Текст книги "В ритме сердца (СИ)"

Автор книги: Тори Майрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

– Дороже? – помогает ему брат.

– И это, безусловно, тоже, но я хотел сказать – в разы… утончённей. И мне, как истинному эстету по натуре, он очень нравится, – с непривычной для меня интимной интонацией произносит Тони, заставляя почувствовать неловкость.

До сих пор я никогда не замечала, чтобы хореограф хоть в одной из работниц клуба видел женщину, а не просто танцующего робота, которого можно без жалости загружать по полной программе, поэтому сейчас получить от него комплимент как-то непривычно.

– Тони, и ты туда же? – с неодобрением выдаёт Адам. – Я уже не раз за сегодня успел пожалеть, что не надел на неё паранджу.

В очередной раз за вечер чувствуя его неприкрытую ревность, моё сердце пропускает удар, а пламенное чувство в груди распускается ярким цветочным букетом, который я раз за разом призываю себя растоптать ещё в самом начале цветения.

Это просто игра, Николь! Помни об этом! Он тебя просто хочет. Как и ты его. Ничего больше!

– Надо же… Это что-то новенькое, – выдыхает Тони, на пару с братом удивлённо уставившись на Адама.

– В тебе самом деле что-то есть, Аннабель, или ты его так задела своим незабываемым побегом? – Эрик переводит на меня свой карий взор, сверкающий любопытством. – Честно, не помню, когда в последний раз мне кто-то преподносил столь неожиданную и невероятно приятную новость – от несравненного любовника Адама Харта, на которого сами вешаются все женщины, с криками сбежала голая стриптизёрша. Если бы это произошло не в моём клубе, я никогда бы в это не поверил! – он начинает беззвучно заливаться издевательским смехом, а Тони не присоединяется к нему только из-за уважения к другу, хотя по его подрагивающим щекам чётко видно, что он из последних сил пытается не рассмеяться.

И только Адам, продолжая сохранять на лице привычную хладнокровность, произносит абсолютно бесцветным голосом:

– Я очень рад, что смог так знатно повеселить тебя, Эрик. Может, таким образом я хоть немного сумел притупить твои давние обиды? Хотя… Уверен, этого будет до боли мало, чтобы сравнить ту радость, которую принесла мне твоя девушка… а за ней вторая, а потом и третья… Ах да, и как же я могу не припомнить… эм… Кристалл? Да, вроде бы твою невесту звали именно так. Признаюсь, тогда я впервые резвился с девчонкой в подвенечном платье прямо в день свадьбы, которую, к моему сожалению, она почему-то решила отменить прямо перед началом церемонии. Вот так незадача! Мне очень жаль, Эрик, тебе бы несказанно повезло – Кристалл была той ещё проказницей. Такое вытворяла, что…

– Заткнись, Харт! – рявкает Мэрроу, в одно мгновение прекращая смеяться. На его лице, как всегда, ни одна морщинка не приходит в движение, но налитые кровью белки глаз выдают его беспредельную ярость.

– А что же так? Я думаю, нам с тобой давно пора всё обсудить и забыть эту тему с концами. Тебе так не кажется? Столько лет прошло. Да и вообще я не понимаю, почему ты так долго злишься на меня? Разве до тебя так и не дошло, что я сделал тебе одолжение?

– Одолжение?! Ты сейчас издеваешься? – шипит точно змей Мэрроу.

– Вовсе нет. Подумай сам – я проверил на верность твою возлюбленную, с который ты собирался связать свою жизнь, и она провалилась. Если бы не я, обязательно появился кто-то другой, перед кем бы она не смогла устоять. Считай, я сохранил парочку лет твоей жизни и уберёг от будущего развода и всей волокиты с разделом нажитого имущества, – будничным тоном поясняет Адам, бросая короткий взгляд на меня, в котором не отражается и капли лукавства или намеренного стремления ещё больше задеть Мэрроу. Он поистине верит в то, что говорит, но Эрик явно считает иначе и так быстро успокаиваться не собирается.

