Текст книги "Вопросы"

Автор книги: Тони Ронберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

         Город плыл в жаре – плыл к морю и ложился на берегу, высунув язык. Город, где Рига прожил так долго, где впервые встретил Таню, теперь казался ему новым. Дим сделал его современнее – везде мелькали кафешки и пиццерии, ночные клубы, бары, тренажерные залы, секс-шопы, солярии и салоны красоты. Город, действительно, стал курортом – одним большим домом отдыха. И в то же время Рига видел и изнанку этой роскоши – пульсирующую жилку сети, тянущуюся паутиной через все увеселительные заведения. Все было прошито этой паутиной, все опутано ней. Зашкаливало. Рига поморщился. Власть сети была здесь в тысячу раз сильнее, чем в столице.

         Рига надвинул панаму на глаза. Устал от увиденного. Словно сам попал в паутину и уже чувствовал, как его движения замедляются в жарком дурмане обкуренного, разморенного города.

         Беззаконие, безвластие, и только один авторитет – Дим. Город не то, что стоял перед ним на коленях, а уже давно лежал перед ним. Ясно, что кто-то, бросивший ему вызов, просто не захотел лечь вместе со всеми. В глубине души Рига даже уважал этого человека, тем более – зная Дима и его характер. Парень просто хотел поставить его на место. И ошибся только в одном: Дима не исправить.

         Рига бродил по городу – неузнаваемый. Пешком. Под солнцем. В парке пристала какая-то девчонка, совсем малолетка. И Рига, привыкший к сладким ароматам известных, роскошных и душных женщин, почувствовал себя снова молодым, свежим и влюбленным.

         В это время позвонил Дим.

– Где ты?

– По городу гуляю. Вот думаю, может, трахнуть кого…

– Самое время. Здесь пакет какой-то принесли. На мое имя. Пацаны говорят – не тикает.

– Не тикает, но руки поотрывать может. Я сейчас приеду. Не трогай пока ничего.

И еще раз уточнил, как войти – не с парадного входа. В «Фортуне» были и черные ходы – для дилеров и персонала. Рига проскользнул незаметно.

Море было тихим. Он постоял на берегу, приглядываясь к воде. Зеленовато-серая. Но ракушки – потрясающие. Такие свежие, словно только после изысканного ужина в ресторане.

Дим вышел навстречу.

– С приездом!

– Загорать буду…

Рига казался веселым.

– Солнце голову напекло? – скривился Дим.

– Нет, телку одну в парке встретил. Думал, там ее и… а тут ты позвонил.

– Ну, извини.

Рига взял сверток не разворачивая.

– Где тут уединиться можно?

В кабинете Дима закрылся на ключ, разорвал обертку и сунул кассету в видик. Не тикает, ясно, но мало ли, что там может быть. Это не для нервов Дима. Но и сам напрягся – не раз видел такое кино на нелицензионных кассетах – зачастую с кровавым исходом. И чаще всего – о людях, которых он хорошо знал. И которым был бессилен помочь. И в то же время – о людях, пытки или смерть которых не могли задеть его за живое.

Но теперь, вглядываясь в полумрак заснятой комнаты, он невольно вжался в кресло. Почувствовал мурашки по коже и покалывание в пальцах.

Камера была установлена под потолком, и в кадр попадало все, что происходило в комнате. Вид из окон не фиксировался – и, несомненно, это было продумано: ничто не указывало на местонахождение дома.

Рига присматривался к спальне. Некоторое время она была пуста, пока мужчина не втолкнул в нее девушку.

Рига, не видевший Таню давно, узнал ее тот час же. Она почти не изменилась, только волосы были короче и спадали волнами на плечи.

Рига, ожидавший сцены насилия, вдруг понял, что смысл любительского видео вовсе не в этом. А в том, что главный герой раскрывает свое лицо (даже в полумраке спальни легко можно было узнать Дави) и сообщает своему противнику о том, что его девушка отдается ему с радостью и готова остаться с ним в «Фортуне». И в этом Рига тоже узнавал Таню.

