Текст книги "Медведь и Дракон"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 85 страниц)

Короче говоря, первая после Вьетнама атака военно-морских сил США на континентальную часть Восточной Азии прошла успешно. Было потоплено двенадцать кораблей китайского флота и полностью разрушена одна из основных военно-морских баз КНР.

* * *

Другие базы подверглись нападению крылатыми ракетами «Томагавк», выпущенными в основном с надводных кораблей. Каждая военно-морская база КНР на берегу, протянувшемуся на пятьсот миль, подвергалась атаке в той или иной форме, и количество потопленных кораблей увеличилось до шестнадцати. Продолжительность нападения чуть превышала час. Американские тактические истребители вернулись на свои авианосцы, пустив кровь врагам, хотя и не без потерь со своей стороны.

Глава 58
Политические последствия

Это была трудная ночь для маршала Луо Конга, министра обороны Китайской Народной Республики. Он лёг спать примерно в одиннадцать часов предыдущим вечером, обеспокоенный ходом военных операций своих Вооружённых сил, но довольный тем, что они, похоже, развиваются успешно. И затем, едва он закрыл глаза, зазвонил телефон.

Его служебный автомобиль немедленно подъехал, чтобы отвезти его в министерство. Но он не поехал туда. Вместо этого маршал поехал в центр связи Министерства обороны, где он увидел множество старших и среднего уровня офицеров, обсуждавших отрывочную информацию и пытавших понять на её основании, что же произошло. Появление министра Луо нисколько не помогло им, только добавило стресс к уже существующему хаосу.

Ничто не казалось определённым, если не считать того, что они могли найти пустые места в своей информации. Создалось впечатление, что 65-я армия словно провалилась сквозь землю. Командующий ею генерал навещал одну из дивизий вместе со своим штабом, и примерно с 02.00 ночи о нем ничего не было слышно.

Пропал и генерал, командовавший дивизией. По сути дела, не было известно ничего, что там происходило. Чтобы исправить ситуацию, маршал Луо приказал отправить туда вертолёт с базы в Санву. Затем поступили сообщения о воздушных налётах, которые повредили железные дороги из Харбина и Бейана. Полковник инженерных войск был отправлен туда, чтобы разобраться с происшедшим на месте.

Но в тот момент, когда маршал думал, что ему удалось взять в руки ситуацию в Сибири, поступили доклады о налёте на базу военно-морского флота в Гуанчжоу и затем о налётах на базы в Хайкуо, Шантоу и Хичуандао. В каждом случае штабы баз были, по-видимому, уничтожены, потому что командующие базами не отвечали. Наиболее тревожным было сообщение о колоссальных потерях среди истребительных полков в этом районе. Поступили доклады о том, что атаки производились с американских боевых кораблей. Наконец, что было хуже всего, пришла пара автоматических сигналов от всплывших буев единственного в Китае атомного ракетоносца и ударной подводной лодки, которая должна была охранять его. Буи передавали автоматические сигналы о катастрофе, постигшей обе атомные подводные лодки. Маршала потрясло до полной невероятности то, что все эти катастрофы могли произойти одновременно. Но на этом сообщения не кончались.

Радиолокационные станции, расположенные на границе, внезапно замолчали и не отвечали ни по радио, ни по телефону. Затем поступил ещё один доклад из Сибири, переданный по телефону. Одна из дивизий на левом фланге прорыва – та самая, которую навещал командующий 65-й армии группы «Б» несколько часов назад, – доложила… вернее, доложил младший офицер связи одного из подразделений дивизии, что неизвестная бронированная сила прорвала её западную оборону, двинулась на восток и… исчезла.

– Как, черт побери, может враг провести успешную атаку, прорвать оборону и исчезнуть? – потребовал маршал голосом, от которого молодой капитан задрожал. – Кто доложил об этом?

– Об этом доложил офицер, назвавшийся майором 3-го батальона 745-го гвардейского пехотного полка, товарищ маршал, – донёсся дрожащий голос. – Радиоканал был ненадёжным, по крайней мере, так нам сообщили.

