Текст книги "Кровавая одержимость (ЛП)"

Автор книги: Тесса Доун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Выдавив улыбку, она последовала за Дэвидом внутрь темного склада.

Как только ее глаза привыкли к мраку, женщина увидела огромное, пустое пространство – большой прямоугольник с маленькими окнами, слишком грязными, чтобы пропускать свет. Над одиноко стоящим металлическим столиком свисала тусклая лампочка, ненадежно вкрученная в патрон. Стол стоял точно посередине склада, с одной стороны от него расположились два раскладных стула, а с другой – вращающееся кресло с рваной обивкой.

«Подобие офиса?» – подумалось ей.

Дэвид провел ее к столу, сам плюхнулся во вращающееся кресло, а ей махнул рукой в сторону складных стульев.

– Присаживайтесь Мэттьюс.

Тиффани сделала глубокий вдох и села, стараясь не обращать внимания на пыль, которая сейчас близко знакомилась с ее любимыми джинсами.

– Я бы предложил вам чашку кофе или чего-нибудь еще, но у нас здесь ничего нет, – произнес он смертельно серьезным тоном.

Тиффани открыла рот, чтобы ответить, но потом передумала и снова закрыла его. Существовал ли адекватный ответ на непредложенные несуществующие напитки? И она еще раз заставила себя улыбнуться.

Дэвид наклонился вперед и его напряженный взгляд схлестнулся с ее.

– То чем мы занимаемся, очень серьезное дело, Мэттьюс. Информацией, с которой вы столкнулись, обладает очень небольшое количество людей и важно, чтобы так это и оставалось, – Он откинулся на спинку и положил обе ноги на стол, скрестив их в лодыжках. – А теперь расскажите мне, что именно произошло. Что вы видели?

Тиффани сложила руки на коленях и как робот начала рассказывать о событиях ночи, когда забрали Брук, стараясь оставаться бесстрастной. Не хватало ей еще сломаться перед этим мужчиной и искать утешение в объятиях извращенца, косящего под военного. Это все было ради Брук и ничего больше.

Замолчав, она с минуту за ним наблюдала. Он стал невероятно тихим, внимательно слушая, и впервые она увидела в его глазах заинтересованность. Мужчина вполне мог оказаться шарлатаном, но он знал о существовании вампирах, и данная организация была реальной: это читалось в его манере держаться.

Он оперся подбородком на руку и рассеянно потер его большим пальцем.

– Самцам нужны инкубаторы.

Тиффани напрасно ждала, что он как-то прояснит сказанное.

– Что, черт возьми, это должно означать?

– Инкубаторы. Матки. Самцы. Иногда они забирают человеческих женщин и используют их для воспроизведения потомства. Наверняка тоже самое случилось и с вашей подругой.

Тиффани побледнела. Она чувствовала себя совершенно больной.

– Вы имеете в виду, что он забрал Брук для воспроизведения…

– Ну, это зависит от многих причин, – ответил он.

Тиффани была на грани паники. Она подалась вперед и положила руки на стол.

– От чего именно?!

– У какого вида вампиров она оказалась, – мужчина нахмурился, в его глазах мелькнуло сострадание. – Их несколько видов.

Тиффани была почти вне себя от ярости.

– Вид?! Просто объясните мне, о чем, черт возьми, идет речь!

Он торжественно кивнул.

– Некоторые вампиры забирают женщин и держат у себя. Разумеется, они используют их для размножения, но, по крайней мере, они еще живы – пока не становятся таким же кровососами, как и их партнеры, тогда их уже нужно будет уничтожить…

Он осекся.

У Тиффани отвисла челюсть, а сердце бешено заколотилось в груди. Только не Брук. Такого не могло случиться с Брук.

Такого не случалось с Брук!

– Сожалею, – произнес он, и это прозвучало, по меньшей мере, наполовину искренне.

– А другой вид вампиров? – Она прочистила горло и успокоила голос. – Что они… делают… с женщинами?

В этот раз он смотрел в сторону, когда отвечал.

