Текст книги "В ритме сердца (СИ)"
Автор книги: Тори Майрон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
И это, бля*ь, не просто интересно.
Меня заживо съедает любопытство… и, чёрт подери, желание. Неконтролируемое желание до помутнения рассудка, до крайности, до дрожи.
Забываю, как дышать, когда смотрю, как белокурая дикарка продолжает неторопливо трогать своё тело, что ещё совсем немного и будет также извиваться подо мной, на мне и во всевозможных позах и поверхностях.
Одна бретелька. Затем вторая сползает вниз по гладкой коже. Один миг – и кровавая ткань платья спадает до её упругих бёдер, а пышную грудь теперь прикрывают густые пряди светлых волн.
Чёрт, я обожаю натуральных блондинок, а она определённо одна из самых потрясающих их представительниц: идеальные параметры гибкого тела, совершенные черты лица, которые не спрятать даже под толстым слоем косметики, и эти, мать её, роскошные длинные волосы, что я жду не дождусь пропустить сквозь свои пальцы, сжать в кулаке и оттянуть до боли и её громких протяжных стонов.
Дикарка, у меня всё конечности немеют от необходимости испробовать тебя и отыметь со всех сторон. Ну же… давай… посмотри на меня. Сейчас именно в твоих глазах я жажду встретить тот обычный страх, что вижу в каждом женском взгляде.
Но словно действуя назло, она поворачивается своим аппетитным задом к залу, насылая каждому фантазии о том, как будет сладко проделать путь по тонкой шее, между лопаток, по бархату нежной кожи. По каждому выпирающему позвонку к соблазнительным ямочкам на пояснице. И медленно, всё ниже и ниже… туда, куда хочу добраться как никогда прежде. С той самой первой секунды, что увидел.
И нет. Вовсе не сегодня. Ещё тогда, прохладным тёмным вечером, когда, нагло проникнув на мою территорию, она ускользнула из моих рук.
Но в этот раз всё будет иначе – я в этом полностью уверен.
Никто не убегает от меня, и у неё больше не выйдет. Я нашёл её, и теперь ей от меня не скрыться. Сегодня это невероятное тело будет принадлежать только мне.
Всего пара секунд и множество ударов сердца… Невесомая ткань платья окончательно спадает с её нежных бёдер на пол.
Но я не вижу…
В зале гаснет свет, а вслед за ним и мой здравый разум.
НиколинаЭйфория, подпитываемая безграничным чувством свободы, вперемешку с щекочущим все мои нервные окончания адреналином. Вибрации во всём теле. Ликующее сердце и пробегающие по венам разряды энергии.
Это именно то, что я испытываю, стоя за кулисами совершенно голая, прижимая к груди лёгкую ткань платья, пытаюсь отдышаться и прийти в себя, пока зал «Атриума» разрывается бурными аплодисментами.
Я так боялась выходить на сцену, но, оказавшись там, мечтала, чтобы танец никогда не заканчивался. Не только потому, что те короткие минуты моего личного рая возводили меня на седьмые небеса, но и потому, что прекрасно знала, к чему мне стоит готовиться дальше.
Я намеренно не смотрела на братьев Мэрроу, но точно знаю: они оба в гневе, поэтому сейчас мне остаётся лишь ждать, кто из них первый придёт меня увольнять.
Вновь набрасывая на себя алое платье, охваченная нешуточной тревогой, я возвращаюсь в гримёрную, переполненную танцовщицами, что торопливо скидывают с себя сценические наряды.
Стоит девушкам заметить моё появление, как комната тут же заполняется тихими перешёптываниями с чёткими прогнозами о том, что именно сделает со мной Тони за выход на сцену в подобном виде.
Но в чём я виновата? Если кого и следует винить в случившемся, так это Селену.
Проблема лишь в том, что Тони не будет выяснять причины моего поступка. Он явится лишь для наказания того, кто посмел совершить подобные изменения в шоу, которое он создаёт и прорабатывает от начала до конца.
Я точно буду уволена. Без сомнений.
А потому, лишь слегка поправив макияж, я тороплюсь выбежать в зал до того, как встречу хоть кого-то из братьев Мэрроу. При гостях «Атриума» они не станут устраивать разборки. Этим я и воспользуюсь, чтобы в последний раз заработать хоть немного, перед тем как остаться без работы и вновь ломать голову, как же выбраться из всего дерьма?
