Текст книги "Кровавая одержимость (ЛП)"
Автор книги: Тесса Доун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Приветствуя смерть, он стал ребенком, и они стали погибать вместе. Страдая… молясь… терпя… и преображаясь.
Умирая.
А потом они испытали голод – очень, очень сильный.
Они лакали кровь с собственных рук, словно дикие животные, грызли собственную плоть в безумном стремлении добыть больше… крови.
Им нужно было так много крови.
А потом они вдруг переместились вперед во времени, оказавшись на деревенской площади рядом со знакомым старым каменным колодцем, ошеломленные и сбитые с толку.
«Наполеан!»
Голос отца стучал в голове набатом, отражаясь бесконечным болезненным эхом.
Шатаясь, Наполеан остановился возле колодца и приготовился снова наблюдать за убийством родного отца. Он с ужасом смотрел, как принц Джегер присел на корточки перед его телом и наклонился к горлу. Глаза злого принца были дикими от безумия – знакомое состояние – пока он пил кровь Себастьяна.
Наполеан не мог не задаться вопросом: «Какой сын стал бы бездействовать? Во имя богов, где был его меч? Благословенная Андромеда, почему у него не хватило мужества обнажить оружие и спасти мужчину? Ради всего святого, Себастьян был его отцом!»
Его любимым отцом.
– Отец, – беззвучно произнес Наполеан, так же как и в детстве. Только на этот раз отец его услышал.
Себастьян поднял голову и встретился взглядом с ребенком, отчаянная мольба о милосердии исказила его измученное лицо.
«Спаси меня!»
Наполеан задрожал.
– Я не могу…
«Ты можешь! – В горле отца забулькало, и он подавился своей кровью. А затем выплюнул куски плоти – кусочки своего горла, что застряли во рту, и будучи уже в агонии добавил: – Пожалуйста… сын».
Наполеан больше не мог этого выносить.
Он прожил двадцать восемь сотен лет, вспоминая мучения этого момента – сожалея, пытаясь забыть, мужественно стараясь оправдать себя – и всегда понимал в глубине сердца, что его собственная смерть была бы предпочтительней, чем проявленная тогда трусость.
Хватит.
– Да, отец. Клянусь всеми богами, я спасу тебя или умру, пытаясь. Просто скажи мне каким образом, – пообещал он, и его слова прозвучали торжественной клятвой.
Глаза отца широко распахнулись, и впервые в них промелькнул слабый проблеск надежды.
«Твоя жизнь в обмен на мою. Это единственный способ, сынок».
Наполеан замолчал, на мгновение смутившись, но едва он усомнился в словах отца, принц Джегер вытащил меч, схватил свою жертву за волосы и дернул его голову назад, открывая шею, а затем вскинул блестящий клинок.
Жизнь Наполеана за жизнь его отца?
Он бы с удовольствием совершил такой обмен, но как это осуществить?
Наполеан был бессмертным – вампиром! Единственный способ убить его – отсечь голову и извлечь сердце, но такое самоубийство практически невозможно было совершить.
Однако, мужчина не собирался отступать.
Его голова кружилась от непонимания, но времени обдумывать дальше уже не было. Нужно было обладать невероятной силой, скоростью и непоколебимой концентрацией, чтобы вынуть свое собственное сердце и остаться достаточно сосредоточенным, чтобы затем отсечь себе голову менее чем за одну секунду – прежде чем тело упадет, а сердце перестанет биться.
Но если кто и был способен сделать это, то только Наполеан.
Мышцы на сильной руке принца Джегера напряглись, и он взмахнул мечом, без труда направляя тяжелое железо.
«Помоги мне, сын, – Слова Себастьяна звучали отчаянно и властно, как приказ. – Наполеан… пожалуйста. Сделай это сейчас».
Времени на размышления уже не было. Или сейчас. Или никогда.
Наполеан Мондрагон поместил острие своего кинжала чуть ниже сердца и попытался собраться, концентрируясь для удара. Он должен воткнуть лезвие – сильно, быстро и глубоко – в грудь. Пронзить и вырвать сердце одним – мощным, точным и плавным – движением. Финальным взмахом нужно будет сделать глубокий горизонтальный разрез на горле. Достаточно мощный, чтобы оторвать голову.
