Текст книги "Царство мертвых"
Автор книги: Томас Кристенсен
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
47
В переполненном салоне туристического класса пробежал шумок, когда на пути из Франкфурта в Джидду громкоговоритель сообщил, что, поскольку самолет входит в воздушное пространство Саудовской Аравии, алкоголь сервировать больше не будут. Стюардессы принялись собирать пустые бутылки, напоминая пассажирам, что провозить алкогольные напитки в страну строго запрещено и наказуемо.
За последние четыре с половиной часа Томми употребил четыре маленькие бутылки вина и одну коньяка, к тому же выпил несколько банок пива во Франкфурте, пока ждали посадки. Но сообщение, сделанное по громкоговорителю, мгновенно отрезвило его.
Рядом дремал Микаель. Стюардесса раздавала миграционные карточки, которые надо заполнить и предъявить на паспортном контроле. Томми тронул коллегу за плечо.
Микаель сонно огляделся, вытянул руки и выпрямился в кресле.
– Что, уже подлетаем?
– Тест на алкоголь тут не устраивают? – спросил Томми. – Выпивку больше не подают.
– Да ну?
– Ты же бывал здесь раньше, разве нет?
Микаель зевнул, потер глаза.
– Да. Тут так: если ты не пьян в хлам, все будет нормально.
Они взяли у стюардессы миграционные карточки. По движению самолета Томми понял, что они начали снижаться. Посмотрел вперед. Четырьмя рядами дальше, в середине салона, сидели пятеро арабов. Позади них – жены и дети. Женщины надевали чадру. Томми задержал на них взгляд. Во время полета никто из них спиртного не пил.
В семь вечера они вышли на трап, в жаркую звездную ночь. Ощущение такое, будто перед ними распахнулась горячая духовка.
В международном аэропорту имени короля Абдулазиза по старинке доставляли пассажиров от самолета к терминалу автобусами. Вокруг стояли гигантские пассажирские лайнеры – «Боинги-747» из Индии, из Пакистана и с Филиппин. Названия этих авиакомпаний Томми никогда раньше не слыхал.
Микаель первым начал спускаться по трапу. Пиджак он подцепил пальцем за вешалку и перекинул за спину. Томми тоже был в одной рубашке, как и большинство мужчин вокруг.
Томми отметил, как к люку возле самого кокпита подкатили трап поменьше, для пассажиров первого класса. Араб в белом национальном одеянии и красноклетчатом головном платке важно, словно глава государства, спустился по ступенькам. За ним шла женщина в чадре, а за ней – трое детей. Все они сели в большой белый лимузин; люди в темной форме принялись перегружать в багажник автомобиля многочисленные чемоданы и сумки фирмы «Луи Вюиттон». Втиснувшись в переполненный автобус, Томми увидел, как лимузин умчался прочь.
Здание терминала выглядело обшарпанным и ветхим, будто в какой-нибудь нищей африканской стране, а не в богатейшей нефтяной державе. Шагнув внутрь, Томми сразу почуял острый, тошнотворный запах пота.
Они встали в одну из очередей. Должно быть, несколько рейсов приземлились одновременно, вокруг масса пассажиров арабской и азиатской внешности. Несколько европеек, стоявших в очереди, накрылись черными абами. Охранники в форме расхаживали среди людей и, обмениваясь непонятными репликами, выстраивали их в шеренгу. Метрах в тридцати от них виднелись будки паспортного контроля, там сидели люди в такой же, как у охранников, зелено-коричневой форме.
Томми бросил взгляд на часы. Они простояли уже минут пятнадцать, а очередь не сдвинулась и на миллиметр. Он попытался глянуть, что делается впереди. Человек, которого он видел у будки контроля несколько минут назад, до сих пор торчал там.
– Полная хреновина. – Он покосился на Микаеля.
Тот распускал галстук. Бледный, лицо в поту.
– Черт! – сказал он. – Вот дьявольщина!
– Что стряслось?
– Облом! – Микаелю наконец удалось расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки.