Но для воплощения моего прощального плана не хватило всего пары минут.
В один миг в шумной гримёрной воцаряется оглушительная тишина. Ни единого голоса, шороха или даже дыхания. Мне кажется, все присутствующие в душном помещении девушки не только замолкают, но и застывают на месте, позволяя расслышать глухой звук работающих ламп на потолке и мерные шаги Мэрроу.
Мне даже не приходится оборачиваться, чтобы увидеть одетого с иголочки Тони и его окаменелое от злости лицо. Вижу в отражении зеркала его убийственный взгляд, которым он оглядывает каждую танцовщицу, выискивая ту, что выпотрошит на месте за непозволительную самодеятельность.
Он ищет меня.
И когда наконец-то находит, приближается ко мне стремительной, но всё той же величественной походкой.
Я не решаюсь обернуться, даже когда он становится прямо за моей спиной. Мне вполне достаточно видеть его свирепое лицо в зеркале. Я нервно сглатываю, ничего не говорю, но взгляд от разозлённого хореографа не отвожу.
И только жду. А чего жду – сама не знаю.
Ведь всё и так понятно. Тони подобного не прощает. И ему неважно, что таким образом я спасла его финальный танец от провала.
– Не знаю, что произошло с настоящим платьем, – начинает он холодным голосом, который лишь подтверждает моё грядущее увольнение. – Также я не представляю, как ты додумалась выйти на финальный танец в мужском костюме… – Лишь сейчас я виновато потупляю взгляд в пол, желая поскорее уже услышать свой приговор, собрать вещи и уйти домой.
Хотя дом – это последнее место, куда мне хочется возвращаться. Но больше некуда идти. Вернусь и сразу же приступлю к поискам новой работы, хотя даже представлять не хочется, что вновь придётся целыми днями носить подносы в какой-то забегаловке за копейки, ведь ничего лучше без образования и навыков мне не найти. Только если воровство, как во времена скитаний с бандой.
Больше ничего. Кроме танцев я полная бездарность. Ни ума, ни других талантов, ни стремлений, которые я могла воплотить, не покидая Рокфорд. Полный ноль!
Хочется протяжно выть от минуты жалости к себе, но вместо этого вздрагиваю от звучных хлопков, что с каждым ударом увеличивают свой темп и громкость.
Я поднимаю взгляд и вижу, что…
Тони аплодирует!
Нет, вы не ослышались… Он стоит за моей спиной, смотрит прямо в мои ошеломлённые глаза, хлопает в ладони и расплывается в широкой улыбке.
– Даже в этом жалком тряпье ты умудрилась станцевать так, что каждый зритель зала не мог оторвать от тебя глаз! Признаю, ты меня сегодня порадовала как никогда. Я впечатлён!
Прекращая хлопать, он кладёт руки на мои плечи, но я не могу заставить себя расслабиться, до сих пор ожидая какого-то подвоха.
Тони – впечатлён?
Моим выступлением?
Я точно ещё жива, а не убита им же несколько секунд назад, когда он только вошёл в гримёрную?
Никто из нас никогда не слышал хвалебных слов от Тони. Если он оставался доволен нашей работой, то в знак награждения просто избавлял нас от его обычных криков.
И сейчас я, мягко говоря, в тотальном шоке и совершенно не знаю, как реагировать на его слова. Что, впрочем, можно сказать и о всех остальных стриптизёршах, что, разинув свои смачно накрашенные рты, продолжают изумлённо стоять на месте.
– Да расслабься ты, Аннабель, всё в порядке, – сжимая крепче мои плечи, говорит Тони. – Но в следующий раз сделай всё возможное и невозможное, чтобы сообщить мне о случившейся проблеме. Я больше не хочу видеть неожиданные сюрпризы на сцене.
– В следующий раз? Значит, я не уволена? – вскидываю брови в изумлении, до конца не веря, что мне удалось выбраться сухой из воды.
– Не уволена… но при одном условии.
Вместо облегчения меня охватывает дурное предчувствие, но, затаив дыхание, я всё же хочу услышать продолжение.
