Текст книги "Полдень синих яблок (СИ)"

Автор книги: Ума Барзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Она схватила с подноса огромное, с яркими румяными боками, яблоко, единственное, что выглядело съедобным на этом подносе, увенчанное кокетливым ярко-зелёным листиком на плодоножке и с жадностью надкусила. Яблоко треснуло, брызнув соком, и Лиза почувствовала во рту нежнейший аромат мяты, апельсина, лесных ягод и тропических фруктов вместе взятых и чего-то ещё, что придавало вкусу плода удивительные ощущения. Если бы теплота и любовь заботливых рук, которые его взрастили, солнечный свет, насытивший его своими заботливыми лучами, подземные ключи, наполняющие корни дерева живительной влагой, свежий ветер, обдувающий крону, в которой он наливался, можно было бы передать в ощущениях, это было бы именно так.

– М-м, – промычала Лиза и закрыла глаза от удовольствия, – вкусное яблоко!

Рот юноши довольно расплылся в подобие улыбки, как будто кто-то растянул уголки его губ и снова поставил на место.

– Райское.

Его ладони, держащие поднос, сомкнулись с ловкостью фокусника, бесшумно коснулись друг друга и вся еда, что была приготовлена для прекрасной пленницы исчезла вместе с подносом, растворилась, как зыбкое изображение.

Лиза перестала жевать и уставилась на парнишку.

– Что-то не так? – он смотрел на неё таким кротким и преданным взглядом, оттчего выражение его лица стало похожим на грустную мордашку провинившегося щенка, готовое исполнить для исправления любую прихоть хозяина, что Лиза не выдержала и взмолилась:

– Петя! Помоги мне выбраться отсюда.

Он вскинул голову.

– Зачем? Здесь хорошо, вам понравится. Сегодня у вас выходной день и я покажу вам город. Сами всё увидите.

– Выходной день? – опешила девушка. – Я что, здесь работать буду?

– Не исключено, раз вы стали горожанкой. У нас все работают.

– И что я буду делать? Яблоки выращивать? Или..., – она оглянулась в поисках подходящего примера и уперлась взглядом в окно, – вон, окна мыть?

– Это не окно, это экран и его мыть не нужно. А яблоки выращиваю я.

Он снова пристально, наклонив голову, посмотрел в её глаза.

– Я понял, вам просто не понравилось.

Мичуринец пробежал пальцами по невидимой панели у двери. На экране спроецировалась улочка её любимого города. Редкие пешеходы, скрываясь от дождя зонтами и поднятыми воротниками, спешно пробегали в поисках укрытия. Проехал, звеня, трамвай. А небо на потолке затянуло акварельными тучами, из которых, не медля, пролился серебряный дождь и, не долетая до комнаты, растворялся в воздухе. Запахло дождём, мокрой травой. Стало темно и сыро.

– Так лучше?

Лиза устало опустилась прямо на пол.

– Я вижу, союзника из тебя не получится.

– Союзник – это партнёр для достижения победы над противником, а нам воевать не с кем. Здесь все заняты одним делом.

– Каким? – безразлично спросила Лиза.

– Прогрессом, – просто ответил юноша и вдруг предложил: – А теперь давайте поиграем?

'Господи, только не это!'. Лиза округлила глаза от неожиданности и с опаской спросила:

– Во что?

Странно опустившись, словно сложился, он сел рядом и поставил на пол перед Лизой маленькую коробочку, вытянутый цилиндр из чёрного металла. Посередине виднелась узенькая полоска, разрезающая цилинр пополам, которая тут же засветилась тусклым зеленоватым светом и вдруг, прямо над ней, возник большой, метра на полтора, экран. Мерцая и переливаясь, он, казалось, застыл в ожидании сигнала.

Пётр провёл рукой по поверхности и на экране возникло трёхмерная шахматная доска. Изящные фигуры заскользили, задвигались, составляя какую-то только им известную комбинацию.

– Мне даже удавалось у него выиграть! – Петя быстро переставлял фигуры, беря их рукой прямо в экране. Казалось, он состязался с невидимым соперником на скорость.