– Кто именно?

– Полковник Дзао, старший офицер связи в отделе разведки группы «С» 71-й армии к северу от Бейана. Они должны были обеспечивать безопасность границы в районе прорыва, – объяснил капитан.

– Я и сам это знаю! – завопил министр, срывая злость на ближайшем подчинённом.

– Товарищ маршал, – раздался новый голос. Это был генерал-майор Вей Дао-Минг, один из старших адъютантов маршала Луо. В его голосе звучало напряжение, но он попытался успокоить маршала, несмотря на гнев начальника. – Позвольте мне и моему штабу собрать всю информацию и представить её вам таким образом, чтобы вы смогли детально разобраться в ней.

– Да, Вей, я полагаю, что мы так и поступим. – Луо знал, что это хороший совет, а Вей был профессиональным офицером разведки, привыкшим готовить информацию для своего начальства. – Постарайтесь сделать это побыстрее.

– Разумеется, товарищ министр, – сказал Вей, чтобы напомнить ему, что Луо является политическим деятелем, а не военным офицером, которым был раньше.

Луо прошёл в комнату для генеральского состава, где стояли чашечки с зелёным чаем. Затем он сунул руку в боковой карман своего мундира и достал пачку крепких сигарет без фильтра, которые обычно помогали ему прийти в себя. Он кашлял от этих сигарет, но это не пугало его. Когда Луо пил третью чашку чая, в комнату вошёл генерал Вей с пачкой бумаг, исписанных заметками.

– Итак, что происходит?

– Ситуация запутанная, но я скажу вам то, что мне известно и о чём я думаю, – начал Вей. – Мы знаем, что генерал Куи, командующий 65-й армией, исчез вместе со своим штабом. Они навещали 191-ю пехотную дивизию, к северу и западу от нашего первоначального прорыва. 191-я дивизия тоже полностью исчезла из эфира и не отвечает на наши вызовы. То же самое относится к 615-й отдельной танковой бригаде, являющейся частью 65-й армии. Есть отрывочные сведения о том, что был совершён налёт на танковую бригаду, но ничего конкретного нам не известно. 735-й гвардейский пехотный полк 191-й дивизии тоже исчез из эфира, причина этого нам неизвестна. Вы приказали послать вертолёт из Санву, выяснить ситуацию и доложить. Вертолёт вылетит на рассвете.

Далее из этого сектора поступили дополнительные сведения, но они не проясняют положение и не помогают создать полную картину. Я приказал разведывательному отделу 71-й армии послать группу офицеров через Амур, выяснить, что там происходит, и доложить результаты. На это потребуется три часа.

Но есть хорошие новости. Генерал Пенг Хи-Вонг, командующий 34-й ударной армией, успешно продвигается вперёд и займёт золотую шахту завтра до полудня. Наша бронетанковая армия вторглась глубоко во вражескую территорию. Я полагаю, что солдаты и офицеры этой армии сейчас встают и через час продолжат наступление.

Новости о военно-морском флоте запутанные, но это не имеет большого значения. Я поручил командующему флотом Южного моря лично заняться расследованием ситуации и доложить. На это потребуется три часа.

Таким образом, товарищ министр, скоро мы получим надёжную информацию и затем сможем принять соответствующие меры. До этого времени генерал Пенг продолжит наступление, и к вечеру мы будем намного богаче, – сказал в заключение Вей. Он знал, как привести своего министра в хорошее настроение. В ответ генерал услышал одобрительное ворчание и кивок. – А теперь, – продолжил генерал Вей, – почему бы вам не поспать несколько часов, пока мы останемся настороже и будем следить за развитием событий?

– Хорошая мысль, Вей. – Луо подошёл к дивану и улёгся на него. Вей открыл дверь, выключил свет в комнате и закрыл дверь за собой. Центр связи находился рядом.

– А теперь, – спросил генерал, взяв сигарету у майора, стоящего рядом, – что за чертовщина там происходит?