– Другие… Давайте просто скажем, что вам бы не захотелось с ними встречаться. Они насилуют женщин, заставляя их забеременеть, в конце концов носительницы – женщины – умирают через сорок восемь часов после родов.

Тиффани почувствовала легкое головокружение перед тем, как до нее по-настоящему дошел смысл сказанного.

– Сорок восемь часов? Чтобы родить ребенка? Это невозможно!

Потому что это бы означало, что Брук, наверняка, уже… мертва.

Она быстро выбросила эту мысль из головы.

Это существо – тот, кто забрал Брук – он был страшным, как черт, но была ли в нем злоба? У нее закружилась голова.

Дэвид вздохнул. Он потянулся через стол и взял ее за руку – и женщина была настолько расстроена, что позволила ему.

– Расскажите мне все, что знаете о вампирах, – настояла она.

Тиффани должна была знать все подробности. Она должна была понимать, с чем имела дело – с чем приходилось мириться Брук – и определенно не хотела столкнуться по пути ни с какими сюрпризами.

Дэвид сжал руки и, казалось, размышлял, следует ли сделать для нее одолжение. После нескольких секунд неопределенности, он, наконец, капитулировал.

– Мы думаем, что они происходят из Европы, – заявил он.

А затем принялся объяснять тонкости эволюции вампиров и их современных сообществ. Он рассказывал о том, как долго эти существа бродили по земле, об их поведении и почему их уничтожение было необходимо, как и сохранение всего этого в тайне. Он объяснил, что люди запаниковали бы, если бы узнали о своих бессмертных соседях, и как это знание привело бы к повсеместной истерии, беспорядочным убийствам невинных людей – подобно пуританской охоте на ведьм – и в конечном счете к тотальной войне с вампирами, которую в настоящее время люди выиграть не смогли бы.

И вот тогда его организация – и другие ей подобные – вступали в игру.

Их миссия заключалась в том, чтобы искоренить демонов одного за другим, проникнуть в их сообщества и добыть как можно больше сведений, прежде чем две расы столкнутся.

Это все очень походило на проповедь Орсона Уэллса. Про судный день.

Когда он, наконец-то, закончил, Тиффани уже не могла отличить вымыслы от фактов. Так много безумных, непривычных слов было использовано: демон, нежить, кормление и контроль сознания. Все это настолько походило на сюжет из научной фантастики, что у нее голова шла кругом. Но помимо всего этого, в его рассказе что-то определенно было не так.

Что-то не вязалось.

Была некая странность в организации Дэвида, в том, как они различали вампиров, и даже их миссия звучала неубедительно. Но с другой стороны, почему это должно было ее волновать? Главным было время и спасение Брук. Ей прямо сейчас нужны были голые, неопровержимые факты. Способна ли организация Дэвида ей помочь? Какая была у них структура? И кого она должна убедить, чтобы приблизиться к своей целы? Каковы были дальнейшие шаги касательно Брук?

Тиффани упростила и упорядочила вопросы в своей голове: время для эмоций наступит после.

– Расскажите мне об организации и на кого вы работаете. Кто контролирует вашу деятельность?

Дэвид снял ноги со стола и резко поставил их на пол, наклонился вперед, упершись локтями в колени, а затем произнес тихим шепотом:

– То, что я собираюсь вам рассказать, останется между нами. Вы унесете это с собой в могилу, capisce?¹⁹

– Да, – ответила Тиффани. – Я все понимаю.

Дэвид покачал головой.

– Я не уверен в этом. Если вы проболтаетесь, то заберете это в могилу… capisce?

Тиффани сглотнула, прекрасно осознавая, что он имел в виду.

– Да. Все ясно.

Дэвид кивнул.

– Хорошо.

Он поставил локти на стол и сложил руки вместе.

