Текст книги "Послушай меня (ЛП)"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Двадцать пять
Эми

Ей всегда нравилось ходить по магазинам в поисках новых туфель. Ей нравились их изгибы, то, как они блестели, словно произведения искусства, на своих маленьких подставках из оргстекла, и когда она вошла в магазин на Ньюбери-стрит, она глубоко вдохнула, улыбаясь аромату полированной кожи. Прошли месяцы с тех пор, как она в последний раз посещала обувной магазин – или любой другой магазин, если уж на то пошло. Это была первая неделя, когда она наконец отложила трость, и хотя она не была готова снова надеть высокие каблуки, что плохого в том, чтобы просто полюбоваться обувными новинками?

Она медленно обошла витрины, то и дело останавливаясь, чтобы взять очередной шедевр на шпильке, полюбоваться его очертаниями и погладить изгибы. Поскольку это была Ньюбери-стрит, цены, конечно, были сумасбродными, достаточно экстравагантными, чтобы ее мать, если бы она была здесь, прошептать: "Положи это обратно". Но в этот вечер Эми была предоставлена самой себе, она больше не была инвалидом и была счастлива выйти из дома. Она поднесла к свету одну туфельку, украшенную драгоценными камнями, и представила, как было бы приятно просунуть ногу в эту узкую колыбельку. Как это подчеркнет ее икру, удлинит ногу и добавит соблазнительный изгиб пояснице, как это делали высокие каблуки. Обе продавщицы помогали другим покупателям, что позволяло Эми свободно бродить по магазину, и никто не докучал ей. В любом случае, она просто смотрела, не планируя ничего покупать. Не по таким ценам.

Она подошла к витрине, где ее взгляд упал прямо на серебристую вечернюю туфлю на четырехдюймовом каблуке. Это была обувь, подходящая для бального зала или оперы, и она, конечно, не нуждалась в ней, но все равно взяла ее в руки и рассмотрела коробку с узким носком.

Такая красивая туфелька, но стоит ли того боль от ее ношения? Может быть. Но не сегодня.

Она уже собиралась поставить туфлю обратно на подставку, когда заметила через окно мужчину в плаще, стоящего по другую сторону улицы. Он смотрел прямо на нее. Она замерла, все еще сжимая туфлю, ее взгляд был прикован к его лицу, лицу, которое она видела раньше. Она вспомнила ненастное утро, воздух был наполнен запахами надвигающейся грозы. Кардинал, поющий на дереве. И мужчина, улыбающийся ей, мужчина с опущенными плечами и серыми глазами на сером лице.

– “Не хочешь примерить эту туфлю?”

Эми вздрогнула и повернулась к продавщице, которая выбрала именно этот момент, чтобы наконец предложить свою помощь.

– “Я... я просто смотрю...” – Она снова повернулась к окну и посмотрела на противоположную сторону улицы. Она увидела людей, прогуливающихся по тротуару, парочку влюбленных, держащихся за руки. Мужчина. Куда он пропал?

– “Может быть, другую вечернюю обувь? Только что поступило несколько новых Маноло, и они невероятно симпатичные”.

– "Нет. Спасибо.” – Эми была так потрясена, что когда она попыталась поставить туфлю, то промахнулась мимо подставки и туфля упала, стукнувшись об пол. – "Ой. Извините.”

– “Ничего страшного”, – сказала продавщица, забирая туфлю. “Если есть что-то, что я могу помочь тебе найти, просто дай мне знать”.

Но Эми уже направлялась к выходу.

Стоя снаружи на оживленном тротуаре, она оглядела улицу, но не заметила мужчину в вечерней толпе. Завернул ли он за угол? Зашел в один из магазинов?

