Текст книги "Медведь и Дракон"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 85 страниц)

Это не люди, а варвары, – подумал Вайс, зная, что не сможет сказать это перед камерой и испытывая ещё большую ярость из-за этого. Но у его профессии были правила, и он не мог нарушить их. Зато здесь была камера, а камера показывала вещи, которые нельзя передать словами.

Не сообщив об этом телевизионной группе CNN, Атланта начала передавать получаемые от неё новости в прямой эфир. Им пришлось давать комментарий из Атланты, потому что не удалось привлечь внимание Барри Вайса к боковой полосе частот звукового канала.

Сигнал шёл со спутниковой антенны микроавтобуса на геоцентрический спутник связи, потом попадал в Атланту и возвращался в космос. Там, пройдя по четырём низколетящим птичкам связи, он был принят во всем мире, и одним из мест, где принимали передачу CNN, был Пекин.

У всех членов китайского Политбюро в кабинетах стояли телевизоры, и все принимали американский канал CNN, который являлся для них основным источником политической информации. Его принимали также телевизоры в многочисленных отелях города, переполненных иностранными бизнесменами. К этому каналу имели доступ даже некоторые граждане Китая, занимавшиеся бизнесом как внутри страны, так и за её пределами. Им также было нужно знать, что происходит во внешнем мире.

Фанг, сидевший в своём кабинете, поднял голову и посмотрел на экран телевизора, который был всегда включён, когда он находился здесь. Министр поднял пульт, чтобы включить звуковой канал, и услышал английскую речь, которую перебивали китайские слова на заднем плане. Его английский был недостаточно хорош, и он позвал в кабинет Минг, чтобы она перевела ему.

– Товарищ министр, это передача о событии, которое происходит где-то в Пекине, – сказала девушка.

– Это я и сам понимаю! – огрызнулся Фанг. – Что там говорят?

– Ах да. В передаче говорится о том человеке Ю, которого застрелила полиция два дня назад… там находится его вдова… очевидно, идёт какая-то поминальная служба – а, вот, они говорят, что тело этого Ю было кремировано и пепел высыпан в реку. Таким образом, у вдовы не осталось ничего, что она могла бы похоронить, и это объясняет её горе, говорят американцы.

– Что за безумец сделал это? – удивлённо произнёс Фанг. Вообще-то он не был по своему характеру мягким человеком и не испытывал сострадания к вдове Ю, но мудрый человек не должен проявлять излишнюю жестокость. – Продолжай!

– Они читают христианскую Библию, я не могу разобрать слова, потому что их заглушает голос американца. Оратор повторяет одно и то же… вот, они стараются установить контакт со своим репортёром Барри Вайсом в Пекине, но у них возникли технические трудности… он повторяет то, что уже говорил раньше, поминальная служба за упокой души этого человека Ю, друзья… нет, члены его прихода, и это все, по сути дела. Теперь они говорят… повторяют то, что случилось в больнице Лонгфу, упоминают также итальянского священника, тело которого скоро прибудет в Италию.

Фанг что-то проворчал и поднял телефонную трубку, вызвав министра внутренних дел.

– Сейчас же включи свой телевизор! – сказал он коллеге по Политбюро. – Нужно как-то уладить эту ситуацию, но сделай это разумно! Это может оказаться губительным для нас, худшим, что произошло после выступления этих глупых студентов на площади Тяньаньмэнь.

Минг увидела, что её босс поморщился, затем положил телефонную трубку, пробормотал: «Дурак!» – и покачал головой, сердито и грустно.

– Это все, Минг, – сказал он спустя ещё минуту. Секретарша встала и вышла из внутреннего кабинета.

Затем она села за свой компьютер, пытаясь понять, что происходит в результате смерти этого человека Ю.

Несомненно, это печальное событие, поразительно бессмысленная смерть двух людей, эта смерть расстроила и оскорбила её министра своей глупостью. Он даже настаивал на наказании полицейского, открывшего стрельбу в больнице, но с его предложением не согласились из опасения, что страна потеряет лицо. После этого она пожала плечами и вернулась к своей работе.