– На всей территории США располагаются региональные организации охотников на вампиров – на самом деле во всем мире – тайные ячейки, возглавляемые такими же людьми, как и я. Но финансируют и руководят ими секретные агенты, которых мы просто называем охотниками за головами, – Он улыбнулся. – Мило, да? – улыбка быстро исчезла. – Агенты… охотники… по всей видимости являются официальными лицами в каждой стране и подчиняются руководящему совету стран, но точно этого никто не знает. Говоря по правде, в организации это никого не волнует. До тех пор, пока все выполняется должным образом, – Он заговорщицки подмигнул. – Каждый охотник несет ответственность за вербовку и поддержку нескольких региональных организаций – обычно это группы из семи мужчин, иногда женщин – состоящих из бывших солдат, наемников и отставных спецназовцев. Мы не общаемся с нашими охотниками, обычно они сами связываются с нами, когда и если это необходимо, – он откинулся на спинку кресла и сделал глубокий вдох. – Они предоставляют нам всю необходимую информацию и тренируют первое время, пока мы не становимся достаточно опытными, чтобы планировать и выполнять самостоятельные задачи. Пока каждая организация охотников на вампиров не сможет функционировать в качестве самостоятельной единицы. Я не охотник, но это моя ячейка и я здесь главный.

Тиффани потянулась, чтобы потереть виски. Это было за пределами понимания, но, по крайней мере, она знала, с кем сейчас имела дело. Вернее, с чем. И так же она знала, что Дэвид говорил правду. В ту ночь, когда она отчаянно искала ответы и способы, как помочь Брук, она увидела их в своих снах. Не особо было понятно, кем были эти люди и что конкретно они делали. Но она увидела Дэвида Рида ясно как божий день. И где-то на заднем плане своего сновидения – почти скрытый, но не совсем за кадром – виднелся другой мужчина: охотник за головами, как Дэвид любил его называть.

Таинственный мужчина появлялся словно тень: огромный, внушительный человек с длинными волнистыми и светлыми волосами, похожими на львиную гриву. Во сне его рот искривляла жестокая гримаса, а глаза казались зловещими. Он никогда не говорил, но во сне Дэвид называл охотника по имени. Тристан или вроде того? Точно… Тристан Харт.

– Где сейчас ваш охотник? – спросила Тиффани в основном из любопытства.

Дэвид рассмеялся и пожал плечами.

– Не сказал бы вам, даже если бы знал, но я не в курсе. Ничего о нем не слышал уже несколько месяцев.

Тиффани улыбнулась.

– Но это не имеет значения, верно?

Он снова подмигнул, казалось, радуясь тому, что она все поняла. А она и вправду все поняла верно.

Дэвид Рид был единственным знакомым человеком, который хоть как-то мог попробовать спасти Брук. И он был ей нужен. Нацепив свою самую лучшую улыбку, она наклонилась вперед и посмотрела на него умоляющими глазами.

– Дэвид, я не знаю, как сказать по-другому. Но мне действительно очень, очень нужна ваша помощь.

Глава 10

Наполеан укрыл Брук тяжелым шерстяным одеялом и тихо вышел из гостиной. Она уснула на диване вскоре после того, как они вернулись из ущелья, несомненно, испытывая сильное эмоциональное истощение.

Наполеан тоже был измотан. Он много раз наблюдал, как мужчина из дома Джейдона встречал свою судьбу, проходил через все тридцать дней «‎Кровавой луны» – справляясь со всем тем, что она влекла за собой – и становился более счастливым, удовлетворенным и даже более совершенным. Но ему все еще трудно было представить такой финал, учитывая нынешнее положение дел. Доверие было очень ценным качеством и, похоже, заслужить его будет нелегко.

Наполеан открыл двери на веранду первого этажа и вышел наружу, нуждаясь в глотке свежего воздуха. Брук практически стала частью его самого: хотя мужчина еще не взял ее кровь, но он уже прикасался к женщине, знал ее запах и впитал в себя сущность. Он почувствует, если она проснется или пошевелится. Он уже был настроен на нее.

Засохший лепесток розы сорвался с ветки, что прорастала на узкой решетке над верандой, и приземлился на ногу Наполеана. Мужчина поднял глаза к небу. Он рассеянно произнес молитву благодарности богине Андромеде за то, что она защитила его судьбу много лет назад, но этого было недостаточно. Она никогда не должна была проходить через такой ужасный жизненный опыт, хотя все могло оказаться гораздо хуже.

