Текст книги "Зимний Фонарь (СИ)"

Автор книги: Тихон Карнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава четырнадцатая. Точка росы

«Очевидцы говорят, что незадолго до Свинцовой свадьбы каэльтина Вендига Ганноморт находилась на сносях. Среди приближенных ко двору ходили разговоры, что понесла царевна от своего жениха – Оскара Труворича, однако подтверждений этому, равно как и следов самой беременности, обнаружено не было. Несмотря на это, в народе пошла молва о тайно рождённом наследнике: к примеру, этот сюжет прослеживается в “Деве Возмездия” – статуе, установленной в градеминской резиденции Финемилий около 946 г.»,

– Г. Виндели, «Легенды Старограда».

Эпизод первый

Балтийская Республика: Прайрисн

12-31/994

«Грач» наконец выезжает из Линейной. Теперь, когда известно точное расположение сот, несколько десятков километров по поражённой поверхности кажутся не таким сложным препятствием.

Чем ближе Прайрисн, тем чаще за окном мелькают ветхие постройки: деревянные избушки, превращённые жаром «Сварога» в пепелище. Впрочем, какие-то здания не пострадали вовсе: в лесной темени стоят нетронутые сараи и дома.

На некоторых деревьях висят куклы. При пересечении городской черты на тротуарах появляются брошенные противогазы.

– Город специально украша-ли для туристов, – между делом комментирует пейзаж Элиот. – Это раньше здесь бродили андеры: Дайомисс как-то рассказывал, что клювы выбирались сюда как на стрельбище.

В детском доме, чей номер остался только в архивах, при прошлом Воздействии разместили мобильный госпиталь. Именно туда положили крематоров, что первыми вошли в зону поражения – там же разгорелся следующий очаг. После этого район оцепили, и пациенты вместе с медперсоналом были изолированы от внешнего мира. Навечно.

– Разве это не должно было уменьшить их численность?

– Должно было, – подтверждает почитатель, – но Воздействие распространяется быстрее и куда дальше зоны действия ВААРП.

– Для того, чтобы предотвратить появление новых андеров, – подхватывает Анастази, включая дальний свет, – необходимо, чтобы ВААРП-генератор работал постоянно. Подобной мощности не может предоставить ни одна электростанция.

Навигатор предупреждающе трещит: на экране выскакивает сообщение о нестабильном элегическом фоне. Дорога тем временем сужается: впереди центр города – площадь Монументы. Анастази нехотя останавливается, когда электронный голос оповещает о прибытии в пункт назначения.

– Забирай, – неожиданно говорит Корвин и кивает на оставленную в кузове винтовку, – тебе она пригодится больше.

– А как же ты? – возмущается вестница. – Думаешь, в Прайрисн безопасно? Поверь, в Синекаме не только андеры представляют опасность.

– Там никого нет, – убеждённо отвечает мужчина, – ни живых, ни немёртвых. За меня можешь не волноваться: это вам нужно как можно скорее убраться отсюда. Я уже приехал.

– Значит, мы больше не увидимся?

– Почему же? – тепло ухмыляется Корвин. – Если сохранишь мою винтовку, шанс будет всегда.

Он на прощание приобнимает её за плечи.

Анастази нерешительно тянется за мужчиной, когда он уходит, но ремень безопасности удерживает её на месте. Одними губами девушка желает удачи и отрешённо провожает взглядом.

Больше они не виделись.

Ещё несколько минут «Грач» стоит на месте, после чего скрывается в сумерках нового дня. Корвин продолжает свой путь в одиночестве. Через пятнадцать минут он оказывается у пункта назначения. Рядом со школой.

Здание разрушено. Цел лишь первый этаж. Останки второго дышат на ладан, а лестница, ведущая на третий, растворяется во мгле. Стены замызганы граффити. На входе Рейст сталкивается с пионерами – людьми, что первыми оказались в очаге Воздействия и посмертно обратились в уголь. Подобно статуям они замирают во всевозможных позах, и море больше не волнуется, когда волна демиургического яда окатывает человечество.

Пятёрка пионеров встречает некрочтеца у самых дверей – младшеклассники во главе с воспитательницей. Судя по всему, Воздействие застало их в момент возвращения с прогулки. Они не выглядят встревоженными. На сохранившихся фрагментах лиц читается обыденная расслабленность. Они не знали, с чем столкнутся. Это был обычный день.

