Текст книги "Кровавая одержимость (ЛП)"

Автор книги: Тесса Доун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Наполеан поглаживал ее плечи, руки, щеки. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем она, наконец, открыла глаза и робко произнесла:

– А что если я предпочту умереть, чем быть твоей… заложницей? Ты и этого не позволишь?

Наполеан не отмахнулся от ее слов, не нахмурился и не попытался поспорить. Он на самом деле считался с ее чувствами.

– Под моим началом много воинов. Все они сильные, доблестные мужчины и готовы умереть за свои семьи, за дом Джейдона… за меня. И я бесконечно уважаю такое благородство, но я не живу только ради себя. Моя смерть будет иметь огромные последствия. Так же как сейчас огромное значение имеет твоя жизнь. Так что нет, я этого не позволю.

Брук покачала головой.

– Я до сих пор не понимаю.

– Я не простой вампир, Брук.

Она в смятении покачала головой. Простой вампир?

– Я единственный, кто остался в живых со времен первоначального проклятия. Я истинный глава дома Джейдона. Я их король.

Брук прислонилась к стене и начала истерично хохотать. Через некоторое время она успокоилась и просто приняла информацию. Когда Наполеан встал и протянул руку, она ее взяла и позволила помочь подняться. Он сразу же отступил, оставляя достаточно большое пространство между ними, но если вампир таким образом надеялся казаться безобидным, то это не сработало.

– Ты бы хотела принять душ и переодеться? Возможно тебе сейчас не до еды, но я бы мог сделать еще одну чашку чая.

Брук посмотрела на свою окровавленную и разорванную одежду и подумала о том, как отчаянно ей хотелось побыть одной, хотя бы ненадолго.

– У меня нет никакой одежды с собой.

– Рамзи принес твой чемодан, – предложил Наполеан.

Брук вздохнула и заставила себя отдышаться. Ей нужно было оставаться спокойной.

– Ты позволишь мне пойти… в душ… одной? Потому что я ни за что…

– Конечно, – заверил он ее. – Я буду рядом, но твоя уединенность не будет нарушена.

Брук проглотила комок в горле и медленно кивнула.

Наполеан приподнял бровь.

– Так ты согласна?

Она обхватила себя руками, словно пытаясь согреть тело от внезапного холода.

– Да.

Наполеан жестом указал в сторону коридора.

– Тогда пошли, давай заберем твои вещи.

Брук собралась с духом и заставила свои ноги двигаться, шаг за шагом, концентрируясь на том, чтобы идти по прямой линии.

«Просто иди, Брук».

«Сначала одна нога вперед, затем другая… просто двигайся».

Она мысленно помолилась Богу: «Пожалуйста, позволь мне поступить правильно. Пожалуйста, не позволь этому вампиру причинить мне боль».

Женщина немного замешкалась, прежде чем направиться в коридор, все время стараясь сохранить приличное расстояние между ними. Как только они завернули за угол, она еще раз через плечо взглянула на него. Вампир внимательно на нее смотрел, как сова или ястреб, хищная птица с мудрыми глазами… все время исследуя…

Кого?

Свою добычу?

– Наполеан, – позвала она едва слышным шепотом. Он ждал. – Что ты собираешься со мной сделать?

Брук не могла скрыть своей тревоги. Она должна была знать.

Вампир прикрыл глаза и указал на черно-бордовый чемодан, стоявший в коридоре прямо возле спальни.

– Если боги разрешат, и если ты дашь мне хотя бы маленький шанс, я надеюсь потратить каждую частицу своей огромной власти, чтобы сделать тебя счастливой.

Она прикусила нижнюю губу и резко вздохнула, повернувшись и взглянув на него в изумлении. Когда спустя несколько мгновений он ничего не сказал и не отвернулся, пристально глядя ей в глаза с непоколебимым обещанием во взоре, она медленно выдохнула и потянулась за вещами.

* * *

Наполеан упирался в дверь ванной, прислонившись головой к твердому дереву. Брук.

