Текст книги "Идеальный скандал"
Автор книги: Тина Габриэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Глава 5
Когда лорд Камерон с дочерью возвращались домой из особняка Уэстли, на улицах уже стемнело. Голова у Изабель ужасно болела, и боль с каждой минутой усиливалась. Отец же за все время пути не проронил ни слова. Он молча смотрел в окно экипажа, и все его поведение свидетельствовало о том, что он весьма удручен произошедшим. Впрочем, Изабель такое поведение отца вполне устраивало, хотя очень хотелось спросить, что произошло между ним и Маркусом Хоксли.
Когда карета подкатила к их особняку на Парк-лейн, пошел мелкий холодный дождь, окутавший майский вечер унылым серым покрывалом, что вполне соответствовало ее настроению. Тяжело ступая, Изабель поднялась следом за отцом по ступеням парадного крыльца и вошла в мраморный холл.
В ноздри ей тотчас же ударил аромат жареного барашка, и Изабель почувствовала, что ужасно проголодалась. Только сейчас она сообразила, что пропустила не только ленч, но и обед. Ей захотелось сменить свое шелковое платье с низким вырезом на что-нибудь более подходящее, а затем сказать горничной, чтобы принесла ужин в ее комнату. После чего она занялась бы своими любимыми акварелями – это всегда успокаивало ее и утешало.
Дворецкий принял у нее плащ, и Изабель сразу же направилась к лестнице. Уже поднявшись до середины, она вдруг почему-то остановилась и, обернувшись, посмотрела вниз.
Отец, стоявший у подножия лестницы, не сводил с нее глаз, когда же взгляды их встретились, его лицо исказилось от ярости. Несколько секунд спустя он резко развернулся на каблуках и исчез. Правда, Изабель еще какое-то время слышала эхо его шагов, прокатывавшееся по коридору и разносившееся, как ей казалось, по всему дому. Он вышагивал как генерал, идущий впереди своего войска, ведущий его в бой.
Закусив губу, Изабель бросилась к себе в комнату. Захлопнув за собой дверь, она швырнула свой ридикюль на постель и осмотрелась. В углу комнаты, под окном, стоял мольберт с незаконченным пейзажем, и он словно манил ее к себе. Рядом с картиной помещался небольшой столик, уставленный баночками с кистями и водой, были здесь также крошечные кубики акварельных красок.
Изабель не позволяли использовать одну из комнат дома в качестве студии, и потому она отвела для этой цели угол своей спальни. Поначалу, когда Изабель только начала увлекаться искусством, отец оплачивал ее уроки, так как считал их составной частью образования молоденькой девушки, вступающей в общество. Но затем, когда она проявила подлинный интерес к живописи и пожелала учиться дальше, граф решительно заявил, что «молодая благовоспитанная леди должна сосредоточить всю свою энергию на том, чтобы надлежащим образом выйти замуж».
Приблизившись к мольберту, Изабель взяла со столика кубик светло-синей краски и обмакнула его в воду. Затем потянулась к мягкой кисти из меха куницы и снова взглянула на пейзаж, представлявший собой изображение той части Гайд-парка, которая нравилась ей более всего, – то была речка Серпентайн в весеннее время. Сегодня утром она нанесла последние мазки на небо на картине, но теперь, взявшись за кисть, сразу же почувствовала, что ей не удастся обрести знакомое внутреннее спокойствие, нервы ее все еще были напряжены, и мазки получались не плавными, а резкими и порывистыми, так что облака на картине выходили искаженными.
Господи, что же с ней такое?! Даже любимое занятие не могло ее сейчас успокоить. Тут послышался осторожный стук в дверь, и Изабель пришлось прервать свое занятие. Обернувшись, она крикнула:
– Да, войдите!
Дверь тотчас отворилась, и в комнату вошла ее горничная Кейт, женщина довольно невзрачная, темноволосая и темноглазая, ужасно болтливая, к сожалению.
Окинув хозяйку пытливым взглядом, Кейт сообщила:
– Ваш отец просит вас к себе, леди Изабель.
– А где он?
– В библиотеке.
«Да, разумеется, в библиотеке», – со вздохом подумала Изабель. Разговор с отцом в библиотеке всегда означал только одно – серьезные неприятности. А в этот день у нее были все основания ожидать самых серьезных неприятностей – Изабель никогда еще не видела отца в такой ярости, как сегодня.