Он наблюдал пристально. Рассматривал ее тело. Несколько раз даже останавливал кадр, любуясь ею – обнаженной и возбужденной. Единственное, чего в этот миг хотел Рига, – оказаться на месте Дави. Он представлял ее в своих объятиях, чувствовал ее запах, вкус ее губ, входил в нее – вместо Дави – слышал ее стоны и сходил с ума от возбуждения. Нервно закуривал и снова останавливал кино…

Ничего, даже отдаленно напоминающего ревность, у Риги не возникло. Он прекрасно понимал, что выбора у Тани не было, ему и в голову не пришло осудить ее. Но, досмотрев кино до конца, он вынул кассету и растоптал ее на полу, чтобы она не попалась на глаза Диму. Дим… он… еще в море утопится – чего доброго…

Рига сел в кресло и попытался все обдумать. Но возбуждение не проходило. Он все думал о ней, представлял ее длинные ноги, обхватывающие его бедра… Вспоминал их ночи… Таня все-таки изменилась. Такой привлекательной она никогда не была с ним. Да и кого она знала тогда? Старика Выготцева? Да его… Только и того, что дрожала, боясь столкнуться с неожиданной болью. Теперь в каждом ее движении сквозит грация и уверенность сексуальной, безумно обворожительной женщины, пусть даже – пленницы, но не менее желанной от этого.

Он закурил снова. Постучал Дим, и Рига открыл ему.

– Сломалась, – кивнул на кассету. – Но там был привет от Дави. Он сказал, что «Фортуна» – теперь его. И Таня тоже.

– Там была Таня?

– Нет. Но он сказал, что она жива и чувствует себя хорошо.

– Зачем ты разбил ее?  – покосился Дим на обломки под ногами.

– Так, со зла. Увидел его наглую рожу… Я ему яйца оторву, короче! Достал он меня, этот чурка!

– Да он русский.

– Какой он «русский»?! Армянин он. Ничего, попадется он мне…

Рига на миг задумался.

– Это – сто процентов – где-то за городом. Что-то типа особняка. Потолки высокие. Машин не слышно.

– Не Поле Чудес?

– На Поле Чудес не так тихо. Там движение туда-сюда. Это очень тихая зона. Ничего, завтра мои ребята его вычислят…

– А, Рига, это.., – Дим начал и сбился.

– Что?

– Там ничего не было про Таню?

– Ты достал меня со своей Таней! Смог бы я дышать спокойно, если бы ее там на куски порезали?

Лицо Дима вдруг так побледнело, что Рига даже попятился.

– С ней все нормально. Мы ее найдем.

Дим молчал.

– Говорю тебе – ничего там не было. Дави передал просто, что он жив-здоров, а ты – лох и распиздяй. Ясно?

– Ясно.

Рига усмехнулся.

– Поехал я. А ты расслабься пока. Людей не задрачивай. Кокаину понюхай и спи.

– Да не помогает мне это! – отмахнулся Дим.

– Ну, онанизмом займись. Научить тебя?

– Пошел ты!

18. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ПЕРЕЕЗЖАЮТ?

         Проснувшись на другой день, Таня стала мучиться раскаянием.

В полдень неожиданно вернулся Дави. Вошел и поцеловал ее, словно они жили вместе – с незапамятных времен и планировали никогда не расставаться.

Оглядел комнату, словно прощался с ней навсегда и боялся забыть в ней что-то ценное.

– Мы переезжаем.

– Ты бросаешь свои виноградники?

Он кивнул хмуро. Лицо оставалось напряженным.

– Что-то случилось? – догадалась Таня.

Поймала себя на том, что волнуется за него. За Дима, но и за Дави – тоже, немножко. Чувства путаются.

– Дави?

– Кольцо вокруг твоего Дима становится плотнее. Я не знаю этих людей. Но я уже понял, что произошло. Я потерял время… Это нужно было решать раньше, сразу. А я затянул… «Фортуна» стала дальше от меня.

– То есть?

– Мочить надо было, мочить! – Дави выругался. – Теперь все сложнее.

– Почему?

– Потому что в городе прибавилось туристов! Я еще не видел того, кто их прислал. Но я знаю его. Я чувствую его. Чувствую, как он принюхивается к городской пыли.

На миг Дави закрыл глаза.

– Ну, это к лучшему, – успокоил сам себя. – Рано или поздно мы бы встретились. Сейчас… слишком рано. Но так уж случилось.

– Будем прятаться?

– Нет. Я хочу спрятать только тебя. Я уже не скрываюсь от Дима. Я даже выслал ему красочный фильм о нас.

– О нас?

– О нас вчера…

– Он это видел? – Таня похолодела.

– Очень надеюсь.

Поцеловал ее и сжал в своих объятиях.

– Ты переезжаешь в избушку на опушке леса.

– Куда?

