Текст книги "Суперсвет(ЛП)"

Автор книги: Тони Дэниел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава пятнадцатая

Планируя побег с Меркурия, Ли чувствовала себя немного виноватой. Впервые за почти четыре стандартных года она собиралась покинуть Текстока.

Четыре года. Неужели и впрямь так много? Она провела на Меркурии почти десять лет и домой выбиралась только однажды, пять лет назад, на свадьбу сестры. Ей всегда казалось, что виртуальных визитов вполне достаточно. А почему бы и нет? При первоклассном мерси-соединении все, что ты видишь, слышишь, ощущаешь, ничем не отличается от общения в реальности. Ощущения при этом не проходят по каким-то бесконечным проводам и не преобразуются в электромагнитные лучи. Нет, они доставляются мгновенно и без малейших искажений. После начала войны цены на реальные перевозки взлетели до небес. Виртуальный визит на самой широкой мерси-частоте обошелся бы почти в девять раз дешевле.

И все же, как только Ли услышала, что отец болен, все ее инстинкты потребовали одного: нужно навестить его самой, лично, физически. Никакого логического смысла в этом не было, скорее всего, сработал какой-то атавистический пережиток, доставшийся людям от далеких предков. Плевать. Семья есть семья, и когда семья в беде человек следует тому, что подсказывает инстинкт. Тем более, что речь шла об отце, человеке, сделавшем все и многим пожертвовавшим, чтобы дочь смогла раскрыть свои способности и таланты. Она помнила, как он играл с ней в детстве. От него всегда пахло одеколоном и древним эликсиром «Аква Велва», ароматом, которым пользовался тысячу лет назад какой-то древний гуру и который Хьюго Сингх специально ввел в грист собственной кожи.

Папа не может умереть. У него впереди еще лет пятьдесят, если не больше. От люпуса уже никто не умирает. Это равнозначно тому, чтобы умереть от чумы или СПИДа. Какой-то кошмар из далекого прошлого. Такое не убивает.

Комплекс Б охранялся весьма строго, но у Ли был знакомый, охранный алгоритм, свободный конвертер, бывший, еще довоенный коллега. После начала конфликта Департамент Иммунитета ввел ограничения на использование конвертеров. Остаться на своих постах разрешили только тем, чья работа в университете считалась «критически важной». Всех остальных вычистили.

Сискаль, статистик, попал во вторую категорию. Он всегда обожал свою работу в университете и каким-то образом пробился в список избранных агентством, которому поручили заботиться о безопасности учреждения. Сискаль был готов на все – лишь бы сохранить связь со своим любимым заведением. Ли сочувствовала приятелю и знала, как его подкупить – дать час доступа к последним публикациям в его области, в чем ему было отказано после отстранения от преподавательской должности.

Копировать и изучать документы Сискаль не мог – его сверхоперативная краткосрочная память находилась под постоянным мониторингом, и вся проблемная информация стиралась в конце каждой смены. Ли знала – на этот час он задействует все свои ресурсы, чтобы все прочитать, понять и постараться усвоить.

Помимо всего прочего, в здании находилось несколько автономных систем, следящих за тем, кто есть и кого нет в комплексе. Ли предприняла меры, чтобы запутать эти несложные устройства, отдавая себе отчет в том, что она преступает закон и по возвращении подвергнется наказанию. Не исключено, что ей урежут на пару пунктов зарплату. Придется самой готовить и отказаться от мгновенных заказов из гриста. Впрочем, последнее она позволяла себе нечасто, не больше раза в неделю.

Выйдя на поверхность, непосредственно в город Бах, Ли поймала вагончик и назвала пункт назначения – домой. Добравшись до верхнего яруса, она перешла к главной транспортной трубе, которая вела к полярному лифту. Пройдя по пешеходной дорожке к остановке, Ли воспользовалась денежной карточкой для оплаты проезда. Денег на карточке было достаточно, чтобы добраться до Джонстон-болса, нигде не засветившись. Потом придется перейти на банковский счет с надеждой, что ее еще не ищут.

Поднявшись над Бахом, автобус попал в полный солнечный день, и Ли опустила третье веко, входившее в адаптационный комплект, приобретаемый всеми, кто селился на Меркурии. Внизу блестел Бах, и она вспомнила, какое впечатление он произвел на нее в первый раз, почти десять лет назад.