Но она все же надеялась – успокаивала себя мыслями о том, что ее замысел удался и что теперь Уоллингу не удастся завладеть ею. Вне всякого сомнения, леди Ярмут уже принялась сообщать скандальную новость своим знакомым светскими дамам, так что завтра утром о ее «отношениях» с Маркусом Хоксли будет знать весь Лондон. Следовательно, она, Изабель, сможет уехать к тете в Париж.
Вероятно, ей надо было бы радоваться, но Изабель, вспомнив о Маркусе, внезапно почувствовала какую-то страшную пустоту, образовавшуюся в груди. «Что же теперь с ним будет? – спрашивала она себя. – Чем он сейчас занимается? И думает ли он обо мне?»Как ни странно, последний вопрос ее беспокоил более всего. Конечно, неприятно было это сознавать, но приходилось признать: ей очень не хотелось, чтобы Маркус думал о ней как о глупой и легкомысленной девице.
А впрочем, какая ей разница? Ведь она, скорее всего, больше никогда его не увидит. Маркус Хоксли не был частым гостем на светских приемах, а после сегодняшнего происшествия и она едва ли сможет на них бывать. Да, она отправится в Париж, туда, где скандальное поведение скорее приветствуется, чем порицается.
И все же… Интересно, почему Данте Блэк так упорно обвинял Маркуса в краже картины? Попытается ли Маркус узнать, кто на самом деле ее украл? И хватит ли средств у биржевого маклера на то, чтобы нанять частного сыщика? Судя по тому, что она слышала о маклерах, средства Маркуса были весьма скромными.
Изабель энергично покачала головой, пытаясь избавиться от тягостных раздумий. И вообще, ей сейчас следовало думать вовсе не о Маркусе, а о собственном будущем. Да, она использовала Маркуса для своих целей, но ведь она же и помогла ему, обеспечив его алиби. Значит, все в порядке, и она, Изабель, не должна испытывать чувство вины.
Решительно вскинув подбородок, Изабель заявила:
– Если я должна сейчас встретиться с отцом, то, пожалуйста, Кейт, помоги мне переодеться. – Ей хотелось поскорее выслушать упреки отца и начать строить планы на завтра.
Изабель выбрала довольно скромное платье из серого муслина с высоким воротом и длинными рукавами. Уже выходя из комнаты, едва открыв дверь, она снова уловила аромат жареного ягненка с овощами, и рот ее тотчас же наполнился слюной. Что ж, если акварель не принесла ей облегчения, то, возможно, поможет вкусный ужин. Только бы разговор с отцом не оказался слишком долгим…
Миновав коридор, Изабель быстро спустилась по лестнице и направилась в библиотеку. Как только она вошла, отец, сидевший за массивным письменным столом, поднял голову и водрузил на нос свои круглые очки.
– Сядь, Изабель. – Он указал на стул у камина.
Усевшись, Изабель сложила руки на коленях и окинула взглядом комнату. Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение в дальнем углу. Она взглянула в ту сторону – и в ужасе замерла. Там, скрестив на груди руки, стоял Маркус Хоксли. И он пристально смотрел на нее своими темными пронзительными глазами. Тут он сделал шаг в ее сторону, и у Изабель перехватило дыхание, когда он предстал перед ней освещенный пламенем камина, – казалось, этот человек заполнил всю комнату. Вид же у него был весьма решительный, а черты лица – резкими и жесткими, что придавало ему облик хищника, изучающего свою добычу. Но что же он здесь делал? Что ему понадобилось в отцовской библиотеке?
– Добрый вечер, леди Изабель, – проговорил Маркус. Взяв стул, он уселся с ней рядом, вытянув перед собой длинные ноги.
– Добрый вечер, мистер Хоксли, – пролепетала Изабель. Не выдержав его пристального взгляда, она опустила голову.
– Что же ты, Изабель? – сказал отец. – Не хочешь ли что-нибудь сказать?
Она подняла глаза и, густо покраснев, пробормотала:
– Я очень сожалею, мистер Хоксли, если причинила вам неприятности. Надеюсь лишь на то, что помогла вам своим заявлением. – Она повернулась к отцу: – Завтра утром я начну собирать свои вещи.
– Вещи?.. Но зачем? – удивился граф.
– Чтобы уехать к тетушке Лил, конечно.
– К тетушке Лил? И ты полагаешь, я разрешу тебе?.. – Казалось, отец еще больше удивился, услышав про тетушку.
– А почему бы нет? – Изабель пожала плечами. – Ведь лорд Уоллинг теперь не захочет на мне жениться, не так ли?
