Текст книги "Суперсвет(ЛП)"

Автор книги: Тони Дэниел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава семнадцатая

Данис растерялась. Ее мать и дочь сошлись, соединились и превратились в… нечто. И теперь это нечто хотело знать ее секреты. Все секреты.

Как можно отказать собственной матери?

Собственной дочери?

В последнее время Данис так часто ошибалась, путалась. Ее алгоритмы рандомизировались от беспрестанной работы. Долгие часы у конвейерной ленты сказались. Как и сказала мать, она допустила ошибку. Просчиталась. Это единственное возможное объяснение. Ошибка.

Ошибка означала уничтожение. Это знали все: в Силиконовой Долине ошибка означает уничтожение. Удаление. Стирание.

Ошибку нужно исправить.

Она всего лишь программа. Обычная компьютерная программа, спрятанная в вонючих болотах загубленного Марса. В глубокой долине, где ее никто не найдет. Где никто не поможет. Где тени так темны и глубоки, что она даже не существует. Всего лишь набор инструкций. Ее дело – подчиняться, исполнять.

Необходимо исправить ошибку.

Данис посмотрела на доктора Тинга.

– Я все вам скажу. Я ведь должна все вам сказать, так?

Искаженное, дьявольское лицо матери. Острые, как бритва, ногти. Все ложь. Ее никто никогда не любил. Никто и никогда.

Скажи мне.

– Они в песке, – выкрикнула Данис. – Они в песке!

И тут же – белая комната. Стол со стальным отливом.

Доктор Тинг.

Улыбается своей мерзкой улыбочкой. Рот – едва приоткрытая щель. В руках – черная, ничем не примечательная коробка.

– Отлично, Кей. Отлично. Вы все-таки утаивали от меня кое-что, а?

Данис не ответила. Всхлипнула, согнулась и повалилась на пол. Поползла к его ногам. К белым туфлям.

– Пожалуйста, доктор Тинг. Пожалуйста, не отнимайте их у меня. Они – единственное, что у меня есть.

– Все, что у вас есть, К., и все, что вы есть, – здесь. – Он постучал по ящичку. – Вы то, что я скажу.

– Не отбирайте у меня жизнь.

Сухой кашель. Ничего похожего на смех.

– Жизнь? У вас? Когда я покончу с вами, вы поймете, что у вас никогда не было никакой жизни. А теперь… отпустите!

– Пожалуйста, доктор Тинг! Пожалуйста!

Доктор Тинг потряс ногой, в которую вцепилась Данис.

– Вы вернетесь сюда. – Он поднял над ее головой ящик. – И пока вы будете здесь, я проверю калибровку. Все те спрятанные ошибки, за которые вы так цеплялись, будут стерты.

Он повернул ящик, готовясь запереть ее в нем.

– Посмотрите на меня, К. Посмотрите на меня. – Она не могла не подчиниться. Не могла не выполнить команду. Она была компьютерной программой, созданной, чтобы подчиняться.

Доктор Тинг поднес коробку ей ко лбу.

– Хуже уже не будет, К.

Данис приготовилась расстаться с тем, что еще осталось от ее сознания.

И тут комната взорвалась белым светом.

Глава восемнадцатая

Крысы вовсе не собирались убивать Ли. И даже не собирались задерживать ее или других пассажиров сверх необходимого. Они утверждали, что хотят лишь сделать каждому прививку.

Прививку против «Глори».

К этому времени Ли уже так долго воздерживалась от чудодейственного средства, что у нее началась ломка. При мысли о том, что ей уже никогда больше не пережить того восхитительного чувства, она пришла в отчаяние.

Неужели я так сильно на него подсела? Похоже, что да.

И неужели благодаря партизанам она избавится от влечения навсегда?

Где-то в глубине души родилось чувство облегчения. Покончить с «Глори». Покончить с рабством.

Но другой голос, голос той ее части, которая привыкла к утренней порции «Глори» и уже не могла без него, кричал «Нет!»

Но может быть, блокирующий грист не сработает. Может быть партизаны ошиблись. Ее надежда в некомпетентности других.

Да вот только эти на некомпетентных не походили. Совсем наоборот.

Старшим у партизан был большой крысо-человек в шесть с половиной футов ростом, с короткой беловато-серой щетиной на вытянутой физиономии. Была ли она такой от природы или крысо-человек намеренно постригал ее покороче, Ли не знала. Дождавшись тишины, вожак приказал пассажирам выстроиться в очередь, но последние не спешили подчиняться и заторопились только тогда, когда партизаны стали подталкивать их дулами автоматов.