Томми уставился на него:
– Что стряслось?
– Тревожный чемоданчик-то… – Он ткнул пальцем в свой кейс, стоявший у ног. – Я забыл… – Микаель чуть не в панике огляделся по сторонам.
– Что ты забыл?
– Да подарок… Думал передать приятелю… – Он вытер ладонью лицо, совершенно мокрое от пота. – Бутылка «Экваториалки».[18]18
«Экваториалка» – водка, которую специально провозят через экватор; считается, что это придает ей особый вкус.
[Закрыть] И рюмка – подарочный набор.
Томми разом почувствовал в рту горький вкус желудочного сока. Сперва невыносимый запах пота, жара, а теперь еще и это… Его чуть не вырвало.
– Гонишь. Ты что, тормоз?
– Черт, – буркнул Микаель, белый как мел.
– Any problems?[19]19
Проблемы? (англ.).
[Закрыть]
К ним подошел один из охранников. Черные глаза под козырьком форменной фуражки смотрели то на одного, то на другого.
– No! – сказал Томми и тряхнул головой – No problems.[20]20
Нет!.. Никаких проблем (англ.).
[Закрыть]
Охранник тронул Микаеля за плечо:
– You. Problems?
Микаель поднял глаза, попытался изобразить улыбку.
– No problems. – Он помахал рукой. – Very hot.[21]21
Очень жарко (англ.).
[Закрыть]
Охранник еще раз внимательно глянул на них, повернулся и пошел в конец очереди.
– Что будем делать? – спросил Томми.
Микаель закрыл глаза и тыльной стороной руки вытер пот со лба.
– Черт.
Томми огляделся.
– Здесь от этого не избавиться. Кто-нибудь да заметит. Ты разве не слыхал, что сказали еще в самолете? И вообще, ты же бывал тут раньше. Почему не выложил бутылку? – Томми понизил голос. – Она запакована? Ну, в смысле, в подарочной бумаге, с бантиком и прочим?
Микаель кивнул.
Очередь продвинулась сантиметров на тридцать.
– Что, если они откроют?
– Я должен ее выкинуть, – тряхнул головой Микаель, тяжело дыша.
– Может, просто оставить кейс тут?
– Не пойдет. Люди кругом.
– Что же делать-то? – Томми сглотнул.
– Понятия не имею.
*
Первым их заметил Микаель. Он пробормотал «что за?..» и повернул голову. Томми посмотрел в том направлении.
Шесть человек в коричневой форме быстро шли прямо к ним. Без сомнения, к ним. И прежде чем Томми и Микаель успели хоть что-то сообразить, все шестеро окружили их, оттеснив в сторону других пассажиров, которые испуганно смотрели на двух молодых парней в костюмах, по чью душу вдруг явилась саудовская полиция.
Томми, не выпуская из рук дорожную сумку, ошеломленно смотрел вокруг.
– You and you, – бросил один из полицейских и ткнул пальцем в Томми и Микаеля, – follow us.[22]22
Вы и вы… следуйте за нами (англ.).
[Закрыть]
Томми почувствовал, как его подхватили под руки и потащили прочь. Ноги двигались как бы сами собой. Он оглянулся и увидел, что еще двое полицейских точно так же тащат следом Микаеля.
Их отвели в маленькое полутемное помещение. Всей меблировки только письменный стол да три жестких стула у стены.
У Томми звенело в ушах, во рту возник мерзкий привкус свинца. Полицейские ввели согнутого почти пополам Микаеля, бледного как смерть.
Полицейский, который тыкал в них пальцем, остановился прямо перед Томми и посмотрел на него.
– You are Mister Tommy Tenvold?[23]23
Вы мистер Томми Тенволд? (англ.).
[Закрыть] – воскликнул он с заметным акцентом, так что получилось что-то вроде Токи Тедьолд. Изо рта у него воняло. Томми почувствовал, что машинально скривился. Спокойно, подумал он, спокойно. Несколько раз быстро кивнул и полез в карман пиджака, но, получив удар по плечу, тотчас опустил руку. Полицейский отступил на шаг назад, сделал какой-то непонятный жест. Томми почувствовал, как его снова схватили за плечи, заломили руки и наклонили вперед. Запястья обожгло прикосновением холодного железа. Затем раздался щелчок.
