Текст книги "Колония лжи"
Автор книги: Тери Терри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
2
КАЙ
За окном пролетают километры. Автобус наполовину пустой; желающих проехать чуть дальше на север нет, поскольку это означает приближение к границе карантинной зоны, так что едут туда только по необходимости.
Рядом со мной, прислонившись к окну, дремлет Фрейя. Надо признать, изменилась она сильно и выглядит по-другому. Короткие, с медным отливом волосы придают ей «готический» вид; сюда же темная подводка для глаз и темная одежда. Увидеть в ней прежнюю Фрейю невозможно. А вот со мной тот же прием, похоже, не сработал. Хотя Фрейя утверждает обратное: бритая с одной стороны голова, подведенные ресницы и брови, черная одежда изменили меня до неузнаваемости. Очень даже возможно, что я тоже объявлен в розыск. И пусть камеры уличного наблюдения не засекли нас с Фрейей, в Глазго меня точно искали, и мое лицо могло остаться в списке разыскиваемых.
Рассеянно тру ладонью щетину на выбритом левом виске. Интересно, что бы обо всем этом подумала Шэй. Каждый раз, когда я думаю о ней, даже мимолетно, как сейчас, в груди разливается щемящая боль. Она всегда где-то там, на периферии моих мыслей, но выдвигается в центр, откликаясь на каждый, даже невнятный зов, и тогда боль концентрируется и выстреливает вглубь.
Впрочем, происходит такое не так часто.
Фрейя ворочается во сне, поворачивается и опускает голову мне на плечо. Лицо смягчилось. Что с ней произошло? Почему она так злилась?
Похоже, это случилось еще до эпидемии, а потом наложилось на новый опыт уже выжившей. Она первый встретившийся мне за долгое время человек, рядом с которым я чувствую себя уравновешенным и хладнокровным.
А еще от нее так чудесно, неописуемо пахнет. Даже не знаю, что это, но и сейчас невольно наклоняюсь, чтобы вдохнуть знакомый аромат.
Что бы подумала Шэй? Та же мысль, но только непрошеная и неудобная.
И тут Фрейя вдруг вскидывает голову и просыпается, как будто кто-то крикнул у нее в голове.
Так и есть.
– Келли говорит, что впереди контрольный пост, – шепчет она. – Проверяют каждую машину, заглядывают внутрь, потом пропускают. Что, если ищут меня?
– Не может быть, – шепчу я. – И в любом случае они ищут блондинку, снежную королеву, а не рыжую.
Фрейя закатывает глаза – мол, это не имеет значения, – но ее рука, касающаяся моей руки, напряжена. Ей страшно. Тревога крутит узлы в животе. Обойдется ли? Кого ищут – Фрейю, меня или обоих? Возможно, проверка никак не связана с нами, но в это почему-то не верится.
Очередь движется медленно, и уже кажется, что этому не будет конца. Но вот наш автобус подкатывает к посту. На меня буквально накатывают волны идущего от Фрейи страха. Мною же, наоборот, овладевает странное спокойствие. Я толкаю ее плечом и беру за руку. Пульс под кожей все быстрее.
Двери распахиваются, и в салон входят двое полицейских. Они идут по проходу, останавливаются возле сидящей на одном из передних рядов блондинки и двигаются дальше, проверяя каждого. На нас – ноль внимания.
Бросаю предостерегающий взгляд на Фрейю и… лишь усилием воли сохраняю спокойствие. Рядом со мной совсем другой человек. Черты лица огрубели, скулы как будто опустились.
Полицейские доходят до конца салона, возвращаются и выходят из автобуса.
Мы трогаемся с места и выезжаем на дорогу; лицо Фрейи на мгновение расплывается, черты утрачивают четкость, а потом восстанавливаются – все как прежде.
Как она это сделала? Мне даже немного не по себе. Еще один жутковатый фокус из арсенала выживших? Неужели они умеют менять внешность?
Она подмигивает – как будто знает, о чем я думаю.
3
КЕЛЛИ
Смеркается. Фрейя – я это чувствую – проголодалась и устала, но не останавливается уже несколько часов. Кай идет рядом с ней. В отличие от нее он для меня закрытая книга, но, должно быть, тоже проголодался и устал.
Дорога узкая и тихая, хорошая иллюстрация к выражению «туда – не знаю куда».