– Курицы, что встали? Вы какого хрена ещё не в зале? Быстро все вон отсюда! – разразившись громким криком, Тони в один миг размораживает всех любопытных девушек. – Я удивляюсь, почему Эрик ещё не появился здесь и за волосы вас не выволок к клиентам. Проваливайте!
Имя Эрика лишь сильнее будит недоброе ощущение в моей груди. Если Тони чудесным образом закрыл глаза на мою выходку, то Эрик сегодня всю душу из меня вытрясет, пока не добьётся согласия на предоставление интимных услуг клиентам.
Дабы избежать новую порцию яростных криков Тони, девушкам хватает пары минут, чтобы исчезнуть из гримёрной, оставляя нас одних.
– Что за условие? – Я оборачиваюсь к хореографу, чтобы посмотреть ему прямо в лицо, а не в отражение зеркала.
– Ты хоть представляешь, что тебя сегодня там ждёт? – Тони отходит от меня к столику напротив и, присев на край, указывает в сторону зала.
– Представляю. Именно этого я и боялась. Я никогда не хотела танцевать заключительный танец шоу, – признаюсь я, совершенно не зная, как выпутаться из сложившейся ситуации так, чтобы не потерять работу.
Как бы я ни ненавидела то, что мне приходится делать в «Атриуме», я не смогу найти место с хоть приблизительно похожей зарплатой.
– Ты уже должна была понять, что меня не интересуют чьи-то пожелания, – строго напоминает Тони, стирая несуществующие пылинки со своего пиджака.
– Так что за условие? – вновь повторяю вопрос, что интересует меня больше всего.
– Ты понравилась моему другу, и он хочет приват.
– Нет! – без колебаний отвечаю и вскакиваю со стула.
– Сядь и дослушай до конца! – сдержанно проговаривает мужчина, хотя я вижу, какие усилия он прикладывает, чтобы не повысить голос.
– Нет, Тони, мне даже слушать не надо. Я не предоставляю приват, и ты это знаешь!
– Знаю, и мне всегда было на это плевать. Для меня главное – иметь лучших танцовщиц в своём шоу, а вот Эрику важно, чтобы каждая из вас приносила клубу максимальный доход. Он не позволит тебе сегодня отвертеться, как бы ты ни пыталась. И в этот раз я тоже не стану выслушивать его надоедливые монологи о том, что тебе тут не место. Не спорю, ты хороша, но незаменимых нет. Сама видела, какая длинная очередь стоит из желающих работать у нас.
– Тогда у меня нет выбора – мне придётся уволиться, – уверенно заявляю я.
Даже если я буду помирать с голода или замерзать на улицах, ночуя среди мусора под мостом, ни за что не начну продавать себя незнакомым мужчинам.
– Я тебе предлагаю выбор. Вместо всей кучи клиентов, что не могут дождаться, когда накинутся на тебя, сегодня ты развлекаешь только моего друга и Эрик тебя не трогает.
– С чего это вдруг Эрик согласился на подобное?
По серьёзному голосу Тони я чувствую, что он не шутит, но что-то всё равно вызывает подозрение.
– Десять тысяч.
– Чего? – не до конца понимаю, что он имеет в виду.
– Мой друг платит за тебя десять тысяч.
На миг я теряю дар речи от озвученной суммы. Я таких денег за всю жизнь не держала в руках, но всё равно твёрдо отвечаю:
– Нет!
– Половина – твоя.
– Нет!
– Совсем дура?! Ты столько не зарабатываешь даже за месяц.
– Нет!!! – Мне кажется, я почти выкрикиваю свой отказ.
– Никто не говорит о сексе, – тут же добавляет он, подходя ко мне ближе. – Он просто хочет, чтобы ты станцевала только для него.
– И ты хочешь сказать, он платит целых десять тысяч просто за танец?
– Для него это не деньги! – пожав плечами, уверяет Мэрроу.
– По-твоему, я совсем идиотка, Тони? – У меня больше не получается скрывать раздражения.
– Ты будешь идиоткой, если не согласишься на его предложение. Чего ты боишься? Никто не станет тебя насиловать. Не захочешь интима – всегда можешь отказать. Я же видел, с какой осторожностью и изяществом ты отшиваешь клиентов каждую ночь. Ты в этом мастер.
