Текст книги "Давайте поиграем в Arcanum. Книга 2: Пропавший клан (СИ)"

Автор книги: Тимур Вишняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Интерлюдия. Фестиваль Гештианны

Весь вечер Криона не давала нам покоя. Идея посетить фестиваль настолько захватила её, что бедная женщина не находила себе места. Она перепробовала все те немногие наряды, что нашлись в её собственном гардеробе и гардеробе Джейны, но ничто не могло её удовлетворить. Она даже пыталась при помощи булавок что-то поменять в фасоне платьев, постоянно крутясь перед небольшим зеркалом и дёргая вопросами то меня, то Джейну. После очередного «ну как вам?», первым не выдержал Магнус.

– Я знаю, что меня здесь держат за мелкого ворчуна, к чьим суждениям прислушиваются не больше, чем к комариному писку, но, полагаю, на этот раз я выскажу общее мнение…

Эти слова дворфа подействовали на Криону словно пощёчина. Её беззаботное настроение улетучилось, словно унесённое порывом ветра. Сняв с головы непонятно откуда взявшуюся кокетливую шляпку, она повернулась к Магнусу.

– Я всегда внимательно относилась к твоим словам, Магнус. Так что ты хочешь сказать?

– Хм… я лишь хотел заметить, что этот их… ты точно осознаёшь возможные последствия?

– Последствия? – Криона выглядела озадаченно.

– Да, последствия, – кивнул Магнус, – как ты себе представляешь этот их "фестиваль"? Думаешь, они будут там распевать гимны и читать молитвы?

– Я не наивная дурочка, Магнус, я догадываюсь, чем занимаются на фестивале, посвящённом любви. Но разве я могу упустить возможность увидеть это действо собственными глазами? Как я могу не попробовать того замечательного вина, которым там будут угощать?

Мне тоже не очень нравилась её затея, так что я позволил себе вставить слово:

– Я слышал, что вино для фестиваля готовится по некоему особому, секретному рецепту… я не стал бы его пробовать на публике, учитывая ваш особый э… культовый статус, всё-таки вы не просто туристка, многоуважаемый Живущий, мадам…

– Вёрджил, – голос Крионы звучал обманчиво ласково, не предвещая ничего хорошего, – насколько ты привязан к своему балахону?

– Мадам? – недоуменно уставился на неё я.

Криона заулыбалась той особой улыбкой, которую она берегла как сигнал к началу новой авантюры, бессмысленной и безрассудной выходки, от которых мне всегда становилось не по себе.

– Я тут подумала, что пора бы тебе приодеться. Думается мне, для той полной опасностей походной жизни, что мы ведём в последнее время, крепкая кожаная куртка или даже кольчуга подошли бы намного лучше. Если подумать, то столь праведному рыцарю, пожалуй, подошла бы сияющая кираса, возможно даже усиленная парой заклинаний, как считаешь?

– Мадам?

Вместо ответа Криона протянула мне полный золотых кругляшей мешок – добрую половину всех средств, что мы скопили за время путешествия.

– Ступай-ка к кузнецу, пока он не улёгся спать, и подбери себе приличный доспех, хватит тебе расхаживать в этих лохмотьях.

Из всего сказанного я понял лишь одно – Крионе зачем-то понадобился мой потрёпанный балахон, понадобился настолько сильно, что она была готова пойти на любые траты, лишь бы завладеть им. Что-ж, я не имел ничего против, мне и самому уже порядком надоело щеголять в обносках. Обратно я вернулся ровно через час, сияя многочисленными заклёпками на поскрипывающей коже новенького доспеха.

– Спасибо, Вёрджил, – довольно промурлыкала Криона, принимая из моих рук аккуратно свёрнутый балахон, – я всё же попробую их вина, и мне больше не нужно ломать голову, выбирая наряд!

* * *

– Может быть не стоит делать это в комнате? Нам тут ещё ночь спать! – разбудили меня полные возмущения вопли Магнуса.

– Где же мне прикажешь это делать? Не могу же я переодеваться прямо на улице!