– Я не играю в шахматы, – разочарованно произнесла пленница.

Шахматы исчезли и прямо в воздухе заструились цифры, формулы и выстраивались согласно непонятной для неё математической схеме.

– Можно его попросить и он покажет скрытые скалярные потенциалы в уравнениях Максвелла с учётом связи с гравитационными полями, уравнениями движения и электромагнитных явлений с понятиями массы и времени. Хотя это я и сам могу. А можно с ним в теннис поиграть. Он очень хорошо играет.

– Я не играю в теннис, – вздохнула Лиза.

– Ну, тогда задайте ему любой вопрос. Он знает почти всё.

– Кто убил Джона Кэннеди? – брякнула Лиза, чтобы отвязаться. Она сидела на полу, обхватив колени руками и покачиваясь, пыталась связать события последних дней воедино, нанизать их на единую нить, чтобы понять, что происходит. Рядом лежало надкушенное яблоко.

Резкие хлопки выстрелов отвлекли её от раздумий. Она вздрогнула и посмотрела на экран, где мелькали кадры, подобные знаменитой и обошедшей весь мир кинохроники, только не чёрно-белой, а цветной и качественной, будто снятой современной аппаратурой. Фигуры тоже были объёмными, только чуть уменьшенными. Сценка лилипутской жизни, наблюдаемая Лизой со стороны, проносилась уже финальной частью трагедии. Маленький обезображенный трупик с простреленной головой без движения лежал на покрасневшей от крови подушке заднего сидения, а жена президента уже пыталась покинуть автомобиль, в панике пролезая через багажник навстречу спешащему на помощь телохранителю.

Лиза зачарованно смотрела на удивительную, жизненно-правдоподобную картинку сорокалетней давности, прикрыв ладошкой рот.

– Не поняла,– она пропустила самое главное, – а можно ещё раз?

Петя несколькими движениями руки оттащил изображение на начало.

Стоящая вдоль улицы толпа, увидя проезжающий мимо президентский лимузин, возликовала. В воздухе летали с поразительной точностью воспроизведённые головные уборы, а лица маленьких человечков, выражающие всю гамму чувств любви народа к своему лидеру, сияли от счастья.

Фотограф у обочины нацелил камеру на автомобиль. Папаша подкинул вверх ребёнка, одетого во что-то красное. Повиснув у отца на руках, он радостно замахал ручонками, Кэннеди помахал ему в ответ. И тут следом один за другим прозвучали два выстрела. Президент схватился за горло. Лиза ойкнула и торопливо приказала:

– Петя, ещё раз!

Снова толпа, лимузин, фотограф, ребёнок. Так, внимание... Петя предусмотрительно коснулся галограммы и плоскость, в которой вращалось достоверное изображение, поменяло положение. Теперь вид был немного сверху и сзади, охватывая картинку со всех сторон.

Президент поднял руку для приветствия и тут Лиза с ужасом увидела направленное на него крошечное дуло пистолета.

– Стоп! – Картинка послушно застыла. Лиза не верила своим глазам. – Увеличить можешь?

Дуло пистолета начало нарастать, увеличиваться в размерах.-

– Оружие нетипичное для того времени. Не серийное. Гораздо проще предположить, что изготовлено по спецзаказу, – между прочим заметил всезнающий Петя.

Странный пистолет держал, оглянувшись и целясь через правое плечо... водитель лимузина.

От ужасного открытия, Лиза закрыла лицо руками. Заговор! Значит, это был всё-таки заговор. Но за что?

– 46 лет назад правительство Соединённых штатов подписало соглашение с группой представителей инопланетной цивилизации...

– С кем? С инопланетянами? – не поверила Лиза своим ушам.

– Да, они предложили землянам помощь в духовном развитии и были готовы предоставить вам свои технологии в обмен на уничтожение ядерного оружия, запрет на уничтожение друг друга и загрязнение природы. Правительство решило сохранить в тайне их присутствие на планете.

– Но почему? – удивлению Лизы не было предела.

Юноша пожал плечами.

