Текст книги "Медведь и Дракон"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 85 страниц)

– Это похоже на истину, – согласился министр финансов. Профессору Вивёру такое сравнение показалось излишне упрошенным, но что ещё можно ожидать от окружающих его людей?

– Мы можем предостеречь их, когда увидим явные признаки подготовки к наступлению на фотографиях с наших спутников, – предложил Эд Фоули. – Микки, когда это станет очевидным?

– Предположительно, за два дня. Им понадобится неделя, чтобы перебросить на север свои войска. Китайские армии уже сейчас находятся в непосредственной близости от театра потенциальных военных действий, так что вопрос заключается лишь в том, чтобы расположить их должным образом – выдвинуть на передовые позиции. Затем окончательные подготовительные действия, скажем, за тридцать шесть часов перед тем, как их полевые орудия откроют огонь.

– Иван не сможет остановить их?

– На границе? У русских никаких шансов сделать это, – ответил генерал, выразительно покачав головой. – Русским придётся выигрывать время, отдавая китайцам пространство. Китайцам предстоит пройти чертовски длительный путь, прежде чем они доберутся до нефтяных месторождений. В этом их слабое место. Они будут вынуждены защищать огромный фланг, и исключительно трудной окажется проблема снабжения. Я думаю, что они попытаются высадить воздушный десант в район золотых месторождений или в район месторождения нефти. У них слабые воздушно-десантные войска и почти нет возможностей перебрасывать солдат на транспортных самолётах, но думаю, что они сделают это в любом случае. Оба места являются слабо защищёнными целями.

– А что мы можем послать на помощь русским?

– Прежде всего, военно-воздушные силы – истребители, бомбардировщики и все воздушные танкеры-заправщики, которые есть у нас. Может быть, нам не удастся установить господство в воздухе, но мы можем быстро лишить китайцев свободы воздушных полётов, создав соотношение воздушных сил пятьдесят на пятьдесят почти сразу, а затем погоним их самолёты обратно. Здесь снова возникает вопрос чисел, Робби, и проблема того, насколько хорошо подготовлен их лётный состав. Наверно, их лётчики подготовлены лучше русских, просто потому что они провели больше времени в воздухе, готовясь к войне, но технически у русских более совершенные самолёты, да и воздушная доктрина у них лучше китайской – за исключением того, что у них не было возможности попробовать её на практике.

Робби Джексону хотелось проворчать, что в ситуации слишком много неизвестного, но если бы все было определено чётко и ясно, как сказал генерал Микки Мур, китайцы не решились бы перейти северную границу. Хулиганы нападают на маленьких старых дам, отбирая у них деньги, полученные в кассах социального страхования, а не на полицейских, которые только что получили деньги по своим чекам по пути домой с работы. Когда у тебя в кармане пистолет, это коренным образом меняет дело, и каким бы неразумным ни было преступление на улице или начало войны, те, которые занимаются этим, всё-таки проявляют определённый выбор в своих действиях.

