Текст книги "Послушай меня (ЛП)"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Прямо на меня.

Застигнутая врасплох, я могу только смотреть на него в ответ, это длится несколько секунд. Я все еще смотрю, когда он возвращается в свой дом и закрывает дверь.

Мои ноги дрожат, когда я слезаю со стремянки.

– "Что ты там увидела?" – говорит Джонас, хмурясь. – "На тебе лица нет!"

– "Мне нужно срочно позвонить дочери".

Одиннадцать
Джейн

Средний американский пользователь сотового телефона отправляет или принимает 250 звонков в месяц, и в этом отношении София Суарес была совершенно среднестатистической, судя по журналу вызовов за предыдущий год. Джейн сидела за своим столом, просматривая звонки за год, ища любую запись, которая выделялась бы как необычная, любое имя, которое вызвало бы в ее голове предупреждающую вспышку, но ничто не привлекло ее внимания. Были неоднократные звонки в больницу «Пилигрим», где она работала, в парикмахерскую и компанию по выпуску кредитных карт, сантехнику и автомастерскую. А до ноября прошлого года – многочисленные сообщения ее мужу Тони. Картина показывала жизнь обычной женщины, которая делала прическу раз в месяц, чья машина время от времени нуждалась в замене масла, а раковина иногда засорялась.

Пока Джейн просматривала список, Фрост делал то же самое за своим столом, еще одна пара глаз изучала тот же журнал вызовов в телефоне Софии.

В ноябре ритм резко сменился на бешеный, и большинство звонков поступало на один и тот же номер: больницу Пилигрим, где ее муж лежал в реанимации. Это была запись растущего отчаяния Софии, когда она снова и снова осведомлялась о состоянии Тони.

14 декабря ее звонки в больницу внезапно прекратились. Это был день, когда ее муж умер.

Джейн представила себе дни, предшествовавшие этой дате, и волнение, которое София, должно быть, испытывала каждый раз, когда звонил ее телефон. Как медсестра, София распознала бы признаки того, что организм ее мужа слабеет. Она бы предвидела приближение конца. Джейн снова подумала о улыбающихся лицах на их свадебной фотографии, напоминании о том, что даже в счастливейшие моменты трагедия уже ждала их, расправив крылья.

Она оставила позади этот печальный месяц и перешла к журналу за январь. Февраль. Март. Звонки в больницу "Пилигрим" и обратно, местному дантисту и Джамалу Берду. Никаких сюрпризов. Джейн дошла до апреля и остановилась. Здесь произошло еще одно резкое изменение в схеме с серией новых телефонных номеров. В последние несколько недель своей жизни София Суарес обращалась к людям и местам, с которыми никогда раньше не контактировала.

Она повернулась к Фросту. – “Апрель”, – сказала она. – “Ты уже просмотрел его?”

– “Как раз приступаю. А в чем дело?”

– “Взгляни на двадцатое апреля. Она позвонила по номеру, зарегистрированному на имя Грегори Бушара в Сакраменто, Калифорния.”

Фрост просмотрел журнал, пока не нашел нужную дату. – “Вижу. Он длился пятьдесят пять секунд. Не очень-то продолжительный. Кто такой этот Бушар?”

– “Давай выясним”. Она сняла трубку настольного телефона и набрала номер. После трех гудков в ответ раздалось бодрое мужское: – “Алло?”

Джейн включила громкую связь, чтобы Фрост мог слушать. – “Я детектив Джейн Риццоли, полиция Бостона. Я разговариваю с Грегори Бушаром?”

Несколько секунд трубка молчала, затем донеслось осторожное: – “Да, это я. В чем дело?”

– “Мы расследуем смерть женщины по имени София Суарес. Согласно ее телефонным записям, она позвонила на ваш номер двадцатого апреля. Можете ли вы рассказать нам что-нибудь об этом звонке?”

Последовала еще одна долгая пауза. – “Вы сказали, София мертва?”

– “Да, сэр”.

– "Что случилось? Произошел несчастный случай?

– "Боюсь, что нет. Это расследование убийства».

– "О Боже. Кэти сойдет с ума».

– Кэти?

– "Моя жена. Именно с ней София пыталась связаться".

– Удалось ли им поговорить?

