Текст книги "Идеальный скандал"
Автор книги: Тина Габриэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
Глаза Изабель округлились, а губы приоткрылись. Она затаила дыхание, когда губы Маркуса приблизились к ее губам.
Прикосновение же его губ оказалось восхитительным, и руки ее как бы сами собой обвили его шею. А поцелуй Маркуса… Ах, ей чудилось, что поцелуй его жидким пламенем растекался по всему телу, и пламя это необыкновенно возбуждало и заставляло ее все крепче прижиматься к Маркусу. Его близость ошеломляла ее, покоряла, а ее девичьи фантазии не имели ничего общего с реальностью, вернее – именно с этим мужчиной. Она чувствовала, что ее все сильнее влечет к Маркусу, и казалось, что этому влечению невозможно было противостоять, – да она и не собиралась это делать. По-прежнему обвивая руками шею Маркуса, Изабель запустила пальцы в его черные волосы, и оказалось, что они очень мягкие – мягкие, как шелк. И он в отличие от других мужчин не пользовался одеколоном, от него пахло чистотой и свежестью, как будто он много часов провел на воздухе.
Сердце Изабель билось все быстрее, и временами даже казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Она не знала, как долго длился этот чудесный поцелуй, зато точно знала: ей бы хотелось, чтобы поцелуй их длился вечно. Разумеется, ей и прежде случалось целоваться с мужчинами, но она никогда еще не испытывала ничего подобного. Все прежние поцелуи были холодными и вялыми, а мужчины, целовавшие ее, очень спешили и желали побыстрее покончить с этим неприятным для них делом – так ей, во всяком случае, казалось. А вот Маркус – он был совершенно другой. И не было ни малейших сомнений в том, что он получал от поцелуя истинное наслаждение, потому и не торопился…
В какой-то момент он все же прервал поцелуй и чуть отстранился. Но уже в следующее мгновение Маркус снова прижал ее к себе, и теперь он покрывал поцелуями ее шею. Не удержавшись, Изабель тихонько застонала – эти удивительные ощущения захватили ее, покорили…
– О Господи, – прошептала она, – я и не предполагала, что это может быть так… приятно.
Маркус поднял голову и, отстранившись, отступил на шаг.
– Я тоже не предполагал… – проговорил он хриплым голосом.
Изабель же смотрела на него с некоторым смущением. «Почему он так внезапно отстранился? – спрашивала она себя. – Может, я ошибалась? Может, ему не так уж нравились наши объятия и поцелуи?»Что ж, если так, то в этом не было ничего удивительного. Ведь у него, наверное, было множество любовниц, а она, Изабель, не очень-то хорошо представляла, как следует себя вести в подобных ситуациях.
Но тут взгляды их встретились, и Изабель увидела, как сверкают его темные глаза, увидела, что он смотрит на нее с вожделением. Нет, она вовсе не ошиблась. Конечно же, он отстранился только потому, что пытался сдержаться…
– Я мечтала о вас, когда была еще девочкой, – вырвалось у нее неожиданно, и она тотчас же смутилась и пожалела о своих словах.
– Знаю, – сказал он с улыбкой.
Изабель нахмурилась и заявила:
– Вам бы не помешало проявлять больше скромности.
– Да, возможно. Но если нам предстоит играть роль любящей пары, то мы должны быть совершенно честны друг перед другом. Согласны?
– Конечно. И тогда скажите, почему вы меня поцеловали?
– Потому что очень захотелось. Потому что я постоянно думал об этом после того, как вы сделали мне весьма неожиданное предложение в эротической галерее лорда Уэстли.
При этих его словах Изабель почувствовала, что сердце ее снова гулко забилось.
– Да, понимаю… – пробормотала она, коснувшись пальцем чуть припухших после поцелуя губ.
Тут из коридора донеслись шаги, и через несколько секунд дверь библиотеки распахнулась. Переступив порог, Эдвард Камерон осведомился:
– Ну, как дела, мистер Хоксли? Между вами все улажено?
Маркус утвердительно кивнул:
– Да, мы пришли к согласию, лорд Молверн.