* * *

Скотт Адлер совсем не спал во время полёта. Он снова и снова обдумывал различные способы остановить войну, прежде чем она началась. В конце концов, это ведь первостепенная задача дипломата, не правда ли? Он думал главным образом о своих недостатках. Адлер возглавлял ведомство, занимающееся международными отношениями его страны. Поэтому он должен был знать – ему платили за то, чтобы он знал, – как уберечь страны мира от неразумных действий. Грубо говоря, это означало, что он должен сказать им: если вы поступите таким образом, то вся мощь и ярость Америки обрушится на вас и уничтожит вас. Но прибегать к столь грубым методам совсем не обязательно. Намного лучше убедить их, что куда выгоднее для них самих поступать разумно, потому что в разумном поведении таится их спасение как нации в глобальном сообществе. Однако в данном случае истина заключалась в том, что мышление китайцев не было доступно его уму и он не знал, что сказать им, чтобы они могли увидеть яркий свет дня. Хуже всего было то, что он встречался с этим Чангом, когда велись переговоры с министром иностранных дел Китая Шеном, и все, в чём он убедился, заключалось в том, что они смотрят на реальную жизнь совсем не так, как он. Они видят синий цвет, когда он видит зелёный, и он не знал, как поступить, чтобы убедить их в том, что они ошибаются, что это не синий, а на самом деле зелёный, или хотя бы понять, почему они видят не такие цвета, как он. Тихенький голосок упрекал его в расизме, но ситуация зашла слишком далеко, чтобы рассматривать тонкости ведущейся им политики. От него требовалось, чтобы он остановил войну, прежде чем она начнётся, а он не знал, что нужно сделать для этого. Его размышления закончились тем, что он уставился на переборку перед своим комфортабельным креслом, и ему показалось, что это экран кинотеатра. Ему хотелось посмотреть кино или сделать что-нибудь такое, чтобы отвлечь мышление от беличьего колеса, которое непрерывно вращалось перед его глазами. Адлер почувствовал, что кто-то похлопал его по плечу. Он повернулся и увидел своего президента, который жестом пригласил его подняться наверх, в узел связи. Там они снова выгнали двух связистов ВВС из их кресел.

– Все ещё думаешь о последнем донесении «ЗОРГЕ»?

– Да, – кивнул Адлер.

– Есть предложения?

Мысли Государственного секретаря поднялись на другой уровень.

– Нет. Извини, Джек, но ничего нового у меня просто нет. Может быть, тебе нужен другой Государственный секретарь.

Райан фыркнул:

– Нет. Нужны другие враги. Единственное, что приходит мне в голову, это сказать им, что мы знаем об их намерениях и будет гораздо лучше, если они остановятся.

– А когда они ответят – засуньте своё предупреждение себе в задницу, что тогда?

– Ты знаешь, что нам нужно сейчас? – спросил «Фехтовальщик».

– О да, пара сотен «Минитменов» или «Трайдентов» быстро наставят их на правильный путь. К сожалению…

– К сожалению, мы избавились от них, чтобы сделать мир более безопасным местом, – заключил Райан.

– Ну что ж, у нас есть бомбы и самолёты, способные доставить их, и тогда…

– Нет! – зашипел Райан. – Нет, черт побери, я не разрешу начать ядерную войну, для того чтобы остановить обычную. Сколько людей, по твоему мнению, я должен убить?

– Успокойся, Джек. Это моя работа – представлять различные варианты, помнишь? Не защищать их – по крайней мере, не этот. – Наступило молчание. – Что ты думаешь об Освенциме?

– Это набор кошмаров – одну минуту, твои родители, верно?

– Мой отец был в Бельзене – но ему повезло, и он уцелел.

– Он рассказывал тебе об этом?

– Нет. Ни единого слова, даже раввину. Говорил, может быть, психиатру. Он ходил к одному в течение нескольких лет, но я так и не узнал, зачем он делал это.

– Я не могу позволить случиться чему-нибудь подобному снова. Чтобы не допустить этого – да, чтобы не допустить этого, – рассуждал вслух Райан, – да, я могу разрешить сбросить бомбу W-83.

– Ты знаком с терминологией?

– Немного. Меня инструктировали много лет назад, и названия видов оружия застряли у меня в мозгу. Как странно, у меня никогда не было кошмаров относительно этого. Видишь ли, я никогда не вчитывался в ЕИОП – Единый интегрированный операционный план – поваренную книгу с рецептами уничтожения мира. Думаю, что скорее застрелюсь, чем сделаю это.

– Многим президентам приходилось задумываться над такими вещами, – напомнил ему Адлер.

– Это было до меня, Скотт, и они никогда не думали, что такое случится. Все они надеялись, что им удастся как-нибудь избежать этого. До тех пор, пока в Белом доме не появился Боб Фаулер и едва не попробовал ввести коды начала ядерной войны. Это была безумная субботняя ночь, – вспомнил Райан.

– Да, я знаю, что тогда случилось. Но ты сохранил самообладание. Немногие последовали твоему примеру.