– Это всё понятно… Я только не понимаю, зачем ты своему другу подсовываешь стриптизёршу, которая не готова пойти до конца? – задаю резонный вопрос, немало сбитая с толку столь усердными уговорами Тони.
За все месяцы работы здесь, мне кажется, это наш первый разговор вне зеркального зала, в котором Тони именно общается, а не разрывается диким ором.
– Я никого не подсовываю. Он сам выбрал тебя. А я пообещал ему сегодня исполнение всех его желаний.
– Тогда это однозначно не ко мне! – напрочь забывая, с кем разговариваю, вконец не контролирую ни тон, ни громкость голоса, но плотно сжатая челюсть и активно играющие желваки на щеках Тони мгновенно отрезвляют меня. – Прости, я не хотела кричать… Просто… Сам понимаешь… – От переизбытка нервов я запускаю руки в волосы, взлохмачивая свои крупные локоны.
– Да что за паника такая? Будто ты первую ночь здесь! Что лучше: один мужик или сотни, что ждут тебя в зале?
Ничто из этого не лучше… Ничто!
– Но всем понятно, для чего уединяются в приватных комнатах, – испускаю почти что стон от безысходности.
– Господи! Честное слово, ты меня достала! – теряя терпение, сквозь зубы шипит Тони. – Думаешь, я ему не сказал, что ты у нас единственная из всех с нравственным «приветом»?
– И он всё равно согласился? – Пристально рассматриваю лицо хореографа, чтобы попытаться понять: врёт ли он мне сейчас, лишь бы я согласилась, или говорит правду?
– Да. Я же сказал: никто не собирается тебя насиловать. Всё случится только по обоюдному согласию, – уверено заявляет он, словно уже о свершившемся факте.
– Ничего не будет! – говорю я с твёрдой непоколебимостью, что вызывает в нём ироничную усмешку.
– Как скажешь. Это тебе решать. Но это значит, что ты согласна? – он задаёт главный вопрос.
Мешкая с ответом, я прокручиваю в голове нынешнее дерьмовое положение вещей: Филипп украл все мои деньги, после чего мне сразу пришлось пропустить несколько смен для заживления ран, из-за чего я не смогла заработать и цента, а арендодатель уже пригрозил, что вышвырнет нас из квартиры, если к концу недели я не выплачу ему хотя бы часть накопленных долгов.
Полная жопа!
Как никогда раньше, мне необходимо сейчас сделать всё, чтобы сохранить единственный источник дохода.
– Один приват? Пять тысяч уходят мне? Никакого секса и никаких проблем с Эриком? – в последний раз уточняю я, чтобы быть уверенной, что всё поняла правильно.
– Да. Всё именно так. Эрика вполне всё устраивает. Секса не будет, если не захочешь, – шумно выдыхает Тони, явно устав от уговоров глупой стриптизёрши.
Пять тысяч. Целых пять тысяч!
Для кого-то это не деньги. А для меня – кругленькая сумма, которая поможет погасить весомую часть долгов и хоть немного исправит моё плачевное финансовое положение.
Пять тысяч. Один приватный танец. Один мужчина. И множество моих проблем будут решены.
Могу ли я упустить такой шанс всего лишь из-за собственного страха?
Если хорошенько подумать, в «Атриуме» я в безопасности. Я всегда могу отказаться, как делала это уже не раз. Разница лишь в том, что в комнате мы будем одни. Но это ничего не меняет. Если ситуация выйдет из-под контроля, я всегда смогу сбежать. Не так ли?
Так могу ли я упустить такой шанс всего лишь из-за страха?
Ответ очевиден.
– Хорошо, Тони, я согласна! – смиренно отвечаю я, искренне надеясь, что тем самым не совершаю роковую ошибку, о которой потом мне придётся жалеть.
Глава 11
Неуверенно приближаюсь к одной из множества одинаковых дверей, что ведут в отдельные комнаты «Атриума».
Подхожу вплотную, но не сразу решаюсь прикоснуться к позолоченной ручке. Умом понимаю: мне нечего бояться. Мне ничто не угрожает. Я не умру, не буду изнасилована или даже избита. Со мной случится лишь то, что я сама допущу и позволю.