Намного хуже.

– Милорд? – тихий женский голос прервал его мысли и Наполеан обернулся, замечая выходящую на веранду Ванью Демир.

У него перехватило дыхание. Она походила на прекрасное видение. На женщине была мягкая бархатная рубашка красного цвета и прямая черная юбка из того же материала. Длинные, льняного цвета волосы свободно струились до талии, но часть была заплетена в высокие косы, закрепленные небольшими красными и черными украшениями. Она выглядела по-королевски, впрочем, она и была королевских кровей.

– Ванья, – пробормотал вампир, он не ожидал ее увидеть.

Она улыбнулась печально, но искренне.

– Вы удивлены моим приходом, Наполеан?

Он заглянул ей за спину.

– Скорее я удивлен, что вы пришли одна. Надеюсь, вас сопровождали…

Ванья махнула рукой и рассмеялась.

– Конечно, милорд, – Она всплеснула руками. – Разве найдется в доме Джейдона хоть один воин, который позволит мне или Киопори путешествовать ночью одной? Конечно, нет.

Наполеан сощурился.

– А днем?

Она фыркнула.

– Нет, дорогой король. Мы, к сожалению, постоянно окружены свитой, если вас это успокоит.

Слово дорогой застало его врасплох, и мужчина сглотнул. У них были очень короткие, но напряженные отношения – больше похожие на горячую вспышку страсти – сразу после того, как Киопори была похищена Сальваторе Нистором. Наполеан предложил утешение принцессе, но потом это переросло во что-то большее. Им обоим пришлось проявить невероятную волю и принять рациональное, зрелое и неизбежное решение расстаться, чтобы в дальнейшем избавить друг друга от ненужной боли.

В то время казалось, что Ванья идеально подходила ему. И она по-прежнему оставалась идеальной. Но не для него. В сознании Наполеана не было сомнений, что женщина, которая сейчас спала на диване, была создана из самой сути его собственной души. Это было трудно объяснить, выразить словами, но когда Брук стояла возле него, его сердце замедлялось, чтобы биться в унисон с ее сердцем. Наполеан взглянул на дверь, зная, что Брук все еще спала, но желая удостовериться собственными глазами, что ее не было на веранде.

Он прочистил горло и посмотрел на Ванью. Боги, она была восхитительно красива.

– Принцесса, – начал он тихим и полным сожаления голосом, – я уверен, вы уже слышали…

– Я видела «Кровавую луну» и Андромеду, – прервала она. – Простите, что прерываю, милорд, у меня нет никакого желания услышать, как вы произнесете эти слова вслух.

Наполеан кивнул, и они некоторое время постояли молча.

– Тогда зачем вы пришли? – наконец поинтересовался он.

Ванья перекинула волосы через плечо, подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Мне нужно было увидеть это самой.

– Что увидеть? – переспросил он.

– Это… – повторила она, прикасаясь пальцем к виску. – Этот ваш взгляд.

Наполеан продолжал молчать.

Она вздохнула.

– Этот взгляд, который говорит, что вы обожаете и желаете ее. Уже любите.

Наполеан понял, что она имела в виду, и у него не было другого выбора, кроме как произнести это вслух. Сказать правду, проявляя уважение к Ванье и Брук.

– Действительно, – выдохнул он. – Она моя истинная судьба. И я всегда выберу ее.

Несмотря на ее предыдущее признание, Ванья несколько раз быстро моргнула, ее глаза широко распахнулись, и женщина прижала дрожащую руку к сердцу. Она непроизвольно отступила и отвела взгляд.

– О, ну тогда…

– Мне очень жаль, – сказал он. – Боги, мне так трудно подобрать слова.

В этот момент Ванья рассмеялась.

– Вы – красноречивый, древний король дома Джейдона – и не можете найти слов? Не думаю, что это правда. Но я понимаю, что тема трудная.

– Очень трудная, – согласился он внезапно севшим голосом.

Ванья элегантно кивнула.

– Вы правы, – Она скрестила руки на груди и снова посмотрела ему в лицо. – И именно поэтому я пришла, чтобы просить вашего разрешения.