– «Нет, Кэти была в командировке, когда София оставила голосовую почту. Кэти пыталась перезвонить, когда вернулась домой, но они так и не связались».

– Могу я поговорить с вашей женой?

– “Ее нет дома. Она работает путешествующей медсестрой в компании Nat Geo tours. Ну, знаете, поддерживает жизнь и здоровье богатых людей. Я проверю ее маршрут, но думаю, что сейчас они где-то в южной части Тихого океана.”

– “А как насчет голосового сообщения, которое София оставила на вашем телефоне? У вас осталась запись?”

– “Нет, мне жаль. Она было стерта.”

– “Вы знаете, что говорилось в сообщении?”

– “Ну, приблизительно. Я услышал когда Кэти воспроизвела его и...” По телефону Джейн услышала, как он глубоко вздохнул. – “Простите, я немного потрясен случившимся. Я никогда не знал никого, кто был бы убит.”

– “Что было в сообщении, мистер Бушар?"

– "Ах, да. Я думаю, что она просто хотела наверстать упущенное, поболтать о их совместной работе в отделении интенсивной терапии”.

– “Они работали вместе? Ваша жена и София?”

– “Это было пятнадцать, двадцать лет назад, в больнице в штате Мэн. Потом я получил работу в Калифорнии, и мы переехали сюда. Мы были на свадьбе Софии в Бостоне, но это было много лет назад.”

– “Вы знаете, почему она звонила вашей жене?”

– “Понятия не имею. Наверное, просто в память о старых временах”. Пауза. – “А какое это имеет отношение к тому, что ее убили?”

– “Я не знаю, сэр. Просто стараюсь ухватиться за любую зацепку. Пожалуйста, попросите вашу жену позвонить мне, если у нее будет какая-либо информация”. Джейн повесила трубку и посмотрела на Фроста. – “Ну, это был тупик”.

– “Может быть, это как-то связано с другими звонками”, – сказал Фрост. – “Они все с кодом города 207. Штат Мэн.”

– “Где София и жена Бушара когда-то работали вместе”.

– “Она звонила в действительно странный список мест. "Заправься и поезжай" в Огасте. Средняя школа Бангора. Ресторан "Buffalo Wings" в Южном Портленде. Медицинский центр Восточного Мэна. Есть ли связь между всеми этими номерами?”

Джейн снова подняла трубку настольного телефона. – “Есть только один способ это выяснить. Начнем с первого.”

Когда Фрост повернулся к своему телефону, Джейн набрала номер Огасты. Всего после двух гудков женщина скороговоркой ответила: —“Заправься и поезжай”. Это был серьезный голос человека, у которого есть более неотложные дела.

– “Я детектив Риццоли, полиция Бостона. Мы расследуем смерть женщины по имени София Суарес. Согласно записям ее телефонных разговоров, она позвонила в ”Заправься и поезжай" в понедельник, двадцать первого апреля, в десять утра. Случайно, не вы с ней разговаривали?"

– “В понедельник, вы говорите? Да, наверное, именно я ответила на звонок в тот день. Но я не помню, чтобы разговаривала с клиентом с таким именем.”

– “Она звонила из Бостона”.

– “Не понимаю, зачем кому-то понадобилось звонить нам из Бостона. Если только она не пыталась нам что-то продать, потому что мы получаем тонну таких звонков. Может быть, она набрала неправильный номер?”

– “Вы уверены, что не помните, как разговаривали с ней?”

– “К сожалению, нет. Мы также продаем лотерейные и автобусные билеты, и нам звонит много людей по этому поводу. А двадцать первое апреля, это было примерно месяц назад. По какому бы поводу она ни звонила, это не было чем-то таким, что застряло бы у меня в памяти.”

Вот тебе и "Заправься и поезжай".

Следующим в списке Джейн был ресторан "Buffalo Wings" в Южном Портленде, звонок был сделан в половине третьего пополудни 24 апреля и длился всего тридцать секунд. Был уже полдень, самое неподходящее время для звонка в ресторан, но Джейн все равно набрала номер.

Мужчина ответил: – “Buffalo Wings, чем я могу вам помочь?”

Как и женщина из "Заправься и поезжай", он не мог вспомнить звонка от Софии и даже не знал никого с таким именем.

