Текст книги "Идеальный скандал"
Автор книги: Тина Габриэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Она пристально взглянула на него:
– Я не верю вам, Маркус. Не верю, когда вы называете себя недостойным. Я прекрасно знаю, что вы очень порядочный и добрый человек.
– Не уверен, что вы правы, – пробормотал он, судорожно сглотнув. И взгляд его переместился на ее губы.
«Он выглядит так, будто снова хочет поцеловать меня, – промелькнуло у Изабель. – Господи, пусть же быстрее это сделает!»
Тут раздался осторожный стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Маркус. В дверях появился Дженкинс.
– Ваш брат, лорд Ардмор, хочет вас видеть, – доложил дворецкий. – Он говорит, что приехал по неотложному делу.
Лоб Маркуса прорезала морщинка.
– Впустите его, Дженкинс, – распорядился он. Дворецкий кивнул и тотчас же исчез. А минуту спустя в галерею вошел ослепительно красивый зеленоглазый мужчина. Взглянув на Маркуса, он заявил:
– Я знаю, где находится Данте Блэк. Но следует действовать быстро, пока он не ускользнул.
Глава 20
Изабель встречала Романа Хоксли и прежде. Их отцы, оба весьма влиятельные люди, были хорошо знакомы, а Роман, как наследник титула, исправно посещал балы и всевозможные светские вечера. Но сейчас Изабель увидела его впервые после того, как обручилась с его младшим братом.
– Рад видеть вас, леди Изабель. – Роман Хоксли учтиво поклонился ей. – Прошу прощения за несвоевременное вторжение.
– Глупости, сэр. Не стоит извиняться. Вы правильно сделали, что пришли. Но если надо действовать немедленно, то чего же мы ждем?
Роман посмотрел на девушку с некоторым удивлением. Затем перевел взгляд на брата и с лукавой усмешкой проговорил:
– Похоже, ты сделал неплохой выбор, хотя сам этого не понимал.
Несколько минут спустя они уже сидели в роскошной карете Ардморов, украшенной графскими гербами. Изабель из-под опущенных ресниц то и дело поглядывала на Маркуса, сидевшего напротив нее. Было совершенно очевидно, что он сейчас думал только об одном – о встрече с Данте Блэком. Роман же, сидевший с ним рядом, тоже о чем-то размышлял. Внешне братья были очень похожи – оба темноволосые, высокие и широкоплечие. Разные были только глаза, у Маркуса – цвета шоколада, у Романа же – ярко-зеленые. Недостаточно было лишь взглянуть на них, сидевших рядом, и сразу становилось ясно: между братьями существовало некое отчуждение, – во всяком случае, отношения у них были совсем не братские.
Тут Маркус откашлялся и, нарушив молчание, спросил:
– Как ты узнал, где находится Данте Блэк?
– Я нанял человека, – ответил Роман. – Он и выяснил все.
Маркус нахмурился и пробурчал:
– Я же просил тебя не вмешиваться.
Роман пожал плечами:
– Но ведь я совершил благое дело. Разве не так?
– Я сам нанял сыщика, – заявил Маркус.
– Значит, он не так хорош, как мой.
– Проклятие, Роман! Тебе нравится насмехаться надо мной?
Старший брат со вздохом пробормотал:
– Я просто хотел помочь.
– Чтобы искупить свою вину за прошлое?
– Какое значение это имеет теперь?
Братья обменялись выразительными взглядами и молча отвернулись друг от друга. Изабель же была уверена, что только ее присутствие предотвратило дальнейшее выяснение отношений.
На какое-то время в карете снова воцарилась тишина. Наконец Роман отдернул занавеску и, посмотрев в окно, сообщил:
– Мы почти на месте. – Он постучал тростью в стенку экипажа и крикнул вознице: – Остановишься так, чтобы карету не было видно с другой стороны улицы!
Изабель с любопытством смотрела в окно, но вскоре ей пришлось признать, что она совсем не знала эту часть города. Дома здесь были маленькие и ветхие, и кое-где на ступеньках лестниц сидели люди в поношенной одежде. Она услышала доносившийся откуда-то плач ребенка. А затем увидела тощую бездомную собаку, рывшуюся в отбросах, – очевидно, здесь остатки пищи выбрасывали прямо на улицу. И, конечно же, в этом районе Лондона благовоспитанной леди было не место. Да она никогда бы и не отважилась здесь появиться.