В нос ударил запах, показавшийся до тошноты знакомым. Я попытался вспомнить, где столкнулся с ним впервые, но ещё не полностью проснувшаяся голова отказывалась служить мне. Однако, разлепив один глаз, я увидел в руке Крионы ту самую колбу, которую ей выдал Хиппингтон для охоты на гиганта. Сосуд был откупорен, женщина готовилась вылить его содержимое на мой балахон, разложенный на столе.

– Мадам! – закричал я, в надежде её остановить.

Но было уже поздно. Мокрое пятно растеклось по ткани, долгие месяцы служившей мне и одеждой, и постелью. Едкий запах заполнил комнату, на глаза навернулись слёзы. Джейна и Магнус не сговариваясь метнулись к окнам, распахивая их, несмотря на утренний морозец. Раздался кашель Сога. И только Криона стояла с наполовину пустой колбой посреди комнаты как ни в чём не бывало, на её лице гуляла блаженная улыбка.

– А теперь выйдите, мне нужно приодеться к фестивалю, – потребовала она.

* * *

Ни Магнус, ни Джейна, ни Сог, ни даже я не собирались идти на фестиваль. Однако теперь, когда наша комната пропахла дикой смесью мочи и фекалий, у нас не осталось другого выбора. И потом, всем нам захотелось посмотреть на то, чем обернётся эта выходка Крионы, как отнесутся поклонники культа всеобъемлющей любви к вонючей оборванке, пришедшей восславить богиню.

Процессия из нескольких сотен мужчин и женщин, одетых в разноцветные плащи уже двигалась по главной улице по направлению к храму Гештианны. Раздавались звуки труб и барабанный бой. Шестнадцать крепких мужчин несли длинные носилки, на которых бала водружена огромная бочка, раскрашенная орнаментом, состоящим из виноградных гроздей и листьев. На краю бочки восседала Бриджит – верховная жрица культа. В руках она сжимала ковш, которым черпала из бочки рубиновую жидкость и разливала её в деревянные и глиняные кружки, что протягивали ей участники шествия.

– Вёрджил, – окрикнула меня Криона, – тащи кружку, кажется туда нужно идти со своей посудой.

Стараясь не дышать, я вошёл в комнату и вернулся с глиняной кружкой, которую протянул Крионе на вытянутой руке.

– Ну, пожелайте мне удачи, – оскалилась она. Я же с удивлением отметил, что зубы у нашей предводительницы немного кривые, а улыбка совсем не так мила, как мне всегда казалось.

– Постарайтесь не запачкать мой шест, мадам, – напутствовал я удаляющуюся Криону.

Позволив ей отойти на полсотни шагов, мы отправились следом. Нужно было подстраховать её, на случай если какому-нибудь стражнику или особо фанатичному служителю культа придёт в голову применить к наглой нищенке оружие или магию. Хвала небесам, наше вмешательство не потребовалось. При приближении Крионы толпа расступалась, брезгливо отворачивая носы. Женщина без труда добралась до бочки и подставила свою кружку. Бриджит, почуяв зловоние, недоуменно уставилась на источавшую его фигуру и замерла, не в силах принять решение. Мне было отлично видно её лицо, на котором благодушное выражение сменилось гримасой отвращения. И всё же, к свой чести, жрица нашла в себе силы зачерпнуть вина и плеснуть в кружку Крионы. Когда та уже была готова отойти, что-то случилось с ближайшими к ней носильщиками, кажется одному из них стало дурно, и он споткнулся. Платформа накренилась и Бриджит, не сумев удержаться, свалилась вниз, угодив в объятья Крионы, поспешившей подхватить её. Из накренившейся бочки выплеснулась изрядная доля вина, окатив обеих женщин. Толпа загудела и пришла в движение, помешав мне разглядеть случившееся далее. Когда же я сменил позицию, найдя точку, откуда смог наблюдать происходящее, то увидел, как Криона и Бриджит слились в страстном поцелуе. Люди обступили их широким кольцом, хлопая в ладоши и радостно крича.

– Предупреждал же её, в это вино что-то подмешивают, – произнёс я, проталкиваясь сквозь толпу.

На пару с Магнусом мы вырвали нашу предводительницу из прочных объятий верховной жрицы и потащили обратно в гостиницу. Удивительным образом вино полностью нейтрализовало неприятный запах, теперь неудобство нам доставляла лишь липкая от вина и холода одежда. Нужно был срочно отмыть и отогреть Кринону, пока она у неё не началась простуда или что похуже.

