Текст книги "Легенды Шаннары. Служители темных сил"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Если вы – не просто Люди, тогда кто же вы на самом деле? – внезапно повторил свой вопрос Зак, возвращаясь к интересующей его теме. – Почему вы делаете из этого такую тайну? Почему не хотите сказать мне прямо?

– Мы – наполовину Эльфы, – не подумав, брякнул Пан.

Мальчик замер на месте и во все глаза уставился на него.

– Нет, этого не может быть! Вы ничуть не похожи на Эльфов.

– Мы маскируемся. Эльфийскую часть своей натуры мы не показываем, она скрыта внутри нас. Правильно я говорю, Пру?

Девушка недовольно посмотрела на него, но все же кивнула:

– Мы рождены Людьми, Зак, но в наших жилах течет кровь Эльфов.

Зак лишь покачал головой.

– Не думаю, что это действительно так. Помоему, вы просто спятили. – Он окинул их подозрительным взглядом. – Откуда мне знать, что вы сказали правду насчет Оруллианов? Быть может, вы даже не знаете их. Быть может, вы пришли сюда с дурными намерениями.

– Таша и Тенерифе, – Пантерра назвал своих друзей по именам. – Они близнецы, но при этом ни капельки не похожи друг на друга. У них есть сестра, примерно твоего возраста. Ее зовут Дарша. Этого достаточно, чтобы ты соблаговолил наконец отвести нас к ним? Если нет, тогда оставь нас здесь. Мы найдем когонибудь, кто сделает это вместо тебя.

– Мы пришли сюда не с дурными намерениями, – добавила Пру. – Таша и Тенерифе – наши друзья.

Но Зака попрежнему обуревали сомнения.

– Все может быть.

– Ладно, тогда идем. – Пан начал проявлять нетерпение. – Ты сам сможешь спросить у них об этом, когда приведешь нас к ним. Они скажут тебе, что в нас течет и эльфийская кровь.

Мальчик заколебался, но потом всетаки двинулся вперед. Они пробирались по извилистым городским улочкам, срезали углы и сворачивали в проулки, ежеминутно рискуя заблудиться. Подобный лабиринт придумали как раз для того, чтобы сбить с толку тех, кто не знал города. Но Зак его знал, а потому уверенно вел их за собой. Некоторые Эльфы приветствовали его дружескими возгласами и взмахами рук, а коекто бросал вопросительные взгляды на его спутников, но никто не обратился к Следопытам напрямую. Они миновали центр города и повернули на юг, огибая дворец с обширной прилегающей территорией, засаженной ухоженными растениями и цветочными клумбами, которые пестрели всеми цветами радуги. За всеми насаждениями, несомненно, ухаживали тщательно и с любовью. Пантерра вдруг обнаружил, что улыбается цветам и запахам и, как всегда, сожалеет о том, что не в этом городе его родной дом. Несмотря на данную им клятву Следопыта, ГленскВуд не был тем местом, где он хотел бы прожить всю жизнь. К тому же реальность не требовала от него отказаться от своих мечтаний, которые иногда открывали тропинки в другие миры.

– Они вон там, наверху, – сказал Зак, безжалостно прерывая ход его мыслей.

Пан поднял голову и взглянул в ту сторону, куда указывал мальчик. Несколько Эльфов сооружали лестницу, которая вела от земли к дому, висящему между вершинами нескольких елей. Лестница была уже закреплена, перила установлены, и мужчины как раз натягивали канаты. Трудились все, за исключением одного Эльфа, который стоял у нижней ступеньки и отдавал распоряжения.

Таша Оруллиан был здоровяком по любым меркам, а для Эльфа он был просто гигантом. Эльфов нельзя было назвать высокорослой расой, и лишь некоторые ее представители могли похвастаться ростом, превышающим шесть футов. Но Таша вымахал на шесть футов и пять дюймов, а это означало, что в любом уголке Арборлона он бросался в глаза. Широкоплечий и длиннорукий, он обладал чудовищной силой, вызывавшей у Пантерры восхищение, и отличался непреклонной твердостью железа.