– Наверное думает, что, обманывая людей, оно тем самым защищает их. А этот человек, – он кивнул в сторону монитора, – собирался поведать сию тайну всему миру. Но я вижу, ваши правители до сих пор не поставили вас в известность. Возможно, всё ещё подготавливают общественное мнение к этому шокирующему факту.

– А ваши? – насторожилась Лиза. – Рассказали вам?

– Мы живём обособленно. Какое нам до них дело?

– Ничего себе! – только и прошептала Лиза, медленно приходя в себя. И снова ошарашенно посмотрела на чудной компьютер: – Это он что, всё так может показать?

– Он может подключаться к информационному полю, – Петя охотно переключился на более интересную для него тему, – но визуализировать информацию, трансформировав её в галографическое изображение, ему удаётся не всегда, эти его способности ограниченны временными рамками. Зато ответить он может на любой вопрос, главное, правильно его задать.

– Типа оракула что ли?

– Оракул – это форма прорицания от лица божества, а то, что мы имеем возожность лицезреть воочую – обычный компьютер на аминокислотной основе, управляемый силой мысли. Правда, модель немного устарела.

– Ничего себе 'устарела'! – поразилась Лиза.

– Это ещё что по сравнению с тем, что задумал Николя, наш технический гений! Вы ещё с ним познакомитесь. Так вот он считает, что можно регистрировать голоса из прошлого. И даже услышать последние слова Иесуса.

– А разве это возможно? – удивлению Лизы снова не было предела.

– Конечно, если он так считает, значит, так оно и есть. Он же гений! У нас тут все... гении в своих областях.

'Солнечный город, Город гениев, это всё так интересно, только вот при чём тут я?' – думала Лиза. Она всегда была к себе самокритична, даже излишне, но особыми талантами она и в самом деле не блистала, это точно.

Её настолько заинтересовала новая игрушка, что она нерешительно попросила:

– А можно я ещё... поиграю?

В её голове роились мысли и опережая друг друга, выстраивались в вопросы. Много вопросов.

– Нет, Создатель сообщил, что ждёт нас.

– Как сообщил? – удивилась Лиза.

– Всё через то же единое информационное поле. А у вас разве не так?

– Интернет что-ли? – озадачилась девушка.– Или сотовая сеть?

– Вокруг Земли есть так называемая околоземная ионосфера и зачем создавать себе излишние проблемы, когда связь можно осуществлять напрямую через неё. Это не требует никаких затрат. Вот, к примеру, через ваш браслет.

Лиза посмотрела на запястье.

– Так это телефон?

– Это навигатор. Он не даст вам потеряться и к тому же поможет связаться с любым горожанином.

– Ну, Петя, – заканючила Лиза, – можно я задам ему ещё несколько вопросов?

– У вас ещё будет время, – Петя был неумолим.

Предстать перед лицом Создателя Лизе не очень хотелось, но любопытство брало вверх, не каждый же день удаётся такое! Предстать перед ним хотелось в более выгодном виде, нежели это прозрачное и колыхающееся безтелесье.

И тут она с ужасом подумала, что у неё с собой нет даже предметов первой необходимости, не говоря уже о бритвенном станочке и косметичке с тушью, тенями и прочими аксессуарами, сопровождающих жизнь каждой нормальной женщины. Она не знала, сколько её продержат в этом заточении и боялась себе даже представить, что произойдёт, когда наступят эти... ну, критические дни.

– Я не могу в таком виде, – призналась она.

– О, вы прекрасны!

– Но Создатель может подумать иначе, – капризничала девушка.

Юноша деревянной походкой подошёл к стене и отодвинул створку, незаметно притаившуюся на фоне безобразного розового колорита.

– Здесь вы найдёте всё необходимое.

Лиза восторженно ахнула.

На поках аккуратными рядами, как в магазине, были разложены самые лучшие фирменные помады, несколько видов новомодной туши, дорогущие флаконы французских духов, крема, лаки, бижутерия, словом всё, о чем только может мечтать среднестатистическая женщина. Лиза заметила даже горкой сложенные упаковки жевательной резинки и, невесть как затесавшаяся в это изобилие бутылка водки 'Кристалл', скромно стоявшая в уголке.