* * *

Завёрнутая в банное полотенце, Криона сидела у камина в холле гостиницы, отогревая ноги в кадке с горячей водой. Рядом суетился хозяин, заваривая горячий чай.

– Как вам вино, мадам? – поинтересовался я, присаживаясь на соседнее кресло.

– Оно волшебное, – ответила женщина, довольно щурясь – жаль, что всем вам не удалось попробовать.

– Полагаю, поцелуй Бриджит тоже пришёлся вам по вкусу?

– Зависть – это плохо, Вёрдижл, – печально улыбнулась Криона, – особенно зависть к чужому счастью…

Интерлюдия 2. Мастер уклонения

Вечернее солнце спряталось за горами, улицы Спокойных Вод опустели. В храме Гештианны продолжался фестиваль, до которого нам уже не было никакого дела. Раздался стук в дверь комнаты, и я открыл, принимая из рук жены хозяина гостиницы тщательно постиранный и немного подлатанный, но ещё слегка влажный балахон.

– Снова это тряпьё? – услышал я возмущённый возглас Крионы. – Разве мы зря потратились на доспех?

– Я привязался к нему, мадам. И потом, в дороге он куда практичнее. Не беспокойтесь, я успею переодеться, когда вы снова поведёте нас в бой.

Криона склонилась над аккуратно сложенным балахоном, принюхиваясь.

– Фу, всё ещё попахивает мочой. Лучше бы этому запаху поскорее выветриться, иначе нам придётся расстаться.

– Со мной? – недоумённо переспросил я.

– С твоим балахоном, чудак. С тобой, я надеюсь, мы останемся неразлучны до самого конца.

– Хорошо бы это был конец Арронакса, а не ваш, – буркнул из своего угла Магнус.

Пришло время ужина. Салун Жаждущей Души не то место, где можно наесться от пуза, но и голодным там не оставят, в придачу к элю здесь всегда можно заказать немного жареного или вяленого мяса. Когда мы зашли, там было почти пусто, лишь одинокий халфлинг, сидя у камина, лениво перебирал струны расстроенной гитары, да ещё старик, одетый в потрёпанный китель без знаков различия, должно быть отставной солдат, тихонько потягивал эль из деревянной кружки.

Несколько удивившись посетителям в фестивальный день, хозяин заведения, полуэльф, поспешил выставить перед нами на стол посуду и графин с водой. Пока все по очереди делали заказы, Криона подошла к камину и уселась рядом с гитаристом. Они немного посидели молча, а потом Криона попросила коротышку что-нибудь спеть. Тот отказался, объяснив свое нежелание плохим настроением. Тогда Криона отобрала у него гитару и, немного побренчав на ней и слегка подтянув струны, запела.

На барда бард пошёл войной, гитару в руки взяв,

Ответил бард лишь тишиной, потупив скромно взгляд.

Ревел гитары гриф струной, гудел на разный лад,

Но вторил барду тишиной его немой собрат.

Сражались барды у костра, свирепым был их бой,

Но победителем стал тот, кто бился тишиной.

Тогда, отбросив инструмент, запел ретивый бард,

Но лишь молчанием ему ответил его брат.

Порвались струны, голос сел, устал боец хрипеть,

В ответ же оппонент его и не пытался петь.

Мораль истории проста, поймёт её любой,

Добьётся многого и тот, кто не вступает в бой.

Мы все, включая бармена, хозяина гитары и солдата слушали как заворожённые. Не то чтобы пение Крионы было каким-то особенным, меня скорее изумило, что она вообще умеет петь под гитару, до сих пор за ней ничего подобного не водилось. А ещё удивительным оказалось то, как сильно изменился её голос, он стал необычно глубоким, насыщенным, словно пела не худенькая женщина-полуэльф, а настоящая оперная дива, ростом с полуогра и таким же объёмом грудной клетки. Когда затих последний куплет, я осознал, что от силы её голоса даже бокалы на барной стойке немного позвякивали.

– Как тебе, – шепнула мне на ухо Джейна.

– Неплохо, – ответил я.

– Всего лишь неплохо? – возмутилась девушка. – Это самое прекрасное, что я слышала в своей жизни.