– Я бы с тобой согласился, Адам, если бы ты был нормальным, как все остальные мужики, но ты же долбаный фрик, что напрочь отключает бабские мозги. Они ложатся под тебя, даже если сами того не хотят, а ты только и рад воспользоваться их уязвимостью.

– Во-первых, Эрик, какой нормальный мужик не пользовался бы этим так же, как делаю это я? Хочешь заверить меня, что ты поступал бы как-то иначе? Не смеши меня. А во-вторых, как мы все уже успели убедиться, не все мозги мне под силу отключить. Кто-то способен сопротивляться или хотя бы попытаться это делать, но, что касается твоей невесты, я до сих пор прекрасно помню, что Кристалл даже не собиралась звать кого-то на помощь или же сбежать прочь, как Николина. Она ни секунды не сомневалась в своих действиях, когда запрыгивала на меня верхом, и делала то, что поистине хотела. Так что тут уж сам делай выводы – нужна ли была тебе такая жена или нет?

Ответ Мэрроу ускользает от моего слуха просто потому, что слова Адама, которые я пожелала бы никогда не слышать, оглушают меня звенящим гулом в висках от обилия жарких сцен, вспыхнувших яркими кадрами на внутренней стороне моих век, в которых какая-то изменщица избавляет его от всей лишней ткани, забирается сверху, опирается ладонями на твёрдую грудь и медленно, сантиметр за сантиметром, поглощает его, с каждым движением существенно ускоряя темп.

Что это, чёрт побери?

Я опять возгораюсь чем-то жгучим, испепеляющим, заполняющим каждую клетку тела жидкой лавой. Это не ревность! Не ревность! Как вообще можно ревновать к событиям многолетней давности? Как можно ревновать кого-то, кого не любишь? Как можно ревновать, когда сердце принадлежит другому?

– Какие люди! Неужели среди всего этого напыщенного столпотворения толстосумов я нашёл кого-то из своих?

Блокирующую зрение алую поволоку неревности разом сбрасывает низкий голос со знакомой хрипотцой, которую мой мозг не успевает до конца распознать, в то время как тело вмиг каменеет, точно превращаясь в одну из ледяных статуй зала.

– О-о-о, ничего себе! Уж кого-кого, а тебя так точно не ожидал здесь встретить! Ещё и при полном параде! – отвлекаясь от неприятного разговора Тони, восторженно здоровается с высоким брюнетом.

Не может быть! Только не это! Умоляю, пусть мне просто снится кошмар!

– Да, похоже, что в этом особняке сегодня собрались все, – следует комментарий Эрика.

– Однозначно! Если даже я здесь… – слышу надменную усмешку и понимаю – это всё реальность, из которой во что бы то ни было мне необходимо исчезнуть!

Сейчас же!

Адам

– Мне нужно выйти на воздух, – просит Николина, чересчур резко поворачиваясь спиной к братьям-близнецам и подошедшему к ним парню.

– В чём дело?

Я чётко улавливаю повышенную вибрацию её голоса, а внезапную скованность в теле чувствую, даже не прикасаясь.

– Ничего. Просто здесь в самом деле очень много людей. Хочу немного проветриться, – заверяет она, глядя на меня в упор своими синими озёрами, что сразу же вносят для меня всю ясность – опять лжёт.

Я уже успел отметить весьма смешную закономерность – когда эта неисправимая лгунья врёт, никогда не разрывает зрительного контакта, зато стоит только вывести её на правду, сразу же потупляет или отводит в сторону взор.

Честное слово – уникальная девчонка.

– Нет, – безоговорочно отказываю.

– Адам… но мне очень нужно…

– Нет.

– Ты серьёзно?! Может, ты меня и в дамскую комнату не отпустишь? – вмиг вскипает она, но в непоколебимых нотах я слышу больше тревоги, чем возмущения.

– Ты никуда не пойдёшь, – повторяю я и, замечая её порыв ретироваться наперекор моему решению, схватываю её за руку, отрезая всякую возможность побега.

– Адам, пожалуйста… – её голос резко меняет тон на жалобный.

