Текст книги "Академия Кавальдэ (СИ)"

Автор книги: Ти Шарэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцатая

Мастер Кросс начал устраивать на занятиях учебные бои сразу после турнира. Без использования магии и не более минуты за раз. И это были самые длинные минуты в моей жизни. Дома я занималась фехтованием, но только с преподавателем. Здесь же партнёра определял жребий.

– Никаких поблажек друг другу, – объявил мастер Кросс ещё перед первым боем. – Увижу – накажу. Есть специальные артефакты и зелья, дающие возможность врагу превратиться в близкого вам человека. Представьте это, если так легче. Иначе, когда это произойдет в действительности, ваша рука обязательно дрогнет.

Но первое время, вставая перед одногруппником в начальную позицию и сжимая в скользких пальцах деревянную гладкую палку, я жутко терялась. И видела ту же растерянность в глазах своего временного противника. Постепенно мы привыкли. Парни поняли, что не так легко меня задеть, и стали бить увереннее и сильнее. А я, когда впервые прогнувшись назад, мазнула короткими волосами по полу, мысленно поблагодарила мастера Кросса за уроки гибкости и ловкости.

Всегда я проигрывала только Марку и Лайону. Чуть неповоротливого Герарда и почти такого же хрупкого, как я, но не столь быстрого Айрона – побеждала. С Тадеушем мы были примерно равны. Синяков и ушибов избежать никому не удавалось, но этим тренировки заканчивались и раньше.

В начале месяца Первого Солнца, когда медленно, но неотвратимо начал таять снег, занятия по боевой подготовке вновь перенесли на улицу.

К этому времени ни мастер, ни одногруппники не реагировали на Ки. Кошка появлялась спонтанно. Если раньше причиной ее возникновения было только сильное потрясение, то после последнего посещения источника зверушка ещё немного подросла и стала появляться совершенно неожиданно. Этот процесс по-прежнему происходил незаметно, так что часто окружающие замечали Ки раньше меня самой.

Ни Жан, отделавшийся порезами, из которых только один остался едва заметным шрамом на щеке, ни другие парни ко мне больше не цеплялись. За последнюю неделю я несколько раз самовольно добиралась до столовой, и каждый раз благополучно. Хотя Александр на это громко ругался, а Маркус осуждающе молчал. Но Алекс уйдет через четыре с половиной месяца, а Марк не сможет быть всегда рядом. Пора приучать братьев к мысли, что я могу за себя постоять.

"Ещё бы убедить в этом саму себя".

Кошка молчаливой тенью следовала за мной днем, а ночью устраивалась на подоконнике, на который теперь помещалась с трудом. Я уже думала о том, что после следующего обновления нужно будет придвинуть к окну свой стол, чтобы не лишать зверушку привычного удовольствия.

Мастера Юстаса Ки впечатлила до глубины души. Он немедленно откопал старые архивы и почти не выходил из библиотеки, изучая хрупкие темные страницы.

Мастер Дюваль оказался менее впечатлительным. Однако, в тот первый день, когда мы собрались в кабинете ректора, случилось нечто, чему я долго не могла найти объяснения.

Куратор зашел тогда последним. Крестный сидел за столом, мастер Юстас в кресле у стены, которое обычно занимала я, а мы с кошкой устроились на маленькой кушетке под окном. Мастер Дюваль неторопливо огляделся и прикипел взглядом к Ки. Та отвернулась от окна, неестественно вывернув голову, и тоже уставилась на мастера.

Пауза длилась пару минут, и все это время мне казалось, что они каким-то образом беседуют. Потом Ки отвернулась, а мастер опустился в свободное кресло.

– Забавно, – задумчиво проговорил он в ответ на наши вопросительные взгляды. – Природа та же, что у источника. Но в то же время – это существо иное.

– Существо, мастер? – быстро переспросила я. – Источник – это тоже существо?