– А много ли тебе доводилось слышать? – усмехнулся Магнус.

– По правде, это первый раз, когда я слышу выступление настоящего барда.

– О, – вскинул я бровь, – значит ты, в жизни не видевшая бардов, берёшься судить о том, кто из них настоящий, а кто нет?

– Мне не нужно знать поваров и сапожников, чтобы отличать бифштексы от подошв, – вскинулась Джейна. – И вообще, Криона замечательная, у неё получается всё, за что бы она ни взялась.

– Возможно, она просто не берётся за то, чего не умеет, – примирительно завершил я спор, потому как у камина происходило нечто странное.

Старый солдат, до этого тихо сидевший с кружкой эля в дальнем углу салуна, сейчас стоял напротив Крионы. Я не мог видеть его лица, но женщина выглядела встревоженной, словно рядом с ней из-под пола вырос мертвец. На всякий случай я немного отодвинулся от стола, готовясь вскочить в любой момент.

– Ты специально это спела, чтобы спровоцировать меня? Кто тебя подослал, говори! – потребовал старик.

– Простите, сэр, – ответила Криона, – но я даже не знаю вашего имени…

– Имена… имена, какое они имеют значение? Просто инструмент, который наши враги используют, чтобы сокрушить нас! Какое имя напишут на твоей могиле?

– О… меня называют Крионой. Теперь вы скажете мне своё?

– Зачем ты явилась сюда, зачем бередишь раны старого, слепого человека, Криона? Это он прислал тебя, чтобы поглумиться надо мной?

– Понятия не имею, о чём вы. Никто не посылал меня.

– Он не смог отыскать меня, знай, он никогда не сможет! Только не меня! Мастер уклонения слишком искусен, для таких как Стаут! Никогда, никогда, никогда…

– Постойте, я уже что-то такое слышала… Стаут, который искалечил Адкина Чамберса… ну конечно! Значит вы – мастер уклонения?

– Кто рассказал тебе это?! Что тебе известно? Я думал, ты ничего не знаешь, а теперь у тебя есть моё имя, лгунья! Но я всё ещё лучший, тебе не убить меня!

– Даже не думала вас убивать. Но буду благодарна, если расскажите свою историю. Чем вас так зацепила моя песня?

Криона провела рукой по струнам, снова воспроизводя финальные аккорды.

– Лгунья! Он подослал тебя, чтобы ты потешалась надо мной. Ему оказалось недостаточно похитить Друэллу, так?! Или того, что он ослепил меня и оставил умирать?

– Сэр, я всего лишь исполнила песню, которую сама же и сочинила. Если вы поделитесь своей историей, то, возможно, однажды я сочиню песню и про вас?

– Что за наивная дурочка! Если бы только песни могли убивать… он уничтожил мою жизнь, ослепил меня! Друэлла была моей! Моей, говорю тебе! Он знал это, знал, что она любила меня. Вот почему он захотел заполучить её для себя! Мы никогда не ладили друг с другом. Но однажды он, мастер ближнего боя, вызвал меня, мастера уклонения, на дуэль за её руку. Я был взбешён! Помпезная свинья! Я был горд, и принял вызов, несмотря на её протесты. Тогда я ещё не знал, насколько одержим Друэллой он стал.

– Как же так получилось, что вы оказались ослеплены, но не убиты?

– Я посчитал, что смогу измотать его, просто избегая его атак… и просчитался. Я отступал, а он не ослаблял натиск, требуя, чтобы я признал его превосходство как бойца. Когда я отказался, он сказал, что не даст мне возможности утверждать, будто я ему равен. И тогда он ослепил меня своим мечом. Последним звуком, что я услышал, прежде чем боль лишила меня сознания, был крик Друэллы.

– И что потом?

– Пока я восстанавливался в лазарете, истерзанный и ослеплённый, моя ненависть к Стауту выросла в неутолимую жажду. Она заполняет каждый момент моего бодрствования.

– Спасибо за историю, мастер. Я отомщу за вас… новой песней. Её будут петь во всех тавернах Арканума, а Стаут пожалеет о содеянном, это я вам обещаю.