– Верно. И посмотри, куда это привело меня, – заметил президент Соединённых Штатов с мрачной улыбкой. Он взглянул в иллюминатор. Теперь они летели над землёй, наверно над Лабрадором, масса зелени и озёр, и несколько прямых линий, указывающих на присутствие человека. – Как нам поступить, Скотт?

– Мы попытаемся предостеречь их. Они делают вещи, которые видно со спутников, и тогда мы скажем, что нам известно об их подготовке к войне. Наша последняя попытка будет заключаться в том, что мы сообщим им, что Россия является теперь союзником Америки, и война с Иваном будет означать войну с дядей Сэмом. Если это не остановит их, то ничто больше не остановит.

– Что, если предложить им какую-нибудь уступку, чтобы откупиться? – задал вопрос президент.

– Напрасная трата времени. Я не думаю, что это подействует, но я чертовски убеждён в том, что они истолкуют это как знак слабости и такой шаг только подтолкнёт их на более решительные действия. Нет, они уважают силу, и мы должны продемонстрировать её. Вот тогда последует реакция – та или иная.

– Они собираются начать войну, – сказал Джек.

– Подкинь монету. Будем надеяться, что выпадет орёл, приятель.

– Да. – Райан посмотрел на часы. – В Пекине раннее утро.

– Они просыпаются и идут на работу, – согласился Адлер. – Что ты можешь сказать мне об источнике «ЗОРГЕ»?

– Мэри-Пэт не посвятила меня во все детали. Может быть, так лучше. Это одна из вещей, которую я узнал в Лэнгли. Иногда ты знаешь слишком много. Лучше всего не знать их лица и особенно их имена.

– А если случится что-то плохое?

– Когда это случится, ситуация станет ужасной. Я даже не хочу думать о том, что сделают с ними эти люди. Их версия правила Миранды гласит: «Можешь кричать сколько угодно. Нам всё равно».

– Очень смешно, – пробормотал Государственный секретарь.

– Вообще-то такая техника допроса не так уж эффективна. В результате расскажут вам именно то, что вы хотите слышать, и допрос закончится тем, что вы сами будете диктовать шпионам интересующую вас информацию, вместо того, чтобы получить от них сведения, которые им действительно известны.

* * *

Самым секретным местом в Вашингтоне, округ Колумбия, был район, где размещалось Агентство национальной безопасности (АНБ). Совместное предприятие ЦРУ и Пентагона, имело в своём распоряжении разведывательные спутники, большие птички с многочисленными камерами, летающие вокруг земного шара на малой или средней высоте. Они смотрели вниз через объективы своих невероятно дорогих и совершенных фотокамер, сравнимых по точности и стоимости с космическим телескопом «Хаббл». Сейчас в космосе находились три фотографические птички, облетающие Землю каждые два часа и пролетающие над одной и той же точкой земной поверхности дважды в день.

В космосе находился также спутник радиолокационной разведки, обладающий намного худшей разрешающей способностью, чем спутники КН-11 «Локхида» или ТРВ, зато способный смотреть сквозь облака. В данный момент это являлось важным, потому что над китайско-сибирской границей навис холодный фронт и облака в его передней части закрывали весь видимый спектр. Это вызывало раздражение у техников и учёных СНР, чьи спутники, на которые были потрачены многие миллиарды, годились пока только для предсказания погоды – облачно, с короткими ливнями, холодно, температура в районе 5 – 10 градусов Цельсия, ночью температура опускается почти до точки замерзания.

По этой причине аналитики разведывательной службы с пристальным вниманием изучали информацию, полученную от радиолокационной разведывательной птички «Лакросс», потому что в данный момент только от неё поступала надёжная информация.

– Облака закрывают видимость до шести тысяч футов над землёй. Даже «Блэкберд» не принесёт сейчас никакой пользы, – заметил один из фотоаналитиков. – О'кей, что мы имеем теперь?.. Похоже, что там очень активное движение на железных дорогах, по-видимому главным образом железнодорожные платформы. На них что-то погружено, но приземные помехи мешают разглядеть очертания.

