Текст книги "Эффект пустоты (СИ)"

Автор книги: Тери Терри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

10

КЕЛЛИ

Кай меряет камеру шагами.

На скулах играют желваки, руки напряжены, пальцы сжаты в кулаки. И я ничем не могу ему помочь.

Все так перепуталось. Я не знала, оставаться с Шэй или уезжать с Каем, и не могла посоветоваться, потому что Шэй была без сознания, а Кай меня не слышит.

В коридоре раздаются шаги, и Кай снова подходит к двери.

– Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, все ли в порядке с Шэй? – кричит он.

Никто не отвечает.

Он бьет в стену кулаком и стоит, схватившись за ушибленную руку, потом качает головой и садится.

– Келли, ты здесь? – шепчет он.

«Я здесь, Кай».

– Оставь меня. Найди Шэй; помоги ей выбраться. И скажи ей: пусть идет дальше. Пусть бережет себя и делает, что нужно. Со мной все будет нормально.

«Мы не можем бросить тебя, Кай. Даже если бы я смогла, Шэй не согласится».

– Не спорь, просто сделай так.

Я потрясена. Неужели он слышит меня? Нет, просто догадывается, что я могла ответить.

Он снова начинает ходить по камере. Кто-то идет по коридору, на этот раз останавливается у нашей двери. Открывается окошко.

Это полицейский, который привез Кая и вызывал «Скорую помощь» для Шэй.

– У нее тяжелое сотрясение мозга, но все должно быть хорошо. Врачи сказали, что им придется оставить ее в больнице по крайней мере до послезавтра, возможно, дольше. Понятно? Так что давай поспи. Я сделал все, что мог.

– Спасибо, что дали знать.

– Понимаю, что ты чувствуешь, хотя с девушкой ты ошибся.

Кай ощетинивается.

– Я в том смысле, что она убийца, или так про нее говорят, а ты был с ней и пособничал.

– Это неправда. Она невиновна.

– Я такое много раз слышал, – говорит полицейский, но от двери не уходит. Интересно почему?

Кай об этом тоже задумывается.

– Что там происходит?

– Будь я проклят, если знаю. Военные приказали составить тебе компанию, так что я тяну вторую смену. Они едут забрать вас обоих.

– Разве этим не полиция должна заниматься? Не отдавайте нас им.

– Расследовать должна была полиция. Но мне приказано подчиняться им и выполнять все, что они скажут. – Похоже, ему самому это не нравится.

– Послушайте, если вы передадите им Шэй, они убьют ее. Они уже пытались; это военные застрелили того парня. Он бросился под пулю, когда они стреляли в Шэй.

– И зачем им это надо?

Кай медлит.

– Это и для нас самих загадка. Но она выжила после абердинского гриппа, и это как-то связано с происходящим вокруг нее.

У полицейского глаза лезут на лоб.

– До меня доходили слухи о выживших, но… – Он пожимает плечами.

– Какие, например?

– Так, всякие. Не хочу повторять.

– Я могу поговорить с адвокатом?

– Извини. Похоже, мы теперь и гражданские права нарушаем. – В его голосе слышен сарказм. Закрыв окошечко в двери, полицейский поворачивается и уходит. – Постарайся поспать, парень, – еще раз говорит он напоследок.

Я в нерешительности. «Найди Шэй», – сказал мне Кай. Проскальзываю под дверь и следую за полицейским.

В конце коридора он отпирает дверь и заходит в кабинет. Бросает ключ на стол, выдвигает нижний ящик и достает бутылочку виски. Смотрит на нее, открывает и делает глоток.

Кривится, кладет бутылку на место, в нижний ящик.

Звонит телефон; он вздрагивает и смотрит на часы. Уже почти полночь.

Он берет трубку.

– Что? Погодите минуточку… Но… Понял.

Полицейский кладет трубку, трет глаза. Рука его тянется к телефону и зависает в нерешительности над аппаратом. В конце концов он снимает трубку, набирает номер.