– Вот и хорошо. Мы немедленно сообщим о помолвке, чтобы избежать сплетен. Чем скорее вы поженитесь, тем лучше. Я попытаюсь раздобыть специальную лицензию на брак. Но если моих связей окажется для этого недостаточно, то нам придется договориться о церковном оглашении. Мне побеседовать с лордом Ардмором? Или вы возьмете это на себя?
– Вам не стоит беспокоиться, – ответил Маркус. – Я сам поговорю с отцом и старшим братом.
Изабель вдруг вспомнила кое-что из сплетен, которыми с ней поделилась Шарлотта на балу у леди Холлоуэй. Говорили, что Маркус Хоксли был изгнан из семьи после того, как сделался маклером на бирже. По мнению его отца, графа Ардмора, это было постыдное и унизительное занятие для молодого человека из аристократической семьи. Но неужели старый граф не испытывал совершенно никаких чувств к своему младшему сыну? А что об этом думал старший брат Маркуса, наследник титула? Мог ли он осуждать брата за то, что тот искал способ зарабатывать деньги, а не выпрашивал их у отца, как обычно делают все младшие сыновья?
А впрочем… стоило ли задаваться всеми этими вопросами? В них не было ни малейшего смысла, потому что она совершенно ничего не знала о Маркусе и его взаимоотношениях с близкими. Возможно, причина его разрыва с семьей была совсем другая. И, наверное, ей не следовало выяснять, что это за причина. Главное для нее – попытаться узнать, кто хотел обвинить Маркуса в краже.
– Так что же ты натворила? – спросила Шарлотта. Налив подруге чашку чаю, Изабель уселась напротив нее с загадочной улыбкой. Девушки находились в гостиной Изабель, куда та пригласила Шарлотту, чтобы поведать о совершенно невероятных событиях, произошедших накануне.
– Даже не знаю, что думать обо всем этом… – пробормотала Изабель. – Я попыталась избавиться от одного жениха… и мне тут же навязали другого, представляешь?
К изумлению Изабель, подруга внезапно побледнела – словно услышала что-то ужасно неприятное. Изабель, не на шутку встревожившись, коснулась ее руки.
– Что с тобой, дорогая? Может, тебе плохо?
Тихонько вздохнув, Шарлотта пробормотала:
– Значит, теперь ты обручена с Маркусом Хоксли, не так ли? Ах, как же тебе повезло…
– Повезло? – Изабель в изумлении уставилась на подругу.
– Да-да, конечно! – воскликнула Шарлотта. И снова вздохнула.
– Дорогая, но почему ты так говоришь? Ты ведь знаешь, что я не хочу выходить замуж.
– Не хотела – за лорда Уоллинга, – сказала Шарлотта. – За дряхлого лорда Уоллинга, а не за молодого и чертовски привлекательного Маркуса Хоксли. Ведь ты постоянно говорила о нем все последние годы, говорила с тех пор, как увидела его когда-то в поместье твоего отца.
– Ах, но ведь это было давным-давно…
– Ну и что же? Изабель, скажи честно: неужели он и сейчас не привлекает тебя?
Изабель заерзала на стуле.
– Ну… дело не в этом. Ты же знаешь, что я вообще не собиралась выходить замуж. И я хочу сообщить тебе по секрету о нашей с ним договоренности. Видишь ли, мы с Маркусом пришли к соглашению, о котором никто, кроме нас, не знает. Поэтому ты должна пообещать, что никому об этом не расскажешь. Я знаю, что ты иногда любишь посплетничать, дорогая, так что поклянись, что будешь держать свой болтливый рот на замке.
Глаза Шарлотты округлились.
– Ах, Изабель, у вас с Маркусом какая-то тайна, да? Обещаю, что никому ничего не расскажу!
Изабель покосилась на дверь, потом, понизив голос, заговорила:
– Мы будем мужем и женой только на словах, понимаешь?
Шарлотта в недоумении заморгала:
– Как так?..
– Видишь ли, наши отношения останутся совершенно бесстрастными. В том смысле, что мы будем спать раздельно. Какое-то время, пока не утихнут сплетни, мы с Маркусом будем изображать супружескую пару, и, возможно, нам удастся отыскать настоящего вора, укравшего полотно Томаса Гейнсборо. А после этого мы разъедемся и будем жить каждый своей собственной жизнью. Я смогу уехать в Париж к тетушке Лил, а Маркус сможет вернуться к своей… к своей прежней жизни.