Томми покосился на Микаеля – того тоже крепко держали.
– Микаель, – сказал он, – какого чер…
Тут его рванули назад, и он выпрямился. Полицейский подошел к нему вплотную. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах.
– You are Mister Tommy Tenvold? – снова выкрикнул он и, не дожидаясь ответа, запустил руку в карман его пиджака, вытащил красный паспорт и помахал им перед физиономией Томми. – Mister Ted'old?
– Yes, – задыхаясь, произнес Томми и кивнул на паспорт, которым размахивали у него перед носом. – That's mу passport.[24]24
Это мой паспорт (англ.).
[Закрыть]
На Микаеля тоже надели наручники. Он так и стоял, наклонясь вперед, черные волосы падали на лицо.
Полицейский повернулся к Микаелю, которого тоже рванули назад, чтобы он мог смотреть ему прямо в лицо.
– You are Mister Mikael Ramm? – крикнул полицейский.
Лицо у Микаеля по-прежнему мокрое от пота. Он дважды кивнул, закусив губы. Казалось, вот-вот упадет в обморок.
– You are Mister Mikael Ramm? – опять крикнул полицейский.
Тут Микаель сумел собраться духом и прошептал:
– Yes, I am.
Полицейский резко повернулся, что-то скомандовал остальным, подошел к двери напротив и распахнул ее. А потом их вывели оттуда.
48
– Можно с тобой поговорить? – спросила Сандра у своего начальника Тура Скугволда, который, сидя за письменным столом, изучал какие-то бумаги.
Она шагнула в кабинет.
Тур медленно поднял голову, посмотрел на нее.
– Разумеется.
А он злопамятный, подумала Сандра. Этот скептический огонек в глазах… По-прежнему сердится, что я отправила тот запрос в Португалию. Раньше Сандру раздражали его неуместные заигрывания, теперь же она чуть ли не скучала по ним. После той стычки в столовой они друг с другом едва разговаривали.
Она села в одно из двух кресел у стола, положила свои бумаги на колени.
Тур следил за ней взглядом. Милого, улыбающегося, флиртующего Тура Скугволда как ветром сдуло.
– Чему обязан? – спросил он.
Взгляд его ничего хорошего не сулил.
– Всего несколько вопросов. – Она попыталась изобразить улыбку. – Я только что получила интересную информацию.
– Будь добра, покороче.
Она нахмурилась, быстро посмотрела на него.
– Ладно. – Она откинула локон, упавший на лицо. – Оба начальника «Глобал кэпитал» вчера отправились в Джидду, в Саудовскую Аравию, где живет владелец. Видимо, очень спешили. Билеты были заказаны на ближайший рейс.
Тур кивнул:
– Что-нибудь еще?
– Я получила отчеты о наблюдении за Томми Тенволдом и сестрой Халеда Шакура, Широй. Их видели вместе много раз. Возможно, это и обыкновенный роман, а возможно, и кое-что совсем другое.
– Что «другое»?
– Они вместе заходили в офис «Глобал кэпитал»… – Она запнулась. – Может, это просто случайность, но…
– Но?
– Эта нить… в ней точно что-то есть.
– Что же именно, Сандра?
Она уже открыла рот, чтобы ответить, но в последнюю секунду передумала, отвела глаза и вздохнула.
– Я жду.
Она нехотя посмотрела на него.
– Мне нужны люди, чтобы продолжить наблюдение за ними, в том числе и за Халедом Шакуром.
Тур медленно покачал головой.
– Думаю, вряд ли я смогу убедить руководство дать нам еще людей. – По его губам скользнула улыбка. – Но по крайней мере посвяти меня в свои… теории. Признаться, мне чертовски любопытно.
Она резко встала.