У неё разбежались глаза.

– Откуда здесь всё это?

– Я должен предвосхищать любой ваш каприз, – снова попытался улыбнуться молодой человек. – Мне это было совсем не трудно. Просмотрев ваши рекламные блоки, которые, кстати, нашёл весьма примитивными, я сделал вывод, что кое-что из этого вам может пригодиться.

'Конечно, примитивные по сравнению с вашими-то технологиями!' – ревниво подумала девушка.

– Это касательно выбора ненужных вещей, так настойчиво вам навязываемых. Он достаточно объёмен и я даже, право слово, растерялся, не зная, на чём остановиться.

– Послушай, Петя, я понимаю, ты у нас мальчик умный, многознающий и, наверное, станешь когда-нибудь знаменитым, – подкрашивая ресницы болтала вмиг повеселевшая Лиза.

– Я хочу стать человеком, – донёсся до неё голос.

– Вот молодец! Это правильно, стать человеком – это заглавная задача подрастающего поколения. Но для начала ты бы хоть разнообразил свой лексикон. В твоём возрасте так не говорят.

– А как говорят в моём возрасте?

– Молодёжь пользуется сленгом. Клёво, круто, реально. Например, клёвый коктейль, классные шмотки, реально крутая вещь. Ты же талдычешь, как бездушная машина или ходячая инструкция – лицезреть воочую, право слово, потрапезничать, – передразнила его Лиза. – Откуда в тебе этот церковно-приходской жаргон?

Минут через пятнадцать взору терпеливо дожидавшегося юноши предстала сказочная фея.

Фея всегда придерживалась мнения, что женщину делают причёска и обувь. С причёской она справилась быстро, делов-то – распустить богатую шевелюру, рыжими завитками заструившуюся по плечам и слегка прижать сверху заколкой упрямую чёлку! Обувь пришлось оставить, какая была. Вернее, какой не было. Этого Петя не предусмотрел.

Огромные глаза девушки, оттенённые лёгким налётом косметики, чудесно прокрашенные тушью и удлинёнными, как у куклы, ресницами, сияли довольным блеском. Безупречное, невидимое тело скрывалось в складках накинутого на плечи, переливающего золотым блеском, хитона. И всё это сдабривалось запахом умопомрачительных духов.

– Вы прекрасны, – всё тем же бесцветным равнодушным тоном, констатировал парнишка.

– Да ты, Петя, джентельмен, – обиделась Лиза.

А чего она ещё ожидала от неискушённого мальчика? Чтоб он рассыпался перед ней в комплиментах? В конце-концов, она не для него старалась. Главное, она сама была довольна результатом и не стыдно теперь хоть к создателю, хоть к Люциферу, хоть к чёрту на кулички. Господи, как мало всё-таки нужно женщине, чтобы почувствовать себя счастливой!

– Ладно, пошли, горе-горемычное, – сказала она, вздохнув.

Решительной походкой она прошествовала мимо стоявшего истуканом Пети и, выйдя за дверь, тут же зажмурилась от света, такого ослепительно яркого после сумрака дождливой комнаты.

В самом верху, на низком небосклоне сияло странное солнце. Оно казалось огромным сгустком, окружённым белым, удивительно блестящим, ярким облаком, похожим на плотную дымку.

Девушка остановилась в нерешительности и осторожно заглянула через плечо в комнату, на самый её верх. Там продолжал бесшумно лить дождь.

'Какое странное место!' – подумала она, но самое интересное ждало её впереди.

– Холодный ядерный синтез.

– Что? – не поняла Лиза.

– Сгусток холодной плазмы, – показал на солнце юноша.

– Холодной? – опешила девушка. – Так оно что, ненастоящее?

– Почему ненастоящее? Просто холодное, но вырабатывает бесконечное количество регулируемой энергии. Поэтому у нас всегда постоянная температура. Климат вечной весны.

– А где же настоящее? – наивно поинтересовалась девушка, тщательно разглядывая бледное поднебесье.

– Откуда под землёй настоящее солнце?