По какой-то непонятной причине Изабель не хотелось говорить о том, что у Маркуса Хоксли была женщина, ожидавшая его.
Шарлотта с громким звяканьем поставила чашку на блюдце и воскликнула:
– Изабель, ты что, рехнулась? Как же ты сможешь оставаться бесстрастной рядом с Маркусом Хоксли?! Ведь ты все эти годы томилась по нему и мечтала о нем. Ты же сама об этом рассказывала.
Изабель густо покраснела и пробормотала:
– Ну… Я уже сказала, что это было очень давно…
– Не верю тебе! – решительно заявила Шарлотта. – Мне кажется, ты и сейчас о нем мечтаешь. А если так, то почему бы тебе не сделать этот брак настоящим? И ты ведь…
– Помолчи! – перебила Изабель. – Ты же знаешь о моих планах и знаешь о том, к чему я стремилась все последние годы. А настоящий брак все это разрушил бы. Замужние женщины вынуждены отказываться от своей свободы и жить так, как хочется их мужьям. Моя мать – прекрасный тому пример. Пусть даже она любила моего отца, но все равно ей пришлось отказаться от своей мечты… Она хотела стать писательницей, но, к сожалению, в высшем обществе не принято, чтобы графиня писала романы. Она всю жизнь страдала из-за этого, но я давно уже решила, что не пойду по ее стопам.
Шарлотта со вздохом пожала плечами:
– Что ж, может, ты и права, Изабель. Я готова тебя поддержать и в этом, как во всем остальном. Надеюсь только, что стану столь же «неудачливой», как ты, и найду себе такого мужа, как Маркус Хоксли.
Изабель с улыбкой ответила:
– Благодарю тебя, дорогая. Спасибо тебе…
– А теперь расскажи об аукционисте, обвинившем Маркуса, – неожиданно сказала Шарлотта. – Что, если он снова попытается его обвинить?
– Маркус хочет найти настоящего вора. И он намерен узнать, кто нанял аукциониста. Он считает, что этот таинственный человек весьма богат и влиятелен.
– Ах, обожаю тайны… – пробормотала Шарлотта. – Знаешь, я могу расспросить кое-кого из знакомых. Думаю, можно многое узнать, если послушать светских сплетников.
– Да, конечно, – кивнула Изабель. – Я сказала Маркусу, что помогу ему войти в высшее общество, чтобы он смог найти злодея. Но я намерена и сама поспособствовать ему в этом. Поверь, я не останусь в стороне.
Шарлотта со смехом захлопала в ладоши:
– Ах, замечательно! Похоже, что Маркусу Хоксли еще предстоит узнать подлинный характер своей будущей жены.
– Скоро все узнают, что произошло в особняке Уэстли, – продолжала Изабель. – Леди Ярмут, только что вернувшаяся из Парижа, сопровождала своего мужа на аукцион. А твоя мать – ее хорошая подруга, так ведь?
– Да, верно, – кивнула Шарлотта. – Между прочим, моя мать и отчим дают бал в следующую субботу. И лорд Ярмут с женой непременно там будут.
– А твоя мать не откажется сообщить о моей помолвке? – спросила Изабель.
Шарлотта просияла:
– Да-да, конечно! Это прекрасная мысль! Мой отчим даже больше матери любит привлекать внимание общества к подобным событиям. А уж что может привлечь больше внимания, чем помолвка леди Изабель Камерон с младшим сыном графа Ардмора?
– Но у Маркуса не очень-то хорошая репутация, – заметила Изабель.
– Не имеет значения! Это только добавит масла в огонь. Мой отчим будет в восторге. – Шарлотта облизнула розовые губки и, потянувшись к своей чашке с чаем, проговорила: – А теперь расскажи об эротической комнате в доме лорда Уэстли. Только, пожалуйста, не упускай ни одной подробности.