Брук Адамс, судя по бирке на ее багаже. Его судьба… наконец-то.

Несмотря на невозможность ситуации, неуверенная улыбка тронула уголки его губ.

Как это случилось? Когда это случилось? Когда боги наконец-то решили благословить его?

Он медленно глубоко выдохнул, будто задерживал дыхание на протяжении веков, и на мгновение прикрыл глаза.

Боги, он так долго был одинок.

Наполеан провел руками по волосам и покачал головой, пытаясь очистить мысли.

За все долгие столетия своей жизни он делил постель с человеческими женщинами менее чем два десятка раз и лишь тогда, когда одиночество – жизнь без какого-либо физического контакта – становилось невыносимым. Отношения всегда были короткими и заканчивались его чувством вины и стиранием воспоминаний у женщины, чтобы защитить их обоих. А секс? Ну, он был бесчувственным в лучшем случае, просто физическим освобождением, эмоциональным воровством. Он всегда должен был сильно сдерживаться, невероятно концентрироваться, чтобы не причинить вред женщине. Забота о том, чтобы избежать случайной беременности, была невероятно сложной. Такая ошибка с любой женщиной, которая не являлась настоящей судьбой вампира мужского пола, была невыразимой трагедией, и заканчивалась ее смертью.

Мысль об этом стала одной из причин, по которой он, в конце концов, отпустил Ванью, оставляя надежду, что у них может быть будущее. Он прожил так долго, видел так много «Кровавых лун», что знал с самого начала – глубоко в душе – она не его настоящая судьба. Но их взаимное влечение было таким притягательным. Таким мощным. Таким интенсивным. Основанное на общей истории, на понимании верности и долга, страстном желании сравняться в величии с другим существом. И конечно, физический голод прикоснуться к частице того, что было в каждом из них: сущность первозданного существа, рожденного звездными богами и их человеческими супругами.

Но случайно ранить Ванью?

Это был слишком большой риск.

Ранить ее тело или разбить ей сердце было непостижимо. Непростительно.

Наполеан настроился на свои чувства и позволил звуку льющейся воды и тихому дыханию Брук наполнить его душу, прикоснуться к пустоте.

Она была реальной, и находилась рядом.

Да простят его боги, потому что в тот момент он ничего не хотел больше, чем распахнуть дверь, направиться прямиком в душ и забрать ее в свою постель. Заняться любовью с женщиной, которую он не мог ранить. Не сдерживаться. Удовлетворять ее полностью. Снова и снова. Он затвердел в паху и переступил с ноги на ногу, пытаясь найти более удобное положение.

Благословенные боги, было бы так легко взять ее, обладать ею.

С такими огромными возможностями лишь его желания было бы достаточно. Одно слово из его уст погрузит женщину в транс. Одно предложение и, возможно, прикосновение руки. И она будет жаждать их союза. Отчаянно желать его.

Он ругнулся себе под нос и покачал головой. Нет.

Абсолютно нет.

Это было не то, чего он хотел.

Во всяком случае, Ванья хорошо ему это показала…

Наполеан хотел женщину, которая пришла бы к нему по собственной воле. Равную. Он хотел супругу, с которой мог бы править. Кого-то, кто бы по-настоящему его понимал и поддерживал во всем. И он хотел дать ей тоже самое.

Он услышал, как Брук отключила воду, и отошел от двери.

Она скоро выйдет и им предстоит пройти через многое.

Склонив голову, он закрыл глаза и сложил руки в молебном жесте.

Король вампиров умолял звездную королеву: «Богиня Андромеда, помоги мне тронуть ее сердце. Покажи мне, как до нее достучаться».

Он знал, что Брук Адамс будет продолжать сопротивляться, попытается сбежать при первой возможности. Эта красивая женщина будет протестовать и бороться, но, в конечном итоге, это ей не поможет.

За свою долгую жизнь Наполеан Мондрагон никогда не проигрывал. И он знал, что так будет и впредь, несмотря ни на что. Его воля была железной на протяжении двадцати восьми сотен лет.

