Текст книги "Легенды Шаннары. Служители темных сил"
Автор книги: Терри Брукс
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
– Нет, это не мой сын, я не смог бы произвести на свет такого славного малого. Знакомься, это Пантерра Ку, Следопыт из ГленскВуда, причем очень хороший Следопыт. Он первым узнал, с какими тварями нам придется столкнуться теперь, когда рассеялись туманы. Он и его напарница преследовали двоих, когда я присоединился к ним. – Сидер бросил на короля многозначительный взгляд. – Этого мальчика захватили в плен Тролли из той армии, что угрожает нам вторжением. Так что он знаком с ними не понаслышке.
Эсселайн окинул Пантерру оценивающим взглядом.
– В таком случае, думаю, он может принять участие в нашем разговоре. Значит, это всетаки правда? Туманы действительно рассеялись и защитная стена рухнула? Но давайтека присядем. Судя по всему, разговор нам предстоит долгий. Садись вон в то кресло рядом с мальчиком. А теперь расскажи мне о стене. Я слыхал, что в некоторых из близлежащих поселениях уже знают об этом от тебя.
– Так оно и есть.
– Но почему ты не пришел сразу ко мне? Почему предпочел сначала отправиться к другим, к тем, кто занимает не такое высокое положение?
– Я заранее знал, что они откажут мне. Я хотел, чтобы при нашей встрече это убедило тебя в том, что мы отчаянно нуждаемся в твоей помощи. Другие лишь увиливают и колеблются. Но я не сомневался, что ты поступишь, как мужчина, когда узнаешь то, что знаю я. Если ты начнешь действовать, то и остальные последуют твоему примеру. Мы все оказались в одной лодке, плывущей по бурному морю, Адриан. Как гласит старая пословица, если мы не будем держаться вместе, то нас вздернут поодиночке. И мне нужно, чтобы ты в это поверил.
– Да, я верю тебе. – Король энергично кивнул.
– Ну, и что ты мне скажешь? Я могу рассчитывать на твою помощь?
– Не торопись. Нужно подумать еще кое о чем. Ты предлагаешь преградить врагам путь в долину, закупорив северные проходы в нее, и надеяться, что они не обнаружат проходы на юге. На мой взгляд, твой план имеет изъяны. Мы, конечно, можем отогнать их от одних проходов, но вот рассчитывать на то, что они не найдут другие, было бы легкомысленно. Быть может, лучше позволить Троллям войти в долину и встретить их уже здесь, на своей земле?
– И скольких людей мы при этом потеряем?
– Не так много. Жители смогут укрыться в крепостях, подобных этой, и оставаться там до тех пор, пока сражение не закончится.
– Это при условии, что оно закончится быстро, в чем я сомневаюсь. Ты не видел их армии, Адриан, а я видел. Она громадна, к тому же Тролли хорошо вооружены. Она огромна для любого из нас и даже, не исключено, для всех нас, вместе взятых. Мы должны сразиться с ними в таких местах, как ДекланРич и Афалион, где они не смогут обрушиться на нас всей своей мощью. Ты – храбрый мужчина и умелый воин. Но всем остальным обитателям долины далеко до тебя, и даже воины твоей армии не могут сравниться с тобой. Мы не сражались в настоящем бою с настоящим противником с тех самых пор, как наши предки пришли сюда. Так что нам предстоят серьезные испытания.
Эсселайн пристально вгляделся в него.
– Значит, ты предлагаешь заманить их в проходы и навязать им сражение там? Изза стен? Но мне это напоминает осаду, Сидер. Это может продолжаться намного дольше, чем открытое столкновение. Кроме того, ты недооцениваешь не только мою армию, но и армии некоторых моих южных соседей, включая Эльфов. А в нужный момент их усилия могут оказаться решающими.