Мастер Дюваль задумался, перевел тяжёлый взгляд с меня на Ки, потом на ректора. Коротко бросил:

– Никто не знает.

– А есть другие академии? Такие как Кавальдэ?

Ответил мне крестный:

– Нет. Есть иные природные источники силы, но ни одного столь же мощного.

Вечером после того разговора я подошла к сидящей на подоконнике Ки.

– Признавайся, ты общалась с мастером Дювалем?

Кошка не удостоила меня даже взглядом своих огромных глаз. Несколько минут я молча смотрела туда же, куда и она. Окна выходили во внутренний двор, сейчас совершенно пустой и темный. Несколько окон светилось в соседнем крыле, но разглядеть в них ничего было нельзя – словно прозрачное стекло затянули мутной пленкой. Справа днём можно было увидеть край каменного забора, а за ним верхушки деревьев. В вечерней темноте разглядеть лес было совершенно невозможно. Я постояла рядом ещё немного и ушла спать.

Моя жизнь обрела некое спокойствие и без натужных попыток быть безразличной и невозмутимой. Я знала, что Дамиан продолжает видеть сны с Викторией, но проворачивала перстень сразу, как осознавала это. В реальной жизни принц ни разу не выделил меня из своего небольшого круга общения, но я начала получать удовольствие от осознания того, что я вообще в него вхожу. Моя первая влюбленность никуда не делась, но, не подкреплённая ответными шагами, словно все время дремала.

Вариус вел себя со мной иначе, чем с остальными, но тоже ни разу не перешагнул порог, за которым его внимание стало бы оскорбительным. Некоторые вольности, вроде шутливых признаний и намеков, Лотье допускал, только оставаясь со мной наедине. Но даже это уединение было очень условным – общий стол на занятиях мастера Вудса два раза в неделю.

Может быть, как однажды предположил Марк, Вариус ждал лета, когда из академии уедут Александр и Дамиан. Но даже этого я не боялась. Откуда-то взялась уверенность, что для Вара я стала достаточно близким человеком, и наследник Лотье не причинит мне вреда.

Выглядело все так, словно моя мечта сбылась – я занимаюсь любимым делом, у меня есть друзья и даже защита в виде Ки. Будущее перестало пугать, лишь корябало по сердцу мыслями о том, что очень скоро Дамиан исчезнет из моей жизни даже в качестве друга. Александр тоже, но наше родство никуда не денется, а вот принц женится и станет абсолютно недоступным даже для дружеской беседы. Но эти мысли я гнала.

Все изменилось в первый месяц весны, когда пришло время в очередной раз обновить метку. Как обычно сначала пришли сны – муторные, тревожные. Раньше я ориентировалась по размеру метки, теперь, когда она большую часть времени отсутствовала – по самочувствию. Если долго тянуть, то подступала слабость и головокружение, но я старалась до этого не доводить.

В этот раз к источнику меня повел мастер Дюваль. Я и раньше замечала, что мастер избегает лишний раз приближаться к источнику. Сейчас он тоже встал у самой двери.

– Иди, Ники.

Я подошла к туннелю, но остановилась у входа.

– Почему вы не подходите ближе, мастер Дюваль?

Мужчина слабо улыбнулся.

– Голоса, Ники. Здесь они особенно слышны.

Я немного потопталась на месте, но продолжения не последовало, а задавать дальнейшие вопросы отчего-то показалось неуместным. Молча развернулась и побрела по туннелю в круглую комнату с каменным колодцем.

В уборной я поставила зеркало на каменную сушку и разделась, чтобы лучше разглядеть себя. Гадать больше не приходилось – метка окутала плечо, заползла на ключицы, спустилась под грудь. Кажется, я стала ещё менее привлекательной, но расстраиваться больше просто не было сил, поэтому я натянула ночную сорочку, заползла под покрывало и почти сразу уснула.