Едва Зак и его спутники приблизились к нему, как он оглянулся и восторженно заорал:

– Зак Вен! Что ты натворил, несчастный сын посудомойки! Привел к нам чужаков, отличающихся сомнительными достоинствами! Или ты окончательно сошел с ума?

Мальчишка покраснел до корней волос, и не успели Пан и Пру открыть рты, как он повернулся к ним, держа в руке длинный и острый как бритва нож, готовясь кинуться на них.

– Я не виноват, они обманули меня! – выкрикнул он, обращаясь к Таше.

– Эй, стой, маленький безумец! – Таша вделанном отчаянии всплеснул руками, быстро подскочил к мальчику и вырвал у него нож. Он двигался с грацией громадной кошки, легко и стремительно. – Дай его мне, пока ты не порезался. Когда ты наконец научишься понимать шутки?

Мальчик, явно растерявшись и не соображая, что происходит, в ярости набросился на него:

– Они сказали мне, что они – не совсем Люди! Они уверяли, что они – наполовину Эльфы!

Таша вопросительно посмотрел на Пантерру и Пру, а потом кивнул с самым серьезным видом.

– Да, – подтвердил он, и его загорелое лицо посуровело, – это так. Я понимаю, по ним этого не скажешь, но гдето глубоко внутри они и впрямь Эльфы.

– Но они…

– Добро пожаловать домой, маленькие Эльфы! – приветствовал Таша Пантерру и Пру, не обращая внимания на протесты Зака. – Я скучал по вас.

Он протянул к ним свои ручищи и поочередно обнял их до хруста костей, причем девушке досталось почти столько же, сколько и юноше. Его словно высеченные резцом черты лица просветлели, когда он разжал свои медвежьи объятия.

– Хм, вам, пожалуй, не помешает еще немного подрасти, но в остальном вы уже совсем взрослые. Я даже вижу проблески интеллекта в ваших глазах. Заняты чемто очень важным, как я понимаю? И это привело вас сюда?

– Чтото в этом роде, – откликнулся Пантерра. Он оглянулся на Зака. – Нам нужно поговорить об этом.

Таша Оруллиан развязал косынку, которой были покрыты его длинные черные волосы, и утер пот со лба.

– Ладно, мне уже надоело строить лестницы к домам, висящим на ветках. – Он бросил взгляд через плечо и рявкнул: – Тенерифе! Посмотри, кто к нам пожаловал!

В дверях подвешенного к деревьям дома появилась чуточку менее внушительная фигура и помахала им, прежде чем начать спускаться. С видимой легкостью Эльф перепрыгивал с одной площадки на другую, а последние футов десять вообще пролетел по воздуху, ловко приземлившись на обе ноги.

– Пантерра Ку! – вскричал он, подходя к гостям. – И маленькая сестра! Какой приятный сюрприз!

Он обнял обоих, не так грубо, как Таша, но ничуть не менее пылко, и похлопал их по спинам. Тенерифе был словно уменьшенной копией своего брата, облегченной и укороченной, но производящей такое же неизгладимое впечатление, что и оригинал. Не будучи настолько же импозантным, он не мог похвастаться и внушительной мускулатурой, зато у него были тонкие и точеные черты лица. Как и у брата, его кожа была бронзовой от загара, а длинные черные волосы он стягивал в узел на затылке.

– Рад видеть тебя, Тенерифе! – поприветствовал его Пантерра.

– Пойдемте в дом, – предложил Таша, подхватывая их обоих, как пушинок, своими длинными ручищами. – Поедим чегонибудь и заодно поговорим. Зак Вен! – гаркнул он мальчишке, заметив, что тот намерен составить им компанию. – На сегодня все. Ступай и найди себе стаю диких собак, чтобы тебе не было скучно. Или вызови на дуэль Кодена или еще когонибудь.

Мальчик в ярости уставился на него.

– Ну подожди, вот я вырасту! – выкрикнул он в лицо Таше Оруллиану.