– Вопервых, мы будем не просто сражаться с ними изза укреплений в проходах. Это будет лишь первый этап боя. – Пантерра отметил, что Серый Страж подался вперед, словно бросая вызов королю. – Им придется разделиться, чтобы атаковать нас с разных направлений. Но я не думаю, что они станут тратить время на поиски других проходов перед тем, как напасть на нас. Они горят нетерпением и уверены в своей боеспособности. Они атакуют нас в уже известных им проходах, но одновременно направят лазутчиков на поиски других путей, ведущих к нам. Это даст нам шанс выскользнуть из долины и ударить по ним с тыла. Таким образом мы загоним их в ловушку, где они не смогут сражаться так, как привыкли. – Серый Страж помолчал. – Я вовсе не хочу принизить боевые навыки и воинский дух наших людей. Но война не стала для нас образом жизни, в отличие от Троллей. Тебе придется поверить на слово мне и Пантерре. Эти Тролли не похожи ни на что, с чем мы сталкивались до сих пор.
Пантерра выпрямился, когда Эсселайн взглянул на него.
– А ты что скажешь, молодой человек? Так ли все представляется тебе? Этих Троллей действительно так много и они настолько ужасны, как он говорит?
– Все это правда, – без колебаний ответил Пантерра. – Они носят доспехи, у них непробиваемая шкура, и еще у них есть твари, которых они называют Гончими Скэйта, способные выследить того, кто попытается ускользнуть от них. И Троллей намного больше, чем вы думаете. Тысяч пять – это по самым скромным подсчетам.
– Тем не менее ты сбежал от них, верно? Ты прорывался с боем?
Пан отрицательно помотал головой.
– Меня отпустили, чтобы я организовал встречу их предводителя с лидерами народов, населяющих долину. Это был ловкий трюк, чтобы найти дорогу сюда, и я был вынужден пойти на это.
Воцарилось долгое молчание.
– Что же, похвально, что у тебя достало мужества признаться в этом, Пантерра. Впрочем, когдато нас всех провели так ловко, что мы выглядели полными дураками, включая меня самого. Хотя это было давно.
– Мальчику предстоит еще многому научиться, но, мне кажется, он делает успехи, – внезапно встал на защиту юноши Сидер Амент. – Я бы не взял его с собой, если бы не думал, что его мнение и совет будут для нас полезны.
– Для меня этого довольно, – сказал Эсселайн. Он вновь устремил взгляд на Серого Стража. – Похоже, ты уже решил, что и как нужно сделать. И, кажется, все тщательно взвесил.
– Настолько тщательно, насколько смог, – ответил тот. – Хотя мне далеко до тебя в том, что касается тактики. Мне нужна твоя помощь, Адриан. В одиночку я не смогу отогнать врага. Даже если к нам присоединятся жители северных поселений и Эльфы, нас сомнут. Нам нужна помощь твоей армии. Нужно, чтобы мы, все как один, объединились перед лицом этой угрозы, поскольку, по всей видимости, это лишь первая из многих, учитывая, что стена рухнула и мы открыты внешнему миру. Так что нам лучше сразу преподать хороший урок захватчикам, иначе с нами рано или поздно будет покончено.
Эсселайн медленно кивнул.
– Хорошо, договорились. Я отправлю отряд к проходу ДекланРич. И сам поведу его. Кроме того, я сделаю все, что смогу, чтобы и остальные присоединились к нам, хотя не могу обещать, что их реакция окажется именно такой, на какую ты рассчитываешь. Для начала они захотят убедиться в том, что южные проходы открыты. Да ты и сам это знаешь.
– Знаю. Но даже если ты придешь один и твоему примеру больше никто не последует, все равно это будет для нас неоценимая помощь.
– Вне всякого сомнения, – улыбнулся Эсселайн. – Ну, теперь ты доволен?
Сидер взглянул на Пантерру и подмигнул ему.
– Отчасти, – ответил он.
Двадцать четыре часа спустя они разбили лагерь в узкой горной долине, в одном дне пути от ГленскВуда. На землю спускались сумерки, поглощая последние солнечные лучи, когда они стали готовить себе ужин. Сидер складывал шалашиком сухой хворост, думая о разговоре с Адрианом Эсселайном.
– Вы полагаете, ктонибудь еще придет? – внезапно поинтересовался юноша, словно прочитал его мысли. – Кроме Эсселайна?
Сидер рассеянно кивнул, глядя в сторону.
– На некоторых его решение произведет впечатление, они вполне могут присоединиться к нему. – Он пожал плечами. – Трудно сказать. Как бы то ни было, ГленскВуду следует рассчитывать на собственные силы и готовиться к обороне.