Сон был иным с самого начала. Даже показалось, что я действительно проснулась. Бок обожгло побудным камнем, я по привычке отпихнула его, встала и с удовольствием потянулась. Потом сообразила, что за окном светло, и, значит, я проспала. То ли от усталости не чувствовала камня, то ли что-то случилось с до этого безупречно работающим артефактом.

Засуетилась, быстро умылась и потянулась за бинтами и одеждой. И вот только тогда поняла, что сплю. Комната была очень похожа – почти такая же кровать, стол и шкаф, то же окно и даже цвет постельного белья. Но форма была другой – рубашка, с явными выточками под женскую фигуру, более просторные штаны и удобные даже на вид ботинки.

Помедлив, я оделась и осторожно выглянула за дверь. В холле, не нашем, но очень похожем, было оживлённо и шумно настолько, что я оторопела. Стояла, прижавшись к двери, и широко распахнутыми глазами взирала на подмастерьев, проходящих мимо меня к лестнице. Я насчитала больше сорока человек. А в реальности нас в таком же жилом крыле было только шестеро. И почти половина из спешащих вниз подмастерьев были девушками.

– Что с тобой, Арика? – ко мне подскочила худенькая черноволосая девушка в такой же приталенной рубашке, как у меня. – Устала после вчерашнего?

– Вчерашнего? – осторожно проговорила я, отделилась от двери и пошла рядом с девушкой.

– Ну да! Я слышала вы с третьим курсом едва не подпалили лабораторию! – выдала девушка с придыханием, словно речь шла не о порче имущества, а о невиданном достижении.

Я невнятно хмыкнула в ответ, но девушке только это и нужно было.

– Правда, что у вас получилось? Если вы всё-таки соберете мобиль, то это прославит академию на весь мир!

– Будто сейчас не так, – наугад бросила я, потому что девушка явно ждала какой-то реакции.

– Так, конечно, но мобиль... Не трястись в карете или на лошади, а парить над землёй...

Она восторженно закатила глаза и положила ладошку на грудь, словно пытаясь удержать разошедшееся сердце. И едва не свалилась с верхней ступеньки, но я успела подхватить ее за локоть.

– Ринка, ты в своем репертуаре, – беззлобно рассмеялся один из обогнавших нас парней. – Привет, девчонки!

– Привет, – выдавила я, но подмастерья уже добежали до первого этажа.

В столовой царила та же приподнято радостная атмосфера, что и в коридоре. Помещение, которое всегда казалось мне неоправданно большим, сейчас было так плотно заставлено столами и лавками, что между ними можно было протиснуться только по одному. В неоднородном шуме иногда раздавались веселые вскрики и смех.

– Эй, не спи! – пихнула меня Рина и утянула к стене, за которой в моей академии находились выставляющие на столы еду парни. Сейчас здесь был длинный стол, уставленный подносами с одинаковыми наборами – закрытая крышкой чашка, ломоть хлеба, кружка с чем-то вроде морса и тарелка с нарезанными фруктами.

"Ну хоть еда осталась практически такой же".

Рина подхватила ближайший поднос, я взяла следующий и вслед за девушкой устроилась на свободном месте почти у самых окон.

– Что-то ты сама на себя не похожа, Арика, – вдруг заявила Рина. – Расскажешь?

Я даже не успела ничего придумать. Просто потому, что меня заворожила видимая из окна сцена. Во дворе академии, со стороны главных ворот вместо брусчатки зеленела скошенная трава. И на этой лужайке прямо на траве сидели подмастерья – кто-то группами, кто-то поодиночке.

И меня вдруг затопила яркая, беспричинная злость. Такая ослепительная, что я провернула перстень так резко, что, проснувшись, вскрикнула от боли. В груди клокотало от сдерживаемого крика. Кто бы ни поделился со мной этим сном, он был по-настоящему жесток.

