Текст книги "Медведь и Дракон"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 85 страниц)

Сегодня Шен был одет в темно-синюю куртку, как Мао, вместо обычного делового костюма западного стиля. Он подошёл к гостю и пожал ему руку.

– Мистер Килмер, как приятно снова встретиться с вами.

– Спасибо, что вы согласились принять меня без специальной договорённости, господин министр.

– Прошу садиться. – Шен сделал жест в сторону нескольких кресел, стоящих вокруг обычного низкого столика. Когда оба сели, Шен спросил: – Чем я помогу помочь вам в этот день?

– Господин министр, у меня есть нота моего правительства, которую я должен передать вам в руки. – С этими словами Килмер достал конверт из кармана пиджака и передал его министру.

Конверт не был запечатан. Шен извлёк из него дипломатическое послание, состоящее из двух страниц, и начал читать. Его лицо ничуть не изменилось, когда он поднял голову.

– Это в высшей степени необычное послание, мистер Килмер.

– Господин министр, моё правительство крайне обеспокоено недавними передвижениями ваших Вооружённых сил.

– Предыдущая нота, доставленная из вашего посольства, содержала оскорбительное вмешательство в наши внутренние дела. Теперь вы угрожаете нам войной?

– Сэр, Америка никому не угрожает, мы просто напоминаем вам, что, поскольку Российская Федерация подписала Североатлантическую хартию, любые враждебные действия против России заставят Америку выполнить свои обязательства, в соответствии с подписанной хартией.

– И вы угрожаете старшим членам нашего правительства, что если что-то случится с американцами в нашей стране… За кого вы нас принимаете, мистер Килмер? – спросил Шен спокойным, равнодушным голосом.

– Господин министр, мы просто напоминаем вам, что, поскольку Америка гарантирует всем нашим гостям защиту со стороны наших законов, мы надеемся, что Китайская Народная Республика сделает то же самое.

– Почему мы должны относиться к американским гражданам не так, как мы относимся к нашим?

– Господин министр, мы всего лишь просим вашего заверения, что дело будет обстоять именно таким образом.

– Почему это должно быть по-другому? Или вы обвиняете нас в подготовке агрессивной войны против нашего соседа?

– Мы обратили внимание на недавние военные действия Народно-освободительной армии и просим разъяснения.

– Понятно. – Шен сложил бумаги и положил их на стол. – Когда вы хотите получить ответ?

– Как только это будет удобно для вас, господин министр, – ответил Килмер.

– Очень хорошо. Я представлю вашу ноту на обсуждение моим коллегам в Политбюро и пришлю вам ответ, когда это будет возможно.

– Я передам эту хорошую новость в Вашингтон, господин министр. Не буду больше отнимать у вас время, сэр. Благодарю вас за то, что вы смогли принять меня. – Килмер встал и ещё раз пожал руку министру. Затем он прошёл через приёмную, глядя прямо перед собой, повернул налево в коридор и направился к лифтам. Коридор казался таким же длинным, как раньше, и звук его шагов по полу был необычно громким. Килмер служил дипломатом достаточно долго, чтобы знать, что Шен должен был отреагировать на ноту с большим раздражением. Вместо этого он принял ноту, как принял бы приглашение на неформальный ужин в посольстве. Это что-то означало, но Килмер не был уверен, что именно. Сидя в автомобиле, он начал обдумывать содержание своего донесения в Туманную долину, но затем понял, что лучше сначала доложить это устно по кодированному каналу STU.

* * *

– Он действительно хороший дипломат, Карл? – спросил Адлер у посла.

– Отличный парень. Скотт. Фотографическая память, мне хотелось бы иметь такой талант. Может быть, он слишком быстро делает карьеру, но у него превосходный ум, ему не хватает только практического опыта. Думаю, что года через три ему можно будет поручить собственное посольство, и тогда он начнёт двигаться вверх по служебной лестнице.