Вахтёрское место также не пустует. За столом, чуть в стороне от входа, сидит плотная женщина. В проволоке её волос блестит металлическая заколка. За ней второй силуэт – мужской, – и он смотрит вдаль, куда-то вглубь коридора. Отчего-то Рейст уверен, что Воздействие пришло оттуда. Кажется, даже субстрат там темнее – мыльные разводы не отмоют этот пол.

Напротив раздевалок висит эвакуационный план здания. Подойдя к нему, посредник сверяет его с картой Фройда: один из ходов находится где-то под зданием. После аварии местное подразделение Красмор заварило главный вход, расположенный на предприятии, но осталось не меньше десятка резервных. Неуклонно растущие показатели элегии указывают на наличие одного такого поблизости – прежде, чем ВААРП сработает, он притянет к себе столько токсина, сколько позволит его мощность. Посему обход этажа Корвин начинает со включённым дозиметром.

Тлеет пепел. Тревожно дрожит пыль. Под ногами скрипят куски обугленных парт. Повсюду разбросаны подгнившие тетрадные листы, расплывшиеся почерками мёртвых учеников. Лидочка не проведёт больше лето… На настенной доске ещё сохранились выведенные мелом варианты контрольной работы вместе с датой: следующий день после аварии.

Шипят сломанные динамики, пуская в эфир знакомую мантру: «Наступает наш Парад». Слова расходятся эхом по опустевшим помещениям, становясь предвестием зловещего будущего.

В центре класса зияет дыра: иссушенные доски не справились с оказываемым весом, и часть пола обвалилась. Глядя в бездну, Корвин жалеет, что не припас на такой случай прибор ночного видения. Посредник подбирает деревянную ножку парты и бросает вниз. Вскоре раздаётся удар. Неглубоко.

Внезапно коридор наполняется гулкими шагами и смехом. Мимо дверного проёма проносится пара силуэтов. Корвин, дёрнувшись от неожиданности, оборачивается – половицы не выдерживают столь резкого движения и ломаются, утягивая мужчину вниз.

Эпизод второй

Балтийская Республика: Синекам

парк культуры и отдыха «Город Будущего»

12-31/994

Смерть незримой паутиной оплетает город. Грозовые тучи дымом затягивают небосклон. Тел на улицах становится всё больше: роботарии продолжают стаскивать их к крематорию, растущему из сердца «Адеолы».

– Значит, – нерешительно заговаривает Элиот, когда они проезжают мимо таблички о выезде из Линейной, – он решил остаться? Но [зачем]?

– Потому что… – Анастази осекается, когда вспоминает о роковом диагнозе. Тяжело вздыхает. – Он хочет увидеть запуск ВААРП-генератора.

– Серьёзно? Один из тех фанатиков «Протополиса»? – с усмешкой недоумевает брат. Девушка сдержанно кивает. – Ну дела… Неужели кто-то реально верит, что там стоит этот вот огромный шар, и всё типа так красиво?

– У каждого… свои недостатки?

– Это как-то странно… Я в жизни бы не пустил девушку, с которой у меня отношения, в подобное… место, – брат пытается продолжить этот неловки разговор. Анастази удивлённо на него смотрит. – Погоди… Вы типа не вместе?

– А-а… Нет? Мы вообще познакомились неделю назад, так что… нет, – без смущения признаётся девушка и ловко меняет тему: – А что твоя бывшая?

– Ева? – неуверенно уточняет парень и шумно выдыхает. – Да уехала несколько лет назад: выбила себе бюджет в каком-то универе, ну, и всё.

– И вы даже ни разу не…? – с надеждой интересуется она. Брюнет кивает. – Тогда почему ты всё ещё один? Жил с немёртвой, вот это вот всё… Неужели это всё из-за неё?

– Да причём здесь она? – искренне удивляется Элиот. – Такая история вышла бы с любой девушкой, а она, ну, она всё сделала вовремя. Люди сходятся и расходятся, а я не хочу становиться обузой… для кого-то живого, что ли. Она не виновата, что стала последней… Никто не виноват.

Мощности фар не хватает, чтобы разглядеть дорогу больше, чем на метр вперёд. По мере отдаления от очага дальность несущественно, но увеличивается. Внезапно среди завихрений пыльного снега появляется женская фигура. Она спокойно останавливается на пути и смотрит на броневик.