– Я столько не проживу! – весело откликнулся здоровяк и улыбнулся. – Это не малый, а сущее наказание, – сказал он своим гостям, когда они двинулись прочь, оставив мальчика стоять у подножия лестницы. – Боюсь даже представить, что из него получится, когда он вырастет.

– Да останется все то же самое, только в большем количестве. – Тенерифе фыркнул. – Как на увеличенной копии картины.

Они гуськом спустились по петляющей тропке к дому, который вместе с другими уютно расположился среди громадных дубов, а потом уселись на длинные лавки по обе стороны стола, стоявшего сбоку от входа. Таша извинился и вошел в дом, но очень быстро вернулся, держа в руках высокие кружки с элем и тарелку с нарезанным сыром, хлебом и фруктами.

– Это поможет нам лучше понять друг друга и четче формулировать свои мысли, – провозгласил он, опуская на стол кружки. – По крайней мере, я надеюсь на это.

Они ели, пили и разговаривали одновременно. Оруллианы были эльфийским эквивалентом Следопытов. Они состояли на службе у короля и защищали всех Эльфов, а не только живущих в Арборлоне. Пантерра и Пру познакомились с ними более трех лет назад, и все четверо немедленно прониклись симпатией друг к другу. Братья Оруллианы восхищались тогда еще двенадцатилетней Пру, будучи не в силах поверить в то, что ктолибо способен улавливать недоступные органам чувств вещи, причем своевременно и очень четко. Они сочли, что Люди недостойны Пру, и провозгласили ее почетной Эльфийкой. Они и Пантерру произвели в Эльфы, но главным образом потому, что оставить его в стороне было бы невежливо. Именно такое отношение к ним братьев и натолкнуло Пана на мысль сказать Заку, что они – наполовину Эльфы. При данных обстоятельствах это было оправданно.

– Итак, – начал Таша после того, как они поели и осушили по кружке светлого медового эля, – к делу. Вы пришли навестить нас, разумеется. Но привело вас сюда не только это. Расскажи нам, что стряслось, Пан.

И Пантерра поведал братьям, какая череда событий привела их в Арборлон в поисках помощи и прибежища.

– Ну что, убедился? – воскликнул Таша, обращаясь к брату и сердито размахивая руками. – Я же говорил тебе, что эти двое принадлежат к недостойным человеческим существам, населяющим ГленскВуд, по недоразумению. Их место здесь, среди нас. Это мы – их народ и их братья.

Тенерифе лишь пожал плечами.

– Ты прав. Быть может, мы не можем считаться вашими соплеменниками в том, что касается плоти и крови, но сердцем и душой мы вам ближе, чем представители вашей расы. Вы должны сделать так, как говорит Айслинн, – остаться с нами. Навсегда, если потребуется.

– Я бы с удовольствием, – пожалуй, слишком быстро согласилась Пру, но сразу же спохватилась: – Я имею в виду, что было бы просто здорово жить в таком замечательном месте.

– Разумеется, здорово! – воскликнул Таша. – И не просто здорово, а очень здорово! Значит, решено!

– Не торопись, – остудил его пыл Пантерра, выставив перед собой обе руки. – Мы пришли к вам не затем, чтобы найти себе новый дом. Мы пришли просить вашей помощи, потому что защитная стена разрушается. Если она рухнет, мы должны быть готовы к тому, что те, кто живет снаружи, придут сюда, к нам.

– Мы должны подготовиться и к тому, что нам, возможно, придется выйти туда, – заметил Тенерифе. Он посмотрел на брата. – Мы должны рассказать обо всем на Большом Совете.

Таша согласно кивнул и немного помолчал.

– Вопрос в том, когда мы им расскажем об этом – сейчас или позже? – Вопросительно выгнув бровь, он уставился на брата. – Давай рассуждать здраво. Мы с тобой знаем и доверяем Пантерре и маленькой сестре, а члены Большого Совета – нет. Наши друзья – Люди, а у нас многие не доверяют Людям. Поверят ли они им или усомнятся в правдивости их рассказа? И решит ли Большой Совет действовать сразу или же будет обсуждать проблему до тех пор, пока рак на горе не свистнет?