Фактически Бах состоял из двух городов. Металлический, отливающий тусклым серебристым блеском, напоминающий огромный конгломерат кристаллов пирита, Нью-Франкфурт образовывал основу, в которой, как жемчужинки в короне, мягко мерцал Кэлей. Чем выше поднималась Ли, тем больше Бах становился похожим на роскошный артефакт, дар, достойный императора. По сути так оно и было, потому что именно здесь находился центр Директората Мета во главе с Директором Амесом.

Ли поднялась на лифте до Джонстон-болса. Пока все шло гладко. Теперь ей предстояло первое испытание. Она связалась с системой предварительных заказов. Ли заранее обналичила военные облигации и перевела значительную сумму на счет, который изрядно уменьшился после оплаты следующего отрезка пути. По крайней мере трансфер прошел без проблем. Теперь бы попасть в вагон.

Она направилась по дорожке к центральной оси болсы. Центробежная гравитация ощущалась здесь заметнее. Ли зацепилась за петлю поручня, и ее потянуло к посадочной зоне. Механический швейцар, ловко развернувшись, втолкнул ее внутрь. Через несколько минут дверь закрылась.

Получилось! Она улетит с Меркурия.

Вагон тронулся. Ли мягко увлекло назад. Ноги коснулись пола. Скорость нарастала, и гравитация достигла почти земного уровня. Такой тяжелой она не ощущала себя уже много лет. Впрочем, не такая уж большая цена за то, чтобы попасть домой. Через пару часов Ли расслабилась. Вагон уносил ее из Дедо, а дальше – Венера, прересадочная станция и путь на Вас. Домой, в Алкали-Дал.

Она подавила в себе желание уйти на время путешествия в мерси. Чутье подсказывало: избегай по мере возможности виртуальность. Вместо этого Ли вызвала на сетчатку проекцию журнальной статьи, которую давно собиралась почитать, но уже через несколько секунд уравнения начали путаться, и она, убрав журнал, включила музыку. В этой области ее вкусы ограничивались классикой двадцать девятого века. Выбрав концерт Холброка, она закрыла глаза и целиком отдалась ритмичным наплывам скрипок и гобоев, подражающим радиоподписи солнечного ветра. Почувствовав ее настроение, померкло освещение.

Проснувшись, Ли обнаружила, что парит в воздухе. Вагон остановился, а в ушах звучала виртуальная сирена. Сама сирена как будто помещалась у нее в голове, которая гудела, как колокол.

– Контрольный пункт Цезий, – вопил виртуальный голос. – Всем пассажирам приготовить для проверки протоколов идентификации.

Ли осведомилась у гриста вагона, что случилось, и получила короткий ответ: в доступе к информации отказано. Попытка убрать оконное затемнение тоже ни к чему не привела – грист не отзывался. Судя по тому, что вагон стоял, а гравитация возвращалась, они, скорее всего, свернули из центральной трубы Мета в боковой кабель или даже болсу. Точного положения грист не указал, но, судя по времени, они приближались к Венере.

Двери открылись, и пассажиров попросили выйти. Ли путешествовала налегке, но тем, у кого был багаж, пришлось вытаскивать вещи. Каждого провели по сканирующему коридору. Потом потянулись долгие минуты ожидания. Регулировщики, похоже, нисколько не старались ускорить процесс.

Ли была уже третьей в очереди, когда голос во внутреннем ухе попросил ее подготовиться к полному сканированию системы.

Сканирующие алгоритмы проработали ее пелликулу, и у нее ненадолго возникло неприятное ощущение – как будто протащили через стекло. Дважды прокричала сирена, и в противоположной стене открылась дверь. Ли снова встала в очередь. Пассажиры после прохождения по сканирующему коридору выглядели слегка оглушенными.

Ли прошла под последней аркой и уже собиралась проследовать за остальными, когда услышала короткий и негромкий сигнал. Регулировщик поднял голову, посмотрел на нее и, очевидно переговорив с конвертером в арке, предложил ей проследовать за ним.

Они долго шли по петляющим коридорам – я никогда отсюда не выберусь, с ужасом думала Ли, – и наконец добрались до крошечного офиса Департамента Иммунитета. Большую часть помещения занимали стол и стул. Регулировщик протиснулся за стол и сел спиной к стене. Ли устроилась на стуле, причем, коленки оказались прижатыми к столу.

– Ну что ж, – заявил регулировщик, кладя руки на стол. – Похоже, гражданка Сингх, у вас недостаточно высок уровень Уверенности.

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – нервно ответила Ли.

– Похоже, вы что-то скрываете. Утаиваете. У вас какие-то сомнения. – Он подался назад и заложил руки за голову. – Давайте поговорим об этих сомнениях и, может быть, придем к какому-то решению. Вы ведь не против поговорить?

