Текст книги "Суперсвет(ЛП)"

Автор книги: Тони Дэниел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Глава шестнадцатая

Из «Оружия, основанного на грист-технологии»

Полевое руководство федеральной армии

Составлено Лабораторией передовых исследований, Тритон

Герардо Функ, коммандер

Раздел VI:

Умный солдат всегда принимает во внимание физические характеристики противника или объекта, который ему предстоит уничтожить. Удерживается ли цель обычными средствами или применяет макро-версию атомных сил, как, например, кабельные структуры Мета или корабли Департамента Иммунитета? Оружие, выпускаемое Лабораторией передовых исследований, имеет следующую кодировку: «м» (малое), «с» (среднее) и «к» (крупное). Класс «м» используется против отдельных солдат противника и небольших укреплений. Оружие класса «с» имеет более широкий спектр применения при разных уровнях сложности. Оружие класса «к» контролируется вторичной копией СК-солдата, совмещенной с ним и расходуемой при использовании.

Раздел VII: Заключение

Мил-грист – материал повышенной опасности, и обращаться с ним необходимо с особой осторожностью. Его эффективность в современной войне доказана. Каждый солдат должен быть ознакомлен с ним по мере поступления. Лаборатория передовых исследований разрабатывает новые, более мощные виды оружия. Все поступающее в Федеральную армию оружие тестируется, но не все проверено в боевых условиях. Полевым командирам следует быть внимательными при использовании оружия в условиях, не указанных в данном наставлении. Помните, что полуразумные обучающие программы не могут заменить здравый смысл воюющего солдата.

Глава семнадцатая

Нирвана горела бесшумным зеленым пламенем, питаемым ее собственным кислородом и органикой. Она казалась такой близкой. Протяни руку – и дотронься. По крайней мере в виртуальности. А если настроить как следует сенсорную связь, то даже и не обожжешься.

Лео Шерман вышел из новостного канала мерси и направился к баракам.

По крайней мере не пришлось участвовать в штурме Нирваны, подумал он. Это было бы совсем некстати. Его курс лежал в противоположную сторону, что подтверждалось и документами. Документы эти – как и его пелликула, как и его ДНК – были, разумеется, поддельные. Как физически, так и виртуально Лео стал самой сложной из всех поделок главного хакера Друзей Тода, Элвина. Настоящий Лео Шерман скрывался под защитным образом рядового Хершеля Дж. Эшенбаха. ДНК Лео, его поведенческая модель, весь этот shlemiel хранился в капсуле, имплантированной под левым локтем, на чипе, все, даже субатомные частицы которого, соответствовали на квантовом уровне параметрам «рядового Эшенбаха».

Любой, кто открыл бы капсулу, содержащую «Лео», и просмотрел ее содержимое, то есть дал бы этому содержимому возможность вступить в интерактивный обмен с вселенной, мгновенно вернул бы тело и сознание Лео в исходное состояние, стерев «рядового Эшенбаха» как временный случайный шум.

Лео – тот Лео, что владел этой информацией и полностью контролировал поведение рядового Эшенбаха, – тоже был бы стерт. Он был свободным конвертером, алгоритмом – буквально призраком себя бывшего, – наложенным на зачищенный мозг вместе с образом «рядового Эшенбаха». После возвращения во внутреннюю систему – при условии, что ему удастся перейти линию фронта, – конвертерная его часть будет загружена в дополнение к воспоминаниям заново реконструированного, настоящего Лео.

От всего этого можно было свихнуться, а потому, а потому Лео старался особенно не задумываться. Раздражало то, что тело приобрело кучу новых, незнакомых привычек. У него была другая походка. И другой, неспешный и с растяжкой, выговор.

Даже глаза, черт бы их побрал, мигают с другой скоростью, думал Лео. В левом колене, когда он слишком долго оставался на ногах, начинало колоть. То был результат старой спортивной травмы, перенесенной, разумеется, не им, а тем парнем, Эшенбахом. Разумеется, он помнил, как ее получил: пелота, церковная лига, какой-то методист въехал в коленную чашечку. Память была, а вот Эшенбаха не было. Эшенбах никогда и не существовал. Рядовой представлял собой только поведенческую оболочку. И единственным сознанием, присутствующим во всех этих частях, было сознание Лео.