– Ты полагаешь, им не поверят?

– Я думаю, что такой вариант возможен.

– Значит, мы обратимся прямо к королю? А вдруг он станет раздумывать и колебаться, как с ним слишком часто случается в последнее время?

Таша пожал плечами.

– Вот об этом и я говорю.

– Опарион Амарантайн все еще король? – вмешалась Пру.

Здоровяк Эльф неторопливо кивнул.

– Да. Но у него новая королева. В этом и заключается проблема. – Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – После стольких лет вдовства, маленькая сестра, он женился во второй раз. Слишком поспешно и необдуманно, если хочешь знать наше мнение. Королева молода, красива и непостоянна. Несмотря на его возраст, опыт и острый ум, она вертит им, как хочет. Для нее он готов на все; если бы не ближайшие друзья и Большой Совет, он уже наверняка сделал бы чтонибудь такое, о чем сильно пожалел бы впоследствии. Он всегда и во всем прислушивается к ее мнению, и она, судя по всему, намерена направлять его в принятии решений, пока он жив и остается королем.

– После чего, – вставил Тенерифе, – как все подозревают, она намеревается править без него.

Пантерра и Пру обменялись выразительными взглядами.

– А это возможно? – поинтересовалась девушка. – Ее провозгласят королевой после него?

– Еще один хороший вопрос! – протянул Таша, задумчиво потирая подбородок, словно надеясь, что это поможет ему найти ответ. – Кто наследует ему – она или Фрина?

Фрина Амарантайн. Дочь короля от первого брака была серьезным противником. Пантерра лишь раз встречался с принцессой, но этого было достаточно, чтобы составить мнение о ней. Это была упрямая, сильная и целеустремленная особа.

– Да, теперь и я понимаю, в чем проблема, – признал он.

– Боюсь, не до конца, – заметил Таша.

– Но скоро тебе все станет ясно, – добавил Тенерифе.

– Значит, вы полагаете, что нам не следует выступать на Большом Совете Эльфов? – осведомилась Пру.

Таша вздохнул, обменялся взглядами с братом и покачал головой.

– Не сразу, по крайней мере. Если мы поднимем этот вопрос сейчас, то рискуем лишиться доверия в том случае, если они не поверят вашей истории. Кроме того, тогда об этом станет известно королеве, а по ряду причин нам очень не хотелось бы, чтобы это случилось. Думаю, мы должны хранить молчание, пока не узнаем больше.

– Мы должны подняться в горы и разузнать все, что сможем, о проходах, – заключил Тенерифе. – А уже потом будем решать, что делать дальше.

– Но для этого нам потребуется разрешение короля. – И Таша принялся задумчиво барабанить пальцами по столу.

– Да, разумеется. Но, быть может, нам удастся договориться с ним без лишнего шума.

– Без того, чтобы королева узнала о том, что мы задумали?

Тенерифе развалился на лавке, вытянув вперед свои длинные ноги, и стал задумчиво смотреть в небо.

– Это трудно, но возможно.

– Король расскажет ей обо всем.

– Не расскажет, если мы сможем убедить его не делать этого. Естественно, мы не станем просить его об этом прямо. Пусть мы и двоюродные братья его дочери, но подобного давления он не потерпит.

Четверо друзей обменялись взглядами, но никто не произнес ни слова. Таша глотнул эля и принялся рассматривать столешницу. Тенерифе продолжал глазеть на небо, а Пру уставилась на свои сложенные на столе руки. Пантерра вдруг поймал себя на мысли, что на самом деле не представляет, во что он и Пру ввязались.

– Нам нужно ввести коекого в заблуждение, – внезапно произнес Тенерифе.

Когда он объяснил, что имел в виду, все заулыбались.

Глава 12

Спустя четыре часа Фрина Амарантайн тихонько сидела за столом напротив братьевблизнецов и юноши и девушки из ГленскВуда, внимательно всматриваясь в их лица. Она заставила их дожидаться себя, не желая чересчур быстро откликаться на приглашение. Услышанная ею история была нелепой и невероятной, и принцесса еще не решила, чему из рассказанного верить, а чему – нет. Если бы она услышала это от Оруллианов, то, не задумываясь, выбросила бы эти сказки из головы – ее кузены были всем известны своими розыгрышами и умением рассказывать небылицы, к тому же это было бы не первый раз, когда они хитростью заставили бы ее поверить в то, чего на самом деле не существовало.