– Там у меня охотничий домик.

Таня покорно села в машину вместе с Дави и шофером. Зона, действительно, оказалась лесной и заповедной, но домик – отнюдь не избушкой. Это было двухэтажное округлое здание прочной постройки, изнутри отделанное деревом и украшенное изысканными бра, излучающими тусклое сияние. Оставшись наедине с Таней, Дави сел в кресло перед холодным камином.

– Дом охраняют. Ты не сможешь отсюда сбежать. Никто из охраны не будет входить в дом – не волнуйся.

Он шагнул к двери и снова взглянул на нее.

– Не хочется тебя оставлять.

Снова обнял и приник губами к ее губам. Она подумала, что в это время он уже мог быть занят уничтожением Дима, обняла его и откликнулась на его горячий поцелуй. Дави увлек ее на ковер на полу.

– А кто приехал в город, Дави?

– Кто бы ни приехал, его дни сочтены! – уверенно сказал он. – Каким бы классным воином он ни был, столичная сеть ляжет под меня!

– Приехал Рига? – Таня замерла. – Они помирились с Димом?

Дави взглянул на нее туманным взглядом.

– Может, он приехал за тобой?

– За мной?

– Это вполне возможно. Что ж, ему придется дорого заплатить за твою жизнь!

– Ты хочешь убить меня?

– Сейчас я хочу не этого, – сказал он, стягивая с нее брюки, – но если ты будешь меня отвлекать своими вопросами…

И снова Таня почувствовала свою жизнь совершенно иначе – почувствовала ее отданной этому человеку, почувствовала себя целиком в его власти, и наслаждение безволия стало охватывать ее тело. Дави уже покрывал ее поцелуями, оставаясь в своей нежности таким же настойчивым, как и в своей грубой силе. Таня еще пыталась увернуться по инерции, но Дави не оставлял ей выбора.

– Я не могу быть с тобой, – сказала все-таки.

– Потому что я плохой? А Дим хороший? – усмехнулся Дави.

– Да.

– Девочка, сколько тебе лет? – расхохотался он добродушно. – Как ты делишь мир? Почему, по-твоему, я плохой? Потому что хочу отнять сеть у этих ребят? Но она не принадлежит им!

– Они ее создали.

– А Флипер? А Джин? А все, кто были до них? Сеть была всегда – ее никто не создал. По крайней мере, никто из живущих. И принадлежать она должна самому сильному. Других законов здесь нет.

– Сети вообще не должно быть!

Дави снова засмеялся.

– «Сети не должно быть. Жизнь одна. Это все не игра». Так и будешь жить по школьному учебнику? А ноги раздвигать тебя тоже в школе научили? Изменять такому «замечательному», «хорошему», «доброму», «любимому» Диму и визжать от восторга?

И внезапно отвращение пересилило. Желание рассыпалось в душную пыль и рассеялось в воздухе. Таня поднялась и стала одеваться. Дави смотрел недоуменно. Вдруг понял, что утратил свою власть над ней – навсегда, бесповоротно. И дальше – что бы он с ней ни сделал – она останется свободной в его плену и никогда больше не будет принадлежать ему. В один миг все закончилось. Он, недолго думая, снова опрокинул ее на ковер и прижал своим телом.

– Ты никуда не уйдешь от меня!

Она уже чувствовала его внутри, но… ничего больше. Механизм наслаждения сломался.

– Отпусти!

– Тебе же нравилось! – он шлепнул ее по щеке. – Молчи, если не хочешь заработать еще пару синяков.

Только теперь она смогла оценить силу его рук и цепкость его борцовской хватки. Она терпела… просто терпела. Только потом заметила, что испачкана кровью, но боли не было.

– Дим все равно найдет меня!

– Ну, и на хрена ты будешь ему нужна? Чтобы рассказать, какой у меня член? Он никогда этого не простит, тем более… если будет покойником, – добавил Дави. – А к тебе условия изменились. Больше – никаких разговоров. Тебе это вредит. Женщины не для этого нужны…

Дави вышел, и Таня стерла кровь, размазывая ее по ногам. Потом пошла в душ. Села под потоком воды и обхватила голову руками. Как она могла вчера увлечься этим кошмаром? Она ошиблась. И Дави прав: Дим никогда ее не простит.

19. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ВЗРЫВАЮТ ДАЧИ?

– Тихо?

– Ну. Окна не светятся.

– А с той стороны?

– Ни хрена.

– Охраны меньше?