Он ждет и ждет, потом сбрасывает вызов и набирает другой номер.

– Алло? Пожалуйста, соедините меня с редактором… Да, мне известно, который час; мне также известно, что он у вас, потому что его нет дома. Скажите, это его племянник, Юэн. И это срочно.

Барабаня пальцами по столешнице, он некоторое время ждет. Пальцы то и дело подбираются к телефону, словно он раздумывает, не прервать ли вызов.

Когда на том конце берут трубку, раздается такой рык, что я слышу через весь кабинет.

– Какого черта нужно? Уже поздно.

– Да, извини за поздний звонок. Только выслушай, ладно? Ты слышал, что я арестовал ту девчонку из Киллина с ее дружком?.. Не надо меня поздравлять, выслушай. Мне велели делать все, что прикажет какой-то мерзавец из военных. В участке пусто, я здесь один. Они сказали, что намерены забрать девушку из больницы. Она несовершеннолетняя, и у нее тяжелое сотрясение мозга. И ее парень рассказал мне кое-что еще: она выжила после абердинского гриппа. В общем, такая история. Что-то здесь не так. Социальные службы не привлекают, телефонные звонки запрещены, ни сообщений семье, ни адвокатов… Имя мерзавца? Киркланд-Смит. Звания я не знаю… Угу. Ага. Так и сделай, только не заставляй меня долго ждать. Они сказали, что приедут сюда через час, и мне нужно принять решение.

Положив трубку, он открывает ящик с бутылкой виски. Медлит, потом захлопывает его.

Скоро здесь будут военные. Кай заперт, ключи на столе.

В одиночку мне ничего не сделать.

«Нужно найти Шэй».

11

ШЭЙ

Холодно, начинается дождь. Кажется, мои босые ноги не пропускают ни одного острого камешка на тропинке, и я морщусь. Лоб зудит; поднимаю руку, чтобы почесать, и обнаруживаю повязку. Приподнимаю ее пальцами и сдергиваю.

Повязка покрыта кровью, но когда я касаюсь лба, то обнаруживаю, что рана зажила, кожа гладкая.

Вот это действительно здорово! Если бы я еще могла наколдовать себе обувь и зонтик, а заодно смену одежды.

Где теперь может быть Кай?

Мысли смутные, бессвязные, мне трудно сосредоточиться, я не помню, как попала в больницу. Ударилась обо что-то головой, но вот обо что?

Мы обедали. Я морщусь, пытаясь собраться. И там был полицейский. Он меня узнал, и мы от него убегали – так ведь? Бежали к велосипедной дорожке, а потом… не знаю, что случилось.

И меня забрали в больницу. А Кай убежал? Если нет, то что с ним стало? Арестовали? Возможно, он сейчас в полицейском участке.

Мимо меня идут под зонтиком мужчина и женщина.

– Извините, где тут полицейский участок?

Даже не слушают, только прибавляют шаг.

Меня бьет озноб, я дрожу, прижимаюсь к дереву в стороне от дорожки, чтобы ноги стояли не на камнях, а на траве. Прижимаюсь лбом к стволу.

«Келли, ты где?»

Зову ее снова и снова, но она не отвечает. Она где-то, но не здесь.

Что дальше? У меня нет ответа. Я промокла, замерзла, хочу есть; голова кружится. Волна дрожи пронизывает меня насквозь, и в уголках глаз скапливаются слезы.

Что-то быстро, очень быстро несется по дороге, и мужчина, выгуливающий собаку, отскакивает в сторону, ругается и грозит кулаком вслед. Они проносятся мимо меня прежде, чем я успеваю понять: это два армейских джипа, и мчатся они в сторону больницы.

12

КЕЛЛИ

Чтобы попробовать определить, где мы находимся, я устремляюсь в небо. Огни подо мною разбросаны во всех направлениях; судя по всему, мы в достаточно крупном городе. Как же мне найти Шэй?