Но история прозвучала из уст Пантерры Ку, юноши, которого она встречала лишь раз и поэтому мало что о нем знала. То, что он дружил с Оруллианами, не вызывало у нее доверия к нему. Но он держался так, что было ясно: его не интересуют веселые розыгрыши и занимательные байки. Поэтому Фрина внимательно выслушала его, не перебивая. Девушка ей сразу понравилась. Пру Лисс. Симпатичная малышка, явно способная и умеющая постоять за себя. Она тоже не походила на человека, которому по душе глупые розыгрыши.

Уже был поздний вечер. Солнце село часа два тому назад, взошла луна, небо усыпали яркие звезды. На этот раз ни облака, ни туман не мешали любоваться ночным небом, этим замечательным зрелищем, что вообщето случалось крайне редко. Фрина наслаждалась им от души, думая о том, что, быть может, зря потеряла время, согласившись на эту встречу. Но это было ее время, и она могла распоряжаться им по своему усмотрению. Еще много лет назад она обнаружила, что эльфийская принцесса может вытворять почти все, что ей заблагорассудится. Родители, правда, с этим не соглашались, но она быстро осознала всю прелесть своего положения. Если она будет соблюдать приличия и никому не причинит вреда, то отвечать ей ни перед кем не придется.

Фрина вздохнула, устремив невидящий взгляд на кроны деревьев и заставляя друзей теряться в догадках. Разумеется, ситуация была непростой. И так было не раз. Особенно теперь, когда отец женился и у нее появилась мачеха. Эта женщина, что называется, попала из грязи да в князи. Иногда девушке даже не верилось, что это произошло на самом деле. Она любила и боготворила мать. Она до сих пор любила и боготворила отца, даже после его повторной женитьбы. А вот мачеха… это совсем другая история.

– То, что ты рассказал, – это правда, не так ли? – внезапно спросила она у Пантерры Ку, вперив в него пронзительный взгляд. – Вся правда?

Он не отвел взгляд.

– Да.

– Мне бы не хотелось думать, что это – лишь очередная попытка Оруллианов поразвлечься за мой счет.

Пантерра явно растерялся.

– Я бы никогда не позволил себе этого.

– Это – чистая правда, кузина, – заверил ее Таша Оруллиан, наклоняясь вперед, чтобы подлить эля в ее кружку. – Никаких шуток.

Фрина вновь задумалась над тем, что только услышала. То, что защитная стена может быть разрушена и долина станет уязвимой перед чем бы то ни было, находящимся снаружи, перед тем, что уцелело в адском пламени Великих Войн, ошеломило ее. Она на мгновение представила себе, что может твориться по ту сторону горного хребта, и это ей очень не понравилось.

Она была практичной девушкой – нет, слово «девушка» было уже неуместным – практичной молодой женщиной.После смерти матери и второго брака отца она стала таковой в еще большей степени. Она быстро повзрослела в новом окружении, научившись приспосабливаться к неблагоприятным ситуациями и неприятным людям. Она научилась воспринимать неприятности как часть жизни, вместо того чтобы тщетно бороться с тем, что невозможно изменить. Следовало признать, однако, что открывшиеся обстоятельства были совсем не тем, с чем ей уже приходилось сталкиваться, и она до сих пор не могла до конца поверить в то, что это происходит на самом деле. Но от услышанного нельзя было беззаботно отмахнуться.

– Значит, вы планируете подняться в горы, к проходам, и самим посмотреть, цел еще барьер или уже рухнул?

– Да, – ответил Пантерра, и ей понравилось то, что он не стал увиливать и напускать туману.

– Только мы вчетвером, – добавил Тенерифе. – Быстрый осмотр, чтобы получить полное представление о том, что случилось. Как только мы будем все знать в точности, сразу же доложим об этом королю и Большому Совету.