Криона снова обхватила гитару и ещё раз исполнила песню о схватке бардов. На этот раз она пела гораздо тише, но от этого песня звучала ещё пронзительней. Мне показалась, что старый солдат вытер слезу, хотя откуда взяться слезам у безглазого?

На барда бард пошёл войной, гитару в руки взяв,

Ответил бард лишь тишиной, потупив скромно взгляд.

Ревел гитары гриф струной, гудел на разный лад,

Но вторил барду тишиной его немой собрат.

…

Глава 18. Туда и обратно

Заплечные мешки были собраны, оружие убрано в ножны и закреплено на поясах, мы сидели в полной готовности, ожидая, пока Криона даст команду отправляться. Однако та не торопилась, склонившись над картой с циркулем в одной руке и карандашом в другой, она никак не могла принять решение, пойти ли сначала в Тарант, а потом заглянуть в клан Камнетёсов или же сделать наоборот.

– Какая разница, – не выдержал я, – от того, доставим ли мы послание на пару недель раньше или позже ничто, не изменится.

– У меня плохое предчувствие, – ответила Криона, – почему-то мне кажется, что от того, какое решения сейчас приму я, будет зависеть жизнь, возможно не одна.

Я протянул ей монету.

– Если не можете принять решение, доверьте выбор богам, – предложил я.

Она оттолкнула руку и достала из кармана свою монетку, после чего подбросила её. Монета упала профилем короля Претора вверх, это не устроило Криону, она убрала монету и достала другую, сделав новый бросок. Так продолжалось ещё несколько раз, она перепробовала пять монет, но так ничего и не решила.

В дверь комнаты постучали. Я открыл, на пороге стоял мальчишка-халфлинг, протягивая мне двумя руками гитару, которая была почти вдове выше его самого. Ту самую гитару, на которой Криона играла в салуне.

– Вот, – сказал мальчик, – слепой отшельник, что живёт за салуном, просил передать вам.

В придачу к гитаре я получил ещё и скрученный трубочкой клочок бумаги. Огромные корявые буквы не оставляли сомнений в авторстве. "Будь моими глазами." – сообщалось в записке.

Криона выхватила у меня гитару и сразу же начала наигрывать весёлую мелодию. Дойдя до стула, она уселась и пропела куплет.

Два мастера вступили в спор, чьё мастерство сильней

Один мечом владел как бог, другой был всех ловчей.

И бились мастера три дня, но не окончен спор —

Один напорист, точно лев, другой же скор как вор.

– Что за чушь! – возмутился Магус. – Ты кого из них решила облить помоями? Кто там лев, а кто "скор как вор"?

– Ты прав, над текстом ещё предстоит поработать, зато с мелодией я уже определилась.

– Мадам, – вмешался я, – быть может, вам стоит выслушать и вторую сторону в этом конфликте? Вы сами рискуете оказаться облитой помоями, если публика решит, что Стоут ни в чём не виноват.

– Спасибо, друзья. Я благодарна за ваши советы, а теперь поспешим, нам нужно добраться до Клана Камнетёсов как можно скорее.

Дорога, идущая к руднику дворфов, вела вниз. Уклон был небольшой, и мы наслаждались той лёгкостью, с которой привычные к пешим прогулкам ноги несли нас к цели. Несмотря на это, Криона становилась мрачнее с каждым днём. Когда мы миновали поворот к пещерам Клана Чёрной Горы, её настроение совсем испортилось.

– Смотрите, – сказала она, – мы идём по этой дороге уже четвёртый день, но нам не встретилось ни одного дворфа. Должен же был хоть кто-то повстречаться, они же торгуют со Спокойными Водами, обменивают руду на еду.

– И правда, выглядит странно, – согласился Магнус, – понятно, почему дорога к Черногорцам заросла бурьяном, но и эта выглядит так, будто мы первые, кто идёт по ней за много дней. Снегом замело старые следы, а свежих как-то не видно.

То, что с Кланом Камнетёсов что-то действительно не так, стало понятно, когда мы добрались до входа в их жилище, который никем не охранялся. "Со мной это уже было", – пробормотал я, вспоминая наш первый визит к дворфам.

– Будьте осторожны, – прошептала Криона, – мы не знаем, что здесь произошло, и какая напасть может скрываться за поворотом.

