Текст книги "Царство мертвых"

Автор книги: Томас Кристенсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

28

– Так, с этим ясно, – сказал Тур Скугволд. – Что у тебя, Фруде?

Все трое сидели в комнате для совещаний, куда их неожиданно созвал комиссар.

Фруде Танген положил на стол цветную фотографию: мужчина арабской наружности с равнодушным видом смотрел в камеру.

– Британские службы считают весьма вероятным, что этот человек сейчас в Осло. Его настоящее имя – Мустафа Маджид, но за многие годы он сменил массу имен. Он явно связан с группой, сложившейся вокруг фундаменталиста Абу Хамзы в лондонской мечети в Финсбери-Парк.

– Абу Хамза в тюрьме, – добавил Скугволд. – Осужден на семь лет. Сидит в Англии.

– Точно, – кивнул Фруде Танген.

Сандра с удивлением заметила в уголках его глаз морщинки, которых раньше не видела.

– Мустафа Маджид – гражданин Великобритании, – продолжал Фруде. – Когда Абу Хамзу арестовали, он залег на дно. Ранее он действовал через сайт, который вербовал молодых мусульман для мирового джихада, британских воинов-моджахедов. Он неоднократно выезжал за границу, в том числе в Афганистан в девяносто восьмом и в девяносто девятом, предположительно с завербованными. Они должны были проходить обучение в тренировочных лагерях «Аль-Каиды». Как сообщают британские службы, от ословского информатора им стало известно, что сейчас он, по всей вероятности, находится в Осло.

– Мы его обнаружили? – спросила Сандра.

– Потому тут и сидим, – ответил Фруде.

Сандра удивленно посмотрела на него. На секунду ей показалось, будто он насмешливо закатил глаза.

– Я только что получил донесение, согласно которому он находится по некоему адресу в районе Грёнланн. Все указывает на то, что это и есть Мустафа Маджид. У него поддельное удостоверение личности на имя Азифа Абасси, которым он пользовался ранее.

Сандра подалась вперед, повернула фотографию к себе, всмотрелась. На вид – между тридцатью и сорока, борода средней длины. Длинные черные волосы, низкий лоб. Глаза карие, нос тонкий.

– Насколько нам известно, он в Норвегии уже четыре месяца, а может, и дольше, – продолжал Танген, засучивая рукава рубашки. – Прежде в розыске у нас не значился.

Тут вмешался Скугволд, и Танген обернулся к нему.

– Причина, по которой мы ищем Мустафу Маджида, или Азифа Абасси, если угодно, особенно интересна, поскольку имя Азиф Абасси несколько раз всплывало на допросах наших студентов. – Он перевел взгляд на Сандру. – По меньшей мере трое из них в течение последних недель или месяцев регулярно так или иначе вступали с ним в контакт. Правда, я не уверен, что наши юные друзья знают, кто он такой на самом деле. Его имя назвали среди прочих, с кем они встречались в мечети. Так, Фруде?

– Мустафа Маджид может оказаться очень важной персоной в их норвежской общине, – сказал Фруде. – Но находится он здесь в первую очередь потому, что прячется от пристального внимания британских властей. Уж больно они хотят с ним побеседовать.

– Но ордера на его арест у них нет, – добавил Скугволд.

– Интересно, – сказала Сандра и откинулась на спинку стула.

Тур Скугволд по-прежнему пристально смотрел на нее.

– А у тебя что новенького?

Она медленно покачала головой и прикусила нижнюю губу. В его голосе сквозил упрек? Неужели он ожидал, что в этот день все, как по волшебству, явятся с новостями?

Тур по очереди смотрел то на Фруде, то на Сандру.

– Нам дали людей. Фруде будет следить за ходом операции, а при необходимости примет в ней участие. Надо надеяться, Мустафа Маджид выведет нас на что-нибудь путное. Вопросы есть?

29

– Теперь смотри, как это делается, – сказал Микаель Томми, и его серебристо-серый «ягуар» затормозил перед светофором. – Какие кнопки когда нажимать. – Он нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю. – Во многих отношениях это как торговля. – Он обернулся к Томми. – Рассчитывать надо на эмоции, а не на разумные действия.

Они ехали взыскивать деньги. В первый раз. Томми прижал влажные ладони к прохладной коже сиденья.