Рука принца Джегера напряглась, угрожая совершить последний беспощадный удар. Жалобный детский вопль эхом отозвался в памяти Наполеана: «Неееееет!»
Собираясь с силами, он начал обратный отсчет:
– Три. Два. Один.
* * *
– Неееееет! – Изо всех сил закричала Брук Адамс.
Она бросилась к острому древнему клинку, прижатому к груди Наполеана, схватила рукоять обеими руками и потянула в противоположном направлении в тот момент, когда Наполеан начал вонзать его в себя. Если бы не элемент неожиданности, у нее не было бы никаких шансов против его огромной силы. Но она его удивила, и мужчина ослабил хватку на долю секунды. Достаточную для того, чтобы лезвие скользнуло в сторону, а не пронзило сердце.
Он посмотрел на свою грудь и снова крепче сжал клинок.
Брук положила обе руки ему на плечи и потрясла со всей силы, все время окликая по имени.
– Наполеан! Наполеан! Что с тобой? Посмотри на меня!
Вампир походил на железную глыбу. Непреклонный и неподвижный.
Он больше не сопротивлялся ей, но все равно не отпускал кинжал. Мужчина вцепился в него мертвой хваткой, словно пребывал в каком-то трансе.
– Наполеан, очнись!
Он взглянул на нее и угрожающе зарычал, глаза у него засветились красным. Смертельно опасные клыки выдвинулись из верхней челюсти, а губы приподнялись в диком шипении.
– Уходи!
Она замерла.
– Сейчас же! – приказал он, сопровождая слова резким, бархатистым рычанием. В его глазах светилось безошибочное предупреждение.
Наполеан не играл, и ему было наплевать, что она являлась его судьбой.
Фактически, казалось, что он ее даже не узнавал, и это несомненно делало мужчину самым опасным существом на планете.
Именно в этот момент Брук поняла, что она и этот вампир действительно были неразрывно связаны между собой. Она могла встать и убежать.
Ей следовало встать и убежать.
Голос разума настаивал, чтобы она так и поступила – использовала прекрасную возможность сбежать, позволить этому жестокому вампиру умереть и наконец-то обрести свободу. Но что-то внутри не позволяло этого сделать. Что-то изначальное, можно даже сказать первобытное, наотрез отказывалось отпускать его.
Брук была в ужасе, но она не могла позволить Наполеану убить себя.
Она ослабила хватку на его плечах, подняла правую руку и со всей силы ударила мужчину по лицу.
Он даже не шелохнулся. Но это привлекло его внимание.
Наполеан моргнул, отпустил клинок и ошеломленно коснулся своей пылающей щеки.
А затем огляделся.
– Отец?
Брук опустилась перед ним на колени, только сейчас замечая состояние внутреннего дворика, разбросанную мебель и пострадавшее убранство. Казалось, что сквозь двор пронесся торнадо.
– Нет, – ответила она, твердым и ровным голосом. – Это я, Брук.
Наполеан обхватил голову руками и потер виски.
– Мой отец здесь, – прошептал он, опуская руки и осматривая веранду, – где-то…
– Нет, – настаивала Брук. – Здесь лишь мы. Наполеан?
Он безучастно глядел перед собой.
– Посмотри на меня, – сказала она.
Он повернул голову в ее сторону, но глаза по-прежнему оставались совершенно пустыми, словно сфокусировались на чем-то, чего здесь не было.
Брук тяжело сглотнула и собрала все свое мужество. Возможно, она будет сожалеть об этом решении до конца своей жизни, но она все равно собиралась сделать это. Помоги ей боже, она просто не могла позволить ему страдать. Женщина встала, выпрямилась во весь свой рост и скрестила руки на груди, приняв решительную и непреклонную позу.
А затем властным, строгим голосом выкрикнула его имя:
– Наполеан!
Вампир дернулся.
– Достаточно!
Он поднял голову и посмотрел на нее, в глазах наконец-то появилось осознание происходящего.
– Вставай! Сейчас же! – настаивала она.
Ее сердце бешено застучало, когда она прошептала:
– Пожалуйста… возвращайтесь ко мне, милорд. Вы нужны мне.