Больница. Она в больнице.

Снижаюсь до уровня улиц, обследую главные проспекты вдоль и поперек, пока, наконец, не замечаю то, что ищу: «Б» на указателе. Следую в указанном направлении и вижу еще один такой же знак. Мимо меня несется машина «Скорой помощи»; должно быть, я лечу куда нужно. Лечу быстрее, чтобы догнать ее, и машина приводит меня к цели: табличка на фронтоне гласит, что это больница Рэгмора.

А что это припарковано у входа? Два армейских джипа.

«Шэй, где ты!» — зову я, но ответа нет.

Проникаю в больницу и сную туда-сюда, высматривая Шэй и людей в мундирах.

Нахожу только военных. Они возле дежурного поста; с ними разговаривают испуганного вида медсестра и полицейский.

– Мне дела нет, кто вас уполномочил; звонил мой сержант и велел не отдавать вам ее, и так будет, пока он не изменит свой приказ. – Полицейский держится уверенно и смотрит одному из трех военных, похоже, командиру, прямо в глаза.

Медсестра расправляет плечи.

– Прежде чем она куда-нибудь отправится, ее должен выписать доктор, – заявляет она.

«Шэй, ты здесь?» Она не отвечает.

У командира заканчивается терпение. Наконец он щелкает пальцами, кивает двум подчиненным, и те, не обращая внимания на медсестру и полицейского, идут по коридору, заглядывая в каждую палату.

Полицейский протестует, брызжа слюной, но его игнорируют.

Вся компания доходит до дверей со стоящим рядом стулом.

– Я категорически настаиваю… – Полицейский втискивается между военными и дверью, но его отодвигают в сторону и распахивают дверь.

Один из военных заходит, но возвращается уже через несколько секунд.

– Пусто, – сообщает он командиру. – Под одеялом подушки.

– Что? – Полицейский шагает в комнату. У него отвисает челюсть. – Но она только что была здесь..

– Похоже, она от вас сбежала, – заключает командир, глядя на него уничижительным взглядом. Другой военный уже на телефоне, вызывает подмогу для обыска больницы и прилегающей местности, но я не дослушиваю разговор и уношусь по коридору к выходу.

Прежде всего нужно найти Шэй.

Лечу над одной улицей, ведущей от больницы, все время зову: «Шэй, Шэй, где ты?» Потом возвращаюсь и обследую другую.

Показалось или я слышала далекий отзыв?

«Шэй!»

«Келли!»

Устремляюсь на ее голос. Он приводит меня к дому примерно в паре километров от больницы. Голос доносится откуда-то с заднего двора, из сада. Там что-то вроде деревянного строения.

Она сидит на полу, обняв руками торчащие вверх коленки, промокшая и дрожащая. Поднимает голову. Лицо покрыто слезами, но она улыбается.

– Никогда еще так тебе не радовалась.

13

ШЭЙ

– Значит, ты говоришь, что я налетела на дерево?

«Да».

– Просто ударилась головой и потеряла сознание?

«Именно так».

Опускаю голову на баранку и еще раз пытаюсь включить заднюю передачу. Коробка издает ужасный скрежет, а я стараюсь справиться с рычагом.

Бинго! Получилось, я нашла нужное положение.

Смотрю через плечо сквозь дождь и вывожу машину назад, на дорогу, наезжая одним боком на тротуар. Хорошо, что сейчас глубокая ночь.

Опять сражаюсь с рычагом переключения передач, и вот уже машина, содрогаясь, тащится вверх по дороге.

«Ты можешь ехать быстрее?»

– Пытаюсь, – отвечаю, стиснув зубы.

«Я полечу вперед, проверить, нет ли военных. Езжай прямо, я тебя найду».

И она исчезает.

Еду по дороге прямо. Неужели Келли не могла найти пустой дом с припаркованным к нему автомобилем с автоматической коробкой передач?

Вскоре она возвращается.