– Что можно перевозить на железнодорожных платформах? – спросил морской офицер.

– Гусеничные машины, – ответил армейский майор, – и тяжёлые артиллерийские орудия.

– Мы можем подтвердить это предположение на основе имеющихся у нас данных? – спросил морской аналитик.

– Нет, – ответил гражданский специалист. – Однако… вот железнодорожный узел. Мы видим шесть длинных грузовых составов, неподвижно стоящих на колеях. О'кей, а где… – Он включил свой настольный компьютер и вывел на экран визуальное изображение. – Вот что здесь у нас. Видите эти рампы? Они предназначены для того, чтобы разгружать подвижное оборудование с поездов. – Он обернулся и посмотрел на изображение, полученное со спутника «Лакросс». – Да, что-то похожее на очертания танков. Они сползают по рампам и выстраиваются в районе сбора. Это очертания танкового полка, триста двадцать два тяжёлых боевых танка и сто двадцать пять бронетранспортёров… итак, по моей оценке, здесь концентрируется доставленная по железной дороге целая бронетанковая дивизия. Вот парк грузовых автомобилей… и ещё какая-то группа, я не уверен. Выглядят крупными… квадратные или прямоугольные очертания. Гм, – закончил аналитик. Он снова повернулся к настольному компьютеру и вызвал из файлов разные формы. – Знаете, на что это похоже?

– Бьюсь об заклад, что ты скажешь нам.

– Это похоже на пятитонные грузовики с погруженными на них секциями понтонных мостов. Китайцы скопировали русский понтонный мост – черт побери, все так поступили. Иван спроектировал великолепный мост. Короче говоря, на радиолокационном изображении это очень походит на секции моста. Я дам этому восемьдесят процентов вероятности. Таким образом, эта группа вот здесь – два инженерных полка, сопровождающих танковую дивизию.

– Вам не кажется, что это слишком большое количество инженерной техники для одной бронетанковой дивизии? – спросил морской офицер.

– Да, это верно, – подтвердил армейский майор.

– Действительно, – согласился фотоаналитик. – Обычное техническое обеспечение составляет один инженерный батальон на танковую дивизию. Значит, это авангард корпуса или армии, и, по моему мнению, они собираются форсировать какие-то реки.

– Продолжай, – сказал ему старший аналитик.

– Они готовятся к переправе на север.

– О'кей, – заметил армейский офицер. – Ты видел раньше нечто подобное?

– Два года назад они проводили учения, но тогда там был один инженерный полк, а не два. Они покинули этот железнодорожный узел и направились на юго-восток. Это было крупное учение. Мы получили множество спутниковых фотографий. Они моделировали вторжение или, по крайней мере, решительное нападение. В том учении принимала участие целая армия группы «А» вместе с бронетанковой дивизией и двумя механизированными дивизиями, игравшими роль нападающей стороны, а другая механизированная дивизия изображала рассеянную оборону. Победу одержала нападавшая сторона.

– Насколько оборона отличалась от того, как русские развёрнуты на своей границе? – Этот вопрос задал морской офицер.

– Более концентрированно – я хочу сказать, что китайская обороняющаяся сторона была более сконцентрирована на своих позициях, чем русские сейчас.

– И атакующая сторона одержала победу?

– Совершенно верно.

– Насколько реальным были эти учения? – спросил майор.

– Нельзя сказать, что это был Форт-Ирвин, но это были честные учения, и, вероятно, они походили на войну. Атакующая сторона имела обычное преимущество в численном составе и инициативе. Они прорвали оборону противника и начали маневрировать в тылу врага, где находились железные дороги. В общем, победа была полной.

Морской офицер посмотрел на своего армейского коллегу в зелёном мундире.

– Именно так они поступили бы, если бы хотели устремиться на север.

– Согласен.

– Лучше сообщить об этом, Норм.

– Да. – И оба офицера направились к телефонам.

– Когда погода прояснится? – спросил оставшийся гражданский аналитик у техника.