И Наполеан был абсолютно уверен – он лучше умрет, чем когда-либо отпустит Брук Адамс.

Глава 7

Тиффани Мэттьюс резко села, сжимая смятое на талии одеяло и нервно вглядываясь в темные углы своей спальни. Она отчаянно пыталась сориентироваться во времени и пространстве. В то время как ее глаза дико метались по сторонам, разыскивая бог знает что, ее сознание наконец-то начало разделять сны и реальность.

Тиффани была той, кого ее бабушка называла сновидцами – теми, кто находили ответы во сне. Они могли видеть будущее, разобраться в прошлом и раскрыть бесконечное множество секретов с помощью сновидений.

В действительности, это было не столь загадочно, как звучало.

Она просто обладала даром знания. И это знание приходило через информацию, полученную во снах на универсальном языке символов, когда бессознательный разум погружался в коллективную вселенную, осмысливая и фиксируя образы.

Она глубоко задышала, прислушиваясь к биению сердца.

Вампиры.

Существовали.

И они обладали способностью стирать воспоминания, внедрять новые и контролировать сознание людей.

Брук забрал именно один из них в последний вечер конференции. Выкрал из такси, как какой-то приз, выигранный в лотерее, ожидающий, когда на него предъявят права. И тот, кто забрал ее, был опасным, грозным и обладал мощью, которую человеческий мозг Тиффани не мог осмыслить. Он был красивым, жестоким и полным решимости.

Эта мысль заставила ее желудок скрутиться от ужасных волн страха. Она провела изящной рукой по своим коротким, подстриженным каскадом волосам и покачала головой, окончательно стряхивая сонливость. Она все это увидела во сне. Ее способность сновидящей все ярко осветила. Но сознание все еще с трудом пыталось постичь увиденное…

Когда Тиффани вернулась с конференции, проходившей в Лунной долине, у нее были неточные воспоминания о событиях последнего дня. Она была убеждена, что Брук решила остаться еще на пару недель, чтобы просто расслабиться, насладиться пейзажем. Обдумать, что ей следует предпринять в профессиональном плане относительно компании «Праймер», и решить, где бы она хотела продолжить свою карьеру. В тот момент это решение показалось странным. Более чем странным, на самом деле. Это было не характерно для ее лучшей подруги, но Тиффани приняла все без сомнений, словно ее запрограммировали.

Именно так оно и было.

Она вздрогнула, осознав этот факт. Вспоминая вперившийся в нее дикий темний взгляд, который подсказывал, что думать и помнить, приказывал отправляться домой… без Брук.

– О господи, – прошептала она, чувствуя себя потерянной и ошеломленной. Что же делать? Тот мужчина… вампир… оторвал дверь такси. Он желал добраться до Брук, но почему? Куда он ее забрал? Что он с ней сделал?

Тиффани на рекордной скорости вспомнила каждый фильм про вампиров, который когда-либо видела: «Дракула», «Носферату»¹⁰, «Пропащие ребята»¹¹ – и впала в самую настоящую панику. Она потянулась за бутылкой с водой, стоявшую на тумбочке рядом с кроватью, и сделала глоток, отчаянно стараясь успокоить дыхание.

Думай, Тиффани. Думай!

Если вампиры существовали на самом деле – а она видела сны слишком долго, чтобы теперь сомневаться в точности информации, пришедшей в ее подсознание, особенно когда она была такой красочной – тогда кто-то еще должен был знать об их существовании. Где-то, как-то, кто-то знал о мифических существах и мог ей помочь.

Она глотнула еще воды и приняла решение.

Брук была ей словно сестра, которой у женщины никогда не было. Она не могла просто оставить ее на милость какого-то монстра-вампира. Тиффани обняла колени, подтянув их к груди, и стала раскачиваться, стараясь не поддаваться страху. Брук никогда бы не оставила ее в такой ситуации. Никогда.

Ей следовало осторожно выбирать к кому обратиться, если вообще был кто-то, кому она могла рассказать. Не только потому, что в ее историю вряд ли можно было поверить, но и потому, что любого сложно было бы убедить такими словами: «Но я все это ясно видела во сне». Если бы ее бабушка была еще жива, она бы ей поверила, она бы знала, что делать. Знала бы?