Наполеан приподнял брови.

Ее плечи опустились.

– Ну, это не совсем верно. Разумеется, мне бы хотелось получить ваше разрешение – ваше благословение – но я приняла решение и последую ему, независимо от вашего ответа.

Наполеан ждал, что она скажет. Хотя он являлся суверенным королем дома Джейдона – и, таким образом, его слово было законом – Ванья фактически занимала более высокое положение. Она родилась раньше него в Румынии в семье короля Сакариаса и королевы Джейд, не говоря уже о том, что являлась кровной сестрой Джейдона и Джегера Демир, и по-прежнему принадлежала к изначальной расе: чистокровная, получеловек-полубожество. Киопори Демир, ее сестра, так же обладала небесной кровью и способностями. Однако, она стала супругой Маркуса Силивази, прошла превращение под защитой лорда Драко и теперь являлась вампиром. Киопори стала воплощением всего того, кем они все были до и после «Кровавого проклятия». Ванья, с другой стороны, была чистокровным, живым представителем исчезнувшей расы.

Несмотря на то, что она не станет бессмертной, подобно вампиру, целитель дома Джейдона выяснил, что из-за небесного происхождения, у нее была несколько отличная от человеческих женщин физиология. Ее иммунная система была сильнее, и Кейген Силивази лихорадочно работал над созданием формулы, основанной на небольших инъекциях вампирского яда в кровь Ваньи. Регулярные безопасные интервалы позволили бы поддерживать здоровье и продлевать жизнь без риска ее превращения или нанесения вреда чистой душе.

– Как вы знаете, – тихо заговорила она, прерывая его мрачные мысли, – Мастер маг Накари попросил своих коллег из Румынского университета приехать в Лунную долину и помочь… в это неспокойное время.

Она изящно сцепила руки перед собой.

Наполеан кивнул.

– Да. Нико и Янкель. Я в курсе.

Ванья глубоко вздохнула и задержала дыхание, явно стараясь набраться смелости. Когда она, наконец, выдохнула, на ее лице уже читалось спокойствие и решительность.

– Когда Нико и Янкель вернутся в Румынию, я намерена последовать за ними.

Наполеан громко ахнул и покачал головой.

– Ванья, должно быть более приемлемое решение…

Ванья подняла руку.

– Милорд, пожалуйста, выслушайте меня.

Он нахмурился.

– Ваша сестра и племянник здесь. Ваш народ здесь. О боги, я знаю, это сложная ситуация, но…

– Если бы все было так просто, мой король, – она потерла виски. – Если бы дело было только в вас, но это не так, – она положила обе руки на сердце. – Я ужасно скучаю по своей родине. Вы должны понять, у меня нет истории или привязанностей на этой новой для меня земле. Все, что я знаю, осталось в Румынии.

– Но ваша сестра…

– Есть и более важная причина, Наполеан. Истина заключается в том, что я не могу изменить свою суть. С самого рождения меня обучали руководить, учить, править. Я воспитывалась в традициях нашего народа и небесных божеств. Меня учили быть хранительницей магии. Это ответственность, к которой я относилась очень серьезно. Вы все сделали верно, милорд. В доме Джейдона на протяжении веков многое сохранилось и передалось другим поколениям. Но мужчины не могут передать то, чего не знают. И наша магия – знания нашего народа о земле и разных науках далеко за пределами того, что понимают даже вампиры – и все это не может умереть вместе со мной. Да, Кейген может придумать, как продлить мне жизнь. Возможно, бесконечно долго, если я выберу такой путь. Киопори обладает теми же знаниями, и она бессмертна. Но сейчас ее главная забота – муж и сын. Она должна растить Николая. Не говоря уже о том, что у них могут быть другие дети.

Ванья всплеснула руками и вздохнула.

– Я нечто большее, чем просто няня или сестра, Наполеан. Так же как и вы, я должна делать то, для чего была рождена. И лучше всего это получится в университете.

Наполеан шагнул назад, обдумывая ее слова.

– Вы имеете в виду, что хотите занять пост учителя… официально?