– Конечно, нет. Хотелось бы только знать, что именно вы намерены обсуждать.

– Обижаться не нужно. Допрос может быть конструктивным только если вы сами того пожелаете. Давайте начнем?

Ли пожала плечами.

– В чем я должна вам признаться?

– Просто расскажите, что вас беспокоит.

– Меня ничто не беспокоит.

– Позвольте не согласиться. У вас определенно что-то не так. Ваш показатель под аркой – семнадцать.

– Семнадцать? Из скольких?

– Боюсь, не могу вам сказать.

Она кивнула.

– Ладно, но мы же знаем, что у меня семнадцать.

– Верно.

– Что ж, возможно, я чувствую себя немного виноватой из-за того, что это мой первый отпуск за несколько лет. Может быть, ваша арка среагировала на это.

– Нет, нет. – Регулировщик покачал головой. – Персональное чувство вины на шкале уверенности не фиксируется. Речь идет о вас и ваших отношениях с обществом, гражданка Сингх. О вас и законе.

Говорил он совершенно бесстрастно, и Ли никак не могла понять, поступила ли ему какая-то информация или он пытается вытянуть из нее признание в преступлении, которое она, в чем у него нет сомнений, уже совершила. Наверно, смысл всей этой процедуры в том и состоял, чтобы допрашиваемый мог только гадать, в чем дело.

Нет, это не игра, подумала она. Я ни в чем не виновата! Тоже мне, нашли врага государства!

– Уверена, дело именно в этом. Я провожу важные эксперименты и, боюсь, оставила группу в трудном положении. Если меня не будет при завершающем сборе данных, некоторые важные результаты могут быть потеряны.

Регулировщик шумно выдохнул и снова наклонился вперед.

– Расскажите мне об этих экспериментах.

Так и есть, подумала она. Он не знает, что я в самоволке. Ловит рыбку в мутной воде.

Ли описала сложный эксперимент из области физики высоких энергий, который сочинила прямо здесь, добавила парочку уравнений и густо нашпиговала жаргоном. К концу разговора ее собеседник заметно заскучал.

Когда она закончила, он вздохнул и попросил ее подняться. Пройдя по длинным коридорам, они вернулись на досмотровую платформу. Ее стример, разумеется, давно уже ушел, до следующего оставалось около двух часов. Ли проводили в крохотный зальчик ожидания с обыкновенными, неудобными стульями, где уже сидели шестеро других задержанных. Все они молчали и старательно прятали глаза.

Как будто мы и впрямь в чем-то виноваты, подумала Ли, и сами себя стыдимся.

Наконец прибыл стример. Свободных вагончиков нашлось только два, и ожидающие распределись по три в каждый. Заняв место, Ли поймала себя на мысли, что впервые села в вагон при полной гравитации. Большинство пересадочных станций располагались в центре кабелей, и гравитация в ведущих к ним коридорах постепенно уменьшалась по мене приближения к ядру. Очевидно, Департамент Иммунитета пошел на такие меры из опасения, что пассажир может сбежать на переходе и уклониться от процедуры досмотра на контрольном пункте Цезий.

Пока досматривали других пассажиров, прошел еще час. Наконец стример тронулся. Ли почувствовала, как уменьшается вес и распускается тугой узел в животе. Ее попутчицами оказались две женщины, одна совершенно черная и вторая, похоже, альбиноска. Присмотревшись, Ли поняла, что белая кожа на самом деле результат космоадаптации. Из прошлого опыта она знала, что при прикосновении такая кожа приобретает консистенцию упругого пластикового покрытия.

Примерно через час черная соседка Ли немного успокоилась и разговорилась.

Звали ее Гертель и была она из Гетенхайма, якоря в далекой глуши Диафании. Хотя в голове у обеих женщин и стоял грист-переводчик «Брока», в речи Гертель встречалось так много незнакомых идиоматических выражений, что Ли временами совсем ее не понимала. Тем не менее она поняла главное: спутница – коммивояжер-фармацевт, а задержали ее на контрольном пункте Барий, где она торговала неким снадобьем под названием «Дендрофитис», обладающим якобы способностью связывать центры удовольствия любовников, так что те достигали сексуальной разрядки одновременно. Впрочем, судя по туманным комментариям Гертель, сама она чудодейственному товару не доверяла.