– Ты остаёшься здесь, – приглушённо, но от того не менее строго чеканю я. – Мне кажется, ты хочешь не столько выбраться на воздух, сколько спрятаться от кое-кого.

И, учитывая то, как от её лица мгновенно отливают все краски, я понимаю, что попадаю в яблочко.

Чувствую, будет интересно.

– Не знаю, знакомы вы или нет, но перед тобой как раз стоит хозяин дома, – торжественно произносит Тони, указывая своему другу на меня.

– Нет, ещё не довелось лично познакомиться, – парень подходит ближе, попутно смакуя коктейль. И, судя по его развязной улыбке, явно далеко не первый. – Адам Харт, если правильно помню?

Дождавшись моего утвердительного кивка, он первый протягивает руку для рукопожатия, на которое я невозмутимо отвечаю.

– Должен признаться, прийти сюда меня заставил мой папаша. Сам я обычно терпеть не могу мероприятия подобного плана, но то количество отменного алкоголя и шикарных женщин, которые здесь собрались, полностью убеждают меня в том, что мой вечер сегодня пройдёт гораздо приятней, чем я предполагал вначале.

А у парнишки, как погляжу, полностью отсутствует как чувство такта, так и инстинкт самосохранения. В отличие от всех предыдущих уродов, что пытались незаметно от меня пускать слюни на дикарку, этот вконец охреневший кадр даже не думает скрывать своего интереса: он впивается похотливым взглядом в спину Николины, плавно оценивая каждый её выдающийся задний изгиб.

Моя ладонь на руке дикарки непроизвольно сжимается, а в ушах гудит до красных всполохов перед глазами от жуткого желания сейчас же раздробить его смазливую физиономию, но, естественно, никому из присутствующих о моих мыслях я узнать не позволяю.

– Как, ты сказал, тебя зовут? – сдержанно задаю вопрос, прерывая его мысленное поедание Николины, которая совсем не торопится оборачиваться к нашим собеседникам лицом.

– Ох, простите мне мои никчёмные манеры. Буду также рад представиться – Марк Эндрюз.

От меня не ускользает то, как лихо дикарка пытается скрыть от меня эмоциональную реакцию на его имя, чем лишь сильнее склоняет к определённому выводу, который мне предстоит прямо сейчас проверить.

– Эндрюз? Ты случайно не сын Гарри Эндрюза? – спрашиваю исключительно для поддержания разговора, будучи заведомо уверенным на девяносто девять процентов, что передо мной стоит непутёвый отпрыск одного из немногих близких друзей моего отца и наследник крупной машиностроительной компании, с которой «Heart Corp» сотрудничает уже далеко ни первый год.

– Он самый, – неохотно подтверждает малец, стаскивая с подноса мимо проходящей официантки следующий бокал спиртного.

– Тебе бы притормозить немного, Марк, – предостерегает Эрик. – Ты и трезвый буйный, а когда выпьешь, тебя бывает совсем не остановить. Мне кажется, скандал, заслуживающий кричащих заголовков первых страниц всех новостей, тебе ни к чему.

– О-о, я тебя умоляю, Мэрроу, тебе ли меня не знать? Думаешь, мне есть какое-то дело до общественного мнения? Да и что это за приём без скандалов? – парирует Марк, с притворным сожалением добавляя: – Ты только не подумай ничего плохого, Адам, нарочно я не собираюсь как-либо портить ваш изысканный вечер. Просто сообщаю, что хорошего поведения за мной никогда не наблюдалось, поэтому если вдруг что-то натворю, то заранее прошу понять и простить меня.

Этому идиоту удаётся сорвать с моих губ усмешку.

– Не поверишь, но я буду только рад, если ты подпортишь программу этого фальшивого акта великодушия и щедрости моего отца, но, боюсь, тебе нужно вставать в очередь, Марк. Одна обладательница выдающегося таланта устраивать проблемы уже заверила меня, что непременно сотворит сегодня нечто невообразимое, – мой голос звучит вполне серьёзно, в то время как взор, устремлённый на Николину, полон откровенной насмешливости.