– Нами управляют эмоции, чувства, – продолжал Микаель. – Никогда не слушай тех, кто говорит, будто бы решения принимаются в результате тщательного обдумывания. Это неправда. Люди вовсе не рациональны. Причем именно те, кому рациональность необходима, менее всего на нее способны. Подумай: почему человек должен оплачивать как раз тот счет, который предъявишь ему ты, а не твои конкуренты? – Он положил ладонь на переключатель скоростей из полированного красного дерева и врубил первую. – А ведь конкуренция в нашем деле жестокая, будь уверен. У каждого должника, которому угрожают взысканием, ящик стола ломится от неоплаченных счетов. – Зажегся зеленый, и Микаель поехал к туннелю. – Итак, – он бросил короткий взгляд на Томми, – по какой причине должник отдаст предпочтение тебе?

Томми посмотрел на решительный профиль коллеги.

– От страха.

– Да. И речь мы ведем о готовности заплатить, чтобы избавиться от страха. Вышибалы долгов на этой основе и действуют.

– Но напугать можно и другими вещами, – сказал Томми. – Потерей жилья, автомобиля, продажей имущества с молотка. Потерей репутации…

– Вот оно, то самое слово, – перебил Микаель. – Репутация. Уважение. На мой взгляд, чаще всего человек боится не потери материальных вещей, а связанных с этим негативных впечатлений.

Он сбросил скорость и пристроился за «мерседесом» с немецкими номерами и туристическим трейлером-прицепом, который невесть зачем очутился в зимней Норвегии.

Томми отнюдь не радовался предстоящему. Сидеть напротив человека, который задолжал деньги – это все-таки чересчур. В налоговом ведомстве должников держали на расстоянии, в случае необходимости прибегая к телефонному разговору. А личная встреча – совсем другое дело.

Микаель между тем продолжал рассуждать:

– Страх – просто чувство, одно из многих. Еще, например, есть любовь, ненависть, удивление, уверенность. – Он повел рукой. – Чтобы играть на них и найти аргументы, которые подведут нашего должника к нужной нам сильной эмоциональной реакции, мы должны располагать информацией.

Томми смотрел в окно. Они подъезжали к круговой развязке-эстакаде. Внизу проступали очертания приметного плоского здания оперного театра в районе Бьёрвика.

– Но тут есть большая разница, – продолжал Микаель. – Можно угрожать жуткими штрафами, пачками счетов и выписок, и некоторых это не тронет ни капельки. Но стоит пригрозить им душевной болью – и они сделают что угодно, лишь бы ее избежать. – Он снова взмахнул рукой. – Как раз это и лежит в основе нашей концепции. Мы собираем даже самую незначительную информацию о клиенте только с одной целью – определить его слабое место, выяснить, на какие кнопки надо нажать, чтобы получить максимально эффективный результат. Для одного достаточно, чтоб в его дверь постучал человек в шлеме и форменной кожаной куртке, для другого надо раздобыть подробную информацию о разных сторонах его жизни. Помни, должники уже втянуты в эту игру: они уже встречались с кредиторами. – Он усмехнулся. – Но не с нами.

– У кого ты купил это долговое обязательство?

– Это? У моего приятеля, Пера Улава Древдала. Ты его видел – он был у нас в офисе вчера вечером.

– Мы так и будем работать?

– Что ты имеешь в виду?

– Просто выкупать долговые обязательства…

– Черт побери, Томми! Естественно, так и будем. Наша задача – скупать, неважно у кого, долговые обязательства, на которых можно заработать. Разница между Пером Улавом и «ДЭ» лишь в том, что он – частное лицо, продающее обязательства частного же лица, а компания, занимающаяся кредитными картами, предлагает целый портфель невыплаченных долгов. Объемы разные, но принцип один и тот же.

На карте навигатора GPS появился красный кружок – место, куда они направлялись. Миновав Ботанический сад, Микаель свернул в одну из боковых улиц, проехал метров пятьдесят, припарковался вторым рядом возле голубого фургончика, заглушил мотор и поднял ручник.

Томми открыл дверцу, но, перед тем как выйти из машины, обернулся:

– А что это за долговое обязательство?

– Аренда автомобиля.