Лиза оцепененела. Она медленно опустила взгляд с небосвода и уставилась на Петю, который уже сидел в крошечном двухместном автомобильчике. Не поверив своим ушам, она поперхнулась и переспросила внезапно севшим голосом:

– Где?

– Мы находимся на глубине 10 485 метров ниже, выражаясь вашим языком, уровня вашего же моря, – терпеливо, словно австралийскому аборигену, волей случая оказавшемуся в каменных джунглях московских небоскрёбов, объяснял Пётр. – Город построен в огромной полости естественного происхождения, коими изобилует земной шар. – И добавил, помедлив, – Реально!

Лиза со страхом возвела глаза к небу, представила, что над ними, там, где кончается свет, лучи упираются в огромную толщу земли и содрогнулась.

Она молча плюхнулась на сидение рядом с Петей и машинка беззвучно тронулась с места. Пока Лиза с ужасом переваривала то, что ей сейчас открылось, Петя, как заведённый, болтал, не переставая. На чём бы ни останавливался его взгляд, он, как компьютер, открывал нужный файл и выдавал всю информацию о предмете.

– Этот аппаратус движется благодаря токам Фуко. Никакого бензина, масла, чтобы не наносить урон окружающей среде. Если бы человечество наверху не было бы так заинтересовано в энергоносителях, на которых зиждется вся мировая экономика, то давно передвигалось бы на подобных. Я составил карту загазованности ваших территорий и реально, – подчеркнул он последнее слово и довольно посмотрел на Лизу, – пришёл в недоумение.

Они ехали по аллее. Благоухающие цветочные деревья вдоль узкой дорожки нависали аркой из снежно-белых и ярко-розовых цветов и источали великолепный тончайший аромат. А, может, это был запах её новых духов, Лиза уже не разбирала. Как не могла сказать, существовала ли эта аллея на самом деле или это только ей казалось. И только опадающие цветки так достоверно парили в воздухе и сыпались прямо в машину, на головы и плечи, что шанс, что это всё сон, рассыпался, как осенняя листва.

Перед глазами открылась необыкновенной красоты, залитая тёплыми лучами удивительного рукотворного солнца, цветущая долина. Великолепные луга с неестесственно яркой, насыщенно-изумрудной травой растилались вокруг. Повсюду виднелись фруктовые аллеи, разносившие неслыханно-чудесный аромат уже созревших плодов. Переливчато журчал, петляя между деревьев, довольно большой, ручей с чистейшей водой, в котором плескались, разводя круги по воде, стайки разноцветных непуганных рыб.

Всё блестело, сверкало и сияло чистотой будто свежевыстроенная декорация, не тронутая, не затоптанная и вычищенная добросовестными уборщиками.

Лиза равнодушно смотрела вокруг, но пейзаж был столь завораживающим, что невозможно было скрыть восторга.

– Скажи, – наконец подала голос постепенно приходящая в себя девушка, – если лучи не живые, как это всё растёт?

– Вы имеете в виду фотосинтез?

Она пожала плечами. Её жалкие познания в биологии были сопоставимы с такими же ничтожными познаниями в физике. Но одно она понимала – всё, что здесь создано, стоит за гранью привычных научных достижений в её мире. Они достигли таких высот, к каким на земле даже не приблизились.

И тут невдалеке из-за деревьев возник крохотный одноэтажный особнячок с лёгкой деревянной башенкой на крыше, словно сошедший со старинной открытки 19 века. На фоне всеобщего великолепия он выглядел сдержанно, но очень торжественно. За ним вырос огромный город, ослепляющий своим светом. С высокими башнями и шпилями, крошечными, прозрачными, словно хрустальными домиками, он переливался и сверкал на солнце, переливаясь радужным светом как многогранный кристалл дымчатого кварца.

А Петя продолжал с энциклопедической скурпулёзностью просвящать её об устройстве странного подземного города. Так она узнала, что аппаратус, кроме своих токов, может управляться голосом, да к тому же летает, растительность вместо привычной на поверхности энергии солнечного света, развивается с помощью пропущенного через слой почвы слабого электрического тока особой частоты, а жители города научились отращивать заново любой потерянный орган, как ящерицы – хвост, только с помощью загадочного алкахеста. Хотя, зачем им это – на поверхность они не выходят, войн у них нет?