– Да, – решительно ответила она, утвердительно кивнув головой. – Я хочу записать устные предания нашего народа, чтобы они никогда не забывались. Передать магические заклинания и чары, чтобы весь наш народ знал, кто мы и откуда происходим. Возродить древние духовные практики для дальнейшего развития наших мужчин.

Она шагнула вперед и взяла его за руку.

– Правда в том, Наполеан, что я в своей душе бесконечно искала ответ на вопрос, почему Фабиан спас меня вместе с Киопори? Почему боги отправили меня в это чужое место и время, лишив всего – и всех – кого я когда-либо любила, за исключением моей сестры? Ответ предельно ясен. И это намного важнее, чем я… или даже вы, – она улыбнулась. – Поймите, милорд, даже если бы мы были предназначены друг другу, я бы все равно вернулась в Румынию, чтобы исполнить свою обязанность. Это то, для чего я была рождена и также станет гораздо более существенным наследием, чем могла бы оставить простая представительница редкой расы, сестра или тетя.

Она быстро взяла себя в руки.

– Не поймите меня неправильно. Я не жалею об этой стороне своей жизни, но вы не можете оставаться суверенным государем нашего народа и просить меня отказаться от поездки. Или утверждать, что знания, которыми я обладаю, не должны официально передаваться от одного поколения к другому.

Наполеан подпер кулаком подбородок и серьезно на нее посмотрел. Ее глаза редкого бледно-розового цвета сияли светом истины и силой духа. У женщины была мягкая, обаятельная улыбка и доброе сердце, они убеждали Наполеана согласиться с ней.

– Нет, – наконец произнес он. – Я не могу оспаривать ваши доводы, – мужчина помолчал, – но это не значит, что мне нравится данная идея.

Ванья улыбнулась и понимающе кивнула.

– Значит, я получила ваше благословение?

Наполеан закрыл глаза и ругнулся себе под нос. После стольких столетий они наконец-то нашли ее, а теперь она собиралась вернуться на древнюю родину. Он сам хотел многое у нее узнать, хотел использовать ее мудрость и знания в «Зале правосудия». Но это было бы эгоистично, и мужчина это понимал. Ванья заслуживала того, чтобы быть там, где принесет большую пользу. Где она будет счастлива.

– Да. У вас есть мое благословение.

Ванья вздохнула и взволнованно его обняла.

– Простите мне нарушение этикета, милорд, но я чувствую такое облегчение.

Наполеан позволил себе обнять женщину и сделал все возможное, чтобы передать ей свое тепло и добрые пожелания. Она отступила.

– И Наполеан.

– Да?

Она взглянула на двери, ведущие в дом, и кивнула в сторону гостиной.

– Знайте, что и у вас есть мое благословение, – ее улыбка была сияющей. – С вашей судьбой.

Наполеан не мог найти слов.

Не было никакого способа продемонстрировать ей свою глубокую признательность и нежность. Выразить, как много ее слова для него значили. Они были как целительный бальзам для его древней души.

Ванья Демир была истинным воплощением достоинства и красоты.

Как только настоящий смысл сказанного, а также понимание того, кто стоял перед ним, дошли до сознания Наполеана, он решил продемонстрировать ей знак своего глубочайшего уважения. Вампир склонил голову, опуская взгляд и кладя на сердце правую руку, на которой сверкало кольцо с гербом дома Джейдона. Это был жест преклонения. Жест, который он демонстрировал последний раз в Румынии, будучи ребенком и стоя перед королевской семьей… ровно как сейчас.

Это был жест, который теперь предназначался исключительно ему.

– С богом и счастливого пути, моя принцесса, – прошептал он благоговейно.

По щекам Ваньи текли слезы, когда она нежно убрала руку Наполеана с груди и поцеловала кольцо.

– Благослови тебя Господь, мой король.

Глава 11

Пока принцесса Ванья не исчезла из виду, Наполеан наблюдал, как она быстрым шагом направилась с веранды к извилистой, выложенной камнем дорожке, где ее ожидал Жюльен Лакуста, чтобы сопроводить домой.