Он знал, что Друзья Тода вероятнее всего предусмотрели нападение на Нирвану. И если так, то Джилл была в курсе, а значит, партизаны убрались с Нирваны живыми. Обри – та молодая женщина, которую вверили его заботам, – будет в большей безопасности с Джилл.

Лучше бегать с партизанами, чем таскаться со мной, подумал Лео. Его положение и впрямь не внушало оптимизма. Он был экспериментом, который мог сорваться в любой момент, а когда ты доставляешь врагу жизненно важную информацию, таким моментом может стать каждый.

Ты же поганый шпион.

Пощады не будет, да ее никто и ждал. Вот почему Лео настоял на запасном варианте: еще одной капсуле над правым локтем – с начинкой из мил-гриста. Начинки этой будет не только вполне достаточно, чтобы разложить его на составные элементы, но и уничтожить все вокруг в радиусе километра, включая, что самое главное, ту самую контрабанду, что он нес в грудной полости.

Элвин сказал, что груз этот нельзя обнаружить обычными средствами. Замаскирован он был под сердце, а настоящее сердце у Лео изъяли, так что кровеносная система работала на свободных, рассеянных в кровотоке грист-помпах.

Да я практически высокотехнологичный вампир, размышлял Лео. Я даже не вижу себя в зеркале. Там какой-то другой парень.

Чтобы попасть в казарму взвода, ему нужно было пройти через сканирующую рамку, охранявшую вход в отделение Департамента Иммунитета. Элвин не ошибся: Лео успешно миновал все контрольные пункты, но на каждом невольно – и мысленно – задерживал дыхание. Рядовой Эшенбах никаких перемен в своем теле не обнаруживал, если не считать легкого раздражения из-за необходимости долго ждать. В очередной раз его появление не вызвало тревоги, никто не стал его задерживать, и Лео прошел дальше. Свернув в боковой коридорчик, он поймал общественный стример, идущий в глубину базы.

Стример был набит солдатами, в том числе новичками, которые еще не попробовали «Глори». Эшенбах, разумеется, успел с ней познакомиться – об этом позаботился Франклин, когда «перепрограммировал» тело Лео, который к ее эффекту был невосприимчив. Раз в день Эшенбах получал из штаб-квартиры минимальную инфузию. Она приходила как специально закодированный импульс по винкулуму, армейскому варианту мерси. Пронизывающий тело Лео/Эшенбаха грист, услышав сигнал, принимался за работу. Розовела кожа, мгновенно возникала эрекция, обострялось зрение – мир моментально делался четче, – и если бы рядовому было о чем думать, он мог бы думать сразу о многом.

«Глори» была не просто каким-то дешевым импульсом удовольствия – передача шла в обоих направлениях. На какое-то время человек становился… БМП и мог почувствовать, что это такое, полностью функционирующий БМП. Элвин пытался объяснить, как и за счет чего достигается эффект – многократное разделение времени на мерси, оверлейные копии, множественная рекурсия сенсорных сигналов. Каждый поступающий в ваше тело сигнал как будто моментально усиливается.

Но долго это не продолжалось. Идея была вовсе не в том, чтобы превратить каждого солдата в БМП – это означало бы получить армию из офицеров, но без солдат. Единство, удовольствие от службы, осознание принадлежности к чему-то большему – вот в чем цель инфузий «Глори». Вы должны знать – директор Амес доволен вами и одобряет то, что вы делаете. Вы должны знать – ваше положение в обществе, в Новой Иерархии прочно и незыблемо.

От всего этого Лео, образно говоря, мутило. Но приходилось терпеть. Даже когда выражение счастливого идиотизма появлялось на физиономии его нового друга, сержанта Дори Фолсом.