Микаель вышел, достал с заднего сиденья кейс. Томми ждал на тротуаре. Фары автомобиля трижды мигнули, когда Микаель активировал центральный замок.

Оба смерили взглядом серую четырехэтажку, которая возвышалась перед ними. Солнце стояло низко, и соседние дома отбрасывали длинные тени.

– Что он за человек?

– Расслабься, – отозвался Микаель, – просто смотри и слушай, а я покажу тебе, как это делается.

Из подъезда вышел паренек в черной шапке и пуховике, и они шагнули внутрь.

Холодно, почти как на улице. Под ногами хрустел песок. Наверх вела широкая лестница. Стертые ступеньки прогнулись дугой.

– Какой этаж? – спросил Томми.

– Третий.

– Ты уверен, что дома кто-то есть?

– Я звонил час назад, они были дома, – ответил Микаель.

– Ты сказал, кто ты такой?

– Нет.

Микаель двинулся вверх по лестнице. Томми за ним. На каждую площадку выходили четыре квартиры, многие двери без таблички с именем жильца.

Они поднялись на третий этаж, никого не встретив по дороге. На двух дверях поблескивали латунные таблички. Микаель изучил их и покачал головой.

– Одна из этих. – Он показал на двери без табличек.

Он достал из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу, развернул, пробежал глазами, затем сложил и спрятал. После чего трижды громко постучал в ближайшую дверь. Томми затаил дыхание, прислушался. Из квартиры доносились приглушенные звуки.

Дверь приоткрылась, выпустив волну влажного тепла. В щелку высунулась женская голова, испуганные голубые глаза посмотрели на них – сначала на одного, потом на другого.

– Анна Мидтгорд? – спросил Микаель.

– Да… – ответила она тихо и осторожно.

– Мы из инкассовой компании «Глобал кэпитал», – улыбнулся он. – Хотели бы с вами побеседовать.

Женщина открыла дверь пошире.

– Что вам нужно?

– Речь идет о неоплаченном счете. Можно войти на минуточку?

Она тряхнула черными кудряшками и повторила:

– Что вам нужно?

– Речь идет о неоплаченном счете за автомобиль, который вы арендовали у фирмы «Тонсенхаген» чуть больше шести месяцев назад, – сказал Микаель. Он улыбался, а голос звучал с энтузиазмом назойливого продавца пылесосов. – На семьдесят пять тысяч крон.

Этажом выше открылась дверь. Кто-то вышел из квартиры.

– Но я с ними не так давно разговаривала, – еле слышно сказала женщина и снова тряхнула кудряшками.

– Можно нам войти?

– Нет, я…

Сверху спускался пожилой мужчина. Мимоходом он остановил взгляд на двух хорошо одетых молодых людях. Анна Мидтгорд исчезла в недрах квартиры и потянула дверь на себя.

– Анна Мидтгорд, мы хотим помочь вам найти приемлемое решение проблемы. Вы должны с нами переговорить.

Они услышали, как она набросила на дверь цепочку. В щелку Томми увидел блеск металла.

– Анна Мидтгорд? – Микаель стоял в той же позе, с той же улыбкой на лице.

– Да… – Ответ был еле слышен.

– Теперь вы должны эту сумму нам, и я уверен, что вы сами хотите с нами договориться.

Она по-прежнему слушала его, не захлопывая дверь. Томми отметил, что дышит она тяжело. Он прикусил губу. Отвратительное ощущение – стоять здесь, перед испуганной немолодой женщиной по ту сторону двери.

– И знаете почему? – продолжал Микаель.

Она не ответила.

– Анна… – Он глубоко вздохнул, будто совсем не хотел говорить то, что сейчас скажет. – Мы знаем, что ваш гражданский муж Улав Стиэ умер незадолго до того, как вы взяли в аренду автомобиль. И у вас большие сложности с его бывшей женой. Из-за того, что вы, Анна, забрали себе всю обстановку его дома в Гамлестёлене, уезд Этнедал. Как мы слышали, это немало. В том числе антиквариата на десятки тысяч… По крайней мере, так утверждает Маргрета, бывшая жена Улава. Она все интересовалась, знаем ли мы, где вы теперь проживаете.