Глава 12
Сальваторе Нистор поднял тяжелую дорогую хрустальную вазу с центра стола в комнате совета и швырнул ее через всю комнату, зашипев, когда она со звоном разлетелась на тысячу маленьких осколков. А затем ударил кулаком по столу.
– Ты закончил? – поинтересовался Оскар Вадовски, со скукой разглядывая свои ногти.
– Закончил? – зло переспросил Сальваторе. – Закончил? Я едва только начал.
Он взял свой стул и вдребезги разбил его о бетонный пол, а затем схватил металлическую ножку и переломил ее пополам лишь для того, чтобы подчеркнуть сказанное.
– Молодец, а теперь так и стой до конца заседания.
Сальваторе сжал кулаки, запрокинул голову и заревел словно лев, сотрясая светильники не только в комнате, но и по всему коридору.
– Сколько женщин мы принесли в жертву? – Он начал расхаживать по комнате. – Сколько тел мы осушили? Сколько крови мы предложили темному лорду Адемордна в обмен на его дьявольское благословение?
Он резко развернулся, и Дмитрий Зеклос, испугавшись, откинулся назад в своем кресле.
– Я все понимаю, Сальваторе, – пробормотал Оскар.
– Нет, – возразил Нистор, чувствуя, что у него из ушей скоро пойдет пар. – Я не думаю, что ты на самом деле понимаешь. Магические заклинания это не… гамбургеры из «Макдоналдса», – напыщенно произнес он. – Их невозможно заполучить, просто завернув за угол!
– Гамбургеры из «Макдоналдса»? – ошеломленно повторил Милано Марандичи. – Чувак, тебе в самом деле нужно остыть!
Сальваторе окатил Милано ледяным взглядом. Он ценил присутствие своего темного брата на совете – в конце концов, он, Дмитрий и Милано организовали и мастерски исполнили переворот, не так давно свергнув предыдущего главу совета – но сейчас было не время и не место для разборок. Он был не в том настроении.
– Наполеану Мондрагону оставалось вот столько, – он держал большой и указательный палец на расстоянии миллиметра друг от друга, – чтобы убить себя.
Все хранили молчание.
– И эта… сука! О чем, черт побери, она думала? Она получила свободу! Все, что от нее требовалось – просто уйти.
Оскар стукнул молотком по той неровной части стола, которая все еще оставалась целой. Его терпение явно кончилось.
– Мы собираемся обсуждать произошедшее всю ночь или все-таки обдумаем новый план?
– Конечно, – прорычал Сальваторе. – Вам обычный или с сыром? Может мне взять с солеными огурчиками!
Милано покачал головой и потер виски.
– Ты теперь питаешься обычной едой или что? – растерянно спросил он.
Сальваторе сложил руки перед собой.
– Конечно. Сразу после того, как сожру фунт плоти!
Он прыгнул через стол, схватил Милано за шиворот и набросился на его шею. Тому в последний момент удалось отлететь назад и клыки вампира клацнули в воздухе, промахиваясь.
– Какого черта, мужик? – крикнул Милано. – Черт тебя дери, Сальваторе!
Он отлетел еще дальше, попутно набирая высоту. Пока его спина не соприкоснулась с широкой поверхностью стены, вампир завис на безопасном расстоянии прямо под потолком.
– Выбери себе другой столб для битья!
Оскар вздохнул.
– Следующий, кто выкинет подобный номер в этой комнате, будет иметь дело со мной.
Он посмотрел прямо в глаза Сальваторе, и тот быстро отвел взгляд. Все знали, что с Оскаром Вадовски шутки плохи. Он был так разгневан в тот день, когда они организовали переворот – это считалось дерзостью для мужчины из дома Джегера атаковать другого в политических целях, чтобы совершить государственную измену – поэтому он сурово наказал их всех. Милано все еще имел шрам в том месте, где раньше был глаз – Оскар не позволил его восстановить – а Дмитрий, что ж, то, что у него отсутствовало, не позволяло ему комфортно ездить верхом на лошади… или на женщине. А Сальваторе… Он с трудом сглотнул.
