Текст книги "Чудовище Цеплин (СИ)"

Автор книги: Тай Ронис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

Разместившись расслабленно на диване, Арпад попытался объяснить всё внятно и по порядку, но получалось у него не ахти, возможно, потому, что он и сам не до конца верил в слова Чуда. Агата, кажется, почувствовала его сомнения, и, поразмыслив немного, уселась в одно из кресел, чтобы продолжить разговор. Нежданой гостье она предложила располагаться на диване рядом с Арпадом, но та, поколебавшись недолго, села прямо на пол у дальней стены. Это всех устраивало – бежать ей было некуда, вооружиться нечем. Можно разговаривать.

– Как тебя зовут? – спросила Агата, и только теперь Арпад вспомнил, что "Чудо" вообще-то не настоящее её имя, а прозвище, которое придумали они сами.

Девчонка не ответила. Наверное, возможность нормального общения с гемофилом была далеко за гранью её понимания.

– Будет лучше, если ты перестанешь упрямиться, – спокойно сказал Арпад. – Посмотри на это так: от тебя уже всё равно ничего не зависит. По крайней мере, пока мы не доберёмся до Грэйсэнда. Так почему бы тебе не облегчить свою участь, сотрудничая с теми, от кого ты зависишь?

Чудо бросила на него раздражённый взгляд, но явно была готова признать его правоту.

– Нора, – негромко сказала она, глядя ему в глаза. – Нора Найт.

– Вот ведь чёрт, – ошарашено откинулась в кресле Агата, услышав одну из фамилий, бывших на слуху несколько лет назад. – Цеплин, серьёзно? Они живы?

– Мы обнаружили только её, – сказал Арпад. Ему стало не по себе от воспоминаний о брошенном лагере.

– Ты единственная? – встревожено понизив голос, спросила Агата у Норы. – Последняя выжившая? – Та не ответила, глядя исподлобья. Этот вопрос явно не относился к тем, в которых она считала нужным сотрудничать. – Чёрт, детка, если это так… Мне действительно жаль.

Агата выглядела не на шутку расстроенной, и Арпад запоздало вспомнил, к кому он привел "Чудовище" – у его подруги была похожая судьба. А может, само провидение привело его сюда…

– Чудо, нам нужно больше информации. Ты говоришь, что твоё племя уничтожили гемофилы, но это очень серьёзное заявление. Расскажи, что произошло. В подробностях.

Нора вздохнула, закрыла на секунду глаза, будто смиряясь с ситуацией, а потом заговорила ровным глухим голосом, будто через силу.

– Мы сделали стоянку на Плешивом Горбу – мы всегда там отдыхаем несколько дней, прежде чем начать переход через Маковое Плато. Никто не ждал, что такое произойдет. Сначала начали исчезать люди – по одному или двое… Мы не находили тел, не знали, что происходит. Старейшины отложили переход через Плато, пока ситуация не прояснится… В одну из ночей моя мама и сестра просто вышли из вагончика и больше не вернулись. