Текст книги "Полдень синих яблок (СИ)"

Автор книги: Ума Барзи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Как поживаете, молодой человек?

Дино вздрогнул.

– Извини, я снова тебя напугал.

Напротив стола, заваленного словарями и энциклопедиями сидел в мудрёном инвалидном кресле достаточно странного вида человек с всклокочеными седыми волосами. Его непривычная внешность казалась даже страшноватой, а на его лице всего было слишком. Слишком широкие скулы. Слишком широкий нос. И даже цвет самого лица был какого-то слишком землистого оттенка. Выражение неморгающих глаз менялось от заинтересованной участливости к собеседнику до животного испуга пресмыкающегося.

Сколько он здесь работал уже не помнил никто. Так же, как и наверное, имени этого человека. Все называли его по фамилии. Просто Урман. Урман был величайшим интеллектуалом и одному Богу известно, сколько он тайн хранил, проработав в закрытом хранилище всю свою жизнь. В подвальном помещении, где он проводил большую часть своего времени в особых условиях, при низкой температуре хранились рукописи. Оттого-то и утеплялся всегда старик и даже немощные ноги прятал под ворсистым пледом. Его побаивались из-за его нелюдимости и странной внешности, а из-за его особенности появляться внезапно ходили легенды. Злые языки поговаривали даже, что он умеет проходить сквозь стены.

– Ты же знаешь, Дин, с тех пор, как японские филантропы подарили мне эту штуковину, – он похлопал коляску по подлокотнику, – я только что не летаю. Хотя, кто знает, – вымученно, как будто это доставляло ему боль, улыбнулся он, – на что она ещё способна.

Коляска, которую и инвалидной язык не повернётся назвать, действительно была необычной. Одним нажатием кнопки спинка кресла вертикально выдвигалась вверх, одновременно приподнимая сиденье, отчего сидящий в ней человек мог не только стоять, но и сделать пару шагов благодаря выезжающим снизу педалям, которые управлялись кнопками на пультах с обеих сторон. Кнопки сияли, переливались разными цветами, как в китайской игрушке и, по мановению пальцев, в зависимости от желания владельца, запускали регуляторы подогрева или охлаждения и даже предмет зависти более молодых коллег – портативный компьютер, с которым Урман мастерски управлялся.

Дино как-то поинтересовался, как же работает столь нашпигованное чудо, но старик так долго и туманно изъяснялся о загадочных токах, новейших техногенных разработках, что Дино, так ничего и не поняв, потерял всякий интерес углубляться в неизвестные ему сферы. Он и так сейчас много чего не понимал, не до физики – в себе бы разобраться.

– Ну-с, молодой человек, чем озадачены? Вид какой-то у вас сегодня растерянный, часом не влюбились? – поинтересовался старик как бы между прочим, в своей обычной манере переходить то на покровительственное 'ты', то на уважительно-ироничное 'вы' в общении с Дино. Никто никогда не видел его раздасованным, злым или, наоборот, радостным. Казалось, он вообще был лишён всяческих эмоций. Оттого, что он разговаривал, как рыба, прихлопывая неподвижными губами, речь у него получалась акающая и словно исходящая из горла, как у чревовещателя.

– Влюбился? Да нет, что ты, – задумчиво произнёс Дино. – Ты же знаешь, такие как я не очень нравятся современным женщинам. – Он усмехнулся, – ещё и больной. Загадка тут одна не даёт покоя.

– Ты не больной, – защитил Урман Дино от самого себя.

– Всё относительно, Урман, в этом мире, согласно теории Эйнштейна – сказал Дино печально.

– Ох, уж мне эта бредовая теория! – пробурчал Урман. – Скорее Земля окажется полой внутри, чем она – правдой. Давай, выкладывай свою шараду.

Дино вежливо улыбнулся над странной шуткой и до него вдруг дошло:

'Точно, как же я сразу не сообразил. Если кому-то под силу отгадать этот ребус, то Урман в их числе'.

– Короче говоря, есть ключевые слова, а вот складываться никак не хотят. Надо определить место.

– Так, какие слова?– откуда-то из подлокотника кресла выдвинулся сделанный из того же блестящего материала, что и коляска, кронштейн с предупредительно открывающейся крышкой компьютера.

– Что объединяет Арбат, архивных юношей и церковь Николая Явленного.

Урман начал было быстрыми движениями пальцев набрать на клавиатуре нужные слова и вдруг прервался, медленно поднял глаза, несколько секунд вглядывался в Дино суженными немигающим взглядом и подозрительно спросил:

– Место, которое всё живое в землю утягивает? Зачем тебе это?

– У меня там встреча, – растерялся Дино.

Старик захлопнул крышку.

– Нет этого места! Сгинуло! Во время войны ещё разбомбили.

Урман развернулся на своей коляске и буркнул через плечо, удаляясь в глубь хранилища:

– И не занимайся всякими глупостями!

– Да как же нету! – Дино бросился вслед за ним. – Ведь должно быть! – раздасованно крикнул он вслед.

Но Урмана уже и след простыл. Словно растворился старик.

– Чёрт, летает она, что ли, у него, – пробурчал Дино.

Он снова засел за словари, ещё раз всё перепроверил. Бред, он и есть бред!

И что я скажу Лизе? Что гадалка обвела нас вокруг пальца, напустила тумана для пущей важности, обманула? Как ей объяснить, что место, где должен состояться закрытый сеанс – дом с шестиколонным балконом и высокими окнами, обросший легендами и вымыслами и к которому сходятся все ниточки, где проживали выдающиеся архивисты, рядом с церковью Николая Явленного, не сохранился?

Ему было безумно стыдно, но он решил для себя, что отказываться от свидания с такой женщиной было бы весьма неблагоразумно с его стороны. Лучше банальнейшим образом, на голубом глазу назначить встречу на Арбате, а там действовать по обстоятельствам. Афера, чистой воды афера!

Дино нетерпеливо поглядывал на настенные часы. Время поджимало и опаздывать совершенно не входило в его планы. И Урман, как назло, куда-то запропастился. То появляется в самый неожиданный момент, то исчезает – не найдёшь. А последний посетитель, похоже, уходить не торопился. Он обстоятельно обложился энциклопедиями и увлечённо рассматривал тонкую картонную папку.

Дино снова взглянул на часы.

– Извините? – тихо произнёс он и вдруг с удивлением увидел в руках человека ту же самую папку с грифом секретно, что сегодня изучал Завадский. Что за чертовщина! С чего это вдруг в один день всех сразу заинтересовала загадочная экспедиция Дарченко?

Посетитель оторвал голову от папки и вопросительно посмотрел на архивариуса глазками-буравчиками. Невыразительная внешность и цепкий взгляд выдавали в нём работника силовых ведомств. В этом уж Дино научился разбираться. И тут же промелькнула мысль, лёгкое воспоминание, где он видел это невыразительное тонкое лицо с крупными губами, рыжеватые волосы с залысинами, открывающие высокий лоб и эту напряжённую невесёлую улыбку. Именно этот человек на днях интересовался дневниками Гнежинской. Эта цепочка совпадений в другой раз показалась бы ему весьма странной, но сейчас было не до этого.

– Извините, пожалуйста, но мы уже закрываемся.

– Уже? Да я, вроде, только вникать начал. Вы мне не поможете? Здесь на английском, – и он протянул Дино уже знакомую вырезку из газеты.

– Нет, – слукавил Дино, – я по-английски не очень. Я французский учил.

Силовик вздохнул.

– Я вот тоже только по-немецки. Всё-всё, сворачиваюсь. Привык, понимаешь, что у меня ненормированный рабочий день. Особенно сейчас, – он заговорщицки подмигнул и, поднеся руку к глазам, пристально посмотрел на циферблат. Дино невольно засмотрелся на необычные, массивные и явно дорогие, как ему показалось, часы.

– Обычно у меня тоже ненормированный, но только не сегодня, – оправдывался Дино.

– Понимаю, понимаю. Только один вопрос.

Бесцветный перешёл на шёпот, как будто их мог кто-то услышать.

– Рукописи монаха Авеля случайно не у вас хранятся?

– Я не знаю, это вам в отдел рукописей надо, к Урману. Но я сомневаюсь, что если даже и есть...

– Давай так, – тихо, словно стесняясь, прошептал странный посетитель. От напряжения он крепко сжал челюсти, на скулах выступили желваки мышц. – Узнай, а я тебе позвоню и ты дашь чёткий ответ. Добро?

Дино пожал плечами.

– Вообще-то у нас так не делается.

– Обычно не делается, – незнакомец напряжённо улыбнулся. – Но мы умеем быть благодарными.

Не успел Дино открыть рот, чтобы спросить, кто подразумевается под этим 'мы', как незнакомец стянул с запястья часы и вручил растерявшемуся архивариусу.

– Носи на здоровье!

– Да вы что! – отмахивался Дино.

– Бери, бери! Я же видел, как ты на них смотрел. Подарок, так сказать, за услугу. Как узнаешь – позвони, – и странный человек протянул ему бумажный прямоугольник.

'Владимир Путейцев' – было написано на визитке, а внизу, помельче, непонятное 'куратор УКРОСО'.

Дино почти бегом пересёк читальный зал, пробежал по двухэтажному вестибюлю с каталогами, кубарем скатился по широкой дворцовой лестнице и пулей вылетел из здания архива.

Лиза топталась в мучительном ожидании в одном из ближайших к Арбату проезжих переулков и с нетерпением посматривала по сторонам.

Без пяти минут семь возле топтавшейся в ожидании Лизы, скрипя тормозами, резко остановилась нелепого жёлтого цвета колымага. Дверца распахнулась и из машины прямо к её ногам вывалился Дино.

– Эффектно, – иронично усмехнулась девушка. – Только вот опаздывать к даме на свидание некрасиво.

– Да я знаю, – стушевался Дино. – Неловко получилось, на работе задержали.

– Ну, давай, веди, а то времени совсем не осталось.

Дино замялся.

– Я сейчас всё объясню. Дело в том, что Москву я не помню.

– А я её вообще не знаю, ты же помнишь, надеюсь, что я с другого города?

– Да, да, это я помню, – Дино тянул время, не зная как ей признаться. – Но дело не в этом.

– Значит, не узнал, – вздохнула девушка.

– Нет, нет, узнал, – путался Дино и неуверенно добавил, – вроде.

– Значит, у нас получается просто свидание? – Лиза ничуть не казалась огорчённой.

– Нет, не просто, – обрадовался Дино. – У нас историческое свидание, свидание с историческими местами.

Закатное солнце плавилось в собственных лучах и раскалённой лавой стекало сквозь тяжёлый, неподвижный воздух, отражаясь в пылающих окнах.

Темнеющее небо за спиной Лизы подёрнулось вдруг туманной ряской и Дино показалось на мгновенье, что призрачные очертания колокольни церкви замаячили над крышами домов. Он моргнул и странное видение тут же исчезло.

– Да что мы тут стоим, пойдём, я тебе кое-что расскажу.

Они свернули за угол и вышли на Арбат. Дино собирался показать своей спутнице место, где раньше, много лет назад стоял дом, который в народе прозвали Домом с привидениями.

Странный белёсый туман окутал здания и фонари старинной улицы. Праздные зеваки, туристы, художники и музыканты, привычно занимающиеся своими делами, всё покрылось лёгкой пеленой тумана, отчего улица стала походить на сценическую декорацию, подсвеченную вкрадчивым светом софитов.

– Дома номер 14, на который странным образом намекала гадалка, – начал было Дино и тут же осёкся. – его как бы нет. – Машинально закончил он фразу.

Перед ними сквозь прозрачный туманный тюль на зелёной молодой траве скверика вырисовался одноэтажный дом. С десятью окнами, колонным балконом, точь в точь, как на старинной фотографии, сделанной ещё до революции и виденной Дино в справочнике по старой Москве.

– Этого не может быть! – прошептал он.

Лиза, как и многие другие люди, гуляющие вдоль особняка, казалось не замечали всей странности момента.

– Да как же не может, – услышала его шёпот Лиза. – Вот же он. И табличка с номером. Пойдём скорее, мы уже и так опаздываем.

Она схватила оторопевшего Дино за руку и так, держась за руки, они поднялись по ступенькам.

Но вокруг никто этого не заметил.

Глава 12

Дино взялся за старинную, с бронзовой патиной ручку в виде головы льва и в страхе отдёрнул руку. Кажущаяся твёрдой поверхность зыбко поёжилась, словно побеспокоенное голографическое изображение. Он в недоумении посмотрел на свою спутницу. Но та, удивлённо озиралась по сторонам, вглядывалась в странный туман и не заметила этого. Тогда он осторожно дотронулся до массивной двери. Рука, не почувствовав никакого препятствия, вошла в студенистое пространство.

– Входите, молодые люди, – раздался совсем рядом знакомый голос.

– Ну, чего ты медлишь? – нетерпеливо спросила Лиза и решительно рванула ручку на себя. Дверь открылась как ни в чём не бывало.

С той стороны стояла и приветливо улыбалась мадам Бельзье. Если бы не короткая кожаная курточка из под которой выглядывала белоснежная гофрированная блузка на старинный манер и крупные, отливающие серебром, украшения, её можно было принять за классную даму из института благородных девиц.

– Ещё немного и вы бы не успели, – загадочно произнесла она и, шелестя юбкой, прошествовала вглубь полутёмного помещения.

Дино пропустил Лизу вперёд и украдкой оглянулся. Двери не было! В мерцающем проёме, как за аквариумным стеклом, спокойно прохаживались люди, занятые своими делами. Яркие иностранцы фотографировались на фоне двойника Ленина, туристы торговались с лоточниками за безделицы. Жизнь продолжалась, кипела в привычном ритме на этой базарной лубочной картинке.

На миг ему показалось, что эта плавающая пелена проёма навсегда отделила его от размалёванной реальности, нарисованной кем-то неведомым и предложенной всем этим людям в данность.

Более важное и ценное, но неясное и пугающее, находилось по эту сторону пелены. Нет, страха не было. На душе было спокойно.

Быстрым шагом пройдя по тёмному коридору с угадывающимися силуэтами портретов на гобеленах, Дино вдруг приостановился и с удивлением заметил странную, явно напоминающую какой-то виденный ранее сюжет, картину. Трое мужчин разного возраста с посохами в руках с благоговейным любопытством рассматривают высокое могильное надгробие. Самый юный в задумчивости облокотился на плиту, другой, с курчавой бородой, опустившись на колено, водит пальцем по таинственной надписи и пытается указать что-то очень важное женщине, стоящей в стороне. Одетая в синий хитон с золотой накидкой и покровительственно положив правую руку, она со спокойствием взирает на высеченную на камне фразу. 'Пастухи Аркадии?', – с трепетом подумал Дино. Только вот одеты они более правдоподобнее, каменный 'ящик' имеет немного другую форму, а само изображение было перевёрнутым в другую сторону, словно в зеркале отображающее известное полотно.

– Вас что-то заинтересовало, мой друг? – вкрадчиво спросил мягкий голос. Рядом неожиданно возникла фигура мадам.

– Я никогда не видел этого варианта картины, – восторженно признался Дино. Надо заметить, что истинным ценителем живописи он никогда не был, но именно этот сюжет имел отношение к величайшей загадке последних веков. Тысячи студентов-историков, их преподавателей и попросту авантюристов всего мира, пытались разгадать эту тайну. Не обошло это увлечение и нашего героя.

– А никто и не знает о его существовании. – Белзье стояла, сложив руки на груди и задумчиво вглядывалась в глубину картины. – Время этого полотна ещё не пришло.

Из-за её плеча показалось растерянное личико.

– А что в нём такого... загадочного? – полюбопытствовала Лиза с интересом глядя на картину.

– Пастушка нет соблазна что Пуссен и Тенье хранят ключ мир 681 крестом и этой лошадью Бога я добиваю этого демона хранителя в полдень синих яблок, – медленно продекламировала Белзье.

Лиза, нахмурила брови, пытаясь понять этот бессмысленный набор фраз и озадаченно посмотрела на Дино.

– Понимаешь, эта картина – ключ. Вернее, один из трёх ключей, открывающих потрясающую тайну. Я поражен! Как вы можете скрывать такое сокровище, которое по право должно принадлежать людям?

– Сокровище? – ещё больше заинтересовалась девушка. – Она дорогая, да?

– Она бесценна! – Дино не находил слов от изумления.

– Не все сокровища, тем более, несущие для них определённую опасность, должны принадлежать людям. Иногда они дожидаются своего часа и открываются самому достойному, – мадам загадочно улыбнулась. – В полдень синих яблок.

– Полдень синих яблок? Как странно звучит, – пожала плечами Лиза. – А что это означает?

– Не знаю, – вздохнула Белзье, – но по семейному преданию, мой прапрадед, который и зашифровал разгадку в этой картине и утверждал, что равного или лучшего достояния на земле нет ни у кого.

– Пуссен, автор картины – ваш прапрадед? – не переставал удивляться Дино.

– По материнской линии, – просто ответила мадам, не отрывая глаз от произведения знаменитого родственника.

– И вам самой не хотелось разгадать тайну сокровищ тамплиеров? – задохнулся Дино.

– А кто вам сказал, что речь идёт о тамплиерах? Возможно, это указывает путь к местонахождению Ковчега Завета, ведь недаром женщина, которая больше похожа на жрицу, нежели на простую пастушку, – она провела ладонью перед картиной, и как гид в художественном салоне описывает заурядную репродукцию, продолжила, – изображена в синем хитоне с жёлтой накидкой. Ведь, как известно, что при перевозке золотой Ковчег укрывали синими кожами. Да и палец этого бородатого пастуха указывает на высеченное слово 'Аркадия'. Возможно, эти четыре фигуры соответствуют первым четырём буквам этого слова? 'Арка' – одно из значений слова Ковчег на латыни, – она вопросительно посмотрела на ошалевшего от такой версии архивариуса.

– А быть может, – мадам многозначительным взглядом посмотрела через плечо на девушку, которая удивлённо раскрыв рот, таращила глаза попеременно то на удивительную картину, прятавшую в себе всемирную тайну, то на мадам, так просто к этим тайнам относившуюся, – ни о том, ни о другом, а о чём-то, что гораздо дороже всех сокровищ в мире. – Полдень синих яблок означает, что золотой предмет, по аналогии с золотыми яблоками, покрытый синим, как внутреннее убранство Ковчега, может быть найден при помощи Венеры точно в указанное время.

Скрестив руки, она потёрла озябшие плечи, хотя было достаточно тепло и заторопилась.

– Всё, молодые люди, мы и так подзадержались. Пора начинать.

Дино ещё несколько секунд посмотрел на покрытое тайной творение Мастера, быстрым шагом догнал женщин и вместе они вошли в мягко освещённую гостиную.

Невероятной красоты старинная витиеватая мебель – изящные стулья, лёгкие диваны и широкие кресла – была сдвинута в передней части салона. Вдалеке, на второй половине, на небольшом возвышении стоял рояль в тон деревянной отделке стен. Сами стены задрапированы мягкой бордовой тканью и если бы не электрический свет, льющийся из светильников под стать всей обстановке, можно было подумать, что они внезапно, каким-то чудесным способом перенеслись во времени век эдак в девятнадцатый.

Необычайное ощущение уюта и, конечно, выразительное чувство вкуса хозяев дома – всё читалось здесь.

'Канделябров не хватает', – Дино, всё ещё находясь под впечатлением, которое на него произвела версия о ветхозаветном Ковчеге, скептически оглядел просторную комнату и невольно ухмыльнулся .

Человек двенадцать гостей, в основе своей, того золотого возраста, когда свобода позволяет посвящать достаточно времени на грустные воспоминания уходящих лет и на созерцание, познание того, на что его раньше не хватало, при виде новеньких дружно закивали. Вполне современно одетые, без длинных платьев с кринолинами и фраков, которые как нельзя лучше вписались бы в интерьер, и всё же в глаза бросалась некоторая разношёрстность компании. Солидный мужчина восточной внешности в дорогом костюме, старушка в растянутой вязанной кофтёнке, дедуля с аккуратно разглаженными остатками былой растительности на голове и одетый в застиранные джинсы, неуместно смотревшимися на фоне антикварной обстановки, молодящийся пижон в ермолке, которая непостижимым образом держалась на абсолютно голом черепе – что могло их связывать между собой? Атмосфера таинственности и некоей театральности окутывала всё помещение и напоминала ожидание священнодействия.

– Располагайтесь, где вам будет удобно, – мадам показала рукой на кресла.

– Послушайте, – теперь уже Лиза не могла оторвать взгляда от знаменитого портрета Пушкина на стене, – эта замечательная копия..., – она хотела из уважения добавить, что хозяева, должно быть, большие поклонники великого поэта.

– Это не копия, – улыбнулась Белзье. – Здесь все картины подлинные.

'Но я точно помню, что видела её в Художественном музее!' – удивлённо подумала девушка.

– У вас в музеях много чего...ненастоящего, – Елена теперь уже грустно улыбнулась, словно это была её вина. – Этот портрет тоже по праву принадлежит дому, в котором вы сейчас находитесь.

– У вас есть с собой бумага? – вдруг спросила она.

Молодые люди переглянулись.

– Напишите на листке первое пришедшее на ум слово. Любое. Так сказать, для чистоты эксперимента. Уверена, вы не будете разочарованы.

Лиза порылась в сумочке и достала блокнот, который всегда носила с собой. Дино успел разглядеть на кожаной тиснёной обложке затейливый герб с инициалами депутата. Золотые буквы ГП окружали кокетливые витиеватые вензеля.

'А замашки-то у депутата имперские', – украдкой усмехнулся он.

– На, пиши, – протянула Лиза именную ручку с точно таким же гербом.

– Что писать? – шёпотом переговаривались они. Она сдвинула брови и по– учительски строго посмотрела на Дино, но он рассеянно смотрел куда-то поверх её головы. Она оглянулась. Глаза классика, сияя поразительно живым, насмешливо-укоризненым взглядом, пристально наблюдали за ними. Лиза покачала головой, но, подобно взору младенца Гора на руках языческой богини, взгляд не менее именитого классика неотступно следовал за ней. Отвернувшись от портрета, она написала на своём листке 'Пушкин', но потом передумала и зачеркнула. Слишком всё просто! Может, он здесь специально висит, в расчёте на таких простачков. Нет, надо усложнить задачу. Написав, она свернула вырванную страницу пополам, потом ещё раз, и ещё, словно пытаясь поглубже спрятать написанное, пока лист не превратился в крохотный квадратик.

Дино всё стоял, задумчиво глядя на завораживающую картину. Взгляд поэта с укором насмехался над пустыми попытками найти иллюзорные сокровища. Дино немного стало стыдно и неловко за пустую трату времени, за внезапное и не по своей воле охватившее его желание найти вожделенную вещицу.

'Тебе-то она зачем?', – казалось, спрашивал взгляд.

Уж ему-то она точно не нужна, оправдывал себя Дино. Вот депутату она нужна для самоопределения и утоления амбиций, Лизе, чтобы угодить новоявленному монаршему отпрыску. В конце концов, он просто помогает в поисках. Но девушка уж больно хороша! Он даже не припомнит, чтобы ему кто-то так нравился. Но он многого сейчас не помнит.

'Желание корыстно', – настаивал классик.

– Пойдём, уже начинается, – прервала его раздумья Лиза.

Дино ещё раз бросил взгляд на портрет; глаза смотрели уже не с укором, а ободряюще, поддерживая то ли мысли архивариуса, то ли выбор – поэт был известным сердцеедом. А, быть может, ему это всё только показалось?

***

– Дамы и господа! – вышедший на подмостки из двери позади рояля мужчина был похож на благородного английского лорда, сошедшего со старинной фотографии. Подтянутый, в безупречном костюме, он невольно вызывал уважение.

– О, я вижу в наших рядах пополнение, – обратил он внимание на пару, сидящую в первом ряду.

Лиза смущённо улыбнулась.

– Надеюсь, вы проникнетесь нашей идеей и станете постоянными членами нашего сообщества. Но для начала давайте знакомиться. Павел Илларионович Стахов – руководитель этой, – он обвёл рукой зал, – секции. Или правильнее сказать, ложи.

'Масоны?', – опешила Лиза и вопросительно посмотрела на Снегина. Тот внимательно слушал Павла Илларионовича и, похоже, пропустил это сногсшибательное отрытие.

'Ну вот, вляпались! Масонства нам только и не хватало'. Чего-чего, а этого она никак не ожидала. Как бы ненароком девушка дотронулась до изящного крестика. В виде двух золотых перекрещенных палочек, он достался ей от бабушки и, как считала Лиза, был своего рода оберегом. Когда нужно было сделать выбор или в минуты опасности она всегда взволнованно его теребила, поглаживала пальцами, ища защиту или совета. Вот и сейчас мысленно обратилась с просьбой о защите и попыталась сосредоточиться.

Между тем Павел Илларионович мягким, обволакивающим голосом, чётко выговаривая каждое слово, рассказывал о разветвлённой международной сети их организации, отчего Лиза окончательно уверовала, что их пытаются заманить в лоно этой сети. А там, если не съесть, то принести в жертву какому-нибудь кровожадному богу. О кровавых злодеяниях масонов она тоже была наслышана.

– Члены нашего братства принадлежат к разным расам, исповедуют разные религии, но нас связывает одно – желание изучать истину и делиться этими знаниями с другими. Ведь нет религии выше Истины, – словно с трибуны вещал Стахов, без горящих глаз и кричащего фанатизма, а его низкий, бархатный голос ни к чему не призывая, наоборот, успокаивал и заставлял прислушиваться к каждому слову.

– Истина эта достигается изучением, размышлением и чистотой жизни. Цель наша – исследование психических или, так называемых, 'духовных' феноменов, неизученных тайн природы и божественных способностей, сокрытых в каждом человеке. Вот в весьма краткой форме на чём базируется наше братство.

'Братство? – похолодела Лиза. – Секта! Конечно, как я раньше не догадалась? Лучше уж, наверное, были бы масоны!'

– Нет, не секта, – улыбнулся Павел Илларионович. Лиза вздрогнула; да что это такое, уже подумать ничего нельзя. Прямо, не люди, а сканеры.

– Мы ни к чему не призываем и ничего не проповедуем. Мы только изучаем и показываем возможности бессмертной души, временно заключённой в оболочку физического тела.

И добавил:

– Мы – Просветители. И стать членом нашего братства совсем не сложно. Каждый, кто желает учиться, кто предпочитает помогать ближнему, а не получать от него помощь, любящий мудрость, добро и истину может стать одним из нас.

Сегодня наше заседание носит закрытый характер и, если бы не исключительные обстоятельства, – он загадочно помолчал, – то людям, не имеющим посвящений, попросту говоря, определённой психологической подготовки, вряд ли удалось бы принять участие в том, что последует далее.

Какие это были обстоятельства, о которых упомянул этот импозантный, похожий на графа, мужчина, Дино с Лизой так и не успели узнать. Из узкой двери позади рояля, ведущую по всей видимости, во внутренние комнаты, показалась мадам Белзье и что-то шепнула ему на ухо.

– Ну-с, пожалуй, мы начнём, – Пётр Илларионович потёр руки и удалился в ту же дверь за роялем.

– Дорогие друзья, – продолжила уже мадам. – Я хочу напомнить вам, что всё происходящее в дальнейшем требует полного молчания и бездействия. Только лорд Стахов имеет право описывать и комментировать всё, что вы увидите, но чтобы не предстало пред вашими глазами, ничего не предпринимайте и оставайтесь доброжелательными. Духи не любят агрессии и недоверия.

'Лорд? – заинтересовался Дино. – Неужели и в самом деле настоящий лорд?'

Ну, это уж слишком! – Лиза начала терять терпение. – Наверное, сейчас самое время встать и тихонечко покинуть это сомнительное сборище шарлатанов во главе с самозванным лордом. Но что-то её удержало. Вспомнилось, какое впечатление на них произвёл сеанс с духами, который проводила эта полуцыганка со странной фамилией. Чисто женское любопытство подсказывало ей, что нужно остаться, не каждый же день доводится быть свидетелем материализации духов. Может, когда-нибудь она и займётся расследованием этой странной, непонятной, окрашенной в сверхъестественные тона стороны человеческого бытия. Она посмотрела на Дино. Ему, наверное, ничуть не легче окунуться в эти тайные глубины, всё-таки научный работник.

Но ни Лиза, ни Дино даже представить себе не могли, в какую потаённую бездну человеческого сознания им придётся проникнуть. Мистический, разрушающий вихрь закружил уже, завертелся, снося на своём пути старые, обветшалые постройки для строительства новых, более крепких и надёжных и распахнул перед ними двери в Храм неведомого и необьяснимого.

– Скажите, а он и правда лорд? – шёпотом полюбопытствовала Лиза у присевшей рядом Белзье.

– Конечно! – шепнула та в ответ. – У нас нет места лжи.

Тем временем дверь позади рояля отворилась и вошёл Павел Илларионович. За руку он держал немолодую уже женщину. Длинное, до пола воздушное платье наглухо скрывало её руки и шею. Двигалась дама очень странно, как во сне.

– Она что, слепая? – шепнула Лиза.

Белзье прижала палец к губам.

Стахов подвёл женщину к роялю и бережно положил её послушные вялые руки на крышку инструмента. Бледное, со следами былой красоты, лицо, казалось фарфоровым и неживым в приглушённом свете, мягко льющемся из настенных светильников.

– Сегодня я хочу представить вашему вниманию, – негромко начал лорд, – человека, достигшего невероятных результатов упорным трудом. Путём двадцатилетнего отшельничества, особых упражнений и полного отказа от мирских соблазнов она стала такой, кокой вы будете иметь великую честь её увидеть. Итак, очень известный в наших кругах сенситив Марианна Весницкая. Уверен, её способности произведут на вас неизгладимое впечатление.

Прошло немного времени, но ничего подобного на обещанный фурор не происходило. Пауза затягивалась, а тишина становилась натянутой и немного конфузной.

Стахов подал знак Белзье, она неслышно поднялась к роялю и, прикоснувшись к нему ладонями, закрыла глаза.

Через несколько мгновений непонятно откуда раздалось... лошадиное ржание. Дино повёл глазами по сторонам, ища источник этого звука. Ржание тем временем становилось всё громче, словно невидимая лошадь приближалась. Стук копыт раздался совсем близко. И вдруг резкий грохот выстрела пронзил комнату.

Лиза пригнула голову и закрыла уши. 'Ужас!' – донёсся до Дино её испуганный шёпот и вдруг он почувствовал прогорклый запах пороха. Казалось, фигуры женщин у рояля даже заволокло лёгкой дымкой от ружейного выстрела.

Топот копыт, приглушённый грохотом, перерос в тихое, жалобное ржание и хрипы раненого животного. Странное, отрывистое и пульсирующее бульканье, похожее на звук выталкиваемой из смертельной раны крови было слышно так отчётливо, словно не пласты времени разделяли сидящих в сумрачном зале и несчастное агонизирующее животное, а всего лишь крышка рояля.

Хотя, кто сказал, что этот временной срез существовал на самом деле? То, что Стахов сказал это во время показа, ещё ни о чём не говорит. Теперь понятно, почему эти, с позволения сказать, сеансы, проходят при закрытых дверях. Окажись здесь хоть один из представителей серьёзных научных кругов или журналисткой братии, очередного обвинения в шарлатанстве было бы не избежать. Что говорить, сеанс с вызыванием духов был гораздо убедительней.

Дино оглянулся и оглядел заворожённые лица с суеверным поклонением взирающие на подмостки, где происходило это сомнительное действо. Всем от пятидесяти и старше, молодёжи совсем нет. Таких гораздо легче оболванивать. Эх, люди, люди, в каком веке вы живёте! Технический прогресс ушёл далеко вперёд, а вас всё так же легко поймать на удочку суеверия. Неужели не понятно, что это чистой воды трюк: спрятанные в рояле динамики, пущенный из пиротехнического устройства с надписью 'Сделано в Китае' дымок.