– Да твою ж! – восклицает Анастази и, выкручивая руль, бьёт по тормозам. – Держись крепче!

«Грача» заносит. Броневик с грохотом разворачивается в сторону парка развлечений. Сносит запечатанные ворота. Предупреждающие знаки закрывают лобовое стекло. Наконец – столкновение. Настолько неожиданное, что близнецы едва не теряют сознание. Подушки безопасности срабатывают с запозданием. Благо, не подвели ремни.

– Что это было? – наконец спрашивает Элиот.

В нависшей тишине его голос звучит настолько чуждо, что, услышав его, блондинка вздрагивает.

– Ты уверен, – с вопросом поворачивается она к нему, – что хочешь знать? Лично я, кажется, не очень…

Внезапно приборная панель начинает мерцать. Несмолкаемый ужас обволакивает салон. Десятки голосов, перекликаясь между собой, сливаются с треском радиоприёмника: магнитофон хрипит о бесконечной истории.

– Почему ты не могла просто прямо проехать? – возясь с ремнём, ворчит Элиот. – В броневике мы бы запросто проехали без вреда… для обеих сторон.

– Прости… Я не знала, – честно признаётся Анастази.

– Ну, если что-то со спокойным [лицом] прёт прямо на тебя из токсичного тумана, – пытаясь улыбнуться, рассуждает брат, – живым оно точно быть не может. Что ты там говорила на тему того, чтобы выбраться отсюда?..

Блондинка только вздыхает. Памятуя о прошлом споре, тему не продолжает. Вместо этого она забирает с заднего сидения винтовку и говорит:

– Пошли отсюда.

Они оставляют броневик. Снаружи их застигают шаркающие шаги, однако никого поблизости невидно.

«Город Будущего», непривычно тёмный и безрадостный, встречает гостей всепоглощающей тьмой. В воздухе парят огромные чёрные хлопья. Впереди – плотная стена элегии. Дозиметр надрывно трещит.

– Куда теперь? – озираясь, спрашивает Элиот. – Зи?

С горы доносится скрежет. Анастази включает фонарик и направляет луч света в вышину. Тогда они с близнецом видят накренившуюся ракету. Как и двадцать лет, она висит в нескольких метрах от финиша. Однако краска её давно выцвела, а колючие ветра исцарапали корпус. Проржавевшие дождём крепления скрипят. Рельсы, утерявшие силу поддерживающих конструкций, протяжно завывают.

Внезапно один из крепежей слетает. Нос ракеты поворачивается на 90 градусов и клюёт. Несколько секунд бездействия, и космический корабль отправляется в свой последний полёт. Гравитация прибивает его к горному склону – из-под днища вылетают столпы искр и осколки сломанных звёзд.

– Так мы и покорили космос, – с иронией отмечает Анастази и прибавляет шаг. – Пошли. Не хочется погибнуть под этим символизмом.

Ракета летит в сторону броневика. Её нос пробивает двигатель «Грача», и ослепительная вспышка света озаряет парковые угодья. Близнецы ошеломлённо останавливаются и оборачиваются.

– [Жесть]… – молвит Элиот. – Мы же могли типа… там… ну, ты поняла.

Со смертью радиоприёмника наконец становится тихо.

Комья элегии слетаются на разгорающийся пожар – субстрата столько, что вскорости очаг возгорания оказывается потушен. О произошедшем взрыве напоминают лишь оплавленные взрывом карусель по соседству да будка со снедью. Разросшаяся от жара элегия тем временем вновь растягивается по всему периметру «Города Будущего». Пепельным снегопадом она устилает аттракционы и землю.

На краткие мгновения тела брошенных роботариев озаряет импульс жизни. Они успевают только выправиться: за годы бездействия механизмы пришли в негодность. Нечто незримое, что способно пробудить машины, неумолимо приближается.

Постепенно близнецы отходят к выходу. Пятясь, поочерёдно оглядываются. Протофонные фонарики с периодичностью гаснут. Вскоре – не включаются вовсе. Холод тем временем становится нестерпимым: не надо быть полнотелым, чтобы вообразить число андеров здесь.