Цепочка звякнула, дверь распахнулась. Анна Мидтгорд стояла в проеме, бледная как полотно.

Микаель развел руками:

– Мы просто хотим поговорить…

Губы ее превратились в тонкую черточку. На ней была узкая черная юбка, прикрывавшая колени.

– Это не… каким образом… да вы понятия не имеете! Вы… – Она огляделась, видимо опасаясь чужих ушей.

– Мы не хотим добавлять вам проблем, Анна. – Микаель сделал шаг вперед. – Но семьдесят пять тысяч для нас большие деньги, и все, о чем мы просим, – поговорить и прийти к соглашению. Давайте сядем, потолкуем и выработаем разумный план погашения долга. Мы, между прочим, нисколько не заинтересованы в том, чтобы сообщать что-либо Маргрете или кому другому. Но, – Микаель глянул по сторонам, – вашим соседям знать об этом и вовсе не следует.

Анна Мидтгорд нерешительно посторонилась. Следом за Микаелем Томми прошел в современную, просто обставленную гостиную: белые стены и потолок, мебели немного, но сплошь новая и дорогая.

Между двумя небольшими красными диванами стеклянный столик. Напротив – большой плоский телевизор. Несколько стальных статуэток высотой сантиметров тридцать расставлены на полу возле цветных ваз. На столе еще одна ваза – с белыми и желтыми тюльпанами.

Анна Мидтгорд остановилась посреди гостиной, выжидательно глядя на них.

– Очень элегантно, – произнес Микаель. – Можно присесть?

Не дожидаясь ответа, он шагнул к одному из диванов и сел. Томми не сдвинулся с места.

– У меня нет семидесяти пяти тысяч, – сказала она, – и я много раз говорила об этом прокатной фирме.

Микаель медленно кивнул, словно был на ее стороне. Потом бросил взгляд на часы.

– Мы не отнимем у вас много времени, Анна. Мы надеемся быстро прийти к соглашению. Расплатитесь с нами, и мы не станем вас более обременять. В противном случае… – он сцепил пальцы и подался вперед, – придется использовать известную нам информацию.

Анна Мидтгорд недоверчиво покачала головой.

– Ваш сын был с вами, не так ли? Когда вы вывозили имущество из дома Улава.

– Боже мой. – Она прикрыла ладонью рот.

– Сколько у вас наличных? – спросил Микаель. – Сколько вы можете уплатить здесь и сейчас?

Она отошла к креслу у стены и села, наклонясь вперед, словно у нее болел живот.

– Стиан… – прошептала она. – Не трогайте Стиана.

Томми повернулся к Микаелю:

– Микаель, я…

– Заткнись! – выкрикнул Микаель. Совершенно неожиданно он вскочил, подошел к Анне Мидтгорд, которая так и сидела согнувшись. – Давайте не будем доводить дело до крайности. Мы только хотим получить долг.

Она подняла на него глаза.

– Сколько у вас есть?

– Несколько тысяч…

Микаель повернулся вполоборота к Томми и победно улыбнулся.

Томми медленно покачал головой.

– Только не впутывайте сюда Стиана, – тихо сказала Анна Мидтгорд. – У него и так хватает неприятностей.

– Надеюсь, это не понадобится, – ответил Микаель. – Несите деньги, и договоримся об остальной сумме.

30

– Клубный сандвич и лимонад, – сказал Томми и отложил меню.

Они только что закончили рабочий день и решили перекусить вместе в «КонСенцо», ресторанчике на площади Солли-плас, недалеко от офиса.

Микаель взглянул на официанта.

– Он вечно заказывает одно и то же. Вот скука, верно?

Шутить официант был не расположен. Он уставился в свой блокнот и пробубнил:

– А вы что будете?

Микаель посмотрел в меню:

– Дайте взглянуть… Сегодня я, пожалуй, попробую… – Он медленно провел пальцем по странице. – Может, вы что-то посоветуете?

– Нет, – отрезал официант.

Микаель закатил глаза, захлопнул меню, отдал его официанту:

– Мне тоже сандвич и лимонад, пожалуйста.

Официант что-то черкнул в блокноте, взял меню и удалился.

– Не понимает, что я деньги тут оставляю, – сказал Микаель, достаточно громко, чтобы он услышал.

– Да черт с ним, – ответил Томми.