– Прости, Тур, но я так больше не могу. – Щеки у нее горели.
– Чего не можешь?
– Ты сам прекрасно понимаешь.
Тур подался вперед, облокотился на стол. Клетчатая рубашка явно была чистая, свежеотутюженная.
– Нет уж, говори.
– Тот запрос, который я отправила в Португалию… Ты просто зациклился на нем. Что же мне, по-твоему, и ошибиться нельзя?
– Так это была ошибка?
– Да… черт, да разве это ошибка – послать запрос о фирме? Откуда я знала, что они там устроят допросы.
– Нам платят за то, чтобы мы думали. На два-три хода вперед. Ты сказала, что сестра Халеда Шакура и один из начальников «Глобал кэпитал» встречаются и что он с исполнительным директором отправился в Саудовскую Аравию. Я жду продолжения.
Сандра тяжело вздохнула.
Тур с непроницаемым видом смотрел на нее.
– Учитывая все, что нам известно, эта твоя последняя информация вполне может быть следствием португальской истории. А может и не быть.
– Что же это тогда?
– Не знаю. Но возможно, кто-то из наших фигурантов выкинул новый фортель, а мы пока не заметили. Предлагаю тебе, Сандра, еще раз просмотреть все, что у нас есть. Пожалуй, вместе с Фруде.
– Ты говоришь, что происходящее может объясняться «ошибкой Сандры»? – Она изобразила пальцами кавычки. – Тур, ты действительно считаешь, что теперь практически все можно свести к моему несчастному запросу? Выходит, если террорист-смертник взорвет себя где-нибудь в метро, ты и это объяснишь «ошибкой Сандры»? Позволь узнать, долго ли так будет продолжаться?
Тур выпрямился, опустил глаза и полистал бумаги на столе. Через несколько секунд поднял взгляд:
– Если у тебя ничего больше нет, предлагаю на этом закончить.
– Чего ты хочешь, Тур? – Она сглотнула. – Вышвырнуть меня отсюда?
Впервые за все время ей показалось, что по его лицу скользнула искренняя улыбка:
– Нет. Но позволь дать тебе совет. Предлагаю тебе потолковать с этим исполнительным директором, как только он вернется.
Она открыла рот, хотела что-то сказать, передумала, покачала головой и вышла из кабинета.
49
В молчании они прошли по длинному сумрачному коридору. Снаружи была звездная, теплая субтропическая ночь. Их потащили дальше по горячему асфальту, вывели на автостоянку.
Три полицейские машины и несколько военных грузовиков. Томми и Микаеля рассадили по разным автомобилям, по обе стороны от каждого сели полицейские. Машины включили мигалки и тронулись.
Руки болели. Томми поерзал, чтобы наручники поменьше давили на спину. Но безуспешно. Наручники пережимали кровоток. Руки уже почти совсем онемели. В отчаянии он смотрел в окна, пытался сориентироваться – бесполезно. Они ехали прочь от аэропорта, сначала по шоссе, потом по темной пустыне. Окна с обеих сторон были приоткрыты, теплый ветер ерошил волосы. Он обернулся к полицейскому справа. Тот глядел прямо перед собой.
– Why? – завопил Томми, пытаясь перекричать свист ветра и сирену переднего автомобиля. – Why? Where are you taking me?[25]25
Почему?.. Почему? Куда вы меня везете? (англ.).
[Закрыть]
Полицейский не ответил. Покосился на Томми и снова уставился вперед.
Наверно, не понимает по-английски, подумал Томми. Волосы упали на лицо, но поделать он ничего не мог. Наклонил голову и вдруг почувствовал, что его сейчас вырвет. Сглотнул. Не помогло. Он вот-вот уделает тут все – и себя, и машину. Повернулся к второму полицейскому и крикнул:
– I'm sick. Puke![26]26
Мне плохо. Сейчас вырвет! (англ.).
[Закрыть]
Ответа не последовало.