Но вскоре злость утихла. Я перевернулась на бок и почти нос в нос уткнулась в сидящую рядом с кроватью Ки. И что-то было в ее бездонных круглых глазах, что заставило меня спросить:

– Это была ты, Ки? Ты показала мне этот сон?

Кошка сидела неподвижно, пристально глядя мне в глаза.

– Слишком сладостная картинка, Ки, – ядовито выдавила я и тяжело сглотнула, словно слюна действительно оказалась разбавлена желчью. – Слишком приторная, чтобы быть правдивой.

Глава двадцать первая

Что бы я не сказала Ки ночью, но сон не шел у меня из головы. Марк, которому я коротко пересказала увиденное, задумчиво пожал плечами:

– Почему ты решила, что это чужой сон? Или послание метки? Может это просто твои желания?

– А мобиль? – я нервно хмыкнула. – Даже слова такого не знаю. И вообще. Я не осознаю себя в собственных снах, только в чужих.

– Хорошо, допустим, – рассуждал брат. Мы шли на занятия мастера Дюваля, отстав от одногруппников на несколько шагов. – Тогда что ты видела? Будущее?

– Наверное, – без особой уверенности решила я. – Там было много девушек, значит, это будущее. И мобиль... Рина сказала, что это вроде летающей кареты. Но...

– Что?

– Академия очень большая, Марк. Сейчас она совсем пустая, но во сне... Она была полна подмастерьев. Словно для такого количества и строилась. И ещё... Трава... Как думаешь, это нормально, если в будущем для чего-то уберут брусчатку и засеют все травой?

– Не знаю, – Марк покачал головой и предложил. – Расскажем Алексу?

Рассказать пришлось всем. Александр недоверчиво хмурился. Вариус улыбался, но в глазах застыла тревога. Он единственный, кто на себе испытал мой дар, хотя об этом мы ни разу не разговаривали. Однако больше всего моим сном заинтересовался Дамиан.

– Можно поискать в старых архивах, – произнес он. – Если и получится что-то узнать, то только там.

– Что именно? – поморщился Александр, который недолюбливал все, что связано с чтением и письмом. – Про траву там точно ничего не будет. И список подмастерьев вряд ли найдется.

– Кажется, лорд Джейсон говорил, что раньше в академии училось намного больше людей, а потом начали происходить несчастные случаи, и количество желающих поуменьшилось.

– Значит, какие-то списки есть.

– Мастер Юстас ищет сведения о моей метке, – вспомнила я. – Он почти все время проводит в архиве. Я могу сказать лорду ректору, что хочу помочь с поисками в свободное время.

– Свободное – это какое? – Алекс скривился как от зубной боли. – Вместо ужина?

– Сразу после, – неожиданно решительно заявил Дамиан. – Я помогу.

Марк и Вариус тоже изъявили желание присоединиться к поискам. Как мне кажется, оба не особенно рассчитывали на успех, но видели, что это важно для меня. Даже Александр согласился помочь, но с таким видом, словно брату предстояло разгружать тяжёлые мешки, а не листать хрупкие страницы.

С лордом ректором договорился Маркус. Лорд Джейсон, если и удивился, препятствовать внезапно проснувшемуся рвению не стал. Договорился с мастером Юстасом, и буквально на следующий день мы пришли в архивный зал библиотеки.

В этом небольшом помещении пахло историей – непередаваемый запах бумаги, кожаных переплётов и неизбежной пыли. Мастер Юстас выделил нам самый дальний книжный стеллаж и некоторое время ревниво наблюдал, как мы неторопливо изучаем пожелтевшие страницы.

– Мне кажется, мастер выбрал этот стеллаж не случайно, – ворчливо заметил Алекс примерно через час. – Здесь все самое скучное.

– Это ты устав академии не читал, – улыбнулась его явному недовольству. – Даже я уснул на первых страницах.

– Алекс прав, – с лёгкой задумчивостью сказал Дамиан, открывая очередной фолиант, – здесь книги только за последние сто лет. Думаю, среди них искать бесполезно.