Тиффани склонила голову, молча помолилась и затем сделала то, что из уважения к своему дару делала редко. Специально попросить свои сны поискать нужную ей информацию. Открыв верхний ящик тумбочки, она вытащила маленький блокнот с карандашом и принялась записывать вопросы: «Есть ли кто-нибудь, кто знает о существовании вампиров? И если это так, то кто они и где находятся? Как мне найти Брук?»

Она подчеркнула каждое слово, медитируя над каждым вопросом по отдельности, прежде чем засунуть блокнот под подушку, как напоминание ее подсознанию, что вопросы здесь. Затем она откинулась на кровати, до самой шеи натягивая одеяло и стараясь устроиться как можно удобнее. Так или иначе, она должна была снова уснуть. Она должна была увидеть сон. Нужные ей ответы были где-то во вселенной, свободно плавали в коллективном подсознании.

Ей нужно было повторно погрузиться в мир сновидений.

* * *

Накари Силивази стоял на крыльце старого сельского дуплекса¹² в Сильвертон-Парке и повторно перепроверял адрес: «Хорстейл Лейн, дом № 219, квартира А». Да, у него был точный адрес, хотя, с каких пор «А» считалась цифрой? Он стряхнул грязь с тяжелых сапог и глубоко вдохнул. Он ненавидел эту часть своей работы. Ему приходилось иметь дело с членами семей тех, кого темные убили так случайно и бессмысленно. Он уже позаботился о родителях женщины – матери и отце Джейн Андерсон – заменив воспоминания о живой дочери памятью о ее гибели несколько месяцев назад во время катания на лыжах. Вставил воспоминания о поминках и похоронах, зная, что они будут в замешательстве, несмотря на его опыт в магии. Воспоминания будут месячной давности, но горе будет недавним и невыносимым.

И теперь он готов сделать это снова. Готов стереть память о невинном человеке и заменить ее чем-то фальшивым. Только на этот раз он сделает это с сестрой Джейн.

Накари выругался себе под нос. Он знал слишком хорошо, как дороги были чьи-то воспоминания, особенно близких. Он не мог представить потерю хотя бы одного момента из жизни своего близнеца, не говоря уже об изменении любого события, связанного со смертью Шелби, как бы ужасно это ни было. Знание было, в конце концов, силой, и именно оно позволило раскрыть дьявольский план Валентайна забрать судьбу Шелби, Далию – заставить ее забеременеть, и тем самим убить. Накари и его старший брат Маркус в конечном счете отомстили и положили конец существованию дьявольского отродья. Накари покачал головой, встряхнув свои густые, цвета воронова крыла волосы. Он сжал амулет, висевший на шее – тот, что отдал ему Шелби, вернувшись из мира духов – и набрался смелости. Затем три раза постучал в дверь. Три уверенных, длинных стука эхом разнеслись в тишине ночи.

Отозвавшаяся девушка была худенькой и изящной. У нее были средней длины темно-рыжие волосы, остриженные в ассиметричный боб, и большие карие глаза, покрасневшие и опухшие от слез.

– Джоли? – спросил Накари, придавая своему голосу глубокие гипнотические полутона. – Джоли Андерсон?

Она пристально посмотрела на него, словно завороженная. Ее рот открылся, но девушка не произнесла ни слова. Ее глаза скользнули по его лицу, запоминая черты – каждую по очереди – затем опустились вниз и обратно вверх, до его пугающих плеч. Ее губы задрожали от удивления.

Накари ждал.

Тысячи раз до этого он видел, как на его присутствие реагировали человеческие женщины. Его мать – да упокоится она с миром – называла это поразительным.

– Накари, ты должен быть осторожен и не злоупотреблять силой своего влияния на женщин. Ты мой сын, а от этого я немного менее объективна, но поверь мне, когда я говорю, что твоя красота поражает. Она настолько же шокирующая, насколько сюрреалистичная. И это дает тебе чрезмерное влияние на представительниц женского пола. Не злоупотребляй таким даром.