«В месте вроде Лесото», – подумал Государственный секретарь. Для посла в такой стране слово «тихая заводь» покажется комплиментом. Ничего не поделаешь, с чего-то надо начинать.

– Какой будет реакция Шена?

– Это зависит от многих обстоятельств. Если они просто проводят манёвры для рутинной подготовки, они могут рассердиться. Если же перебрасывают войска, готовясь к войне, и мы схватили их, когда они запустили руку в банку с вареньем, их реакция будет изображать оскорбление и удивление. – Хитч остановился и зевнул. – Извини. Настоящий вопрос, по сути дела, заключается в том, заставит ли их это задуматься.

– Ты ведь знаешь почти всех членов Политбюро. Как ты считаешь, заставит?

– Я не знаю, – неловко признался Хитч. – Скотт, я провёл там некоторое время, это верно, но не могу сказать, что я хорошо понимаю их. Они принимают решения, исходя из политических соображений, которые непонятны американцам.

– Президент называет их Клингонами, – сказал Адлер послу.

Хитч улыбнулся:

– Я не заходил бы так далеко, но в этом есть своя логика. – И тут зажужжал интерком Адлера.

– Уильям Килмер из Пекина вызывает вас на кодированном канале STU, – раздался голос секретаря.

– Это Скотт Адлер, – сказал Государственный секретарь, когда поднял телефонную трубку. – В кабинете со мной посол Хитч. Я переключил вас на динамик.

– Сэр, я побывал у министра Шена и передал ноту. Министр даже не моргнул глазом. Он сказал, что скоро подготовит ответ, но когда – неизвестно. Сначала он должен поговорить со своими коллегами в Политбюро. Если не считать этого, никакой реакции. Я могу послать вам факс записи разговора через полчаса. Встреча продолжалась меньше десяти минут.

Адлер посмотрел на Хитча, который покачал головой. Новость не обрадовала его.

– Билл, каково было его поведение? – спросил Хитч.

– У меня возникло впечатление, что он принял сильное успокоительное. Абсолютно никакой физической реакции.

– Шен вообще-то гиперактивен, – объяснил Хитч. – Иногда он не может даже заставить себя сидеть. Какой у тебя вывод, Билл?

– Я очень обеспокоен, – сразу ответил Килмер. – Думаю, что у нас здесь серьёзная проблема.

– Спасибо, мистер Килмер. Высылайте факс как можно скорее. – Адлер нажал на кнопку и посмотрел на своего гостя. – Проклятье!

– Да. Когда мы узнаем, как реагируют они на ноту?

– Надеюсь, завтра утром мы…

– У нас есть источник внутри их правительства? – спросил Хитч. Непроницаемое выражение на лице Адлера было красноречивым ответом.

* * *

– Спасибо, Скотт, – сказал Райан, опуская телефонную трубку. Он уже вернулся обратно в Овальный кабинет и сидел в своём кресле, которое специально подогнали к формам его тела и сделали максимально удобным. В данный момент это не слишком помогало ему, но он считал, что благодаря этому ему приходилось всё-таки меньше беспокоиться.

– И что теперь?

– Теперь мы ждём очередного донесения от «ЗОРГЕ».

– «ЗОРГЕ»? – удивлённо спросил профессор Вивёр.

– Доктор Вивёр, у нас есть источник информации, который иногда сообщает нам о том, что обсуждает их Политбюро, – сказал профессору Эд Фоули. – Эти сведения не должны выходить за пределы этого кабинета.

– Понял. – Несмотря на свою учёную степень, профессор Вивёр знал, что нужно соблюдать правила секретности. – Это название специальной информации, которую вы показывали мне?

– Совершенно верно.

– Это чертовски хороший источник, кем бы он ни был. Его донесение читается, как стенограмма их заседаний, в нём даётся характеристика членов Политбюро, особенно Чанга. Именно он является движущей силой. Премьер-министр Ху прислушивается к каждому его слову.

– Адлер встречался с ним, когда шли челночные переговоры относительно аэробуса, сбитого в Тайбее, – сказал Райан.

