Текст книги "Идеальный скандал"
Автор книги: Тина Габриэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 33
Пожимая руку Кейту Маккиннону, сидевшему в холле фондовой биржи, Маркус с вежливой улыбкой говорил:
– Ваше решение купить акции компаний, специализирующихся на газовом освещении, совершенно правильное, сэр. Считается, что балтийские компании, главный товар которых – сало, купаются в прибылях, но я предрекаю, что газовое освещение положит конец торговле салом. И произойдет это в течение нескольких следующих лет.
– Да, мистер Хоксли, охотно верю вам. В прошлом ваши советы никогда не подводили меня.
Опираясь на трость, Кейт Маккиннон поднялся со стула. В его рыжих волосах блестели серебряные нити, но пронзительные голубые глаза сверкали, как прежде. Этот цепкий и проницательный шотландец являлся одним из старейших клиентов Маркуса. К тому же он считался одним из богатейших землевладельцев в Англии и Шотландии. Говорили, что все домашние старика ужасно боялись, и Маркус, с трудом удерживаясь от ухмылки, спрашивал себя: «Интересно, что сделал бы этот старый шотландец, узнай он о том, что его сын Дональд – любовник леди Оливии Гэвинпорт?»
– Сэр, я сегодня же оценю эти акции с помощью кого-нибудь из джобберов, а потом заключу сделку с тем, кто запросит меньше, – сообщил Маркус собеседнику.
Старик с важным видом кивнул:
– Да, хорошо. Я полностью вам доверяю, Хоксли.
Простившись с Кейтом Маккинноном, Маркус ненадолго зашел в свою контору, затем вышел в коридор и отправился в тот конец биржи, где заключались торговые сделки.
Там, как обычно, царило оживление, то и дело слышались выкрики, и не смолкали жаркие споры. Многие кивали Маркусу, приветствуя его, другие же знаками давали понять, что хотят кое-что обсудить с ним или попросить совета. Маркус постоянно кивал знакомым и на ходу что-нибудь отвечал – здесь он чувствовал себя в своей стихии, здесь его ценили и уважали и, конечно же, почти все тут признавали, что он, Маркус Хоксли, – чрезвычайно удачливый маклер, чья безупречная репутация не зависела от капризов светского общества.
Тут он вдруг заметил Ральфа Ходжа, спорившего о чем-то с одним из маклеров, Ходж при этом яростно жестикулировал и указывал собеседнику на какие-то бумаги, которые держал в руке. Очевидно, почувствовав на себе взгляд Маркуса, он внезапно повернул голову и с ненавистью уставился на него.
«А он ведь и в самом деле терпеть меня не может, – подумал Маркус. – Что ж, ненависть – убедительный мотив… Интересно, не Ходж ли пытался упечь меня в тюрьму за кражу? Во всяком случае, Изабель этого не исключает».
Но Маркус тотчас же выбросил из головы эти мысли. Ведь Ральф Ходж не имел знакомых в мире искусства… А лорд Гэвинпорт гораздо больше подходил на роль подозреваемого еще и потому, что Данте Блэк был убит в его доме.
Добравшись до центра зала, Маркус остановился и сделал вид, что высматривает знакомых. На самом же деле он прислушивался к разговорам джобберов, беседовавших о нынешних ценах. Через несколько минут, получив нужную информацию, он развернулся и уже собрался уходить, но тут кто-то тронул его за плечо, и он, повернув голову, увидел мальчика лет четырнадцати со взъерошенными волосами и в мятой куртке. Маркус не узнал его и подумал, что это один из новых курьеров.
– Мистер Хоксли? – спросил мальчишка.
– Да. А в чем дело?
Мальчик вручил Маркусу конверт:
– Это для вас, сэр.
Маркус нахмурился, заметив, что на конверте нет обратного адреса.
– От кого это?
Мальчик пожал плечами:
– Один человек хорошо мне заплатил за доставку. Он сказал, что вы все поймете. – С этими словами мальчишка резко развернулся и скрылся в толпе.
Маркус тихо выругался. Сегодня утром он был слишком занят, чтобы разгадывать такие загадки. Но если это какая-нибудь гнусная записка от Ральфа Ходжа, то он сейчас же найдет негодяя…
Вскрыв конверт, Маркус прочел две строчки – и в ужасе похолодел.