Тут карета наконец остановилась, и Изабель стала разглядывать дом, в котором, очевидно, и скрывался Данте Блэк. Дом был двухэтажный, такой же ветхий, как и все остальные. Причем на некоторых окнах отсутствовали ставни. Неухоженный садик вокруг дома душили сорняки, а молоток на покосившейся двери висел криво. « Но как же здесь мог оказаться такой обеспеченный и влиятельный аукционист, как Данте Блэк? – спрашивала себя Изабель. – Что ему здесь делать?»
Ответ пришел сам собой. Конечно же, он скрывался тут от Маркуса Хоксли. Да-да, он ужасно боялся его, потому и забился в эту лачугу, – видимо, полагал, что здесь Маркус его не отыщет.
– О чем ты думаешь? – спросил брата Роман.
– Думаю о том, что сказать Данте. Сказать, что мы подозреваем Гэвинпорта? Сказать, что мы догадываемся о его преступной связи с маркизом?
Роман пожал плечами:
– Не уверен, что надо говорить про маркиза Гэвинпорта. Разумеется, у него есть средства нанять преступников, похитивших картину Гейнсборо. Но маловероятно, что Данте Блэк признается в том, что выполнял заказ Гэвинпорта. Это означало бы конец карьеры Данте.
– В таком случае нам придется заставить его заговорить. Верно?
Роман едва заметно кивнул:
– Да, пожалуй. Только я пойду с тобой, Маркус.
– А как вы собираетесь проникнуть внутрь? – спросила Изабель.
– Можно взломать дверь, – ответил Роман.
Но Маркус тут же покачал головой:
– Нет-нет, тогда Данте успеет сбежать через черный ход. К счастью, я захватил с собой набор отмычек.
Роман усмехнулся и пробормотал:
– Отмычки – это подарок твоего клиента, специалиста по замкам?
Маркус негромко рассмеялся:
– Да, конечно. Иногда вместо денег я получаю от своих клиентов небольшие подарки, а также полезные навыки. – Он взглянул на Изабель: – Дорогая, оставайтесь в карете. Мы скоро вернемся.
– Но я хочу пойти с вами.
– Нет! – в один голос заявили братья.
– Поверьте, я смогу вам помочь, – настаивала Изабель.
Маркус пристально посмотрел на нее и отчетливо проговорил:
– Я согласился на то, чтобы вы поехали с нами, при одном условии: вы должны находиться в карете. Ясно?
− Но я…
– Нет, Изабель!
Заглянув в глаза Маркуса, она поняла, что спорить бесполезно. К тому же он был прав: перед тем как отправиться сюда, братья взяли с нее слово, что она будет находиться в карете.
Выпрыгнув из экипажа, Роман с Маркусом быстро зашагали к ветхому дому, в котором укрывался аукционист. Глядя из окна кареты, Изабель заметила, как Маркус открыл отмычкой замок. В следующую секунду братья проникли в дом, и дверь за ними закрылась.
Изабель не сводила глаз с двери, ожидая их возвращения, но время тянулось ужасно медленно.
Что они собираются предпринять? Нашли ли Данте Блэка? Допрашивают ли его сейчас? Признался ли Данте в причастности лорда Гэвинпорта к этому делу?
Изабель то и дело хваталась за серебряную ручку на дверце кареты, ей очень хотелось выскочить из экипажа, перебежать через улицу и… Она не знала, что потом будет делать, но сейчас это не имело значения. Она не могла больше ждать, не могла томиться в карете…
Прошло еще несколько минут, и Изабель, в очередной раз потянувшись к ручке на дверце кареты, вполголоса пробормотала:
– К черту ожидание…
В следующее мгновение, уже взявшись за серебряную ручку, она замерла в нерешительности, вспомнив о вознице. Вне всякого сомнения, слуге Ардмора были даны строгие указания, так что он едва ли выпустит ее из кареты.
«Но что же делать? Что предпринять?»– спрашивала себя Изабель.
Внезапно за окном кареты послышались шаги, а затем раздался пронзительный женский смех. Выглянув в окно, Изабель увидела двух женщин, подававших кучеру какие-то знаки. Их яркие и безвкусные наряды и столь же безвкусно размалеванные лица свидетельствовали о том, что это были уличные женщины, отправившиеся на свой промысел.
– Что за удивительная карета, сэр! − прокричала одна из них. – А почему бы нам не забраться в нее?! Не могли бы мы составить вам компанию?
Кучер оглушительно расхохотался, потом ответил:
– Я на службе, леди.
– Мы тоже! – со смехом закричала женщина в ярко-желтом платье.
– А как насчет того, чтобы мне ненадолго спуститься с козел? – осведомился кучер.