Немёртвый дух не останавливают ни одежда, ни броня. До ворот остаётся всего несколько метров, когда что-то хватает Элиота за ногу. Он падает. Выпускает ракетницу из руки. Тогда в порыве отчаяния парень снимает с фотоаппарата крышку и делает снимок. Вспышка. На крохотном дисплее высвечивается сгрудившаяся вокруг толпа немёртвых. Столько, сколько не было в Линейной.

Он видит детей, что так и не выросли: ровесников, погибших в парке из-за аварии. Их лица подёрнуты мороком; идут они в первых рядах. За ними следуют посетители старше, немногочисленные работники развлекательного центра. Среди них также стоят и утопленники – жители затонувшего посёлка. Поросшие водорослями и речными паразитами, они пылающими глазами смотрят на живых.

Элиот дёргает ногой, пытаясь отбиться. Сестра хватается за винтовку. Вслепую целится. Стреляет. Тогда камеру активируют повторно. Мгновение вспышки позволяют прицелиться точнее. Чудом Анастази отстреливает захватившего брата андера, и близнец успевает подняться.

Покадровая съёмка сменяется серийной. Висящий на шее фотоаппарат предельно накаляется. Элиот впервые стреляет – Анастази по наитию раскладывает косу. Близнецы не уничтожают, но замедляют. Если брюнет метит по ногам, то блондинка отрубает руки. Дистанция неуверенно устанавливается. Однако повреждение конечностей слишком незначительно, чтобы пустить ситуацию на самотёк и просто сбежать.

Турбинный рёв оглушает край. Прямо над парком пролетает эскадрон «Снегирей». Птицы военных лет наполняют тишину характерным свистом скорости. Одна из них резко отклоняется от строя и, кружась в утраченном контроле, падает в озеро. Вода смягчает удар и не позволяет бомбардировщику взорваться. Остальные продолжают рвать мглистые облака, и падающая с их крыльев элегия орошает землю. Она перьями прокладывает птичий путь, и вот уже стая скрывается в городе.

Последняя вспышка озаряет немёртвых. Камера перегревается и выключается. «Город Будущего» погружается во тьму.

Смертельный холод подступает всё ближе. Барабан револьвера пуст. Прикрываясь лезвием косы, Анастази отступает к брату. Тот уже затылком чувствует оплетающий их лёд.

– Вот и всё, – молвит почитатель. – Мы сделали всё, что могли.

Внезапно на протофон Лайне приходит сообщение. Яркости дисплея недостаточно, чтобы его прочитать, но всё встаёт по местам, когда вдали слышится автомобильный гудок.

Фары ослепительной вспышкой загораются за их спинами – «Макада» резко останавливается на месте ворот. Поначалу непривычно яркий свет ошеломляет андеров. Воспользовавшись их замешательством, Лайны садятся в машину – на водительском кресле Анастази обнаруживает сидящую роботарию. Вестница спихивает её в кузов, и сама садится за руль.

К тому моменту пограничные приходят в себя. Тянутся к лучащемуся теплом двигателю. В последний момент Лайне даёт задний ход, и фургон выезжает на дорогу.

Дюжина взрывов накрывает поражённые Воздействием земли. Ослепительными вспышками расцветает Синекам. Стрелки дозиметров сходят с ума; за считанные секунды вокзал и вся юго-западная низменность обращаются руинами. Ударная волна проносится до Прайрисн. Линейная становится безжизненной; остаются лишь немногочисленные прототипы и им подобные – сновать по улицам и выполнять уже бессмысленную работу.

– Вы покинули Синекамский край, – слышится механический голос роботарии. Её аккумулятор на исходе, и к концу фразы мультяшный голос опускается до грохочущего баса: – Если вас не затруднит, оставьте отзыв на сайте синекам-дот-ео и выставьте оцен…ку.

На экране протофона Анастази высвечивается входящий звонок.

– Поздравляем, – звучит в динамиках роботизированный голос, – вы вновь существуете.

За пределами Синекама глубокая ночь. Впервые за долгое время близнецы видят её во всей красе. До Родополиса остаётся около ста километров.

– Даже не знаю, – криво усмехается блондинка, сбрасывая вызов, – радоваться или плакать.

Элиот тоскливо вздыхает. На протяжении всего пути он смотрит в окно, и только спустя полчаса дороги говорит:

– Знаешь, ещё до всего этого, – неуверенно делится он, – мне постоянно намекали, что лучше бы я свалил из города… но на такой [пинок] я точно не рассчитывал. [Ужас], я даже не знаю, что теперь делать… Я никогда не был за пределами края.