Но необъяснимое зудящее чувство внутри меня усиливается по мере приближения к комнате и будто предостерегает от опасности. Советует не открывать дверь и не входить. Просит развернуться и немедленно уйти. Умоляет одуматься, пока ещё есть такая возможность.
Но я списываю всё на расшатанные за день нервы и, набирая полную грудь воздуха, отметаю тревожные мысли прочь, настраивая себя на работу.
Ничего нового. Очередной развратный танец. Просто ещё один мужчина, перед которым необходимо безупречно сыграть роль раскрепощённой танцовщицы, полностью очарованной его внешностью, умом и положением. Просто ещё один мужчина, который за деньги на короткий промежуток времени станет для меня всем.
Я открываю дверь, тут же оказываясь в полумраке весьма просторной комнаты, обстановка которой меня немного поражает.
Признаюсь честно, за все месяцы работы в «Атриуме» даже из праздного любопытства я ни разу не заходила в логова для утех, ведь не ожидала увидеть здесь ничего, кроме тесной, пошлой комнатушки с кроватью, шестом и разными секс-аксессуарами. Вышеупомянутое, конечно же, тоже присутствует, но помимо этого спальня с весьма гармоничным элегантным интерьером в приглушённых фиолетовых тонах обставлена множеством другой мебели, которая, как мне кажется, здесь никогда никем не используется.
Хотя… откуда мне знать, чем именно тут занимаются другие стриптизёрши со своими клиентами?
В любом случае не могу не признать, что в комнате, больше похожей на интимный гостиничный номер, я неосознанно чувствую себя более комфортно. Здесь довольно темно, но тем не менее из-за маленьких тусклых светильников и настенных ламп получается рассмотреть каждый элемент помещения. Только вот не дизайнерской кропотливой работой я сюда пришла любоваться, а развлекать того, кто отдал за меня сегодня немалую сумму денег.
Мужчину, которого до сих пор не вижу. И кроме приятной, чарующей музыки я не слышу ни единого звука, который позволил бы мне понять, что в комнате кто-то присутствует. Во мне даже зарождается нелепая мысль, что я просто вошла в неверную комнату.
Но моё предположение мгновенно развеивается в пыль, точно отравляя воздух ядовитым газом, от которого в глазах слегка рябит, а в голове поселяется подозрительная лёгкость.
Я ощущаю внезапные изменения не только телом, что в считанные секунды покрывается вереницей мурашек, а по жилам пробегает огонь, но также внутри меня то самое предостерегающее чувство вновь восстаёт и открыто бунтует, на сей раз не прося, а властно требуя уносить отсюда ноги.
Что я незамедлительно и собираюсь сделать, но, резко оборачиваясь, неожиданно врезаюсь в стену, которой ещё минуты назад за мной не было.
Всё происходит в одно мгновенье: я не успею понять, что за преграда мешает мне достичь выхода, как его руки обхватывают мою талию и крепко прижимают к себе.
– В этот раз тебе от меня сбежать не удастся, – заявляет мужской голос, от которого в крови будто взрываются снаряды и бомбы.
В тот вечер мне не удалось рассмотреть его полностью, как и сейчас в приглушённом свете я не вижу чётко все черты его лица.
Но оно мне и не нужно.
Этот низкий, пробирающий до дрожи голос и бездонные чёрные глаза, что пожирают меня заживо, ничто на свете не способно стереть из памяти.
– Это ты… – хрипло произношу я, желая сделать шаг назад, но не получается: он не сжимает меня, а просто придерживает, но этого вполне хватает, чтобы не позволить мне от него отстраниться.
– Это я… А вот тебя почти не узнать. – Он оценивающе спускается взглядом с моего лица ниже, оставляя на коже эхо странных вибраций.
Звучит немыслимо, но именно это я ощущаю.
– Ты меня нашёл… – Пребывая в нервном шоке, мне не удаётся найти силы вырваться из его рук.
– Конечно, нашёл. Ты ещё сомневалась? – мягко шепчет он в нескольких сантиметрах от моего лица, вызывая необъяснимый порыв самой к нему приластиться.
Не сомневалась, а была полностью уверена, что ты меня не найдёшь!