Сальваторе был самым дерзким и наглым из их группы, он так гордился совершенным переворотом, что не выказал ни малейшего раскаяния или угрызения совести. Он продолжал дразнить Оскара, выставляя напоказ свою гордыню, пока тот в конце концов не сорвался… А затем обезумевший древний его сломал. Прямо на этом столе. На глазах у всех мужчин. Совершив высший акт насилия и унижения по отношению к Сальваторе.
Сальваторе покачал головой. Это было ужасающе… немыслимо. Действие, настолько шокирующее и мерзкое, что никто никогда об этом не упоминал. Он молился, чтобы все забыли об этом. Такого прежде никогда не случалось в доме Джегера и никогда не повторится снова. Они все были гетеросексуалами.
Они практически сделали своим олимпийским видом спорта жестокое обращение с человеческими женщинами, организовав команды и ведя счет, он мог только надеяться, что все еще относились к нему с глубоким уважением… как к мужчине. В конце концов, вампир все еще был самым заслуженным колдуном в доме Джегера или, по крайней мере, он сам так считал, а его жестокость по отношению к человеческим женщинам была легендарной.
Оскар прищурился и Сальваторе отвел взгляд.
– Итак, – начал он, – как нам исправить ситуацию, Сальваторе?
Тот фыркнул и провел языком по зубам. Темные лорды, он бы пошел на все ради мести.
– Теперь он никогда сам себя не убьет. С тех пор, как нашел эту женщину… свою судьбу… эту суку! – Он закрыл глаза и позволил себе представить. – Вы знаете, я бы все отдал за пять минут с женщиной Наполеана Мондрагона в темном переулке.
Остальные мужчины засмеялись.
Сальваторе вздрогнул.
– Я, наверное, был бы слишком на взводе, чтобы трахнуть ее. Даже не знаю, изобретен ли такой способ убийства, который был бы достаточно живописным для всего того, что я бы сотворил с этой шлюхой.
Милано кивнул.
– Должен быть какой-то способ сломать Наполеана.
Оскар поднял брови.
– Ага… и кто же с этим справиться? Мы уже пробовали подобное, напомнить, скольких он убил?
Он имел в виду день, когда пришли воины, чтобы спасти Киопори из логова Сальваторе. Наполеан столкнулся с ними в коридоре, в итоге убив восемьдесят семь солдат, все из них были сильными и мощными темными. Сальваторе отдавал ему должное: мужчина наводил ужас.
– Тогда потребуется, чтобы сам темный лорд это исполнил, – сказал Милано.
Дмитрий кивнул.
– И даже тогда нам понадобится помощь.
Сальваторе поднял руку.
– Подождите.
Оскар подался вперед.
– Да?
– Что потребуется для…
Он продолжил расхаживать по комнате, размышляя над новой дилеммой, мысленно сверяясь с «Кровавым каноном» – теперь, когда Накари Силивази его украл, он больше не мог открыть темные страницы. Спасибо темным лордам, он помнил все слово в слово. Новая идея начала формироваться в уме. Улыбаясь, он остановился, а затем развернулся к присутствующим.
– Одержимость, – буднично заявил он.
– Что прости? – переспросил Милано.
– Одержимость, – повторил Сальваторе, практически промурлыкав слово. – Мы призовем темного лорда Адемордна, чтобы он вошел в тело человека, скажем, в форме змеи или червя. Затем как-нибудь доставим человека достаточно близко к телу Наполеана, чтобы червь переместился в него. Адемордна захватит Наполеана и убьет его судьбу – более простая задача, чем пытаться самим убить шлюху.
– Потом Адемордна покинет тело Наполеана, и король умрет очень медленной мучительной смертью в результате «Кровавого проклятия», – Оскар улыбнулся. – Мне нравится идея – древний король дома Джейдона будет убит проклятием из-за того, что не сможет принести необходимую жертву. Из всего рода именно он облажается. Как это поэтично.
– Это сработало на Шелби Силивази, – продолжил Сальваторе, вспоминая успешный план своего покойного брата Валентайна по уничтожению младшего Силивази. Тот убил его пару Далию. Но не раньше, чем использовал ее для рождения собственного сына. – Ни у кого нет ни малейшего шанса близко подобраться к судьбе Наполеана, чтобы убить ее. Мы просто позволим влюбленному королю сделать это собственноручно.