Он бросил взгляд на мальчика, который ответил ему коротким кивком.
– А я, честно говоря, ожидал большего. Неужели они полагают, что нам нечего делать, кроме как ходить по деревням и предупреждать их об опасности, не будь она настолько велика?
Сидер высек кресалом искру, поджег трут и принялся осторожно раздувать крохотный огонек, пока хворост не занялся. Тогда он встал на ноги, подошел к юноше и присел рядом.
– Все не так просто, – сказал он.
– Вот как? А мне думается, проще не бывает.
«Он еще очень молод, – подумал Сидер, глядя на ясное загорелое лицо юноши с резкими чертами. – Как раз таким был я сам, когда старик пришел ко мне в первый раз. Я ничего не знал о том, как устроен мир, и этот мальчик знает об этом не больше моего, пусть даже он Следопыт и обучен выживать в любых условиях. Он еще не знает, что жизнь может перевернуть все с ног на голову, сломать тебя об колено и сделать с тобой все, что захочет!»
Он слегка наклонился вперед и заговорил, глядя на носки своих сапог:
– То, что выглядит простым, не является таковым на самом деле в подавляющем большинстве случаев, я бы сказал. Существуют союзы, явные и тайные, которые и определяют мышление как Людей, так и Эльфов. Жива память о вражде и между семьями, и между городами, даже по прошествии стольких лет, и это тоже играет свою роль. То, что на первый взгляд кажется простым и понятным, на самом деле окружено таким количеством условий и условностей, что иногда пренебречь ими не представляется возможным. – Серый Страж поднял глаза на юношу. – Нам грозит внешняя опасность, это ясно как день, и для тех из нас, кто ведет уединенный образ жизни, необходимость в объединении не вызывает сомнений. Но большинство живут совсем не так, как мы с тобой. Они являются членами семей, входят в сообщества друзей, принадлежат к тому или иному народу, так что их действия зависят от целого ряда факторов. Их гораздо больше волнует, как бы не сделать чегонибудь неправильного, чем сделать чтолибо правильное. Они не спешат принимать решение, потому что боятся допустить ошибку, изза которой могут потерять лицо. Как я уже говорил, все очень сложно и запутанно.
Юноша кивнул и смахнул прядь волос, упавшую на лоб.
– Могу себе представить.
Серый Страж пристально вглядывался в него.
– Как ты относишься к тому, чтобы стать тем, кто способен изменить коечто, если не все?
Мальчик растерянно заморгал.
– Что вы имеете в виду? Как это – изменить?
– Оказаться в положении, когда ты сможешь говорить со всеми о том, что нужно сделать, что может иметь жизненно важные последствия для всех без исключения, и при этом следить за тем, чтобы выбор был сделан правильный. Тебя это привлекает?
– Этого не может никто. Даже вы.
Сидер Амент улыбнулся.
– Иногда могу. А иногда бывает достаточно только попытаться.
– Но я – не вы. Я – всего лишь простой Следопыт.
– Ты – не простой Следопыт, Пантерра. Ты уже вырос из коротких штанишек, образно говоря. Ты лучше всех умеешь делать свое дело; ты одарен и умен. Я не преувеличивал, когда сказал Эсселайну, что у меня были веские причины взять тебя с собой. Я еще не встречал никого, кто был бы наделен такими талантами, как ты, за все то время, что охраняю долину и подходы к ней.
Юноша явно был окончательно сбит с толку.
– Пру талантливее и одареннее меня.
– Так может показаться на первый взгляд, но это не так. Кроме того, она слишком молода. И она во всем зависит от тебя. А ты полагаешься только на себя. Твои навыки и умения превосходят ее способности. Пусть даже сейчас ты так не думаешь, но это правда.
– Но я не понимаю… – Юноша оборвал себя на полуслове и уставился на Сидера. – К чему вы клоните? Что из этого следует?
– Я пытаюсь сказать тебе, что, по моему мнению, ты тот, кто будет носить этот талисман после меня. – Он слегка приподнял черный посох, привлекая к нему внимание юноши. – Я думаю, что ты должен стать моим учеником и готовиться к тому, чтобы занять мое место, когда меня не станет.