Войдя в казарму, он направился к своему шкафчику. Через час предстояло заступать на службу. Эти ужасные партизаны могут быть где угодно. Лео знал, что «эти ужасные партизаны» только что лишились своей главной оперативной базы, но это не имело значения. Что бы ни делали партизаны и даже если они ничего не делали, слухи росли, множились и становились все тревожнее. Джилл и ее люди сумели организовать всего парочку нападений, да и то скорее практики ради, чем для внешнего эффекта. Лео знал, однако, что Джилл упряма и неудержима и, если что задумала, от своего не отступится. Что бы ни говорили о ней, какие небылицы ни распространялись бы в мерси о таинственном командире повстанцев, Лео не сомневался – через год о ней будут говорить вдвое больше.

Он переоделся в форму – черные брюки с красным кантом и красную рубашку с черными эполетами. Надел внутренние сапоги, надежно защищавшие от всякой дряни, в которую можно вляпаться (Дори уже рассказала, какая гадость встречается на передовой). Натянул поверх них другие, со слюдяным отливом полировочного гриста. Все было чистое, со «стрелками» в нужных местах – как-никак пролежало ночи в шкафчике. Лео потер подбородок. Обычное чистое бритье здесь не годилось – чтобы пройти осмотр требовалась полная зачистка физиономии на субмикроскопическом уровне, поэтому каждые пару дней взвод проходил тщательную обработку со шлифовкой лицевой поверхности. Дори говорила, что положение изменится на передовой, но пока они туда не попали приходилось терпеть и соблюдать порядок.

Однако пальцы, чувствительность которых не уступала электронному микроскопу, не обнаружили ничего лишнего – только гладкую кожу. Отлично, значит, до следующей «подтяжки», как называли это в армии. Облегченно вздохнув, Лео направился в ружейную взвода, где доложился по всей форме капралу Мерримейкеру, взводному старшине.

– Рядовой Эшенбах для боевой комплектации прибыл. Как дела, Мерримейкер? Саид снова потянул трицепс?

Мерримейкер был страстным поклонником пелоты и фанатом «Небс», команды из китайско-арабского дистрикта Кардменихар. Лео и сам с уважением относился к спорту, в том числе к пелоте, хотя всерьез ею не занимался. Дело в том, что ростом Лео был всего лишь пять футов и пять дюймов, тогда как средний рост профессионального игрока в пелоту составлял семь футов, большая часть которых приходилась на торс. Играли на подвешенной в невесомости площадке с двумя вращающимися шестиугольными «воротцами», шестиугольным мячом, который пуляли мощными воздушными пушками.

– Похоже, для Саида сезон закончился, – печально вздохнул Мерримейкер. Саид был голкипером «Небс».

– Ну, тогда, может, у наших «Джетс» еще есть шансы побороться за первое место в дивизионе.

Мерримейкер покачал головой.

– Середина поля у нас сильная. У «Джетс» недостаточно мощная передняя линия, чтобы бороться за преимущество в воздухе. Нет, парень, поверь мне, у них нет ни единого шанса.

– Посмотрим. Ставлю двадцатку, что «Джетс» наколотит «Небс» на пять штук больше.

– Они играют только в следующем месяце, – ответил Мерримейкер. – К тому времени нас уже бросят на передовую. Боюсь, до следующей заправки и не узнаем.

Может, и вообще не узнаем, подумал Лео.

– Я в свою команду верю. Ставлю двадцать гринлифов.

– Ладно, пусть будет по-твоему. Двадцать гринлифов. – Они ударили по рукам. – Тебе на смену заступать?

– Да.

Мерримейкер исчез в задней комнате и вскоре вернулся с защитным комплектом, который и вручил Лео.

– Облачайся.

Направляющие ракеты на каждом предплечье. Реактивное поворотное оружие, миниатюрные рельсовая пушки, грист-гранаты на запястьях. Плюс аннигилирующие винтовки, которые при активации скрепляют руку с прикладом для лучшего прицеливания. Электромагнитные микро/макроочки с грист-патчем, связанным непосредственно со зрительными центрами в заднем мозгу. Дополнительная, с изотропическим покрытием грист-броня для пелликулы. Импульсные и ориентационные ракеты на ногах, дозаправочный комплект и гироскоп на спине.

Не человек, а атакующий корабль, подумал Лео, натянув на себя всю эту сбрую.

– Рядовой Эшенбах в полном снаряжении и к несению службы готов, – доложил он, как того требовал устав.