Все, за исключением Дмитрия, кивнули.
– Ладно. Все это здорово звучит в теории, но как, черт возьми, мы доставим того человека, которым завладеет червь, поближе к Наполеану Мондрагону? И даже если у нас получится, как мы заставим Наполеана убить человека и проглотить червя? Не должен ли обмен совершиться в момент смерти носителя? Предположим, что мы сможем упросить лорда Адемордна согласиться на это. Но когда в последний раз кто-то из колдунов дома Джегера смог наколдовать достаточно мощное заклинание, чтобы вызвать «Кровавую одержимость»?
Оскар кивнул и наклонился вперед, показывая, что принимает эти аргументы.
– Это правда, Сальваторе. Предположим, что мы сможем достаточно близко подобраться к Наполеану, чтобы пересадить червя. И предположим, что Наполеан упростит нам задачу и убьет человека. Однако, сможешь ли ты заручиться поддержкой лорда Адемордна?
Сальваторе потер подбородок, на котором уже начала проступать легкая щетина. Последнее время он был слишком занят, сосредоточившись на уничтожении Наполеана.
– Я осознаю, – осторожно начал он, – что цена этому будет чрезвычайно высока. Кровь. Жертвоприношение. Намного больше крови, чем мы когда-либо предлагали раньше. Но, следуя недавнему приказу Оскара, мы убивали людей в Лунной долине и оставляли их тела на виду у всех, – Он кивнул главе совета, выражая свое почтение. – Таким образом мы смогли заполнить жертвенной кровью намного больше сосудов, чем раньше. Наши склады полны.
– И, если нам повезет, этого будет достаточно, чтобы привлечь его внимание и получить аудиенцию у темного лорда. Что он потребует за «Кровавую одержимость»? – уточнил Оскар.
Сальваторе глубоко вздохнул и оглядел всех мужчин, стоя на противоположном конце стола.
– Насколько сильно вы хотите уничтожить Наполеана?
Оскар прочистил горло.
– Во что это обойдется, Сальваторе?
Тот нахмурился.
– Первенец из знатной семьи дома Джегера. По одному за каждый день одержимости.
Оскар откатился от стола, встал с кресла и подошел к дальней стене, ненадолго повернувшись спиной к столу. Когда вампир вновь развернулся к ним, его лицо было призрачно бледным.
– Принести в жертву первенца из нашей колонии? По одному ежедневно, всего лишь за… возможность… добраться до Наполеана Мондрагона?
Сальваторе кивнул. Не было никакого способа подсластить пилюлю.
– Да.
Оскар глубоко вздохнул и покачал головой.
– У нас вообще есть власть, чтобы издать подобный указ?
– Нет, – Дмитрий и Милано ответили в унисон.
– Но, – добавил Сальваторе, – у нас есть возможность вынести это на всеобщее голосование, чтобы дом Джегера принял указ демократичным путем. Не стоит недооценивать гнев наших мужчин по отношению к дому Джейдона или жажду мести за наших погибших воинов, не говоря уже о детях. Я верю, что все проголосуют за такие крайние меры и будут готовы тянуть соломинку, чтобы увидеть, чья семья… предложит… сына. И в каком порядке.
– Должны ли смерти быть мучительными? – съежившись, спросил Оскар
– Нет, – успокоил его Сальваторе. – Извлечь сердце, пока оно еще бьется, отсечь голову и сжечь тело. Мы бы могли увековечить их всех как мучеников, установить изображающие их статуи. Их семьи получат… компенсации.
– Какие? – спросил Оскар.
Сальваторе пожал плечами.
– Я не знаю. Мы что-нибудь придумаем.
Оскар вернулся к столу, положил обе руки на его поверхность и уставился на Сальваторе. Его рот растянулся в отвратительной злобной усмешке.
– Ты уверен, что хочешь продолжать, Сальваторе? – Прежде чем он смог ответить, Оскар добавил: – Подумай хорошенько, колдун. Ты сам первенец, помнишь?