– Нет. Но внутри… мне кажется, его нет.

– Посмотрим, – кивнул Рига.

Руст кивнул ребятам. Макс ответил с другой стороны: окружили. Чтобы разыскать дачу Дави, Риге не потребовалось много времени.

– Будем штурмовать! – решили с Рустом.

– А Таня?

– Будем штурмовать осторожно.

Вокруг дачи тихо. Но кольцо охраны держится прочно. В темноте видны стены дома и подходы, перекрытые ребятами Дави.

И вдруг Рига махнул Русту.

– Тормозни пока. У меня впечатление, что нас ждут.

– Здесь?

– Не думаешь?

– Если внутри пусто – очень похоже.

Ночью у Риги особая кошачья пластика. Его движения пружинят, отталкиваясь от темноты.

– Прикрой меня…

Руст метнулся следом. Рига выбрал окно со стороны виноградника. На миг залег в кустах, разглядывая дом.

– Тянет меня в это окно, Руст. Смотри, чтобы охрана нас не заметила.

И в тот же миг – исчез из виду. Скользнул к стене, повис на решетке нижнего этажа, подтянулся и взобрался на балкон на втором – бесшумно распахнул дверь и пропал внутри. Под окном прошел охранник, Руст притаился за виноградом. Потом поднял голову – не увидел ни охранника, ни Риги.

Рига вошел через балконную дверь и понял, что комната пуста. Скользнул в смежную, прошел в коридор – внутри не было ни души. Но в то же время дачу охраняли – не иначе, как ждали гостей. Рига спустился на первый этаж и прошел комнатами.

Спальню он узнал тот час же. Интерьер отпечатался в памяти: кровать, телевизор, тумбочка и ковер на полу. Рига обернулся, отыскивая точку, с которой велась видеосъемка. Потом сел на кровать и вздохнул…

В тот же миг его словно сорвало с места – бросился по лестнице на второй этаж и спрыгнул с балкона в виноградник – к Русту.

– Что?

– Взорвем эту дачу к черту! Никого здесь нет!

– А?..

– И сад этот к черту! И кусты эти!

Руст отменил штурм здания. Планы изменились. В темноте тихо отступили от дачи. Макс оглянулся.

– Все попрощались с фазендой?

За спинами рвануло. Так рвануло, что только воронка осталась от дома и виноградников. Рига поймал в глазах ребят сомнение.

– Я там был. В доме было пусто.

Под утро встретились с Димом на одной из квартир бригады Риги.

– Дави понял, что я иду по следу. Он свалил раньше, – Рига развел руками.

– Это точно? Ты не ошибаешься? – голос Дима дрожал и ломался. – Очень рискованно оставлять за своей спиной руины.

– Я превращу в руины весь город! Он должен знать, что я его не боюсь.

Дим хотел сказать, что война повредит «Фортуне», но потом взглянул на Ригу и промолчал. Был бы только толк от этой войны.

Рига тоже кивнул. Понял, что перегнул.

– Просто, не понравилась мне его дача. Кусты какие-то, заросли. Я слышал о Дави. Я знаю его путь. Знаю его поединки, знаю его войны. Он не хилый, он сильный чел. Но кусты – это клиника. Он слишком привязан к материальному, не так, как я или ты. Его тянет к земле, к стабильности, к распорядку, к банковским счетам, а это притупляет нюх, это делает его походку тяжелой, это лишает его легкости и поворотливости. И это его погубит.

Дим, слушая Ригу, размышлял о чем-то своем, и отвлечься от этих мыслей было выше его сил.

– Как ты думаешь?.. Ты думаешь, он изнасиловал ее? – выдавил он, наконец.

Рига испуганно округлил глаза.

– Ты что, с ума сошел?! Он думает выменять за нее целое царство, стал бы он так рисковать?

– Нет? – переспросил Дим с надеждой.

– Конечно, нет. Он же не дурак…

Глаза Дима посветлели.

– Я поеду тогда…

– С тобой сколько человек?

– Сколько? Восемь, кажется…

Рига кивнул.

– Все, ко мне не катайся. Я сам заеду на днях. Это не затянется.

– Правда?

Расставшись с Ригой, Дим снова почувствовал нарастающую тревогу. Несомненно, Рига знал что-то, что хотел от него скрыть. И, несомненно, это что-то касалось Тани.