– Проверено и подтверждено, – ответил Мерримейкер.

– Вперед, «Джетс».

– Пошел ты. Вперед, «Небс».

Лео отправился на пост, для чего ему пришлось пройти несколько ускорительных шлюзов. Последний переход был также вакуумным шлюзом, вылетев из которого, Лео оказался в открытом пространстве. Полную адаптацию он прошел совсем недавно (это было еще одним дополнением к структурным изменениям его тела, которые провел Элвин). До станции Лео добрался по длинному складному мостику, выступающему из арматуры примерно на сотню футов. Сама караульная станция представляла собой небольшое куполообразное сооружение на конце мостика, окна которого выходили на арматуру в том месте, где она соединялась с кабелем Мета. Вся конструкция сильно напоминала большое зеркало дантиста. Задача Лео заключалась в наблюдении за этим важнейшим соединением и регистрации всего необычного и подозрительного. Даже если бы Лео не знал, что партизаны сейчас очень далеко отсюда, шансы на то, что в его смену здесь случится нечто из ряда вон выходящее, стремились к нулю. Но пока в порт заходили для дозаправки корабли, солдат нужно было хоть чем-то занимать. Все это знали и принимали как неизбежное.

И все бы ладно, если бы не сержант Фолсом, которая не спускала даже малейшего отступления от требований инструкции. Не раз и не два за смену она заявлялась в караулку – проверить, не настроился ли часовой на какой-нибудь развлекательный канал и не давит ли ненароком подушку. На сей раз она пришла примерно через пару часов после начала смены. Лео даже обрадовался – как-никак есть на что отвлечься. Смотреть на протяжении всей смены, как поворачиваются опоры арматуры и кабель Мета, – от такого зрелища можно и сдвинуться.

– Пароль, – окликнул Лео, когда сержант ступила на мостик. Разговаривали они, конечно, через винкулум.

– Эль камино, эль камино, – ответила Фолсом. Очки подсказали, что пароль верен.

– Рад вас видеть, сержант.

– Я вас тоже, рядовой. Доложите обстановку.

– Все в порядке, сержант.

– Хорошо. – Хотя они и общались вне службы, Лео никак не мог называть ее – даже мысленно – «Дори». Она всегда оставалась «сержантом» или «сержантом Фолсом». Да и в любом случае ему бы крепко влетело, вздумай он обратиться к ней по имени. Или все-таки попробовать? Интересно, что из этого получится? Справится она с ним? Проведя пару лет в не самых тихих уголках Мета, Лео и сам кое-чему научился. И пусть она смотрела на него как на рядового Хершеля Эшенбаха, но внутри-то он был Лео Шерманом, автором «Мет после заката».

– Смотрели последние новости? – поинтересовался он.

Фолсом состроила гримасу.

– Да. Мы таки сожгли гнездо этих чудаков. Бедняги, даже не сопротивлялись. Стрелять по ним то же самое, что по бегающим мишеням в тире.

– Они ж вроде бы отрицают насилие, – сказал Лео. Выдавать свое близкое знакомство с «Друзьями Тода» он не собирался, но это знали все.

– Они, может, и отрицают, да вот только от этого мало что меняется. Конечно, в наше время нельзя верить всему, что говорят по мерси. По большей части это пропаганда для штатских сопляков.

– Что вы такое говорите, сержант!

– Заткнись, Эшенбах, и слушай, а уж я сама разберусь, что мне говорить, а чего не говорить, – резко оборвала она. – Слушай и учись, и тогда, может быть, сбережешь шкуру, когда нас бросят на передовую. С дурной головой в бой не ходят. По крайней мере я в своем взводе ничего такого не допущу.

– Конечно, сержант. Вам виднее.

– Прикуси язык, говнюк. На Титане мы потеряли трех солдат и двух приличных офицеров. А сколько еще полегли возле Юпитера.

– Как говорится, если тебя убили, значит, ты не такая уж эффективная боевая машина.

– Вот именно, – без тени иронии подтвердила Фолсом. – И ты об этом не забывай. – Она посмотрела на ворочающиеся опоры, каждая размером с небольшую гору. – В любом случае уж лучше поскорее закончить со всей этой хренью.