На этот раз Милано тихо присвистнул.
– Мог бы ты умереть, чтобы уничтожить Наполеана? – многозначительно спросил Оскар. Сальваторе прикрыл глаза.
Это была правда – он бы предпочел задержаться на этом свете очень, очень долго. Если бы их всех оставили в покое, – а также с должным старанием избегая новых охотничьих отрядов, организованных домом Джейдона, – то они имели бы хорошие шансы на достижение этой цели. Но затем он подумал об умершем в одиночестве Валентайне, который погиб в Лунной долине от рук Маркуса и Накари Силивази, и его кровь вскипела. Не могло быть большего удара по любому мужчине из дома Джейдона, – кроме, возможно, потери их собственной судьбы, – чем смерть их лидера Наполеана. У Наполеана не было сына. Не было никакого наследника. Последствия будут катастрофичными, а ситуация не нормализуется в течении нескольких поколений. Возможно, сыновья Джегера и Джейдона наконец вступят в войну.
– Да, – ответил Сальваторе, – если дело дойдет до этого, – Он пожал плечами, тут же обдумав проблему под другим углом. – Но тогда дом Джегера останется без своего самого одаренного колдуна. Может быть, сделать исключение… для членов совета.
Оскар с отвращением покачал головой.
– Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Сальваторе.
Колдун улыбнулся.
– Тогда выносим это на всеобщее голосование?
Оскар хмыкнул.
– Собери все жертвенные сосуды и проконсультируйся с лордом Адемордна. Посмотрим, возможно ли это вообще, прежде чем обратимся к нашей колонии.
Сальваторе кивнул, но он уже знал ответ.
Убедить колонию в необходимости принести в жертву своих детей будет нелегкой задачей, однако, если использовать при этом образ Наполеана Мондрагона, одержимого злым духом темного лорда Адемордна – это будет совсем другое дело. Вероятность того, что он отнимет жизнь у своей собственной суки и оставит дом Джейдона без лидера и в уязвимом состоянии? Слишком соблазнительно, чтобы отказаться.
Мужчины будут рвать и метать. Возможно, прибегнут к насилию прежде, чем капитулировать и проголосовать за его план.
* * *
Тиффани Мэттьюс сидела за своим столом в «Праймере», рисуя в блокноте и разглядывая законченные работы. Пока ее мысли блуждали, она делала эскизы всего чего угодно, лишь бы не работать. Затененные горные вершины. Покрытые снегом домики, спрятанные в жутком лесу. Опасные люди, что скрывались в тенях больших валунов и призрачных деревьев. Вампиры, вырывающие двери такси. Она вздрогнула при последней мысли.
Было двенадцать часов понедельника, но Тиффани слишком нервничала и беспокоилась, поэтому об обеде не могло быть и речи. Она успела набросать гладкое тело пумы, усевшейся на одном из отдаленных валунов, когда зазвонил ее сотовый.
Женщина проверила номер звонившего: частный, незнакомый. Она поднесла маленькое устройство к уху и нажала кнопку ответа.
– Это Тиффани, – Ее голос звучал профессионально, но несколько сухо.
– Мисс Мэттьюс?
– Да.
– Это Дэвид. Дэвид Рид, – Он помолчал. – Это безопасная линия?
Тиффани закатила глаза и пожала плечами. «Да ладно! Кем он себя возомнил – ЦРУ?»
– Да, мистер Рид, безопасная, – уведомила его она.
– У меня для вас хорошие новости.
Она выпрямилась в своем кресле, сердце забилось в тревожном ритме. Ладони вспотели.
– Вы нашли Брук?
Он вздохнул.
– Нет. Нет. Мне жаль, но мы не обладаем такими ресурсами.
Она вздохнула, не скрывая разочарования.
– О, понимаю. Тогда что за хорошая новость?
Он понизил голос, словно кто-то мог подслушать.
– Мы смогли получить наводку на мужчину, который забрал вашу подругу. Наполеан Мондрагон, лидер… вампиров, – последнее слово он прошептал.
Тиффани ответила не сразу. Она не хотела понадеяться раньше времени. Наконец, наклонившись вперед над своим столом, она потянулась за листком бумаги и выдохнула:
– Да?