Послышался скрип рессор – это означало, что кучер спрыгнул на землю. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Изабель открыла дверцу и выскользнула из экипажа. Перебежав дорогу, остановилась перед дверью дома, где скрывался Данте. Отдышавшись, прижалась ухом к двери. Тишина.
Собравшись с духом, Изабель осторожно приоткрыла дверь и снова прислушалась. Все та же тишина. Открыв дверь пошире, она вошла в холл и осмотрелась. Грязные коричневые обои покорежились и во многих местах отклеились от стен. А на лестнице, ведущей на второй этаж, лежала пыльная ковровая дорожка, местами протертая до дыр, так что видны были дощатые ступени. Изабель заглянула в крохотную гостиную, но там никого не оказалось. А узкий коридор вел в другие комнаты первого этажа.
Пройдя на цыпочках по коридору, Изабель услышала мужские голоса и остановилась в нерешительности.
А потом вдруг раздался крик, сменившийся шарканьем ног и громким стоном.
Изабель замерла и похолодела. Что же там происходит? Может быть, там… убивают кого-то? Немного помедлив, она осторожно, на цыпочках, двинулась вперед. Внезапно ее рукав зацепился за отклеившиеся обои, и в воздух, поднялось облако пыли и штукатурки. Изабель зажала пальцами нос и с трудом подавила желание чихнуть.
Добравшись до подножия лестницы, Изабель уже собралась миновать ее, но тут вдруг краем глаза заметила какую-то тень. Она повернула голову, и едва не вскрикнула от изумления, На лестничной площадке стоял высоченный и чудовищно худой человек с длинными черными волосами. Несколько мгновений он смотрел на нее с ухмылкой, потом вдруг вскинул руку с пистолетом.
Изабель в ужасе закричала. А этот демон в обличье человека стремительно спустился с лестницы и, пригвоздив ее к стене, впился в нее яростным взглядом.
– Проклятая сука! – прорычал он. – Вечно ты попадаешься на пути! Но сейчас ты появилась тут не в добрый для тебя час. Держалась бы подальше, если бы была поумнее!
Тут в коридоре послышался топот ног. Монстр тотчас же отпустил девушку и выбежал на улицу за секунду до того, как перед Изабель появились Маркус и Роман.
– Беги за ним, Роман! – крикнул Маркус.
Роман бросился к двери, а Маркус, с беспокойством глядя на Изабель, спросил:
– Дорогая, вы в порядке?
Не дожидаясь ответа, он принялся ощупывать ее, очевидно, пытаясь определить, нет ли у нее переломов.
– Д-да… я в порядке, – пролепетала она наконец. Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза.
– Изабель, дорогая, вы вся дрожите… Скажите, что случилось? Он посмел прикоснуться к вам? Может, он ударил вас?
Она откашлялась и покачала головой:
– Нет-нет, ничего страшного не случилось. Просто так получилось… Дверь была не заперта, и я… Я услышала шум и пошла на этот шум по коридору. А потом вдруг заметила… Ах, мне показалось, я увидела демона!.. – Изабель содрогнулась и добавила: – Видите ли, у него был пистолет. Поэтому я и закричала. А он… Должно быть, он услышал ваше приближение и потому убежал.
Маркус шумно выдохнул и покачал головой:
– Ох, какая же вы глупенькая… Я ведь велел вам ждать в карете. И вы обещали сдержать свое слово.
– Маркус, но я…
Он вдруг строго посмотрел на нее и сказал:
– Изабель, вас ведь могли серьезно ранить.
Она молча пожала плечами, ей нечего было на это ответить.
Тут в коридор ворвался Роман, он с трудом переводил дыхание. Посмотрев на Изабель, а потом на Маркуса, он спросил:
– Она в порядке?
– Божьей милостью – в порядке, – ответил Маркус.
– А я потерял из виду этого человека, – проворчал Роман. – Судя по всему, он прекрасно знает эти места. Исчез, будто растворился в воздухе.
– Вне всякого сомнения, это опасный преступник, – заявил Маркус. – Изабель говорит, он был вооружен пистолетом.
Роман ненадолго задумался, потом спросил:
– Но какое отношение он имеет к Данте?
Маркус пожал плечами, а Изабель сказала:
– Он говорил, что я всегда очень не вовремя появляюсь у него на пути. Но я только один-единственный раз вмешалась не в свои дела. Это произошло в доме лорда Уэстли, когда я засвидетельствовала алиби Маркуса. Должно быть, этот человек – знакомый и сообщник Данте.