Тошнота усиливалась. По всему телу струился пот. Они его не понимали или не хотели слушать. Почувствовав во рту горечь желудочного сока, он наклонился вперед, уткнулся лбом в спинку передних сидений. Хотел наклониться пониже, но не мог – слишком тесно. Внезапно чья-то рука резко рванула его назад.
И тут его вырвало. Он ничего не смог поделать. Не сумел подавить тошноту. Полупереваренный обед, вино и пиво, выпитое в самолете, – все хлынуло ему на грудь и на колени. Он только опустил голову и старался никого не испачкать.
Вокруг слышались непонятные громкие крики, а его все выворачивало. Казалось, приступу конца не будет. К своему ужасу, Томми почувствовал, что сиденье под ним промокло. Из него хлестало как из ведра.
Машина рванулась в сторону и остановилась. Дверцы распахнулись, полицейские выскочили наружу. В ту же секунду прекратилась и рвота. Томми почувствовал, как его схватили за одежду и вышвырнули на асфальт. Два других автомобиля припарковались рядом, свет фар падал прямо на Томми, который скорчившись лежал на земле. Он приподнял голову и огляделся, но ничего не увидел – глаза были полны слез. Попытался выпрямить ноги и встать, но скованные за спиной руки не позволяли подняться.
Полицейские стояли вокруг, тыкали в него пальцами, жестикулировали, говорили что-то на непонятном языке. Затем одна из машин уехала. Томми заморгал, пытаясь восстановить четкость зрения. По сторонам темнела пустыня. Он лежал на обочине дороги, на теплом асфальте. Под ним скрипел песок.
Он положил голову на асфальт и закрыл глаза, не делая больше попыток встать. Кошмар. Хуже не бывает. Подумал о бутылке в чемодане у Микаеля и о бумаге, которую подписал и послал в саудовское посольство в Стокгольме вместе с заявлением о визе. Этот документ подтверждал: ему известно, что провоз наркотиков в Саудовскую Аравию карается смертью. Весь последний час полета они прикалывались – вдруг еще во Франкфурте кто-нибудь подсунул им в багаж пакетик с героином, так что смертная казнь обеспечена.
Оказалось, это не шутка. Их казнят на самой большой базарной площади – поставят на колени и отрубят голову мечом. А потом приставят головы к обезглавленным телам, чтобы похоронить.
Снова накатила тошнота.
*
Томми открыл глаза и сел. Растерянно огляделся. Он находился в ярко освещенном помещении размером примерно три на три метра.
Сидел на нарах. Все в той же заблеванной одежде. Взглянул на голую лампочку высоко под потолком – яркий свет резал глаза. На противоположной стене зиял зарешеченный проем без оконной рамы. Слева железная дверь с закрытым окошком. В углу темная дырка в полу. Оттуда так воняло, что его опять вырвало.
После того как его стошнило в машине, ему запомнилось только, что через некоторое время его подняли с земли, закинули в грузовик и снова повезли, причем полицейская машина шла вплотную за грузовиком. Сколько продолжалась езда, он не помнил, но, наверно, долго. Мало-помалу он сумел доползти до кабины водителя и сел, прислонясь к ней спиной. Кругом тянулась пустыня без конца и края. Но вот машины подъехали к какой-то охраняемой огороженной зоне. Один из охранников залез в кузов и внимательно посмотрел на него. Потом они еще немного проехали и окончательно остановились. Томми выволокли из грузовика и заперли в этой тесной камере.
Когда его бросили сюда, свет не горел. Зажгли, пока он спал.
Томми поднялся, тщательно растер пальцы и ладони. Наручники с него сняли. Часов тоже на месте не оказалось. Как и ботинок и брючного ремня.
На полу возле нар стояла большая пластиковая бутыль. Томми поднял ее, рассмотрел поближе – на синей этикетке стояло «Aqua». Отвернув крышку, он поднес бутылку ко рту, сделал три больших глотка. Вода была теплая и безвкусная, но он все равно обрадовался. Потом закрутил крышку. Не рискнул пить много. Неизвестно ведь, как отреагирует желудок.