– Как и многие другие, он живет в Лунной долине, но у нас нет никакой возможности близко к нему подобраться. Однако, мы могли бы заставить его прийти к нам. На склад.
Тиффани нахмурилась.
– Каким образом?
– В ближайшее воскресенье планируется краткосрочная миссия. Мы собираемся проникнуть в клинику Лунной долины.
Чувства Тиффани обострились. Они собирались вернуться в то… место? Она постаралась не обращать внимания на слово «проникнуть», напоминая себе, что не имеет значения, если ей придется ненадолго присоединиться к группе подражателей Джеймса Бонда и Ван Хельсинга, если это поможет отыскать Брук.
– Слушаю.
– Нам давно хотелось получить доступ к их клинике. Мы считаем, что в ее стенах может храниться важная информация.
Господи, Джеймс.
– К примеру? – поинтересовалась она.
– К примеру, образцы ткани или крови, которые помогут нам определить слабые стороны демонов. Или записи, которые дадут ключ к разгадке их анатомии, возможно запасы яда. Или другие химические вещества, которые мы могли бы превратить в эффективное оружие и использовать против них.
Тиффани с трудом верила услышанному.
– Хорошо. А как это поможет Брук?
– Мы собираемся ворваться в клинику, сделать фотографии. В общем, соберем любой полезный материал, какой сможем раздобыть. Если нам повезет, и в это время там будут пациенты, мы сможем захватить заложника.
Встревоженная Тиффани откинулась на спинку кресла. Вампир – заложник? Нет и еще раз нет, если он – или она – будут похожи на тех существ, которых они с Брук встретили в такси!
– Как вы планируете…
– Не беспокойтесь об этом, красавица. Мы знаем, что делаем.
Тиффани медленно выдохнула.
– Когда будем уходить, мы оставим там записку с требованием выкупа: сообщение с предложением обменять пойманного монстра на вашу подругу.
Тиффани не нравилось, как звучал этот безрассудный план. Она хорошо помнила силу и мощь того мужчины, что забрал Брук. А также легкость с которой второй вампир, стерший ей память, контролировал окружающих людей.
– Что, если их будет… несколько… или слишком много… там в клинике?
Он прочистил горло.
– Тогда мы их нейтрализуем, – он говорил чрезвычайно серьезно и, как ни странно, уверенно. Это только сильнее убедило Тиффани, что мужчина был настоящим психом. Он явно был не в своем уме. Но какие еще у нее были варианты? Брук пропала, и если они ничего не предпримут, она не вернется.
– Я хочу пойти с вами, – начала настаивать она, понимая, что своей безумной идеей не уступала ему. Но может каким-то чудом Брук окажется там? Или она пересечется с кем-то или чем-то, кто обладает информацией о местонахождении того вампира, Наполеана? Она вздрогнула при этой мысли. Женщина знала, что у нее было мало шансов, но она не собиралась стоять в стороне и ждать, когда Ван Хельсинг-Бонд отчитается. – Это будет проблемой?
Он разочарованно вздохнул.
– Это небезопасно, мисс Мэттьюс.
«Да, ну?!»
– Я понимаю, Дэвид, но все равно хочу это сделать, – телефон так надолго замолчал, что она задалась вопросом, не повесил ли Дэвид трубку. – Алло? Алло, Дэвид? Мистер Рид?
– Да, хорошо, но вы сами напросились. Я не смогу отвечать за вашу безопасность.
Тиффани с трудом сглотнула. Неужели она могла пойти на такой отчаянный шаг? Войти прямо в логово льва с самоубийственной миссией?
– Я понимаю.
Он прочистил горло и заговорил глубоким, почти искусственным голосом.
– Тогда ладно. Будьте на складе в воскресенье в восемь утра. И ни минутой позже. Иначе мы уедем без вас.
Она начала отвечать, но он уже отключился. Тиффани медленно положила телефон на стол и взглянула на свои рисунки.
– Господи, помоги нам, – прошептала она. – Пожалуйста, Боже… умоляю. Помоги нам.