– Не понимаю, что же вас останавливает? – призналась она.

– Мы не можем отправиться туда без разрешения короля.

– Так получите его!

Воцарилось всеобщее напряженное молчание.

– Мы надеялись, что ты получишь его для нас, – наконец проговорил Тенерифе.

Она недоуменно уставилась на него.

– Почему я, а не вы сами, кузен?

– Потому что мы думаем, что тот, кто попросит у короля разрешения, должен будет заодно попросить его сохранить это в тайне, дабы не осложнять ситуацию, вовлекая в нее других людей, – выпалил Таша. – Понимаешь, кузина?

Она задумалась, но лишь на мгновение.

– Вы имеете в виду мою мачеху и ее любовника. Вы беспокоитесь изза них.

Пантерра и Пру обменялись быстрыми взглядами.

– Ее любовник? – переспросил юноша, четко выговаривая слова.

– Фрина, такими разговорами ты накличешь на себя беду, – негромко сказал Тенерифе. – Это всего лишь слухи, не более того.

Она решительно отмахнулась от него.

– Ты вправе думать что угодно, но я знаю правду. Я вынуждена сталкиваться с ней каждый день. Почему же я должна делать вид, что ничего не знаю? Такова позиция моего отца, но не моя. – Она повернулась к Пантерре и Пру. – Пожалуй, мне стоит объясниться, поскольку вы явно удивлены. Моя дорогая мачеха завела себе любовника. Это первый министр Теонетт, вторая по значимости и влиянию особа в нашем королевстве после моего отца. Выбор был сделан с расчетом. Их интрижка – тщательно охраняемая от всех тайна, кроме меня. Впрочем, мой отец тоже знает правду, но делает вид, что ничего не замечает. По крайней мере, таким мне представляется положение вещей, поскольку мы никогда не говорили с ним об этом открыто. Но я вижу это по его глазам. Он уязвлен и страдает, однако предпочитает не выносить сор из избы. Быть может, он еще надеется, что в один прекрасный день она бросит любовника и станет хорошей женой, как он и рассчитывал. – Фрина пожала плечами. – Но вернемся к делу. Значит, вы думаете, что у меня получится убедить отца в том, чтобы он сохранил ваш план в тайне от всех остальных, верно?

Таша кивнул.

– Тебе достаточно будет лишь замолвить словечко.

Она покачала головой.

– А вот я в этом совсем не уверена, Таша. Я больше не могу полагаться на него в таких вещах.

– Но ты можешь, по крайней мере, попросить его. А вот если к нему обратимся с подобной просьбой мы, он не только запретит нам идти в горы, но и впредь не захочет видеть нас.

– Пожалуй, ты прав. – Фрина задумалась. – Хотя, если честно, я не совсем понимаю, чего вы опасаетесь. Что такого, по вашему мнению, могут сотворить моя мачеха и первый министр? Имто вообще какое до этого дело?

– Я тоже задаю себе этот вопрос, – подал голос Пантерра.

Таша долго не отрывался от своей кружки с элем, а потом вытер рот тыльной стороной кисти.

– Такова неприглядная реальность, – сказал он. – Женщина и мужчина, о которых мы говорим, амбициозны, они только и ждут, чтобы начать действовать в своих интересах. Эти новости, если они действительно окажутся правдой, изменят жизнь всех и каждого в долине. Всех без исключения рас. И не следует предоставлять комулибо возможность нажить на этом капитал до того, как король и Большой Совет окажутся готовы принять это. Вот и все.

Фрина поморщилась.

– Мне трудно чтолибо возразить. Твоя логика несокрушима. Очень хорошо, кузен, я сделаю то, о чем вы меня просите, – но при одном условии. Я иду с вами.

Она приняла решение мгновенно, не давая себе труда обдумать его хорошенько, ей просто захотелось принять участие в этом предприятии. Если они хотят, чтобы она выступила от их имени, то им придется сделать ее полноправным членом своей «тайной организации».

– Никуда ты не идешь! – столь же категорично заявил Тенерифе.