– Как? – задаю вопрос, что неслабо распаляет во мне любопытство, которому удаётся отогнать прочь секундное наваждение прикоснуться к нему.
– Веришь в судьбу?
– Нет! – поспешно выставляю руки вперёд, чтобы удержать между нами дистанцию.
Ещё в нашу первую встречу он произвёл на меня впечатляющий эффект, но сейчас, от магнитной энергии, исходящей от его сильного тела, мне становится трудно дышать, а комната, что ещё недавно казалась просторной, прямо на глазах уменьшается в размерах в несколько раз.
Теперь я не вижу ничего, кроме крупной фигуры мужчины, статно возвышающейся передо мной. Сегодня на нём элегантная рубашка, но на сей раз чёрного цвета, а вместо повязанного на шее галстука верхние пуговицы ворота свободно расстёгнуты, предоставляя возможность любоваться его смуглой кожей, наводя на греховные мысли о скрытом мощном торсе.
– Так как же? – отрываю себя от разглядывания его неотразимой внешности и повторяю вопрос, ощущая под пальцами жар его кожи.
– Никогда не бросаю слов на ветер, – продолжает томить мужчина, вслед за тревогой вызывая во мне волну раздражения.
– Это не ответ.
– Вижу, ты быстро залечила свои раны. – Вновь нарочито игнорируя вопрос, он отрывает мою ладонь от своей груди и, пристально разглядывая её, нежно проводит пальцем по чёткой линии жизни. – Ты была вся в крови после падения, но я рад, что всё обошлось без серьёзных последствий.
Я торопею от его лживых слов, что бархатом обволакивают всю поверхность кожи, и лишь остатки разума спасают от крайней необходимости тела повестись на поводу его трепетной ласки.
– Почему-то я ни капли не верю в искренность твоей заботы о моём самочувствии. Ещё в тот вечер ты дал мне ясно понять, что тебе наплевать: сбил ты человека насмерть или нет, – неизвестно откуда набравшись смелости и сил, я резко вырываю руку из его ладони.
Взгляд мужчины на миг чернеет ещё больше и сразу же вспыхивает диким огнём.
Нет, я вовсе не разозлила его. Тут что-то другое… Нечто завораживающее, что при каждой попытке противостоять ему вынуждает тело сотрясаться дрожью.
– Интересно… – вполголоса протягивает он, приподнимая моё лицо за подбородок.
Не понимаю, о чём он, и не хочу знать. Меня до сих пор волнует другое.
– Как ты меня нашёл?
Чувствую его подушечки пальцев, скользящие по моим скулам, губам и подбородку, и никак не могу понять: почему так спокойно позволяю себя трогать? Мне же должно быть неприятно. Он меня пугает и определённо раздражает, но почему моё тело покорно стоит на месте и, не предпринимая никаких попыток вырваться, неумолимо тает?
– Считай, мне просто повезло, – хитро ухмыляется возле моего рта, сползая пальцами с лица на шею.
– И это тоже не ответ.
– Но это правда. Поверь мне, стриптиз-клуб моего друга был бы последним местом на земле, где я бы додумался искать буйную пацанку, что напала на меня, – насмешливо проговаривает он, тут же напоминая, что именно благодаря уговорам Тони я сейчас оказалась с ним здесь наедине.
Вот же чёрт!
Теперь мне понятно, почему Мэрроу так просто закрыл глаза на мой поступок, а затем приложил немалые усилия, чтобы уговорить меня на этот приват. И почему отсутствие криков и столь ангельское терпение в общении со мной, что никак не присуще его взрывному характеру, нисколько меня не смутили?
Какая же я дура! Сейчас его друг явно отомстит мне и за изменённое выступление, и за то, что я от него в тот вечер сбежала.
– Я не нападала, а защищалась, – зачем-то оправдываюсь я, хотя на инстинктивном уровне ощущаю, что пощады мне в любом случае ждать не стоит.
– Это уже не важно. Я тебя нашёл, и в этот раз ты получишь по заслугам, – в подтверждение моим мыслям лукаво произносит он и смотрит на меня с каким-то задумчивым прищуром, словно пытается понять: что же я от него скрываю?