– Она права, Маркус, – сказал Роман. – По всей вероятности, именно его наняли для похищения картины. Возможно, он испугался, что Данте во всем признается и назовет имена людей, связанных с кражей, поэтому и решил сегодня покончить с ним. Если Данте больше не может быть полезен, то его следует устранить, – именно так он рассуждал.
– Значит, я ему помешала?.. – пробормотала Изабель.
Маркус снова пожал плечами:
– Может, и помешала. – Он вдруг вздохнул и проворчал: – Изабель, он бы вас убил, если бы вы не закричали и не подняли тревогу. Неужели вы этого не понимаете?
– Господи, но я никогда не думала, что кража картины может привести к убийству.
– Такой головорез, как тот, кого вы встретили, без колебаний застрелил бы женщину.
– А как насчет Данте? – спросил Роман. – Где же он?
– Забудь о нем, – ответил Маркус. – Я слышал, как хлопнула задняя дверь, когда мы бросились на помощь Изабель. Его уже давно здесь нет.
Изабель прикусила губу, только сейчас она поняла, что своим вмешательством помешала братьям, сорвала их планы. Маркус с Романом приложили столько усилий, чтобы найти Данте Блэка, а ему удалось сбежать. И виновата в этом именно она – не могла посидеть в карете, хотя обещала.
– Данте в чем-нибудь признался? – спросила Изабель.
Маркус со вздохом покачал головой:
– Нет, не признался. На устах его – печать. Скорее всего нам просто не хватило времени, чтобы заставить его говорить.
Тут Роман шагнул к девушке и, взяв ее за руку, сказал:
– Не волнуйтесь, леди Изабель. Маркус ошибается. Данте все равно не заговорил бы. Он гораздо больше боится своего хозяина, чем нас. А ваша безопасность – это для нас важнее всего. Я нисколько не сомневаюсь: моему невоспитанному брату нужна именно такая жена, как вы.
Маркус выразительно взглянул на брата и, взяв Изабель под руку, отвел ее в сторону. Снова покосившись на Романа, он с усмешкой проговорил:
– Не обращайте внимания на моего очаровательного братца. Он не без причины предпочитает оставаться холостяком. А теперь давайте отправимся домой, пока ваш отец не начал беспокоиться.
Глава 21
После того как Изабель была благополучно доставлена к порогу своего дома, а Роман уехал в карете Ардморов, Маркус вернулся к себе. Переступив порог, он тотчас же заявил встретившему его Дженкинсу:
– Я буду работать в библиотеке. Прошу не беспокоить меня.
Дворецкий кивнул:
– Да, понимаю, сэр.
Маркус уселся за письменный стол с твердым намерением погрузиться в горы бумаг, громоздившиеся перед ним. Какое-то время он пытался сосредоточиться на цифрах, но у него ничего не получалось – мозг отказывался воспринимать информацию. Перед его глазами то и дело возникали синие глаза и черные как смоль волосы, и эта картина вытесняла все остальное.
Сокрушенно покачав головой, Маркус отодвинул от себя бумаги и случайно задел локтем одну из стопок на краю стола. Листки бумаги разлетелись по полу, как новогодние конфетти.
Черт возьми!.. Он никак не мог прийти в себя, никак не мог успокоиться.
То, что Изабель подверглась опасности, испугало его до крайности. В ушах у него до сих пор звучал ее отчаянный крик, приводивший в ужас. И Маркус, пытаясь забыть эти страшные мгновения, то и дело вспоминал, как за час до этого сжимал ее в объятиях у себя в галерее. Он целовал и ласкал ее, и Изабель со всей страстью отвечала на его ласки и поцелуи. Да, она оказалась необыкновенно страстной – и это еще больше все усложняло.
К тому же Изабель назвала его очень порядочным человеком… Но он никогда таким не был. Напротив, в юношеские годы он увлекался азартными играми, пьянствовал и бегал за женщинами, и эти пагубные привычки привели его прямо в ловушку, расставленную Бриджет. Правда, тогда он вел себя достойно – предложил Бриджет брак и явился в назначенный день на свадебную церемонию. Но его добрые намерения, как бы поздно они у него ни созрели, привели Бриджет к гибели – ведь он понятия не имел о ее тайных планах. Эта женщина предала его и даже своей смертью сумела нанести ему ужасную рану, убив вместе с собой их невинное, еще не рожденное дитя. Прошли годы, и боль утихла, но эта трагическая история сделал его совершенно другим человеком, превратила его в одержимого своей работой маклера и в фанатичного собирателя произведений искусства.