– Если вас интересует моё мнение, – ответил полковник из разведывательного управления, – американцы размяли мускулы, и русские сделают то же самое через несколько часов.

– Что? Почему вы так считаете? И почему русские?

– Где до сих пор были их военно-воздушные силы? Где скрывались их штурмовые вертолёты? Мы ведь не знаем этого, правда? А почему нам это неизвестно? Да потому, что американцы сбивали наши самолёты с неба, подобно мухам, вот почему.

Мы внушили себе, что русские не хотят воевать, не правда ли? Человек по имени Гитлер когда-то думал то же самое. Книги по истории говорят, что он погиб через несколько лет после этого. Мы также обманывали себя, полагая, что американцы не будут наносить нам тяжёлых ударов по политическим причинам. Вей, некоторые из наших политических лидеров гоняются за драконами! – Этот афоризм относился к курению опиума, популярному, хотя и незаконному времяпрепровождению в Южном Китае несколько веков назад. – Не существует никаких политических соображений. Они просто накапливали силы, на что требуется время. А русские не воевали с нами, потому что хотели, чтобы мы удлинили наши каналы снабжения, и затем гребаные американцы перерезали эти каналы в Харбине и в Бейане! Танки генерала Пенга углубились в Россию на триста километров, причём в баках его танков осталось горючего всего на двести, и больше горючего он не получит. Мы послали туда больше двух тысяч танков и превратили их экипажи в плохо подготовленную лёгкую пехоту! Вот что произошло, товарищ Вей, – закончил полковник.

– Вы можете говорить это мне, полковник. Но скажите это маршалу Луо, и вашей жене придётся платить государству за пулю уже послезавтра, – предостерёг его Вей.

– Ну что ж, я это знаю, – ответил полковник Генг Хе-Пинг. Но что случится с вами через несколько часов сегодня, товарищ генерал Вей, когда вы соберёте всю информацию и узнаете, что я прав?

– Сегодняшний вечер сам позаботится о себе. – Это был ответ фаталиста. – Всему своё время, Генг.

Затем генерал собрал группу офицеров и дал каждому поручение, нашёл кресло, в котором можно отдохнуть, и подумал, что, может быть, у Генга правильное представление о происходящем.

– Полковник Генг?

– Да, товарищ генерал?

– Что вы знаете об американцах?

– Я служил в нашем посольстве в Вашингтоне восемнадцать месяцев назад. Там я тщательно изучал их военную доктрину.

– И вы считаете, что они способны осуществить то, о чём только что говорили?

– Товарищ генерал, для ответа на этот вопрос я советую вам проконсультироваться с иранцами и иракцами. Я не знаю, что американцы предпримут дальше, поскольку не сумел овладеть искусством мыслить так, как мыслят они.

* * *

– Китайцы двинулись вперёд, – сообщил майор Таккер, потянулся и зевнул. – Их передовые части только что начали движение. Ваши войска отступили. Почему?

– Я приказал им увезти товарища Гоголя, прежде чем китайцы убьют его, – ответил Толкунов американцу. – У вас усталый вид.

– Подумаешь, что значит тридцать шесть часов в одном кресле? – Чертовски больная спина, вот что это значит, – подумал про себя Таккер. Несмотря на отсутствие сна, он получал огромное удовольствие от работы. Для офицера ВВС, который не сумел овладеть подготовкой пилота, что сделало его навсегда «неквалифицированным неудачником» на языке ВВС, гражданином четвёртого сорта в иерархии военно-воздушных сил – даже ниже, чем пилот вертолёта, – он зарабатывал на жизнь больше и лучше, чем когда-либо раньше. Вполне возможно, он приносил больше пользы своей стороне в этой войне, чем даже полковник Уинтерс с его хлопушками «воздух-воздух». Но если кто-нибудь скажет ему об этом, он смутится и униженно посмотрит на свои ботинки. Униженно, хрен вот вам, – подумал Таккер. Он доказывал ценность нового и ещё не проверенного изобретения, и делал это так же успешно, как Красный Барон в своём красном трехмоторном самолёте.