– Ты уверена… – начинает Кай.
– Да! – бросает Фрейя. – Я уверена, что мы сошли на правильной остановке и что идем по правильной дороге туда, куда надо. И нет, я не знаю, куда мы идем. Может, нас разыграли. Может, они перебрались в другое место. Может, лет через пять кто-нибудь найдет наши выбеленные солнцем и обглоданные стервятниками или крысами кости.
Какая прелесть.
– А может, ты повторишь, что именно они тебе сказали?
Фрейя останавливается, складывает руки на груди, и я уже представляю, как из ушей у нее сейчас повалит пар. Посылаю картинку Фрейе – она вздрагивает, а потом смеется.
– Вот так-то лучше, но?.. – Кай сбит с толку и пожимает плечами.
Она качает головой.
– Келли. Показала, какой видит меня сейчас… а, неважно. Они сказали мне сойти с автобуса там, где мы сошли, и идти вот по этой дороге.
– И все?
– И все. Ну да, точных указаний они не дали. А если бы наш разговор кто-то подслушивал? Думаю, люди, которых мы хотим найти, наблюдают за дорогой.
– Наблюдают откуда? Они в километре от нас? Или в десяти километрах? Или в ста?
– Чудесная мысль.
– Ты знаешь имя того, кого мы ищем?
Она медлит с ответом, потом пожимает плечами.
– Его никнейм Джей-Джей, но это может быть просто никнейм.
– Почему бы тебе не попросить Келли заглянуть вперед? Как-никак она нашла нас в Лондоне. Если где-то поблизости есть выжившие, Келли сможет найти их. Или хотя бы отыскать место, где можно остановиться, отдохнуть и поесть.
Келли.
Уже лечу.
Я взмываю в небо и лечу над дорогой – посмотреть, как выглядит «не знаю куда» сверху, но вижу только дорогу, уходящую в бесконечную даль. Холмы. Поля. Рощи. Редкие фермы. Тишина и покой. Ни малейшего признака какого-либо движения. Ни похожих на кафе зданий, ни пустующих с гостеприимно открытой дверью.
Где же выжившие, которые скрытно наблюдают за нами? Как их найти?
А как я нашла Фрейю в Лондоне? Расширяю сознание, тянусь извне, пытаюсь нащупать что-то иное, другое, как делала Шэй, как делает Фрейя. Ищу зыбь эмоций, всплеск чувств и… не знаю… какое-то присутствие. Но единственные живые существа, похожие на выживших, это кошки.
Опускаюсь ближе к дороге, по которой все еще идут Кай и Фрейя, и лечу над ней, присматриваясь, прислушиваясь, прощупывая…
Ничего. Пустота. Полный ноль. Единственная точка, которую я ощущаю, это Фрейя. Я постоянно поддерживаю с ней легкий контакт, чтобы по крайней мере знать, где они находятся.
Фрейя устала, но уже успокоилась и расслабилась и смеется над чем-то, что говорит Кай.
Секундочку. Что-то… нет, кто-то еще? Какая-то другая вибрация вблизи того места, где они сейчас?
Пытаюсь настроиться точнее, но оно исчезает.
Я тянусь к Фрейе, хочу сообщить, что вроде бы нашла что-то, но… не чувствую больше никого и ничего.
Фрейя? Фрейя?
Она не отвечает.
4
КАЙ
Я лежу на земле лицом вверх. Немного кружится голова.
Какого…? Ничего не понимая, трясу головой, потом пытаюсь встать, но что-то удерживает меня, не дает подняться. Вдобавок я ничего не вижу и не слышу. В глазах тьма.
Глаза. Они закрыты. Ценой огромных усилий приподнимаю веки. Что-то тяжеленное давит на грудь, на все тело, но, глядя через щелочки глаз, я ничего не вижу.
Оно, это бремя, ненастоящее. Я полностью открываю глаза, отталкиваю невидимую, неосязаемую стену и сажусь.
Неподалеку, чуть в стороне, скрестив сердито руки и нахохлившись, стоит Фрейя. Перед ней кто-то, какой-то парень, и я вижу его профиль – темные волосы, высокий, худощавый, лет двадцати пяти или около того. Чуть дальше двое тинейджеров – паренек и девушка немного младше нас – как будто бы спорят о чем-то, но не вслух, а мысленно, беззвучно.