– И? – спросил Вивёр. Он знал имя китайского министра и слова, которые тот произносил, но не встречался с ним.

– Чанг очень влиятельный и не слишком приятный человек, – ответил президент. – Он играл немалую роль в нашем конфликте с Японией, а также в прошлогоднем столкновении с Объединённой Исламской Республикой.

– Он походит на Макиавелли?

– Да, очень похож. Он больше теоретик, чем активный деятель. Что-то вроде серого кардинала, человек, стоящий позади трона. Он не идеолог как таковой, но человек, которому нравится играть в реальном мире.

– Он патриот, Эд? – спросил Райан у директора ЦРУ.

– Мы поручили нашему психологу составить его портрет, – пожал плечами Фоули. – Отчасти он социопат, отчасти политический деятель. Человек, которому нравится чувство власти. У него нет известных нам личных слабостей. Сексуально активный мужчина, но многие члены Политбюро в этом не уступают ему. Может быть, это особенность их культуры, а, Вивёр?

– Мао это нравилось, как все мы знаем. У китайских императоров были большие конюшни наложниц.

– Я полагаю, люди занимались этим до появления телевидения, – заметил Арни ван Дамм.

– По сути дела, это не так уж далеко от правды, – согласился Вивёр. Переход к современности является культурной особенностью, и это фундаментальная форма личной власти, которой любят пользоваться некоторые мужчины. Движение за освобождение женщин ещё не достигло КНР.

– Я, должно быть, слишком ортодоксальный человек, – произнёс президент. – Но при мысли о Мао, насилующем малолетних девочек, по коже у меня бегут мурашки.

– Они не обращают на это особого внимания, господин президент, – сказал ему Вивёр. – Некоторые китайцы сами приводили своих малолетних сестёр, чтобы они разделили постель с Великим Лидером. Там другая культура, и у неё другие традиции, отличающиеся от наших правил.

– Это точно, всего лишь немного отличающиеся, – заметил отец двух дочерей, одна из которых недавно начала встречаться с молодыми людьми. Что думали отцы этих малолетних девочек? Испытывали чувство гордости, что их дочери были лишены девственности великим Мао Цзэдуном? При этой мысли у Райана пробежал холодок по коже, но он тут же прогнал это чувство. – Неужели они совсем не ценят человеческую жизнь? Как относительно их солдат?

– Господин президент, Библия не была написана в Китае, и усилия миссионеров внедрить в Китае христианство не были особенно успешными. А когда к власти пришёл Мао, он подавил попытки миссионеров весьма эффективно, как мы видели совсем недавно. Их взгляд на место человека в мире отличается от нашего. Отвечу на ваш вопрос – нет, они не ценят отдельную человеческую жизнь, как это делаем мы. Мы говорим про коммунистов, которые руководствуются всем, только исходя из политических соображений. Это особенно очевидно в культуре, где человеческая жизнь не имеет особого значения. Таким образом, можно сказать, что это очень неудачное сочетание двух систем, если рассматривать Китай с нашей точки зрения.

Неудачное сочетание, – подумал Райан, – какая деликатная фраза. Мы говорим о правительстве, которое убило больше двадцати миллионов своих граждан всего за несколько месяцев, стремясь к политическому совершенству.

– Доктор Вивёр, каково ваше мнение: каким будет решение их Политбюро?

– Они будут продолжать идти по выбранному ими пути, – ответил Вивёр без колебаний. Реакция президента удивила его.

– Черт бы их побрал, неужели никто не думает, что здравый смысл исчез из мира?! – зарычал Райан. Он обвёл взглядом кабинет и увидел, что все присутствующие внезапно опустили головы и смотрят на ярко-синий ковёр.

– Господин президент, они боятся войны гораздо меньше, чем альтернативы войны, – ответил Вивёр, удивительно бесстрашно, подумал Арни ван Дамм. – Позвольте мне повторить то, что я говорил раньше. Если они не принесут в страну новое богатство в виде нефти и золота, им угрожает экономический коллапс, который разрушит всю их политическую систему, а для них это страшнее, чем потеря сотни тысяч солдат в завоевательной войне.