* * *

Приказ министра внутренних дел поступил немедленно, но Барри Вайс не знал об этом. Прошла ещё минута, прежде чем он услышал голоса из Атланты в наушниках.

Сразу после этого он вышел в прямой эфир по звуковому каналу и снова начал вести свой комментарий с места событий. Он повернул голову, когда Пит Никольс направил свою камеру на толпу баптистов, собравшихся для заупокойной службы на узкой грязной улице. Вайс увидел, что полицейский лейтенант что-то говорит в портативное радио – оно походило на «Моторолу», таким же радио пользуются американские полицейские. Лейтенант говорил, слушал, говорил снова и наконец получил какой-то приказ. Сразу после этого он уложил радио в чехол и направился прямо к репортёру CNN. У него было решительное лицо, что совсем не понравилось Вайсу, тем более что по пути Ронг что-то сказал своим людям. Полицейские тут же повернулись в сторону толпы, на их лицах появилось такое же решительное выражение, и они напрягли руки, готовясь к чему-то.

– Вы должны немедленно выключить камеру и прекратить съёмку, – сказал лейтенант Вайсу.

– Извините?

– Камера, выключите камеру, – повторил полицейский лейтенант.

– Почему? – спросил Вайс, переключаясь в режим максимальной скорости.

– Таков приказ, – коротко бросил Ронг.

– Чей приказ?

– Приказ из полицейского управления, – объяснил Ронг.

– А, понятно, – ответил Вайс и тут же протянул руку.

– Сейчас же выключите камеру! – настаивал лейтенант Ронг, пытаясь понять, что означает протянутая рука американца.

– Где этот приказ?

– Что?

– Я не могу выключить камеру без письменного приказа. Это правило моей компании. У вас есть письменный приказ?

– Нет, – в замешательстве ответил Ронг.

– И приказ должен подписать сам капитан. Лучше бы, конечно, майор, но по крайней мере капитан должен подписать такой приказ, – продолжал Вайс. – Таково правило компании.

– А, – выдавил Ронг. Ему казалось, что он натолкнулся на невидимую стену. Лейтенант покачал головой, словно пытаясь избавиться от последствий удара, отошёл на пять метров и достал радио, чтобы доложить кому-то о создавшейся ситуации. Разговор продлился около минуты. – Сейчас доставят приказ, – сообщил он американцу.

– Спасибо, – ответил Вайс с вежливой улыбкой и полупоклоном. Лейтенант снова отошёл, не понимая, что происходит, до тех пор, пока не увидел стоящих полицейских. У него были инструкции, которые надлежало выполнить.

– Предстоят неприятности, Барри, – сказал Никольс, поворачивая камеру в сторону полицейских. Он слышал разговор о необходимости письменного приказа и удержался от улыбки только потому, что жестоко прикусил язык. У Барри была удивительная способность сбивать людей с толку. Ему удавалось не раз проделывать это даже с президентами.

– Да, я вижу. Продолжай съёмку, – ответил Вайс, отведя в сторону микрофон. Затем он обратился к Атланте: – Сейчас что-то должно произойти, и мне это не нравится. Мне кажется, что полиция получила какой-то приказ. Как вы слышали, они потребовали, чтобы я выключил камеру, и нам удалось отвертеться до получения письменного приказа, подписанного высокопоставленным полицейским офицером, в соответствии с правилами CNN, – продолжал Вайс, зная, что кто-то в Пекине наблюдает за ним. Он знал, что коммунисты поддерживают в стране строжайшую дисциплину и маниакальный формализм.

Они приняли просьбу о письменном приказе как нечто само собой разумеющееся, хотя постороннему человеку это могло показаться чем-то безумным. Единственный вопрос сейчас заключался в следующем: начнёт ли полиция исполнять устное распоряжение, полученное ими, до того, как привезут приказ для группы CNN прекратить съёмку? Что будет иметь приоритет?