«К ним прибыло подкрепление. Они окружили больницу и расширяют зону поиска. У них собаки».

– Если они найдут дом, от которого мы угнали машину, то могут понять, кто это сделал. Нам лучше поторопиться.

«Едем в полицейский участок».

– Это немного необычно – ехать в полицейский участок на угнанной машине, но ладно.

Келли ведет меня по задворкам, время от времени улетая, чтобы сориентироваться на местности. Наконец приказывает мне остановиться на тихой улочке и подождать, пока она проверит, что с Каем.

Отсутствует она дольше, чем я предполагала.

Потом мчится обратно.

«Снаружи у полицейского участка армейский джип. Они пытаются вломиться внутрь, но я зашла, а там никого нет».

– Что?

«Их там нет – Кая и полицейского!»

– А где они?

«Откуда мне знать?»

– Ерунда какая-то. Полицейский не может увезти арестованного куда-то посреди ночи. Военные явно его еще не заполучили. Что происходит?

«Может, полицейский забрал его куда-то еще, вроде как неофициально».

– Зачем ему это делать?

«Он кому-то звонил и рассказывал про Кая, про тебя и про то, что ты выжила после гриппа, и армия требует твоей выдачи. И это его злило».

– Кому он звонил?

«Своему дяде, он редактор. А дядя собирался проверить что-то и перезвонить ему».

– Редактор… Типа, редактор газеты?

«Думаю, да».

– Вот это да. Может, полицейский увез Кая к нему. Где мы? Это Инвернесс? Какие у них тут газеты?

«Я не знаю!»

– Давай найдем магазин, где продаются газеты, и посмотрим.

«Погоди; я скажу тебе, куда ехать, чтобы не попасться военным».

Келли на минуту исчезает, потом дает мне указания.

Мы находим еще открытую станцию обслуживания. Захожу, радуясь тому, что в доме, от которого мы угнали машину, нашлась подходящая по размеру одежда, так что я не выгляжу ненормальной. Одежда мальчишечья, но с ремнем джинсы почти как раз. Ботинки слишком большие, но не клоунские, и с двойными теплыми носками смотрятся вполне прилично.

Пролистываю газеты, и мои догадки подтверждаются: нас отвезли в ближайший от места задержания город, Инвернесс. И, судя по всему, здесь выходят всего две газеты.

С улыбкой обращаюсь к парню, сидящему за кассой.

– Можно попросить у вас телефонную книгу? Бизнес-справочник сгодится?

– Да, пожалуйста, можно мне взглянуть?

Он шарит под столешницей и подает мне книгу. Нахожу адреса двух издательств и фиксирую их в памяти.

– У вас не найдется карт Инвернесса?

Парень достает, я запоминаю, потом складываю и отдаю назад.

– Вы это покупаете?

– Нет. Но за помощь спасибо.

Иду назад к машине, где меня ждет Келли, и забираюсь внутрь.

– Порядок, я нашла адреса редакций двух местных газет и знаю, как к ним проехать. Давай проверим их.

Машина скрежещет, потом срывается с места и катит по дороге.

– Кажется, я начинаю к ней привыкать.

«Ага. Я вижу».

В первой редакции темно и пусто.

Находим другую, паркуем машину, не доезжая здания. Уже часа два ночи, но сквозь жалюзи пробивается свет.

Вместе с Келли идем по улице, держась в тени. Огибаем здание и в темноте внутреннего двора видим полицейскую машину.

Бинго.

«Схожу посмотрю, здесь ли он», – говорит Келли. Через секунду возвращается.

На ее лице улыбка. «Кай дремлет на стуле. Полицейский там, спорит с кем-то – наверное, это его дядя, редактор».

– Попробую дотянуться до Кая, чтобы он знал, что мы здесь, – говорю я.

Закрываю глаза. Знаю, что Кай просил этого не делать, но разве мы не в чрезвычайном положении?

Я расширяю сознание, охватывая окружающее меня.