Глава 7
Эта художественная студия походила на все другие, которые Данте Блэк посещал уже долгие годы. Комната была довольно просторная, но ужасно запущенная и холодная. И тут, как и во всех прочих студиях, гуляли сквозняки, а также воняло красками и скипидаром. На длинных полках вдоль стен стояли бутыли с красками всех цветов радуги, а полотна и рамы были расставлены и разбросаны по всей комнате. И, конечно же, тут в изобилии имелись кисти и грязные тряпки, также лежавшие повсюду.
А в самом темном углу комнаты находилось нечто плоское, упакованное в коричневую оберточную бумагу. И конечно, никто бы не заподозрил, что это нечто являлось бесценным полотном Томаса Гейнсборо «Морское побережье с рыбаками».
Окинув взглядом студию, Данте принялся расхаживать туда и обратно. Он прибыл сюда раньше своего клиента и сейчас ужасно нервничал – пот струился по его лбу, и он то и дело утирал его носовым платком.
– Проклятие, эта глупая сучка все испортила!..
Данте в сердцах пнул ногой банку со скипидаром, стоявшую на полу. И тут же раздался низкий мужской голос:
– Мы ожидали, что ты лучше справишься с порученным делом, Данте.
Резко развернувшись, аукционист увидел Робби Боунса, бесшумно проскользнувшего в студию. Обладавший столь же впечатляющим ростом, как и Данте, Робби Боунс note 2Note2
Боунс – кости (англ.).
[Закрыть]был не просто худым – казалось, он являлся живой иллюстрацией к своей фамилии; тощий как скелет, по виду изможденный, он к тому же был почти беззубым, когда он ухмылялся, как сейчас, во рту у него красовался один-единственный зуб, пожелтевший от табака. Кончики его пальцев тоже имели желтоватый оттенок, а на плечи свисали грязные жирные волосы. Поговаривали, что иногда, когда основная его деятельность оказывалась недостаточно прибыльной, Боунс работал могильщиком.
С отвращением поморщившись – Данте считал себя джентльменом, и ему казалось оскорбительным видеть рядом такого субъекта, как Боунс, – аукционист проговорил:
– Присутствие этой девицы невозможно было предвидеть. А с ее свидетельством нельзя было не посчитаться.
– Но милорд платит тебе хорошие деньги за твои услуги, – возразил Боунс. – И если бы ты использовал своих людей как должно, то ты знал бы, что Хоксли не один в этой комнате. Тогда бы ты позаботился о том, чтобы избавиться от девицы.
При упоминании «милорда» Данте вопросительно взглянул на Боунса, он понятия не имел о том, кто их с Боунсом нанял, и надеялся, что сообщник проговорится. Впрочем, кое-что было ясно: во-первых, этот человек принадлежал к высшему свету, во-вторых, он был достаточно богат для того, чтобы заплатить непомерную цену, которую заломил Данте, и, в-третьих, он ненавидел Маркуса Хоксли и жаждал ему за что-то отомстить.
Изобразив возмущение, Данте заявил:
– Оказалось, что эта «девица» – Изабель Камерон, дочь очень влиятельного и богатого графа Молверна. И избавиться от такой не так-то просто. Ее исчезновение наделало бы немало шума, и еще неизвестно, чем бы все это для нас закончилось.
Окинув сообщника презрительным взглядом, Робби Боунс проговорил:
– Не оправдывайся, парень. Ты провалил все дело. Хоксли на свободе, а он не из тех, кто ничего не предпринимает. Он постарается докопаться до истины, уж поверь мне.
– И что же мне ему сказать? – спросил Данте.
– А это уж твоя головная боль, – с усмешкой ответил Боунс. – Но насчет меня держи рот на замке. Запомни: одно только твое слово – и ты покойник. Но к счастью для тебя, у милорда есть еще кое-какие планы насчет Хоксли. Так что твои услуги, возможно, потребуются.
Тут Робби Боунс отошел в угол комнаты и, взяв завернутое в бумагу полотно Гейнсборо, направился к выходу.
– Куда ты это тащишь? – спросил Данте. Он считал себя подлинным ценителем искусства, и его ужасала одна лишь мысль о том, что этот отвратительный субъект может сделать с прославленным шедевром.