Она не ошиблась. Когда мы миновали общую комнату, в которой дворфы обедали и обсуждали дела, за спиной раздался замогильный вой, от которого у меня заныли зубы. Обернувшись, я увидел мумифицированного мертвеца с пустыми провалами вместо глаз. Покойник стоял неподвижно с отвисшей челюстью. Его грудь не вздымалась, он не дышал, что не мешало ему издавать очень неприятный звук, похожий на извращённое пение храмового хора во время службы.

Отвечая на зов мертвеца, со всех сторон поднимались ожившие трупы. Среди них были как оболочки, когда-то принадлежавшие дворфам, так и тела людей.

Первой отреагировала Криона. Револьверный выстрел, как всегда оглушительный в замкнутом пространстве, вывел меня из оцепенения. Перехватив шест, я кинулся к голосящему мертвецу, желая скорее вогнать конец своего орудия тому в глотку.

– Проклятье, откуда взялись эти мухи! – донёсся из-за спины недовольный вопль Крионы. – Демоны их побери, эти мертвяки слишком быстрые, не могу прицелиться!

– Не беда, – отозвался Магнус, – я придержу их для тебя.

Одним прыжком перемахнув через стол, я что было силы ударил мертвеца посохом в разинутый рот. Мертвяк даже не попытался уклониться, по полу забренчали выбитые зубы. Вторым ударом я сбил жуткое умертвие с ног, после чего ударом каблука размозжил его иссохшую голову.

Немного подивившись тому, насколько легко далась мне победа, я обернулся, чтобы оценить, как идут дела у друзей. Оказалось, Магнус не шутил. Он действительно хватал мертвецов за ноги, облегчая задачу Крионе. Один из мертвецов вцепился зубами в шею бородача, вырвав оттуда приличный кусок плоти. Брызнул кровавый фонтанчик, и я было решил, что ворчливому дворфу пришёл конец, потому как к нему тут же поспешили ещё два оживших трупа.

Пока я пытался проложить себе дорогу сквозь полосу препятствий из беспорядочно разбросанных под ногами стульев, на помощь Магнусу пришла Джейна. С невероятной ловкостью она проскользнула между двумя противниками и, увернувшись от атаки одного из них, успела вонзить кинжал тому в основание его черепа, почти отделив голову от тела. Не останавливаясь, чтобы добить врага, женщина подскочила к истекающему кровью дворфу и прижала к его ране марлевый тампон, останавливая кровь. Продолжая сражаться со стульями, я сотворил заклинание исцеления, также желая помочь раненному товарищу. Сработало с первой попытки, тампон Джейны даже не успел полностью пропитаться кровью.

Исход битвы решил топор Сога. Раскидав собственных врагов, он в два счёта расправился с теми мертвецами, которых не смогли добить мы. В обедненном зале снова стало тихо, лишь слышались всхлипы, словно кто-то плакал. Я не сразу сообразил, что это плакал Магнус, как-то не ожидал я от него подобного проявления чувств.

– Простите… – пробормотал он сквозь слёзы, – мне очень, очень стыдно…

– Ты чего? – не понял происходящего Сог, даже его проняла эта странная сцена.

– Мой народ… мне так за них стыдно… вам, чужакам, всё время приходится страдать из-за того, что мы не можем навести порядка в собственном доме.

– Магнус, – Криона выглядела очень удивлённой, – ты не должен извиняться за дворфов других кланов, и потом, это не они пригласили нас в гости, мы сами заявились незваными.

Дождавшись, когда Магнус немного придёт в себя, мы продолжили исследовать дом клана Камнетёсов, надеясь отыскать хоть какое-то объяснение произошедшему. До сих пор двери, что попадались нам в жилищах дворфов, оказывались не заперты. Тем удивительнее было наткнуться на ту, что не открылась от первого рывка. Отстранив меня, Криона начала копаться в замке. Из-за двери раздался окрик:

– Оставьте дверь в покое, вонючие мертвяки!

– Мы не мертвяки, – спокойно ответила Криона, продолжая терзать замок.

Дверь открылась, в щель высунулась рыжая борода, а за ней и пара удивлённых глаз.

– Милостивый Альберих, вы нашли нас! – обрадованно воскликнул незнакомый дворф. – Нам грозила голодная смерть здесь. Проклятые зомби. Но вы были скоры на расправу с ними, а?