Что-то, некая сила, все еще удерживает меня на земле, но злость прорывается сквозь нее, и я, напрягшись, отрываюсь от земли и сажусь.
– Да что тут происходит?
Парень, с которым вроде бы разговаривает Фрейя, поворачивается и смотрит на меня удивленно.
– Я же сказал тебе лежать и не дергаться, – говорит он вслух, и в тот же миг прежний – нет, даже вдвое больший груз наваливается и снова придавливает меня к земле.
Но на самом деле никакого груза, конечно, нет.
– Вон из моей головы! – Я отталкиваю воображаемое бремя и становлюсь между Фрейей и незнакомцем. – Ты кто такой?
Он ухмыляется.
– Я – тот, кто решает, что с тобой будет.
– Неужели? – Я невольно напрягаюсь и сжимаю кулаки.
Фрейя кладет руку мне на плечо.
– Успокойся, Рэмбо. Это Джей-Джей. Они – те самые ребята, которых мы ищем.
– В том-то и проблема, – говорит Джей-Джей. – Фрейе здесь рады, а вот тебе определенно нет. – Он продолжает улыбаться, но от этой улыбки мне как-то неспокойно, а потом сквозь радужку его глаз прорывается что-то темное, вроде вихревого облака.
В голове у меня возникает неприятное ощущение, напоминающее щекотку, и все вокруг внезапно темнеет.
5
КЕЛЛИ
Фрейя? Фрейя?
Зову ее снова и снова, но ответа нет, и я начинаю паниковать.
Просто исчезнуть они не могли. Я пролетаю над дорогой в одну и другую сторону, задержавшись над тем местом, где, по моим расчетам, основанным на скорости их передвижения, они должны были бы находиться. Присматриваюсь, ищу…
В одном месте, на обочине, виден след на земле. Как будто кто-то упал, а потом его утащили в рощу.
Вот только следопыт из меня никакой. Не могу пройти по сломанным веточкам и тому подобному к тому месту, где они сейчас.
Фрейя?
Снова ничего.
И не просто ничего, а даже еще меньше.
Как будто чего-то не хватает. Как будто в нашем мире образовалась какая-то заплата пустоты. Может быть, она скрывает Фрейю?
Найти человека, на которого можно настроиться, легче, сигнал четче и определеннее. В обступившем меня ничто ощущается нечто, но стоит приблизиться, как ощущение пропадает.
Может быть, если отходить подальше, а потом возвращаться с разных направлений к тому месту, где начинается пустота, то удастся определить его границы, и тогда в центре должно находиться то, что я ищу?
Ха. Конечно.
Я так и делаю. Отступаю и приближаюсь с разных сторон, отмечая каждый раз ту грань, где наступает блокировка. Вроде бы получается. Постепенно точки складываются в окружность, опоясывающую лес на изрядном удалении от дороги. Где-то там, как я надеюсь, и исчезли Кай и Фрейя.
Облетаю отмеченный район сужающимися кругами, сначала быстрее, потом медленнее, но никаких признаков Фрейи или кого-то еще не обнаруживаю.
К огорчению и отчаянию добавляется страх. Я опускаюсь к самой земле, чтобы, если понадобится, проверить каждый дюйм местности.
И замечаю палатку, едва не наткнувшись на нее.
Осторожнее! Я отступаю и оглядываюсь. Вижу несколько замаскированных палаток и низенький деревянный домик, настолько слившийся с окружающим ландшафтом, что я обнаруживаю его в самый последний момент.
Именно сюда, должно быть, и доставили пленников.
И все же страх внутри меня разрастается и крепнет. Такой же страх я испытала на лодке, где пряталась Фрейя, когда вообразила зомби-крыс и так испугалась, что едва не сбежала, еще не найдя ее. Это ведь сделала она сама, да? И вот теперь кто-то еще – какой-то выживший – отпугивает меня от этого места.
Прогоняю страх.
Проверяю каждую палатку. Ничего особенного в них нет: спальные мешки и кое-какие личные вещи. И ни души. Только в последней, ближней к домику, нахожу наконец Кая.
Глаза закрыты, дыхание ровное – то ли спит, то ли без сознания. Лежит, бесчувственный, но никаких ран или повреждений не видно.
В то, что он просто решил вздремнуть, как-то не верится. Что же все-таки происходит?
Я направляюсь к двери домика.