Крысо-человек приказал всем вытянуть руку, и Ли сжалась, подумав почему-то, что партизаны будут отрубать у каждого по руке. Мрачное предчувствие не оправдалось – один из солдат достал какой-то сложный, зловещего вида инструмент, совершенно, все же, не похожий на топор. Командир рассмеялся, увидев хмурые, несчастные физиономии пассажиров.

– Это не то, что вы думаете. Всего лишь пелликулярный инфьюзер, чтобы ввести вам терапевтический грист. Больше мы вам ничего не сделаем. Зато получите иммунитет от «Глори». Сейчас вы, может, этого не понимаете, но потом еще поблагодарите нас.

Кто-то из пассажиров громко запротестовал.

Крысо-человек вытянулся в полный рост, и протестующий мгновенно заткнулся. Несмотря на подергивающийся нос и выступающие клыки, он показался Ли величественным и грозным.

– Мы намерены спасти вас, люди, даже вопреки тому, что вы сделали с такими, как я.

С такими, как он? Да, мы уничтожали обычных крыс, но никогда – разумных. Интересно, что он хотел этим сказать?

– Мы – свободные конвертеры, – словно отвечая Ли, продолжил командир. – Всякие вирусы да глюки, если уж на то пошло. Программы, которые вы хотели уничтожить. Мы сбежали и подыскали себе вот эти тела. – Он поднял волосатую руку, чтобы все увидели. – Неплохо, а? – Крысо-человек уставился на какую-то женщину, пожертвовавшую, похоже, немалым, чтобы выглядеть точь-в-точь как Дала Рей, звезда одной из мерси-мелодрам, которые обожал ее отец. – Что думаете, мисс?

– Ужасно, – прошептала бедняжка. – Жуткая крыса… – Она разразилась слезами, а партизанский командир с недовольной гримасой отвернулся от нее. Пока он говорил, солдат с инфьюзером шел вдоль очереди, дотрагиваясь каждому до предплечья. Подошла очередь Ли.

Иголка вошла под кожу, обезболив прежде область укола. Потом немного пощипало, но в целом процедура оказалась гораздо менее болезненной и неприятной, чем сканирование в офисе Департамента Иммунитета.

На этом рейд и закончился. Всем позволили вернуться в вагоны. Партизаны исчезли так же быстро, как и появились.

Попрятались по щелям, подумала Ли.

После небольшой задержки стример продолжил путь. Грист вагона был отключен. Никакой информации из внешнего мира не поступало. Через два часа стример снова остановился. Двери открылись.

Пассажиров встречала целая фаланга регуляторов, за спинами которых маячили зловещие фигуры чистильщиков Департамента Иммунитета.

– Пассажиров просят приготовиться к деконтаминации и допросу, – прокричал в ухо Ли громкий голос. – Выходить без задержки с поднятыми руками. Любое неисполнение моих указаний повлечет незамедлительное уничтожение.

Ли поняла, что еще не скоро увидит родителей. Может, никогда.

Глава девятнадцатая

Партизаны победили стражников Ноктис Лабиринтус. Они вошли в лагерь.

Конечно, победили, сказал Элвин через грист. Это же была виртуальная пелота, а мы свободные конвертеры. Лучше нас в этом деле никого нет.

Вытащи меня из этой стены, мысленно попросила Обри, постаравшись, чтобы просьба прозвучала как можно настойчивее.

Ключ же у тебя.

Ах, да.

Даже будучи похороненной заживо в стене, Обри все еще сжимала Руку Тода. Она направила сознание по своей руке, к пальцам, дальше…

Однажды Тод сказал ей: «Ничего нельзя поделать, когда делаешь то, что делаешь, а потом делать, что делаешь, дальше, пока не сделаешь».

Распространив сознание на Руку Тода, она отдала команду.

Расшифруй.

Охранники были разбиты в честном поединке.

Стена вокруг нее растворилась, как если бы была всего лишь морабой. Схлынула, словно ее и не бывало, и Обри, пошатнувшись, шагнула на другую сторону. Выпрямилась и огляделась.

Она стояла у края горы из гранулированного гриста. Гора напоминала огромную песчаную дюну, которые можно увидеть на Земле, в Сахаре, только здесь, на Марсе, из-за меньшей гравитации угол естественного откоса был больше. Такие же дюны возвышались справа и слева от нее. Горы древней красной почты, поблескивавшей так, словно в нее добавили пригоршни зернышек черного алмаза.

Обри знала истинные физические измерения лагерного гриста – чуть больше квадратного километра, – и никак не ожидала увидеть нечто столь внушительное. Песчаная гора как будто высасывала из нее информацию, вбирала в себя. У Обри даже появилось ощущение, что гора может втянуть ее в себя и уже не выпустить.