– Что здесь произошло? – в голосе Крионы звучала некоторая досада, должно быть она огорчилась из-за того, что ей не дали разобраться с замком.

Дворф усмехнулся и застенчиво перевёл взгляд на свои ботинки.

– Я эм… ответственен за всё это. Я обнаружил древнюю лабораторию некроманта в заброшенной вспомогательной пещере. Изучая его записи, я разработал способ воспроизвести при помощи научных принципов то, для чего он применял магию.

– И ты создал всех этих тварей?! – возмущённо воскликнул Магнус. – Это же чертовски безответственно!

– Уверяю, это было непреднамеренно, – ещё больше смутился незнакомец. – Единственный поднятый мной мертвец издавал жуткий, кошмарный вой, после чего заметался по лаборатории, расплескивая мои химикаты. Прежде чем я осознал происходящее, они начали лезть прямо из-под пола. Они были везде! К счастью, я смог добежать сюда, чтобы всех предупредить.

– Где эта лаборатория? – потребовал ответа я, потому как в голову пришла одна безумная мысль.

– Вам придётся пройти через заднюю дверь в хранилище главного зала и потом проследовать по туннелю, который ведёт к ней. На вашем месте я был бы очень осторожен, если бы отважился сунуться туда.

Дворф протянул мне ключ.

– Есть ещё кое-что, – вспомнила Криона, – Трейн Железное Сердце просил нас отыскать своего брата. Вы его знаете?

– Конечно я его знаю, я и есть он, Эрланд Железное Сердце, к вашим услугам.

– Ваш брат просит вас вернуться домой.

Эрланд мотнул головой.

– Трейн, бедный Трейн. Он чрезмерно заботлив с тех пор, как умер наш отец. Винит себя в его смерти, вот так.

– Что случилось с твоим отцом? – спросил Магнус.

– Я предпочёл бы не говорить об этом. Мне следует поспешить домой, пока брат не довёл себя переживаниями до смерти.

Дверь распахнулась шире и оттуда начали один за другим выходить дворфы. Я, не стесняясь, вглядывался в их лица, мне было любопытно, смогу ли я распознать среди них бородатую женщину.

* * *

Мы стояли перед проломом в стене, за которым должна была находиться лаборатория некроманта.

– Вёрджил, – обратилась ко мне Криона, – обычно это я веду всех за собой туда, куда соваться не следует. Как случилось, что мы поменялись ролями?

– Я думаю, эта лаборатория имеет самое прямое отношение к вашей миссии. Почти уверен, что это и есть то самое "место тёмных секретов повелителя, расположенное среди камней", которое упоминается в книге Йохима. Если это так, и здесь найдутся записи Кергана Ужасного, то мы заполучим ещё один кусочек от этой демонической головоломки.

– Было бы неплохо, – согласилась она, – но прежде чем мы туда войдём, надень-ка доспех и возьми нормальный клинок, сдаётся мне, нас ждёт ещё одна схватка.

Криона, игнорируя мои протесты, полезла в пролом первой.

– Я худенькая, выскочу быстро, если что, – объяснила она.

Выскочила она действительно быстро.

– Там призрак, и он не выглядит безобидным. Еле увернулась от его молота, – сказала она, выбравшись назад.

– Велик ли вред от призрачного молота? – спросил Магнус.

– Не знаю, – ответила Криона, – и проверять как-то не хочется. Может оставим эту лабораторию? Пусть лучше дворфы завалят тут всё камнями.

– Простите, мадам, но мне кажется очень важным добыть записи этого некроманта. Позвольте попробовать мне.

– Стой, – вмешался в спор Магнус, – я пойду. Это дом моих братьев, его следует содержать в чистоте.

И дворф полез в пролом. Изнутри донеслись звуки погрома, словно Магнус устроил там скандал с битьём посуды. Понимая, что другу приходится не сладко, я полез за ним, а за мной и Криона. Джейна и Сог остались снаружи, первая мало чем могла помочь в бою, а второй рисковал застрять в узкой щели пролома.