– А я могу остановить это, лишь сбросив на их столицу ядерную бомбу, – которая, между прочим, приведёт к гибели двух миллионов простых людей. Черт бы все это побрал! – снова выругался Райан.

– Скорее пять миллионов, может быть даже десять, – заметил генерал Мур, чем заслужил уничтожающий взгляд Верховного главнокомандующего. – Да, сэр, это приведёт к желаемому результату, но я согласен, что цена слишком высока.

– Робби? – Джек повернулся к своему вице-президенту, надеясь услышать что-то ободряющее.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Джек? Нам остаётся надеяться, что они поймут – это будет стоить им больше, чем они рассчитывают, но у меня впечатление, что шансы не в нашу пользу.

– Нам нужно сделать ещё одно – подготовить народ к предстоящим событиям, – сказал Арни. – Завтра мы сообщим об этом прессе, а потом ты выступишь по телевидению и объяснишь зрителям, что происходит и почему.

– Знаете, мне действительно не очень нравится эта работа – извините меня. Это было мальчишеством с моей стороны, правда? – спросил «Фехтовальщик».

– Это не должно быть развлечением, Джек, – заметил ван Дамм. – Ты хорошо вёл игру до сих пор, но не всегда можешь контролировать других игроков за карточным столом.

Зазвенел телефон президента. Джек снял трубку.

– Да? О'кей. – Он поднял голову. – Эд, это для тебя.

Фоули встал и подошёл к телефону.

– Фоули слушает… О'кей, хорошо. Спасибо. – Он положил трубку. – Облака рассеиваются над Северо-Восточным Китаем. Через полчаса нам доставят изображения.

– Микки, насколько быстро мы сможем переправить туда беспилотные разведывательные самолёты?

– Им придётся перелететь туда. У нас есть самолёты, которые мы можем выслать из Калифорнии, но намного эффективнее погрузить их в С-17, и тогда они поднимутся с сибирских аэродромов. На это потребуется… ну, скажем, тридцать шесть часов с момента получения приказа.

– Приказ отдан, – сказал Райан. – Что это за самолёты?

– Это БПЛА – беспилотные летательные аппараты, мы называем их «трутнями». Они незаметны в воздухе и могут летать в течение длительного времени. Мы можем получать видеоизображение от них в реальном времени. Они сказочно хороши для разведки поля боя, лучшие новые игрушки, принятые на вооружение военно-воздушными силами, насколько это понимает армия. Я могу отправить их прямо сейчас.

– Действуй, – сказал ему Райан.

– При условии, если там есть место для их приземления. Но мы можем выслать их с базы Элмендорф на Аляске, если возникнет такая необходимость. – Мур поднял телефонную трубку и позвонил в Национальный военный командный центр – НВКЦ – в Пентагоне.

* * *

Операции генерала Пенга продвигались полным ходом. Приказ о начале боевых действий был озаглавлен иероглифами LONG CHUN – Весенний дракон. Слово «дракон» звучало многообещающе, поскольку в течение тысяч лет дракон был символом имперского правления, а также удачи. Оставалась ещё значительная часть дня. Это устраивало Пенга, и он надеялся, что солдаты тоже будут довольны. Дневной свет благоприятствовал хорошей охоте. Кроме того, он затруднял маскировку или передвижение крупных масс людей. Это тоже помогало успешному осуществлению его операции.

Нельзя сказать, что у генерала не было опасений. Ему был дан приказ начать наступление, и ничто не может заставить человека задуматься о выполнении приказов, выполнять которые он поклялся много лет назад. Правда, он предпочёл бы иметь больше артиллерийских орудий и лучшую поддержку с воздуха, но у него было достаточно первого и, вероятно, надёжное второе. В данный момент он склонился над разведывательными данными и картами. Он изучал русскую оборону на противоположном берегу Амура в течение нескольких лет и даже иногда посылал разведчиков через реку, чтобы выявить расположение бункеров, которые были нацелены на юг уже пятьдесят лет. Русские были хорошими военными инженерами, и ему придётся потратить некоторое время на преодоление этих неподвижных оборонительных сооружений.