– Значит, пришло время это исправить, – пытается приободрить его сестра и ухмыляется. – Не волнуйся. Вместе мы что-нибудь придумаем.

– Если так и будет, то… Это неплохо. Только… Как же ребята? Все они? Никто из них не выбрался… а мы живы. Мы по итогу здесь, и это… ну, типа неправильно как-то. В смысле… Я не знаю, что мне теперь делать с этим.

– Мы можем помнить их… Конечно, это не то, что ты хотел услышать… наверное. Но именно этому нас учили с детства – нас, то есть, Детей Стагета. Мы будем помнить, а значит, в какой мере они будут жить, верно? – с надеждой рассуждает вестница и смотрит в зеркало заднего вида. На горе мерцает слабый свет. – Фонари будут гореть, покуда живёт память… Мы справимся.

Эпизод третий

Балтийская Республика: Прайрисн

соты

12-31/994

Всюду. Отовсюду этот шум. Шелест шестерёнок. Рёв изношенных генераторов… и вспышки умирающего света. «Наступает наш Парад», – шепчут соты. Неисправная аудиосистема транслирует зацикленное сообщение по всему комплексу: эхо заполняет многочисленные коридоры, и это больше не похоже на песню.

Цепляясь за стену, Корвин поднимается. Под ногами хрустят металлические листы. Поражённые нагноениями ржавчины, они трескаются, впитывая в себя отпечатки человеческих следов.

Откашлявшись, мужчина взволнованно идёт вперёд. Коридор меж тем разветвляется: Рейст останавливается на перекрёстке. Аварийного плана нет – на месте планировки уровня висит обугленная панель. Тогда Корвин достаёт найденную у Фройда карту. По ней строит дальнейший маршрут.

Неожиданно слух поражает протяжный писк – настолько неприятный, что мужчина морщится и руками закрывает уши. Поступает сигнал тревоги. Датчики улавливают присутствие постороннего объекта. Холодный свет сменяется красным; где-то вдали начинает мигать лампа сирены. Начинаются перебои с электричеством. Без того тусклое освещение слабеет.

Коридор переходит в зал. Света становится больше. Вдоль плесневелых стен стоят ряды стеклянных контейнеров. В подсвеченных растворах погружённые в анабиоз женщины. Каждая из них беременна – сроки у всех разные, – но ни одна из них больше не очнётся: тела поражены терминальным манифестом.

Герметичность большинства капсул нарушена; налицо неисправность системы жизнеобеспечения. Посредник подходит к одному из контейнеров и находит истлевшую распечатку. Подчёркнутым параграфом написано «ПРОЕКТ-28». Едва мужчина начинает читать, как откуда-то сверху доносится оглушительный грохот; из коридора, по которому путник пришёл, тянется пыль. Проход заваливают обломки. Отзвучавшие на поверхности взрывы сотрясают нутро сот.

Корвин только надеется, что близнецы успели покинуть город до прибытия «Снегирей».

Благодаря карте некрочтец выбирается в главный зал. Именно тогда мужчина видит нечто по-настоящему страшное: буквально в паре метров от него – центральный пульт управления, рядом с которым стоит Царевна. Как и когда-то, она заворожённо смотрит вперёд. Демиургический токсин не душит её.

Перед ней, за рамами разбитых окон, ВААРП-генератор. Чудовищная карусель центрифуги, что пылает огненным светом, разгоняется. Охваченный ржавчиной корпус хрипит. Вокруг витают облака дыма: клубы элегии ещё пару мгновений парят в воздухе, а затем яростным вихрем обрушиваются на незваного гостя. Корвин теряет равновесие и, захлёбываясь кашлем, падает.

Царевна оборачивается. Взгляд пустых глазниц касается Рейста вскользь. Он морщится, когда сердцебиение учащается. Элегия ядом выжигает нутро. На лбу проступают вены. Кровь делает несколько оборотов. Испуская вздох, мужчина жмурится. Боль постепенно отступает. Корвин поднимает голову и видит, как Царевна растворяется в потоках отравляющего вещества.

Слышится приглушённый смешок. Высокая тень останавливается неподалёку от Корвина и достаёт портсигар. На крышке его сверкает царских герб. Под ней ожидают своего часа папиросы, набитые сердечной трухой.