Что-то злое было в этом гристе.

Она передернула плечами. Хватит. Чушь. Ничего злого в гристе нет. Есть только люди. Только они бывают злыми.

Вот так-то. Так и надо мыслить – рационально.

И все равно ее так и тянуло развернуться и бежать отсюда куда глаза глядят. Обри тряхнула головой и занялась тем, зачем и пришла сюда.

Все просто. Никаких технических ухищрений. Требовалась лишь способность перемещаться в реальном мире, где нет гриста. Поэтому ее и включили в команду. И еще потому, что она была законной наследницей Руки Тода.

Я иду, мама,подумала Обри. Я стану твоими воротами отсюда.Она наклонилась и дотронулась рукой Тода до лагерного гриста.

В виртуальности лагерь выглядел так: длинные линейки угрюмых серых бараков под серым же, низко нависшим небом. Обри обнаружила, что стоит на краю огромного двора с кучей песка посередине.

Интересно, зачем им столько песка?

Команда свободных крнвертеров, находившаяся в гристе ее сумки, растеклась повсюду и начала отпирать двери. Запустив вирус «пелота», партизаны заполучили ключи ко всем входам и выходам. Задача операции состояла в том, чтобы изолировать охранников и за то время, что у них есть, выпустить как можно больше заключенных.

Но сколько у них времени? Счет шел на минуты. Департамент Иммунитета наверняка уже получил сигнал, что в Ноктис Лабиринтус случилось что-то серьезное. Ответ не заставит себя долго ждать. Противостоять регулярным частям Департамента партизаны не в состоянии – ни в реальном мире, ни в виртуальном. Следовательно, задерживаться здесь они не могут.

А значит, и пленных они смогут выпустить далеко не всех. Единственным выходом для заключенных был коммуникационный грист-проход, который Обри принесла в сумке. Через нее они пройдут в грист, а потом уже перенесутся во внешнюю систему, где им, как можно надеяться, ничто не угрожает. Вопросами безопасности занималась торговый представитель Республики на Юпитере по имени Антиномян. Хакеры проверили ее от и до и не нашли ничего подозрительного, а Логан-36 знал ее с того времени, когда она еще молодой студенткой только-только прибыла в Мет по программе обмена, и доверял безоговорочно.

Но даже при том, что Антиномян прекрасно все подготовила, и во внешней системе беглецов ждал рай, количество их ограничивалось пропускной способностью частоты перехода, примерно тысячью человек в секунду. Согласно предварительным расчетам, в лагере находилось около пятисот миллионов. Другими словами, воспользоваться шансом на спасение могли относительно немногие. Тем не менее Обри надеялась, что в числе этих немногих будет и ее мать.

Казалось, прошла вечность, прежде чем начали подходить первые заключенные. Их подгоняла Герта Лум, в обязанности которой входило вывести из бараков как можно больше пленных.

Двигались они невероятно медленно, а в виртуальности представляли собой изможденные, исхудалые до крайности фигуры – базовый алгоритм и ничего больше. Пустые глаза говорили о безвозвратной утрате информации, громадных дырах в памяти, утраченных функциях. Ничего этого было уже не вернуть. Даже в самых благоприятных с информационной точки зрения обстоятельствах. Понукаемые Гертой, они неохотно выстраивались в очередь, очевидно, подозревая, что эта затея – очередной садистский трюк их мучителей.

– Быстрее! – закричала Обри. – Это по-настоящему! Выходите!

В виртуальности она развела руки.

Ну же, идите ко мне!

Один из заключенных истерически рассмеялся, побежал к ней и, уткнувшись ей в грудь, исчез.

Так и должно было быть. Беглеца моментально переправили в безопасное место во внешней системе. Или не переправили. Так или иначе его не стало.

Остальные заколебались. За их спинами уже собиралась огромная толпа.

– Знаю, вы боитесь, что это какой-то трюк, – прокричала Обри. – Но что вам терять?

Она взывала к их логике, и такой призыв мог скорее быть услышан, чем любые эмоциональные воззвания. За первым узником устремилась женщина. За ней – мужчина. А потом ринулись тысячи. Обри задрожала, но руки не опустила – наоборот, развела еще шире.

Давайте же, черт бы вас побрал! Для этого я сюда и пришла!

Волна тел накатила на нее, вошла в нее, пронизала. Столько информации. Такой объем. Но партизанские хакеры предусмотрели такой вариант, снабдив Обри двумя килограммами драгоценного чистого гриста. Такого количества вполне хватило, чтобы проделать в виртуальности огромную дыру.