Может быть, его вообще никогда там не было, и она его себе вообразила. Или он был кем-то другим, кем-то, кто был просто похож на того человека с кладбища. Да, вероятно так и было, потому что откуда он мог знать, что именно в этот конкретный вечер она зайдет именно в этот обувной магазин? Нет, она определенно обозналась. Последние два месяца она была в таком стрессе. Несчастный случай. Ее пребывание в больнице. Недели боли и реабилитации, пока зажила ее прикрепленная бедренная кость и она снова научилась ходить. Плюс все беспокойство о том, как она наверстает упущенное в школе после того, как пропустила последние недели занятий. Она все еще не закончила свою дипломную работу об Артемизии Джентилески, которую откладывала, потому что это казалось неважным в свете всего остального, что с ней произошло. Вместо того, чтобы ходить по магазинам обуви, она должна быть сейчас дома, и готовиться к предстоящей учебе.

Она глубоко вздохнула. Теперь, успокоившись, она пошла по Ньюбери-стрит к гаражу, где она оставила свою машину. Сегодня она впервые за много месяцев села за руль, впервые чувствовала себя комфортно идя без трости, но ее темп все еще был медленным, а нога болела от непривычной нагрузки. Все остальные шли куда более быстрым шагом, проплывая мимо нее, как более быстрая рыба в реке, и наверное удивляясь, почему девушка, такая молодая и, по-видимому, здоровая, плетется со скоростью старухи.

Осталось пройти еще несколько кварталов.

Когда она увидела его. В квартале впереди, почти затерявшись в толпе. Даже в эту теплую ночь на нем был плащ, в котором он был на кладбище. Она остановилась, не зная, как избежать встречи с ним. Надеясь, что он ее не видел.

Слишком поздно. Он повернулся, и их взгляды встретились. Столкнулись. Вот тогда-то все ее сомнения и рассеялись. Это была не случайная встреча; он проследил весь ее путь.

И теперь он направлялся прямо к ней.

Двадцать шесть
Джейн

Джейн и Фрост нашли Эми, сидящую в одиночестве за столиком в задней части бара, она сжалась в такой маленький силуэт, что была почти неразличимой в полумраке. Было восемь вечера пятницы, и толпа стояла стенка на стенку; в основном это были молодые люди освободившиеся от рабочей недели, готовые выпить и потанцевать и, возможно, найти кого-нибудь особенного. В комнате, наполненной грохочущей музыкой и громкими голосами, Эми Антрим казалась безмолвным призраком, прячущимся в тенях.

– Спасибо, что прибыли так быстро, – сказала Эми. – «Мой папа на работе, и я не могу дозвониться до мамы. Я не знала, что еще делать, кроме как позвонить вам.

– Ты поступила правильно, – сказала Джейн.

– «Я боялась идти к своей машине». Эми оглядела толпу. – « И подумала, что мне будет безопаснее, если я останусь здесь, со всеми этими людьми вокруг».

Джейн и Фрост сели за ее стол. – Расскажи нам, что именно произошло, – попросила Джейн.

Эми глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. «Я приехала в центр, чтобы сделать покупки. Ну, точней, посмотреть на витрины. Я зашла в обувной магазин чуть дальше по улице и бродила внутри, когда увидела его через окно. Он стоял через улицу и смотрел на меня. Не просто смотрел, а смотрел с выражением… голода.

– Ты уверена, что это был тот же человек?

– «Нет, то есть, сначала нет. Я успела только мельком увидеть его, прежде чем он ушел. И я подумал, что это, наверное, был кто-то другой. Это должен был быть кто-то другой, потому что откуда ему знать, где меня найти?"

– “Ты сказала, что припарковала свою машину здесь”, – сказал Фрост.

– "Да. В гараже, дальше по улице.”

– “Ты приехала сюда одна?”

Она кивнула. – “Это первый раз, когда я села за руль после аварии. Я старалась п возможности избегать центр города, потому что у меня болит нога, если я слишком долго хожу пешком”.

– “Ты приехала сюда прямо из дома своих родителей?”

– "Да."

– “Ты кому-нибудь говорила, что едешь в центр?”

– “Нет. Моя мама была на занятиях йогой, и мне нужно было выйти из дома. После всех этих недель мне пора встать на ноги. Хоть раз сходить повеселиться, отвлечься. Моя мама беспокоилась об этом человеке, но я – нет. Я никогда по-настоящему не думала...” – Эми оглядела переполненный бар, вглядываясь в лица. Даже с двумя детективами, сидящими за ее столом, она вела себя как добыча, высматривающая хищников.