«Ты уничтожил то, что я любил больше всего на свете. Теперь твоя очередь испытать то же самое».
О Господи! Ведь имелась в виду… Изабель! Да-да, он нисколько в этом не сомневался. Было ясно и другое: кто бы ни нацарапал эту записку, именно этот человек стоял за историей с кражей «Морского побережья с рыбаками» и убийством Данте Блэка.
Маркус выбежал на улицу и осмотрелся в надежде увидеть мальчика, доставившего записку. Но улица была пуста, если не считать коммерсантов, входивших в здание биржи и выходивших из него.
Маркус вынул из кармана часы. Без четверти двенадцать. А он написал Изабель, что хочет встретиться с ней в его конторе в полдень, чтобы потом зайти на ленч в «Корабль и черепаху». Дженкинс, наверное, уже распорядился насчет кареты, и Изабель сейчас скорее всего в пути. Или, возможно, ждет в его конторе.
Маркус бросился обратно в холл. Сердце его бешено колотилось в груди, а на лбу выступили капельки пота.
– Моя жена уже приехала? – спросил он изумленного привратника.
Тот кивнул:
– Да, леди ожидает вас в вашем кабинете, мистер Хоксли.
Перепрыгивая через ступеньки, Маркус помчался вверх по лестнице. Добежав до третьего этажа, ворвался в свою контору.
– Добрый день, Маркус, – раздался женский голос.
Он вздрогнул и обернулся.
– Ты, Симона? Как ты сюда попала?
Симона Уинстон расплылась в улыбке, сейчас она очень походила на кошку, добравшуюся до миски со сливками.
– О, Маркус, разве ты забыл, что дал мне ключ?
Он внимательно посмотрел на нее. Симона была в полупрозрачном красном платье со столь низким вырезом, что кончики сосков выступали из него при каждом вдохе. Ее огненные волосы струились по плечам, чуть раскосые глаза были обведены черным карандашом, а полные губы ярко накрашены. «Нет, она похожа скорее не на кошку, а на наложницу, – подумал Маркус. – Наложницу, готовую исполнить любую фантазию своего господина».
И он, тотчас же отвернувшись от Симоны, вспомнил Изабель… Изабель, лежащую на толстом обюссонском ковре в его библиотеке. Ее ясные синие глаза смотрели на него совсем не так, как глаза этой женщины. Она была невинна и абсолютно честна с ним. И, конечно же, являлась полной противоположностью Симоны Уинстон, стоявшей сейчас передним.
Маркус снова посмотрел на Симону, и губы его дрогнули в гримасе отвращения. О Боже, что могло привлекать его в этой ужасной женщине, в этой выставляемой напоказ чувственности?
Сделав глубокий вдох, Маркус заявил:
– Я думал, что ясно выразился относительно моих намерений, когда мы с тобой виделись в последний раз. Но должно быть, я забыл кое-что сделать… А именно сменить замок.
Симона тотчас изменилась в лице, казалось, она вот-вот набросится на него с руганью и проклятиями. Но, тут же, взяв себя в руки, она сказала:
– Ах, Маркус, перестань… Неужели ты не рад меня видеть?
Разумеется, он был не рад. А единственная женщина, которую он хотел сейчас видеть, – это его жена.
– Симона, я очень занят. А если тебе что-нибудь надо, то, пожалуйста, обратись к моему секретарю.
Сейчас он должен был как можно быстрее найти Изабель и позаботиться о ее безопасности. И еще эта таинственная записка… Ему нужно было сосредоточиться и подумать о том, кто ее отправил и почему. А неожиданное появление Симоны ужасно раздражало и было сейчас очень некстати.
Тут она вдруг шагнула к нему и прикоснулась к его плечу.
– Очень сомневаюсь, Маркус, что твой секретарь способен удовлетворить мои запросы. – Она прижала ладонь к его груди, потом ее руки скользнули ему под сюртук. – Ах, Маркус, я все время думаю о тебе! Сегодня ночью ты снился мне обнаженный. Снились твои могучие мускулы, твои сильные ноги и твой… победоносный жезл.
Маркус поморщился и отстранился от нее:
– Прекрати, Симона! Успокойся и отправляйся домой.