Но его план атаки был простым. Под прикрытием массивного артиллерийского огня он переправит пехоту через реку Амур в штурмовых надувных лодках. Её задача будет заключаться в том, чтобы уничтожить русские оборонительные бункеры.

Одновременно сапёрные части начнут строить понтонные мосты через реку – по ним двинутся его механизированные войска. Переправившись на противоположный берег Амура, они поднимутся по склонам холмов и продолжат движение дальше, на север. У генерала имелись штурмовые вертолёты, но слишком мало для его целей. Он жаловался на недостаточное количество вертолётов, но такие же жалобы поступали от всех старших офицеров Народно-освободительной армии. Единственно, что беспокоило его, это русские штурмовые вертолёты Ми-24. Это были неуклюжие винтокрылые машины, но они представляли немалую опасность при правильном использовании их возможностей.

Лучшие разведывательные данные поступали к генералу Пенгу от китайских граждан, которые жили в России нелегально, но вполне комфортабельно. Это были рабочие и хозяева магазинчиков, причём значительное количество их являлось офицерами или осведомителями Министерства государственной безопасности. Он не отказался бы и от большего числа спутниковых фотографий, но у его страны был только один разведывательный спутник, и, говоря по правде, качество фотографий, купленных у французской коммерческой спутниковой компании «СПОТ», было гораздо лучше. Разрешающая способность этих фотографий была не больше одного метра, что превосходило качество китайских спутниковых фотографий. Кроме того, их было проще покупать через Интернет, и для оплаты французских снимков его координатор по разведывательным фотографиям имел чековую книжку с неограниченными суммами денег. На этих фотографиях было видно, что ближайшая русская механизированная часть находится на расстоянии, превышающем сто километров. Это подтверждало информацию, которую он получал от китайских разведчиков, находящихся в Сибири.

В ней также говорилось, что ближайшими русскими подразделениями в пределах дальности действия его артиллерии были пограничные заставы. Интересно, что русское командование не перебросило свои части ближе к границе, но у них было мало войск, а защита границы, проходящей по берегу реки Амур с его многочисленными изгибами и заливами, поглощала немногочисленные русские войска, как губка поглощает воду. К тому же у русских было просто недостаточно солдат. У него также имелась информация, что русский командующий – генерал армии Бондаренко – готовил свои войска гораздо интенсивнее, чем его предшественник, но это не вызывало у Пенга особого беспокойства. Китайцы тренировались и проводили учения в течение нескольких лет, и Ивану потребуется время, чтобы догнать их по боевой подготовке.

Нет, больше всего генерала Пенга беспокоили расстояния. Его армии и армиям на флангах предстояло пройти длительный путь. Проблема заключалась в снабжении, потому что если ещё Наполеон сказал, что армия движется на полном солдатском желудке, то танки и гусеничные машины плавают в море дизельного топлива. Его разведывательные источники сообщили, где находятся огромные запасы русского дизельного топлива, но он не мог рассчитывать на то, что ему удастся захватить эти запасы, как бы этого ни хотелось. Правда, у него были планы высадки штурмовых групп с вертолётов на каждый топливный склад, который он нанёс на карту.

Пенг погасил шестидесятую сигарету этого дня и посмотрел на своего адъютанта.

– Да?

– Прибыл окончательный приказ. Начало наступления через три дня в 03.30.

– К этому времени у нас все будет размещено на своих местах? – спросил Пенг.

– Так точно, товарищ генерал, и останется запас в двадцать четыре часа.

– Отлично. Позаботьтесь о том, чтобы солдат хорошо накормили. В течение нескольких следующих недель мы не сможем им обеспечить равномерный приём пищи.