– “Что было дальше?” – спросила Джейн. “После обувного магазина?”

“Я вышла наружу, чтобы посмотреть, был ли этот человек все еще поблизости. Когда я сразу не заметила его, то подумала: ладно, наверное, мне просто показалось. Возможно это был кто-то другой.” Она снова оглядела бар, все еще настороженная, все еще в состоянии повышенной готовности. – “Потом я увидела его на улице. Это был он, я это знаю. Он начал приближаться ко мне, и вот тогда я испугалась. Я нырнула в первое попавшееся людное место и пряталась в дамской комнате так долго, как только могла. Я надеялась, что он не нападет на меня здесь. Не со всеми этими людьми вокруг.”

Но обратил бы кто-нибудь в этой комнате внимание? задумалась Джейн. Все они были слишком заняты, разливая напитки, чтобы заметить испуганную молодую женщину в тени. В этой толпе, с этой громкой музыкой, кто бы заметил пистолет, нож, пока не стало слишком поздно?

”Эми, – сказал Фрост, – как ты думаешь, почему этот человек преследует тебя?“

– “Хотела бы я знать. Я все думала-думала, пыталась вспомнить, где мы встречались раньше, но я не знаю. Я просто знаю, что в его лице есть что-то знакомое”.

Заиграла музыка, и мимо проскользнула официантка с подносом мартини, пока Джейн изучала лицо Эми в полумраке. Она подождала мгновение, прежде чем спросить: – ”Тебе знакомо имя Джеймс Крейтон?"

– "Нет. А должно быть?”

– “Подумай хорошенько, Эми. Тебе это имя вообще о чем-нибудь говорит?”

– “Простите, с тех пор как произошел несчастный случай, моя память...” – Она покачала головой.

– “А как насчет твоего отца? Что ты помнишь о нем?” – спросила Джейн.

– “Вы же знаете моего отца”.

– “Я не имею в виду доктора Антрима. Я имею в виду твоего биологического отца.”

Даже в полумраке Джейн увидела, как молодая женщина внезапно напряглась. – “Почему вы спрашиваете о нем?”

– “Насколько хорошо ты его помнишь?”

– “Я стараюсь его не вспоминать”.

– “Твоя мама сказала, что тебе было восемь лет, когда ты в последний раз видела его. Возможно ли, что этот человек, преследующий вас...”

– “Не называйте этого человека моим отцом!”.

Ошеломленная ее внезапной горячностью, Джейн молча смотрела на Эми, в то время как молодая женщина смотрела прямо на нее, словно провоцируя Джейн пересечь какую-то невидимую черту.

– “Он был настолько ужасен, Эми?” – наконец спросила Джейн.

– “Вам следовало бы задать этот вопрос моей матери. Она единственная, кто мирился с его издевательствами. Это она вынуждена была ходить в постоянных ссадинах, и с глазами приукрашенными синяками.”

– “Ты знаешь, где он сейчас?”

– “Я понятия не имею. И мне действительно все равно.” – Внезапно Эми встала, явный сигнал, что разговор окончен. – “Я хочу сейчас же поехать домой”.

– “Мы проводим тебя до твоей машины”, – сказала Джейн, тоже вставая со стула. – “но позволь я сначала осмотрюсь. Мне нужно убедиться, что его больше нет поблизости.”

Джейн протиснулась сквозь плотно сбитые тела, столпившиеся у бара, вдыхая смешивающиеся в воздухе ароматы духов, пота, лосьона после бритья и несвежей выпивки, и вышла наружу. Было облегчением снова вдохнуть свежий воздух, пока она осматривала оживленную улицу. В этот пятничный вечер толпы людей, отужинав, прогуливались по тротуарам : женщины в коротких юбках и на высоких каблуках, бизнесмены в галстуках, бродячие волчьи стайки молодых людей.

И тут она заметила его вдалеке: мужчину в сером плаще, удаляющегося от нее в сторону Бостон-Коммон (Городской парк, расположенный в даунтауне Бостона. Старейший парк в США, созданный в 1634-м году)

Она бросилась за ним.