Нисколько не смущаясь, она оттянула пальцем край своего декольте, и ее огромные груди с такими же огромными, точно камни, красными сосками выпрыгнули наружу.
– Попробуй меня, Маркус, – проговорила она задыхаясь. – Неужели ты не хочешь этого? – Симона потрогала свои соски. – Восхитительно, правда?
Маркусу показалось, что его вот-вот стошнит. Отступив на шаг, он спросил:
– Ты забыла, что теперь я женат?
– Ха! Именно потому-то я и пришла сюда! Пришла, чтобы ты на меня посмотрел! Попользуйся мной, Маркус! Позволь мне стать для тебя тем, чем не может быть твоя худосочная девственница. Поверь, ты получишь огромное облегчение.
Маркус тяжело вздохнул и процедил сквозь зубы:
– Ты должна отсюда уйти. Должна немедленно уйти. В любой момент сюда может прийти моя жена.
Симона отбросила за спину волосы, падавшие ей на плечо, и от резкого движения ее огромные груди подпрыгнули.
– Отлично, Маркус! Пусть твоя жена посмотрит, как выглядит настоящая желанная женщина! – Она обхватила обеими руками его за шею и прижалась к нему обнаженной грудью.
А в следующую секунду Маркус услышал, как приоткрылась дверь. С силой оттолкнув Симону, он сделал шаг в сторону и увидел свою жену, стоявшую у порога. Изабель, смертельно бледная, смотрела на него в изумлении; казалось, она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
«Надо немедленно отвезти Изабель домой, – промелькнуло у Маркуса. – Отвезти домой и надежно укрыть, запереть…». Но он тотчас же подумал о том, что эта ситуация – очень удобный случай покончить с зарождающимся чувством, которое она, возможно, уже начинает питать к нему. Да, конечно, он своими действиями уязвит ее и даже оскорбит, но Париж исцелит ее, залечит раны…
Глава 34
Маркус нахмурился и, изобразив удивление, проговорил:
– Как ты рано, Изабель…
Она покосилась на Симону и спросила:
– Маркус, что тут происходит?
Он пожал плечами:
– Мне кажется, это и так ясно, моя дорогая.
При этих его словах Изабель вздрогнула, и Маркус по изменившемуся выражению ее лица понял, что причинил ей ужасную боль. И все же он надеялся, что сумеет продолжить начатое.
К тому же эта проклятая записка… Ведь это смертельная угроза! Нет, он не должен сдаваться, даже если ранил чувства Изабель.
А Симона, должно быть, почувствовала перемену его настроения. Усмехнувшись и даже не сделав попытки прикрыть свои обнаженные груди, она повернулась лицом к Изабель.
Глаза Изабель тут же распахнулись, и она, тихонько вскрикнув, прикрыла рот ладонью.
Этого Маркус вынести уже не мог. Судорожно сглотнув, он пробормотал:
– Симона, тебе сейчас надо уйти.
Вдова оправила платье, спрятав грудь, и, бросив на Маркуса обольстительный взгляд, проворковала:
– Увидимся позже, дорогой. – Она направилась к двери и, проходя мимо Изабель, с насмешливой улыбкой заявила: – Я же вас предупреждала, что вы не сможете надолго его заинтересовать.
Изабель снова вздрогнула – словно ей дали пощечину.
Через несколько секунд, когда из коридора донесся стук каблучков Симоны, она молча повернулась к двери и потянулась к ручке. Но в этот момент Маркус проговорил:
– Постой, Изабель. Прошу прощения за то, чему ты стала свидетельницей. Я оставил для тебя записку. Хотел зайти с тобой на ленч в «Корабль и черепаху». А визит Симоны был совершенно неожиданным.
Изабель резко развернулась к нему; глаза ее сверкали гневом.
– Я не дура, Маркус! Эта женщина была полуголой!
Он смотрел ей прямо в глаза, и ему стоило огромного труда сказать то, что он собирался сказать. И все же он заявил:
– Да, это так. Но мы с тобой всегда были честны друг с другом, и мне кажется, что нам следует и в дальнейшем оставаться честными. Видишь ли, я полагал, что уже перерос свои… мальчишеские шалости. Оказалось, что ошибался. И я солгал бы, если бы сказал, что Симона Уинстон не волнует меня. Думаю, брак не моя стихия. Именно это я и пытался сказать тебе прошедшей ночью до того, как мы предались любви. Полагаю, тебе следует немедленно уехать в Париж.