Что же касается Изабель, то он просто капитулировал перед настойчивостью лорда Молверна, решил, что брак успокоит его совесть. К тому же он был очень благодарен Изабель за ее свидетельство перед Данте Блэком. Если бы не она, его бы ждали серьезные неприятности…
Но случилось так, что его добрые намерения превратились в нелепую сделку, которую ему навязала Изабель. Как же он мог не прикасаться к ней в течение шести месяцев, если одно ее присутствие воспламеняло его? Ситуация осложнялась еще и тем, что ее влекло к нему, пусть даже она и боролась со своими чувствами. Да, боролась, потому что твердо решила осуществить свою давнюю мечту – уехать в Париж, чтобы продолжить занятия искусством. Вероятно, она давно уже решила, что вообще не будет выходить замуж. Потому и настояла на их шестимесячной сделке. Но, как же ему теперь выдержать эти шесть месяцев?
И еще – эта ужасная история с похищением картины. Увы, как он ни старался, ему так ничего и не удалось узнать об этом деле. К сожалению, допрос Данте Блэка продлился недолго. А вот если бы они поговорили с аукционистом подольше, то почти наверняка что-нибудь разузнали бы.
В отличие от Романа Маркус не был убежден в том, что Данте не назвал бы им имени человека, разработавшего этот дьявольский план. И скорее всего это был лорд Гэвинпорт. Он полагал, что смог бы заставить аукциониста заговорить, хотя избивать его не собирался. Ведь всем давно известно: такие алчные люди, как Данте Блэк, всегда готовы капитулировать перед деньгами.
Но появление зловещего сообщника Данте спутало все карты. Маркус успел разглядеть этого негодяя, когда тот убегал. Он заметил, что этот субъект был долговязый, тощий, как скелет, и с длинными сальными волосами. И он мог бы… убить Изабель. При мысли об этом Маркус стиснул зубы, и черты его лица стали еще более резкими.
Их с Изабель свадьба должна была состояться через две недели. И сейчас ему следовало задушить свою страсть – во что бы то ни стало. Он был перед ней в огромном долгу, а такая женщина, как леди Изабель Камерон, заслуживала лучшего, чем мужчина с искалеченной судьбой и с ужасной репутацией.
– Я хочу выйти из игры. Я лишь волей случая спасся от Маркуса Хоксли и его брата. Я больше не желаю рисковать, – говорил Данте, задыхаясь от бега.
– Успокойся же наконец! – прошипел в ответ Робби Боунс.
Они находились в темном лондонском закоулке, где воняло отбросами, кошачьей мочой и человеческой нищетой. Было уже за полночь, но газовые фонари не освещали этот узкий проулок, а оранжевый отблеск сигары Боунса оставлял в зловещей тени большую часть лица могильщика, голову же, точно сероватая змея, окутывал сигарный дым.
Данте подташнивало от запаха дешевой сигары, и он, отступив на шаг, проворчал:
– Я ведь не безумец… Хоксли собирается избивать меня, пока я не сообщу ему все, что он хочет знать. Он бы так и поступил, если бы мне не удалось сбежать от него.
Боунс с усмешкой покачал головой:
– До этого бы не дошло. Я намеревался взять дело в свои руки, но тут появилась эта проклятая девица Камерон.
– Леди Изабель? – Данте нервно рассмеялся. – Я же говорил тебе, что эта дама имеет обыкновение постоянно вмешиваться в чужие дела. Вот теперь ты знаешь, как это происходит, верно?
Боунс нахмурился и прорычал:
– Ее следует поставить на место! В следующий раз ей так не повезет!
Данте с сомнением покачал головой:
– Следующего раза, возможно, не будет. А для меня – точно. Скажи «милорду», что я покидаю Лондон. Он может нанять другого человека, чтобы тот доставил картину Гейнсборо в контору Маркуса Хоксли.
– Я бы на твоем месте хорошенько подумал.
– О чем? – спросил Данте.
Шагнув к сообщнику, Боунс ткнул его в грудь кончиком сигары. Данте издал отчаянный вопль и отскочил. Боунс же, расплывшись в мрачной ухмылке, проговорил:
– Имей в виду: «милорд» сумеет тебя найти, куда бы ты ни уехал. У него достаточно денег, чтобы нанять людей для этой цели. И эти люди не будут такими добряками, как я, уж поверь мне.
Данте судорожно сглотнул и отступил еще на шаг. Если этот мерзавец считал себя добряком, то кого же тогда мог бы нанять «милорд»?
– Так что делай свое дело, Данте, – сказал Боунс. – Ты должен переправить картину куда следует. Ясно? – В следующее мгновение он сделал шаг в сторону – и тотчас же исчез, словно растворился во тьме.