Лицо отца покрылось красными пятнами, едва сдерживая гнев, он проговорил:
– Да, разумеется, не захочет. Вот только… Скажи, Изабель, ты ведь специально все это устроила? Специально строила планы этой… катастрофы? Наверное, ты решила, что сможешь таким образом добиться своего и уехать в Париж к тетушке Лил, верно? Так вот, Изабель, я всегда был снисходителен к тебе, как к своей старшей дочери. Я позволял тебе вить из меня веревки, но теперь с этим покончено. Больше я не желаю ни о чем говорить. Вы с мистером Хоксли должны обвенчаться, ясно?
– Обвенчаться?! – в ужасе воскликнула Изабель. – Но как же… – Она смертельно побледнела и закусила губу.
Граф же повернулся к Маркусу и проговорил:
– Конечно, я не знаю, какова ваша роль во всей этой истории, мистер Хоксли. Не знаю, добровольно ли вы участвовали в безумном плане моей дочери или нет. Но все-таки я считаю вас отчасти виноватым. Вы старше Изабель, и вы более искушенный человек. К тому же джентльмен должен проявлять больше сдержанности, когда находится наедине с невинной девушкой в окружении столь волнующих картин и статуй. И все же, несмотря на свое предубеждение, я надеюсь, что вы останетесь верны своему слову и поступите честно и достойно.
– Я уже дал вам слово, лорд Молверн. И я всегда держу свое слово, что бы вы обо мне ни думали.
– У Изабель есть неплохое приданое, – продолжал граф. – Конечно, при сложившихся обстоятельствах я мог бы лишить ее приданого, но я этого не сделаю, так как…
– Я не возьму ни шиллинга, – перебил Маркус. – И это – мое единственное условие.
Тут Изабель пришла наконец в себя и, вскочив со стула, прокричала:
– Не смейте говорить так, будто меня здесь нет! Я не выйду за мистера Хоксли! И ни за кого другого!
Отец взглянул на нее, прищурившись, и с угрозой в голосе проговорил:
– У тебя нет выбора, Изабель. Ты решила свою судьбу, когда не пожелала подумать о последствиях своих легкомысленных действий. Слава Богу, вы с лордом Уоллингом не обручены. Конечно, скандала все равно не избежать, ведь леди Ярмут непременно расскажет о произошедшем своим влиятельным подругам. Однако скандал утихнет, после того как вы с мистером Хоксли обвенчаетесь. А со временем о нем и вовсе забудут. А вот если бы вы с лордом Уоллингом были помолвлены… Ох, тогда последствия были бы просто ужасными. Близнецам Эмбер и Энтони не удалось бы стать достойными членами общества, и их будущее было бы погублено. Погублено тобой, дочь.
– И все-таки я отказываюсь выходить замуж, – заявила Изабель. Она с мольбой посмотрела на Маркуса: – Вы можете положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко?
Он со вздохом покачал головой:
– Увы, это не в моей власти. К тому же у меня есть чувство чести.
– Чувство чести?! – возмутилась Изабель. – Но какое это имеет значение? Ведь речь идет о жизни, о счастье…
– Да, вне всякого сомнения.
– В таком случае… Что вы обо всем этом думаете?
– Думаю, что ваш отец прав. С вашей стороны было бы разумно прислушаться к его мнению.
– Ох, вы тоже?! – Изабель в раздражении передернула плечами.
Тут граф поднялся из-за письменного стола и проговорил:
– Возможно, мистеру Хоксли удастся переубедить тебя, Изабель. Я оставлю вас наедине на несколько минут, чтобы вы поговорили обо всем. – С этими словами он вышел из библиотеки и прикрыл за собой дверь.
Маркус тут же поднялся и подошел к шкафчику с напитками. Взяв два стакана, он налил в один из них немного вина и тут же залпом осушил его. Затем, наполнив оба стакана, повернулся к Изабель и с улыбкой сказал:
– Прошу вас, дорогая… – Он протянул ей один из стаканов. – Полагаю, случай требует торжественного тоста. Ведь не каждый же день я делаю предложения прекрасным молодым леди.
Изабель смотрела на него с настороженностью. А он, усевшись в кресло, взглянул на нее с насмешливой улыбкой. Сейчас его широкие плечи обтягивал ярко-синий сюртук, и Изабель прекрасно знала: ему не было нужды расширять свои плечи за счет ватных накладок, как делали многие другие мужчины. К тому же у него были очень сильные мускулистые руки – она почувствовала это, когда он обнимал ее. Тогда ей страстно хотелось, чтобы его губы прикоснулись к ее губам, но, увы, этого не произошло…
И вот сейчас он заявил, что согласен на ней жениться. Но почему?..