Страх и отвращение все сильнее, но я по-прежнему никого не чувствую: внутри как будто пустота.
Сразу за дверью ощущение страха исчезает. Здесь Фрейя и еще пятеро, которые чувствуются так же, как Фрейя. Все выжившие? Должно быть, блокировка работает только снаружи. Я закрываюсь и припадаю к полу, надеясь, что меня никто не увидит и не почувствует в царящем в домике полумраке.
Фрейя бушует. Я уже видела ее сердитой, но здесь уровень ярости явно зашкаливает.
Верните Кая в нормальное состояние, а иначе говорить нам не о чем, заявляет она. Разговор идет мысленно.
С ним все в порядке, он просто спит, отвечает мужчина. Нам нужно обсудить, что с ним делать, и лучше, чтобы он при этом не присутствовал и кулаками не размахивал.
Я бы не возражала, если бы ты отправил его в пятизвездочный круиз по Карибам. И пока он не придет в себя, никакого разговора не будет.
Еще один мужчина постарше поднимает руки. Полагаю, нам всем надо успокоиться. Джей-Джей, ты здесь не командир, и мы никому ничего плохого делать не станем.
Первый говорящий – Джей-Джей? – сердито поворачивается к нему. Мы не можем взять и просто так его отпустить. Как можно ему доверять?
А как можно вообще кому-то доверять? Даже тебе. Остальные – кроме этих двоих, в комнате еще трое, женщина и два подростка, парень и девушка – молча следят за разговором. Разбуди его и давайте знакомиться, а там и посмотрим, что дальше делать.
Фрейя скрещивает руки на груди, хмурится. Гнев ее направлен на Джей-Джея.
Парень откидывается на спинку стула и кривит губы в самодовольной ухмылке. Мне он не нравится. И с чего ты так злишься на нас? Ты сама нарушила обещание, рассказала о группе постороннему, притащила его сюда. Да, парень попал в переплет, но ты сама в этом виновата.
А я для тебя тоже посторонняя? Хочешь сказать, он чужой только потому, что не выживший? Ну и что? Я ему доверяю. Если бы не он и его сестра, меня бы здесь сейчас не было.
Джей-Джей обеспокоенно переглядывается с остальными. Его сестра? Кому-то еще известно о нас?
Решив, что услышала достаточно, я подтягиваюсь поближе к Фрейе.
Да. Мне.
Все вскакивают; на меня накатывают волны тревоги и страха, а я, несмотря ни на что, счастлива и рада тому, что здесь меня видят и слышат.
Старик крестится.
Первой приходит в себя девушка примерно одного с Фрейей возраста. Сначала она смотрит на меня как зачарованная, потом подходит ближе и заглядывает в глаза.
Что ты такое?
Я была такой же, как ты. И то, что случилось со мной, случится и с тобой, если они попытаются тебя вылечить.
Какой выход! Прямо-таки театр, говорит Фрейя. Но где ты пропадала?
Вас так сразу и не найдешь. Это место – какое-то белое пятно.
Значит, наш замечательный щит все-таки не работает. Джей-Джей бросает взгляд на старика и снова обращается ко мне: Так кто же ты?
За меня отвечает Фрейя: Слушайте все. Это Келли, сестра Кая.
Один за другим выжившие подходят ближе – страх тянет их назад, любопытство влечет вперед и в конце концов побеждает. Им хочется знать все.
Вылечить? А уже есть лекарство?
Кто попытается вылечить?
Как?
Вопросы летят со всех сторон, но сейчас мне важно знать только одно…
Что вы сделали с моим братом?
6
КАЙ
Я в каком-то теплом месте. Меня обнимают теплые руки, и я вдыхаю восхитительный запах чего-то. что все ближе и ближе. Знаю, что меня здесь быть не должно. но не хочу даже думать об этом. Зарываюсь лицам в ее шею, волосы, но они не темные, а огненные, как жар в моих венах.
– Кай?
Кто-то трясет меня за плечо.
– Кай, проснись.
Стряхиваю сон и торопливо сажусь.
Где я? В палатке? Рядом Фрейя. Внезапно все случившееся на обочине дороги возвращается потоком воспоминаний, мышцы напрягаются, я вскакиваю и тут же сажусь, ударившись головой о потолок.