– Предположительно через тридцать шесть часов. Небо начнёт проясняться завтра вечером, и мы уже запрограммировали, съёмку каких целей нужно вести. – Он не добавил, что способность спутников КН-11 вести съёмку ночью мало отличается от съёмки в дневное время – просто цвета будут не такими яркими.

Глава 47
Перспективы и не спящие ночью

Усталость от полёта на запад, или шок путешествия, как предпочитал называть это президент Райан, всегда меньше, чем от полёта на восток, и он выспался на борту самолёта. Джек и Кэти спустились по трапу «ВВС-1» и прошли к ожидающему их вертолёту, который доставил их на посадочную площадку южной лужайки Белого дома за обычные десять минут. На этот раз первая леди пошла прямо в Белый дом, тогда как президент повернул налево к Западному крылу, но не в Овальный кабинет, а в ситуационный центр. Вице-президент уже ждал его там, вместе с обычными «подозреваемыми лицами».

– Привет, Робби.

– Как долетел, Джек?

– Долго. – Райан потянулся, чтобы привести свои мышцы в рабочее состояние. – О'кей, что происходит?

– Ничего хорошего, дружище. Мы знаем, что механизированные войска китайской армии двигаются к русской границе. Вот что мы получили из АНБ. – Джексон лично разложил на столе распечатку фотографий, полученных от специалистов по фоторазведке. – Мы видим механизированные части здесь, здесь и вот здесь. А это инженерные подразделения с устройствами для установки мостов.

– Сколько пройдёт времени, прежде чем они будут готовы? – спросил Райан.

– Потенциально, меньше трех дней, – ответил Микки Мур. – Более вероятно от пяти до семи.

– Что мы делаем?

– Мы разослали массу приказов с предостережениями, но пока никто не двигается.

– Китайцы знают, что мы тоже принимаем участие? – спросил президент.

– Скорее всего нет, но они не могут не знать, что мы внимательно наблюдаем за развитием событий, и они знают о возможностях нашей космической разведки, – ответил Мур.

– От них ничего не поступило по дипломатическим каналам?

– Ничего, – ответил Эд Фоули.

– Только не говори мне, что все происходящее их не волнует. Развитие событий не может не беспокоить их.

– Может быть, беспокоит, Джек, – согласился директор ЦРУ. – Но от этого они не страдают бессонницей – скорее бессонница мучает их из-за внутренних политических проблем.

– Есть что-нибудь новое от «ЗОРГЕ»?

Фоули покачал головой:

– С сегодняшнего утра ничего нового.

– О'кей, кто наш старший дипломат в Пекине?

– Советник-посланник в посольстве, но он вообще-то относительно молод и новый человек в этой должности, – ответил директор ЦРУ.

– О'кей, ну что ж, нота, которую мы собираемся послать, не будет новой, – сказал Райан. – Сколько сейчас времени в Пекине?

– Восемь двенадцать утра, – ответил Джексон, показывая на настенные часы, поставленные на китайское время.

– Таким образом, «ЗОРГЕ» не прислал ничего за вчерашний рабочий день?

– Нет. Донесения от него поступают два или три раза в неделю. В этом нет ничего необычного, – напомнила Мэри-Пэт. – Иногда это означает, что следующее донесение будет особенно интересным.

Все подняли головы, когда в комнату вошёл Государственный секретарь Адлер. Он приехал на автомобиле, вместо того чтобы воспользоваться вертолётом с Эндрюз. Он сразу приступил к делу.

– Ситуация действительно плохая?

– Китайцы кажутся весьма серьёзными, приятель, – сказал Джексон Государственному секретарю.

– Похоже, что нам действительно придётся послать им эту ноту.

– Они зашли слишком далеко, чтобы остановиться, – раздался чей-то голос. – Маловероятно, что какая-то нота окажет влияние.

– Кто вы? – спросил Райан.

– Джордж Вивёр, сэр, из университета Брауна. Я консультирую агентство по китайским вопросам.