– Вот мы и встретились вновь, Корвин, – приветствует его скрипучий голос. Посредник приподнимается и поворачивает голову. Чиркает спичка. Химический дым оплетает всё вокруг. Некрочтец закашливается. – Я вернулся… Твоё время вышло.

– Как… как ты можешь быть жив? – давится словами Рейст.

– Болезнь и есть лекарство, – вкрадчивым шёпотом отвечает недруг. – В том числе и от смерти… Ты и правда полагал, что сможешь меня убить? У тебя был шанс, Корвин. У вас всех он был, но вместо этого ты… испортил мою маску. Я пришёл забрать всё, что от тебя осталось.

Из тьмы перед ним возникает перекошенное яростью лицо.

Кожа капитана покрыта трупными пятнами – во лбу зияет дыра. Заплывшие гифемой глаза пылают красными огнями.

Папироса отлетает в сторону.

– Ты больной ублюдок, Антон.

– И что с того? – абсолютно спокойно спрашивает капитан и заходится удивлённым смехом. Хватает посредника за грудки. Поднимает над полом и заглядывает в уставшее лицо. – Ты был готов рисковать этими детьми, и больной ублюдок после этого я?

Выхлоп случайного взгляда неподъёмным грузом ложится на плечи. Корвин дезориентирован. Он пытается стряхнуть с себя оковы оцепенения, но сердце, что не успело остыть, тянет к земле. Руки ослаблены. Мышцы парализованы вековой усталостью. Сколько будет длиться этот эффект – Рейст не знает, но уверен, что в таком положении он наиболее уязвим.

– Детьми? – на мгновение выпадает в осадок красморовец. В том, что близнецы давно перешли черту совершеннолетия, сомнений у него точно не было. – Я не просил её спасать меня.

– Аналогично, – рычит Кемром и швыряет некрочтеца в колонну. Тот падает в метре от пульта управления. Пытается приподняться. Ослабленные манифестом кости едва позволяют это сделать. Рот капитана растекается в широкой улыбке. – Ты прожил дольше других, Рейст. Пора это исправлять.

– Ты опоздал, – мрачно отвечает тот, украдкой сверяясь с наручными часами. Откалиброваны с точностью часовщика. Запуск ВААРП-генератора через десять минут, – я уже умираю. На твоём месте я бы убрался отсюда, Кемром. Скоро здесь будет не… безопасно.

– Ты об активации ВААРП? – глянув в сторону центрифуги, капитан сипло посмеивается. – Как любезно с твоей стороны позаботиться о моей сохранности. Не волнуйся, мой друг, со мной ничего не станется, а вот тебе… Да, пожалуй, тебе стоило держаться подальше отсюда. Я не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу твой труп, Рейст.

С каждым произнесённым словом лицо Кемрома всё больше искажает злоба. Капитан со всей силы наступает на Корвина, сдавливая грудную клетку того. Рейст морщится, не в силах шевельнуться лишний раз.

И вот в руках прежнего демиборца оказывается демиган. Корвин не замечает, как перчатка трансформируется в меч.

Острие замирает в опасной близости от сонной артерии посредника – в последний момент перед лезвием возникает препятствие. Рейст с изумлением поднимает взгляд на замершие над ним клинки. Смотрит по направлению второго.

Царевна.

Впервые Корвин видит её так близко.

Не каждый день в одном лице встретишь столь ошеломительное сочетание могущества и величия. Покой, стывший мрамором прежде, сменяется презрением. Брови Царевны нахмурены, отчего провалы, что когда-то хранили всё богатство Карпеи, пылают праведным гневом.

– Помогаешь ему?! – ядом вскипает Кемром и пальцем тычет себе в грудь. – Но это же они подписали мне приговор! Они пробудили Бездну!

– Тебя принёс гром, – отчётливо произносит Она. Её речь звучит слишком по-человечески, но затем голос раздваивается и становится обезличенным, – но золото погубит, и больше гром не найдёт отзвука в твоём сердце.

Слух болезненно воспринимает её; Корвин замечает, что его уши сочатся кровью.