Боунс обернулся и, пожав плечами, пробормотал:
– Милорд знает, что Хоксли хотел заполучить это, и потому оставит картину себе. Ты можешь скрываться от Хоксли, но не покидай Лондона, Данте. А в следующий раз, если эта девчонка снова окажется у нас на пути, я сам о ней позабочусь.
Глава 8
Маркус поднимался по ступенькам внушительного особняка на Беркли-сквер с таким же энтузиазмом, с каким осужденный на смерть поднимается на эшафот. Он хотел бы отложить этот визит, но чувство долга возобладало. Сжимая зубы, Маркус постучал в дверь массивным медным молотком.
Дверь тут же распахнулась, и перед ним предстал мрачного вида дворецкий. В изумлении уставившись на Маркуса, он проворчал:
– Лорд Ардмор не ждет вас, мистер Хоксли.
– Я уверен, Бентли, что сегодня отец захочет со мной поговорить. – Шагнув в холл, Маркус спросил: – Где он?
Дворецкий в растерянности заморгал. Поспешно закрыв дверь, он осведомился:
– Сэр, может быть, вам лучше подождать в гостиной? А я пока сообщу лорду Ардмору о вашем приходе.
– Прекрасная мысль, – кивнул Маркус. – Было бы также неплохо, если бы вы сообщили о моем визите и моему брату.
Маркус прошел через холл и остановился у двери гостиной. Бентли же метнулся в противоположном направлении.
Как только дворецкий скрылся из виду, Маркус развернулся и направился в библиотеку.
– Не собираюсь ждать в гостиной! – пробурчал он себе под нос. Впрочем, Маркус почти не сомневался: дворецкому были отданы строжайшие распоряжения не звать хозяина дома в том случае, если младший сын вдруг нанесет визит. Следовательно, Бентли должен был вернуться с сообщением: мол, лорд Ардмор сейчас слишком занят, поэтому примет младшего сына в другое время, а когда именно – пришлет записку.
Но Маркус категорически не желал ждать. В конце концов, он пришел в дом своего детства – и плевать, как к нему сейчас относится его отец.
Как он и предполагал, отец сидел в библиотеке за своим массивным письменным столом. И как всегда в это время, читал последний выпуск «Королевской гончей».
– Доброе утро, отец, – сказал Маркус, переступая порог.
Рэндалл Хоксли, граф Ардмор, на мгновение замер. Затем, покосившись на дверь, тяжело вздохнул и нахмурился, явно давая понять, что не очень-то рад встрече с младшим сыном. Хотя графу было около шестидесяти, он казался моложе – его густые темные волосы лишь немного поседели на висках.
– Что ты здесь делаешь?! – Карие глаза лорда Ардмора сверкнули гневом.
Тут в коридоре послышались шаги, а затем в дверях появился Бентли. В смущении откашлявшись, дворецкий пробормотал:
– Я попросил вашего сына подождать в гостиной, милорд, однако…
– Не важно, Бентли, – перебил граф, еще больше помрачнев. – Ведь всем известно, что Маркус никогда не уважал никаких правил и установлений.
– Ошибаетесь, отец, – заметил Маркус, усаживаясь. – Подобным образом я относился только к вашим правилам и указаниям.
Бентли поспешно скрылся за дверью. Граф хлопнул по столу охотничьей газетой и в раздражении проговорил:
– Ты пришел мучить меня на глазах у слуг? Или есть какая-то другая причина твоего несвоевременного визита?
– Прошу прощения, отец, если я прервал ваше чтение. – Маркус криво усмехнулся. – Но я пришел к вам с доброй вестью. Я женюсь.
Ардмор посмотрел на сына с искренним удивлением:
– И кто же она?
– Леди Изабель Камерон, дочь Эдварда Камерона, графа Молверна.
– Ты шутишь?!
– Нет, отец. А почему вы так подумали?
– А… кажется, понимаю… – пробормотал граф. – Я слышал о скандале в доме Уэстли. Значит, в этом все дело?
– Что вы имеете в виду, отец?
– Скандал, разумеется. А иначе, зачем бы ей выходить за тебя?