Разумеется, для полицейских главным приоритетом было поддержание порядка в своём городе. Они достали свои дубинки и двинулись к толпе молящихся баптистов.

– Где мне встать, Барри? – спросил Никольс.

– Не слишком близко. Позаботься о том, чтобы охватить все игровое поле, – распорядился Вайс.

– Понял, – отозвался оператор.

Камера следила за лейтенантом Ронгом, который подошёл к Вен Зонгу. Там лейтенант отдал ему устный приказ, который был тут же отвергнут. Лейтенант повторил приказ.

Микрофон направленного действия едва успел перехватить ответ на приказ, повторенный в третий раз:

– Diaj ren, chou ni ma di be! – прокричал тучный китаец прямо в лицо полицейского офицера. Что бы ни означало это проклятие, глаза нескольких прихожан расширились.

Вен тут же получил удар по скуле резиновой дубинкой лейтенанта Ронга. Китаец упал на колени, кровь потекла из рассечённой скулы, но он сразу встал, повернулся спиной к полицейскому и перевернул ещё одну страницу в своей Библии. Никольс сделал шаг в сторону, чтобы увеличить изображение Евангелия и крови, капающей на страницы.

Зрелище человека, повернувшегося к нему спиной, привело в ярость лейтенанта Ронга.

Он с размаха ударил Вена дубинкой по голове. От силы удара у китайца подогнулись колени, но, к изумлению американцев, он продолжал стоять. На этот раз Ронг схватил его за плечо, повернул к себе и всадил дубинку прямо в солнечное сплетение китайца. От такого удара рухнул бы даже профессиональный боксёр, а хозяин ресторана боксёром не был. Через мгновение он упал на колени, сжимая одной рукой Библию, а другой обнимая себя за живот.

К этому времени все полицейские набросились на остальных прихожан, размахивая дубинками. Люди съёжились, некоторые закрыли руками головы, но никто не обратился в бегство. Впереди них стояла Ю Чунь. Невысокая женщина даже по китайским стандартам, она получила удар, нанесённый изо всей силы, прямо по лицу. Удар сломал ей нос, и кровь брызнула, словно из проколотого шланга.

Много времени не потребовалось. В толпе было тридцать четыре прихожанина, на которых напало двенадцать полицейских. Христиане не могли эффективно защищаться, не из-за своих религиозных верований, а главным образом потому, что их общественное воспитание не позволяло им противостоять правоохранительным органам. Таким образом, они стояли на месте, осыпаемые градом ударов. Они корчились от боли и один за другим падали на мостовую с окровавленными лицами. После этого полицейские сразу отошли назад, словно для того, чтобы продемонстрировать телевизионной бригаде CNN результаты своей работы. Никольс с камерой на плече должным образом обвёл объективом сцену бойни, которая уже через несколько секунд показалась на телевизионных экранах всего мира.

– Вы получили изображение? – спросил Вайс у Атланты.

– Кровь и все остальное. Барри, – ответил директор со своего вращающегося кресла в штаб-квартире CNN. – Передай Никольсу, что за мной кружка пива.

– Понял, обязательно передам.

– У меня создалось впечатление, что местной полиции был отдан приказ разогнать это религиозное собрание, которое, по их мнению, носит политический характер и потому является политической угрозой правительству. Как вы видите, ни один из прихожан не имел какого-нибудь оружия, и никто из них не сопротивлялся действиям полиции. Теперь…

…Вайс увидел велосипедиста, едущего к ним по улице.

Полицейский в мундире слез с велосипеда и передал что-то лейтенанту Ронгу. Лейтенант направился к Барри Вайсу.

– Вот письменный приказ. Выключите камеру! – потребовал он.