Таня… Рана в его сердце не то что не заживала, а каждый новый день раздирал ее края еще больше, еще больнее, еще кровавее. Неизвестность изматывала. Что мог знать Рига, только вчера приехавший в город? Тем более такого, что следовало скрывать от Дима?

От его присутствия в городе, так близко, вдруг стало еще беспокойнее. Вернувшись в «Фортуну», Дим долго ходил по своему кабинету, думал. Думал. И конца этим мыслям не было. Ему казалось, что Рига ведет себя странно и что излишне напряжен, хотя сама ситуация ежесекундной опасности оправдывала и его странность, и его напряжение. Но Дима продолжало мучить что-то смутное, гадкое, что взбалтывало весь осадок их отношений с Ригой.

Он понял, что опять жутко, бешено ревнует. И Таню к Риге, и Ригу к Тане. И что сама по себе его ревность сейчас неуместна и не может привести ни к чему конструктивному. Но побороть это чувство – выше его сил, и точно так же, как вмешательство Дави стало угрозой для сети, так и вмешательство Риги стало угрозой для его сердца. И в то же время, Рига – часть его сердца и отделить эту часть невозможно.

Все сплелось в жуткий клубок сомнений, подозрений, дурных предчувствий и отчаянной тревоги.

– Как у вас? – спросил Глеб-Фуджи по телефону.

– Пока никак.

– То есть?

– Глухо.

– Но она жива?

– Никто не знает.

Глеб-Фуджи вздохнул.

– Держись, Дим. Мы это переживем. И потом напьемся.

– Я… Меня другое пугает… Я… не верю Риге. Я всегда ему верил, но теперь почему-то не могу…

Глеб выдержал паузу.

– Я знаю, что тебе тяжело верить, но он твой друг. И он всегда им оставался, я свидетель. Рига не предаст тебя. Он не такой человек.

– Послушай, Глеб, когда дело касается…

– Я знаю, чего касается дело. Когда Лилька захотела уйти к нему, я не сказал ей ни слова. Она ушла, а утром он выгнал ее. Взял ее вещи и швырнул с балкона. Она рыдала – и вернулась ко мне. Но я не принял. Если бы любил, простил бы. А так – чего ради? Рига сказал, что по пьяни ее трахнул – типа, извинился. И я сказал, что она мне не нужна, нет проблем. Я не ревновал, но так себя чувствовал, как будто он меня самого натянул по пьяни. Лилька – дура, пускай, но мы с ней столько лет в «Фуджи», вместе, и жалко ее. И, если бы не Рига, так бы все и тянулось между нами. Но он – это испытание, понимаешь? Если вы переживете столкновение с ним, значит, вы – одно целое, без трещин. И один раз вы это уже пережили. Сейчас главное – Таня, ее жизнь. И на Ригу в таком деле можно положиться, ты же знаешь. Он не допустит ничего плохого.

– Но он взрывает город…

– Он знает, что делает, Дим. Я приеду завтра. Посмотрим там, на месте. От меня мало толку, но оставаться здесь, ничего не делая, мне еще тяжелее.

– Не надо. Я не хочу, чтобы ты подставлялся здесь лишний раз, Глеб.

– Да плевал я на то, что ты хочешь и чего ты не хочешь! Тане своей будешь указывать! Я должен быть рядом, в «Фортуне», и все!

И снова у Дима сжалось сердце.

– Ладно, брат, до встречи…

20. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ЗВОНЯТ ПО ТЕЛЕФОНУ?

         В кабинете у Дима тихо, а за стенами – «Фортуна» с ее привычным шумом. Дим держит марку, более того – держит на уровне оборот.

Но здесь не слышно даже моря. Плещутся и ударяются в шумопоглощающие стены только его мысли. Рига не показывается. У него – свое дело. И он забывает, что это и дело Дима тоже.

Глеб приехал – без тени страха вошел через центральный вход. В этом весь Глеб – преданный до последней капли крови, но бессильный помочь. И вдруг, под вечер, явился Рига – откуда-то с тыла, едва ли не с моря. В панаме и каких-то вылинявших джинсах, словно до этого мирно проводил время за игрой в бадминтон на побережье. Обнялись с Глебом, и Дим удивился. У Риги в глазах мелькнула вполне искренняя теплота, вытеснив на миг зеленый холод.

– Соскучился по тебе, Фуджи! Честное слово – мутно без тебя!

Глеб усмехнулся. Неожиданно затрещал телефон  в кабинете Дима. И странным было то, что это была внутренняя линия громкой связи, а голос звонившего принадлежал вовсе не сотруднику «Фортуны». То есть – уже не сотруднику.