Их клинки скрещиваются. Кислотные искры льются на пол. Едкий дым стремится ввысь. Кемром решительно подаётся вперёд, сокращая расстояние между ними. Внезапно лицо немёртвой разглаживается, и она поднимает на капитана полный пустоты взгляд. Едва мужчина успевает бесчувственно усмехнуться, как его рука начинает дрожать. Он изумлённо смотрит на неё – поддерживает рукоять второй, и волна боли разливается по телу. Напор становится сложнее выдерживать. Кемром оступается. Клинок Царевны вспарывает сцепленные руки. Из открывшихся ран лезут черви.

Часы пробивают пять. Скорость генератора становится запредельный. Следует яркая вспышка. Незримая ультразвуковая волна вырывается наружу. Мужчин отбрасывает в разные стороны. После от генератора исходит энергетическое поле. В считанные секунды оно поглощает соты. Собственными глазами посредник видит, как плоть Кемрома начинает растворяться.

Системы сот перегружены. Запуск ВААРП провоцирует ряд критических ошибок: центрифуга продолжает набирать обороты, охлаждение выходит из строя, а вентиляция не справляется с фильтрацией воздуха. Корвина отбрасывает к спасительному коридору, когда исходящая от генератора волна бьёт по залу. Некрочтец пятится. Едва не путается в ступенях, но чудом остаётся на ногах.

ВААРП искажает явление Царевны. Её реальность нестабильна; подобно мерцающей она теряется во вспышках света. Вот немёртвая сочувственно протягивает руки к поверженному противнику, а вот – смотрит прямо на Рейста и указывает на выход. Когда свет безвозвратно покидает зал, в багряной мгле слышатся лишь завывания генератора и прерывистые хрипы.

Несущая стена лопается. Соты затапливает лазурная вода; обшивка и металлические панели отваливаются одна за другой. Зал неминуемо погружается в омут. Огненные вспышки исчезают за водопадами. Комплекс разрушается.

Не успевает Корвин сдвинуться с места, как его выносит прочь. Тысячи невидимых рук хватают его и тянут вниз. Давление понижается. Вода становится мутнее: видимость ухудшается.

Внезапно его выбрасывает на берег. Позади, чуть накренившись, всё также стоит одинокая башня. Только вода – некогда чистая с синеватым отливом – затягивается мутью. На мгновение со дна всплывают всякие черепки да осколки, но после озёрная гладь выравнивается и сливается с горизонтом.

Вгрызаясь руками в глинистую землю, Корвин откашливается и силится подняться. Сквозь пальцы сочится склизкая грязь. Слипшиеся золой веки не открываются. Раздаётся тихий скрип – переламывается голень. Мужчина припадает на колено. Ветер подхватывает осколки костей и уносит прочь. В грудине становится тесно, душно. Наружу вырывается кашель. Тот, что сгибает в три погибели: с хрипами и свистами, с ладонями отравленной крови.

Некрочтец хрипло вздыхает. Напряжение оставляет его тело; затылок соприкасается с землёй. В грудине сдавленно трещит. Изо рта бежит тонкая струйка крови.

– Я… – свистящим шёпотом молвит посредник, и лицо его разглаживается под тяжестью смерти. – Я просыпаюсь…

Отчаянный вдох. Озеро равнодушно, когда из синевы выныривает второй человек. В его теле нет былой твёрдости. Приправленная кровью вода щедрыми ручьями стекает по плащу. Мокрые волосы закрывают обожжённое лицо. Горит, вздуваясь волдырями, пепельная кожа. В открытых ранах копошатся чёрные черви. Образуя колонии, они сливаются воедино и защитным барьером покрывают многочисленные раны.

Кемром выходит на берег и едва не падает. Конечности его парализованы дрожью. Переводя дыхание, капитан руками упирается в колени. Поднимает усталый взгляд. Видит распластанное тело в нескольких метрах от себя.

Карпеец решительно выпрямляется. Смахивает с плеча налипшую тину. Приближается к трупу. Переворачивает ногой. Усмехается, глядя в поражённое манифестом лицо. Заглядывая в выжженные глаза. От шеи умершего отваливается апейроновая помпа. Проводящая лекарство трубка расходится трещинами – резервуар с веществом отсоединён.

– Я же сказал, – шепчет капитан и с корнем вырывает канюлю. Вдоль позвоночника множество следов от игл, – один из вас должен остаться.

Кемром выбрасывает устройство в воду. Уходя, он не оборачивается, когда Синекамский колокол звонит во второй раз.