Взял из подставки зубочистку, снял с нее целлофан.

Микаель пристально посмотрел на него:

– Значит, по-твоему, я вчера обошелся с ней слишком круто?

Томми вертел зубочистку в пальцах.

– Не знаю.

– Да нет, знаешь, – сказал Микаель. – Я видел, ты ее жалел, так ведь?

Томми пожал плечами.

– Как ты думаешь, Томми, на чем они играют, наши должники? Думаешь, они в самом деле так невинны, как стараются выглядеть?

– Я видел только, как она реагировала, когда ты назвал имя ее сына. Может, тут есть что-то, о чем мы не…

– А ты мягкосердечный сукин сын, – усмехнулся Микаель.

– Мать твою, откуда ты все это выкопал про нее?

– Сначала задействовал нашу систему, а потом сделал несколько телефонных звонков. Ну и бывшая жена ее сожителя кое-что добавила.

– Сожитель же мертв. – Томми покачал головой.

– Но ненависть до сих пор жива. Эти брошенки – просто золотое дно. Ты даже не представляешь, сколько интересного оказалось на столе начальника управления по экономическим преступлениям именно благодаря тому, что разъяренные бывшие жены хотели достать своих бывших мужей.

Томми бросил взгляд на человека, который только что занял место позади Микаеля и теперь сидел, глядя на край стола. Казалось, этот бородатый длинноволосый араб подсматривает исподтишка. Томми опять покачал головой. Наверное, ему померещилось.

– Да что ты знаешь об управлении по экономическим преступлениям? – Томми отложил так и не использованную зубочистку. – Небось понятия не имеешь, с какими делами там работают.

Появился официант с подносом. Поставил на стол бокалы, бутылки с лимонадом и снова исчез.

– Да уж знаю, – улыбнулся Микаель. – Один мой приятель работал там какое-то время.

– Вот как?

Микаель побарабанил пальцами по столу.

– Действуй, как я показал, Томми. Скоро откроем колл-центр – и вперед.

– Мне понравились люди, проходившие сегодня собеседование.

– Ну и прекрасно, – ответил Микаель. – Теперь это твоя епархия. Я предоставил тебе возможность. Набирай народ и учи. Сделать из них дельных работников – твоя задача.

– Я понял.

– Обеспечь мне результат, и я тебе слова не скажу.

Томми подался вперед и понизил голос:

– У тебя за спиной странный хмырь. Голову даю на отсечение, этот сукин сын сидит и подслушивает. – Томми усмехнулся и добавил: – Только не оборачивайся.

На лице у Микаеля возникла вопросительная улыбка:

– Кто он?

– Понятия не имею. Приезжий какой-то.

Томми пришлось сделать над собой усилие, чтобы не пялиться на бородатого араба с кривым носом.

Микаель взял бутылку, налил себе лимонаду. Томми последовал его примеру. Поставив бутылку на стол, он снова наклонился к Микаелю и, стараясь спрятаться от араба, прошептал:

– Чистый пират с виду! – Томми чуть не захихикал. – Борода, длинные волосы, сломанный нос. Не хватает только черной повязки на глазу.

Микаель резко обернулся и в упор посмотрел на незнакомца.

– Не надо, – прошептал Томми и отпил глоток лимонада.

Вдруг они услышали, как отодвигается стул, иностранец резко встал, быстрыми большими шагами направился к двери, распахнул ее и исчез.

Томми и Микаель увидели только его спину. По зебре он пересек улицу и свернул за угол, на Фрогнервейен.

– Ты его напугал, – сказал Томми.

– Ну и тип, черт побери! – Микаель покачал головой.

31

Саид спешил по улице и не замедлял шага, пока не очутился возле кафе, где бывал раньше. Зашел и заказал чашку чая.

Час назад он стоял у входа в здание, где находится офис «Глобал кэпитал». Планировал дождаться, когда выйдет один из тех двоих, проследить, где он живет, и на другой день проследить за вторым. А они вдруг вышли вместе. Лица были знакомы ему по фотографиям из Интернета. Он прошагал за ними несколько сотен метров, пока оба не исчезли в ресторане.

Правда, сесть за соседний столик и подслушать разговор – чистейшая глупость. Тем более что в потоке норвежских слов он ничего разобрать не смог.