Дим опустил голову.

– Вы там на совещание собрались, генералы? – спросил Дави. – Рига есть?

Рига подошел к телефону.

– Привет, Дави. Я есть. А вот тебя скоро совсем не будет.

Дави хмыкнул.

– Не думаю. Просто мои условия изменились. Если кто-то из вас хочет увидеть Таню живой…

– То что? – спокойно поинтересовался Рига.

– Две сети.

– Две сети? Ты в своем уме? Две сети за подзаборную шлюху? Ноль! Ничего!

Рига обернулся к Диму и приложил палец к губам. Но это было лишним: Дим, похоже, вообще не мог реагировать. Глеб смотрел на него широко распахнутыми глазами.

– Когда я начну вам присылать ее пальцы, ноги и руки, вы заговорите по-другому, – предупредил Дави.

– Тебе не кажется, что ты не очень последователен, Дави? Кому она теперь нужна, кроме тебя? Ни-ко-му! Я не пожертвую ради нее ничем – не дам за ее жизнь ни копейки! Я не настолько стар, Дави, чтобы уступить тебе все без боя и чтобы не найти себе другую подстилку. Ясно?

– Дим сейчас тебя слышит?

– Дим не распоряжается ни моей сетью, ни моей жизнью. А я иду по твоим следам и предупреждаю тебя, что сейчас ты должен не торговаться со мной, а бросать все – и бежать, бежать, пока жив!

– Если вы так равнодушны, я верну вам ее – частями. Сегодня же вы начнете получать от меня небольшие подарки. И я не думаю, что Дим легко это переживет.

– Даже если он бросится с утеса, ты не получишь ничего! – парировал Рига. – Здесь всем распоряжаюсь я! Здесь хозяин я! Здесь решаю только я! И я решил, что не буду выполнять твои условия. Можешь больше мне не звонить!

– Я не буду звонить – я буду высылать тебе бандероли, – пообещал Дави, и связь оборвалась.

Ни одного вопроса у Дима не было. Но Рига улыбнулся виновато и дернул плечами.

– А что я еще мог ему сказать? Мне больше ничего не оставалось…

– …как обозвать ее…

– Короче! – Рига отмахнулся. – Мне она дорога ничуть не меньше, чем тебе. Но идти у него на поводу – не выход. Ты уже это пробовал, и ничего не получил. И не тебе учить меня в таком деле!

– Она моя жена…

– Она не жена тебе!

– Ну, не надо, – вмешался Глеб. – Не надо, правда, об этом сейчас. Жена – не жена. Не до того…

Рига повернулся и стремительно вышел, оставив их вдвоем.

– Он словно не понимает, чем это грозит, – Дим уронил голову на руки.

Глеб ничего не ответил. Видел уже Ригу в деле. Когда тот приехал в столицу, его жесты точно так же пружинили и отталкивались от солнечных лучей. Так же он улыбался, и Глеб всматривался в его лицо, пытаясь различить на нем следы пережитого. Но следы – сразу ложатся шрамами на его сердце, а не на лицо. Лицо у Риги остается юным и веселым. Тогда стрельба перемежалась пьянками и гулянками. Но когда Рига закрепился в столице, хлопнул Глеба по плечу и признался как другу:

– Это меня отвлекло. Думал, не переживу… эту чертову разлуку…

Поэтому, когда Рига называет Таню шлюхой, у Глеба сердце сжимается не за Таню и не за Дима, а за Ригу. Он видит прекрасно, что Таня, уже однажды разлучившая их, это тот рок, который никогда не даст им сойтись. Что для троих – нет одной дороги. Что не будет для всех стопроцентного счастья.

Глеб курит и смотрит на море. Ему, приезжему и далекому от сети человеку, жизнь в «Фортуне» не кажется слишком дурного свойства. Он видит отдыхающих людей, видит счастливые лица гостей и думает, что «Фортуна» ничем особо не вредна. Хотя, как бывший курьер, не может не замечать изнанки роскошной жизни. «Фортуна» – просто верхушка айсберга, которая поднимается все выше.

Трава – не наркотик, кокаин – сахарная пудра, трамадол – обезболивающее, после курева – просто хороший аппетит, ЛСД – безобидное развлечение для подростков. Так и тянется паутина сети, опутывая постепенно все, что попадает в зону ее влияния. Вместе Дим и Рига растянули бы сеть до колумбийских картелей и московских подворотен. Профессионала, подобного Диму в наркобизнесе, нет. И воина, подобного Риге, тоже поискать. И, может, та единственная сила, которая удерживает их от объединения, и есть Таня.

