как сама любовь.

– Кингу! – вскричал Тарнхари.

– Урман! – выплыло из темноты лицо. – Я же просил звать меня так!

– Что это? – Тарнхари был взбешён.

Урман внимательно посмотрел на девушку и попытался увидеть, что же так расстроило чёрного. С широко открытыми, немигающими глазами она сидела в креслеи ,похоже, находилась в изменённом состоянии сознания.

– Тантрический секс, так кажется это называется, – усмехнувшись, как мог, прищурился Урман. – А вот подглядывать не хорошо.

– Но этого не может быть!

– Чему ты удивляешься, Тарнхари? Ты, наверное, забыл, но люди иногда занимаются этим.

– Урман, не говори глупостей, они не должны были встретиться!

– В этом мире, как и в том, подобное притягивает подобное. Он искал её в каждом воплощении. Как две звёздочки притягиваются они стихийной могучей силой и сливаются на земле единым сиянием. Против этого мы с тобой бессильны.

–

* Имеется в виду роман В.Орлова 'Альтист Данилов'.

**Еккл. гл.12:6

Глава 40.

Серая шершавая стена преградила ему путь и казалась бесконечной. Дино плавно парил вдоль нее, пытаясь найти выход. Привычного чувства погружения прозрачных рук сквозь кажущуюся твердь никак не появлялось, словно что-то не пускало его внутрь.

Он уже не раз встречал такие стены и знал, что где-то далеко слева находится длинная вереница его прожитых жизней, а вправо уходила череда будущих, куда он пока страшился заглянуть. Были стены, за которые не пускали – люди играют по своим правилам и многие переносят эти правила в Тонкий мир. Оказалось, у каждого крупного политика или президента есть свой маг, который не позволяет подобраться 'чужим'. Были места, куда нельзя попасть в силу недостаточной развитости и тогда запрет исходил от совсем других существ.

Но никогда от стен не исходила такая ненависть.Несмотря на явную опасность, он упрямо поднимался вверх в надежде найти маленькое окошко, крошечную форточку, сквозь которое он смог бы просочиться в запретную зону.

И вдруг рядом с ним, прямо из стены, вышло существо. В длинном, скрывающем конечности, балахоне, он был похож на образ смерти, как её представляют люди. Он угрожающе уставился на Дино красными провалами глаз, мерцающими разгорающимися угольками из-под чёрного капюшона.

Дино смотрел в багровые дыры с уверенностью, что возникшая сущность не выдержит и, поняв, что ей никто не угрожает, но и не позволит насытиться дармовой энергией страха, обратится в бегство. Исчезнет, растворится.

Но от фигуры исходила ощутимая угроза, подпитанная невероятной силой. Дино ещё никогда не приходилось встречаться с такой враждебностью и он мысленно представил, как чёрный силуэт обволакивается, закручивается в облако кокона, чтобы лишить его возможности двигаться. Но облако тут же рассеялось и ореол воинственного силуэта вспыхнул красно-коричневым сиянием, наполняясь агрессией.

– Имя! Назови своё имя, странник! – нарушил молчание Дино.

Существо безмолствовало. И тогда Дино решительно перекрестил его. Иногда это срабатывало, но в ответ раздалось только злорадное, напоминающее смех, бульканье, под накидкой что-то зашевелилось, обнажились руки в зелёных перчатках и в них что-то острое блеснуло ртутным цветом.

Нет, только не это, – молнией пронзила мысль, к нападению Дино не был готов.

Глаза призрака, подсвеченные грязной аурой, злобно лучились колеблющимся светом. Страж будет стоять до конца, защищая свою секретную территорию – это было ясно. Но и Дино не собирался отступать.

Хоть маг был сильнее и опытней, а магическая защита крепка и если попытаться проникнуть за тщательно охраняемую завесу, можно нанести себе вред, но Дино было уже всё равно. Там, где-то в глубине была та, ради которой он, пройдя долгие дни тяжёлых тренировок, размышлений, поисков и попал в этот мир, где рождаются чудеса, и где формировалась и закалялась его Вера. Там, за этой стеной – Любовь.

Но ситуация становилась всё более угрожающей и Дино выдвинул левую ногу чуть вперёд, согнул ноги в коленях, приняв боевую стойку и закинул правую руку за спину, взявшись за рукоятку воображаемого меча. Он думал этого будет достаточно, чтобы обмануть противника, дать понять, что тоже вооружён. Но уловка не удалась. Страж только ещё сильнее разгорался, а клинок в руках становился всё ярче и горел уже матовым светом.