Он был слишком далеко, чтобы она могла быть уверена, что это был мужчина с кладбища, но у него было такое же долговязое телосложение. Джейн пыталась не выпустить его из виду, пока он, подпрыгивая, лавировал в море пешеходов, но он двигался быстрым шагом прямо к сумраку Коммона. Если он войдет в парк, она потеряет его в этих тенях.

Она бросилась бежать, расталкивая пешеходов, которые были слишком рассеянны, чтобы отойти в сторону. Она попыталась проскользнуть сквозь плотную толпу людей и врезалась в плечо мужчины.

– “Эй, дамочка!” – рявкнул он. – “Смотри, куда идешь!”

Этого столкновения было достаточно, чтобы отвлечь ее. Когда она снова сосредоточилась на своей добыче, он исчез.

Она добежала до угла Ньюбери и Арлингтон, и бросилась через улицу к Коммон. Куда он делся? Где он? Мимо неторопливо прошла пара, держась за руки. Группа подростков сидела на лужайке, бренча на своих гитарах. Она осмотрела окрестности и вдруг увидела его, стоящего на противоположном углу. Когда она пересекла улицу по направлению к нему, он поднял взгляд и улыбнулся, но его улыбка была адресована не Джейн. Это предназначалось другой женщине, женщине, которая подошла прямо к нему и чмокнула в щеку. Затем они любовно взялись за руки и пошли вместе, прямо мимо Джейн.

Не тот человек.

Джейн быстро оглядела улицу, но Кладбищенского Человека нигде не было видно. Если он вообще когда-либо там был.

***

– “Эми могла ошибиться”, – сказал Фрост. – “Может быть, она видела того же парня, что и ты, и подумала, что это был мужчина с кладбища”.

– “Она настаивает, что абсолютно уверена”. Джейн вздохнула. – “И если она права, это означает, что у нас есть проблема”.

Они с Фростом сидели в ее машине возле резиденции Антрим, куда они только что сопроводили Эми на попечение ее матери и отца. Это был район красивых домов и раскидистых деревьев, с аккуратно ухоженными садами и кустарниками, а тот район, в котором творилось насилие, казалось, был за миллион миль отсюда. По правде говоря, таких районов не существовало. Даже здесь, на этой тихой улице, Джейн чувствовала угрозу, надвигающуюся на этот дом. На Эми Антрим.

– “Если это действительно был он на Ньюбери-стрит, то это не совпадение”, – сказала она. – “Он не просто случайно нашел ее в том обувном магазине”.

– “Она сказала, что поехала туда прямо из дома. Если он последовал за ней туда...”

– “Это значит, что он знает, где она живет”.

Они помолчали. Оба уставились на резиденцию Антримов, где Эми и ее родители все еще сидели в гостиной. Конечно, они были потрясены, но, возможно, не до конца осознавали, насколько опасным может быть положение Эми.

– “Это, должно быть, его одноразовый телефон. Он звонил в резиденцию Антрима, ” – сказала Джейн. – “И когда Джулианна ответила, он повесил трубку. Потому что человеком, с которым он действительно хотел поговорить, была Эми.”

– “В их доме есть сигнализация”, – сказал Фрост. – “Резиденция должна быть безопасной”.

– “А как насчет тех случаев, когда Эми выйдет из дома, как она сделала сегодня? Они не могут следить за ней каждую секунду.”

Чей-то силуэт пересек гостиную и остановился возле окна. Это была мать Эми, смотревшая на улицу. Мама-тигрица, высматривающая опасность. На месте Джулианны Джейн была бы столь же бдительна.

– “Я позвоню в полицию Бруклина”, – сказал Фрост. – “Посмотрим, смогут ли они время от времени присылать патрульную машину к дому”.

Они напряглись, когда к ним приблизились автомобильные фары, и машина двигалась достаточно медленно, чтобы пульс Джейн участился. Темный седан проехал мимо резиденции Антримов, свернул на подъездную дорожку через два дома от них, и дверь гаража с грохотом открылась.

Они оба расслабились.

Джейн снова обратила свое внимание на дом, где Эми теперь стояла рядом со своей матерью у окна. – “Тебе не показалось странным то, что Эми сказала сегодня вечером?”