– Слушай. Тебе придется пообещать никого не бить взамен тому, что они согласились тебя разбудить. После обеда мы все вместе поговорим и решим, что делать дальше.
Я вспыхиваю от злости.
– После того, что они сделали со мной?
Меня это тоже бесит, шепчет она в моей голове, и я вздрагиваю от неожиданности и злости. Раньше Фрейя никогда не пыталась практиковать на мне свои фокусы, и мой первый порыв – дать отпор, оттолкнуть ее. Извини. Так нас никто не услышит. Давай помягче, ладно? Помягче, пока не выясним, что они задумали, хорошо? Келли соглашается. Кстати, их интересует все, что она знает, а она пообещала, что ты расскажешь им о Шетлендах и о том, что там случилось. Ну что, сможешь держать себя в руках? Хотя бы сейчас?
Я еще не пришел в себя после того, что со мной сделали, и злость не унялась, а разговор с Фрейей только расстроил меня еще больше. Не захватила ли она конец моего сна, и если нет, как бы побыстрее вытеснить ее из моей головы? Но если да, то она никак на это не реагирует, не признает, что увидела что-то.
Ну же, ты ведь один из Трех Мушкетеров. Ты нужен нам.
Я стараюсь укротить бушующую в душе злость. Киваю.
Постараюсь.
– Правильно, – говорит вслух Фрейя. – А теперь самое время пообедать.
Она наклоняется, выбирается из палатки, и я следую за ней. Снаружи темно, живот урчит от голода, а нос ловит ароматы барбекю или чего-то столь же восхитительного.
Вместе с Фрейей входим в деревянный домик, где на меня нацеливаются четыре пары глаз.
– Слушайте, – говорю я. – Обещаю не бить тех, кто не станет лезть мне в голову. Так что держитесь от нее подальше.
– Справедливое условие. – Голос не тот, который я помню, помягче, а значит, это не Джей-Джей. Его, кстати, в домике нет. – Я Патрик. – Мужчина протягивает руку, и я, поколебавшись, пожимаю ее. Рукопожатие крепкое, лицо открытое, честное. Он примерно одних лет с моей матерью, и есть в нем что-то внушающее доверие. – Жаль, все началось не самым лучшим образом. Вы застали их врасплох.
Сзади к нему подходит женщина лет, должно быть, шестидесяти с небольшим.
– Я Зора. Прими и мои извинения тоже. Была бы там, голову бы Джей-Джею оторвала за то, что сделал. Знаю, мы все боимся, что нас найдут, но это не может считаться оправданием плохим манерам.
Дверь распахивается, и в комнату входит Джей-Джей с блюдом жареных сосисок.
– Голову бы оторвала, а? – ухмыляется он. – Хотел бы посмотреть, как это у тебя получится.
– Все, мир, – говорит Патрик. – Наши гости, – он делает ударение на слове гости, – проголодались. Сначала поедим. Поговорим позже.
7
КЕЛЛИ
– Я думал для начала рассказать вам о том, кто мы такие и как все вместе оказались здесь. Говорим вслух. – Патрик кивает Каю.
Обед получился чудной, как будто им постоянно приходилось напоминать себе, что Кай не слышит того, что сказано мысленно, и это при том, что все – даже Джей-Джей, когда на него надавил Патрик, – пообещали не лезть ему в голову.
– Не хочешь начать? – Патрик обращается к Зоре.
– Да. Что сказать, у меня неплохо получается находить выживших – я их чувствую. Сегодня, например, именно я первой заметила вас на дороге. До прихода сюда я пряталась у всех на виду. Было страшно. Одиноко. О том, кто я такая, никому не говорила. Боялась. Хотя и понимала, что не заразна, ведь никто из близких не заболел. Думала, что нужно поговорить с кем-то таким же, как я, понять, что со мной случилось. Вот так и начала искать других переболевших.
Фрейя понимающе кивает. Как и Кай, она поначалу нервничала, не зная, куда попала, но потом обрадовалась, что оказалась среди таких же, как сама. Они все совершенно разные и отличаются друг от друга и возрастом, и акцентом, и цветом кожи, но есть одно общее, то, что объединяет их всех и стирает любые различия. Они выжившие. Как Фрейя. Как я.
Хотя ко мне это уже не относится.