Военно-воздушные силы не были родом войск, где униженность в почёте, но отсутствие крыльев лётчика на груди заставляло его поступать именно таким образом на протяжении всех десяти лет профессиональной карьеры.

Следующее поколение беспилотных самолётов будет нести вооружение, и, может быть, даже сумеет вести воздушный бой. Вот тогда он покажет этим надменным шофёрам истребителей, у кого настоящие яйца в военно-воздушных силах. А пока он удовлетворится тем, что собирает информацию, помогающую русским убивать Джо Чинка и всех его братьев, и если это была война «Нинтендо», то маленький Дэнни Таккер был, клянусь богом, петухом, расхаживающим в этом виртуальном мире.

– Вы принесли нам огромную пользу, майор Таккер.

– Спасибо, сэр. Рад прийти на помощь, – ответил Таккер со своей лучшей улыбкой маленького мальчика. «Может быть, я отращу себе большие усы». Он отложил эту мысль в сторону и отпил немного растворимого кофе из своего пакета с заранее приготовленной пищей – дополнительный кофеин был единственной вещью, которая помогала ему сейчас держаться на ногах. Но почти всю работу делал за него компьютер, и на его экране было видно китайское разведывательное подразделение, двигающееся на север.

* * *

– Сукин сын, – выдохнул капитан Александров. Он слышал о волчьих шкурах Гоголя по радио, но не видел их по телевидению, и при виде этого чуда у него перехватило дыхание.

Коснувшись одной, он почти ожидал, что она будет холодной и жёсткой, подобно проволоке, но нет, шкура походила на идеальные волосы идеальной блондинки…

– И кто это ко мне пришёл? – В руках старика была винтовка, и он смотрел на гостя определённо пристальным взглядом.

– Я капитан Федор Ильич Александров. А вы, думаю, Пётр Петрович Гоголь.

Кивок и улыбка.

– Вам нравятся мои шкуры, товарищ капитан?

– Я не видел раньше ничего подобного. Мы должны забрать их с собой.

– Забрать? Забрать куда? Я не собираюсь уезжать отсюда, – ответил Пётр Петрович.

– Товарищ Гоголь, мне дан приказ – увезти вас отсюда. Этот приказ поступил из штаба Дальневосточного округа, и потому его нужно выполнить.

– Никакой китаеза не сможет прогнать меня с моей земли! – прогремел его голос.

– Нет, товарищ Гоголь, но солдаты русской армии не оставят вас здесь умирать. Скажите, это та самая винтовка, из которой вы убивали немцев?

– Да, многих, многих немцев, – подтвердил Гоголь.

– Тогда поехали с нами, и вы сможете убить немало жёлтых оккупантов.

– Да кто вы такой?

– Командир разведывательной роты 265-й мотострелковой дивизии. Мы следили за китайцами в течение четырех долгих дней, а теперь собираемся дать им настоящий бой. Присоединяйтесь к нам, Пётр Петрович. Вы, наверно, сможете научить нас многим вещам, которые нам нужно знать. – Высокий молодой капитан говорил разумным голосом, не скрывая уважения к старому воину, которого тот заслуживал. Слова капитана убедили Гоголя.

– Вы обещаете мне, что я сделаю хоть один выстрел?

– Даю вам слово русского офицера, Пётр Петрович, – ответил Александров, кивнув головой.

– Тогда я поеду с вами. – Гоголь был уже одет по-походному – печь в хижине давно погасла. Он повесил на плечо старую снайперскую винтовку и сумку, в которой хранилось сорок патронов – он никогда не выходил из хижины, взяв больше сорока, – и пошёл к двери. – Помогите мне с моими волками, юноша.

– С удовольствием, дедушка. – И тут Александров обнаружил, какие тяжёлые эти волчьи шкуры. Но они с Буйковым сумели забросить их внутрь своего разведочного бронетранспортёра, и водитель повёл машину прочь от избы старого охотника.