Им удалось укротить плазму, продлевать жизнь за счёт омоложения тканей, быть невидимыми благодаря чудесной материи. Они научились материализовывать предметы из эфира и способны даже произвести ядерный взрыв чуть ли не в обычной микроволновой печи. Казалось, арсенал этих демиургов бесконечен и для них не было ничего невозможного.

'Может, они и души умеют пересаживать, как садовники – завядшие кусты?' – усмехнулась про себя Лиза.

– А где сейчас все жители?

Действительно, на всей огромной территории, какую только мог охватить взгляд, не было видно ни одного человека.

– Работают.

Вот ведь люди, живут в своё удовольствие, занимаются любимым делом, победив болезни и старость!

'Интересно, – подумала Лиза, – а если всё-таки кому-то наскучит эта утопически-совершенная жизнь, он что, со скалы головой вниз бросится?'

Она огляделась. Никаких скал не было и в помине. Свет искусственного солнца мягко растекался по долине и терялся вдалеке не за привычной линией горизонта, а просто растворяясь, словно утыкался в невидимую стену.

'А можно ещё яд выпить или таблетками, как Мэрилин Монро, покончить счёты с такой прекрасной, но до пресности наскучившей жизни'.

Лиза поймала себя на этих диких мыслях и ужаснулась.

'Кажется, я немного того... тронулась. Ну, конечно, тронулась! Разве может нормальный человек даже представить себе такой Солнечный город волшебников! Под землёй! Только вот Незнайки не хватает для полного счастья!'

И тут новая догадка осенила её мозг. Нет, она не тронулась! Она...

– Петя, – она осторожно потрепала его за руку, пытаясь убедиться, что рука вполне осязаема. – Я... умерла?

– Вопрос невразумительный.

– Я же еду на встречу с Создателем, а ты, наверное, – она споткнулась, не решаясь произнести нужные слова, боясь услышать подтверждение своих мыслей, – перевозчик душ?

– Я бы смог оценить комическую сторону вашего вопроса, но, к сожалению, как говорит Создатель, понятие 'чувство юмора' мне чуждо. Одно я могу сказать точно – вы самая живая и клёвая женщина, которых я когда-либо видел.

'И многих ты видел в своём подземелье?' – она немного оттаяла и даже подавила в себе стыдливый от собственных мыслей смешок и тут аппаратус плавно остановился.

Лиза снова немного занервничала. Где-то глубоко внутри, под сердцем, застучало от волнения. Она двинулась вслед за пареньком по безукоризненно чистой бетонной тропинке, не забывая с чисто женским любопытством разглядывать всё, что попадалось ей на глаза. Необыкновенно земной и трогательно старомодный, каких много сохранилось до сих пор в лабиринтах московских улочек, особнячок с полукруглыми арочными нишами для статуй и спаренными колоннами, утопал в чудесных кустах роз.

– Создатель консервативен, – тихо произнёс Петя, предвосхитив немой вопрос Лизы о странном для их технологий архитектурном решении, а она, позабыв обо всём, была совершенно очарована тёмно-красными, алыми, жёлтыми, пурпурными и даже иссине-черными огромными благоухающими цветами.

Они прошли мимо затемнённых окон с красивыми рисунками на наличниках, напоминающие демонические маски.

Лиза приостановилась перед дверью, украдкой перекрестилась и подняла глаза вверх. Над полукруглой аркой входных дверей отчётливо виднелась загадочная выпуклая надпись FUIMOS*. Резко выдохнув, она вошла в дом.

Глазам открылась мрачноватая, наглухо задёрнутая тяжёлыми шторами комната, которая походила на захламлённую лабораторию сказочного волшебника. На широком столе, покрытом отливающей позолотой пластиной в полнейшем беспорядке возвышались колбы с мерцающими под ними горелками, реторты, наборы пробирок и склянок с разноцветными, переливающимися изнутри, жидкостями.