– Разрешите мне, пожалуйста, посмотреть на приказ, – ответил Вайс, настолько разъярённый тем, что он только что увидел, что был готов рискнуть собственной разбитой головой, лишь бы Пит успел передать это на спутник. Он посмотрел на страницу и вернул её обратно. – Я не могу прочесть, что здесь написано. Извините меня, пожалуйста.

Казалось, что глаза Ронга готовы выскочить из орбит.

– Здесь говорится, выключите камеру!

– Но я не могу прочесть этого, и моя компания тоже не может прочесть, что здесь написано, – ответил Вайс, стараясь говорить как можно разумнее.

Ронг увидел, что камера и микрофон направлены на него, и понял наконец, что его обманули, причём обманули жестоко. Но он понимал, что ему придётся довести игру до конца.

– Здесь написано, вы должны сейчас же выключить камеру. – Палец Ронга пробежал по странице от одного иероглифа к другому.

– О'кей, думаю, что вы говорите мне правду. – Вайс выпрямился и повернулся к камере. – Как вы только что увидели, местная полиция приказала нам прекратить телевизионную передачу с этого места. Позвольте мне подвести итог. Вдова преподобного Ю Фа Ана и члены его паствы сегодня собрались здесь, чтобы помолиться за душу покойного пастора. Оказалось, что тело преподобного Ю Фа Ана было кремировано и его прах рассыпан. Вдове пастора полиция не разрешила войти в её дом из-за якобы ведущейся здесь запрещённой «политической» деятельности, которой, мне кажется, они считают религиозное богослужение. Как вы видели, местная полиция напала и избила членов конгрегации. А теперь прогоняют и нас. Атланта, это Барри Вайс, ведущий передачу в прямом эфире из Пекина. – Через пять секунд Никольс снял камеру с плеча и повернулся, чтобы положить её внутрь микроавтобуса. Вайс повернулся к лейтенанту и вежливо улыбнулся, подумав: «А теперь ты можешь засунуть это в свою тощую маленькую задницу, Гомер!»[61]61
  Намёк на популярного во всем мире персонажа мультсериала «Симпсоны» Гомера Симпсона. – (Прим. пер.)


[Закрыть] Но Вайс исполнил свою работу и отправил передачу в эфир. Остальное зависит не от него.

Глава 31
Защита прав

Новости CNN выходят в эфир двадцать четыре часа в сутки, и эти новости поступают на спутниковые тарелки по всему миру, так что передачу с улиц Пекина видели не только американские разведывательные службы, но также бухгалтеры, домашние хозяйки и люди, страдающие от бессонницы. Многие, относящиеся к последней группе, имели доступ к персональным компьютерам, и значительная их часть знала адрес электронной почты Белого дома. За короткое время электронная почта полностью заменила телеграммы в качестве средства связи граждан с правительством Соединённых Штатов. Эти сообщения Белому дому приходилось принимать во внимание или по крайней мере читать, считать и регистрировать. Последнее делалось в подвальном помещении Олд Икзекьютив Офис Билдинг – ОИОБ. Это безобразное здание викторианского стиля было расположено рядом с Белым домом, к западу от него. Служащие, занимающиеся такой интересной работой, подчинялись непосредственно Арнольду ван Дамму. Эта организация была барометром настроений американского общества, поскольку она также имела электронный доступ ко всем банкам данных фирм, занимающихся опросами общественного мнения в стране – и, фактически, во всем мире. Это сберегало деньги Белому дому, которому теперь не приходилось производить опрос общественного мнения, что было весьма полезным, поскольку Белый дом не имел соответствующего отдела, к неудовольствию главы администрации. Тем не менее ван Дамм сам управлял этой стороной деятельности Белого дома, причём почти на общественных началах, поскольку ему никто не платил за это. Но Арни не обижался. Политика для него была таким же естественным занятием, как дыхание, и он уже давно решил преданно служить этому президенту, особенно по той причине, что часто защищал его от него самого и от его потрясающей политической безграмотности.