– Первым я нашла Генри, – продолжает Зора и улыбается мальчику. Он на несколько лет младше Фрейи и весь обед не сводил с нее восторженных глаз. – Генри знал Амайю – они дружили в школе. Мы держались вместе, всем говорили, что у нас иммунитет. Но потом власти стали проверять на иммунитет, проводить сканирование, и мы испугались, что попадемся. Ходили слухи, что выживших забирают и увозят в какой-то исследовательский центр, но никто не знал, что с ними там делают.
Кай вздрагивает, и я понимаю, что мы с ним думаем об одном и том же: не туда ли забрали Шэй. Может быть, Зора что-то знает об этом?
– В общем, мы решили исчезнуть, но нас уже выследили и, наверное, схватили бы, если бы не Джей-Джей. Он-то нам и помог. Джей-Джей мастер по части блокировки, даже я его не чувствую. Это место тоже он заблокировал, хотя, как видите, Келли все же смогла нас найти.
С большим трудом, отвечаю я. Как это все-таки удивительно и прекрасно, общаться сразу со столькими людьми напрямую, без посредничества Шэй или Фрейи. Меня все слышат, все признают, кроме, конечно, Кая.
– До встречи с Зорой я уже наблюдал за ней некоторое время, – говорит Джей-Джей. – Они ничего толком не умели – ни прятаться, ни защищаться, а я уже обосновался здесь. Несколько раз увидев в интернете Фрейю, рассказал ей, как найти дорогу сюда.
– А Патрик? – спрашивает Кай.
– Я тоже говорил в сети, что выжившие не являются переносчиками. Только, в отличие от Фрейи, делал это анонимно и, возможно, не так ярко. Джей-Джей подсказал, как найти их здесь, вот я и пришел. Последним. Нахожусь здесь не постоянно и официально проживаю дома – у меня квартира на окраине Мэтлока, – так что есть возможность смотреть новости в сети и приезжать сюда с покупками и свежей информацией.
– Вас не сканировали? – спрашивает Фрейя.
– Нет. Туда, где я живу, эпидемия не дошла. Как заболел, сам толком не знаю. Как-то навещал друга в Озерном округе и, скорее всего, подхватил заразу по пути. Живу один в свободной от эпидемии местности; про то, что заболел, никто не знал, и причины для проверки не было.
– Хорошо, теперь мы знаем, как вы попали сюда. Но что делать дальше? Какие у вас планы?
– Все просто – выживать и оставаться на свободе, – отвечает Зора.
И держаться вместе, молча добавляет Амайя, и никто не говорит Каю, что она сказала. Но я чувствую – при всех различиях между ними, группа стала для каждого чем-то вроде семьи. Или даже чем-то большим – иначе, наверное, и быть не может, когда ты едва ли не все время в головах остальных, а они – в твоей.
– Жить в палатках в лесу, наверное, здорово летом, но долго в таком месте не протянешь, – говорит Зора. – Нам нужно переселяться. Уйти в карантинную зону. Найти других, таких же, как мы, и подходящее место, где можно жить открыто.
– Других?
– Наша группа не единственная, следы других встречаются здесь и там, – поясняет Патрик. – Одна такая, в карантинной зоне в Шотландии, выходила на контакт с нами и предлагала присоединиться к ним.
– Уйти и спрятаться за стеной? – хмурит брови Фрейя. – И что толку? Нужно наступать, а не убегать.
– Боевой дух. Мне это нравится, – усмехается Джей-Джей. – Но мы чувствуем ответственность друг за друга и хотим выжить. Что, если только мы и останемся представителями человеческой расы? Дел хватит, нужно будет заново заселять планету.
У меня от него мурашки поползли бы по коже, говорю я в сторонку, так, чтобы слышала только Фрейя.
В точку, но давай пока его не трогать, отвечает она одной лишь мне.
– Ты имеешь в виду, если в стране все умрут? – спрашивает Кай.
– Ну, это небольшой перебор. Но что, если мы сможем сделать что-то, чтобы остановить эпидемию?
– Остановить ее не могут ни наши лучшие медики, ни специалисты Всемирной организации здравоохранения, – напоминает Джей-Джей. – А что сделаем мы?
Я была там, когда все началось, говорю я. На Шетлендах. В правительственной лаборатории. Я в научных вопросах не разбиралась, а вот Шэй поняла.
Фрейя повторяет мои слова, смотрит на Кая и кивает: пришло время рассказать все, что мы знаем.