Джейн повесила трубку, совершенно сбитая с толку. Зачем София звонила по этим номерам?! По обескураженному тону голоса Фроста, она поняла, что и ему повезло не больше с теми номерами, по которым звонил он. Она просмотрела до полудня среды, предшествовавшего смерти Софии. Доктор Антрим был свидетелем ее разговора по телефону на парковке, показавшегося ему подозрительно скрытным, но единственный звонок, который она сделала в тот день, был в 2:46 пополудни, и он поступил на центральный коммутатор больницы Пилигрим. Не было никакого способа отследить, к какому добавочному номеру в конечном итоге подключилась София.

– “Есть успехи?” – спросил Фрост.

– “Нет. А у тебя?”

– “Я говорил с секретарем в средней школе Бангора. Она не узнала имя Софии Суарес и не помнит телефонного звонка. Но она весь день принимает звонки от родителей и учеников.”

– ”А звонок в медицинский центр Восточного Мэна?“

– «Он поступил в их отдел медицинской документации. Клерк не помнил, чтобы разговаривал с Софией.”

Джейн вздрогнула, когда ее мобильный телефон издал убийственный визг скрипок.

– “О нет”, – сказал Фрост. “Я совсем забыл тебе сказать. Она звонила мне несколько часов назад.”

– “Моя мама звонила тебе?”

– “Она просила передать тебе, чтобы ты перезвонила”. Он поморщился от раздражающего рингтона Джейн. – “Почему ты не ответишь? Она потом просто позвонит еще раз.”

Джейн вздохнула и взяла свой телефон. – “Привет, ма”.

– “Почему с тобой всегда так трудно связаться?”

– “Я работаю”.

– ”По тому же делу?"

– "Ма, это не так, как по телевизору. Мы не раскрываем дела за час.”

– «Я звоню потому, что ситуация, здесь, по соседству, может потребовать твоего внимания».

– «В вашем районе нет никакой ситуации. Ты сама сказала мне, что Триша написала своему отцу, и с ней все в порядке».

– «Я не уверена, что эта конкретная ситуация была разрешена. А теперь я занимаюсь совершенно новым делом».

Джейн посмотрела на Фроста и одними губами произнесла: «Спаси меня».

– «Я просто думаю, что имею право знать, нахожусь ли я здесь в опасности», – сказала Анджела. – «Они прямо через дорогу. Кто знает, может быть, это превратится в еще один Уэйко или что-то в этом роде?»

– "Это опять о тех новых людях?"

– "Да."

– «Почему бы тебе не позвонить в полицию Ревира? Это их юрисдикция».

– «Но у меня нет дочери в полиции Ревира».

– "Как насчет того, чтобы позвонить Винсу? Он знает, что делать». И он никогда не простит меня за то, что я это предложила.

– «Винс ничего не может сделать. Он все еще в Калифорнии».

– "Но он был полицейским. У него есть инстинкты».

– «У него нет доступа к базе данных оружия».

Джейн смешалась. «Оружия? Какого оружия?"

– «Начнем с того, что этот Мэтью Грин прячет под рубашкой пистолет. Пистолет! Он выглядит точно так же, как тот, что носил Винс.

– Глок?

– "Возможно. Это точно не был какой-то старомодный револьвер".

– Откуда ты это знаешь?

– “Я заглядывала через забор Джонаса, пытаясь выяснить, что они там все время долбят и сверлят. И знаешь, что я увидела? Этот парень, Грин, устанавливает решетки на всех своих окнах. Как будто он превращает дом в какую-то тюрьму строгого режима. Итак, я наблюдаю за ним, он наклоняется, и вот оно, у него на поясе. Пистолет. Может быть, "Глок". Ты всегда рассказываешь мне, как строго в штате Массачусетс относятся к такого рода вещам. Зачем этому человеку носить скрытое оружие?”

Какое-то мгновение Джейн ничего не говорила. Существовало множество законных причин, по которым человек мог носить скрытое оружие. Может быть, он служил в правоохранительных органах. Может быть, он был военным. Может быть, он был законопослушным гражданином, которому просто нравилось знать, что он может защитить свою крепость.

– «На территории может быть и другое оружие» – сказала Анджела. —«В этом доме есть целый подвал. Там достаточно места, чтобы хранить базуки.»