Сообщения начали поступать вскоре после полуночи, и необязательно было быть политическим гением, чтобы понять их смысл. Многие послания, поступающие по электронной почте, были подписаны настоящими именами, а не просто электронными кличками – «никами», и все они требовали немедленных действий!!! Позднее Арни заметит, что он и не подозревал, что так много баптистов владеет компьютерами.

Управление связи Белого дома, находящееся в том же здании, сделает высококачественную запись передачи из Пекина и доставит её в Овальный кабинет.

Повсюду в мире сообщение CNN появится на экранах телевизоров во время завтрака, заставив многих людей немедленно поставить на стол чашки чая (или кофе) со стоном негодования. Затем американские посольства в разных странах мира пошлют короткие шифровки в Государственный департамент, информируя его, что различные иностранные правительства неблагоприятно реагировали на сообщение CNN и что перед посольствами КНР собрались демонстрации, причём некоторые очень шумные. Эта информация будет передана в службу защиты дипломатических представительств, в агентство государственного департамента, занимающееся защитой иностранных дипломатов и их миссий. Оттуда станут звонить в полицию округа Колумбия, требуя увеличить число одетых в мундиры полицейских перед различными миссиями КНР в Америке и подготовить резервные подразделения, если нечто подобное произойдёт прямо здесь, в Вашингтоне.

К тому времени когда Бен Гудли проснулся и поехал в Лэнгли за своим утренним брифингом, американское разведывательное сообщество составило уже достаточно чёткий диагноз проблемы. Как заметил Райан накануне, КНР энергично наступила на грабли, и теперь даже твердолобые китайские коммунисты почувствуют боль. Впрочем, это окажется значительным преуменьшением.

* * *

Хорошая новость для Гудли заключалась в том, что Райан всегда включал во время завтрака телевизор, настроенный на канал CNN, и потому получил полную информацию о новом кризисе ещё перед тем, как надел свою накрахмаленную белую рубашку и полосатый галстук. Даже поцелуи жены и детей, уезжающих из Белого дома, не смогли смягчить его ярость, вызванную неописуемой глупостью людей, живущих на другой половине земного шара.

– Черт побери, Бен! – зарычал президент Соединённых Штатов, когда Гудли вошёл в Овальный кабинет.

– Боже мой, босс, я не виноват в случившемся! – запротестовал советник по национальной безопасности, потрясённый горячностью президента.

– Что нам известно?

– Если в общих чертах, то вы все видели по телевизору. Вдова несчастного пастора, которому пару дней назад вышибли мозги, приехала в Пекин, чтобы забрать его тело для похорон на Тайване. В Пекине она узнала, что тело кремировали и прах высыпан в реку. Местная полиция не пустила её в собственный дом, а когда прихожане убитого пастора пришли к его дому, чтобы прочесть заупокойную молитву, полицейские решили не допустить этого.

Он не добавил, что нападение на вдову пастора было с блеском заснято оператором CNN, причём до такой степени подробно, что Кэти Райан заметила мужу, что у женщины определённо сломан нос и повреждения могут быть гораздо хуже, так что понадобится хороший челюстно-лицевой хирург для восстановления её лица. Затем она спросила мужа, за что копы могут так ненавидеть этих людей.

– Полагаю, потому что они верят в бога, – ответил Райан во время завтрака.

– Джек, но ведь это похоже на нацистскую Германию, что-то из передач канала «История», который ты так любишь смотреть. – Доктор она или нет, но её лицо исказилось в болезненной гримасе при виде нападения полицейских с дубинками на китайских граждан, вооружённых одними Библиями.

* * *

– Я тоже видел это, – сказал ван Дамм, входя в Овальный кабинет. – Нас завалили возмущённые отклики граждан.

– Гребаные варвары, – выругался Райан, и в Овальный кабинет вошёл Робби Джексон.

Теперь утренняя аудитория для брифинга собралась полностью.