– Скучно, сержант?

– Скучно будет, когда сдохну. Нет. Взвод у нас хороший. Я лично проверила пополнение. Тебя, Льосу, Аутриббона. Сгодитесь. Главное, чтоб вас правильно использовали.

– Да вы идеалист, сержант. – Лео постарался, чтобы это прозвучало серьезно, но Фолсом улыбнулась.

– Большое тебе, на хрен, спасибо, Эшенбах.

Они поговорили еще немного о тех местах, где выросла Фолсом. За время работы журналистом Лео объездил едва ли не весь Мет, и та болса в Васе, о которой говорила сержант, не была исключением. Жалкое захолустье, где делали упаковочный материал и транспортные контейнеры. Еще там была носочная фабрика, без устали выдававшая миллионы пар продукции. Мать Фолсом работала бухгалтером на этой самой фабрике, а отец служил начальником смены на передаточной станции, откуда упакованный товар уходил к конечному потребителю по гигантским трубам под огромным давлением.

– Однажды случилась утечка, – рассказывала Фолсом, – так всю смену просто вдавило в стену. Так и лежали, пока кто-то не отключил давление. Но никто даже синяка не получил.

Лео выразил сомнение, но сержант поклялась, что так оно и было. Она была хорошим рассказчиком, особенно после того, как пропускала пару стаканчиков. Сколько же ей, думал, глядя на Фолсом, Лео. Не больше девятнадцати, а она уже побывала на войне, убивала и видела, как погибают ее солдаты. И пусть она была старше его по званию, он испытывал к ней примерно те же чувства, что питал бы к младшей сестре.

Разумеется, Лео тоже наплел ей всякой ерунды насчет себя. То есть Эшенбаха. Впрочем, его рассказ был подготовлен со всей тщательностью, так что никаких проколов быть не могло. И все же больше ему нравилось слушать ее воспоминания о доме. Фолсом была типичной девчонкой из провинции – сообразительная, мудрая не по годам, повернутая на мерси.

Ради чего она пошла в армию? Почему дерется на стороне этого мегаломана? Жаль, что нельзя спросить напрямую. Впрочем, ответ очевиден. Ребенку было скучно. Остававшись дома, она, скорее всего, сменила бы отца или мать на их месте. Всю жизнь делать одно и то же и знать, что перемен не будет. Армия предложила кое-что другое. Кое-что такое, чего не найдешь, просто выйдя на улицу. Оно вручалось с красивой брошюркой, и ты даже мог попробовать ту самую «Глори», что получает каждый солдат.

Да, в маркетинге Амес хорош.

А вот внешней системе еще предстоит этому научиться, если, конечно, они там хотят повлиять на умы и сердца таких, как Дори Фолсом.

Зная своего отца, Лео Шерман полагал, что Старый Ворон постарается держаться от рынка как можно дальше, а значит, проиграет пропагандистскую войну.

После окончания смены Лео вернулся в казарму, сдал оружие и тщательно сложил форму. Потом посмотрел на свою гладкую грудь. Волос у Эшенбаха было поменьше. Там, под безволосой грудью, скрывался контейнер, который Лео получил лично из рук загадочного шпиона, называвшего себя К. В этом контейнере вроде бы даже содержалась копия самого К. Работа Лео состояла в том, чтобы переправить контейнер через линию фронта и вручить «врагу».

Точнее, собственному отцу. Человеку, которому Лео за последние десять лет не сказал и слова.

Он забрался на койку, собираясь немного вздремнуть. Остальные парни тоже только что вернулись со смены и подумывали о том же. Если ничто не помешает, у него впереди четыре часа сна.

Однако через три часа его разбудили. Причем, довольно бесцеремонно. Общая тревога. Ожидание закончилось. Пора выползать из теплой норы.

Сонный взвод торопливо оделся, скатал постели, собрал вещички и выстроился перед сержантом Фолсом, которая, коротко осмотрев каждого, представила им лейтенанта, женщину по фамилии Чатрум. Лейтенант сообщила, что они отправляются на транспортный корабль «Марат». Пунк назначения пока засекречен, но им стоит приготовиться к запаху серы и тяжелым боям.