Накари смеялся над мамой и отвечал братьям с притворным высокомерием, когда они дразнили его, называя красавчиком. Но спустя столетия слова матери стали такими же мудрыми, каким была женщина, что их произнесла. С привычной легкостью он отвел взгляд, прерывая гипнотический ступор, в который приводил всех человеческих женщин. Затем осторожно направил короткую волну энергии в область ее сердца, встряхивая ее сердечную Анахата чакру¹³ и возвращая в реальность, выталкивая из затуманенного состояния.

– Ммм… д… д… да, – пробормотала она. – Вы… Джоли. То есть, я Андерсон. Джоли.

Накари кивнул и улыбнулся.

– У вас есть сестра по имени Джейн?

Моментально глаза Джоли потемнели от беспокойства, а брови выгнулись в изумлении.

– Да, – прошептала она, явно затаив дыхание. – Вы что-то знаете о Джени?

Ее уже покрасневшие глаза потускнели от набежавших слез.

Она знала.

Каким-то образом глубоко в душе, на уровне их подсознания, люди всегда знали.

– Могу я войти? – спросил Накари.

Джоли выглядела неуверенной. Она прикусила нижнюю губу и глазами окинула крыльцо, пока обдумывала его вопрос.

«Вы хотите меня впустить», – предложил Накари, слегка надавливая на ее сознание. Не было никакой необходимости заходить слишком далеко… пока.

Джоли моргнула три раза.

– Э-э, да… конечно.

Она шагнула назад, освобождая проход.

Накари улыбнулся озорной, дразнящей улыбкой. На следующую просьбу она должна согласиться добровольно, без принуждения.

– Я буду чувствовать себя лучше, если вы пригласите меня внутрь.

Вампиры не могут пересечь порог дома человека без приглашения, по крайней мере, в первый раз.

Джоли остановилась, но только на миллисекунду.

– Конечно. Пожалуйста, входите.

Накари сделал шаг через порог и вошел в небольшую гостиную, быстро осмотрев ее. Она была экономно, но со вкусом обставлена, в основном в кремовых и бежевых тонах. Недорогая мебель свидетельствовала о том, что квартиру занимали два молодых человека, только что начавшие самостоятельную жизнь. Откуда он узнал, что здесь жили только два человека? Потому что все было куплено по паре: два кресла рядом со столами возле дивана, два барных стула возле кухни, два стула, стоявших под маленьким обеденным столиком и две двери, выходящие в коридор, который очевидно заканчивался ванной комнатой.

Накари заметил несколько фотографий, стоявших по краям столов, и на стене красиво украшенное фото Джоли в обнимку с другой девушкой такого же роста, но со светлыми волосами. Это была Джейн – ее сестра и очевидно соседка по квартире. Судя по их улыбкам, смеху и языку тел на фотографиях они были очень близки.

Накари проглотил свою горечь. На кофейном столике рядом с сотовым телефоном лежала адресная книга с именами, записанными в несколько рядов аккуратным почерком, а потом перечеркнутых. Джоли явно обзванивала всех, кого они знали, разыскивая Джейн.

– Вы что-то знаете? – Слабый, неуверенный голос Джоли, прервал его мысли. – О Джени?

Накари глубоко вздохнул, сфокусировался и вернулся к своим обязанностям.

– Да.

– Поэтому вы здесь?

Он кивнул.

– Да.

Она покачала головой, как бы прогоняя от себя его ответ, словно могла отогнать реальность и остановить неизбежное крушение поезда.

– Нет, – пробормотала она, роняя первые капли слез. Она прочистила горло, подняла подбородок и, очевидно, собрала все свое мужество. – Вы полицейский?

– Что-то вроде этого, – ответил Накари, ненавидя, что должен врать.

Он знал, что девушка слишком расстроена, чтобы задавать ему вопросы и проверять данные. Кроме того, его должность не имела значения. Важна была информация.