– Ах да, конечно. Я читал ваши работы. Очень интересно, доктор Вивёр. Итак, вы утверждаете, что они не отступят. Скажите нам почему, – приказал президент.

– Не потому, что они боятся разоблачения того, что собираются предпринять. Их народ не знает этого и не узнает, пока Пекин не сообщит им. Как вам известно, их проблема заключается в том, что они боятся потенциального экономического коллапса. Если их экономика развалится, сэр, тогда произойдёт восстание народных масс, а этого они боятся больше всего. Они не знают, как избежать этого, кроме одного способа – разбогатеть, а разбогатеть они могут, только захватив недавно открытые минеральные богатства в России.

– Кувейт, только масштаб больше? – спросил Райан.

– Больше и намного сложнее, но да, господин президент, в общем ситуация схожа с Кувейтом. Они рассматривают нефть как товар и как вступительный взнос в клуб сверхдержав. По их мнению, если нефть окажется у них в руках, весь остальной мир будет вынужден вступить с ними в деловые отношения. Владение золотом ещё более очевидно. Если у них есть золото, они могут продать его за любую цену, которую вы можете заплатить. Китайцы считают, что, владея этими активами и деньгами, которые они получат за них, они смогут поднять свою национальную экономику на новый, более высокий уровень. Они просто делают вывод, что весь остальной мир будет торговать с ними, потому что они разбогатеют, а капиталистов интересуют только деньги.

– Они действительно такие циничные, так поверхностно мыслят? – спросил Адлер, потрясённый этой мыслью даже после того, через что он прошёл.

– Их отношение к истории оправдывает эту точку зрения, господин Государственный секретарь. Их анализ наших действий в прошлом и действий остального мира ведёт к такому выводу. Я согласен с вами, что они ошибаются в оценке того, что мы считаем причинами для предпринятых нами действий, однако мир выглядит для них именно таким образом.

– Только в том случае, если они идиоты, – устало заметил Райан. – Мы имеем дело с идиотами.

– Господин президент, вы имеете дело с исключительно изощрёнными политическими деятелями. Их взгляд на мир отличается от нашего, и действительно, они недостаточно хорошо понимают нас, но это совсем не означает, что они дураки, – сказал Вивёр, обращаясь к собравшимся.

Отлично, – подумал Райан уже в сотый раз, – но тогда они Клингоны. Бессмысленно говорить это Вивёру. Он просто начнёт продолжительное опровержение, которое не сдвинет дискуссию с места. И Вивёр будет прав. Кем бы они ни являлись, дураками или гениями, тебе всего лишь нужно понять, что они делают, не почему. Что они делают, может не иметь смысла, но, если вы знаете это, вы также знаете, что их нужно остановить.

– Ну что ж, давайте посмотрим, поймут ли они это, – сказал Райан. – Скотт, сообщи КНР, что, если они нападут на Россию, Америка придёт на помощь России, в соответствии с положениями Североатлантической хартии, и…

– В хартии НАТО нет упоминания об этом, – предостерёг его Адлер.

– Я утверждаю, что есть, и, более конкретно, я сказал русским, что в хартии имеется упоминание об этом. Если китайцы поймут, что мы не шутим, изменит ли это ситуацию?

– Это открывает клетку с тиграми, Джек, – предупредил Адлер. – В Китае находятся тысячи американцев, тысячи. Бизнесмены, туристы, самые разные люди.

– Доктор Вивёр, как будут обращаться китайцы с иностранцами во время войны?

– Мне бы не хотелось находиться там в это время, чтобы проверить на себе. Китайцы могут быть гостеприимными хозяевами, но во время войны, если, например, они сочтут, что вы шпион или что-то вроде этого, положение иностранца может оказаться очень трудным.

– Скотт, мы также предупредим их, что руководители китайского правительства будут нести личную ответственность за безопасность и здоровье всех американских граждан, находящихся в их стране. Я говорю совершенно серьёзно, Скотт. Если возникнет такая необходимость, я подпишу приказ разыскать их и похоронить. Напомни им про Тегеран и нашего старого друга Дарейи. Этот Чанг однажды встречался с ним, по словам бывшего индийского премьер-министра, и я приложу все усилия, чтобы разыскать его, – холодно заявил Райан.