Значит, подумал Лео, система Юпитера. Мы идем на Ио.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Падение Ио

Октябрь 3016 года по з-стандарту

Глава первая

Генерал Меридиан Редакс оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. И она знала это. Чертов Роджер Шерман! Вот что случается, когда начальником назначают нонконформиста и возмутителя спокойствия. Вся эта болтовня насчет толпы и личности, нестандартного мышления… Дурацкая независимость!

Хороший генерал благоразумен, консервативен, осторожен и готов пожертвовать войсками только тогда, когда может обещать им шанс на успех. Вершина глупости – пытаться применить что-то новое в разгар войны, когда и старые методы работают и дают результат.

Что может быть проще сосредоточения войск? Расчеты показывали, что при современном состоянии военных технологий уничтожение одного обороняющегося требует расходования пяти атакующих. Математика говорит в пользу концентрации. Здравый смысл на ее стороне! Но станет ли слушать Старый Ворон? Нет и нет.

Она давным-давно – еще десятки лет назад – обошла его в продвижении по службе. Более того, позаботилась о том, чтобы он никогда не поднялся выше полковника. Но потом последовал этот удар со стороны Мета. И надо же так случиться, что оказавшийся именно на Нептуне Шерман вышел победителем из схватки. Как раз в тот момент, когда она отражала наступление врага на Юпитер. Она отстояла три из четырех галилеевых лун. Но самый большой и самый населенный, Ганимед, пришлось сдать. И тогда на все командование Федеральной Армии упала черная тень.

Смешно!

Несправедливо.

Именно так. Невезение. И вот теперь, как будто нарочно, правительство поставило его над ней. Невероятно. Немыслимо. Если бы Юпитер не сошел с ума после потери Ганимеда, так называемая Солнечная республика не имела бы ни малейшего шанса проявлять здесь свое влияние. Да кем они себя мнят, эти клаудшипы? С какой стати решают за Юпитер, что ему нужно? Наглецы! Наглые, самодовольные пустозвоны!

Однако ж, народ, похоже, принял такое решение. А они подумали о таком пустяке, как права штатов? Ведь армию же не просто так назвали федеральной! Теперь она состояла в армии Солнечной республики и дралась за права этого треклятого Плутона! И еще Оорта. Какая чушь! Но есть ли альтернатива? Перейти на сторону Мета? Стать простым винтиком в гигантской машине Департамента Иммунитета после того, как она много лет была генералом в Федеральной армии? Ну уж нет!

Ощутив во рту привкус желчи, Редакс поморщилась и сглотнула. Она – солдат, а солдат исполняет приказы. Даже если они исходят от человека, которому надлежит быть полковником. Но это еще не значит, что ей должны нравиться его приказы.

Да, они были предельны ясны. В этом Шерману не откажешь. Слова впустую не бросает. «Защищать Ио. Защищать Европу. Отступить на Каллисто только во избежание полных разрушений».

Противник готовил наступление. Ей не было нужды заглядывать в перехваченные донесения, чтобы сделать такой вывод. Анализ мерси– и винкулум-трафика показывал, что Зебра-333 вызывает подкрепления и направляет их на Ио. Если он возьмет Ио, Европа будет в серьезной опасности. Из всех четырех лун Ио самая близкая к Юпитеру, Европа, Ганимед и Калисто находятся дальше. С учетом различной скорости вращения снабжение Европы будет возможно, но несколько затруднено. И все равно Европу придется эвакуировать. Окружить противника, сосредоточив силы на Каллисто. Отрезать неприятеля от источников снабжения.

Дополнительная проблема заключалась в том, что Ио была главным поставщиком энергии для всей системы Юпитера. Она единственная не скрыта подо льдом. У нее есть магнитное поле, и поэтому у Юпитера самая сильная в солнечной системе планетная магнитосфера. Один из полюсов этой магнитосферы – Ио.

Где магнетизм, там и электричество. Силовая станция на Ио давала столько энергии, что ее хватало на нужды городов трех внутренних лун. Ганимед, находившийся сейчас в руках неприятеля, временно работал на ядерной энергии, и все потому, что Редакс вовремя распорядилась отключить микроволновую передаточную станцию, посылавшую туда энергетический луч.