Проникаю в кабинет, расположенный наверху.

Сознание Кая – как знакомый отпечаток ноги, совпадающий с моим. Некоторое время парю над ним. В углу комнаты в паутине сидит паук, и я использую его глаза, чтобы осмотреться.

Кай сидит возле двери, там что-то похожее на приемную. Ноги лежат на стуле. Еще двое мужчин жарко о чем-то спорят.

«Кай! – нежно зову я, и это слово он ощущает, как легкое касание. – Это я, Шэй».

Он вздрагивает. Первая его реакция – оттолкнуть меня, но по мере того, как приходит понимание происходящего, он заставляет себя расслабиться, а мне позволяет остаться.

«Шэй? – после некоторого замешательства думает он. – С тобой все в порядке}»

«Да. Я убежала из больницы. У тебя тоже все нормально?»

«Нормально. Что ты здесь делаешь?»

«Тебя выручаю, конечно».

«Я велел Келли сказать тебе, чтобы ты уходила. Она тебе не передала?»

«Нет, но это не имеет значения. Теперь слушай. Мы припарковались за углом. – Я рисую ему изображение машины, на которой мы приехали. – А я сейчас на заднем дворе этого здания».

«Тына этом ехала?» — Он мысленно усмехается.

«Да! Теперь дальше: как нам тебя вытащить? Есть предложения?»

«Эти люди – неплохие ребята. Но не уверен, что они тебя отпустят, если увидят. Дай мне минуту, я посмотрю, что можно сделать».

Кай потягивается и встает.

– Где туалет? – спрашивает он.

– Вниз по лестнице. Левая дверь. Тебе понадобится ключ. – Редактор бросает Каю связку ключей; он ловит их и спускается.

Пробует дверь во внутренний двор – заперта. На связке несколько ключей; он перебирает их все, но замок не открывается.

«Подожди». Я покидаю сознание Кая, открываю глаза и иду к задней двери. Сквозь стекло вижу Кая, и мы через стеклянную поверхность соприкасаемся ладонями.

– С тобой там все в порядке? – доносится голос сверху. Кай оглядывается.

– Да! – громко отвечает он и мысленно отвечает мне: «Посмотрю, нет ли окна в уборной».

Опять пробует подобрать ключ, на этот раз к двери слева, и, наконец, она открывается. Шагнув внутрь, Кай тут же возвращается, качая головой.

Пробует правую дверь; заперта. Подбирает ключ – один, другой.

Наверху слышны шаги. Кто-то идет.

Со щелчком замок открывается, Кай заходит. Через несколько секунд распахивает окно и вылезает во двор. Когда его ноги достигают земли, звуки шагов слышны уже на лестнице.

Хватаю Кая за руку, и мы бежим.

14

КЕЛЛИ

«Так гораздо спокойнее».

– Келли радуется, что ты ведешь машину, а не я.

«Да!»

– Левый поворот, – командую я, довольная, что запомнила карту и знаю, как выехать из Инвернесса.

Повернув за угол, Кай вздыхает.

– Чувствую себя негодяем, что вот так сбежал от Юэна. Надеюсь, он не вляпается в слишком уж большие неприятности.

– Юэн? Это тот парень, что нас арестовал?

– Ну да. А еще он укладывал тебя в машину «Скорой помощи». И когда понял, что военные занимаются не тем, чем нужно, то позвонил охранявшему тебя констеблю и приказал не отдавать им тебя.

– Я к тому времени, наверное, уже сбежала.

– Но Юэн этого не знал. А когда дядя перезвонил, он вывел меня из камеры и увез из участка.

– Заранее. Пока военные не приехали.

– Точно.

– Почему полицейский так поступил?

– Я же говорил тебе. Он неплохой парень.

– Здесь по кругу, второй съезд. Хотела спросить, что такого сообщил его дядя, что Юэн забрал тебя из участка?

– Он проверил, кто такой Киркланд-Смит. Помнишь его по Киллину?