– “Ладно, ладно”, – сказала Джейн. – Я посмотрю, есть ли у Мэтью Грина разрешение на ношение оружия".

– "Хорошо. Мы еще поговорим об этом когда вы все придете на ужин. Маура собирается пригласить своего друга Дэниела, а мясник приготовил для меня отличную баранью ногу.”

– “Ужин?”

– “Только не говори мне, что ты забыла”.

– "Нет, конечно нет."

Дерьмо. Я забыла.

Джейн замолчала, ее внимание привлек Фрост, размахивающий распечаткой журнала вызовов.

– "Ма, мне пора. Я нужна Фросту".

– "О, и скажи этому милому Барри Фросту, чтобы он тоже пришел к нам". Анжела помолчала. – "Даже если это означает, что нам придется мириться с его женой".

Джейн повесила трубку и посмотрела на Фроста. – «Ты и Элис приглашены на ужин в дом моей мамы в следующую субботу. Баранья нога. Элис все еще на той странной диете?"

– «Она может есть все, что угодно, кроме мяса. Но посмотри на это». Он указал на запись в конце телефонного журнала. – «Этот звонок она сделала здесь, девятнадцатого мая, восемь утра, код города Массачусетс. Он длился шестнадцать минут».

– «Шестнадцать минут. Это не могло быть неверным номером".

– «И длилось достаточно долго, чтобы быть важным разговором. Я уже пытался дозвониться, но ответа нет».

– "Попробуем еще раз."

Она уже чувствовала, как участился ее пульс, когда она потянулась к настольному телефону и набрала номер. После первого же гудка анонимный электронный голос ответил: – "Человек, с которым вы пытаетесь связаться, сейчас недоступен"…

«По-прежнему нет ответа». Джейн повесила трубку и хмуро посмотрела на журнал вызовов – «К этому номеру не привязано имя».

– «Это потому, что это телефон одноразовый», – сказал Фрост.

Двенадцать
Эми

Блестящий красный кардинал пел на кизиловом дереве, предупреждая своих соперников громким Чир-чир, тик-тик-тик-тик. За те недели, что она провела в реабилитационном центре после несчастного случая, она так мало времени проводила на свежем воздухе, что теперь ей было приятно просто снова дышать свежим воздухом и слушать пение птиц. Пока ее отец отъехал, чтобы припарковать машину, она наслаждалась этими несколькими мгновениями в одиночестве перед воротами кладбища, наблюдая, как этот самоуверенный кардинал прыгает с ветки на ветку, громко заявляя о своей независимости. Вдалеке прогрохотал гром, и она почувствовала в воздухе резкий запах надвигающегося дождя. Она надеялась, что ее отец не забудет забрать из машины зонтик. Он мог быть блестящим клиницистом в больнице, но в вопросах повседневной жизни он мог быть таким же рассеянным, как и любой другой человек.

Неужели она только что почувствовала каплю дождя? Она подняла глаза. За последние полчаса, с тех пор, как они покинули дом, небо потемнело до оловянного цвета. Облака, клубившиеся над головой, внезапно вывели ее из равновесия, и ей пришлось опереться на трость.

Она не заметила мужчину, вставшего рядом с ней.

– «Удивительно, сколько шума может произвести одна маленькая птичка», – сказал он.

Она обернулась, испуганная его внезапным появлением, хотя сам мужчина казался совершенно безобидным. Ему было лет пятьдесят с небольшим, он был одет, соответственно погоде, в плащ. Пальто обвисло на его плечах, как будто это была одежда предыдущего владельца с более широкими плечами. Его лицо было худым и бесцветным, запоминающиеся серые глаза, и что-то в нем казалось ей знакомым; она просто не могла вспомнить, как или где они могли встретиться. Мартовский несчастный случай стер некоторые кусочки ее памяти, и, возможно, этот человек был одним из таких потерянных кусочков. Он смотрел на нее слишком долго, а затем, словно почувствовав, что ей от этого не по себе, снова перевел взгляд на кардинала, возвышавшегося над ними.

– “Он защищает свою территорию”, – сказал он. – “Его гнездо должно быть где-то здесь. В настоящий момент у него, вероятно, есть несколько детенышей, совсем еще беззащитных.”