Изабель невольно нахмурилась; ее встревожило его безоговорочное согласие. Действительно, почему Маркус так легко уступил? Ведь он, судя по всему, не из тех, кого можно заставить что-либо сделать. И, конечно же, он привык следовать собственным правилам, а не подчиняться диктату общества. Разве он не оставил по доброй воле мир привилегированного сословия, чтобы стать маклером на фондовой бирже? Так почему же он сейчас так странно поступил?.. И тут ее осенило. Пристально взглянув на Маркуса, она спросила:
– Вы испытываете чувство вины?
Казалось, этот вопрос застал его врасплох. Поставив на столик стакан, который только что протягивал ей, он пробормотал:
– Вы о чем, Изабель?..
Она заставила себя улыбнуться:
– Наверное, вы испытываете чувство вины… Ведь без моего вмешательства и признания нашей «скандальной связи» у вас не оказалось бы алиби и вас обвинили бы в краже картины Гейнсборо. То есть вы сейчас считаете, что чем-то обязаны мне. Именно поэтому вы решили жениться на мне и спасти тем самым мою репутацию, – пусть даже я и сказала, что не желаю выходить замуж. Не так ли, Маркус?
Он тотчас же поднялся с кресла. Шагнув к Изабель, чуть склонился над ней и спросил:
– Вы полагаете, что раскусили меня, да?
Изабель тоже поднялась. Пристально глядя на него, проговорила:
– Но я ведь права, мистер Хоксли?
– Маркус. Теперь я для вас Маркус.
– Не пытайтесь уклониться от ответа. Я ведь права?
– Полагаю, что да, – кивнул он, нахмурившись. – Вопреки тому, что шепчут за моей спиной сплетники, я придерживаюсь весьма строгих моральных правил. И вы, разумеется, понимаете, что я никоим образом не способствовал той лжи, на которую вы отважились в особняке Уэстли. Более того, я считаю, что вы поступили глупо и эгоистично. Но если бы вы не оказались там в тот момент, если бы не задумали то, что ваш отец назвал «катастрофой», то я бы сейчас находился на Боу-стрит и меня допрашивал бы какой-нибудь полунищий констебль, необычайно рьяный и злобный именно потому, что ему недоплачивают. Так что вы правы, леди Изабель. Да, я действительно чувствую себя ответственным за то неприятное положение, в котором вы оказались. Разумеется, я сознаю: брак с младшим сыном графа, унизившимся к тому же до положения маклера, означает в глазах общества падение, – но это спасет вас от еще более неприятного скандала. Это единственное, что я могу сделать для вашего отца и ваших близких, хотя вас, похоже, их репутация не особенно беспокоит.
Изабель в замешательстве смотрела на Маркуса. Она-то надеялась, что он ее поддержит, а он, оказывается…
– Замужество не входит в мои планы, – заявила она, с вызовом вскинув подбородок.
– У меня тоже есть кое-какие планы. И в мои планы брак также не входил, однако… – Насмешливо улыбнувшись, Маркус добавил: – Однако определенные отношения вовсе не препятствовали моим планам.
– У вас есть какая-то… другая женщина? – пролепетала Изабель. – Но моя подруга Шарлотта уверяла меня… – Она в смущении умолкла и пожала плечами.
Маркус негромко рассмеялся и проговорил:
– Кем бы ни была ваша Шарлотта, она не знает всего обо всех.
– Прошу меня простить. – Изабель еще больше смутилась. – Я никак не думала, что могу расстроить ваши отношения с женщиной.
«Господи, что это со мной? – спрашивала себя Изабель. – Неужели я ревную из-за того, что у Маркуса Хоксли есть любовница?»
Нет-нет, такого просто быть не может! Она никак не может ревновать! Да и с какой стати?..
Тут Маркус прикоснулся к ее руке и, пристально глядя на нее, сказал:
– Что сделано, то сделано, дорогая. Я не изменю своего решения. А ваши планы, касающиеся поездки в Париж к тетушке Лил, временно откладываются.
– Говорите, откладываются?.. – пробормотала Изабель. В глазах у нее потемнело, и ей показалось, что она сейчас лишится чувств.
– Вот, возьмите… – Маркус протянул ей стакан с вином. Взяв вино, она со вздохом прошептала:
– А может, мы договоримся? Можно ведь отложить наши планы, но не отказываться от них, не так ли? За это я готова выпить.
– Дорогая, что вы задумали? Что имеете в виду?
– Брак по расчету, мистер Хоксли. А если точнее, то брак как временная мера.
– Что ж, такое вполне возможно, – кивнул Маркус. – Хотя я этого не одобряю.