Глеб поежился. Вспомнил свое ателье «Фуджи» и захотел обратно. Дим – уже давно не курьер и не дилер. Дим – сила и власть. Сейчас ему угрожают, но его империя продолжает стоять прочно. И в этом есть что-то зловещее, странное, словно не Дим создал сеть, а она его.

Глеб оглянулся на отель и почувствовал себя неуютно. Не хотелось возвращаться к Диму и не хотелось искать Ригу в городе. Он еще побродил по берегу и все-таки пошел к отелю. От ворот шел парень с белым конвертом.

– Бомж какой-то принес для Дима.

– Я передам.

По дороге Глеб распечатал конверт и заглянул внутрь. На дне лежал тоненький женский палец.

Глеб свернул в темную аллею у «Фортуны» и набрал Ригу.

– Что там? – спросил Рига.

– Палец.

– Дим видел?

– Нет.

– Короче. Бери эту херню и давай ко мне. Встретимся на Урицкого через пять минут.

– Рига…

– Ну, хоть ты не ной! Я сам за этот палец готов себе член отрезать! Будем надеяться, что не ее…

– Может, у Дима спросить?

– Хочешь, чтобы он сделал себе харакири? Я тебя жду здесь, а ты там палец оплакиваешь!

Глеб сел в машину, положив конверт на заднее сидение. Ехал и оглядывался. Стало подташнивать. Блин! Все-таки, Дим ему ближе, а Ригу он вообще понять не может. С Димом – они люди одного склада, а Рига – другой, он странно поступает – словно ножом режет, чтобы самому было больнее. Может, война так научила. А может, он сам – война, раны, соль и пепел.

Глеб еще раз оглянулся на белый конверт. А если это действительно ее палец? Разве не Рига виноват? Разве не он подтолкнул Дави к крайним мерам? И разве сам Глеб не должен был рассказать об этом Диму?

Глеб вышел из авто и поднялся в квартиру. Как в кошмаре мелькнуло перед ним совершенно бледное лицо Риги, взявшего из его рук конверт.

– Кс-кс, Мурка, будет тебе ужин, – сказал тот и усмехнулся.

– Танин? – отшатнулся Глеб.

– А хрен его знает. Может быть, и ее. А, может, другой какой. У этих баб все одинаковое, сам же знаешь.

– Ты шутишь?

– Заткнись!

21. ЗАЧЕМ ЛЮДИ ПРОСЯТ СМЕРТИ?

– Нет моих сил терпеть это! – Дави хлопнул дверью.

В этот раз он вошел не один, а с двумя охранниками, оставшимися на пороге комнаты. Таня заметила, что Дави очень зол.

– Что случилось?

Дави, наконец, махнул парням, чтобы те вышли.

– Я знаю, что Рига приехал сюда за тобой. Но почему он не хочет платить?! Какого черта?!

Таня вдруг засмеялась.

– Так тебе и надо!

– А тебе? Он просто обозвал тебя шлюхой и сказал, что ни копейки не даст за твою жизнь.

– Не нужно было высылать ему кассету.

– Кассету я высылал не ему, а Диму. Этот проклятый Рига спутал все мои планы. Ну, ничего, получив твой пальчик, он заговорит по-другому…

– Этот? – Таня выставила средний палец правой руки.

– Этот будет следующим, не сомневайся!

– А где же ты взял? – Таня осеклась.

– Палец? Мало ли пальцев на свете! Ребята где-то достали. Теперь главное – не обсчитаться.

Таня поднялась, выпрямила спину и произнесла, глядя прямо в глаза Дави:

– Я хочу только одного: чтобы ты ничего не получил! Ради этого я даже умру с радостью!

– Конечно, ты умрешь. Потому что ты никому не нужна. Тебя никто не ищет. А я… так понадеялся на твои таланты… Придется просто убирать всех – одного за другим. Сеть от этого потеряет, но… я справлюсь. А ты очень меня подвела. Ты, действительно, шлюха, за которую никто не заплатит ни копейки!

В этот раз пощечина ей удалась и получилась звонкой и обжигающей. И этот звон положил конец цивилизованным отношениям между ней и Дави.