– “Я мало что знаю о птицах”, – призналась она. – “Мне просто нравится наблюдать за ними”.

– “Нам всем нравится на них смотреть”. Он взглянул на ее скромное платье, скучное и черное. – “Вы приехали на чьи-то похороны?”

– “Да, Софии Суарес. Вы тоже здесь из-за нее?”

– "Нет. Я просто пришел навестить человека, которого знал давным-давно.”

– "Ох." Она не поняла, имел ли он в виду кого-то живого, или мертвого, а спросить побоялась.

– "Как бы мне хотелось, чтобы мы больше времени проводили вместе", – сказал он тихо, и по печали в его голосе она поняла, что это кто-то мертвый.

– "И вы все еще ходите навестить его? Это так мило." Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ. Казалось, между ними что-то изменилось. Как будто воздух внезапно наполнился статическими разрядами.

– "Я вас знаю?" – наконец спросила она.

– Я кажусь вам знакомым?

– "Не уверена. Я попала в аварию, еще в марте, и с тех пор у меня проблемы с запоминанием имен, дат».

– Так вот почему ты ходишь с тростью.

– «Она такая некрасивая, правда? Надо было мне выбрать что-то крутое и модное. Но скоро она мне все равно больше не понадобится".

– "Как же это случилось? Несчастный случай?"

– «Какой-то сумасшедший водитель сбил меня на пешеходном переходе. Я как раз покидала кампус и… – На секунду она умолкла. «Так вот откуда я вас знаю?! Северовосточный?"

Пауза. – «Возможно, мы пересекались там друг с другом».

– "Может быть, на факультете истории искусств?"

– "Вы изучаете историю искусств?"

– «Я должна была закончить учебу в этом месяце, но мне пришлось провести два месяца в реабилитационном центре, пытаясь снова встать на ноги. Я все еще чувствую себя такой неуклюжей».

– «А по-моему, вы выглядите замечательно», – сказал он. – «По крайней мере, гораздо лучше, чем хорошо».

Его взгляд внезапно стал таким пристальным, что ей стало не по себе, и она отвернулась. Она увидела отца, идущего к ней с парковки с зонтиком в руках. Подпрыгивая, как аист, он вскочил на бордюр.

– "Я рада, что ты про него не забыл", – сказала она. – "Дождь хлынет в любую минуту".

– "А кто был этот человек, с которым ты разговаривала?"

Она повернулась, чтобы представить отцу своего нового знакомого, но мужчина исчез. Озадаченная, она оглядела дорожку и мельком успела заметить, как он исчез за воротами кладбища. “Странно это”.

– “Какой-то твой знакомый?”

– “Не уверена. Но он сказал, что работает на Северовосточном. Может быть, он с факультета.”

Он взял ее за руку, и они направились к воротам. – “Твоя мать звонила, она в панике”, – сказал он. – “Поставщик провизии еще не приехал”.

– “Ой, ну ты же ее знаешь. Она и сама может приготовить пятьсот пальчиковых бутербродов".

Он взглянул на часы. – “Уже почти десять. Мы же не хотим опоздать к Софии.”

К Софии, которая никогда не узнает, что они там были. И все же каким-то образом это имело значение, что они пришли. Что в этот мрачный день те, кто ее знал, будут стоять у ее могилы и оплакивать ее кончину.

– “Думаешь, ты сможешь пройти весь путь пешком?” – спросил ее отец. – “Идти по траве будет сложновато”.

– “Со мной все будет в порядке, папа”, – сказала она, хотя от сырого воздуха нога у нее разболелась. Вероятно, так будет всегда. Даже когда сломанная нога зажила, память об этом переломе оставалась кристаллизованной в кости, боль пульсировала, возвращаясь к жизни с каждым изменением погоды. Но Эми не жаловалась. Она держала эту боль при себе, когда они с отцом рука об руку проходили через кладбищенские ворота.

Тринадцать
Джейн

Прогнозировались грозы, и Джейн не могла не поглядывать вверх каждые несколько минут, когда темные тучи надвигались на кладбище. Она читала, что худшее место, где можно стоять во время удара молнии, – это холм или под деревом, и именно там они с Фростом сейчас находились, на холме под раскидистыми ветвями японского клена. С этой выгодной позиции они могли наблюдать за скорбящими, собравшимися у открытой могилы Софии Суарес. Несколько месяцев назад, когда София похоронила своего мужа Тони здесь, на этом же кладбище, было ли у нее хоть малейшее подозрение, что она так скоро присоединится к нему? Когда она посещала его могилу и смотрела на эти холмистые лужайки и ухоженные кусты, представляла ли она свою собственную вечность в этом месте?