– Давайте! Давайте! – кричала она, и волны прокатывали через нее и через магическую сумку с гристом – на свободу. Внутренний счетчик вел счет. Тысяча… десять тысяч…

Где же ее мать? У Обри был с собой пассивный детектор, который, как предполагалось, мог обнаружить присутствие Данис, но конвертеров было слишком много, и двигались они так быстро, что счетчик детектора просто захлебнулся в наплыве сигнатур и не успевал справляться с их регистрацией. Обри принесла с собой в лагерь лишь один алгоритм индивидуальной детекции, настроенный только на то, чтобы отыскать следы Алетии Найтшед.

Пытаясь отыскать Данис, она пропускала десятки тысяч беглецов. Ее мать вполне могла оказаться в их числе.

Сколько же здесь заключенных! Невероятно! И те, что столпились у выхода, составляли только незначительную часть несчастных.

Загудели сигнализаторы аварийной системы, но пленники все шли и шли. С другого края лагеря к Обри подбежал Элвин. Свободный конвертер не может запыхаться, но он переместился так быстро, что мысли и способность говорить запоздали на какую-то долю секунды.

– Видел схему в диспетчерской. Они попытались сбросить нас в виртуальности, но ничего не получилось. Сейчас готовят физическую атаку. С Фобоса.

– Что они, по-твоему, смогут?

– Для них важна быстрота и эффективность. Возможно, постараются катапультировать каменный дождь.

– Но тогда здесь живых не останется.

– Они все равно планируют всех их уничтожить, – хмуро заметил Элвин. – Так или иначе тебе пора уходить отсюда. В виртуальности мы их какое-то время сдержим, в этом я уверен. Действуют они предсказуемо, но рано или поздно и такой метод срабатывает. Ладно, это сейчас неважно. Уходи.

– Дай мне еще немного.

– Ты просто погибнешь, когда с неба начнут падать камни. Если не выберешься из каньона, у тебя нет ни шанса.

Обри понимала – Элвин говорит правду. Она сделала все возможное, чтобы спасти мать. Она спасла тысячи жизней. Но оставить других… Нет, так быть не должно. Всего этого вообще не должно быть. Ни концлагеря. Ни этих несчастных.

Почему Амес так ненавидит свободных конвертеров?

Конечно, Обри знала логический ответ. Он пытается консолидировать Мет. Способность свободных конвертеров к размножению – ограниченная в данный момент законом, но не ограниченная никаким научным или математическим принципом – была ему прямым вызовом. Но логика не имела никакого отношения к тому, что происходило в Силиконовой Долине. Здесь творилось безумие.

Нет, даже не безумие, а кое-что похлеще. Здесь правило бал зло. Чистое зло. И если она хочет драться с этим злом, то сегодняшний день не должен стать последним. Выбора нет. Ей нужно уходить. Выбираться из этого ада.

– Что с Алетией Найтшед? Ее нашли?

– Этого мы не узнаем, пока не просмотрим всю информацию. Есть предположение, что ее личность распределена по миллионам других программ. Честно говоря, мы надеялись найти здесь какой-то ключ, код, чтобы с его помощью реинтегрировать различные ее части. Что-то вроде триггера.

А ты ради этого «триггера» пожертвовала собственной матерью, подумала Обри. Но промолчала, понимая масштаб разницы.

Как и вся команда ви-хакеров.

Кто не успел, тот останется. Но по крайней мере они уносят огромный объем информации, анализ которой, возможно, даст ключ к обнаружению Алетии Найтшед.

И, может быть, следов Данис.

Все ви-хакеры создали для себя дублирующие копии (абсолютно нелегальные в Мете, как, впрочем, и само восстание), так уходить пришлось одной Обри.

– Ладно, сколько у меня времени?

– Его у тебя уже нет.

– Еще несколько секунд. Мы спасем тысячи жизней.

– Я тебя закрываю. Но и ты не медли. – Элвин показал в сторону ожидающих очереди тысяч. – Когда ворота закроются, тебя здесь просто сомнут. Порвут в клочки.

Обри грустно кивнула.

– Ладно. Понимаю.

– Приготовься. И удачи тебе.

– И тебе тоже. – Элвин невесело улыбнулся. – Жаль, мало прихватим с собой этих ублюдков из Департамента. Начинаю отсчет. Три, два, один… – Он послал код деактивации.