– Где они?

– Примерно в десяти километрах отсюда. Мы были в визуальном контакте с ними в течение нескольких дней, но затем нам пришлось отступить.

– Почему?

– Чтобы спасти тебя, старик, – засмеялся Буйков. – Тебя и эти шкуры. Они слишком ценные, чтобы украшать тела китайских проституток!

– Я думаю, дядя Петя, правда, я не уверен в этом, – сказал капитан, – но я думаю, что настало время показать нашим китайским гостям настоящее русское гостеприимство.

– Капитан, смотрите! – воскликнул водитель.

Александров поднял голову и выглянул из башенного люка. Впереди стоял генерал и махал рукой, призывая его двигаться побыстрее. Через три минуты бронетранспортёр остановился рядом с ним.

– Вы Александров?

– Так точно, товарищ генерал! – ответил молодой капитан.

– Я генерал Синявский. Вы все сделали хорошо, мой мальчик. Спускайся сюда и поговори со мной, – приказал он грубым голосом, в котором, однако, звучала доброта.

Александров только один раз видел своего командира дивизии, да и то издалека.

Генерал не был крупным мужчиной, но вы вряд ли захотели бы встретиться с ним в рукопашной схватке внутри маленькой комнаты. Он жевал сигару, которая, по-видимому, погасла несколько часов назад, и его глаза сверкали.

– Кто это? – потребовал Синявский. Затем выражение его лица изменилось. – А, вы и есть знаменитый Пётр Петрович?

– Старший сержант Гоголь из Железной дивизии, – ответил старик с поразительным чувством собственного достоинства. Он отсалютовал генералу, и Синявский тут же приложил руку к виску.

– Я слышал, вы убили немало немцев во время войны. Сколько именно, сержант?

– Посчитайте сами, товарищ генерал, – сказал Гоголь, передавая ему свою винтовку.

– Это да, – заметил генерал, проводя рукой по многочисленным зарубкам, подобным зарубкам на «кольте» какого-нибудь американского ковбоя. – Вы действительно отличились. Но война – это занятие для молодого человека, Пётр Петрович. Позвольте мне отвезти вас в безопасное место.

Гоголь покачал головой.

– Капитан обещал мне один выстрел, иначе я отказался бы покинуть свой дом.

– Это правда? – Командир 265-й мотострелковой дивизии оглянулся вокруг. – Капитан Александров, мы выполним ваше обещание, предоставим нашему старому товарищу право на один выстрел. – Он указал на точку на карте. – Это должно быть хорошее место для вас, сержант. А затем немедленно увозите его отсюда, – приказал Синявский молодому офицеру. – Направляйтесь назад, к нашим оборонительным линиям. Они будут ждать вас. Да, молодой человек, вы отлично проявили себя, преследуя китайцев по всему пути. Ваша награда будет заключаться в том, что вы увидите, как мы встретим этих мерзавцев.

– Позади разведывательного заслона продвигаются мощные силы.

– Да, я знаю. Я следил за ними на экране телевизора полтора дня, но теперь наши американские друзья перерезали их каналы снабжения. Мы остановим их, и сделаем это вот здесь.

Александров посмотрел на карту. Действительно, это выглядело хорошим местом для обороны, перед которым открывался отличный огневой сектор. Но ещё лучше – великолепный путь для отступления.

– Когда? – спросил он.

– Думаю, через два часа. Их основные силы догоняют разведывательное прикрытие. Ваша первая задача заключается в том, чтобы этот разведывательный заслон исчез.

– Будет исполнено, товарищ генерал, – ответил капитан с энтузиазмом.