Оказавшись в лаборатории, я увидел странную сцену. Дворф кружил по тесной комнате, а вокруг него в щепки разлеталась мебель и крошилось стекло, в слабом свете масляной лампы я не мог разглядеть причины этого необъяснимого явления. Только когда в комнате появилась Криона, освещая всё вокруг заклинанием, стали видны очертания полупрозрачной фигуры – высокого война с молотом в руках. Я активировал заклинание призыва, наложенное на подаренный кузнецом клинок из Спокойных Вод. На зов явился призрачный волк и сразу же набросился на врага. Топор Магнуса не причинял духу никакого вреда, как и пули из мушкетона Крионы. Зато они отвлекли его на себя, позволив мне воспользоваться своим зачарованным оружием.

Мне повезло. Очередной удар меча зацепил в бесплотном теле призрака нечто твёрдое, на пол лаборатории упал перстень. От удара о землю камень, оказавшийся крышкой небольшого контейнера, отскочил в сторону и из-под него высыпалась немного порошка, похожего на пепел. В то же мгновение призрак исчез, словно истаяв в воздухе.

– Что это? – удивлённо произнёс я, поднимая перстень.

– Филактерия, – предположила Криона, – наверное, в этом порошке была заключена его сущность.

Лаборатория находилась в ужасном состоянии. Сначала поднятые Эрландом мертвецы, а потом ещё и разбушевавшийся здесь беспокойных дух разнесли и перемешали всё в хлам и щепу. Тем не менее я, не оставляя надежды, внимательно осмотрел всё напоминающее книги или тетради. Мои старания были вознаграждены. Очередная стопка бумаги содержала дневниковые записи. Большая их часть была на неизвестном мне языке, возможно зашифрована. Но кое-что разобрать удалось, потому как кое-где хозяин использовал общий язык. Возможно он хотел, чтобы о проделанной им работе когда-нибудь узнали.

Мы выбрались в общий зал, где разложил бумаги на огромном овальном столе и начал читать в слух. Все, кроме сразу же задремавшего Сога, слушали с большим интересом.

10 февраля. В последнее время я усердно работаю, чтобы убедить Совет, что они не ошиблись, выбрав меня. Как первый волшебник-человек в Эльфийском совете, я чувствую, что несу огромную ответственность за то, чтобы доказать свою ценность и показать им, что мое понимание старой магии не хуже их собственного. Я вижу, что пользуюсь поддержкой Насредина и нескольких других, но Арронакс и его единомышленники настроены решительно против моего присутствия, похоже они готовы пойти на все, чтобы увидеть мой провал. Но я буду упорен.

12 марта. Я обнаружил нечто невообразимое. Требуется больше исследований, но это может оказаться именно тем, в чём я нуждаюсь… способом убедить весь совет в своей способности править вместе с ними. Мне нужно тщательнее в этом разобраться.

3 апреля. Обнаруженные мною вещи продолжают удивлять. Всё выглядит так, будто у Некромантии есть другая сторона, о которой никто из нас даже не подозревал. Да, когда-то давно я открыл способ воскрешать мёртвых, но я и не мечтал, что смогу разговаривать с их бесплотными душами! Просто потрясающе! Да, эти бедные души испытывают боль, но вещи, о которых они могут нам поведать! Думаю, я на пороге создания нового колледжа магии. Вскоре я поделюсь своими открытиями с остальными членами Совета.

14 мая. Сегодня я оживил мёртвое тело горного льва. Я обнаружил бедное существо неподалёку от своей лаборатории, погибшим, кажется, от естественных причин. Оживить тело не то же самое, что воскресить его, поскольку существо остаётся лишь бренной оболочкой, по прежнему мёртвой, приводимой в движение душой, которую я в нём заключил. Это было жалким зрелищем, и вскоре я отпустил душу существа. Но возможности для подобного применения безграничны! Воистину, я отыскал нечто потрясающее…

22 июня. Я пришёл выводу, что существует возможность отделить саму душу от живого существа. До сих пор все мои эксперименты проводились на животных, но несомненно, что заклинание отлично сработает на живом, разумном существе. Конечно же я не стану этого делать, но мою любопытство пылает всё сильней, по мере того, как это новое знание открывается мне! Мне были посланы видения земель мёртвых, и я должен осмыслить их. Это одновременно благословение и проклятье, но я должен пробиваться вперёд до конца.