– Как ты думаешь, король хоть на минуту задумается, прежде чем отказать нам, когда узнает о твоем участии? – добавил Таша.

Фрина одарила братьев высокомерным взглядом.

– Предоставьте это мне. Вы доверяете мне достаточно, раз просите обратиться к отцу от вашего имени. Так что вам придется довериться мне и в этом. Я сумею убедить его отпустить меня с вами.

Она и братья несколько секунд испепеляли друг друга взорами, и на их лицах отражались охватившие их чувства.

– Думаю, это хорошая идея, – Пру наконец нарушила затянувшееся молчание. – Если я иду, то почему бы и Фрине не пойти с нами?

Вообщето против такого довода существовало множество аргументов, но никто не стал высказывать их вслух. Таша лишь развел руками, признавая поражение, а его брат ссутулился на стуле, озабоченно хмуря брови. Пантерра, поддавшись минутному порыву, одобрительно улыбнулся Фрине Амарантайн, и та улыбнулась ему в ответ.

Принцесса вдруг осознала, что эти юноша и девушка из ГленскВуда нравятся ей все больше и больше.

Фрина решила дождаться утра, чтобы поговорить с королем, поскольку он уже мог лечь спать. Они с отцом всегда были близки, Фрина неустанно заботилась о нем, особенно в первое время после смерти матери. Но по прошествии нескольких месяцев отец и дочь выбрали для себя новые пути в жизни и отдалились друг от друга. Это вышло непреднамеренно, и поначалу они даже не отдавали себе отчета в том, что происходит. По крайней мере, так было с Фриной. Что касается отца, то ее очень беспокоило, что он стал проводить с ней все меньше времени. Конечно, на то имелись веские и очевидные причины: он был королем и ему приходилось заботиться о процветании своего народа – Эльфов. После смерти жены он много времени уделял выполнению своих королевских обязанностей, чтобы забыться и не скорбеть об усопшей. Фрина решила последовать его примеру. К тому же она сознавала, что отцу тяжело находиться в ее обществе. Дочь напоминала ему о той, кого он потерял, ведь девушка была копией своей матери – изящная, с точеными чертами лица и пышной гривой золотистокаштановых волос. Даже выражением лица она напоминала мать. Пожалуй, ее присутствие было слишком болезненным для отца, чтобы он мог выносить его долго. Девушка считала, что, наоборот, отец должен был тянуться к ней, но в жизни не все складывается так, как хочется.

В этом она убедилась в очередной раз, когда вдруг как гром среди ясного неба неизвестно откуда явилась Изоэльда Северин. Молодая и красивая, она была дочерью булочника из КелтонМьюз, крошечной деревушки на крайнем западе, все население которой составляла полудюжина больших семейств. Где и как познакомился с ней отец, оставалось загадкой; всякий раз он придумывал новую историю их знакомства, прельстившись мыслью о том, что это – их тайна, и ничья более. Изоэльда не только была красива, но и обладала хорошими манерами и умела подать себя. Она покорила сердца сомневающихся скорее, чем мог бы предположить беспристрастный наблюдатель. В конце концов, в нее влюбился не ктонибудь, а сам король! Однако столь скоропалительный роман у многих вызывал недоумение. Фрина не дала себя одурачить, она с самого начала усомнилась в том, что девицей движет искреннее чувство, прежде всего изза большой разницы в возрасте ее и короля. А то, что Изоэльда слишком быстро прошла путь от подруги до возлюбленной, а потом и жены, вызывало не просто опасения, но и тревогу. Когда Фрина завела с отцом разговор об этом, они в первый и последний раз сорвались и накричали друг на друга.

Но отец уже принял решение, и дочь не могла заставить его передумать. Он ясно дал ей понять, что это его жизнь и что он свободен в своем выборе. Он был уверен, что женитьба на Изоэльде сделает его счастливым, а Изоэльда станет настоящей королевой Эльфов, так что никто не имел права перечить ему.