Отдаленный раскат грома заставил Джейн еще раз взглянуть на облака. Панихида подошла к концу, и у Джейн с Фростом больше не было причин задерживаться здесь. Они высматривали любого гостя, который пришел бы не скорбеть, а злорадствовать или праздновать, но Джейн видела на этих лицах только неподдельную скорбь, и многих из них узнала: доктор Антрим. Медсестры из больницы. Соседи Софии миссис Леонг и Джамал Берд со своей матерью. Не многие подростки удосужились бы прийти на похороны соседа средних лет, но Джамал был там, мрачно одетый в черное, за исключением ярко-синих кроссовок Nike.

– “Дождь начинается. На сегодня заканчиваем? ” спросил Фрост.

– “Погоди, доктор Антрим идет сюда”.

Антрим помахал рукой, направляясь к ним в сопровождении стройной молодой женщины, которая шла, опираясь на трость. – “Я надеялся поговорить с вами”, – сказал он. – “Нам всем интересно, есть ли какие-нибудь новости по этому делу”.

– “Мы делаем успехи”, – только и сказала Джейн.

– “У вас есть какие-нибудь идеи, кто...”

– “Боюсь, пока нет”. Она посмотрела на молодую женщину, стоявшую рядом с ним, кончик ее трости погрузился в мокрую траву. Ее черные как смоль волосы, подстриженные в стильную прическу боб, разительно контрастировали с бледной кожей. У нее была призрачная бледность человека, который долгое время не выходил на улицу. – “Это ваша дочь, Эми?”

– “Да”. Антрим улыбнулся. – “Она наконец-то встала на ноги. Хотя эта трава – не самое легкое место для ее прогулок.”

– “Я не могла не прийти”, – грустно сказала Эми. – “Она так хорошо заботилась обо мне в больнице, а я так и не поблагодарила ее по-настоящему”.

– “Она провела две долгих недели в больнице”, – сказал Антрим, улыбаясь своей дочери. – “Первые несколько дней ей пришлось совсем нелегко, но Эми – боец. Возможно, сейчас она так не выглядит, но это так". Он повернулся к Джейн. – “Они так и не поймали водителя, который сбил ее, и прошло уже несколько недель с тех пор, как мы получали последние новости от полиции. Может быть, вы могли бы..."

– “Папа”, – сказала Эми.

– “Ну, она ведь может хотя бы проверить, не так ли?”

– “Я позвоню следователю и узнаю, есть ли какой-нибудь прогресс”, – сказала Джейн. – “Но прошло уже столько времени, я бы не стала особо надеяться”.

Гром пророкотал уже близко.

– "Дождь начался", – сказала Эми. – "А мама нас ждет".

– "Верно. Она, наверное, нас уже потеряла". Он раскрыл зонт и поднял его над головой дочери. – «Надеюсь, вы оба тоже придете», – сказал он Джейн и Фросту.

– "Куда?" – спросила Джейн.

– "К нам домой. Мы устраиваем обед для всех, кто знал Софию. Готовкой занималась моя жена, а это значит, что еды хватит на целую армию. Пожалуйста, приходите».

Что-то внезапно привлекло внимание Джейн. Это была одинокая фигура вдалеке. Мужчина стоял среди надгробий и наблюдал за ними.

«Доктор. Антрим, – сказала она. – Вы знаете того человека?"

Он повернулся, чтобы посмотреть в том направлении, куда она указывала. – "Нет. А должен?"

– "Кажется, мы его очень заинтересовали".

Теперь Эми тоже повернулась посмотреть. – «О, этот человек. Мы недавно поболтали с ним, за воротами. Я думала, что знаю его по университету, но теперь я в этом не уверена».

– "Что он тебе сказал?"

– «Он спросил, не на похороны ли я пришла».

– "Он спрашивал конкретно о похоронах Софии?"

– "Не думаю… вернее сказать, я не помню."