Он удовлетворенно вздохнул.

Впервые за долгое время его душа была спокойна.

«Только живые могут позволить себе спокойствие», – низкий, бестелесный голос нарушил безмятежность, мгновенно пустив холодок по спине Наполеана. Он повернулся, чтобы понять, кто с ним разговаривал, но не увидел ничего, кроме тумана.

– Кто ты? – спросил он в пустоту.

Трагически печальный голос ответил:

«Ты меня не узнаешь, сын?»

Голос Наполеана сорвался на фальцет.

– Отец?

Наполеан поворачивался во все стороны, пытаясь отыскать сначала глазами, а затем с помощью всех своих обострившихся чувств сущность отца.

«Моя душа не может успокоиться, Наполеан».

Сердце Наполеана пропустило удар.

– Покажись.

Мрачный ветер пронесся над террасой. Он без усилий подбросил глиняные цветочные горшки в воздух и выстроил в линию металлическую уличную мебель словно игрушечных солдатиков.

«Спаси меня!»

«Сражайся!»

«Разве ты не король?»

«Разве ты не мужчина?»

«Наполеан?»

«Наполеан!»

Голоса стремились к нему со всех сторон, словно потоки бесконечного вихря: мужские, женские, старые и молодые…

Некоторые были ясные, другие едва различимые, они говорили то в унисон, то по отдельности.

«Наполеан! Останови его».

«Спаси его».

«Измени это!»

А затем самый знакомый голос из всех, словно отзвук из прошлого, пронзил воздух:

«Наполеан, беги!»

Отшатнувшись назад, Наполеан выхватил острый кинжал из набедренных ножен. Он рассеяно потер большим пальцем изысканную резьбу на рукоятке – два воина с горящими красным глазами и клыками, оба готовые к бою – а затем крутанул оружие в руках. Он был готов к встрече с врагами.

В этот момент рядом с ним вдруг раздался громкий треск, похожий на раскат грома, и пол внутреннего дворика провалился под ногами. Его мощные серебристо-черные крылья инстинктивно вырвались из-за спины, вампир принялся яростно размахивать ими, стараясь удержать тело в вертикальном положении. Дом исчез из виду, а окружающие деревья внезапно начали качаться, как ожившие демонические духи.

Их огромные ветви коварно тянулись к нему. Разевая клыкастые рты и шепча отвратительные насмешки. Хрупкая кора превращалась в грубую, как у рептилий, чешуйчатую броню, походя на шкуру мифических драконов.

Перед лицом неизвестного зла Наполеан полагался на свою закаленную в битвах сущность, оставаясь спокойным и настороженным. Он быстро призвал свою силу, создавая вокруг опасное пламя, тщательно собирая огромную энергию и усиливая свой гнев, молча готовясь в любой момент нанести смертельный удар. Ему не терпелось уничтожить врага.

Даже если он не знал его имени.

Он был Наполеаном Мондрагоном, в конце концов.

На этой планете не существовало никого могущественнее. По крайней мере, пока.

– Что тебе от меня нужно? – спросил он. – Кто тебя послал?

Несмотря на тревожащее чувство вины – и участившиеся ночные кошмары – ему все еще трудно было поверить, что когда-то преданный и любящий отец пришел к нему после стольких лет в виде демона.

Невидимая сила ударила первой.

Она внезапно швырнула тело Наполеана назад. Его беспорядочно вращало и яростно подбрасывало в воздухе, мужчину словно толкала огромная зловещая сила. И хотя казалось, что он пролетел огромное расстояние, Наполеан странным образом все еще оставался на веранде, стоя совершенно неподвижно. Противоречивые ощущения пошатнули его равновесие. Вампир потряс головой, стараясь остановить головокружение, а затем часто заморгал, когда его зрение затуманилось, и перед лицом вдруг возникли ворота королевского замка. На каком-то сознательном уровне Наполеан понимал, все увиденное лишь плод его воображения, но оно казалось таким реальным.

Глубокий протест вскипел в горле, но потом Наполеан с ужасом увидел, как испуганный маленький мальчик поймал его взгляд прежде, чем быстро юркнуть в небольшое отверстие под стеной замка и свернуться там калачиком.