Пантерра Ку улыбнулся. Он едва удержался от смеха. Сидер смотрел, как губы юноши неудержимо растягиваются в улыбке, но Пан справился с неуместным приступом веселья.
– Я не хочу носить посох, – быстро произнес он. – Я хочу быть всего лишь Следопытом.
– Ты и останешься Следопытом. Ты будешь часто использовать все свои навыки. Но тебе придется делать нечто большее. Ты будешь служить высоким целям, а не только Трою Равенлоку и жителям ГленскВуда.
– Нет, мне хватает и этого. Кроме того, есть еще и Пру. Я должен присматривать за ней.
Сидер глубоко вздохнул. Вот он и наступил, момент истины. Он улыбнулся юноше.
– Да, есть еще и Пру. Ты считаешь ее своим лучшим другом, не так ли?
– Да. И вы знаете об этом.
– Ты любишь ее?
Пан заколебался. Вопрос застал его врасплох. До сих пор никто не спрашивал его об этом. Пожалуй, он и сам себе не задавал этого вопроса и просто не знал, что ответить.
– Я люблю ее как сестру, – наконец пробормотал он.
– И не более того?
– Не в том смысле, что вы спрашиваете.
– А она любит тебя?
И вновь колебание.
– Точно так же. Как брата.
– Тогда нет никаких препятствий к тому, чтобы ты поступил так, как я предлагаю. Вам совсем необязательно переставать дружить и любить друг друга как брат и сестра, и вы попрежнему сможете быть вместе так часто, как пожелаете. Обладание черным посохом не препятствует этому. Но… – Серый Страж выставил перед Собой руку ладонью вперед, словно призывая юношу не спешить с ответом. – Но этому может помешать коечто иное. И не только в том случае, если ты решишь стать моим преемником и будешь носить черный посох, но и если предпочтешь остаться простым Следопытом из ГленскВуда. Твоим планам, которые ты строил для вас обоих, не суждено сбыться. То будущее, о котором ты мечтал, уже нереально. Надежды на него рухнули вместе с защитной магической стеной, которая охраняла долину, после того как распахнулись двери во внешний мир и само наше дальнейшее существование оказалось под большим вопросом.
Ошарашенный мальчик недоуменно уставился на Серого Стража, и тот помимо воли улыбнулся.
– Я знаю, как это звучит. Но я говорю это тебе не потому, что защитная стена рухнула и проходы отныне открыты. Я говорю тебе все это потому, что встретил одного человека за пределами долины, и он рассказал мне о том, каков он, большой внешний мир. Он подробно описал его мне, и я понял, что это не то место, где можно проявлять слабость и нерешительность. Его населяют опасные создания, он пропитан ядами, там многие живые существа мутировали в результате Великих Войн. Те из расы Людей, кому удалось уцелеть, выжили только потому, что были сильнее и жестче тех, кто погиб. Тролли, стремящиеся захватить долину, – яркий пример того, что нас ожидает. Но они – не единственный пример.
Он помолчал, давая юноше время обдумать его слова.
– Теперь ты понимаешь, что я хочу сказать, не так ли? Нам предстоит битва за выживание, и она потребует от каждого из нас большего самопожертвования, чем мы предполагали ранее. Жизнь теперь не будет простой и легкой. Она будет тяжелой и опасной, и она потребует полной самоотдачи от каждого. А у тебя уже есть шанс сделать для этого больше, чем ктолибо другой. Но таких шансов будет в тысячу раз больше, если ты примешь мое предложение. Не только ради тебя самого, но и ради тех, кого ты намерен защищать.
Юноша долго молчал, а потом с сомнением покачал головой:
– Не знаю. Не знаю, способен ли я на это. Я даже не знаю, хочу ли этого.
Сидер кивнул.