Тогда Дино попытался представить себе меч, его форму во всех подробностях. Он знал, что в этом мире мысль моментально отзовётся и воплотится в осязаемую мыслеформу, но ему ещё никогда не приходилось это делать.

Он взялся за воображаемую рукоятку за спиной, чувствовал, как энергия из тела движется по рукам и, доходя до запястий, не рассеиваясь, шла довольно плотным, обособленным потоком, текла, выливаясь в длинную, аморфную форму. И вот уже оружие заиграло, запросило вытащить его из невидимых ножен.

Он взмахнул мечом перед собой и с удивлением увидел его слабый, неровный, чёрный цвет. Лезвие помелькало и потухло, как погасший проектор.

– Один, ты неисправимый романтик! – зашёлся призрак издевательским смехом.

– Тарнхари? – узнал его Дино.

– Ты, наверное, не понял, когда ты проживал свои последующие никчемные житьишки после того, как был богом, я превзошёл тебя здесь. Это мой мир! И я здесь хозяин!

– Тарнхари, отступи! – с угрозой в голосе твёрдо приказал Дино.– Ты всё ещё её любишь?

Он не спускал с него глаз и молча наблюдал за каждым его движением. Предательская сущность жреца была ему давно известна. Снова огромным усилием мысли энергетические лучи потекли из его рук, сформировав огненное остриё.

– Однажды я уже уступил тебе Фрейю, Один.

– Зачем она тебе, ты же не способен любить?

– Ну знаешь... Любовь такое чувство, которое не спрашивает. К тому же бороться за право обладать иногда гораздо слаще самого обладания .Ты её не получишь. Это ты раньше был богом, а кто ты теперь в этой жизни? Клоп! Червь книжный.

Дино сделал резкий выпад, но меч, даже не коснувшись астрального тела, обогнул его и согнулся дугой.

Тарнхари снова захохотал.

Дино ничего не мог понять. Ещё одно разящее движение, и ещё одно не наносило врагу никакого вреда, а лишь забавляло его ещё больше.

– До встречи в будущих жизнях, Один! – вдоволь насмеявшись, Тарнхари рванулся вперёд, занеся смертоносный, сверкающий электрической плазмой стилет, целясь в тонкую паутину шнура, связывающего Дино с его спящим телом и тут же замер, не долетев.

Дино исчез.

Страж зыркнул по сторонам потухшими глазницами и растворился тоже, оставив после себя искрящиеся в астральной тьме звёздные точки.

Дино пролетел над скованной в объятьях льда рекой и устремился к храму. Пять куполов гигантского новодела блистали блеском позолоты. Он взмывал всё выше и выше, проносился мимо бронзовых барельефов на белокаменных стенах, мимо ликов святых, укоризненно взиравших на него с тяжёлых дверей и очутился прямо над огромной, несоразмерно широкой золотой шапкой центрального купола.

Столба не было!

Из свода не исходило ничего, что напоминало бы о сакральности и что обычно связывает ритуальные места с небесными сферами, наполняя их божественной энергией. Величественное сооружение-новостройка, главный храм страны оказался нем и глух, как продырявленный барабан.

Прямо у его ног выписалось, прожигая позолоту насквозь, написанное с внутренней стороны и потому зеркально отражённое, не совсем уместное в православном храме слово, написанное по древнееврейски. 'Элоим' – возвещали огненные буквы. Странная энергетика исходила из-под купола. Смешение оккультных символов, которые в изобилии украшали новостройку, неприятными флюидами пронзило тело. Призванные и настроенные на грубое подчинение и выкачивание энергии, они отзывались раболепским желанием упасть на колени и слепо, разбивая в кровь лоб, поклоняться.

Может, к нему ещё притронется рука Мастера или Служителя божьего, светлого и чистого и он зазвучит, окрасится божественной мощью. Но пока он больше походил на мертворождённого ребёнка, родители которого разных вероисповеданий, разрывают его, несчастного, пытаясь похоронить по собственным обрядам.

Дино ничего не оставалось, как убраться подальше от этого ритуально-жертвенного места.

Он носился над просыпающимся городом, бросался к церквям и даже к мечетям и синагогам в поисках энергетической колонны живительной силы, уходившей в Поднебесье, магической чудодейственной ауры, где можно было зарядить и освятить свой меч и не находил.

Клубящиеся над ними массы голубых облаков были загрязнены коричневыми тёмными тонами эгоизма, а спасительный луч выглядел беспомощным светом фонарика, теряющегося на клубах туч.