Он вытянул руку вперед, протягивая ей открытую, манящую ладонь.

– Иди ко мне, Джоли.

Слова были притягивающие и принуждающие, но пронизанные состраданием. Его голос – глубокий, словно океан, и неотразимый, как ночное небо.

Она с трудом сглотнула. Срабатывал первобытный инстинкт, и она начала осознавать, что находится в обществе опасного существа-хищника, но не могла сопротивляться его принуждению. Что являлось нехитрым проявлением большого искусства пятисотлетнего вампира и мастера мага.

Она пошла к нему, не отрывая от мужчины взгляда широко распахнутых глаз. И осторожно взяла его за руку.

– Где Джейн? – прошептала девушка дрожащими губами. – Что с ней случилось?

Накари легко потянул ее за руку, так, что она немного потеряла равновесие. Когда Джоли столкнулась с его огромным телом, он осторожно развернул ее, прислонив спиной к своей широкой груди. Его мощные, мускулистые руки обняли ее, крепко прижимая к телу. Она точно вписалась в него, словно была его слепком. Ее сердце застучало быстрей, а ноги задрожали.

– Тссс, – успокоил Накари.

Его губы оказались чуть выше ее правого уха. Он сильнее прижал ее правой рукой, поглаживая волосы левой, успокаивая своим размеренным голосом. Он ненавидел это принуждение, эту уловку, зная, что в течение одной минуты, одного мгновения жизнь Джоли Андерсон необратимо изменится. Она пройдет от осторожной надежды – от жизни, наполненной любовью и дружбой к своей драгоценной сестре – к глубокому, невыносимому горю. От жизни вдвоем к одиночеству. От совместных переживаний к воспоминаниям о потерянной жизни. Ее мир навечно трагически изменится.

Амулет на груди Накари слабо засветился, и он почувствовал, как его стало обволакивать чувство уверенности. Его собственный брат. Его близнец. Дотянулся до него из долины Духов и света, чтобы напомнить, что смерть не разделяла навеки, а была лишь переходом в другой мир. Чтобы заверить его, что любовь между душами продолжает жить.

Накари вдохнул запах Джоли чуть повыше яремной вены и затем осторожно склонил ее голову набок. Стирание человеческих воспоминаний было таким легким, слишком легким делом. Оно не требовало ничего, кроме сильного умственного зондирования, психического вторжения. Но замена воспоминаний такой сложности – создать то, чего здесь никогда не было, переписать неврологические пути – требовала более глубокой связи. Такой, какая может быть сформирована только через обмен кровью и ядом. Ее жизненная сила в него, его жизненная сила в нее. Первое будет безболезненным и простым. Кормление – лишь форма искусства для взрослого вампира. Оно может быть выполнено за несколько секунд. При желании жертва никогда не узнает, что произошло. Но введение яда всегда болезненно. К счастью, ей потребуется всего лишь несколько капель.

– Расслабься, – прошептал он ей на ухо. – Положи голову на мое плечо, Джоли, и расслабься.

Ее голова откинулась назад, но закрытые глаза двигались, несмотря на то, что ее тело безвольно прижалось к нему. Она весила не больше ста двадцати фунтов¹⁴, и он держал ее одной рукой, не прилагая вообще никаких усилий.

Накари настроился на манящий звук пульса – медленное, устойчивое биение на ее шее. Он приоткрыл рот и позволил своим клыкам удлиниться до двух острых кончиков. Джоли вздрогнула, словно почувствовав его намерение, но он мягко потерся носом о ее шею, и девушка снова ему подчинилась. Накари укусил с отточенной временем точностью, погружая клыки глубоко в яремную вену, одним плавным, безупречным движением. Он заблокировал ее страх и боль прежде, чем ее мозг смог их осознать.

Ее тело резко дернулось и начало биться в конвульсиях, но это была нормальная реакция, и эффект должен был ослабнуть меньше чем через тридцать секунд.