Вторая женщина говорила чисто, без малейшего акцента, но словоохотливостью не отличалась. Она лишь сообщила, что ее зовут Хилл и что работает она в бригаде, занимающейся внешним ремонтом Мета. Регуляторы задержали ее, не поверив, что она освобождена от службы в армии и имеет соответствующий статус. Лишь после тщательной проверки ей позволили продолжить путь к следующему месту работы, неподалеку от родной болсы Ли.

– Снова нападение крыс. Изгрызли соединительную шину.

– Крысы? – удивилась Ли. – А кто они?

– И кто, и что, – ответила Хилл. – В большинстве своем не люди. Преступники. Партизаны. Те, что против Амеса и Департамента. Им только дай подраться.

– Партизаны? Что вы имеете в виду? – Ли впервые услышала о таких вещах. Странно, что об этом ничего не говорится в мерси-новостях. – Это… повстанцы?

– Они самые. Уголовники. Бандиты. Наполовину животные. Как они ухитрились получить контроль над аспектными телами, никто не знает. Дерутся как черти. Для нас это сущий ад. – Хилл нервно потерла нос, и Ли заметила, что ноздрей у нее нет – только косметические углубления. – На вид – самые обычные крысы да хорьки. И ведут себя соответственно. Впрочем, встречаются и другие грызуны. Еноты, например. Их ведь почти никто и не видел. Появляются только, чтобы попугать. Я, правда, нескольких видела, и скажу вам так: удовольствие небольшое. Это не люди.

Хилл зябко повела плечами и замолчала, а потом, словно желая подчеркнуть сказанное, закрыла глаза, на которые сверху опустились толстые складки кожи.

Наконец стример прибыл на Венеру-окружную. Дальше пути трех женщин расходились, и они попрощались. Ли продолжила путь по орбите Венеры и уже через час попала в Вас, где обнаружила, что здесь, в отличие от Дедо, переполненные стримеры – обычное дело. В вагоне с ней оказалось еще пятнадцать человек, приклеившихся ко всем поверхностям, как бумажки к доске объявлений. О том, чтобы переместиться, не могло быть и речи. Так они и путешествовали в состоянии полного обездвижения, пришлепнутые к стенам, как шарики-плевки. Удивительно, но когда случилось экстренное торможение, никто даже не упал.

– Остановка вне расписания, – доложил грист в голове у Ли. – Вызвана прорывом кабеля неизвестного происхождения.

Прорыв? Прорыв куда? В открытый космос?

– Не определено. Инициируются процедуры экстренной эвакуации.

На этот раз за распахнувшимися дверями их ждали отнюдь не регулировщики. Нет, вместо них на платформе стояли вооруженные… твари. Выглядели эти твари точно так, как их описывала Хилл. Животные. Человекоподобные животные. Как будто чудовища из мультика. Мультика, ставшего вдруг реальностью.

Партизаны.

Хилл была права. Партизаны сильно смахивали на грызунов. Точнее, на крыс.

Вооруженных крыс.

Глава шестнадцатая

Не все потеряно. Пока не свистнул последний свисток, потеряно не все. Не сдавайся. Иди к цели. Будь точен и расчетлив, но никогда не упускай из виду цель. Никогда не упускай из виду цель, а для смерти любой день хорош!

Еще три приступа на ворота красных, и все отбиты. Тело ныло, похоже, на нем не осталось живого места после бесконечных столкновений с защитниками и ударов о стены арены.

Ну что, тебе это надо или нет? А?

Невероятно. Компьютерная программа ухитрилась сохранить неукротимый дух и неисчерпаемую энергию реального Бастумо. Хотя знаменитый игрок давно умер, в программе было что-то такое, что цепляло душу и пробуждало дремлющие способности каждого, кто вступал м ней в контакт. Обри почувствовала себя флагом, секунду назад бессильно обвисшим, а сейчас трепещущим на ветру.

– Да, черт возьми, надо.

Тогда я не проиграю! Я не могу проиграть! Бери мяч. Осмотрись. Прикинь варианты. Попробуй отыскать слабое место. По диагонали к воротам. Вот бы еще затылком видеть. А это кто?

– Хармон, – ответила Обри, вспомнив название программы, которой пользовался Логан-36.

Не может быть. Хармон играет за «Гарс».

– Сегодня он с нами, – сказала себе Обри и, ощутив прилив вдохновения, добавила: – Это же Кубок Солнца. Сегодня финал.

Кубок Солнца! А почему мне никто этого раньше не сказал? И Хармон с нами? Ну, тогда пора браться за дело. Хармон знает, когда отдать, чтобы я не вылез в офсайд. Ну… давай!