Саид расплатился, взял свой чай и устроился на лавке у окна с видом на улицу.

Эти двое сидели там и насмехались над ним. Люди принца Ясира. Как смешно и глупо они выглядели в своих темных костюмах, с гладко-выбритыми детскими лицами. Подростки, старательно изображающие взрослых, деловых мужчин. Когда он собрался уходить, они фыркнули, как две школьницы.

Вновь принц Ясир подверг его унижению. Вновь он ничего не мог с этим поделать. Знали бы они, что творится у него в душе! Только подумать, что, если бы они смогли почувствовать ненависть, переполняющую его? Перепугались бы до смерти. Сбежали бы при первой возможности. И это был бы для них единственный, ничтожный шанс ускользнуть. Но они не знали его. Не знали, как далеко он готов зайти. Пожалеют еще, что вообще родились на свет.

Саид отпил глоток и так грохнул чашку на стол, что кипяток выплеснулся ему прямо на руки. Глянул по сторонам. Женщина в черной шали на плечах, сидевшая за соседним столиком, бросила на него быстрый взгляд. Он встал, улыбнулся ей и вышел вон.

Зашагал назад, той же дорогой.

Они понятия не имеют, что он им уготовил.

*

Когда через полчаса они наконец вышли из ресторана, у Саида от холода зуб на зуб не попадал. Он стоял на противоположном тротуаре и наблюдал за ними.

Секунду-другую они постояли, поговорили, потом разошлись в разные стороны. Рамм по зебре пересек улицу, направляясь прямо к нему. Саид отвернулся. Через несколько секунд Микаель Рамм быстро прошел мимо, подняв плечи, устремив взгляд перед собой, и скрылся за углом.

Саид двинулся следом.

Рамм быстро шел по Фрогнервейен.

Саид держался метрах в двадцати-тридцати, упершись взглядом ему в спину. Внезапно Рамм свернул направо и исчез из виду. Саид побежал за ним и увидел его уже в конце той улицы, куда он свернул

Саид приотстал. Посмотрел на табличку с названием улицы, которую заметил на стене дома: «Оскарс-гате». Микаель Рамм шел все время прямо, миновал перекресток дальше по улице. Саид следовал за ним. Еще через сотню метров Рамм резко свернул налево и вошел в подъезд жилого дома.

Саид не спеша продолжал идти по улице. По обе стороны теснились припаркованные автомобили. Он постарался не слишком пристально глазеть на подъезд четырехэтажного дома, где скрылся Рамм, фешенебельного, шикарного дома с массивными порталами в классическом стиле.

Немного погодя повернул и отправился обратно, той же дорогой, но по противоположному тротуару. На сей раз на мгновение остановился и рассмотрел подъезд и аккуратный, как в парке, газон по обеим сторонам от входа. Стиснул зубы, от холода его била дрожь.

*

Микаель отпустил гардину и сел в кресло в гостиной, держа возле уха мобильник.

– Томми? Это я.

– Ты где?

Микаель слышал частое дыхание Томми и шум автомобилей. Он явно был где-то в центре.

– Я дома. И хочу кое-что тебе сообщить.

– Что же?

– Помнишь мужика в «КонСенцо», ну, иностранца? Он сидел у меня за спиной.

– Да, а что?

– По дороге домой я заметил кое-что странное. Он, черт подери, шел за мной.

– Этот хмырь из ресторана? – рассмеялся Томми.

– Да. Сначала я подумал, что ошибся, что это просто совпадение. Но, зайдя в квартиру, выглянул на улицу. И представляешь? Он стоял внизу и таращился на мой подъезд. Черт, чистый psycho.

Микаель услышал, как Томми фыркнул:

– И что, он все еще там?

– Нет, ушел.

– Расслабься, Микаель. Вот не знал, что тебя так легко запараноить. С чего бы этому хмырю за тобой следить?

Микаель почувствовал, что дрожит. Его знобило, хотя в комнате плюс двадцать пять. Его португалка-жена более низких температур не терпела, вечно ей было холодно.

– Не знаю. Может, он из этих психов с ножами.

– И это говоришь ты, человек, выбивающий из людей деньги, – услышал он голос Томми и улыбнулся.