Накари сделал несколько глубоких, пьянящих глотков теплой, сочной субстанции из вены и проанализировал ее, когда она проскользнула в горло. Ее характер, потребности, надежды, страхи, состав ДНК, так же как и вневременные генетические воспоминания – то, что определяло Джоли Андерсон как уникальную личность. В конечном счете, так было нужно сделать, чтобы имплантировать воспоминания, которые стали бы реальными для ее чувств, своеобразного способа существования и знаний, чтобы они смогли прижиться. Когда он выпил достаточно, то осторожно извлек клыки и позволил резцам увеличиться. Две капли яда помогли закрыться ранкам, но невозможно было ввести большую дозу, бережно и безболезненно. Зная, что ее страдания прекратятся, как только он сотрет ей память, Накари решил быстро с этим покончить.

Зажав ее талию руками и удерживая крепко, словно в тисках, он парализовал ее голосовые связки так, что она не могла плакать, и стремительно укусил у основания горла над ключицей. Быстро ввел яд – не было никакого смысла растягивать процедуру – и она начала по-настоящему отбиваться. Ее глаза выдавали панику, а руки молотили, желая избавиться от источника боли.

– Нет… остановись… – Она простонала эти слова, на лице читалась отчаяние.

Накари закрыл глаза и сосредоточился.

Еще немного…

Он почувствовал порог – то магическое место соединения, где его сущность достаточно сильно переплеталась с ее, чтобы начать создавать новую реальность. Создатель наделил человеческих существ не только свободой воли, но и физическими законами, которые позволяли им творить с помощью своего разума, мыслей и слов. Хотя мало кто знал, что они могут такое делать, все, о чем люди думали и произносили, буквально сохранялось бытием на длительный период времени. Однако эта способность была ограничена одним обстоятельством: поскольку человек не мог творить нигде, кроме своей собственной реальности, слияние сущностей или душ необходимо было провести в сознании Джоли.

Когда боль стала невыносимой, а ее сопротивление усилилось, Накари почувствовал внезапный прилив энергии – отпечаток души Джоли, который свободно перетекал через его собственное ДНК. Он быстро извлек клыки, стер боль из ее памяти и захватил ум, все ее сознание, в свой психический контроль. Будучи мастером, он принялся плести новые ответвления вдоль старых нервных соединений, вставляя яркие воспоминания о происшествии, ужасной потере, похоронах и новой жизни без любимой сестры. Он сделал это реальностью, связывая каждое воспоминание со всеми пятью органами чувств, соединяя суть всего этого с ее душой.

Когда он закончил замену воспоминаний Джоли, то стер знание о своем визите и действиях, мягко приказал ей уснуть и отнес на диван, прикрыв брошенным рядом одеялом. Уложив девушку, он безмолвно произнес возле ее виска: «Я сожалею», – и медленно попятился.

Он потратил меньше пяти минут, меняя обстановку в квартире таким образом, чтобы было похоже, будто Джейн не жила здесь в течение нескольких месяцев.

«Рамзи, – мысленно сообщил он стражу, возглавлявшему в доме Джейдона команды зачистки, – я закончил с семьей Джейн.

«Хорошо, – ответил Рамзи. – Боюсь, что мы нашли еще два тела. Твоя работа сегодня ночью еще не закончена, Маг».

Накари вздохнул и потер глаза. Он устал от всех этих смертей и горя. Но это происходило слишком близко к дому. В его сознании мелькнули воспоминания о недавнем собрании воинов с Наполеаном и странном поведении короля. Было что-то невидимое, неописуемое в той комнате, тонкий налет черной магии и… зла. Кто бы это ни сделал, он таким образом попытался прикрыть свои мерзкие следы. Накари почувствовал что-то неправильное. И чем бы это ни было, оно преследовало их суверена. Это использовали против Наполеана.

И довольно успешно.

У Накари было больше вопросов, чем ответов. Определенно не хватало информации, чтобы обратиться к братьям, но в одном он был уверен. Если продолжать разбавлять свою кровь и энергию кровью стольких людей – таким большим количеством печальных, скорбящих и растерянных существ – его сила ослабнет к тому моменту, когда он будет больше всего в ней нуждаться.