– Чангу следует подумать об этом.

– Они будут в ярости от таких угроз, – предупредил Вивёр. – Можно просто сказать, что в нашей стране находится много китайских граждан, и…

– Мы не можем сделать этого, и они это знают, – огрызнулся в ответ Райан.

– Господин президент, как я только что сказал вам, наша концепция законов является чуждой для них. Подобную угрозу они поймут и отнесутся к ней серьёзно. Вопрос, однако, заключается в том, насколько высоко они ценят жизни своих граждан.

– Насколько высоко?

– Далеко не так высоко, как мы ценим жизни американских граждан, – ответил Вивёр.

Президент задумался.

– Скотт, прими меры, чтобы они поняли, что означает доктрина Райана, – приказал он. – Если возникнет необходимость, я дам приказ послать умную бомбу в окна их спален, даже если нам понадобится десять лет, чтобы разыскать их.

– Заместитель посла объяснит это совершенно недвусмысленно. Мы можем также предупредить наших граждан, находящихся там, чтобы они вылетали оттуда ближайшим рейсом.

– Да, я тоже захотел бы убраться к чёртовой матери из Додж-Сити, – заметил Робби Джексон. – Кроме того, можно передать это предупреждение по каналам CNN.

– Это зависит от их реакции на нашу ноту. Сейчас восемь тридцать утра в Пекине. Скотт, эта нота должна быть там ещё до ланча.

Государственный секретарь кивнул.

– Понял.

– Генерал Мур, вы разослали приказы о боевой готовности тем силам, которые мы можем развернуть в помощь русским?

– Так точно, сэр. Наши ВВС прилетят в Сибирь меньше чем через двадцать четыре часа. А ещё через двенадцать часов они будут готовы к выполнению боевых заданий.

– Как относительно баз, Микки? – спросил Джексон.

– Там их множество. Они сохранились ещё с того времени, когда русские беспокоились о том, что им придётся сбивать наши В-52. Их северный берег прямо-таки покрыт взлётно-посадочными полосами. Наш военно-воздушный атташе в Москве советуется сейчас с их людьми, – сказал генерал Мур. Полковник, о котором шла речь, провёл там всю ночь. – Русские, по его словам, готовы к любому сотрудничеству.

– Насколько безопасны эти базы? – спросил далее вице-президент.

– Их главная защита – это расстояние. Китайским самолётам придётся пролететь почти тысячу миль, чтобы атаковать их. Мы выделили десять самолётов Е-ЗВ АВАКС авиабазы Тинкер, чтобы они смогли прилететь туда и установить там постоянное радиолокационное наблюдение. Кроме того, мы посылаем много истребителей, чтобы прикрыть их. После этого мы подумаем, какие операции нам нужно провести. Сначала они будут оборонительного характера, до тех пор, пока мы не установим господство в воздухе.

Мур не стал объяснять Джексону, что переброска частей ВВС не так проста, как перелёт самолёта. С каждой истребительной эскадрильей следовали механики, специалисты по вооружению и даже диспетчеры, руководящие взлётом и посадкой самолётов. Истребителем управляет один пилот, но, чтобы превратить его в действующее оружие, требуется не меньше двадцати дополнительных специалистов. Для более сложных самолётов число обслуживающего персонала увеличивалось.

– Как дела у главнокомандующего Тихоокеанским ТВД? – спросил Джексон.

– Мы можем причинить их военно-морскому флоту серьёзные неприятности. Сейчас Манкузо перебрасывает к берегам Китая свои субмарины и другие корабли.

– Эти фотографии не слишком отчётливы, – заметил Райан, глядя на снимки, сделанные радиолокационной аппаратурой.

– Завтра к концу дня у нас будут более качественные снимки, – сказал ему Эд Фоули.

– О'кей, когда они появятся, нужно показать их в НАТО, чтобы они приняли решение, чем могут помочь нам.