– “Что именно?”

– “Как она отказывалась говорить о своем биологическом отце. Как она разнервничалась, когда я подняла эту тему.”

– "Похоже, это было довольно травмирующее детство. Смотреть, как избивают твою мать.”

– “Интересно, где он сейчас. Если это возможно, он тот, кто...

– “Я знаю, к чему ты клонишь, но это вряд ли: она смогла бы узнать своего собственного отца даже спустя тринадцать лет.”

– “Ты прав”. – Джейн откинулась на спинку сиденья и устало вздохнула. Она хотела вернуться домой. Хотела поужинать со своей семьей, почитать Реджине сказку и забраться в постель к Габриэлю, но она не могла перестать думать о том, что произошло сегодня вечером. И что еще они должны предпринять, чтобы обеспечить безопасность Эми.

– “Что, если этот мужчина преследовал ее уже некоторое время? Не просто недели, а месяцы?” – сказал Фрост. – “Мы предположили, что он впервые увидел ее на кладбище, но он мог зацепиться за нее и раньше. А где наиболее вероятное место, в котором она могла подцепить преследователя?”

– “Университет”.

Фрост кивнул. – “Симпатичная девушка проводит четыре года, разгуливая по кампусу. Какой-то парень замечает ее, начинает ее преследовать. Становится одержимым ею. Может быть, даже попытается убить ее.”

– "Допустим. Но какое все это имеет отношение к Софии Суарес?”

– “Может быть, никакого”.

Она снова посмотрела на дом. Мать и дочь ушли, и окно теперь было пустым. Она подумала о других жертвах преследования, безжизненных женщинах, которых она не видела до того момента, как встала над их телами. Таково было бремя работы в отделе убийств; всегда слишком поздно менять судьбы жертв.

– "На этот раз все по-другому", – подумала она. На этот раз жертва все еще жива и дышит, и мы собираемся сохранить ее в таком состоянии.

Двадцать семь

– “Ты когда-нибудь хотела вернуться в колледж?” – спросил Фрост, когда они с Джейн спускались по лестнице парковки кампуса. Бетон отдавался эхом от их шагов, умножая звук на звук сапог армии вторжения.

– “Только не я. Я не могла дождаться окончания колледжа, – сказала Джейн, – и прожить остаток своей жизни”.

– “Ну, а я скучаю по этому”, – сказал Фрост. “По сидению в классе, впитыванию всех этих знаний. Представляя все возможности, лежащие передо мной в обозримом будущем.”

– “И все же ты здесь”.

– “Да.” – Фрост вздохнул. – “Я здесь”.

Они вышли на первом этаже через дверь с надписью "Выход" и ступили на северо-восточную территорию кампуса. Летняя сессия началась три недели назад, и в этот теплый весенний день студентки разоделись в шокирующе откровенные наряды. С каких это пор топы на бретельках и короткие шорты стали подходящей одеждой для кампуса? Джейн подумала о своей дочери Реджине, которая через пятнадцать лет будет разгуливать по кампусу полуголой, как некоторые из этих девушек. Но нет, Джейн будет что сказать ей по этому поводу.

О боже. Я действительно превратилась в свою мать.

– “Если б только я мог сделать это снова, – сказал Фрост, наблюдая за потоком студентов, проходящих мимо, – снова вернуться в колледж...”

– “То ты все равно стал бы полицейским”, – сказала Джейн.

– “Может быть. А может быть, я пошел бы в совершенно другом направлении. Мог бы поступить в юридическую школу, как Элис.”

– “Ты бы это возненавидел”.

– “Тебе-то откуда знать?”

– ”Сидеть весь день в каком-то душном зале суда, когда ты мог бы отправиться на охоту со мной?"

– “Я бы носил костюмы получше”.

– “Звучит так, как будто это говорит Элис”.

– “Она думает, что я не раскрываю свой потенциал”.

– “Как ты думаешь, сколько практикующих юристов в этой стране?”

– "Я не знаю. Миллион? Два миллиона?”

– “А сколько детективов из отдела убийств?”

– “Не так много”.