– Приказ уже отдан, товарищ генерал, – сообщил ему полковник.

– Соблюдайте полное радиомолчание.

– Конечно, товарищ генерал.

* * *

– Не слышно даже шёпота, – сказал сержант. – Нет даже несущей частоты.

Самолёт RC-135 «Ривет Джойнт» был первым американским самолётом, выполняющим поставленную задачу. Он взлетел с базы ВВС Андерсон на острове Гуам. Самолёт дозаправился над Охотским морем и вошёл в российское воздушное пространство над портовым городом Аян. Теперь, через два часа после этого, он летел к востоку от Сковородино на российской стороне границы. «Ривет Джойнт» был полностью модифицированной версией старого «Боинга-707». У него не было даже иллюминаторов. Зато внутри он был до предела наполнен радиоприёмной аппаратурой, которой занималась одна из двух команд американских военно-воздушных сил, члены которой говорили по-китайски.

– Сержант, что означает, когда на местности развёрнуто огромное количество солдат и не слышно радиопереговоров? – спросил полковник, командующий миссией.

Это был, разумеется, риторический вопрос.

– То же самое, как если молчит ваш двухлетний мальчишка, сэр. Он разрисовывает стены разными цветными мелками или делает что-то ещё, заслуживающее хорошей порки. – Сержант откинулся на спинку своего кресла, похожего на кресло пилота, глядя на многочисленные дисплеи радиоприёмников, настроенных на известные американцам частоты НОА. Экран был пуст, за исключением едва видимых атмосферных помех. Может быть, на земле и были радиопереговоры, когда части НОА занимали свои позиции, но теперь не было слышно ничего, за исключением музыки, передаваемой на коммерческих ФМ-каналах. Эта музыка была такой же чуждой американскому экипажу, как выступление Большого театра жителям Пекина. Два члена экипажа, слушающие коммерческие станции, обратили внимание на то, что слова китайских любовных баллад были такими же бессмысленными, как слова песен в Нэшвилле, хотя сейчас станции чаще передавали патриотические песни.

* * *

То же самое отметили и в Форт-Миде, Мэриленд. Агентство национальной безопасности имело много разведывательных спутников, циркулирующих вокруг земного шара, включая два огромных спутника типа «Рио-лайт», висящих на геоцентрической орбите над экватором. Все они были настроены на китайские военные и правительственные частоты. Переговоры на частотах ФМ, связанные с военными формированиями, за последние двенадцать часов полностью прекратились. Для военных и гражданских аналитиков это значило только одно: молчащая армия – это армия, собирающаяся начинать что-то. Персонал Национального разведывательного управления занимался в первую очередь тем, что заканчивал Специальную национальную разведывательную оценку (СНРО), потому что люди предпочитали верить фотографиям больше, чем простым словам. Было проведено сравнение изображений с помощью компьютера с фотографиями, сделанными с радиолокационных спутников.

Никто не удивился, что теперь места сосредоточения были почти пустыми. Танки и другие гусеничные машины оставались там только для того, чтобы перестроиться после транспортировки на поездах, и двинулись на север, судя по колеям, оставленным на просёлочных дорогах этого района. Танкисты не пожалели времени, чтобы накрыть маскировочными сетками свои танки, но это тоже была, по сути дела, напрасная трата времени. Скрыть глубокие колеи, оставленные сотнями танков и гусеничных машин, было так же невозможно, как попытаться замаскировать горный хребет. Зато аналогичные усилия не предпринимались в отношении сотен грузовиков службы снабжения, которые, увидели они, по-прежнему ехали тесными группами со скоростью тридцать километров в час, направляясь к местам сосредоточения в нескольких километрах позади танков. Изображения были отпечатаны на шести больших лазерных принтерах, сделанных по специальному заказу для НРУ, и затем их отвезли в Белый дом. Люди продолжали сидеть в Овальном кабинете, занимаясь президентской всенощной. Правда, она была несколько иной, чем та, которой занимались посыльные – в данном случае им был армейский сержант. Гражданский аналитик, приехавший вместе с ним, остался в Белом доме, а сержант вернулся к своему служебному «Форду», передав стомиллиметровую сигарету «Ньюпорт» для президента.