И, наверное, не хватит всех известных мне эпитетов, чтобы описать тот арктический лёд в её ответном остром взгляде, которым она разрезает меня пополам. Моя кошечка в бешенстве. Я прямо-таки чувствую, как её коготки уже нещадно впиваются и раздирают мою кожу в порыве праведного гнева.

В мои планы, правда, не входило вновь выводить её из себя, ведь, по сути, это мне не совсем на руку, даже несмотря на то, что она уже сдалась мне. Но, чёрт бы меня побрал, я почему-то не могу успокоиться, не узнав, кого она от меня скрывает.

Здравый смысл твердит, что не имеет никакого значения, в кого Николина, без всяких сомнений, тайно влюблена. Всю эту чушь она либо уже самолично отмела в сторону, или же без вариантов сделает это, когда мы с ней обговорим условие контракта. Но мой долбаный неадекватный зверь, который чувствует, что этот кто-то, очень важный её девичьему сердечку, беззаботно ходит по земле, не собирается прекращать оглушать меня своим диким рёвом до тех пор, пока я не найду его и…

А что дальше, пока не знаю. Но найти его – одна из приоритетных целей в моём многочисленном списке задач на ближайшее будущее.

И потому сейчас мне крайне важно понять – является ли этим «кем-то» вечный гуляка Эндрюз, появление которого так явно и сильно напрягает Николину.

– Да что ты говоришь?! – заинтригованно восклицает Марк, во второй раз рискуя своей жизнью, задерживая своё внимание на той, что принадлежит только мне. – Может, познакомишь меня с таким талантом, и обещаю, Адам, мы с ней вместе устроим что-то поистине грандиозное и незабываемое, – чуть ли не нараспев растягивает слова Эндрюз.

Он в самом деле сейчас это сказал, или мне показалось?!

Он что, бля*ь, совсем тупоголовый или просто настолько бесстрашный?!

Клянусь, для того чтобы сдержать себя от его кровавого, мучительного убийства голыми руками прямо в эту же секунду, мне приходится прилагать вдвойне больше волевых усилий, чем в салоне машины, когда дикарка своим крышесносным оргазмом чуть было окончательно не освободила первобытную часть меня наружу, что была готова проглотить её, не пережёвывая.

– Марк, ты бы контролировал свой язык. Поверь мне, парень, тебе не нужны эти проблемы, – по тому, как Тони почти встревает своим телом между нами, я понимаю, что по моему лицу всё-таки удаётся прочесть, что я мечтаю с ним сделать.

– Да расслабься, Мэрроу, какие проблемы? Я же просто шучу, – успокаивает Эндрюз, хлопая Тони по плечу, при этом продолжая стойко выдерживать мой разрывающий его в пух и прах взор. – Если, конечно, девушка сама не захочет соединить наши с ней силы для сенсационных поступков, – ехидно ухмыляется он.

На вид Марку чуть больше двадцати, но в умственном развитии он определённо застрял на уровне обезбашенного подростка, раз так открыто провоцирует меня подпортить его наглую рожу и переломать множество костей.

Справиться с выскочкой не составило бы никакого труда, несмотря на то что мы с ним почти одного роста и, нужно признать, даже в одежде невооружённым глазом видно, что сучонок находится в неплохой физической форме.

Но только махать кулаками вне ринга моих многолетних тренировок по смешанным боевым искусствам – совсем не в моём стиле. По крайней мере, я так считал вплоть до этого момента, когда я буквально физически цепенею, чтобы прямо в этот же момент не приступить к стиранию его в порошок с особой изощрённостью.

А клок навязчивых предположений о том, что именно этому самодовольному болвану посчастливилось испробовать Николину раньше меня, лишь сильнее отметает шанс на его помилование.

Мне кажется, ещё секунда – и бокал с виски в моей руке вдребезги разобьётся о безмозглый череп Эндрюза, но, к его безусловному везению, меня вовремя останавливает твёрдый голос дикарки:

– Я скорее умру, чем соглашусь хотя бы на один «сенсационный поступок» с тобой, Марк, и я больше чем уверена, что ты будешь полностью со мной солидарен, – проговаривает жёстко, с неподдельной злостью Николина и, гордо расправив плечи, наконец оборачивается к парню лицом.