И что? Кто-нибудь отметил ее решительные и быстрые действия? Так, мимоходом. Она, можно сказать, в одиночку спасла систему, но эти идиоты ничего не заметили. История ее рассудит. История. Вот на что ей придется положиться, следуя приказам Шермана.

Соблазн помочь истории был велик, но… Нет, она выполнит приказ.

Генерал Редакс оглядела свой оперативный штаб в Телеграде, главном городе Каллисто. В пустой комнате суетились офицеры. Генерал включила виртуальные дисплеи, и помещение заполнилось оперативной информацией о войсках, сообщениями из частей, сценарными анализами.

Она повернулась к майору Антиномян, начальнику своего штаба. Именно ее генерал посылала к клаудшипам с сообщением о падении Ганимеда. Наверное, то была ошибка с ее стороны. Ошибка, совершенная в момент паники. Ей казалось тогда, что опасность нависла над всей юпитерианской системой. Теперь она понимала, что Мет вовсе не был настолько силен, чтобы захватить и удержать целую систему. После того, как таинственные помехи в мерси внезапно прекратились, ситуация проявилась со всей очевидностью, но отзывать Антиномян было уже поздно.

– Последние данные по Ио, – бросила генерал.

– Войска приведены в состояние повышенной боеготовности. Все корабли готовы к выходу. Ракетный щит… то, что он него осталось… перезаряжается после вчерашнего сбоя двух батарей.

– Что случилось?

– Пробой гриста. Система безопасности не выдержала. Окно лопнуло как раз в тот момент, когда мимо проходила обслуживающая бригада. Большинство адаптацию не проходили, а с токсическим зарядом их пелликула не справилась. Вы же знаете Ио. Отравление сернистым ангидридом.

– Бедняги.

– Так точно, мэм.

– Но теперь проблема уже решена?

– Насколько мы можем судить. Провели тройную поверку.

– Хорошо. Что говорит разведка?

Антиномян сложила и развела руки – между ладонями повисла трехмерная диаграмма.

– В последние два часа отмечено значительное увеличение винкулум-трафика. Обратите внимание вот на эти пики. – Майор подсветила пиковые значения красными искорками.

– Он и без того был высок…

– Похоже, атака вот-вот последует. Капитан Лидкор говорит, что анализ статистических данных указывает на начало наступления в течение ближайших тридцати минут. Вероятность девяносто восемь процентов.

Лидкор был свободным конвертером. Математическим сопроцессором, двойной копией. Регуляторов ни на одной из копий не было, и Редакс не знала, как ей к этому относиться. Во внешней системе такие неограниченные копии разрешались, в Мете – находились под полным запретом. Чего никто не отрицал, так это того, что капитан был настоящим волшебником статистики.

– Передайте эти данные всем подразделениям на Ио. Пусть приготовятся.

– Есть, мэм. – Антиномян застыла перед ней навытяжку, но генерал знала – в виртуальности майор уже связывается с полевыми офицерами на Ио.

Редакс еще раз обвела взглядом помещение. Детекторы, находившиеся за сто тысяч километров от Ио, сообщали о приближении пяти кораблей со стороны Ганимеда. Идентифицировать их пока не удавалось.

Война за Ио начиналась.

Она чувствовала страх и волнение. Ее войска были готовы, но ее не оставляло ощущение, что что-то упущено. Нет, не может быть. Их сила в логистической готовности. Дай войскам то, что им требуется, и они сделают свою работу. Логистика. Эффективность. Именно этим она в первую очередь и составила себе имя. Войны выигрывают за счет эффективности. Хорошее управление базируется на старинных принципах.

Что же она забыла?

Черт бы побрал этого Шермана! Это из-за него у нее сомнения в самой себе.

Сенсоры дальнего действия сообщали о пяти кораблях. Два класса «Дирак», два класса «Дабна». И авианосец. Должно быть «Шварцесс Флосс». И тут сенсоры замолкли, сожженные. Следующее их кольцо обнаружило корабли уже на расстоянии пятидесяти тысяч километров.

Та еще будет драчка, подумала Редакс. Может, мы и победим.