Кай излагает нашу историю. Начинает с Шэй, которая оказалась выжившей. Потом передает то, о чем я рассказала ей: как все началось на Шетлендах. Он вспоминает наше путешествие туда, как мы узнали о подземном ускорителе частиц и о том, что причина эпидемии – вырвавшаяся из лаборатории антиматерия. Говорит, что одни армейские части были не в курсе того, что делают другие. Кай рассказывает о Шэй, которая, считая, что является переносчиком болезни, и не веря, что армия может стоять за исследованиями и покрывать виновных, сдалась властям на базе ВВС. Теперь, зная, что выжившие не являются переносчиками болезни, он хочет выяснить, куда ее увезли.
Наши новые знакомые не верят, что он когда-либо увидит ее снова, но никто не говорит об этом вслух. На протяжении рассказа их чувства меняются – удивление, шок, злость, – а потом все еще долго молчат, переваривая услышанное.
Первым тишину нарушает Джей-Джей.
– Теперь, когда мы узнали, что кроется за эпидемией и что случилось с нами, изменилось ли что-то для нас?
Нам нужно найти Первого. С него все началось, и он должен знать, как остановить эпидемию, говорю я, и Фрейя передает мое предложение Каю.
– Но как мы его найдем? – спрашивает Зора. – Даже если он до сих пор еще жив.
– Кто-нибудь в правительстве обязан знать, где он находится, – говорит Кай.
Джей-Джей вскидывает бровь.
– Так что, позвоним и спросим?
Фрейя скрещивает руки на груди. От нее веет ледяным гневом.
– Правительству доверять нельзя. Они все начали. И уже наверняка поняли, что выжившие не виноваты в распространении болезни. Почему они не объявляют об этом всей стране? Почему поддерживают миф? Может быть, хотят выполнить грязную работу чужими руками: пусть разгоряченные толпы уничтожат выживших и, заодно, следы преступлений власти? Наверняка им известно больше, чем они говорят. Не захотят рассказать обо всем, придется заставить.
Начинается бурное, но молчаливое обсуждение, и Кай только переводит взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чем идет речь.
Патрик поднимает руку.
– Разговариваем вслух, не забыли? Но сначала давайте разберемся кое с чем. Думаю, после того, что мы узнали от Кая и Келли, всем понятно, что они действительно на нашей стороне. Кто-нибудь возражает против того, чтобы Кай, Фрейя и Келли присоединились к нам?
Никто ничего не говорит. Не совсем уверен только Джей-Джей – главным образом насчет Кая, – но и он молчит.
– Хорошо, – заключает Патрик. – А теперь давайте перейдем к по-настоящему большому вопросу, от ответа на который мы долго уклонялись, но с которым рано или поздно нам придется столкнуться: что делать дальше?
– Нас должно стать больше, чтобы мы могли вместе побороть распространяемую о нас ложь. Нужно найти правительственное учреждение, то самое, куда, по слухам, забирают выживших. Нужно освободить их. И выяснить, что известно правительству, – говорит Фрейя.
– Или же продолжать прятаться и стараться спасти собственные жалкие шкуры, – добавляет Патрик. – Проголосуем? Кто за то, чтобы, оставаясь за пределами зоны, попытаться найти и освободить захваченных выживших, выяснить, что можем, и сделать что-то? Поднимите, пожалуйста, руки.
Первым поднимает Кай.
За ним Фрейя и Патрик.
Джей-Джей, Генри и Амайя руки не поднимают. Зора по очереди оглядывает молодых членов группы; идет молчаливое обсуждение, из которого мы исключены.
Амайя вроде бы хочет проголосовать «за»; рука ее дрожит, но остается на месте.
– Келли, что думаешь ты? – спрашивает Фрейя.
Вот так новость. Они что же, и меня примут в расчет? Я нерешительно поднимаю руку.
Патрик кивает, и я чувствую, как внутри меня что-то распускается, какое-то чувство. Эти люди приняли меня и считают своей.
– Разделились пополам, – с явным разочарованием подводит итог Патрик. – Давайте подумаем все вместе, обсудим и, может быть, вернемся к этому вопросу завтра?
Джей-Джей смотрит на Фрейю и, не отводя взгляда, поднимает руку.
– Значит, решено, – улыбается Патрик. – Остаемся, ищем. Мы в деле.