* * *

Рассвет застал Мариона Диггза в странно причудливом окружении. Местность вокруг него напоминала Форт-Карсон, Колорадо, с волнистыми холмами и сосновым лесом. Но все это резко отличалось от Америки отсутствием шоссейных дорог и других признаков цивилизации. Это объясняло, почему китайцы решили вторгнуться сюда. С редким гражданским населением, здесь не было инфраструктуры или достаточного количества жителей, чтобы создать надёжную оборону. Это делало ситуацию намного проще для Джона Чайнамена. Впрочем, Диггзу это тоже пришлось по вкусу. Ситуация походила на войну в Персидском заливе – отсутствие гражданского населения облегчало ход боевых действий, и это хорошо. Но постоянно попадалось огромное количество китайцев. Первая бригада Майка Франциско ворвалась в главный район снабжения наступающей китайской армии. Местность была усыпана грузовиками и солдатами, и хотя большинство были вооружены, лишь немногие организованы в нормальные тактические подразделения, и в этом заключалась огромная разница между противниками. Бригада полковника Майка Франциско состояла из четырех батальонов, готовых к военным действиям против пехоты, танковые батальоны объединены в батальонные тактические группы, состоящие из танков и «Брэдли», и эта бронированная сила катилась по местности, подобно комбайнам, убирающим урожай в августовском Канзасе. Стреляли во все, окрашенное в зелёный цвет. Чудовищные танки «Абрамс» катились по неровному грунту, подобно доисторическим динозаврам из парка Юрского периода, – злобные существа с другой планеты, и ничто не могло их остановить. Их башни поворачивались то влево, то вправо – но главные орудия молчали. Основная работа осуществлялась командирами танков и их тяжёлыми пулемётами калибра 0.50, которые могли превратить все грузовики в неподвижную кучу стали и брезента. Короткая очередь в двигатель грузовика гарантировала, что поршни больше никогда не будут ходить внутри цилиндров, а груз в кузове навсегда останется на том месте, где он находился в это мгновение, для осмотра офицерами разведки и уничтожения сапёрными группами, которые ехали позади танков в своих «Хаммерах» и останавливались лишь на мгновение, чтобы заложить в разрушенные грузовики подрывные заряды. Некоторые китайские солдаты пытались сопротивляться, но это были глупцы, и сопротивление никогда не продолжалось долго. Даже те солдаты, которые имели портативные противотанковые ракеты, редко оказывались достаточно близко, чтобы воспользоваться ими, а те ракеты, которые попадали в танковую броню, только сдирали краску с её поверхности, а их владельцы платили за проявленную глупость своими жизнями. В одном месте пехотный батальон, поддерживаемый миномётами, отважился на отчаянную атаку. Это заставило экипажи танков и «Брэдли» закрыть люки и ответить организованным огнём. Пять минут огня из 120-мм танковых орудий и безжалостный натиск «Брэдли», выплёвывающих струи пламени из своих автоматических пушек и через щели в броне, откуда вела стрельбу сидящая там пехота, превратила их в огнедышащих драконов. Эти драконы не принесли удачи китайским солдатам. Отчаянный батальон исчез через двадцать минут вместе со своим смелым, но обречённым командиром.

Неповреждённые бронированные машины противника редко попадались на пути мчащейся вперёд бригады. Она двигалась по тому пути, который был до этого обработан вертолётами «Апач», искавшими цели для своих ракет «Хеллфайр» и уничтожавшими их ещё до того, как сюда успевали доехать наземные войска. В общей сложности это была идеальная военная операция, совершенно несправедливая в отношении баланса сил. Соотношение сил было слишком неравным, но поле боя не походит на олимпийский стадион, и здесь не было официальных представителей, следящих за выполнением правил честной игры.

Единственной заметной целью было появление китайского военного вертолёта, за которым устремились два «Апача» и уничтожили его ракетами «воздух-воздух». Остатки вертолёта рухнули в Амур, рядом с плавучими мостами, по которым теперь ничто не двигалось, но они по-прежнему оставались нетронутыми.

* * *

– Ну, что тебе удалось узнать, Вей? – спросил маршал Луо, выходя из комнаты для совещаний, где ему удалось сладко поспать на диване.

– Картина по-прежнему остаётся неясной в некоторых аспектах, товарищ министр, – ответил генерал.