Изабель раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но из горла ее вырвался лишь горестный вздох. И все же она мужественно старалась скрыть свои чувства, глядя на нее, Маркус думал о том, что его жена обладает большим мужеством, чем многие известные ему мужчины.
Ему хотелось упасть перед ней на колени и признаться во всем, хотелось все ей объяснить, но Маркус был твердо уверен, что его долг – продолжать эту ужасную игру. Да, он не мог рисковать, не мог пренебречь угрозой, содержавшейся в записке. Разумеется, он пока не знал, кто написал эту записку, однако был абсолютно уверен в том, что Изабель угрожала смертельная опасность. Значит, следовало как можно быстрее отправить ее подальше от Лондона, подальше от безумца, жаждавшего убить ту, что была так дорога ему.
Тут Изабель с вызовом вскинула подбородок и, глядя прямо ему в глаза, заявила:
– Ночью я сказала тебе, что наше соглашение остается в силе. Так вот, ничего не изменилось. Я знала о твоей связи с Симоной Уинстон до того, как вошла в твою жизнь. И всегда предполагала, что ты возобновишь эту связь, как только я уеду в Париж.
– Вот и хорошо. Значит, мы в полном согласии?
В глазах ее промелькнула боль, но она тут же взяла себя в руки и проговорила:
– Хоть я и согласна с тобой, я не могу уехать немедленно. Потому что мы с тобой приглашены на бал к Летиции Беннинг по случаю ее дня рождения. Бал состоится в первую неделю июля, и я сказала мистеру Беннингу и Шарлотте, что мы непременно будем там вместе. Не возражаешь?
Это не соответствовало его планам, но выбора у него не было. Если бы он стал настаивать, если бы стал торопить Изабель, она бы заподозрила неладное. А при своей отваге и дерзости она могла бы поступить по-своему – категорически отказалась бы уезжать. Значит, он должен был повременить, а до отъезда любой ценой обеспечить ее безопасность.
А Изабель смотрела на него все так же пристально, смотрела, ожидая ответа.
Маркус откашлялся и, стараясь сохранять невозмутимость, проговорил:
– Конечно, не возражаю. Но после бала тебе следует уехать.
Уже повернувшись к двери, она сказала:
– У меня совершенно нет аппетита, поэтому я найму кеб.
– Нет! – в страхе выкрикнул Маркус.
Пораженная его тоном, Изабель тут же повернулась к нему. А он, пытаясь успокоиться и скрыть свой страх за нее, заявил:
– Мой экипаж ждет у дверей. Я отвезу тебя домой.
– Но в этом нет необходимости. Наемный экипаж мне вполне подойдет.
– В этой части города они встречаются крайне редко, – солгал Маркус. – Найти свободный будет очень трудно.
Изабель молчала, и он добавил:
– Ты ведь не собираешься идти пешком несколько миль только для того, чтобы избавиться от моего общества?
Она поморщилась и кивнула:
– Хорошо, я согласна на твое общество.
Изабель решительно вышла из кабинета, и ее муж тотчас же последовал за ней.
Глава 35
Маркус нашел старшего брата в клубе «Брукс». Сидя у окна, Роман потягивал бренди и, услышав шаги Маркуса, тут же повернул голову.
– Хорошо, что ты все-таки пришел, – сказал Роман, едва заметно улыбнувшись.
Усевшись за стол, Маркус проворчал:
– Да, пришел, хотя ужасно не хотелось.
Роман тут же кивнул – как будто счел такой ответ весьма разумным.
– Знаешь, Маркус, я подумал, что мы с тобой могли бы поговорить… как братья.
Маркус невольно нахмурился. В последние месяцы их с Романом отношения изменились к лучшему, но, все же, едва ли их можно было назвать братскими. Хотя, конечно же, он был благодарен Роману за то, что тот помог ему найти и допросить Данте Блэка. Увы, допрос оказался недолгим из-за Изабель, наткнувшейся на преступника. И на их с Изабель свадьбе они с братом общались вежливо и почти по-дружески. И все же прошлое по-прежнему тяготело над ними… Младший брат молчал, и старший со вздохом заметил:
– Знаешь, Маркус, для меня все это… ужасно неприятно.