– Джек, ты поступаешь нехорошо, – заметил Джексон. – Отнимаешь сигарету у этого невинного молодого парня.

– Тебя забыл спросить, Робби, – усмехнулся президент Соединённых Штатов. Он закашлялся от сигаретного дыма, но это вместе с превосходным кофе помогло ему прогнать сон. – Ты избавляешься от стресса по-своему, а я – по-своему. Итак, что здесь у нас? – спросил он старшего аналитика.

– Сэр, в этом районе так много бронированных машин, сколько я не видел во всем Китае, плюс все это снаряжение. Они направляются на север, и направляются быстро. По моему мнению, все начнётся меньше чем через три дня.

– Как относительно воздушной поддержки? – спросил Джексон.

– Вот здесь, сэр. – Палец аналитика провёл линию по одной из фотографий. – Замаскированная база истребителей в Джинкси представляет хороший пример. Здесь находится эскадрилья Су-27, сделанных в России, а также целый полк J-7-x. «Сухие» – отличные истребители, похожие на ранние F-15. «7-е» – это дневные варианты старых МиГ-21, модифицированные для штурмовых атак наземных целей. Мы насчитали шестьдесят восемь самолётов. Возможно, ещё были четыре в воздухе, когда над этим районом пролетал наш спутник. Обратите внимание на заправочные цистерны, стоящие на рампе, а у этого самолёта работает наземная команда техников. Мы считаем, что эта база существует уже дней пять…

– Подготавливая их к вылетам? – спросил Джексон. Обычно так ведётся подготовка.

– Да, сэр. Обратите внимание также на боеголовки ракет, выглядывающие из-под крыльев этих самолётов. Создаётся впечатление, что они готовы для боевых действий.

– Белые на направляющих, – заметил Джексон. – Они собираются заняться серьёзной работой.

– Если только наша нота не убедит их успокоиться, – сказал Райан с едва заметной надеждой в голосе. На эту надежду обратили внимание присутствующие в кабинете.

Президент последний раз затянулся присвоенной сигаретой и погасил её.

– Может быть, мне стоит позвонить непосредственно премьеру Ху?

– Хотите получить честный ответ? – Это был голос профессора Вивёра, несколько хриплый и усталый в четыре утра по времени Вашингтона.

– Другой ответ принесёт для меня мало пользы в данный момент, – ответил Райан, сумев сдержаться в последнее мгновение.

– Ваш звонок произведёт впечатление в газетах и в книгах по истории, но маловероятно, что он подействует на процесс принятия решения китайским руководством.

– Стоит попробовать, – не согласился Эд Фоули. – Что мы теряем?

– Подожди до восьми утра, Джек, – посоветовал ван Дамм. – Не стоит показывать им, что мы не спали всю ночь. Это увеличит их чувство уверенности в себе.

Райан повернулся и посмотрел на окна на южной стене кабинета. Шторы не были закрыты, и все проходящие мимо могли убедиться, что в кабинете всю ночь горел свет.

Правда, он не знал, выключает ли свет Секретная служба по ночам.

– Когда мы начнём перебрасывать наши силы? – спросил Джек.

– Военно-воздушный атташе сообщит из Москвы, когда закончатся его переговоры. Я жду его звонка каждую минуту.

Президент проворчал:

– У него ночь длиннее нашей.

– Зато он моложе нас, – заметил Микки Мур. – Всего лишь полковник.

– Если все это начнётся, какие у нас планы? – спросил ван Дамм.

– Гипервойна, – ответил Мур. – Мир ещё не знает о новых типах оружия, которые мы разрабатываем. Их использование сделает «Бурю в пустыне» похожей на замедленную съёмку.