– “ Извините нас, ” сказала Джейн. “Мы собираемся перекинуться с ним парой словечек”.

Она и Фрост направились к мужчине, шагая размеренным шагом, чтобы не напугать его. Он повернулся и пошел прочь.

“Сэр?” – позвала Джейн. “Сэр, мы хотели бы поговорить с вами”.

Шаг мужчины ускорился до бега трусцой.

– “О черт. Думаю, он собирается сбежать от нас,” – сказал Фрост.

Они бросились за ним, пробегая мимо надгробий и мраморных ангелов. Капли дождя брызгали лицо Джейн и заволакивали глаза, превращая пейзаж в размытое зеленое пятно. Она моргнула, и ее добыча снова появилась в поле зрения. Теперь он бежал во весь опор, обогнул увитый плющом склеп и помчался по тропинке, прорезающей лес.

Кровь пульсировала, дыхание участилось, Джейн побежала за ним в лес, и ее ботинки внезапно заскользили по мокрым листьям. Словно потерявшая равновесие фигуристка, она заскользила по каменным плитам, и шлепнулась на задницу с такой силой, что удар отозвался в позвоночнике.

Не останавливаясь, мимо нее пронесся Фрост.

Копчик пульсировал, штаны испачкались в грязи, Джейн вскочила на ноги и последовала за своим напарником. Когда она догнала его, он остановился и лихорадочно осматривал лес. Путь впереди был пустынным, тропа была окружена густым кустарником. Их добыча ускользнула.

Гром прогрохотал прямо над головой, и вот они снова стоят в самом худшем месте, где может ударить молния: под деревом.

– "Как, черт возьми, мы его упустили?" – сказала Джейн.

– «У него было слишком много форы. Должно быть, он где-то сошел с тропы». Он посмотрел на нее. – "Ты в порядке?"

– "Ага." Она стряхнула грязь со своих штанов. «Дерьмо, я их только купила».

Треснула ветка, громко, словно винтовочный выстрел.

Джейн повернулась на звук и увидела густую стену рододендронов. Она взглянула на Фроста, и, не говоря ни слова, они одновременно вытащили оружие. Она не знала, кто был этот человек и почему он убегал от них, но бегство – это то, что ты делаешь, когда боишься. Или виновен.

Она делала ставку на виновность.

Она заметила просвет в стене кустарника и осторожно пробралась сквозь него, но оказалась в ловушке удушающей зелени. Прогремел гром, и крупный дождь застучал по листьям, сотрясая их, как орудийные выстрелы. Она продолжала двигаться вперед, продираясь сквозь влажные джунгли и смаргивая капли дождя. Туча комаров поднялась с земли и облепила ее лицо. Отмахнувшись от них, она слепо двинулась вперед.

Из-за кустов донесся треск еще одной ломающейся ветки. И лязг металла.

Джейн нырнула сквозь очередную путаницу ветвей и прорвалась на другую сторону, подняв оружие. Она столкнулась лицом к лицу с мужчиной, вооруженным парой садовых ножниц. Мужчиной, который смотрел на нее с выражением крайнего ужаса. Он уронил ножницы для стрижки живой изгороди и поднял обе руки вверх. Одним взглядом Джейн заметила его дождевое пончо и рабочие ботинки и увидела кучу обрезанных веток в заднем отсеке квадроцикла.

Садовник. Я чуть не застрелила садовника.

– “Извините”, – сказала она и убрала оружие в кобуру. – “Мы из полиции. Все в порядке. Это...

– “Риццоли!” – крикнул Фрост. – “Он там!”

Она обернулась и успела мельком увидеть, как человек, за которым они гнались, исчез за воротами кладбища. Теперь он был вне их досягаемости, слишком далеко, чтобы они могли его поймать.

– “Эм... могу я теперь их опустить?” – спросил садовник, все еще держа руки поднятыми над головой.

– “Да”, – сказала Джейн. – “И, может быть, вы сможете нам помочь. Тот человек, который только что выбежал за ворота, вы знаете, кто он?”

– “Нет, не думаю”.

– “Когда-нибудь видели его раньше?”

– “Я не разглядел его лица...”

Джейн вздохнула и повернулась к Фросту. – “Возвращаемся к исходной точке”.