Мы дружно посмотрели в сторону мастера Юстаса. Потом почти также слаженно – на Марка. Тот едва не поперхнулся.

– Я не буду воровать книги, – сразу открестился брат.

– В воровстве нет необходимости, – спокойно объяснил ему Дамиан. – Мы ничего не станем выносить из архива. Просмотрим и вернём. – Но брать и возвращать придется мне? – понятливо хмыкнул Марк.

– Начнем в следующий раз? – тут же предложил Алекс и притворно зевнул. – Невыносимо хочу спать.

– Лентяй, – я осуждающе покачала головой. Снова посмотрела в сторону мастера Юстаса. – Иди спать, Алекс. Если у Марка есть время, я останусь.

Александр не ушел. Буркнул что-то себе под нос, но открыл одну из принесенных Марком книг и ненадолго замолчал.

Мы рассудили так. Если мастер доверил нам полки с последними книгами, то самые ранние были в противоположном конце архива. Судя по тому, что мастер работал между третьим и четвертым стеллажом, первые издания он уже изучил. То, что на это у него ушло около месяца почти непрерывной работы, Александр озвучил сразу.

– Ты можешь уйти, – в конце концов не выдержал Вариус. – Я не могу сосредоточиться, когда ты постоянно нудишь!

– О, да! – с чувством произнес Алекс. – Ты же у нас большой любитель книг!

– Замолчите оба, – прошипела я, – иначе нас выгонят!

– Здесь написано, – негромко сказал Дамиан, словно не замечая нашего спора, – что академия была основана примерно в тысяча трехсотом году.

– Больше, чем шестьсот лет назад, – уважительно протянул Марк. – А точнее?

– Точнее в утерянных источниках. В тысяча пятьсот двадцатом был крупный пожар. Полагаю, все эти книги были написаны позже.

– Точно, я же читал историю академии прошлым летом, – вспомнил Марк. – Там было про пожар.

После этого мы все уткнулись в принесенные Марком книги, надеясь найти там хоть крупинку нужных сведений. Но лично мне достался старинный фолиант с классификацией магических сил. Я с любопытством пролистала его и отложила с некоторым сожалением. Александр прав, если вчитываться в каждую книгу, на это уйдут все семь лет учебы.

– Сейчас вернусь, – сказала парням и направилась к мастеру Юстасу. Тот, отодвинув книгу на расстояние вытянутой руки и чуть прищурившись, читал какой-то толстый том в красной обложке.

– Мастер, – негромко позвала его. Он встрепенулся, как если бы совсем не слышал моих шагов, закрыл книгу и положил ее себе на колени.

– Да, Николас?

– Когда вы читали эти книги.., – вкрадчиво начала я. – Может встречали что-то интересное? Про академию. Мне всегда нравилась история, и хотелось бы узнать что-то новое.

Я безбожно врала. Историей увлекался Марк, а я, хоть и любила читать, даже не смогла запомнить всех представителей королевской династии. Помнила только основателей, ну и последних трёх правителей. Остальные смешались в голове в пестрый калейдоскоп, и я ни за что бы не ответила, кто правил раньше – Павел Грозный или Александр Красивый.

– Интересное? – задумался мастер. – Даже не знаю. Я выписываю только то, что связано с источником или метками...

Я проследила за его взглядом. На каменном полу лежал мелко исписанный альбом. – Нашли что-нибудь?

Мастер Юстас с сомнением пожевал губу, но всё-таки ответил.

– Совсем немного. Но вот смотри...

Мужчина поднял альбом и устроил его поверх книги. Отлистнул несколько страниц назад и начал читать:

– "Этот год был полон испытаний. И вновь среди подмастерьев ни одного творящего. Если так пойдет и дальше, смертей станет больше. Источник обжигает и сводит с ума. Я молюсь богу, чтобы послал творящего".

– Что это? – отчего-то шепотом спросила я.