– Нет! – предупредил Наполеан. – Не ходи туда!

Мальчик пытался стать невидимым, скрыть саму свою сущность от чего-то ужасного, в то время как симфония резни вокруг него разразилась оглушительным крещендо.

Крики пронзили воздух, как гром бурное небо, и Наполеан закрыл руками уши, стараясь отгородиться от шума, в отчаянной попытке отделить прошлое от настоящего.

Ребенок безудержно дрожал.

Боги, он был в таком ужасе…

Так измучен.

Так одинок!

Наполеан рассеянно схватился за кольцо на своей правой руке и сильно сжал его. Он вспомнил данную много лет назад принцу Джейдону клятву верности. Как он надеялся и молился, глупо верил, что каким-то образом клятва верности благосклонному двойнику уберегло бы от того что приближалось, от «Кровавого проклятия».

Но это ему не помогло. Никому не помогло.

– Боги, выбирайся оттуда! – приказал он ребенку. Его голос стал хриплым, а сердце отчаянно забилось в груди.

Слезы страха жгли глаза мальчика, когда он встретил взгляд Наполеана и отпрянул назад с возрастающей тревогой, отчаянно пытаясь избежать неотвратимого насилия. Когда жестокий, бестелесный смех раздался ближе, разрывая уши мальчика – и Наполеана – прошлое и настоящее внезапно столкнулись.

– Нет. Нет. Нет.

Ребенок начал всхлипывать. Наполеан закричал.

Их вдруг затянуло, и они принялись падать, но не в яму, не в пространственно-временную реальность, а в какую-то огромную, невидимую и кошмарную пустоту – мир, наполненный чистой энергией, и подпитываемый подавляющими, невыносимыми эмоциями.

Ребенок стонал, не переставая, и хотя Наполеану было страшно смотреть, он напряг зрение… и замер. Он хорошо помнил эту сцену.

Слишком хорошо…

Его сердце разрывалось от сопереживания, он чувствовал, как подрагивал мальчик, знал, что у него дрожала каждая косточка в теле. А потом туман приблизился.

Наполеан проглотил горький привкус страха, чуть не подавившись от подкатившей к горлу желчи, а затем начал по-настоящему бороться, стараясь вырваться из пустоты. Он должен был добраться до ребенка. Должен был выбраться из этого кошмара!

– Нет! – яростно запротестовал вампир. Он не переживет этого снова!

Просто не сможет.

Туман закружился, превращаясь в миниатюрный вихрь, приподнялся над землей и вновь опустился вниз, словно у него был глаз, который мог видеть спрятавшегося маленького мальчика.

– Ты думаешь, что можешь сбежать, дитя? – прошипел призрак в унисон с Наполеаном. Он уже не мог отрицать того, что последовало бы дальше. Как и остановить происходящее.

Жуткий смех отразился от стен маленького помещения.

Вихрь окружал и поглощал мальчика, пока Наполеан и ребенок не стали сливаться, став единым целым. Пламя взорвалось в центре темноты, и в последнем отчаянном порыве сопротивления Наполеан создал холодные сосульки вокруг своего тела – тела мальчика – в попытке уменьшить обжигающее пламя.

– Умри, малыш! И переродись в монстра!

Ребенок – Наполеан – кричал, пока не стало казаться, что его уши сейчас лопнут, но туман не исчезал. Наполеан чувствовал, как ломались его кости и преобразовывались внутренние органы, а кожа отслаивалась, словно яблочная кожура. Жилистая, призрачная рука терзала его сердце.

Наполеан открыл рот, чтобы отдать приказ духам – безусловно, боги помогут ему в этот раз – но туман молниеносно проник в рот и заполнил легкие. Он замолчал и попытался вдохнуть воздух.

– Нет! Нет! Нет!

По венам текла кислота! Сама его душа плавилась в огне!

Наполеан смотрел на обжигающие языки пламени, что поглощали его детское тело – несмотря на сосульки, которые он пытался создать – и впервые перестал сопротивляться… полностью.