– Ты о чем, Роман? Чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы наши отношения наконец-то сдвинулись с мертвой точки.
– Ты просишь меня забыть прошлое?
– Нет, не забыть. Я хочу только, чтобы ты меня простил. Я был слишком скоропалителен в своих выводах. И я подвел тебя, Маркус, хотя ты тогда очень нуждался во мне. – Роман снова вздохнул.
Маркус же с удивлением уставился на брата. Получив записку Романа, в которой тот просил его встретиться с ним в клубе «Брукс», он действительно не хотел идти, так как по-прежнему испытывал к брату сомнения и недоверие. И, конечно же, он никак не ожидал извинений… по прошествии стольких лет.
И тут Маркус вдруг понял: он давно уже не испытывал к брату враждебности из-за того, что случилось в прошлом, а его недоверие к Роману – просто следствие привычки. Более того, он вдруг почувствовал, что даже к отцу уже относится не так, как прежде.
Глядя в лицо Роману, Маркус тихо проговорил:
– Мне кажется, Бриджет не стоила того, чтобы жертвовать ради нее братской привязанностью.
И тотчас же случилось чудо, исчезло все то, что так долго омрачало их отношения, – исчезли вражда, обида и недоверие. Лицо Романа просветлело, и он, взглянув на проходившего мимо официанта, распорядился:
– Два бренди.
Минуту спустя им были поданы два стакана с напитком, и братья сделали по глотку. После чего Роман грустно улыбнулся и проговорил:
– Я понимаю, ты тогда почувствовал потребность покинуть дом. И теперь я один ежедневно подвергаюсь отцовским истязаниям.
Маркус тоже улыбнулся:
– Он все еще требует, чтобы ты женился?
– Разумеется, требует. И теперь он начал говорить о твоем удачном браке. Причем каждый раз упоминает прекрасную леди Изабель.
Маркус рассмеялся:
– Ха!.. Это что-то новенькое в поведении старика. Лучше тебе сдаться и найти жену самому, иначе он заставит тебя жениться на Леди, которую найдет для тебя.
Роман в очередной раз вздохнул.
– Знаешь, я подумываю об этом. Скажи, мисс Беннинг мне подойдет?
– Шарлотта Беннинг? Думаю, Изабель была бы в восторге от твоего выбора.
– А как себя чувствует Изабель? Маркус промолчал и отвел глаза.
– Что-то не так? – допытывался Роман. – Скажи мне! Доверься!..
Маркус колебался, он не знал, стоит ли говорить брату правду. Он давно уже привык держать свои мысли при себе и скрывать свои чувства. И, конечно же, он предпочитал сам решать свои проблемы. Но этот случай был особенный, ведь речь шла о жизни Изабель… И Маркус чувствовал, что должен посвятить Романа в свои дела. К тому же, как ни странно, теперь он вполне доверял старшему брату.
Пристально взглянув на него, Маркус тихо проговорил:
– Я получил записку с угрозами в адрес Изабель. Ее угрожают убить.
Какое-то время Роман сидел с раскрытым ртом, наконец, пробормотал:
– Какая записка? От кого?
– Полагаю, от мерзавца Гэвинпорта. Хотя, конечно, у меня нет доказательств…
– Ты все еще считаешь, что за кражей картины стоит он?
– Да, считаю. Кроме того, он убил Данте Блэка. А теперь угрожает Изабель.
– О Данте я слышал, – кивнул Роман. – Но угрожать твоей жене?..
Маркус сделал глоток бренди, потом сказал:
– Поэтому я попросил Изабель уехать в Париж.
– Почему именно в Париж?
– Видишь ли, мы с ней заключили… соглашение. Дело в том, что ни один из нас не хотел вступать в брак. Изабель давно уже мечтает уехать в Париж к своей тетке и жить с этой эксцентричной дамой, продолжая совершенствоваться в своем искусстве. И я заставил ее поверить, что все еще скучаю по своей бывшей любовнице. То есть я хочу, чтобы она уехала в Париж быстрее, чем собиралась.