– Я тоже не знаю. И мы оба не будем знать этого наверняка до тех пор, пока я не передам посох тебе. А пока все, что мы можем сделать, – это подготовить тебя к обладанию посохом. Мы будем говорить об этом. Мы будем испытывать его. Ты можешь задавать мне любые вопросы, и я постараюсь ответить на них как можно подробнее. Это даст тебе возможность понять, интересно ли тебе заниматься подобными вещами – не абстрактно, а на практике. Я же постараюсь убедить тебя в том, что ты – самая подходящая кандидатура, ты можешь стать носителем посоха. Но я не стану навязывать его тебе силой и не буду ожидать от тебя, что ты заставишь себя принять его: дело это сугубо добровольное. Ты должен сам ощутить в себе призвание к этому.
Юноша вновь покачал головой.
– Не нравится мне эта идея. Я не хочу нести ответственность за стольких людей.
– Разве это сильно отличается от того, чем ты занимаешься сейчас? В большинстве случаев ты и так выступаешь от имени жителей деревни и, в некотором смысле, жителей всей долины. Они полагаются на тебя и знают, что ты, будучи Следопытом, защищаешь их, обеспечиваешь их безопасность и охраняешь покой. Если ты ошибешься, в результате этого пострадаешь не ты один, а многие. А теперь, ввиду угрозы вторжения, от тебя зависит намного больше жизней, чем раньше. И не стоит полагать, что, приняв посох, ты взвалишь на себя еще большую ответственность. Он лишь даст тебе шанс выполнять свою работу максимально эффективно.
– Вас послушать, так я, будучи Следопытом, один отвечаю за многих людей. – Юноша упрямо стоял на своем, тщательно подбирая аргументы. – Есть ведь и другие Следопыты, столь же умелые и ответственные, да еще и обладающие б о льшим опытом, и все они разделяют мою ношу. А вот если я стану следующим обладателем черного посоха, то окажусь в одиночестве.
– Да, – согласился Сидер, – окажешься. Но разве тебя это пугает? Или ты сейчас не один? Разве не так же ты рассуждаешь относительно того, что тебе предстоит сделать? Разве не считаешь, что ответственность лежит только на тебе и что не имеет значения, может ли ктонибудь делать это не хуже тебя или разделить с тобой тяжкую ношу? Ты ведь не думаешь об этом, верно? Ты считаешь, что только ты отвечаешь за порученное тебе дело.
Серый Страж видел, что нашел правильные слова. Он видел это по глазам мальчика, но заметил и то, что тот колеблется.
– Но это все равно не одно и то же, – упорствовал юноша.
Сидер немного помолчал, а потом положил руку на плечо Пантерре и легонько сжал его.
– Давай пока остановимся на этом, хорошо? А попозже мы еще вернемся к этому разговору. Ты поразмысли над тем, что я тебе сказал. А теперь нам надо поесть и хорошенько отдохнуть.
Юноша молча кивнул. Сидер видел, что он уже размышляет над услышанным.
На ужин у них был зажаренный на углях кролик, тушеные корнеплоды, выкопанные ими по дороге, и черствый хлеб, которым их снабдили в ХолдФастКроссинге. А запивали они все это родниковой водой. Они ели молча, а тем временем погасли последние отсветы заката и на черном бархате неба засияли первые звезды.
– Завтра мы вернемся в ГленскВуд, – сказал Серый Страж, когда с ужином было покончено и они сидели подле умирающего костра, вслушиваясь в звуки просыпающейся ночной жизни. – Там я оставлю тебя и дальше пойду один. Вернусь через несколько дней.
Несколько секунд юноша хранил молчание.
– Это изза того, что я не согласился стать вашим учеником?
Сидер едва не улыбнулся, но, приложив некоторые усилия, смог сохранить серьезное выражение лица.
– При чем здесь это? Я ухожу из деревни, чтобы найти Пру и вернуть ее домой.
Юноша метнул на него быстрый взгляд:
– Тогда вы должны взять меня с собой. Я могу пригодиться.
– Только не в этот раз. Я знаю, что ты очень хочешь пойти со мной, но у меня будет больше шансов спасти ее, если я пойду один.
Юноша покачал головой:
– Это неправильно – вы пойдете один спасать ее, тогда как это я бросил ее там. Это мне следует пойти, а не вам.
Сидер подался вперед, обхватил руками колени и стал смотреть вдаль.
– Ты должен довериться мне и полностью положиться на меня в этом вопросе.