– Лейтенант, командовавший военными, которые убили Дункана, привязали тебя к скамейке и стреляли в меня. Трудно забыть.

– Да уж. Это он требовал, чтобы нас обоих передали ему под стражу. Во всяком случае, похоже, что тот полк, в котором он служит – ПОН, – совершенно секретный. Никто точно не знает, чем они занимаются и кто ими руководит. Куда дальше?

– На светофоре налево. Надо бы оставить эту машину где-нибудь, так, чтобы не бросалась в глаза. У них собаки. Если пройдут по моему следу до того дома, откуда я ее угнала, и поймут, что пропала машина, то объявят в розыск и сообщат, что за рулем – разыскиваемая за убийство.

– Хорошая мысль. Попробуем найти другую машину?

– Здесь ее угнать труднее, нас могут поймать. В это время ночи все дома, а если нет хозяев, то есть соседи. Тут не пустые дома, как в карантинной зоне или поблизости от нее.

– Далеко мы от Элгина?

– Не знаю, я не заглядывала в карты так далеко. Подожди секунду.

Смотрю в «бардачок» – ничего. Шарю за водительским сиденьем, лезу рукой в пакет. Оп-ля! Карта Шотландии. Раскрываю ее.

– Это около… ого. До Элгина почти 65 километров.

– Мы не сможем столько пройти.

– Если только не спеша. В этой машине мне как-то не по себе. Что же нам делать?

– Давай проедем еще немного; будем надеяться, что им потребуется какое-то время, чтобы понять, что происходит. Келли может посмотреть, что делается впереди.

Шэй давится зевотой.

Сейчас, когда мы на главной магистрали, идущей вдоль побережья, можно просто ехать и ехать дальше. – Она складывает карту и зевает уже по-настоящему.

– Поспи, пока можно, – советует Кай.

Шэй закрывает глаза, и вскоре дыхание ее успокаивается; она расслабляется в кресле.

– Келли! – тихо говорит Кай. – Слушай меня. Я не очень доволен тобой. Я просил тебя сказать Шэй, чтобы уезжала и не рисковала, пытаясь выручить меня. Тебе следовало передать ей мои слова, но ты этого не сделала. И ты должна была хотя бы попробовать уговорить ее.

Я сердито смотрю на Кая. Сидит себе, спокойно рулит и одновременно мне выговаривает. После всего, что я сделала! Спасла его глупую подружку, врезавшуюся в дерево, рассказала ей про редактора, благодаря чему мы его нашли.

Помрачнев, складываю руки на груди. «Не стоит благодарности!» Но ведь он не может ни слышать, ни видеть меня. Он может говорить все, что ему вздумается, а я не могу сказать ему, что он идиот.

– Ладно, можешь посмотреть дорогу впереди и сзади? Проверить, нет ли военных или блокпостов – полетать туда-сюда? И разбуди Шэй, если увидишь что-то такое, что нам нужно знать.

И теперь он просит об услуге?

А не пошел бы он к черту.

– Спасибо, Келли.

Сижу, гневно уставившись на него, но он об этом не знает. Как я от этого устала – от того, что меня не слышат, от «сделай то, Келли, сделай се, Келли».

Я могла бы вылететь из этой машины и направиться куда хочу, и пусть плутают и бегают, стукаясь о деревья и натыкаясь на блокпосты, без меня.

Но не могу. Они мне нужны. Нужны, чтобы найти Первого.

А потом могут отправляться к черту.

Пока же выбираю наилучший вариант: покидаю машину. Несусь в ночном воздухе, свободная и одинокая. Остаюсь над дорогой; я знаю, где позади меня находится машина, но делаю вид, что ее там нет.

15

ШЭЙ

«Шэй, Шэй, проснись».

Пробую не реагировать на голос Келли, но слишком уж он требовательный, и я сдаюсь.

– Мммм… Что случилось?

«Впереди полиция и военные! Скажи Каю».