Делая смачный глоток алкоголя, Марк переводит свой слегка поплывший взгляд с меня на неё.

Секунда, две, три…

Он резко давится напитком и начинает громко кашлять, покрывая жидкими пятнами ткань своей белой рубашки.

– Не переживайте, всё в порядке, просто не в то горло попало, – тут же сообщает Тони, обращаясь к вблизи стоящим гостям, что, естественно, сразу же реагируют на внезапный раздражитель недоумёнными взглядами.

Эндрюз издаёт сдавленные, хриплые звуки, стараясь впустить в лёгкие воздух, а выражение его лица сейчас просто не узнать – от былой хмельной весёлости и прямого вызова в пепельных глазах не остаётся и следа. Только изумление, переходящее в тотальный ступор.

– Да не может быть… – впрочем, его доселе звучный голос также превратился в неразборчивый хрип. – Никс?!

Николина ничего не отвечает, просто удерживает свой негодующий взор на парне. Она пытается выглядеть собранной и невозмутимой, но я чувствую, как бешено пульсирует венка на её запястье под давлением моих пальцев, а значит, Марк её всё же сильно волнует.

– Какого?.. Что вообще?.. Как?.. Я не… – что-то невнятное пытается вырваться с его уст, пока он по новому кругу оглядывает Николину.

– Похоже, всё-таки одному нашему клиенту удалось тебя узнать, Аннабель, – выпускает свой змеиный яд Мэрроу, хотя прекрасно слышал, как Марк обратился к ней.

– Кто? – Эндрюз ошеломлённо смотрит на Эрика, что лишь сильнее подтверждает мои суждения о том, что их связывают отношения вне границ клуба.

– Анна…

– Никто! Я потом тебе всё объясню, – сурово перебивает Николина, неслабо удивляя этим Эрика, а меня – зля до неимоверности.

– Ты можешь приступать уже сейчас. Как ты здесь вообще оказалась? Ещё и в таком виде? – продолжая кашлять, Эндрюз стирает пролитые капли спиртного с подбородка и шеи.

– Это не важно. Всё потом, Марк, – убедительная просьба сквозит в её утверждении.

Это её «Всё потом, Марк» резануло по ушам, словно протяжный лязг металла. Она, мать её, что ли, тоже страх потеряла?! Какое ещё, на хрен, «потом»?!

Придурок Эндрюз на несколько секунд сужает веки в испытывающем прищуре, а затем, более-менее вернув себе способность говорить, приступает бурно изливать своё удивление:

– Охренеть просто! Кто бы мог подумать, Никс. Ты какого чёрта вечно прикидываешься серой мышкой, когда вон какое богатство скрывается под одеждой? – он спускает свои покрасневшие глаза к её груди.

Я убил бы его уже сейчас, если бы мне не было важно понять – он ли тот, кто мне нужен?

– Марк, хватит, – сдавленно шепчет Николина, желая его заткнуть, но у этого парня, по ходу, совсем тормоза не работают.

– А ножки какие! Обалдеть! Покруче, чем у многих моделей, что я встречал!

– Прекрати это!

– А то что? Опять врежешь мне, Никс? Знаешь, сейчас я уже и не против. Даже отбиваться не буду, если ты потом как следует пожалеешь.

– Марк, пожалуйста, не неси чушь, – с мольбой во взгляде просит дикарка, на что Эндрюз резко захлопывает свою варежку, будто впадая в ещё большую оторопь, но этот короткий отрезок времени блаженной тишины он так же быстро нарушает:

– У меня нет слов! Ты сказала мне «пожалуйста»? Вы точно не подсыпали мне какой-то дряни в бокал и всё, что я вижу и слышу в самом деле правда? – он рассеянно оглядывает братьев, что безучастно наблюдают за разговором. – Если ты ещё и извиняться научилась, то я, без сомнений, сейчас валяюсь вконец обдолбанный в каком-нибудь притоне и просто-напросто галлюцинирую. Не могу поверить, что наша буйная девчонка, оказывается, умеет нормально разговаривать и выглядит как конфетка! Причём очень вкусная и сладкая конфетка, которая так и просится попробовать её, – и с этими словами смертник начинает тянуть свои лапы к Николине, порываясь обвить её за талию, но моя рука схватывает его за грудки и притягивает к себе раньше, чем я успеваю хоть о чём-нибудь подумать.