– В этом ты абсолютно прав, Джек. Я знаю, что папа тоже увидит эту передачу, а сегодня он будет произносить мемориальную проповедь в церкви Джерри Паттерсона. Поверь мне, Джек, это будет нечто эпическое. Да, эпическое, – пообещал вице-президент.

– И CNN тоже будет там?

– Могу поклясться всем, что имею, о Великий Лорд Господин Президент, – подтвердил Робби.

Райан повернулся к главе своей администрации.

– О'кей, Арни, я слушаю.

– Нет, это я слушаю, Джек, – ответил ван Дамм. – О чем ты думаешь?

– Я считаю, что мне нужно обратиться по этому вопросу к народу. Может быть, провести пресс-конференцию. Что касается содержания, я начну с того, что совершено грубейшее нарушение человеческих прав и оно тем более вызывающее, что совершено людьми, имеющими наглость сделать это на глазах у мирового общественного мнения. Я скажу, что Америке трудно поддерживать деловые отношения с теми, кто ведёт себя подобным образом, что торговые связи не оправдывают подобные нарушения принципов, на которых построена наша страна, что нам придётся пересмотреть все наши отношения с Китайской Народной Республикой.

– Неплохо, – заметил глава администрации с улыбкой учителя, которому понравился ответ способного ученика. – Посоветуйся со Скоттом насчёт других вариантов и идей.

– Да, – кивнул Джек. – О'кей, перейдём теперь к более широким вопросам. Какой будет реакция страны на такое выступление?

– Первоначальной реакцией будет возмущение действиями китайцев, – ответил Арни. – Произошедшее выглядит плохо на телевидении, и так отреагирует большинство людей, руководствуясь эмоциями. Если китайцам хватит ума как-то извиниться, то постепенно все успокоится. Если нет, – Арни сурово нахмурился, – то у меня плохое предчувствие. Баптисты и другие религиозные группы будут в ярости. Китайцы оскорбили правительства Италии и Германии – а это значит, что наши союзники по НАТО тоже недовольны. А то, что полицейские изуродовали лицо этой бедной женщины, вызовет крайнее возмущение борцов за права женщин. Данное происшествие причинит китайцам колоссальный ущерб, но я не уверен, что они осознают последствия этого.

– Тогда им придётся научиться, с малыми или большими потерями, – высказал предположение Гудли, обращаясь к собравшимся.

* * *

Доктор Алан Грегори всегда останавливался в отеле «Мариотт», нависшем над рекой Потомак. Он снова прилетел из Лос-Анджелеса ночным «красноглазым» рейсом, причём многолетняя привычка выбирать именно этот рейс так и не помогла ему привыкнуть к ночным полётам. После прибытия в Вашингтон он поехал на такси в отель, принял душ, переоделся и почувствовал себя смутно похожим на человека для встречи с министром обороны в 10.15. Чтобы прибыть на неё, ему по крайней мере не потребовалось такси – доктор Бретано выслал за ним служебный автомобиль. Автомобиль прибыл в назначенное время с армейским сержантом за рулём. Грегори разместился на заднем сиденье, где лежала утренняя газета. Поездка длилась всего десять минут, и автомобиль остановился у входа Пентагона, обращённого в сторону реки. Там его ждал армейский майор, готовый провести гостя через рамку металлоискателя и в коридор Е-ринг.

– Вы знакомы с министром? – спросил офицер по пути.

– О да, по крайней мере не раз наблюдал его вблизи.

Ему пришлось подождать в приёмной полминуты, но не больше.

* * *

– Ал, садись. Кофе?

– Да, спасибо, доктор Бретано.

– Тони, – поправил его министр обороны. Он почти всегда старался разговаривать с людьми без излишней формальности. К тому ж он знал, какую работу способен выполнять Грегори. Стюард из военно-морского флота принёс кофе, круассаны, повидло и молча удалился. – Как долетел?

– Красноглазый рейс никогда не меняется, сэр. Если ты прилетаешь к месту назначения живым, значит, они не сумели выполнить свою работу должным образом.