Он произнес эти слова намеренно мягко, увещевающим тоном, но от его внимания не укрылось, что юноша все равно поморщился, как от боли. Серому Стражу было жаль, что приходится поступать с парнем таким образом, но время убегало катастрофически быстро для всех и в первую очередь для девушки. Скоро Таурег Сик поймет, что встреча с лидерами тех, кто живет в долине, не состоится, и тогда Пру Лисс станет ему не нужна, и он наверняка постарается избавиться от нее.
– Что я должен буду делать до вашего возвращения? – спросил юноша.
«Наконецто он задал правильный вопрос», – подумал Сидер.
– Я хочу, чтобы ты отправился к Айслинн и рассказал ей о том, что случилось, а она сразу же передаст эти сведения Погу. Она должна сказать ему, что помощь уже идет. После этого убедись, что проход ДекланРич укрепляется и будет готов к отражению нападения. Полагаю, что главный удар будет нанесен по Афалиону, но пока ни в чем нельзя быть уверенным.
Юноша кивнул.
– Вы будете возвращаться через ДекланРич, когда найдете ее?
– Да.
– Тогда я буду ждать вас там. И, конечно же, стану сооружать укрепления вместе с остальными.
Воцарилось неловкое молчание; они смотрели друг на друга и не знали, что еще сказать.
– Не волнуйся, – сказал наконец Серый Страж. – Я приведу ее в ГленскВуд, живую и здоровую.
Юноша не ответил, но в наступившей тишине Сидер Амент буквально услышал его невысказанную мысль:
«Вы уж постарайтесь».
Глава 24
Спустя всего два дня после визита Фрины к бабушке король призвал дочь к себе и сообщил ей, что все наложенные ограничения сняты. Объявляя ей о своем решении, отец не выглядел ни счастливым, ни несчастным, а всего лишь смирившимся. Сказанное им далее все ей объяснило.
– Твоя бабушка, похоже, полагает, что ты уже достаточно наказана, – начал он, усадив ее напротив себя. – Она уже несколько раз присылала мне записки с напоминанием об этом. Она хочет, чтобы я приставил тебя к какомунибудь полезному делу; она хочет, чтобы я дал тебе шанс продемонстрировать вновь обретенное чувство ответственности. – Король выдержал паузу. – Я согласен с ней, а это кое о чем да говорит. Признаюсь честно: на протяжении нескольких последних лет я не оченьто жаловал Мистраль Беллороус. Она бы предпочла, чтобы я до конца дней своих оставался вдовцом и носил траур по твоей матери, хотя я уверен, что моя покойная супруга, если бы могла высказаться по этому поводу, не согласилась бы с этим. Жизнь – это удел живых, и у них есть обязательства, которые следует выполнять.
Он вновь помолчал, внезапно испытав чувство неловкости.
– Но я любил твою мать так, как больше не полюблю ни одну женщину, Фрина. Никто и никогда не заменит ее в моем сердце. Ты можешь думать иначе, но так оно и есть.
Фрина и впрямь считала иначе, но решила принять слова отца на веру. Она любила его достаточно сильно для этого.
– Поэтому я намерен вернуть тебе право жить попрежнему, без всяких ограничений, – продолжил он. – Я надеюсь, что ты оправдаешь мое доверие и будешь полагаться на здравый смысл, когда испытаешь искушение выкинуть чтонибудь эдакое. Никаких побегов под влиянием минутного порыва, никаких опрометчивых поступков ради удовлетворения своего любопытства и никаких вылазок за пределы долины по какой бы то ни было причине. Договорились?
Фрина кивнула:
– Договорились.
– Это очень важно, учитывая то, о чем я намерен просить тебя. Ты уверена, что сможешь жить по этим правилам?
– Я смогу жить по ним.
– Очень хорошо. В таком случае забудем о последних двух неделях и будем надеяться, что Серый Страж найдет способ вырвать несчастную девочку из лап Троллей.
Внутри у принцессы все сжалось при этих словах, но она постаралась ничем не выдать своих чувств.
– Как я уже говорил, мне коечто от тебя нужно. Ты больше не будешь работать с целителями. Предоставим заниматься этим Изоэльде.