Марк ощутимо напрягается от моего выпада, но скорее от неожиданности, чем от нахлынувшего страха (это чувство у него явно атрофировано), а Николина, оба Мэрроу и множество других любопытных зрителей зала настороженно смотрят на нашу потасовку, но меня это сейчас совершенно не колышет.

Довёл меня, кретин! Плевать, кто он такой – его с ней рядом больше не будет!

– Нет, Эндрюз, ты по-прежнему пребываешь в сознании, но я могу лично гарантировать тебе, что, если ты ещё хоть раз сегодня попадёшься мне на глаза или подойдёшь к Николине, твоё тело окажется не в излюбленном тобой наркотическом притоне, а сразу же в сточной канаве. Ты меня понял? – цежу сквозь зубы так тихо, чтобы было слышно лишь ему одному, но по перепуганному взору дикарки полагаю, что каждое моё слово достигло и её слуха тоже.

– Это только предупреждение или сразу же угроза?

Даже сейчас отморозок пытается показать, что воспринимает происходящее как шутку, но напряжённая линия челюсти и холодный отблеск в сером взгляде выдают крайнюю степень недовольства и постепенно зарождавшуюся в нём боязнь.

– Ни то, ни другое, Эндрюз. Если не внемлешь тому, что я тебе сказал, это будет твоим грёбаным будущем, и даже твой влиятельный папочка не сможет мне помешать это сделать, – произношу я пробирающим до мозга костей низким тоном и грубо отталкиваю от себя наглеца, который в своём нетрезвом состоянии едва удерживает себя от падения.

С радостью вмазал бы ему для закрепления эффекта, но, думаю, ему и моих слов будет достаточно.

Марк приглаживает заломы на рубашке, которые оставил мой захват, и, смеряя меня неприязненным взглядом, обращается к дикарке:

– Неплохого ты себе нового защитника нашла, – натянуто произносит Эндрюз, наконец растеряв весь свой легкомысленный настрой. – Старый-то в курсе?

– Марк, я же сказала, что всё объясню. Прошу тебя, не выдумывай ничего и не рассказывай… – взволнованно проговаривает Николина, едва справляясь с дрожью в голосе.

– Ты меня плохо расслышал? – вмешиваюсь я, больше не выдерживая его присутствия и её жалких попыток оправдаться.

– Марк, пойдём покурим. Заодно и побеседуем, – Эрик подходит к Эндрюзу и протягивает ему новый бокал, словно приманку.

– Да уж, похоже, тебе есть что мне рассказать, – он криво усмехается, выхватывая из рук Мэрроу напиток. – А вот тебе, Никс, объясниться со мной, по всей видимости, не удастся. С жизнью расставаться я пока ещё не планирую, так что… прибереги силы для долгих разговоров со своим братцем. Уверен, когда он узнает, что ты от него скрываешь, он будет обескуражен даже больше, чем я, – с некоей воодушевлённостью произносит он и на пару с Эриком наконец радует меня своим уходом, теряясь в праздничной толпе.

– Всё, дамы и джентльмены, представление окончено, можете спокойно возвращаться к своим светским беседам, – в официальной манере объявляет Тони, распуская собравшуюся вокруг нас любопытную публику.

Николина продолжает стоять на месте и какого-то хрена непрерывно смотрит вслед ушедшему Эндрюзу, что вконец доводит меня до неистовства.

– Раз он свалил, может, ты объяснишь мне, что тебя связывает с этим идиотом? – спрашиваю, подойдя к ней вплотную.

От клокочущей в теле злости мой голос звучит глухо и ещё ниже, чем обычно, что заставляет Николину всхлипнуть и сразу же поднять на меня свой мерцающий немой паникой взгляд.

И что же именно эту сучку так сильно напугало?