Но мне нечего скрывать. Я как открытая книга, которой нечего ему предложить. Во мне нет тайн, что смогут удивить. И я не дам ему того, что он хочет. Это была большая ошибка, прийти сюда. Ему нужна другая.
– Ты подашь заявление в полицию? – из последних сил скрываю дрожь в голосе в надежде услышать, что именно это он и планирует сделать, а не то, на что так открыто намекает мне огонь в его зрачках.
Всего на миг он недоумённо хмурит брови, будто в самом деле не понимает, о чём я спрашиваю.
– Ну… за нападение и незаконное проникновение на частную собственность, – поясняю я вконец сникшим голосом.
Каждая клетка тела возбуждается и нервно вибрирует, ощущая его близость к себе, а крепкая ладонь на пояснице, что столь властно продолжает удерживать, лишь усугубляет моё нестабильное состояние.
Я что, пьяная? Не понимаю, что со мной происходит? Я чувствую необычайное… возбуждение? Эм… к нему? Этого не может быть. Это ненормально. А ещё… это страшно. Да, по-настоящему страшно. Я поистине боюсь своего состояния и неизвестности: чего мне следует ожидать от этого мужчины?
Как я могла пойти на поводу у Тони? Зачем как последняя дура поверила, что такие суммы денег платят лишь за танцы?
Идиотка! Безмозглая идиотка! По-другому назвать себя не могу.
Как я могла наивно поверить, что так просто сумею справиться со своими проблемами? В жизни так легко ничего не бывает. По крайней мере, в моей. Каждый доллар, что я когда-либо заработала, дался мне кровью и потом, а теперь дастся ещё и собственным телом.
Браво, Николина Джеймс! Браво!!!
Падать ниже больше некуда, дно – достигнуто.
Его звучный смех вырывает меня из глубокой ямы морального самобичевания.
Чёрт! И вот опять! Когда он смеётся, становится ещё страшнее. Точнее, дьявольски красивее. Это не объяснить. Не передать словами. Это надо видеть и ощущать.
Чёрные как смоль волосы и такие же брови. Губы, расплывшиеся в чарующей улыбке, точно первородная энергия, мощная сила притяжения, что манит каждую молекулу моего естества поскорее прикоснуться, испробовать что-то прежде невиданное и непостижимо загадочное.
А глаза… В них вообще лучше никогда не заглядывать! Они прожигают тело и, вытаскивая душу, заполняют мою оболочку чернильной тьмой. Меняют. Подчиняют. Вызывают зависимость. Это невыносимо… и в то же время необходимо как воздух.
– Полиция? – наконец говорит он и, возвращая руку к моему лицу, медленно проводит пальцем по губам. – Нет, моя прекрасная дикарка, на тебя у меня совсем другие планы.
Ну вот и всё. Я пропала!
Сердце готово вырваться из груди, а разум шепчет: Я же тебе говорил. Нужно было бежать. Бежать отсюда как можно дальше.
– Ты меня боишься, – самодовольно констатирует он, глядя, как трепещет перед ним моё тело.
Да, я боюсь! Чёрт подери, очень боюсь, но тем не менее не намерена сдаваться.
– Нет, не боюсь, – нагло вру, загоняя страх в клетку. – Ты мне просто не нравишься.
И пугающе прекрасная улыбка в одно мгновенье исчезает с его губ.
Вот… теперь он злится… Буквально сразу ощущаю, как что-то лютое зарождается в пространстве между нами.
Он резко хватает меня за волосы и, запрокидывая голову назад, нависает надо мной как каменная гряда, готовый в любой момент обрушиться и заживо похоронить меня.
Мне не больно. Или я просто не чувствую боли. Моё тело немеет, приливая всю кровь к низу живота, а лёгкая ткань платья тяжелеет и, начиная всячески мешать, зарождает желание содрать его с себя вместе с зудящей кожей.
И только его губы на расстоянии миллиметров от моих вызывают трепет и нестерпимое желание впиться в них горячим поцелуем.
– Ты маленькая лгунья, дикарка, – мужчина гортанно рычит мне в рот и, опаляя жарким дыханием, всё сильнее уводит от мыслей, что всё это как-то неправильно.
– Я не лгунья и не дикарка, – с подобием вызова в голосе произношу я.