Маркус предвидел такую реакцию отца, но, все же, не удержался от язвительного замечания:
– Я прекрасно знал, что вы не самого лучшего обо мне мнения, отец. Значит, я не дождусь поздравлений?
Лорд Ардмор поморщился и проворчал:
– Я всегда говорил, что ты запятнаешь позором наше имя. И я был абсолютно прав. Сначала ты стал бесшабашным гулякой-игроком, пьянчугой и повесой. Потом произошел этот… отвратительный случай с простолюдинкой, но она предпочла самоубийство жизни с тобой. После этого ты совершенно забыл о своем происхождении и занялся торговлей. И вот теперь ты шантажом завлек высокородную леди в брачные сети, чтобы избавиться от обвинения в воровстве, так как в противном случае…
– Довольно, отец! – раздался вдруг зычный и властный голос.
Маркус с отцом тут же повернулись к двери. У порога стоял Роман Хоксли, наследник титула и старший сын графа. Роман был высок и темноволос, но в отличие от темноглазого Маркуса он обладал пронзительными ярко-зелеными глазами, и сейчас глаза эти поблескивали.
Приблизившись к младшему брату, Роман протянул ему руку.
– Что ж, думаю, что было бы уместно поздравить тебя, Маркус, – проговорил Роман. – Ты уж прости, но я случайно подслушал ваш разговор…
Поднявшись со стула, Маркус пожал протянутую руку. Коротко кивнув, ответил:
– Благодарю, Роман.
Роман же подошел к шкафчику с напитками и, обернувшись, спросил:
– А не выпить ли нам за прелестную леди Изабель Камерон? – Наполнив три стакана, он один из них протянул отцу.
– Да, пожалуй… – пробормотал лорд Ардмор. – Сейчас мне и впрямь не помешает выпить.
– Нет смысла сердиться, отец, – сказал Роман. – Ведь не каждый день кто-то из ваших сыновей обручается.
Рэндалл Хоксли снова нахмурился.
– Я все же ожидал, что первым будешь ты, Роман. Но раз уж так случилось… – Граф криво усмехнулся. – Возможно, Маркус даст тебе несколько полезных советов и объяснит, как окрутить богатую наследницу.
«Похоже, отец ради каких-то своих целей старается стравить нас с братом», – подумал Маркус. Роман же вдруг рассмеялся и, покосившись на отца, проговорил:
– Знаешь, в последнее время ни одна леди не привлекла моего внимания. Возможно, я просто не могу найти женщину, брак с которой походил бы на ваш брак с матушкой.
«Боже милосердный!.. – мысленно воскликнул Маркус. – Похоже, он пытается поставить старика на место».
Братья прекрасно знали, что их родители терпеть не могли друг друга. Правда, мать, пассивная по натуре, почти всегда подчинялась диктату отца. Лишь один-единственный раз она сумела настоять на своем – выбрала для своих сыновей латинские имена. Мать обожала мифологию, поэтому одного из сыновей назвала Маркусом, а другого – Романом. Опорожнив свой стакан, лорд Ардмор со стуком поставил его на письменный стол и пробурчал:
– Я, пожалуй, пойду. Сыт по горло общением со своими отпрысками. – Поднявшись из-за стола, он направился к двери. У порога обернулся и, взглянув на младшего сына, заявил: – Жду приглашения на свадьбу, Маркус. Я с огромным уважением отношусь к Эдварду Камерону и потому одобряю такой брак. Что бы за этим ни стояло. – В следующее мгновение отец вышел из комнаты, и дверь за ним захлопнулась.
Маркус невесело рассмеялся:
– Похоже, я услышал от отца нечто вроде комплимента.
– Будь доволен и этим, – буркнул Роман. – В последний год он просто невыносим. Чуть ли не каждый день требует, чтобы я срочно подыскивал себе жену. А твоим выбором он вполне доволен. И теперь будет постоянно попрекать меня тем, что ты опередил меня.
Маркус пожал плечами:
– Возможно, ты этого заслуживаешь…
– Может, и так, – кивнул Роман. – Что ж, выпьем еще по стаканчику? Можно выпить, если желаешь, за мое неизбежное фиаско.