– Да, одним из преимуществ этой работы является то, что мой личный «Гольфстрим» всегда готов доставить меня туда, куда нужно. Мне почти не приходится ходить или ездить на автомобиле, а службу безопасности ты сам видел у входа в кабинет.

– Это парни, кисти которых волочатся по полу?

– Ну, не надо обижать их. Один из этих парней закончил Принстон, перед тем как стал членом SEAL (группы морской, воздушной и наземной разведки).

Должно быть, это тот парень, который читает вслух комиксы остальным, – подумал Ал, но не произнёс этого.

– Итак, Тони, для чего я понадобился тебе?

– Я вспомнил, что раньше ты работал над проблемами звёздных войн.

– Верно, провёл семь лет, вкалывая в темноте рядом с остальными бледными грибами, но из этого ничего не вышло. Я занимался проблемой лазерного луча на свободных электронах. Сначала все шло хорошо, но проклятые лучи никак не хотели подниматься на ту высоту, которую мы проектировали. Даже после того, как мы украли информацию о лазерах у русских. Между прочим, у них был лучший специалист по лазерам в мире. Бедный сукин сын разбился во время одного из альпинистских восхождений в 1990 году. По крайней мере, так мне сообщили в отделе звёздных войн. Он бился головой о ту же стену, что и наши парни. Мы называли этот прибор «камерой накачки» – там мы пропускали лазерный луч через раскалённые газы, стараясь придать ему нужную энергию. Нам так и не удалось создать стабильную магнитную ловушку. Пробовали самые разные способы. Я участвовал в их работе в течение девятнадцати месяцев. В нашей группе работали несколько по-настоящему талантливых учёных, но мы всё-таки потерпели неудачу. Думаю, что парни в Принстоне решат проблему термоядерного синтеза раньше, чем удастся создать лазерное оружие. Мы пробовали заниматься и этим, но проблемы термоядерного синтеза слишком отличаются от наших целей, чтобы использовать их как основу для создания лазерного луча. Впрочем, мы передали им немало наших многообещающих идей, и сейчас они вовсю используют их в своих исследованиях. Как бы то ни было, армия присвоила мне звание подполковника, и через три недели мне предложили ранний уход в отставку, потому что они больше не могли использовать меня в исследовательской работе. Я согласился и ушёл в ТРВ, куда меня пригласил доктор Флинн. С тех пор я работаю там. – Таким образом, Грегори получал восемьдесят процентов от своей армейской пенсии, потому что служил в армии больше двадцати лет, плюс полмиллиона долларов в год как начальник отдела в ТРВ, имел право на покупку акций компании, и после увольнения его ожидала огромная пенсия.

– Джерри Флинн возносит тебя до небес, по крайней мере, раз в неделю.

– С ним приятно работать, – ответил Грегори, улыбаясь и кивая.

– Он говорит, что ты можешь создавать программное обеспечение лучше любого другого программиста в Саннивейл.

– Для некоторых проектов. К сожалению, это не я создавал программу для «страшного суда», но я по-прежнему могу создавать программы для оптических систем.

– Как относительно программного обеспечения для ракет класса «корабль – воздух»?

Грегори кивнул.

– Да, я занимался этим, когда только пришёл в армию. Позднее мне поручили создавать программное обеспечение для ракет «Пэтриот Блок-4», знаешь, тех, которые перехватывали «Скады». Я помог решить проблему программного обеспечения для их боеголовок. – Он промолчал о том, что его программное обеспечение запоздало на три дня и потому не использовалось в ходе войны в Персидском заливе. Но теперь оно стояло на всех ракетах «Пэтриот».

– Отлично. Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Это будет прямой контракт для Министерства обороны – то есть для меня, – и Джерри Флинн не будет ворчать из-за этого.

– В чем заключается проблема?

– Нужно выяснить, смогут ли системы «Иджис» военно-морского флота перехватывать баллистические ракеты, направленные на цель.