– “... но он может быть на видео”.

Внимание Джейн снова переключилось на садовника. – ”Каком видео?"

***

– “Жаль, что нам вообще нужны такие камеры, но увы, таков мир в наши дни. Никто больше не уважает частную собственность, как в былые времена, когда я рос”, – сказал директор кладбища Джеральд Хаас, который, безусловно, был достаточно взрослым, чтобы помнить мир таким, каким он был когда-то – или каким он думал, что он был. Он осторожно опустился в кресло и включил компьютер. Как и приемная морга, кабинет директора был обставлен со вкусом, выдержан в спокойных пастельных тонах, а на стенах висели цитаты в рамках.

Важна не длина жизни, а ее глубина.

– Ральф Уолдо Эмерсон

Ибо жизнь и смерть едины, как едины река и море.

– Халиль Джебран

Также на стене висела карта растянувшегося на 250 акров участка, дорожки которого были названы в честь цветов и деревьев: Лавандовый Путь. Гибискус Лейн. Озеро Магнолия. Как будто эти земли были засажены садами, а не бренными останками людей.

Артритными руками Хаас неуверенно управлял компьютерной мышью, но каждое движение, каждый щелчок занимало мучительно много времени. Джейн подумала о проворных пальцах Джамала Берда, печатающих с головокружительной скоростью юности, и ей пришлось заставить себя набраться терпения, наблюдая, как скрюченная рука Хааса прокручивает и щелкает, прокручивает и щелкает.

– “Может быть вам помочь, сэр?” – спросил Фрост, вежливый, как всегда, без намека на нетерпение, от которого изнемогала Джейн.

– “Нет, нет. Я знаю эту систему. Просто мне нужно некоторое время, чтобы вспомнить, как это делается...”

Еще одна прокрутка. Ещё щелчок.

– “Вот и оно.”

На экране компьютера появилось забрызганное дождем изображение. Это была зона высадки пассажиров у входа на кладбище.

– “Это камера видеонаблюдения у наших главных ворот, на южной стороне”, – сказал Хаас. – “Она установлена прямо над аркой, и записывает всех, кто входил и выходил этим утром”.

– ” А как насчет северного входа? – спросила Джейн, указывая на карту на стене. – “Там тоже есть камера?”

– “Да, но этим входом пользуются только наши сотрудники. Эти ворота постоянно заперты, и для входа требуется кодовый ключ. Так что посетитель не мог войти таким образом.”

– “Тогда давайте просто посмотрим видео с главного входа”, – сказала Джейн. – “Поскольку мы знаем, что именно так он и ушел”.

– “За какой промежуток времени вы хотите посмотреть записи?”

– “По словам нашего свидетеля, мужчина вошел на территорию незадолго до начала поминальной службы. Так что начните с половины десятого.”

И снова скрюченная рука потянулась к мыши. В профессии Хааса не было необходимости быть быстрым. Мертвые терпеливы.

Прокрутка. Щелчок.

– “Вот”, – сказал он. – Сейчас девять тридцать.

На записи было видно, что дождь еще не начался, и тротуар все еще был сухим. Кроме пролетевшей мимо птицы, в кадре ничего не двигалось.

– “Пятьдесят лет назад, когда я рос, мы, дети, уважали мертвых. Нам и в голову бы не пришло рисовать граффити на кладбищенской стене или переворачивать надгробия. Вот почему нам пришлось установить эти камеры. Неудивительно, что мир разваливается на части.”

"Скорбь каждого поколения", – подумала Джейн. Мир разваливается на части. Так говорила ее бабушка. Это то, что до сих пор говорил ее отец. И в один прекрасный день она, вероятно, скажет это своей собственной дочери Реджине.

Ее внимание оживилось на отметке 9:35, когда у обочины остановился серебристый седан. Пожилая пара выбралась наружу и медленно прошла через ворота, держась за руки.

– «Это просто Санторо", – сказал Хаас. «Дочь привозит их сюда каждую неделю, чтобы навестить сына. Он похоронен на Сирень-лейн. Смотрите, дочка отъехала припарковать машину, но с минуты на минуту появится с цветами".

Через несколько мгновений, как он и предсказывал, в поле зрения появилась женщина державшая вазу с розами, и прошла за родителями через ворота.