Фрина внутренне поежилась. Она не могла заставить себя говорить об этом и еще о коекаких вещах.
– Я хочу, чтобы ты снова отправилась в проход АфалионПасс, – закончил он.
Она вздрогнула и, не веря своим ушам, уставилась на отца.
– Но разве ты не запретил мне выходить…
– За пределы долины, – договорил король за нее. – Совершенно верно. Запрет остается в силе. Я хочу, чтобы ты поднялась к проходу и узнала, как там обстоят дела. Спроси у Оруллианов, что они думают по этому поводу. Они оба там, помогают возводить защитные укрепления. Хорошенько осмотрись на месте. Мне нужно мнение непредвзятого наблюдателя, а ты – самая независимая особа, которую я только знаю. То есть, я хочу сказать, что ты, помимо всего прочего, способна увидеть то, чего не видят другие, так как можешь быть объективной. – Король заметил, что по липу дочери скользнула тень неуверенности. – Я говорю то, что есть, Фрина, пусть даже это кажется тебе комплиментом. Ты не станешь говорить мне чтолибо только ради того, чтобы сделать мне приятное. А мне очень нужна правда. Как идет работа? Насколько надежны укрепления? О чем думают и говорят Эльфы теперь, когда защитная стена рухнула? Вот что я хочу знать. Чистую правду, и ничего, кроме правды. Ты пойдешь туда?
Фрина встала, подошла к отцу, наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Конечно, пойду. Спасибо, что доверил мне такое важное дело.
– А кому еще мне доверять, как не тебе и Изоэльде? – вздохнул он.
Она прикусила язык, так как с него готовы были сорваться обличительные слова, и выслушала отца до конца. Он поставил ей условие: она отправится к проходу в сопровождении Эльфийских Охотников, которые будут одновременно и ее почетным эскортом, и телохранителями. Фрина согласилась без возражений – она понимала, почему отец считает, что ей опасно отправляться в горы одной. Принцесса смягчилась, узнав, что ей позволено самой выбрать маршрут, по которому они пойдут к проходу, если только сопровождающие не сочтут его чрезмерно опасным. Она сделает соответствующие выводы и представит королю отчет по возвращении. На все про все ей отводилось три дня; король полагал, что этого вполне достаточно.
– Я не могу дать тебе больше времени. До предполагаемой встречи с Троллями осталось восемь дней, – пояснил он. А мне еще предстоит собрать и отправить хорошо вооруженный отряд для обороны прохода. В самом ближайшем будущем мне придется держать речь перед моим народом. Я более не могу откладывать это, как бы мне ни хотелось. У нас осталось совсем мало времени, Фрина.
Она была согласна с ним целиком и полностью и, поскольку вопросов у нее не возникло, решила оставить все как есть и отправилась собираться в поход. Запихивая одежду и другие личные вещи в заплечный мешок, она вдруг ощутила мимолетный укол сожаления при мысли о том, что ее недавние спутники не смогут составить ей компанию в этом путешествии. Особенно ей не хватало Пантерры Ку, о котором она не переставала думать с тех пор, как он покинул Арборлон вместе с Серым Стражем. Естественно, думать о Пантерре было намного приятнее, чем о мачехе, хотя дело было отнюдь не в предпочтительности выбора, а в чувстве привязанности. Даже сейчас этот юноша интриговал ее, чему она не могла найти разумного объяснения, как ни старалась.
Фрина вздохнула и вновь задалась этим вопросом, стоя посреди своей спальни и глядя на заплечный мешок. Она сознавала, что отчасти ее стремление увидеть Пантерру объясняется его недоступностью. Он – Человек, она – Эльфийка, а это – непозволительное сочетание, особенно с учетом того, что она принадлежит к королевской семье. Он не мог быть рядом с ней, но от этого становился лишь еще более желанным. В какойто мере виной тому была его профессия, предполагавшая уединенный образ жизни, но ведь он и не стремился стать частью остального мира. Как же ему должно быть одиноко! Разве мог он, занимаясь своим делом, быть счастливым? Ведь ему не с кем было перемолвиться словом, за исключением Пру Лисс. Он был оторван от всего, вдали от дома читая следы и разгадывая причины поведения разных животных.