Роман поморщился и проворчал:
– Конечно, ты не придумал ничего лучшего… Решил избавиться от Изабель, хотя… Маркус, я ведь видел, как ты смотришь на нее. Это и слепой заметит. Забудь о вашем глупом соглашении и удержи ее.
Маркус решительно покачал головой:
– Нет, не могу. Ей лучше уехать. Так будет для нее безопаснее. А я должен разоблачить Гэвинпорта, должен разделаться с мерзавцем.
– Тогда я помогу тебе, – заявил Роман. – Скажи, что именно ты собираешься предпринять? И вообще, где он сейчас находится?
– По словам сыщика Харрисона, Гэвинпорт уехал из Лондона, – ответил Маркус. – Якобы уехал на какой-то аукцион. Но он должен вернуться ко дню рождения Летиции Беннинг. Через неделю она по этому случаю дает бал. Думаю, там я с ним и разделаюсь.
Роман с удивлением взглянул на брата:
– Но ты же не собираешься драться с ним на дуэли?
Маркус презрительно фыркнул:
– Нет, не собираюсь. Гэвинпорт не заслуживает честной дуэли. У Беннингов – довольно большой сад. Именно там я собираюсь встретиться с ним.
Роман хлопнул брата по плечу.
– Знаешь, Маркус, Изабель теперь мне как сестра. Так что можешь рассчитывать на мою помощь.
Глава 36
– Что-то тут не так… – пробормотала Шарлотта. – Его поведение кажется мне очень странным.
Изабель подняла глаза от полотна на мольберте, она древесным углем набрасывала портрет подруги, сидевшей на табурете в углу студии.
– Шарлотта, почему ты так считаешь?
Прошла уже неделя с того дня, как Изабель столкнулась в конторе Маркуса с Симоной Уинстон, но она рассказала об этом только Шарлотте.
– Зачем ему приглашать тебя на ленч в «Корабль и черепаху» в то самое время, когда у него якобы было назначено свидание с прежней любовницей? – спросила Шарлотта.
– Маркус сказал, что не ожидал визита Симоны Уинстон.
Шарлотта покачала головой:
– Нет-нет, все равно в этом нет никакого смысла. Ты же сама сказала, что его записка была очень искренней и что он с нетерпением ждал встречи с тобой.
Изабель со вздохом пожала плечами:
– И что же? По его собственным словам, он старался подавлять свои привычные капризы и желания, а тут они внезапно дали о себе знать. Ищет ли человек искушений… или они сами его находят, – в конце концов, все ведет к одному и тому же. Наша близость значила для него гораздо меньше, чем для меня. А я… я вела себя как дура.
Шарлотта откинула со лба волнистые пряди и снова покачала головой – еще более энергично.
– Нет-нет, я все вижу в ином свете. И все сказанное тобой меня не убеждает. Лучше скажи, как ты можешь объяснить его слишком уж очевидное стремление защитить тебя от какой-то опасности? И что это за опасность?
Изабель промолчала. Пожалуй, Шарлотта была права. Маркус действительно вел себя довольно странно. Например, было несколько случаев, когда ей хотелось отправиться за покупками или навестить Шарлотту, но каждый раз она встречала какое-то совершенно непонятное неодобрение со стороны мужа. Когда же она изъявила желание съездить за подарками для новорожденной – Виктория Рейвенспир недавно родила дочь, – Дженкинс сказал, что ему даны распоряжения: он должен был позаботиться о том, чтобы ее всюду сопровождали слуги. Причем те слуги, которых он ей навязал, совершенно не походили на тех, что были в доме ее отца. Эти двое были высоченные, широкоплечие и мускулистые. И оба темнокожие – как мавры.
– Так как же? Что же ты молчишь? – спросила подруга. Изабель нервно передернула плечами.
– Диктат Маркуса в последнее время становится просто нелепым, – заявила она. – Но ты, наверное, права. Что-то тут не вяжется… Его привязанность к Симоне Уинстон – это мне понятно. Но почему в доме вдруг появились эти два великана? И почему они оба должны меня сопровождать?