Всюду, куда доставал слабый, рассеянный свет низкой лампы под самодельным зелёным абажуром, на полу, стульях высились горы бумаг, рулонов, чертежей и книг.

За столом спиной к двери, не обращая внимания на вошедших, словно не слыша, сидел и что-то увлечённо писал сгорбленный старик.

Книг было так много, что Лиза, глаза которой ещё не привыкли к сумраку, только войдя, сразу споткнулась об одну из стопок.

Человек оглянулся на шум и взору удивлённой девушки предстал... тот самый суровый и мрачный Яков Карлович.

– А-а, – разочарованно протянул он, – это вы.

Ей показалось, что их здесь совсем не ждали. Она стояла на месте, не зная, как себя вести, а подойти ближе она побаивалась.

Яков встал во весь свой огромный рост и рявкнул куда-то в сторону:

– Да оставь ты их в покое!

Лиза вздрогнула, опасливо повернула голову и тут же с любопытством уставилась на диковинный шахматный столик. Петя переставил фигурку и вдруг на другой половине фигуры, похожие на египетских божков сами собой задвигались, как живые, как в том компьтере, только столик был вполне осязаемым, а не галографическим!

– Он всё мечтает у них выиграть, – ехидно заметил Яков. – Только это ещё никому не удавалось.

– А что это за шахматы такие? – не сдержала Лиза робкого восхищения.

– Люди называют их енохическими. Его хлебом не корми, – смягчился Яков Карлович, – только дай поиграть.

– А почему он вас называет создателем? – Лиза немного осмелела.

– Так я ж его создал.

Девушка от удивления открыла рот.

– Так он что, робот?

– Кто, Петруша-то? – Яков пожал плечами. – Петрушка – он и есть Петрушка, что с него взять?

Лиза потеряла дар речи и в изумлении уставилась на юношу. Неестественно прямо он стоял над доской и в задумчивости передвигал тёмные фигуры по квадратам. Белые же моментально отвечали на сделанный Петрушей ход, двигаясь сами собой, словно водимые невидимой рукой.

Теперь понятно, откуда эта странная походка, скованность движений и полное отсутствие эмоций. Робот, надо же!

– Это моя гордость! В нём много чего заложено. Он всего лишь бездушная кукла, хотя умеет материализовывать, индуксировать предметы. Вы тоже этому научитесь. Ваше 'Я' забыло себя, но как только ваша память вспомнит, кто вы, возможности станут безграничными. Над эти мы и будем работать. Петя уже показал вам город?

– Немного. Компьютер показал, – попыталась похвастаться девушка.

– А, эту игрушку? Книги надо читать, а не этой техникой сомнительной баловаться. Только они дают настоящее знание.

Лиза сглотнула и, набрав воздуха, выпалила:

– Вы вот себе рай под землёй понастроили, а там, наверху, город проваливается.

Яков нахмурился.

– Какие провалы? Где?

– Да вот вчера, например, на Кутузовском.

Он хлопнул себя по бёдрам и в сердцах пробурчал:

– Что за народ? Я же ещё лет триста назад сказал, где нельзя вести плотную застройку – природных пустот под землёй много! Вдоль Москвы-реки, на Димитровке и в районе Воробьёвых гор высоких домов строить нельзя, оползни возможны. Воробьёвы для учёбы хороши, а жить в Кузьминках надо, там энергетика благостная.

Он ходил, взволнованно меряя огромными шагами комнату, глаза его возбуждённо блестели и в своём чёрном балахоне он был похож на мифического доктора Фауста.

– Пресня – для веселья, – продолжал он со знанием дела перечислять районы Москвы, а Лиза всё думала, про триста лет он правду сказал или для красного словца.

– Для пьянства и развлечения – земля, где ваше правительство заседает хороша. Перово – гиблое место, а начало Кутузки – вообще – Бермудский треугольник! Город – он ведь как живой организм, я его и проектировал по кругу, на сектора делил по знакам зодиака, чтобы вам, потомкам оставить. Не вслушались, стал быть, в советы.