– Тогда скажите мне о том, что вам ясно, – приказал маршал.

– Очень хорошо. Что касается флота, мы потеряли ряд кораблей. Это включает, по всей вероятности, наш атомный ракетоносец с баллистическими ракетами и сопровождавшую его ударную подводную лодку. Причина их гибели неизвестна, но буи, установленные на них, всплыли и передали запрограммированное сообщение о гибели субмарин примерно в ноль два часа ночи. Кроме того, мы потеряли семь надводных кораблей различных классов в Южно-Китайском море. Далее, семь баз военно-морского флота подверглись нападениям американских самолётов, как считают, базирующихся на авианосцах, вместе с большим числом ракетных батарей «земля-воздух» и радиолокационных станций на юго-восточном берегу. Нам удалось сбить несколько американских самолётов, но в крупном воздушном бою, происшедшем в этом районе, мы понесли серьёзные потери в наших истребительных полках.

– Значит, нас атакует американский военно-морской флот? – спросил Луо.

– Похоже, что дело обстоит именно так, – ответил генерал Вей, старательно выбирая слова. – По нашим оценкам, в нападениях принимали участие четыре американских авианосца, судя по количеству их истребителей. Как я уже говорил, мы дали им достойный отпор, но наши потери тоже весьма значительны.

– Каковы их намерения?

– Это неясно. Они нанесли серьёзные разрушения многим базам, и я сомневаюсь, что у нас остался хотя бы один военный корабль в море. Наш военно-морской флот серьёзно пострадал, – заключил Вей. – Но это не так важно.

– Уничтожение нашего атомного ракетоносца важно, – ответил Луо. – Это было нападение на наше стратегическое оружие. Мы не можем оставить это без внимания. – Он сделал паузу. – Продолжайте, что ещё?

– Генерал Куй – командовавший 65-й армией, пропал. Полагают, что он погиб вместе со своими старшими офицерами. Мы сделали много попыток вызвать его по радио, все безуспешно. 191-я пехотная дивизия прошлой ночью подверглась атаке мощными силами, неизвестно какими. Они понесли тяжёлые потери от артиллерии и штурмовиков, но два их полка докладывают, что удерживают свои позиции. По-видимому, основной удар был нанесён по 735-му гвардейскому пехотному полку, и сообщения от него отрывочные.

Наиболее серьёзные доклады поступили из Харбина и Бейана. Вражеские самолёты атаковали все железнодорожные мосты в обоих городах, и все мосты пострадали. Железнодорожный путь на север прерван. Теперь мы стараемся определить, насколько быстро он может быть восстановлен.

– У вас есть какие-нибудь хорошие новости? – спросил маршал Луо.

– Да, товарищ министр. Генерал Пенг и его армия готовы возобновить наступление. Мы ожидаем, что русская золотая шахта будет в наших руках к полудню, – ответил Вей, довольный тем, что ему не приходится докладывать о том, что случилось с каналом снабжения позади Пенга и его 34-й ударной армии. Из-за слишком большого количества плохих новостей вестника могут убить, а вестником в данном случае являлся он.

– Я хочу поговорить с генералом Пенгом. Вызовите его по телефону, – приказал Луо.

– Сейчас временный перерыв в телефонной связи, но мы можем связаться с ним по радио, – сказал генерал Вей своему начальнику.

– Тогда я буду говорить с генералом Пенгом по радио, – повторил приказ Луо.

* * *

– В чем дело, Ва? – спросил Пенг. Неужели нельзя даже помочиться без постоянных вызовов?

– Вас вызывает по радио министр обороны, – доложил его офицер связи.

– Великолепно, – проворчал генерал, направляясь к своему командному пункту и по дороге застёгивая брюки. Он наклонился, чтобы войти внутрь, и взял микрофон. – Говорит генерал Пенг.

– Это маршал Луо. Какова ваша ситуация? – спросил он, пробиваясь через атмосферные помехи.