– Кажется, поняла! – воскликнула Шарлотта. – Знаешь, Маркус, наверное, выслеживает преступника, того, кто хотел тебя убить… Но негодяя еще не схватили. Поэтому Маркус и нанял для тебя телохранителей. Он заботится о твоей безопасности. Именно поэтому хочет отправить тебя поскорее в Париж.
Уголь выпал из пальцев Изабель, и она в изумлении уставилась на подругу.
А может, Шарлотта права? Может, Маркус заботится о ней, боится за нее? Неужели именно этим объясняется его странное поведение? Да, слишком уж он опасается за ее жизнь. И возможно, только поэтому хочет поскорее отправить ее в Париж.
Почувствовав, что ее слова произвели на подругу должное впечатление, Шарлотта вновь заговорила:
– Подумай, дорогая, могли он устать от брака, если вы женаты всего две недели?
– Да, действительно… – в растерянности пробормотала Изабель. – Две недели – это слишком уж быстро…
Поднявшись, Шарлотта прошлась по комнате. Остановившись, продолжила:
– У него есть чувства к тебе, Изабель. Я видела, как он смотрел на тебя во время брачной церемонии. Я обратила на это внимание, потому что мечтаю встретить того, кто так же смотрел бы на меня. Моя мать всю жизнь искала подобное чувство, но, побывав четырежды замужем, так и не встретила его. Потому что мой нынешний отчим, к сожалению, не стал исключением. Теперь в этом нет сомнений.
Изабель какое-то время молчала. Наконец в задумчивости проговорила:
– Дорогая, мне очень хочется поверить тебе. Но есть только один способ узнать, верны ли твои подозрения. Я должна напрямик спросить об этом Маркуса. И если его странное поведение объясняется тем, что он напал на след преступника или нашел улики против лорда Гэвинпорта, то он обязан сказать мне правду.
Шарлотта обошла вокруг мольберта, чтобы взглянуть на работу подруги. Потом с лукавой улыбкой заметила:
– Не один Маркус ведет себя странно.
– Что ты хочешь этим сказать, Шарлотта?
– Ну… ты ведь взялась за портреты, не так ли? А раньше предпочитала пейзажи.
Изабель со вздохом кивнула:
– Да, ты права. Но Маркус устроил для меня студию, и я… я ощутила творческий порыв, мне захотелось написать портрет.
Изабель не сказала об этом, но и так было ясно, что она хотела бы написать портрет Маркуса.
– А это влечет за собой еще одну мою догадку, – заявила Шарлотта. – Только сначала скажи, почему человек, желающий, чтобы ты немедленно уехала за границу, оборудовал для тебя студию в собственном доме? – Она указала на стоявшие в углу ящики с художественными принадлежностями. – И чего ради он позаботился о том, чтобы перевезти сюда все это?
«В самом деле – почему? – спрашивала себя Изабель. – И что же все-таки происходит?..»
Поведение Маркуса слишком уж неожиданно изменилось… Причем это произошло после того, как он ушел из дома в то утро, когда покинул ее спальню. А встретилась она с ним в полдень в его конторе. Значит, за эти несколько часов случилось что-то… Да-да, он явно что-то скрывал, у него были какие-то тайны. Но почему же он ничего ей не рассказал? Ведь они договорились, что будут партнерами. А теперь он пытался избавиться от нее, возможно, использовал для этой цели неожиданный визит Симоны Уинстон.
Да-да, конечно, он просто воспользовался визитом этой женщины. В те ужасные минуты она, Изабель, была слишком потрясена тем, что увидела, поэтому не придала значения некоторым деталям. Но теперь-то она понимала: было что-то странное во взгляде Маркуса, когда он смотрел на Симону. Странное в том смысле, что совсем не так должен мужчина смотреть на любовницу. Когда Маркус смотрел на Симону, взгляд его был холодным, жестким… и отчужденным.
– По выражению твоего лица я вижу, что ты наконец-то приходишь в чувство, – сказала Шарлотта.
Изабель наклонилась и подняла с пола кусочек угля. Подбросив уголек, она тут же поймала его и сжала в кулаке. Взглянув на подругу, заявила:
– Думаю, сейчас самое время серьезно поговорить с мужем.
Шарлотта с улыбкой закивала:
– Да, я тоже так считаю. И мне даже немного жаль мистера Хоксли. Слишком уж решительный у тебя сейчас вид.