Пользуясь тем, что глаза окончательно привыкли к полумраку, Лиза тем временем немного продвинулась к огромным стеллажам у стены. Там, рядом с узкой винтовой лестницей, уходящей вверх, в темноту, на одной из полок что-то притягательно блестело. Среди странных, непонятного назначения предметов, больших и маленьких раковин, янтарных, лучившихся камушков с застывшими на века мушками, плетёных из травы, по виду китайских, тапочек, коробочек и прочих безделиц мерцало холодным светом, кругловатое, с неровными краями, похожее на безупречный срез камня, зеркало. Лиза с тщательно скрываемым любопытством осторожно заглянула в него и тут же, ахнув, отпрянула. Из зеркала на неё смотрело чьё-то лицо! Странное, немного одутловатое, оно приоткрыло глаза и снова со тихим вздохом, прикрыло.

– Я не верю в чудеса, – гремел грозный бас Якова. – Я скептик и верю только в законы природы. Я глубоко убеждён, что вселенная шестимерна и обитатели бесчисленных миров могут беспрепятственно проходить через нас и вокруг нас. Я могу вызвать бурю, предсказать судьбу по звёздам или поставить на ноги безнадёжного больного. Мне известен элексир молодости, наконец. Но вот чего я понять до конца не могу, прожив долгие годы в России, так это природу плесени невежества. Простого русского невежества!

________________________________________________________________________

* FUIMOS (лат.) – Мы были!

Глава 32.

Тяжёлая плита за спиной бесшумно задвинулась и мрачная, давящая тишина сдавила своды холодного коридора, еле освещённого далёким пламенем редких свечей. Ни один звук суетного мира не долетал снаружи, чтобы не побеспокоить это царство теней. Только мерный звук шагов гулко отдавался, отражаясь от каменных плит из красного лабрадора.

В голове под восторженную пульсацию приливающей крови звучал, как заклинание, голос Креатора: 'Предмет, намагниченный мыслью, поистинне имеет мощь. Исполни всё, как надо и стань Оператором человеческих душ'.

Он шел по наклонной поверхности пола навстречу свету, с усилием вжимая напряжённые ноги. Страха не было, только одно желание стучало в груди – исполнить данную тебе, избранному, главную миссию жизни и изменить этот мир, прогнуть его под себя и открыть все его тайны.

И вот уже та самая таинственная и загадочная камера приняла его в свой молчаливый, нарушаемый только шелестом свечей, зев. Комната, где сходились мощнейшие энергетические потоки, где хранилась реальная, но скрытая сила, которая на самом деле удерживала весь фундамент Системы, выкачивая энергию из земли и всего живого.

В этом пантеоне, хранившем осколки истории и фрагменты прошлого вдоль гладких стен с широкой чёрной полосой на опорных плитах под стеклянными колпаками в зловещем ожидании выстроились головы. Сохранённые особым образом и казавшиеся поразительно живыми, это было то, что осталось от знаменитостей, известных всей стране по газетам, школьным учебникам , а позднее, по экранам телевизоров – великих поэтов, гениальных музыкантов, партийных деятелей и видных учёных. Сталин, Киров, Луначарский, Крупская, И.Павлов, Калинин, Менделеев, Ландау, Мичурин, Сахаров, кого здесь только не было! И даже голова последнего Императора Николая П. У некоторых на носах даже красовались очки, которые они носили при жизни и свет мерцающих свечей отражался в них мертвенным светом. Причёски и румянец на щеках подчёркивали их ухоженный вид и только закрытые глаза напоминали о насильственном сне.

На негнущихся от волнения ногах Дино подошёл к одной из них и откинул хрустальный купол. Перед ним прямо на уровне лица замерла прекрасно сохранившаяся голова вождя с редкой порослью волос и аккуратно уложенной рыжеватой бородкой. Неизвестный творец в совершенном техническом мастерстве так вдохнул в неё тайную жизненую силу, что она казалась спящей.

Одной рукой Дино оттянул вниз челюсть терафима и вложил в выпотрошенный череп заветную золотую пластинку – гребень предков с начертанным на нём знаком свастики.