Поначалу Фрина позволила событиям развиваться своим чередом, в душе надеясь, что сможет преодолеть неприязнь к незваной гостье, занявшей место ее матери на брачном ложе короля. При этом девушка понимала, что испытывает муки ревности и вообще ведет себя совершенно неразумно, упрямо полагая, что Изоэльда – неподходящая пара для отца. Она также знала, что ни одну женщину не сочтет подходящей парой, потому что в ее сердце никто не сможет заменить мать.

А потом, отчасти благодаря случаю, она выяснила, что Изоэльда завела любовника. Первый министр Теонетт был привлекательным и свободным мужчиной; кроме того, у него были большие амбиции и желание сделать политическую карьеру. Они очень подходил и друг другу – намного лучше, чем Изоэльда и король. Взгляды, которыми они обменивались, служили подтверждением их связи, но они так смотрели друг на друга только тогда, когда думали, что их никто не видит, однако Фрина постоянно наблюдала за ними, потому что ее не оставляли подозрения.

Она много раз порывалась открыть отцу глаза на это, но всегда откладывала неприятный разговор, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Отец, скорее всего, просто не поверил бы ей, тем более что веских доказательств у нее не было. Она никогда не заставала любовников в компрометирующей ситуации и не знала никого, кто мог бы подтвердить ее подозрения. Через какоето время она поняла, что отец кое о чем догадывается и сам. Не исключено, что он решил делать вид, будто все в порядке, и ожидал, что и остальные последуют его примеру, если желают ему добра.

Фрина упустила время, и теперь у нее не было реальных шансов уничтожить Изоэльду. Отношения между всеми заинтересованными сторонами сложились и оформились окончательно, и ни одна из них не потерпела бы постороннего вмешательства. Отец Фрины любил Изоэльду, а Изоэльде понравилось быть королевой. Принцесса хорошо понимала, за что именно та нравится и первому министру, но она старалась не думать об этом.

Впрочем, ей это плохо удавалось. Естественно, она думала об этом. Думала все время. Она просто не знала, что ей с этим делать.

Вспоминая череду неприятных событий и обид, она не заметила, как вышла в сад и опустилась на каменную скамью, стоявшую на берегу пруда, заросшего лилиями и кувшинками, вокруг которого были разбиты роскошные клумбы. На поросших травой берегах, переходящих в зеленые лужайки, огороженные живыми изгородями, дрожали пятна света – солнечные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев, придавая саду таинственное очарование. Зима не спешила уходить, но денек выдался на загляденье – теплый и солнечный. Фрина бездумно смотрела, как с ветки на ветку перепархивают птицы. Были здесь и корольки, и воробьи, и крошечные колибри. Она слышала, как в их пение вплетается жужжание стрекоз и жуков, шелест листьев. Внезапно она осознала, что настолько очарована красотой этого места, что забыла обо всем.

Фрина подалась вперед и стала всматриваться в свое отражение на поверхности пруда. Коротко подстриженные золотистокаштановые волосы смягчали черты ее загорелого лица, и из глубины вод на нее смотрели поразительные яркосиние глаза, как будто она какимто образом раздвоилась.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – прозвучал над ухом знакомый голос.

Сделав над собой усилие, девушка всетаки сумела обернуться медленно, не показав, что позволила застать себя врасплох, и улыбнулась Изоэльде. Королева была в чемто нежножелтом и небесноголубом, что очень шло к ее светлым волосам и тонким чертам лица. Выглядела она потрясающе.

– Не совсем, – ответила Фрина, глядя прямо в глаза мачехе.

К чести Изоэльды, та улыбнулась в ответ, сделав вид, что не поняла двузначности фразы.

– Мы не оченьто обращаем внимание на то, как выглядим, правда? Так что иногда за нас это делают другие. Доброе утро, Фрина.

– Доброе утро, мачеха, – отозвалась принцесса. Она помолчала, окидывая женщину взглядом, и заметила корзину, которую та держала на согнутой правой руке. – Идете на рынок за свежими фруктами и овощами?

– Нет, сегодня утром я иду к больным и увечным. Целители говорят, что при моем появлении на лицах их пациентов расцветают улыбки, и мне этого довольно.