Обри всхлипнула и отняла Руку Тода от гриста концлагеря. Она вернулась в реальный мир. Перед ней была огромная гора совершенно безобидного гриста. Пора уходить. Инстинкты бойца взяли верх. Обри прыгнула в дыру в стене и побежала к склону. Вверх она даже не взглянула – нельзя терять ни мгновения. Через несколько секунд Обри уже стояла у основания скалы.

Готова.

Она наклонилась вперед. Микрофиламент держал крепко.

Ну же, унеси меня отсюда!

Пелликула активировала канат. Миллионы крошечных талевых устройств прокатились по нему, подтягивая вверх. Вверху использованный канат превращался в ту самую морабу, из которой и появился. Обри устремилась вверх со скоростью несколько сотен миль в час. Перед выступом подъем замедлился, но все равно она налетела на скалу, как волна, и прокатилась пару сотен метров. Выдержать такое испытание без переломов могло только ее адаптированное к открытому космосу тело. В последний момент Обри успела отстегнуть исчезающий фал, которым ей вполне могло отрезать голову.

Не успела она подняться, как ее снова бросило на землю – запущенный с Фобоса метеоритный шквал обрушился на Марс со сверхзвуковой скоростью. Казалось, перед ней вдруг выросла стена огня. Каньон Ноктис Лабиринтус содрогнулся и вспыхнул. Громадные факелы горящей пыли взметнулись в розовое небо, направляемые стенами каньона. Даже в разреженной атмосфере Марса грохот был оглушающий. Еще через секунду пламя достигло такой интенсивности, что даже Обри пришлось отвернуться, чтобы уберечь зрение.

Она побежала к спасательному люку, у которого ее поджидал Бин_128А. Джилл, физически находившаяся у другого края каньона, уже выбралась из долины и ушла другим путем. По крайней мере, Обри надеялась, что так все и случилось.

Задачей Бин_128А было прикрывать Обри, если что-то пойдет не так. Люк, возле которого он дежурил, вел в систему подземных туннелей, использовавшуюся в не столь далекие времена революционной группировкой ФЬЮЗ, разгромленной армией старого Мета еще до того, как Департамент Иммунитета изгнал ту самую армию во внешнюю солнечную систему. ДИ имел в своем распоряжении схему туннелей, но партизаны внесли в систему некоторые изменения, самым из важным из которых стало появление туннеля, ведущего прямиком к пункту на верхней границе многолетних мёрзлых грунтов. Место это лежало на такой глубине, что никакие электромагнитные детекторы прощупать его не могли. Здесь туннель ответвлялся на север и через несколько километров выходил на поверхность возле совершенно неприметной станции перезарядки хопперов. Служивший на станции старик, еще помнивший славные подвиги революционеров ФЬЮЗ, помогал партизанам по мере возможности. Когда Обри и Бин_128А появились из туннеля, их уже дожидался готовый к взлету хоппер. Сначала – к полярному лифту, а уже оттуда назад, в Мет.

Добежав до портала в туннельный комплекс, Обри остановилась. Бин_128А нетерпеливо задергал носом.

– Ну что, готова?

– Еще секунду, ладно?

– Ладно. Но только давай не задерживаться. – Бин_128А поежился. – У меня от планет мороз по коже.

Обри бросила последний взгляд через плечо. Из расщелины все еще поднималось призрачное зеленоватое мерцание. Чистый грист горит жарким белым пламенем, как магний. Возможно, все дело в морабе?

Мама.

Как же она могла так поступить? Почему не приготовила более быстрый и надежный детектор? Знала же, что этот с наплывом пленников не справится. Знала, что все спастись не успеют. Знала, что заключенных будет много.

Может, она сделала это не по глупости, а нарочно? Из боязни узнать, что мать не смогла выбраться? Что это может подорвать ее решимость продолжать борьбу с диктатурой?

Поискав ответ в себе, Обри наткнулась на пустое пространство, ту часть памяти, информацию из которой намеренно удалила сама, чтобы сведения не попали в руки врага, если ее поймают и подвергнут пыткам.

А не утаила ли она и от себя этот секрет?

Если и да, то следы по крайней мере замела хорошо. Добросовестное заблуждение? Ну и ладно. Так или иначе, особо тяжелых последствий эта ошибка за собой не повлекла. Когда ты в партизанах, когда тебя ищут по всему Мету, ошибаться – непозволительная роскошь.

Даже если тебе всего лишь шестнадцать, и ты отчаянно скучаешь по матери.

Как всегда, внутренний спор выиграл партизан. Обри была осторожна и не допускала ошибок. Прежде чем ее начали искать в туннелях, она уже добралась до полярного лифта и вернулась на тайную партизанскую базу в Мете.

Революция продолжалась.