– Я тебя внимательно слушаю, – тороплю дикарку с ответом, жёстко надавливая пальцами на её подбородок.

Не собираюсь больше ни секунды притворяться и быть с ней ласковым и нежным.

К чёрту!

Я не такой и вообще не понимаю, почему всё это время на приёме старался очаровать её в прямом смысле этого слова и был с ней тем, кем не являюсь. Точно умом тронулся! Никак иначе.

Она уже моя. Мне ничего и делать больше не надо, а даже если в её белокурую голову опять придёт идея препираться, я просто сразу же куплю её, с корнями вырвав из неё всю дурь.

– Я не обязана тебе ничего объяснять, – не менее мрачно отвечает она.

– А ему обязана?

– Это тебя тоже не касается.

– Вот, значит, как?

– Да. Я же не задаю тебе вопросы о твоих женщинах.

– Ещё бы ты это делала. Не забывайся, детка. Кто ты, а кто – я.

Я замечаю, как она вздрагивает, словно от удара, а затем, судорожно сглотнув, продолжает:

– Не волнуйся, я прекрасно всё помню, а вот ты – сделай мне одолжение и не лезь больше в мою жизнь.

– Я ещё даже не начинал.

– Но тем не менее уже сделал достаточно, – надломленно парирует Николина, и на долю секунды мне кажется, будто она сейчас заплачет, но влажный блеск в её глазах быстро сменяется чем-то демоническим. – А теперь вы мне разрешите выйти на воздух, мистер Харт? Или я весь вечер должна, как собака, не отходить от вас ни на шаг?

Я намереваюсь ответить, что именно это она и должна делать, но внезапно вставший рядом с нами Тони меня останавливает:

– Пусть идёт, Адам. Позволь ей освежиться перед началом развлекательной программы. И тебе самому не помешало бы остыть, – миролюбивым тоном просит он.

Пребывая в далеко не уравновешенном состоянии и утопая в такой же стихийной буре её глаз, у меня не получается точно определить, сколько времени проходит до момента, когда я всё-таки решаю прислушаться к словам друга и отпускаю дикарку.

– У тебя пятнадцать минут, Николина, – глядя на неё со снисхождением, жестом подзываю к себе первого попавшегося охранника.

– Я к вашим услугам, мистер Харт.

– Проведите мисс Джеймс до террасы в северной части особняка и проследите, чтобы никто к ней не приближался.

Мужчина понимающе кивает и терпеливо ожидает действий дикарки, что всем своим хмурым видом показывает мне, что вновь чем-то недовольна. Несказанно радует, что делает она это молча и совсем недолго, после чего смиренно отправляется к выходу из зала.

– Что это вообще было? – с предельным недоумением спрашивает Тони.

– Это ты мне скажи, что за придурки водятся в кругу ваших с Эриком друзей? – огрызаюсь я, залпом допивая содержимое стакана.

– Да тихо ты, Адам. Не кипиши. Марк – в целом парень неплохой, просто в чрезмерном стремлении нагадить репутации отца его частенько заносит, – на кой-то чёрт оправдывает недоумка Тони. – Но вообще, задав вопрос, я имел в виду вовсе не его дурное поведение.

– А что тогда?

Друг пристально смотрит на меня, как на незнакомца.

– Ты чего так прицепился к девчонке? Мне даже самому моментами страшно становится от твоих плотоядных взглядов в её адрес. Какой-то одержимостью попахивает, что на тебя никоим боком непохоже. Неужели эта скромница настолько хороша в постели, что сумела вздурить тебе голову?

Я глубоко вздыхаю, пытаясь собрать все мысли, чтобы успокоиться.

– Представь себе, Тони, я ещё не проверил, что она умеет, – безрадостно усмехаюсь.

– Да ты гонишь!

– Если бы.

– Да не может быть!

– Может!

– Да ну не-е-ет!

– Тони, может, хватит?

– Да какой тут хватит, Харт? Я в полном ауте! Я был абсолютно уверен, что ты уже исправил инцидент, который произошёл между вами в клубе. Я же знаю, как у тебя всё обычно быстро происходит. Пять минут – и готово! Следующая.