Она многое знала об Эльфийских Следопытах, об их образе жизни и о том, что все они стремятся оставаться свободными. Она даже разговаривала с некоторыми из них, слушала их рассказы. Но Пантерра Ку отличался от остальных, хотя в чем это выражалось, она понять пока не могла. Это както было связано с его отношением к миру. А еще с тем, как он двигается и разговаривает. Конечно, имело значение и то, что он был Следопытом, – шестое чувство подсказывало ей, что он способен справиться с любой ситуацией; именно поэтому, собственно, ей так быстро и удалось уговорить его отправиться на разведку в полевой лагерь чужаков, в результате чего захватили в плен его самого и Пру Лисс.
И еще это было связано с тем, как он смотрел на нее.
Она вдруг замерла на месте, пораженная совершенно невероятным открытием, хотя ей оставалось лишь затянуть горловину мешка.
Неужели она влюбилась в этого юношу? Неужели все дело именно в этом?
Фрина томно закатила глаза при одной только мысли об этом, вышла из спальни и двинулась по коридору в ту часть дворца, которую занимали Эльфийские Охотники. Там она справилась о своем эскорте и узнала, что в сопровождающие ей выделили Ренделена и Даша, которые и раньше странствовали с ней по долине. Первый Эльф, невысокий, жесткий и умный, был ветераном. Второй был моложе, крупнее и намного жизнерадостнее своего товарища. Они подружески приветствовали принцессу, уже полностью готовые двинуться в путь.
До полудня было еще далеко, когда они подошли к краю обрыва и стали спускаться. Фрина вдруг с удивлением увидела, что навстречу им поднимается Арик Сарн. Тролль нес с собой принадлежности для письма и бумагу. Он не замечал ее до тех пор, пока не оказался с ней лицом к лицу, а когда это случилось, она отметила, что он неприятно поражен.
– Принцесса, – гортанно произнес он и низко поклонился.
Слишком низко, чтобы она не заподозрила неладное. Тролль не нравился ей. Но какое это имело значение, раз он ни разу не попадался ей на глаза за все время своего пребывания в столице? До сего момента, разумеется.
– Доброе утро, – сказала она. – Гуляете?
– Всего лишь до конца спуска и обратно. Я возвращаюсь из ваших садов. Там, где я живу, нет таких цветов.
– Они красивые, – согласилась Фрина. – Садовники очень стараются, ухаживая за ними. – Она бросила взгляд на блокнот в его руках. – Делаете записи об этих цветах?
– Нет, рисую их, – ответил он и показал ей несколько очень удачных набросков весенних цветов. Тролль улыбнулся. – Помогает убить время. У нас они на воле не растут.
Фрину удивило то, что ему нравится рисовать цветы, но кто знает, что у этих Троллей на уме? Она одобрительно улыбнулась ему, помахала рукой и зашагала дальше. Принцесса чувствовала, что он смотрит ей вслед.
Весь остаток дня она, Ренделен и Даш двигались размеренным, экономным шагом, оставив позади Арборлон и большую часть Элдермера. Наконец они вышли к опушке леса, раскинувшегося у подножия гор. Отсюда начинался подъем к проходу. День выдался облачным и тусклым, но было тепло и сухо. Когда сгустились сумерки, трое путников разбили лагерь и поужинали, после чего уселись у костра и принялись рассказывать всякие истории. Фрина хоть и родилась в знатной и привилегированной семье, но воспитывали ее не как благородную даму. Откровенно говоря, еще в детстве она с презрением отвергла все потуги сделать из нее высокомерную холодную красавицу, заявив, что предпочитает проводить время с теми, кто ей нравится. А нравились ей грубоватые и бесцеремонные мальчишки и девчонки, которые, повзрослев, стали Эльфийскими Следопытами и Охотниками. Ее родители, видя, что она настроена сама выбирать себе товарищей по детским играм и вести тот образ жизни, который ее устраивал, отступились, но во дворце принялись учить ее тому, что полагали важным, – хорошим манерам и правилам этикета, принятым при дворе. Фрина стоически сносила подобные уроки, но попрежнему предпочитала жить по собственному усмотрению.