Обри отскочила от стены и врубила ручные жиклеры. Взгляд через плечо.

Логан-36 – он же Хармон – заметил ее рывок и сделал передачу на выход.

Мяч летел к ней по высокой и длинной дуге.

Ее рука лежала на Руке Тода. Пелликула к пелликуле. Вокруг себя она ощущала грист стены, обволакивающий, шевелящийся, пытающийся проникнуть в ее пелликулу, проанализировать и понять, что такое он поймал.

Определить, что же попало в его ловушку.

Но как же она так сглупила? Как могла так легко шагнуть в западню? Единственным, что спасало ее сейчас, была способность руки блокировать всякие коммуникации. По крайней мере Обри надеялась на это. Кто знает, что там на самом деле происходит. Может быть, тревожные сигналы звучат уже по всей солнечной системе. Охрана лагеря определенно поняла, что что-то не так, когда потеряла связь с участком стены. Может быть, выяснив, что с гристом какие-то проблемы, они вышлют сюда ремонтную бригаду.

Нужно выбираться. Но как?

Обри попыталась размять мышцы, но стена облепила ее плотно, не оставив ни малейшего зазора.

Как муха в янтаре.

Мяч летел к ней. Хармон сделал все как надо, рассчитав и скорость, и высоту, и траекторию. Только не потеряй его.

Обри согнула и отвела назад руки, приняв «позу лебедя», исходное положение для нападающего, активировала жиклеры на полную и, вытянув шею, устремилась вперед.

Мяч летел быстро, но она была еще быстрее и успела принять его сходу на грудь – фирменный прием Бастумо, – после чего рванула к воротам.

Веди, не упускай.

Наперерез, вытянув длинные руки, бросился защитник.

Не выпуская из поля зрения мяч, Обри опустила плечо. Пальцы защитника схватили пустоту, а инерция рывка унесла дальше и швырнула на стену. От одного избавилась.

Теперь только я и голкипер. Знакомая физиономия.

– Это же Веллингтон, – крикнула Обри. – Кубок Солнца 2827!

Веллингтон! Парень не дал мне забить победный гол в ворота Дедо. Кличка – Ледяная Машина.

– Он самый, – подтвердила Обри. Ближе. Еще ближе. Лицо вратаря застыло в гримасе решимости. Секьюрити, игроки «Рейджерс», были настроены соответственно уровню сознания своих алгоритмом. Этот был почти человеком. То есть непредсказуемым. Математически игра выстроена четко, и вратарь, обладая способностями Веллингтона, но не будучи полностью человеком, не допустит эмоциональной ошибки. Он сделает все как надо. Идеально. Без страха и сожаления.

Без вдохновения.

Обри почувствовала, как оверлей шарит в ее голове, отыскивая что-то… какую-то информацию. Она не стала сопротивляться. Наоборот, убрала посторонние мысли, расчистила поле. Пусть найдет то, что ему надо.

Вдохновение. Озарение.

Обри послала мяч к воротам. Веллингтон, похоже, именно этого и ждал и тут же выдвинулся вперед.

Решение принято. Он пошел на перехват.

Длинные руки потянулись к мячу, готовясь остановить его, поймать и…

Старик Комета. Победитель чемпионата тридцать четвертого года.

Обри знала – пора отойти в сторону. Довериться закачанным в нее новым инстинктам. Пусть оверлей сделает все сам. Она сделала задний кувырок, развернулась через плечо…

Слегка разогнуть колено. Нужно лишь совсем немного потянуться…

Обри застыла в воздухе и приняла мяч на левый подъем.

И вложила в удар всю силу.

Мяч просвистел над правым плечом Веллингтона. Голкипер пролетел мимо нее и еще дальше. При такой начальной скорости он вполне мог долететь до противоположной стены арены.

Ну, что у нас.

Мяч летел в ту единственную часть ворот, что оставалась неподвижной.

В самый центр.

Не пройдет! Отскочит!

Промазала, с отчаянием подумала Обри. Я промазала!

В голове у нее прозвенел смех.

Не переживай, приятель, не переживай. Такое бывает.

Обри бросилась вперед. Схватила мяч. Огляделась. Поблизости ни одного защитника.

Прицелься. Время есть. Веллингтон сейчас готовится к встрече с Юпитером. Так. А теперь мягко и легонько. Без суеты. Врежь по нему.

И Обри врезала. Как гвоздь забила. Пять очков.

Бастумо снова в игре!