– Пять минут? Ты меня ужасно недооцениваешь, Тони, – пытаюсь пошутить, чтобы хоть немного отвлечься от злости, но получается не очень.

– Ха! Да уж, я не сомневаюсь в твоей выдержке, брат. Селена еле живая вернулась после тебя в ту ночь и вдобавок сразу же была уволена.

– Это ещё почему?

– Да ты, блин, как всегда, – на замену своей беглянке умудрился выбрать именно любимицу Эрика, который после тебя к ней не то что притрагиваться не собирался, а даже видеть в своём клубе больше не захотел.

– Идиот, – в который раз за долгие годы знакомства с Мэрроу констатирую данный факт. – Хотя мне как бы безразлично. Как он, так и эта шлюха. Уверен, со своим выдающимся навыками с голоду не помрёт.

– Хм… Тогда, может, тебе будет не безразлична Аннабель?

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе кошусь на Тони.

– Ну так после того, как она сбежала от тебя, как от огня, Эрик не только не уволил её, но и наградил денежной выплатой и во всеуслышание перед всеми остальными стриптизёршами удостоил некоторыми привилегиями. Прикидываешь, как её теперь «любит» весь наш коллектив кровожадных бестий? – насмехаясь, качает головой Мэрроу.

– А это уже не важно. Николина больше не будет работать в «Атриуме».

– А она об этом знает?

– Сегодня поставлю в известность.

– О как! Значит, всё-таки завербуешь её в свои контрактные шлюшки? Или в этот раз наконец решишь пойти другим путём?

– Каким ещё другим путём?

– Ну… я тебя знаю как облупленного, Адам, и что-то мне подсказывает, что девчонка запала тебе в душу не только потому, что ты её ещё не трахнул, – прищурившись, он проницательно изучает моё лицо. – Может, впервые в жизни решишь выйти из обычного правила контрактных отношений и остепенишься?

Ну, вот, спасибо, дружище, наконец развеселил меня.

Теперь я в самом деле начинаю искренне смеяться.

– Что? – Тони вопросительно изгибает бровь.

– Забудь об этом, Мэрроу, от меня такого ты никогда не дождёшься. Скорее твой брат разлюбит считать деньги, чем я закрою ширинку от всех остальных красоток, кроме одной-единственной. Ты же знаешь – женщины мне нужны только для одного, и я всегда любил разнообразие и отсутствие привязанностей. Два-три месяца контракта, и как ты там сказал? Следующая? – уверенно проговариваю я, оглядываясь по сторонам на невероятное количество привлекательных, элегантных и сексуальных женщин, которых ни деньгами, ни уговорами не пришлось бы принуждать уже сейчас пойти со мной в одну из комнат дома.

– Знаю, но, как говорится: «Никогда не гово…»

– Не в моём случае, Тони, – обрубаю его на полуслове, с небывалым раздражением понимая, что ни одна из этих светских «штучек» меня не возбуждает.

Эта маленькая ведьма будет сегодня отрабатывать за каждую долбаную минуту моего ожидания и физического стресса!

– Ладно, ладно, как скажешь. Тебе лучше знать, но тогда как ты объяснишь мне свою импульсивную реакцию? Чего ты так взъелся на этого пьяного дурака? Тем более было понятно, что они с ней явно близко знакомы.

Напоминание данного факта ещё сильнее бередит моё нутро, взывая докопаться до правды.

– Ох, Тони, тут дело гораздо неординарней, мощней и мучительней, чем какие-то там чувства, – шумно выдыхаю, не в состоянии дождаться, когда уже закончится весь этот благотворительный фарс и я смогу добраться до своего «лекарства».

– Мучительней? Ты меня заинтриговал, Харт. Я весь во внимании, – Мэрроу максимально сосредотачивается, подавшись немного вперёд.

– Нет, нет, Тони, ты лучше присядь, и тогда я тебе поведаю, каким колоссальным методом вселенная решила удивить и, по всей видимости, заодно и проучить меня за многолетнее «очарование» и использование женщин…