– Первая бронетанковая дивизия получила приказ готовиться к погрузке на железнодорожные платформы. Германские железные дороги находятся сейчас в хорошем состоянии, лучшем, чем они были в 1990 году, перед операцией «ЩИТ ПУСТЫНИ», – сообщил собравшимся председатель Объединённого комитета начальников штабов. – У русских железных дорог другая ширина колеи. Это выгодно нам, более широкие платформы лучше подходят для наших танков. Мы полагаем, что сможем перебросить Первую бронетанковую дивизию за Урал в течение семи дней.

– Кто ещё? – спросил Райан.

– Я не уверен, – ответил Мур.

– Британцы примут участие вместе с нами, в этом можно на них положиться, – сказал Адлер. – И Грушевой говорил с их премьер-министром. Нам нужно поговорить с Даунинг-стрит и узнать, что они решили.

– О'кей, Скотт, займись этим. Но прежде всего составь ноту в Пекин.

– Понял, – согласился Государственный секретарь и направился к выходу.

– Господи, я так надеюсь, что мы сумеем убедить их, – сказал Райан, глядя на карты и спутниковые фотографии, разложенные перед его глазами.

– Я тоже, Джек, – согласился вице-президент. – Но не поставлю на это свой последний цент.

Райан вспомнил, что сказал ему Адлер во время полёта из Варшавы домой. Если бы Америка все ещё имела межконтинентальные баллистические ракеты, политика сдерживания была бы намного успешней. Но Райан сыграл главную роль в уничтожении этих страшных монстров, и ему показалось очень странным, что сейчас он жалеет об этом.

* * *

Нота была написана и послана в американское посольство в Пекине меньше чем через два часа. Заместитель посла в американской миссии, или ЗПМ, был профессиональный дипломат по имени Уильям Килмер. Формальная нота прибыла по электронной почте, и он поручил секретарю отпечатать её должным образом на дорогой бумаге. Затем ноту вложили в кремовый конверт изысканной текстуры для доставки её из рук в руки. Килмер позвонил в Министерство иностранных дел и попросил назначить время для срочной встречи с министром Шеном Тангом. Время было назначено с поразительной быстротой, Килмер спустился к собственному автомобилю «Линкольн Таун Кар», сел за руль и поехал в министерство.

Килмеру было тридцать пять лет, он закончил колледж Уильяма и Мэри в Виргинии и Джорджтаунский университет в Вашингтоне. Он быстро поднимался в дипломатической иерархии, должность, которую он занимал сейчас, несколько опережала его возраст, и единственная причина, по которой он получил это назначение, заключалась в том, что посла Карла Хитча считали очень хорошим воспитателем молодых дипломатов, способным перевести его из молодых и многообещающих в разряд тех, кому можно доверить ответственные поручения. Это поручение – передача ноты министру иностранных дел Китая – заставило его задуматься о том, каким молодым он все ещё был. Но он не мог отказаться от этого, а в отношении дальнейшей карьеры это поручение показывало, что он делает большой шаг вперёд. При условии, что его не застрелят. Маловероятно, но…

Коридор, ведущий к кабинету министра Шена, был совсем пустой. Казалось, он протянулся в бесконечность. Килмер вошёл в него в своём лучшем костюме и блестящих чёрных ботинках. Здание министерства впечатляло, оно должно было показать представителям иностранных государств, какой могучей и огромной является Китайская Народная Республика. Каждая страна делала это, некоторые лучше, чем другие. «В данном случае архитектор честно заработал свои деньги», – подумал Килмер. Наконец – но скорее, чем он ожидал, когда вошёл в коридор, – Килмер нашёл дверь и повернул направо в приёмную министра. Исполнительный секретарь проводил американца в более комфортабельную комнату и принёс ему стакан воды. Килмер ждал положенные пять минут, потому что нельзя сразу увидеть высокопоставленного министра крупной державы, но потом высокие двери – они всегда были двойными на этом уровне дипломатии – открылись, и его пригласили войти.