– Записи одного из ректоров, – устало протерев глаза, ответил мастер, – мой вольный перевод с архаического. Тысяча шестьсот тринадцатый.

– Почти сто лет после пожара.

– Вижу вы и правда интересуетесь историей, Николас, – одобрительно заметил мужчина.

– Кто такие творящие, мастер Юстас?

– Я точно не знаю. Но... По обрывкам сведений... Творящие были хранителями источника.

– А мастер Дюваль – творящий?

– Возможно, – преподаватель задумался на несколько мгновений. – Или нет. Про творящих говорится вскользь и обычно в ещё более ранних изданиях. У меня возникло ощущение, что... Да нет, глупости, не забивайте себе голову.

– Пожалуйста, мастер, – взмолилась я. – Мне действительно интересно.

– Мне показалось, – мастер Юстас ответил сразу, словно сам хотел выговориться, – что творящие... Знаете, Николас, наверное, это прозвучит странно... Позвольте, я зачитаю.

Мужчина снова открыл альбом и почти сразу нашел нужную страницу:

– "Новому источнику уже девяносто восемь лет. Ещё немного и наступит пора безумия".

– Что это значит, мастер?

– Мне вдруг показалось, – по-прежнему нерешительно сказал мужчина, – что творящие как-то обновляли источник.

– Обновляли?

– Смотрите, – тут мастер заговорил быстрее и увереннее, словно старался убедить меня. – В одном месте сказано, что без творящих источник сводит с ума. В другом, что источник стар и грядет безумие. При этом говорится, что источник новый. Значит был и старый?

Мастер уставился на меня так напряжённо, словно действительно хотел получить ответ.

– Я н-не знаю, – растерялась от его требовательного взгляда.

– Может ваша метка – это и есть новый источник, Николас? – с лёгкими истерическими нотками спросил мастер, а я вдруг поняла, что он очень стар. Тонкие губы окружали глубокие морщины, блеклые глаза провалились и казались совсем маленькими. – Вдруг вы и есть – творящий?

– Я не знаю! – невольно повысила голос, и сразу услышала голос Марка:

– Ники?

– Я пойду, – торопливо пробормотала мастеру и сбежала к крайнему стеллажу.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Вариус.

Я кратко пересказала услышанное, но в пересказе оно звучало совсем не страшно. Я смущённо улыбнулась.

– Глупости, конечно.

– Как знать? – Дамиан был привычно серьёзен. – Может оно действительно все связано? Скажи, Ник, в твоём сне были метки?

– Я не смотрел, – чуть виновато призналась, – все были в рубашках, вроде наших. Особенно не рассмотреть. Но можно было изучить свою... Вернее Арикину.

Я запнулась. Дамиан не удивился, что я оказалась в теле девушки. Иногда я забывала, что принц не посвящен в мою тайну настолько, что начинала оговариваться. Но Дам ни разу не заметил.

"Ой ли? Снова обманываешь саму себя?"

В тот вечер мы так и не нашли нужных сведений, но вернулись на следующей день, а потом на следующий. Мы приходили в архив почти каждый вечер, так словно это стало привычкой.

Правда, состав наш редел. Александр сначала начал пропускать посещения архива, а потом честно признался, что даже ради меня не может заставить себя глотать архивную пыль и вылавливать крохи нужного из моря бесполезного. К середине весны наши походы наскучили и Вариусу. Однако Марк и Дамиан увлеклись поисками всерьез и не давали мне забросить их.

В тот вечер Марк ненадолго отлучился по просьбе куратора, и мы впервые остались с Дамианом вдвоем. Мастер Юстас шелестел страницами в другом конце зала, но так далеко и неслышно, что об этом легко было забыть.

– Это может быть полезным, – прервал затянувшуюся тишину Дамиан. – "теперь девять лет не выдерживает почти никто. Да и на восьмом году погибает почти треть. Академия так много могла бы дать, но, боюсь, семь лет это предел. Когда-нибудь придется сократить и его".