– Если ты надеешься, что в ответ я тебя трахну, очень ошибаешься, – спокойно ответил он, потирая щеку. – Теперь ты будешь обслуживать только моих ребят!

Взглянул на нее исподлобья, но Таня заметила, что его глаза вспыхнули не злыми искрами, а обычным желанием.

– Отдашь меня другим?

– Конечно.

– И тебе не жаль будет расстаться со мной?

– Я не храню такой мусор. Ты бесполезна. Ты ничем мне не помогла. Я переоценил твои скромные способности. Но я не хочу потерять то, что уже у меня в руках. Что ты можешь мне предложить?

– Я?

Дави продолжал напряженно думать.

– От тебя нет никакого толку.

Он протянул ей мобильный.

– Давай, набери своего любовника! Это твой последний шанс.

Она посмотрела непонимающе.

– Хоть одного, хоть другого. Но лучше – Ригу, – уточнил Дави.

– Ригу? – Таня очень удивилась. – Но я не знаю его номера.

– Хочешь сказать, что никогда ему не звонила? Вот лживая сука! – он нашел номер. – Скажи ему, что тебе очень плохо, что ты теряешь свои пальчики и скоро останешься совсем калекой.

– Я не буду звонить!

Дави сам набрал номер.

– Не зли меня! Скажешь, что нашла мобилку в комнате, если он спросит.

Он прижал трубку к ее уху, а другой рукой сжал ее горло.

– Я не буду!

Послышались гудки. Пальцы Дави почти сомкнулись на ее шее.

– Говори, сука!

– Слушаю, – откликнулся Рига.

Дыхание перехватило, и голова пошла кругом. Перед глазами поплыли черные пятна.

– Рига? – выдохнула она с трудом.

– Таня?

– Рига, это ты?

– Где ты?

– Я не знаю… Мне очень плохо.

Теперь он молчал. Хватка Дави стала сильнее. Таня схватывала губами воздух, глотала его, и слова тоже терялись, пропадали. Все таяло в черноте, затапливающей комнату.

– Ты мне поможешь? – выдавила она все-таки.

– Я приехал сюда за сетью Дима, а не за тобой. Если твой новый любовник – садист, это твоя проблема. Не звони мне больше!

– Рига…

– Передай Дави привет от меня!

Дави отнял трубку и оттолкнул Таню.

– Ты очень меня подводишь! Ты, действительно, балласт, и годишься только на запчасти.

Таня никак не реагировала. Чернота стала рассеиваться, но дыхание еще рвалось. Грубость Риги не удивила ее. Он мог догадаться о присутствии Дави рядом, о том, что она звонит не по своей воле…

– Ничего, – откликнулся Дави на ее мысли. – Все они подохнут. Один за другим.

– А мы?

– Мы – нет.

– А я?

Но ответ уже не волновал ее. Впервые нахлынуло абсолютное равнодушие, но Дави не уловил этого.

– Самому хреново, – признался зачем-то. – Заварилась такая каша. Завтра я начну отстрел этих чижиков. Вокруг Дима очень много людей. И они ведут себя очень смело – в моем городе и на моей территории. Я положу этому конец.

– Не убивай его, Дави… Пожалуйста, – попросила Таня.

И заплакала. Жаль было памяти… памяти о том, как они жили с Димом на райском берегу сказочного моря. Жаль было того, чего никогда не было и уже не могло быть.

– Не убивай его…

– Кого? Ригу? – не понял Дави.

– И Ригу тоже…

Дави хмыкнул. Приблизился к ней.

– Вот за что люблю шлюх, так за то, что сердце у них доброе.

Прижал ее к себе, стал стягивать с нее одежду, смахнул рукой ее слезы и облизал ладонь.

– Позвать охрану, чтобы тебя утешили?

Она закрыла лицо.

Где-то в сказочной стране остался берег моря. Не побережье, усыпанное привозными ракушками, а берег ее несбыточной мечты о счастье. Берег того моря, которое она всегда видела вдали. К которому шла упорно, но так и не пришла. Мираж, который растаял…

– Двоих? Троих? Ну? – допытывался Дави.

– Нет.

– Не хочешь? Чего ты тогда ревешь? Ты должна не реветь, а встать на колени и попросить меня пожалеть тебя. Ну?

Дави расстегнул брюки.

– Или мне тебя уговаривать?

Она снова заплакала. Дави положил обе руки ей на плечи и поставил на колени.

– Реви дальше, только языком работай, раз уж по телефону у тебя ни хрена не получается.