– “Намного меньше. Потому что не многие люди могут делать то, что делаем мы. Скажи это Элис.” – Она остановилась, уставилась на карту на своем телефоне и указала: “нам туда”.

– "Что?"

“Офис Хартхорна. И мы опаздываем.”

На самом деле они опоздали на двадцать минут, но профессор Аарон Хартхорн, казалось, не заметил их опоздания, когда они вошли в его кабинет. Он был так занят бумагами на своем столе, что просто поднял глаза и и кивнул в сторону двух пустых стульев.

– Я детектив Риццоли, – сказала Джейн. – "А это..."

– «Да, да, я видел вас в своем расписании. Погодите-ка одну минутку. Позвольте мне сначала закончить проверку и оценить это издевательство». Он перелистнул на следующую страницу. Ему было за семьдесят, он был достаточно стар, чтобы выйти на пенсию десять лет назад, и все же он был здесь, по-видимому он превратился в постояннго обитателя этого офиса, забитого книгами. Башни-близнецы сложенных томов возвышались по обе стороны от него, словно шахматные ладьи, охраняющие его письменный стол.

Он насмешливо фыркнул, нацарапал на странице букву «Ф» и бросил листок в свою корзину.

– Было так плохо? – спросил Фрост.

– «Я должен сообщить об этом студенте за плагиат. Неужели он действительно думал, что я не узнаю абзац из книги, которую сам же и редактировал? В первый раз, когда они это сделают, я ставлю им пятерку. Но во второй раз?» Он захихикал. «Второго раза никогда не было. Не после того, как я с ними покончу».

Вот почему он не ушел на пенсию, подумала Джейн. Кого бы ему пришлось терроризировать без своих учеников?

– Сейчас, – сказал он, уделяя им все свое внимание. – Вы сказали, что у вас есть вопросы об Эми Антрим?

– Она сказала нам, что вы ее старший советник, – сказала Джейн.

– "Да-а. Жаль, что произошел несчастный случай. Она не смогла окончить школу вместе с остальными учениками своего класса, но она может закончить свою курсовую работу осенью, если решит вернуться. Вы поймали водителя, который ее сбил?”

– “Я не думаю, что в этом был достигнут какой-либо прогресс”.

– “Но разве это не то, что вы расследуете?” Он посмотрел на Фроста, а затем на Джейн, поворачивая голову на тощей шее, словно страус в поисках добычи.

– Нет, мы здесь по другому делу. Кажется, кто-то преследует Эми, и, возможно, это началось в этом кампусе.

– Она никогда не говорила мне об этом.

– «Она узнала об этом только в последние несколько недель, когда он подошел к ней на местном кладбище. Затем он снова появился на Ньюбери-стрит. Он пожилой мужчина, ему под пятьдесят, может быть, чуть больше шестидесяти».

Харторн нахмурился. – «Едва ли этот возраст можно считать пожилым».

«Взгляните на эти кадры», – сказал Фрост, открывая видео с камер наблюдения на своем планшете. Он передал устройство Харторну. «Это с камеры наблюдения кладбища. Может быть, вы узнаете его».

– "Как? Я едва могу разглядеть лицо мужчины на этом видео».

– Но, может быть, вы узнаете в нем что-то. Его одежда, походка. Он похож на кого-нибудь из ваших знакомых в кампусе?

Хартхорн просмотрел видео. – «Извините, я его не знаю. Конечно, он не из моего отдела. Он вернул планшет Фросту. «Когда вы сказали, что кто-то ее преследует, я предположил, что вы имеете в виду кого-то помоложе, например, одного из ее одноклассников. Я вижу, как Эми может привлечь внимание. Как нелишнее, так и нежелательное.

– А она? Привлекла нежелательное внимание? – спросила Джейн.

– "Я понятия не имею."

– Вы ее преподаватель. Она когда-нибудь упоминала что-нибудь о…

– Я ее советник по академическим вопросам. Студенты не приходят сюда и не рассказывают мне о своей личной жизни».