«Рамзи, – позвал он, ментальный голос был наполнен решимостью. – Для меня становится слишком тяжело самостоятельно справляться с трудными случаями. Я не могу объяснить прямо сейчас, но энергетически возрастает угроза для дома Джейдона с каждым укушенным мной человеком. Дай знать Наполеану, что я хочу обратиться с призывом к совету магов Румынского университета. Хочу потребовать присутствия еще двух мастеров, моих одноклассников Нико Дурсяка и Янкеля Лузански, для помощи в моей работе, пока не минует кризис».

«Черт, – Тон Рамзи отразил всю серьезность ситуации. – Ты уверен?»

Страж должен был знать, что Накари не попросил бы о помощи, пока это не стало бы крайне необходимо.

«Да… Я уверен».

«Ну, хорошо, – согласился Рамзи. – Я сообщу нашему господину о твоем решении. Ты можешь сегодня позаботиться о других семьях? Пока не прибудут твои коллеги?»

Накари через плечо взглянул на спящую на диване девушку. Он зажмурил глаза, погладил амулет и медленно направился к входной двери, тихо закрывая ее за собой.

«Конечно, я сделаю все, что от меня требуется».

Подняв глаза к красивому ночному небу, он произнес молитву к своему божественному покровителю, Персею¹⁵: «Дай мне мудрость, Господи, чтобы понять, что происходит с Наполеаном. А до тех пор, пожалуйста, пришли поскорее моих коллег магов!»

Глава 8

Был ранний вечер воскресенья. Прошло два дня с того момента, как Наполеан забрал Брук из гостиницы «Темная луна». Два дня с того момента, как она обнаружила, что является предопределенной судьбой – супругой – древнего короля вампиров. Наполеан развернул ее, держа за талию, пока плечи женщины не встали под прямым углом к востоку и быстро шагнул назад, желая дать ей достаточно свободного пространства.

Он делал так с тех пор, как она в достаточной степени расслабилась, чтобы принимать душ в особняке: оставлял ей пространство для передвижений и тишину для мыслей. Кроме этого, он предоставил Брук полный доступ к летописям своего народа, хранящимся в «Зале правосудия», осознавая, что она по своей природе аналитик. Брук Адамс лучше будет читать историю дома Джейдона, чем слушать подробную лекцию. Она лучше сможет уловить суть «Кровавого проклятия», анализируя подлинную статистику записей о браках и рождении – о судьбах и жертвоприношениях – чем слушая попытки Наполеана рассказать о странном и древнем народе. Слишком много нужно было понять за короткий промежуток времени, и Наполеан сделал ставку на то, что Брук лучше разберется в истории принцев Джейдона и Джегера, читая все сама.

И ее необходимо было оставить в покое, чтобы она смогла это сделать.

Ей нужно было обработать огромное количество информации, и Наполеан дал ей покой, тишину и пространство для этого.

Казалось, это помогло.

Наполеан увидел, что за два дня Брук усвоила, или, по крайней мере, просмотрела больше материала, чем смог бы любой другой человек. Надев симпатичные дизайнерские очки в черной оправе, она устроилась в его кабинете рядом с тихо горящим огнем и поглотила каждый кусочек литературы, что он ей принес. Чтение о реальности, казалось, удерживало ее на расстоянии вытянутой руки от необходимости сталкиваться с ней. Пока реальность оставалась на страницах книги, все могло оставаться вымыслом.

Но это не было вымыслом.

И временами скатывающиеся из ее прекрасных глаз слезы, выворачивающие душу мольбы отпустить, позволить вернуться домой, позвонить лучшей подруге Тиффани, затрагивали самые глубочайшие струны души Наполеана. Несколько предметов мебели были помяты, а несколько бесценных артефактов целиком уничтожены, когда два раза ее переполнило желание убежать, женщина отчаянно сражалась за свою свободу. Но, в конце концов, Брук справилась с тревожной ситуацией с большим изяществом и вежливостью, чем Наполеан мог бы просить.