Сразу же окончательно просыпаюсь и дергаю Кая за рукав.

– Впереди полиция и солдаты. Съезжай с дороги.

Резко притормозив, он на первом же повороте налево съезжает с дороги.

– Что они делают? – спрашивает Кай. – Ищут нас?

«Откуда мне знать?» — говорит Келли. Она расположилась позади меня, на заднем сиденье, сложила руки на груди и держится отчужденно.

– Где они? – спрашиваю я и мысленно добавляю: «Келли, с тобой все в порядке?»

«Все просто прекрасно. Они на площадке стоянки; вы проехали бы как раз мимо них, если бы следовали той же дорогой».

Повернувшись, я смотрю на Келли. «Просто прекрасно» звучит не очень хорошо. У тебя действительно все нормально?»

Она пожимает плечами. «Извини, у меня плохое настроение».

Я улыбаюсь и киваю ей. «Нам всем пришлось нелегко в последние дни».

«Да уж», – соглашается Келли, отвечая мне скупой улыбкой.

– Сколько нам еще ехать до Элгина? Где мы сейчас? – интересуется Кай, и я, достав карту, изучаю ее и нахожу поворот, куда мы только что свернули.

– Кажется, осталось около пятнадцать километров. – Запомнив карту, я убираю ее.

– Думаю, пора бросать машину, – говорит Кай. – Пойдем пешком?

– Рискованно пытаться угонять другую. Возле самого берега пролегает велосипедный маршрут. Можно отсюда выйти на него, и если найдем его в темноте, двигаться дальше. Тебе нужен отдых?

– Нет. Я в порядке. Давай найдем место, где спрятать автомобиль.

Кай ведет машину по узенькой аллее; вокруг фермы, поля, хозяйственных построек. Подъезжаем к воротам, за которыми расстилается поле. Он выпрыгивает, открывает их и заводит автомобиль за полуразрушенный амбар. За нами наблюдают несколько озадаченных сонных овец.

– Будем надеяться, что некоторое время ее никто не заметит, – говорит Кай. – Идем.

Выходим из машины, идем по грязному полю и закрываем ворота. Дальше следуем по узкой дороге с односторонним движением.

– Мне кажется, это то, что нам нужно. Она выведет нас к трассе, по которой мы ехали, – говорю я. – Потом, если повезет, найдем какой-нибудь дорожный указатель, и я смогу определить направление по карте, которую видела.

Проходим под фонарями.

– Что это на тебе? – спрашивает Кай.

– Шик воровской моды. – Я кружусь перед ним в мужских джинсах, закатанных снизу, слишком просторной толстовке и огромных ботинках, которые даже по двойному толстому носку уже начали натирать ноги.

Присвистнув, он берет меня за руку, и мы идем.

И идем…

И идем…

Когда мы наконец делаем привал на высоком берегу, небо уже начинает светлеть. Поднимается солнце; сквозь облака над морем пробиваются розоватые и красные лучи.

– Небо красное к утру – моряку не по нутру, – говорит Кай.

– Я думала, это про пастухов.

– Про них тоже, но мы же скоро собираемся в плавание.

Прижимаюсь к Каю, и он обнимает меня. Я проголодалась и хочу пить, а на лодыжках волдыри, которые, наверное, можно было бы вылечить, будь у меня силы, но сейчас я слишком устала даже для этого. Наклонившись, Кай целует меня в лоб и обнимает покрепче.

Я отметаю все, чтобы задержаться в этом волшебном мгновении: тепло Кая, восход солнца, море и трели ранних птиц, раскинувшиеся у побережья луга и поля.

На расстоянии от нас, на камне возле тропинки сидит Келли. Солнечный свет не касается ее; она – тень на свету, тень, ничем не отбрасываемая; присутствующее ничто.

Словно почувствовав мой взгляд, она оборачивается. Ее глаза – темные пятна на сером лице – встречаются с моими, и я вздрагиваю.