– «Конечно, нет. Я не могу себе такого представить», – подумала Джейн. – «чтобы кто-то доверился капризному старому пердуну вроде тебя»

– «У Эми обязательно найдется поклонник или два. Она такая привлекательная молодая женщина” – Его взгляд переместился на керамическую фигурку, стоявшую на книжном шкафу, – бюст чувственной женщины в тоге, одна грудь которой вываливалась наружу. – “Не то чтобы я когда-либо обращал много внимания на такие вещи. Мои встречи с Эми носили чисто академический характер. Мы обсуждали ее перспективы в аспирантуре. Возможности трудоустройства, учитывая ее область обучения.”

– “И как сейчас обстоят дела на рынке труда?” – спросил Фрост.

– “По истории искусств?” Он покачал головой. “Безрадостно. И это очень огорчает, потому что финансовая безопасность важна для нее. Она сказала, что ее мать с трудом сводила концы с концами, будучи матерью-одиночкой. Даже если это длилось всего несколько лет, бедность и жестокое обращение оставляют отпечаток на ребенке”.

– “Она упоминала о жестоком обращении?”

– «Она не вдавалась в подробности, но говорила, что в прежних отношениях ее матери было насилие. Вероятно, поэтому Эми выбрала такую тему для своей диссертации». Он перерыл стопку бумаг на столе. «Она у меня где-то здесь. Когда вы позвонили, чтобы сказать, что наша беседа будет о Эми, я подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть на ее работу". Он вытащил фолиант и передал его Джейн.

– Это написала Эми? – спросила Джейн.

– «Это первый набросок ее диссертации о художнице Артемизии Джентилески. Она была художницей эпохи барокко. Работа все еще нуждается в доработке, потому что Эми не смогла затронуть важную проблему в жизни Артемизии, вероятно, потому, что ей было слишком неудобно писать о ней. Но то, что она написала до сих пор, очень хорошо».

– «Что может быть неудобным в истории искусства?»

– «Позвольте мне открыть изображение, чтобы проиллюстрировать суть». Он печатал на своем ноутбуке, затем повернул к ним экран. «Это картина Артемизии. Она висит в галерее Уффици во Флоренции. Многих это возмущает».

И на то были веские причины. Джейн нахмурилась при виде гротескного изображения двух женщин с мрачными лицами, прижимающих перепуганного мужчину к кровати, в то время как одна из них жестоко перерезала ему горло мечом. Каждая деталь, от крови, струящейся из его шеи, до складок роскошного одеяния умирающего, была передана с потрясающе изысканной точностью.

– Это Юдифь, обезглавливающая Олоферна, – сказал Харторн.

– «Я бы не хотела, чтобы это висело на моей стене», – сказала Джейн.

– «И все же, посмотрите на детали, какая мощь. Холодная ярость на лице Джудит! Это портрет женской мести. Это была личная тема в жизни Артемизии».

– "Почему?"

– «В молодости Артемизия была изнасилована своим учителем. На этой картине вы можете увидеть ее ярость, почувствовать ее удовлетворение от того, что она вершит правосудие по-своему. Она прославляет насилие, но это насилие во имя справедливости. Вот почему так много моих учениц очарованы Артемизией. Она дает жизнь женским фантазиям о наказании мужчин, которые над ними издевались. Это сила бессильных». Он закрыл ноутбук и посмотрел на Джейн, как будто она в особенности понимала, о чем он говорит. «Я думаю вот почему эта тема понравилась Эми».

– «Сила бессильных».

– «Универсальная тема. Жертвы сопротивляются и побеждают».

– Думаете, Эми видела себя жертвой?

– «Она сказала мне, что одна из причин, по которой работа Артемизии привлекла ее, заключалась в жестоком обращении с ее матерью со стороны предыдущего партнера. Насколько я понимаю, это произошло много лет назад, но подобные травмы отдаются эхом на всю оставшуюся жизнь. А теперь, если ее преследуют… – Он сделал паузу, и ему внезапно пришла в голову мысль. – «Тот несчастный случай с наездом в марте... это как-то связано с ее преследователем?

– «Мы не знаем».

– «Потому что, если это не было несчастным случаем…» Он посмотрел на Джейн. – Тогда этот человек пытается ее убить».