Глава 13
Был полдень среды, когда Накари Силивази распахнул тяжелую входную дверь в свой четырехэтажный кирпичный особняк, расположенный в конце частной дороги, возле заросших лесом скал. Шагал он энергично, а тело казалось помолодевшим. С тех пор, как его брат-близнец Шелби был убит Валентайном Нистором – тот похитил судьбу Шелби, из-за чего благонравный вампир не смог выполнить требования «Кровавого проклятия» – Накари плыл по течению, не зная, куда повернет дальше жизнь.
Он недавно закончил Румынский университет, став мастером магом, и теперь завершал аспирантские проекты, но еще не решил, какой вклад сможет внести в развитие Лунной долины в дополнении к его основной роли практикующего мага. Он был достаточно занят, помогая Наполеану локализовать последствия: уничтожить улики, оставленные темными в результате их террора. Но этого было мало для удовлетворения потребностей его тела и души. Накари Силивази был нужен особый смысл, а также умственное напряжение, чтобы чувствовать себя живым после пяти сотен лет… Особенно сейчас, когда он ступал по земле без своего близнеца.
Он рассеянно сжал амулет, что уже вошло в привычку с того дня, когда он получил его от Шелби, и направился по узкой лестнице в большую, обустроенную в неформальном стиле, гостиную. Его лицо озарилось улыбкой, когда вампир вспомнил о своем недавнем решении устроиться на неполный рабочий день в гостинице и на лыжной базе «Темной луны». В отличие от Шелби, он не намеревался давать частные уроки детям с ограниченными возможностями. И не только потому, что Накари за последние несколько десятилетий стало скучно заниматься лыжным спортом и сноубордингом. Просто у Шелби был особый талант к общению с детьми. Он объединял свои и их инстинкты таким образом, что их совместные движения становились своего рода изящным, интуитивным танцем. Накари не хотел оскорблять память брата, пытаясь подражать его врожденному дару.
Нет, он выбрал несколько иное направление, которое могло взбудоражить его кровь. Курсы, где можно было бросить вызов природе. Программа, нацеленная на расширение возможностей отдельных лиц, семей и групп при помощи скалолазания, дюльфера20, рафтинга21 и преодоления сложных препятствий на природе. Курсы были разработаны для того, чтобы построить между участниками доверительные и сплоченные отношения, а также повысить их самооценку.
И это действительно работало.
Накари откинул с лица густую прядь иссиня-черных волос и плюхнулся на мягкий кожаный диван, автоматически закинув ноги на кофейный столик, и не удосужившись снять тяжелые походные ботинки. Потеряв родителей в двадцать один год, он хорошо понимал, какую важную роль в чьей-либо жизни мог сыграть положительный пример. Для него и Шелби такую роль взяли на себя их братья. И самооценка, выросшая под их терпеливой опекой, помогала ему на протяжении всей жизни. Он подался вперед за последним выпуском журнала «Скалолазание» и застыл на месте.
В углу под выключенной лампой замер, подобно статуе, Брайден Братиану. На его лице читался настоящий ужас. За бывшим человеческим ребенком, теперь уже ставшим подростком, Накари поручили заботиться с момента окончания университета.
Но мальчик находился в доме не один.
Перед ним на кожаном пуфике сидела маленькая девочка лет одиннадцати-двенадцати, с мягкими светлыми волосами, заплетенными в две косички. Она сидела, повернувшись спиной к Брайдену, лицом к стене… просто тупо глядя перед собой.
– Что за..? – Накари остановил себя, чтобы не ругнуться, не желая подавать дурной пример Брайдену. – Брайден, ради всего святого, что ты делаешь? И кто эта девочка?
Брайден посмотрел на Накари так, словно сам только что вышел из транса и моргнул, прежде чем слабо улыбнуться.
– Пожалуйста, не злись.
Накари глубоко вздохнул и попытался успокоиться.
Боги, что мальчик натворил на этот раз?
Брайден был довольно хорошо известен своими бесконечными выходками, которые часто приводили к неприятностям. Именно поэтому совет отдал его на временном попечении Накари. Это наставничество стало настоящей проверкой его терпения, а также испытанием интуиции, потому что под всей этой чепухой и хаосом в парне были скрыты неплохие способности к магии и быстро развивающийся духовный дар.