– Перестань! – отмахнулся Маркус. – Садись, я сам налью. – Он взял хрустальный графин, и братья уселись за стол друг напротив друга.
– Я кое-что слышал о картине Томаса Гейнсборо, – сказал Роман.
Маркус сделал глоток бренди и проворчал:
– Удивительно, как быстро распространяются сплетни… Ведь прошел всего лишь один день.
– А ты знаешь, кто украл картину?
– Нет, к сожалению.
– А может, у тебя есть какие-нибудь подозрения? Почему аукционист пытался приписать это дело тебе?
– Понятия не имею.
– Но ты говорил об этом с аукционистом?
– Данте Блэк куда-то исчез, – ответил Маркус. – И никто ничего о нем не знает. Во всяком случае, я не знаю, где его сейчас искать. – Он пытался найти Данте, но аукционист не появлялся в своей конторе. И дома его тоже не было.
– Может, тебе нужна помощь? – спросил Роман. – Я располагаю кое-какими возможностями, и если потребуется…
– Нет-нет, я сам справлюсь, – перебил Маркус.
– Точно также, как справился с Бриджет?
Маркус вздрогнул и пристально посмотрел на брата:
– Роман, тебе обязательно об этом говорить?
Именно эта трагедия разрушила связь между братьями.
И забыть о ней никак не удавалось – отец с братом постоянно напоминали Маркусу о его ошибке, хотя он и сам уже давно признал, что был ужасным глупцом в двадцать с небольшим лет.
Познакомившись с очаровательной и кокетливой Бриджет Тернер, дочерью процветающего лондонского коммерсанта, Маркус поначалу поддался ее чарам, но потом стал избегать ее. Однако она неустанно охотилась за ним, и вопреки предупреждениям Романа, призывавшего младшего брата порвать с ней, роман их продолжался.
Когда же Бриджет забеременела, Маркус не на шутку встревожился, но затем его отношение к произошедшему изменилось: чем больше он думал о том, что у него будет ребенок, тем больше проникался желанием его иметь. Ведь у него появилась возможность вырастить ребенка с любовью – не так, как воспитывали его и старшего брата. Маркус сделал Бриджет предложение, а на следующее утро явился к ней в качестве жениха. И тут выяснилось, что он совершил ужасную ошибку. Бриджет вовсе его не любила, и ее поведение объяснялось совсем иначе: она мечтала стать графиней, ошибочно полагая, что он, Маркус, – наследник титула. Когда же ей открылась правда, она заявила, что младший сын ей не нужен. А отец Бриджет, узнав о беременности дочери, пригрозил выгнать ее из дома. И тогда эта женщина совершила… нечто невообразимое – покончила с собой и унесла в могилу также и нерожденное дитя. Маркус же был в ярости – и не только из-за убийства ребенка, но и из-за предательства Бриджет.
Когда Роман узнал о смерти девушки, между братьями произошла жестокая ссора. Старший брат был разгневан – ведь Маркус не прервал отношения с девицей, как он ему советовал, и не поверил в двуличие Бриджет. Конечно, о Бриджет и о ее поступке с годами вспоминали все реже, но отношения между братьями уже не восстановились – они навсегда были испорчены.
Маркус чувствовал себя преданным всеми, кому доверял. Бриджет убила себя и его ребенка. А отец с братом считали его позором семьи. В результате Маркус ушел из дома и какое-то время пытался алкоголем заглушить тоску. Но по милости Божьей он встретил Блейка Мэллори, графа Рейвенспира. Они стали друзьями, и граф представил его заправилам фондовой биржи. После этого жизнь Маркуса резко изменилась, и он стал тем, кем являлся сейчас.
– Я не хотел бередить старые раны, – ответил наконец Роман. – Хотел только предложить помощь в поисках настоящего преступника, – добавил он, пожав плечами.
Недавно Роман предпринял попытку помириться с младшим братом, и в результате их отношения из ледяных превратились в прохладные.
– Поверь, я ценю твое предложение, – сказал Маркус. – Но я уже не тот, каким был в юности, и мне не требуется помощь в решении моих проблем. Уверяю тебя, я непременно найду преступника и разделаюсь с ним должным образом.