Снаружи вдруг звякнул металл. Звук гулко разнесся по коридору. Послышались голоса. И опять все стихло. Томми отставил бутылку, встал и сделал несколько взмахов руками, чувствуя, что накатывает паника. Дыхание участилось. Ему хотелось закричать, зарычать, завыть, раздолбать все вокруг, но он только попрыгал на месте, обхватив себя руками. Очертания ярко освещенной камеры расплылись от навернувшихся слез.
Дверь камеры внезапно распахнулась – прямо перед ним выросли двое в форме. На поясных ремнях черные пистолетные кобуры и короткие резиновые дубинки. Один что-то выкрикнул, но что именно, Томми не понял.
Томми отодвинул одеяло и сел, положив руки на колени. Охранник снова что-то крикнул, показывая рукой, чтобы он встал. Томми медленно поднялся. Второй охранник тоже что-то прокричал и ткнул пальцем в распахнутую дверь. Томми медленно вышел в пустой коридор.
Его отвели в душевую и приказали раздеться. Потом швырнули ему кусок мыла. Томми мылся, а охранники, ухмыляясь, смотрели на него. Потом ему дали сандалии, штаны и рубаху из такой же ярко-красной ткани, какую он видел на фотографиях узников из Гуантанамо.
Затем охранники отвели его по другому ярко освещенному коридору в помещение, где за письменным столом сидели двое мужчин в форме. Кабинет, только с голыми стенами: на полу – серая плитка, два окна выходят во двор. Снаружи светило солнце, стало быть, день. Томми потерял счет времени – понятия не имел, какое число или какое время суток на дворе. Далеко за окном, в конце песчаного двора, виднелся высокий забор с колючей проволокой поверху.
Когда они вошли, один из тех, что за столом, встал. Обошел стол, шагнул к Томми и протянул руку. Томми, помедлив, пожал ее.
– You are Tommy, aren't you?[27]27
Вы Томми, верно? (англ.).
[Закрыть] – спросил незнакомец на прекрасном английском.
Томми кивнул.
– Please, – сказал тот, выпустив его руку и указывая на стул, – have a seat.[28]28
Прошу вас, садитесь (англ.).
[Закрыть]
Томми подошел к стулу, сел. Сердце стучало как молот, вкус во рту по-прежнему омерзительный. Человек, которому он только что пожал руку, вернулся за стол и сел. Оба пристально смотрели на Томми. Тот, кому он пожал руку, – с улыбкой в уголке рта, второй – совершенно серьезно.
Томми наклонился вперед, положил руки на колени – снова скрутило живот. Тряхнул головой и обратился к человеку, которому пожал руку:
– Where am I? Why… why have you taken me here? I haven't done anything. May I speak to the Norwegian ambassador?[29]29
Где я? Почему… почему вы меня сюда привезли? Я ничего не сделал. Можно мне поговорить с норвежским послом? (англ.).
[Закрыть]
Улыбчивый сделал знак охранникам, которые так и стояли у Томми за спиной. Томми обернулся и увидел, что они вышли вон.
– Мы сожалеем, что пришлось доставить вас сюда таким образом. Насколько я понял, вам слегка нездоровилось… пришлось воспользоваться нашей одеждой. – Он откинулся назад и улыбнулся еще шире. – Но вы приняли душ, верно?
– Why? – начал Томми, но голос сорвался. Его душили слезы. – Почему вы это делаете? И где… где Микаель, мой коллега?
– Хотите поесть? Распорядиться, чтобы вам принесли перекусить? Или, может, сигарету? – Он взял со стола пачку, щелкнул по ней, так что три сигареты высунулись наружу, протянул ему. Томми покачал головой.
– Please, I want to speak to the Norwegian ambassador,[30]30
Прошу вас, я хочу поговорить с норвежским послом (англ.).
[Закрыть] – прошептал он.
– He будем спешить, – ответил тот и отложил сигареты. – Первым делом вы должны все нам рассказать. Времени у нас много, и мы хотим услышать все.
Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.