– Товарищ маршал, через десять минут мы продолжим наступление. Нам все ещё не удалось установить контакт с противником, и наша разведка не обнаружила крупных воинских подразделений в этом районе. У вас есть разведывательные данные, которые могли бы принести нам пользу?

– Имейте в виду, что у нас появились воздушные фотографии крупных воинских частей к западу от вас, силой до дивизии. Советую вам сконцентрировать механизированные войска и обратить особое внимание на свой левый фланг.

– Да, товарищ маршал, я приму все это во внимание, – заверил его Пенг.

Настоящая причина, по которой он останавливался каждый день, заключалась в стремлении подтянуть отставшие дивизии, создавая ударный кулак. Но ещё лучше было то, что 29-я армия группы «А» находилась сразу позади него и могла немедленно оказать ему поддержку в случае необходимости.

– Советую дать указание 43-й армии охранять фланг, – продолжал Пенг.

– Я отдам распоряжение её командующему, – пообещал Луо. – Насколько далеко вы продвинетесь сегодня?

– Товарищ маршал, сегодня вечером я пошлю вам грузовик, полный золотых слитков. Но у меня есть вопрос: это верно, что наш канал снабжения прерван?

– Вчера вечером был нанесён удар по нескольким железнодорожным мостам в районе городов Харбина и Бейана, но мы быстро исправим полученные повреждения.

– Очень хорошо. Товарищ маршал, я должен заняться своими войсками.

– Тогда продолжайте работу. Конец связи.

Пенг положил микрофон.

– Маршал говорит, что повреждения будут исправлены.

– Вы знаете, как построены эти мосты. Только атомные бомбы могут вывести их из строя, – уверенно заметил полковник Ва Ченг-Гонг.

– Да, я согласен с этим. – Пенг встал, застегнул гимнастёрку и протянул руку за кружкой утреннего чая. – Прикажите передовым частям приготовиться к наступлению. Этим утром я буду с ними, Ва. Я хочу увидеть золотую шахту собственными глазами.

– Насколько близко к передовой линии вы будете находиться? – спросил начальник оперативного отдела.

– В первой линии наступления. Хороший офицер руководит своими войсками, находясь в авангарде, и я хочу видеть, как продвигаются мои войска. Наш разведывательный заслон так никого и не обнаружил, верно?

– Да, товарищ генерал, но…

– Но что? – потребовал Пенг.

– Но разумный командующий предоставляет руководство передовыми частями лейтенантам и капитанам, – напомнил полковник.

– Ва, иногда вы говорите подобно старой женщине, – упрекнул его Пенг.

* * *

– Смотрите, – сказал Ефремов. – Они проглотили наживку.

В Москве миновала полночь, и в здании посольства Китайской Народной Республики были выключены почти все огни, но несколько окон оставались освещёнными. Более того, в трех окнах горел свет, их занавески были открыты, и это были окна, находящиеся рядом. Это было так же идеально, как в операции, которую американцы называют «жалящей». Он стоял за плечом Суворова, когда тот печатал донесение:

Я принял все необходимые меры. Если вы хотите, чтобы я продолжал операцию, оставьте включённым свет в трех окнах, находящихся рядом, и раздвиньте в них занавески.

Ефремов даже поручил телевизионной камере заснять весь процесс, до того мгновения, когда предатель Суворов нажал на клавишу «enter» и отправил электронное письмо своему китайскому контролёру. И он заставил группу телевизионных новостей зафиксировать это событие, потому что русский народ по какой-то причине доверяет теперь полунезависимым средствам массовой информации больше, чем своему правительству. Отлично, у него теперь появились надёжные доказательства, что китайское правительство вступило в заговор с целью убийства президента Грушевого. Это произведёт сенсационное впечатление в международной прессе. И это не было случайностью. Все эти окна принадлежали главе посольства КНР, а он сейчас спокойно спал в своей постели. Офицер ФСБ убедился в этом, позвонив ему по телефону десять минут назад.

– Ну и что будет дальше?