'Разрядились батарейки-то в храмах наших! – с тоской думал он. – Не работают устройства, подрастеряли былую мощь'.

Вдруг где-то вдалеке, у самого горизонта мелькнул спасительный луч. Вблизи он оказался мощным животворным потоком, исходившим из крохотной часовенки на окраине.

Он пролетел над липовой рощей с ровными рядами пчелинных ульев у стен монастыря. Его не покидало удивительное ощущение, что он знает это место. Но он тут же забыл об этом, одно удивление сменилось другим, ещё большим.

На каменных ступенях украшенного изразцами и штучным кирпичом крыльце, у белоснежной колонны стоял и широко зевая, потягивался... Гришка Отрепьев.

Дино с трудом узнал бы его, встретив на улице, но зрение, которым он владел, глядя из-за тончайшей, тоньше лезвия бритвы, завесы между мирами позволяло видеть любое существо в этом мире насквозь, отражая его внутреннюю суть, его пороки и добродетели, чувства и мысли.

Сменив чёрный кожаный плащ на монашескую рясу, в клобуке на голове, из-под которого спадали длинные, до плеч, по-старчески желтовато-серебристые, пряди и аккуратно подстриженной бородёнкой, бывший мент весь светился чистотой и смирением. И только кое-где по ауре пробегали редкие пятна – ещё не до конца замалил грехи, очистился от груза деяний и несправедливостей, что натворил за свою жизнь.

Отрепьев так и замер с открытым ртом и поднятыми руками, зажавшими чётки и ошарашенно вглядывался в прозрачное и мутноватое тело, проплывающее мимо. Видимо, путешествие по тоннелям не прошло для Гришки бесследно и он, подобно ясновидящему, научился видеть невидимое. Но за этот дар он расплатился сполна!

И тут Дино понял, откуда ему знакомо это место – пасека, гудящие от пчёл деревья, чарующий запах лип, монастырь на холме с часовней. Каким-то невероятным образом в результате блокировки памяти в голове спутались, перемешались считаннные с информационного поля воспоминания, захватив и его, Отрепьева, будущее. Это были его, Григория, воспоминания!

Дино завис ненадолго над другом и махнув ему рукой на прощанье, метнулся к часовне, оставив истово окрещавшего себя крёстными знамениями инока.

Мощная колонна чистейшей лучезарной энергии вырывалась из крыши очищающим и усиливающим потоком и уносилась в бездонное небо.

Дино ворвался в золотой столб. Ощущение полного блаженства наполнило тело. Поток подхватил его и с чудовищной быстротой понёс по вертикальному желобу в бесконечную высь. Монастырь остался далеко внизу, весь город растворился под ногами в облачной дымке. Его поднимало всё выше и выше над Землёй. Он бесстрашно смотрел вниз, где вращалась маленькая, размером с копейку, голубая планета и упивался состоянием неизбывного счастья.

Но вот движение замедлилось и Дино остановился.

Он стоял в столбе света, сквозь золотую пелену просвечивал тёмный бархат неба, расшитый мириадами сверкающих звёзд. Так высоко он ещё не забирался, так же как и ни разу не приходилось делать предстоящий обряд.

Но его астральное Я само знало, что делать. Он опустился на одно колено и достал из-за плеча бледно мерцающий меч.

Великий Бог-Солнце, Король Дня,

Повелитель всего дикого и свободного,

Солнечный Царь Земли,

Великая Богиня-Луна, Королева Ночи,

Повелительница всего дикого и свободного,

Звездная Царица Небесная.

И вы, Священные Духи предков, Великие боги,

Я прошу вас очистить, освятить и благословить

Этот магический меч для магической работы.

Да будет так!

Как только Дино начал произносить магические слова, он видел, как наливается чудотворной силой луч клинка, выявляются тончайшие фигурные детали и отделка рукояти, заискрились по лезвию энергетические ореолы и вспыхивали забытые руны. Меч закалялся, белел, пока не стал ярко-лимонным. Невероятный поток энергии концентрировался на острии и перетекал по краям блистающего лезвия в его руку, наполняя мощью и разящей силой.

В ногах отдалось лёгкое подрагивание. Это Земля притягивала и тянула обратно. Дино едва успел с искренним восхищением поблагодарить Богов за чудесный подарок, как поток засосал его и он снова понёсся с неимоверной скоростью вниз, к лучезарному храму, победно подняв над собой слившийся с рукой меч.