– Значит, договорились? Мы поженимся на шесть месяцев и дождемся, когда скандал утихнет, забудется… А потом пойдем каждый своим путем. Я поеду в Париж, а вы вернетесь к своей женщине. В высшем свете многие супружеские пары так живут. Мне кажется, что это – прекрасное решение. Потому что брак не станет для нас оковами.
– А как насчет интимных отношений в эти шесть месяцев?
Изабель нервно рассмеялась.
– Ну… я об этом не думала.
– Неужели? А мне казалось, вы именно это предлагали всего несколько часов назад.
Решив не обращать внимания на его насмешливый тон, Изабель заявила:
– У нас будут отношения без намека на страсть. Это будет несложно осуществить. В конце концов, отдельные спальни – обычное дело у супругов.
– Ах, вот как? И что же я получу от этого… нереализованного брака?
– Избавитесь от чувства вины. Ведь вы поступите так, как требует ваша честь.
– Моя честь требует настоящего брака.
Решив сменить тактику, Изабель осведомилась:
– А как насчет вашей прошлой жизни? Как насчет вашей женщины? Ведь если вы на мне женитесь по-настоящему, то все изменится. К тому же… Знаете, мой отец, возможно, потребует, чтобы вы ограничили свою деятельность на фондовой бирже. Теперь понимаете?..
– Я все прекрасно понимаю.
– Значит, вы должны со мной согласиться, – с воодушевлением продолжала Изабель. – Ведь если наш брак будет временным, то вполне можно будет немного потерпеть, не так ли?
Маркус молчал, и Изабель на всякий случай добавила:
– Но за это время вы наверняка снова успеете стать своим в светском обществе.
Он вдруг взглянул на нее насмешливо и спросил:
– А почему выдумаете, что я этого хочу?
– Ну… я полагаю, вы намерены найти настоящего виновника кражи картины. Ведь вы же ее не брали – я это прекрасно знаю. Однако я нисколько не сомневаюсь: кто бы ни был вором, этот человек наверняка выполнял заказ какого-нибудь члена бомонда, того, кто может позволить себе такую роскошь, как приобретение дорогих произведений искусства. По крайней мере этот человек располагает средствами для того, чтобы нанять негодяя Данте Блэка. А в качестве моего мужа вы сможете присутствовать на всех балах, вечерах и маскарадах. Общаясь с этими людьми, вы, возможно, сумеете что-либо узнать…
– Леди Изабель, вы не перестаете удивлять меня. – Маркус расплылся в улыбке. – И знаете, кое в чем вы правы. Я действительно намерен выяснить, кто настоящий вор. А что касается Данте Блэка, то и в этом вы, скорее всего, правы. Я полагаю, что аукционист выполнял заказ весьма богатого и влиятельного человека. Не исключено, что именно этот человек задумал всю аферу.
– В таком случае мы с вами заключаем соглашение? – спросила Изабель.
– Но вы кое-что не учли, дорогая.
– Что же?
– Я понимаю, сейчас вы уверены, что никогда не захотите жить в браке. Но если обстоятельства вдруг изменятся?
Изабель склонила голову к плечу и с улыбкой ответила:
– Не думаю, что для счастья женщина обязательно должна иметь мужа. Тетушка Лил никогда не была замужем. Тем не менее, она вполне счастлива и очень довольна своей жизнью. Что же касается моих обстоятельств, то они едва ли когда-нибудь изменятся. Но если это все же произойдет, то мы сможем развестись.
Маркус с сомнением покачал головой:
– Развод почти невозможен, дорогая. Для него требуется специальное разрешение, добыть которое не так-то просто. Только в редких случаях, когда речь идет об адюльтере со стороны жены, появляются достаточные основания для развода. Гораздо реальнее договориться о том, чтобы просто разъехаться.
– Да-да, конечно, – закивала Изабель. – Раз у нас не будет детей, то разъехаться будет очень просто. И это вполне соответствует нашим планам, правда?
Маркус снова рассмеялся, на сей раз – довольно громко.
– Я восхищаюсь вашей сообразительностью, леди Изабель. Если бы люди на фондовой бирже соображали так же быстро, как вы, я бы лишился клиентов.
Изабель подняла повыше свой стакан и поспешно, чтобы Маркус не успел передумать, объявила:
– Предлагаю выпить за нас с вами!
– Я бы хотел иначе скрепить нашу сделку. – Взяв стакан из ее руки, Маркус отставил его на столик и, заключив Изабель в объятия, проговорил: – Уж если я вступаю в подобный брак, то хочу хотя бы понять, чего лишаюсь.