– Думаю, да. «Иджис» перехватывает «Скад», но его скорость всего три Маха. Ты имеешь в виду настоящую баллистическую ракету, снижающуюся к цели?

Министр обороны кивнул.

– Да, межконтинентальную баллистическую ракету.

– Об этом говорили много лет… – Грегори отхлебнул кофе. – Радиолокационная система готова для решения такой задачи, ничего менять не придётся. Может быть, небольшое изменение в программном обеспечении, но это будет крохотная модификация, потому что ты будешь получать предупреждение о нападении от других систем, а радар «Спай» видит на добрых пятьсот миль и он может многое, скажем, послать семь миллионов ватт по лучу шириной всего в половину градуса. Это сожжёт все электронные компоненты на расстоянии семи или восьми тысяч метров. Если попадёшь под воздействие такого мощного излучения, у тебя будут рождаться дети с двумя головами и придётся покупать новые часы. О'кей, – продолжал он с увлечённым выражением в глазах. – Как действует «Иджис»? Большой радиолокатор «Спай» даёт тебе примерное местонахождение цели для её перехвата, так что ты можешь запустить свои ракеты тесной группой. Именно поэтому у ракет системы «Иджис» такая большая дальность действия. После запуска они переходят на автопилот и начинают маневрировать только за несколько секунд до цели. Для этого у тебя на кораблях находятся радиолокаторы «SPG», и головки самонаведения ракет ведут поиск за счёт отражённой от цели радиочастотной энергии. Это гарантирует великолепный результат в действиях против самолётов, потому что парень не знает, что его осветили, до последней пары секунд, а этого недостаточно для того, чтобы увидеть ракету и предпринять меры уклонения за столь короткий промежуток времени. О'кей, но в случае с межконтинентальной баллистической ракетой её скорость на заключительном этапе траектории намного больше, скажем, двадцать пять тысяч футов в секунду, или одиннадцать Махов. Это означает, что у тебя очень маленькое окно прицеливания… во всех направлениях, но особенно в отношении глубины. Кроме того, речь идёт об относительно прочной, тяжёлой цели. Боеголовка баллистической ракеты, прорывающейся сквозь атмосферу, достаточно прочна. Мне хотелось бы увидеть, сможет ли боеголовка ракеты класса «корабль – воздух» действительно нанести ущерб боеголовке баллистической ракеты. – Странное выражение исчезло из глаз Грегори, и он посмотрел прямо в глаза Бретано. – О'кей, когда мне приступать к работе?

– Капитан третьего ранга Мэтьюз, – произнёс «Гром» по своему интеркому. – Доктор Грегори готов говорить со специалистами системы «Иджис». Держи меня в курсе дела, Ал, – прозвучал последний приказ Бретано.

– Можешь не сомневаться.

* * *

Преподобный доктор Исайя Джексон надел свою лучшую рясу из чёрного шелка, сшитый вручную подарок от женщин его конгрегации. Три полоски на верхней части рукавов указывали на его учёный сан. Он стоял в кабинете Джерри Паттерсона. За белой деревянной дверью собрались члены его паствы – хорошо одетые зажиточные белые прихожане, некоторые из них будут чувствовать себя неловко при виде обращающегося к ним чернокожего пастора – в конце концов, Иисус был белым (или евреем, что практически одно и то же). Сегодня они вспоминали жизнь человека, с которым встречался только Джерри Паттерсон, китайского баптиста по имени Ю Фа Ан, их пастор называл его Скип, и эта конгрегация поддерживала китайского пастора, и поддерживала щедро, в течение многих лет. И вот теперь, чтобы отметить жизнь и подвиг жёлтого пастора, они будут сидеть и слушать проповедь чернокожего священника, в то время как их пастор будет читать проповедь в другой церкви, для чернокожих прихожан. Это благородный поступок со стороны Джерри, – подумал Исайя Джексон, надеясь, что у него не возникнет никаких трудностей с его паствой.