– Когда это написано?

Дамиан перевернул книгу.

– Примерно триста лет назад.

– Мне и семь лет кажутся огромным сроком, – задумчиво проговорила я. – Куда больше?

– Это мы уже выяснили. Раньше в академию брали даже одиннадцатилетних. Преподавали не только магию, но и точные науки, историю. Полезные навыки для королевских подданных.

Я не удержалась от улыбки.

– Все время думаешь о благе для государства, принц?

Взягляд Дама скользнул по моим растянутым в улыбке губам, потом вернулся к надписи на обложке.

– Верно, – как-то глухо сказал он. – Благо государства. Что может быть важнее?

– Прости, я не хотела...

"Господи, я снова оговорилась!"

– То есть не хотел!

– Перестань, Ники, – сказал Дамиан, не отрывая взгляда от обложки, – Я знаю кто ты. Всегда знал.

– Почему ты молчал? – выдавила я после долгой паузы.

– Если ты не спешила рассказывать, значит были причины, – Дамиан чуть нахмурился. Я не отрывала от него взгляда, а он смотрел на книгу. – Не переживай, я никогда бы не выдал твоего секрета.

– И как давно ты знаешь?

– У меня идеальная память на лица, – принц невесело усмехнулся, – я узнал тебя в первый же день, когда ты вошла в столовую.

– Дамиан, – я набралась смелости и быстро спросила то, что приличная девушка у мужчины не должна спрашивать ни при каких обстоятельствах, – я тебе нравлюсь?

Принц застыл. Я смотрела на его профиль, который когда-нибудь отчеканят на золотых монетах, и не дышала в ожидании ответа. Потом Дамиан перевел взгляд на меня.

– Зачем тебе это знать, Ники?

– Дамиан, – смелость испарилась, будто ее и не было, и душный стыд стиснул горло горячими пальцами, – я видела сон... Мой дар... Я – сноходец, но... Я плохо контролирую силу...

Я ненадолго замолчала, собирая остатки храбрости. Щеки горели, сердце бушевало, дыхание сбивалось. На Дамиана я больше не смотрела, выбрала книгу на полке позади него и уставилась на нее.

– В общем, я видела себя в твоём сне, – быстро проговорила и замолчала, сосредоточившись на том, чтобы не спрятать разгоряченное лицо в ледяных ладонях.

– Ники, – тихо позвал Дамиан. Я упрямо смотрела на темный книжный корешок, отказываясь реагировать на мягкие нотки в обычно суховатом голосе.

– Я действительно видел тебя во сне, – продолжил принц. – Знаю, что не имею на это права, но...

В голосе Дамиана прозвучала растерянность. Я осторожно перевела взгляд на него, но он уже снова смотрел на книгу, что по-прежнему держал в руках.

– Я привык все держать под контролем. Иначе нельзя. У меня были вспышки магии в детстве, некоторые оказались опасными. Из-за этого мое обучение началось очень рано. К десяти годам я полностью подчинил свой дар. Потом контроль перешёл на другие сферы жизни – учеба, тренировки. Эмоции...

Я молча слушала. Дамиан говорил спокойно, даже отстраненно, и от этого краска начала покидать мои щеки, а дыхание выравниваться.

– Я не должен поддаваться эмоциям, Ники. Я просто не имею на это права. Но, когда здесь появилась ты... Ты бы не узнала, если бы не сны. Как глупо я попался.

Дамиан хмыкнул, и этот звук оцарапал нервы. Но ответа на мой вопрос все ещё не прозвучало.

– Нравишься ли ты мне, Ники? – Дамиан повернул голову так резко, что я не успела отвести взгляд. – Я должен думать о своей невесте. Но я не могу. Мне должна сниться Виктория, я понимаю это умом. Но снишься мне ты. Прости за откровенность. Но ты просила о ней сама.