– Ещё какая… Ты дикая врунишка, готовая нападать, защищаться, сопротивляться… Ты готова вытворять что угодно, лишь бы не признаваться самой себе в том, чего поистине хочешь. Как сейчас, так и всегда по жизни. Но со мной не нужно притворяться. Я чувствую каждое твоё желание.
– И чего же я хочу? – спрашиваю, мысленно желая, чтобы он заткнулся и больше не выронил и слова.
– Того же, что и все… – Он не целует, лишь слегка прикусывает мою нижнюю губу, но даже это вынуждает меня напрячься всем телом, чтобы удержать в себе подступающий к горлу стон. – Ты хочешь свободы. От мешающих мыслей, проблем, жизненных обстоятельств. От нравственных убеждений и разъедающих годами чувств. Я прав, не так ли?
Заткнись! Закрой свой рот! И отпусти меня! Ты ни черта обо мне не знаешь… Не можешь знать… Ведь я сама себя уже давно не помню.
– Ты хочешь огненного пламени в своей жизни и вовсе не боишься, что оно спалит тебя дотла. Именно этого ты и желаешь. Ярко гореть и наслаждаться исходящим жаром. Ты хочешь страсти – дарить её и получать взамен. Я остро чувствую, как она тебя переполняет. Пылкая, необузданная и пагубная для самой себя. Так зачем же сопротивляться и сдерживать её внутри, если просто можешь сказать мне, чего ты в самом деле хочешь, и мы вместе насладимся, испив её до дна. Что скажешь?
Я обещала не смотреть в его глаза, но ничего не могу с собой поделать. Они как космические магниты, удерживающие меня в одной плоскости, без возможности сдвинуться с места и скрыться от их гипнотического эффекта.
– Я скажу, что ты несёшь редкостный бред, – на выдохе я всё-таки издаю стон, но по-прежнему продолжаю отгонять от себя ужасающую правду, что мой одурманенный разум до последнего отказывается признавать.
Мужчина вновь рычит и опускает руку с моей спины ниже. Ловко забирается под платье и сжимает мои голые ягодицы в своих широких ладонях. В его действиях нет и капли нежности, только власть и неприкрытая похоть, что я физически ощущаю сквозь ткань его штанов.
– Хватит сопротивляться! Это просто глупо и никому не сделает приятно. Всё же очевидно: твоё тело давно кричит мне обо всех желаниях, что просит воплотить в реальность, но мне этого мало. Прекрати терять моё время и скажи сама, чего ты сейчас хочешь? Я же и так всё знаю, мне просто нужно услышать.
– И чего же я сейчас хочу? – яростно шиплю я.
Его слова злят меня. Нестерпимо злят. Не потому, что он не прав… а наоборот. Я не знаю, что со мной происходит и как это объяснить, но я в самом деле понимаю, что…
– Ты хочешь меня, – срывая с языка мои мысли, он продолжает изводить меня своим недопоцелуем.
– Нет, не хочу, – отчаянно протестую я, не понимая, кого из нас двоих пытаюсь сейчас убедить в этом больше.
Окончательно теряя терпение, он рывком приподнимает меня вверх, вынуждая вцепиться в его шею, обвить крепкие бёдра ногами и максимально остро прочувствовать его каменное желание.
О боже! Я исчезаю!
К подобному я уже давно привыкла, но в этот раз его крайне огромный «интерес» ко мне не отвращает и не отталкивает, а лишь сильнее распаляет страсть и необходимость крепче прижаться к его телу.
– Не зли меня, детка! Прекрати врать! – Его руки до невыносимости приятно массируют мне попку, с каждым движением всё ближе подбираясь к влажной плоти.
– Я не вру! – Даже несмотря на моё упорное сопротивление, я прогибаюсь в пояснице и подаюсь ему навстречу.
– Врёшь! Твоё податливое тело выдаёт тебя с головой. – Наконец отстраняясь от моих губ, он с некоей маниакальностью вжимается лицом мне в шею и делает глубокий вдох. – Дьявол! Как ты это делаешь? – Он медленно водит кончиком носа по разгорячённой тонкой коже и, зарываясь в волосы, принюхивается, словно хищник к жертве, которую в любой момент готов всецело поглотить.
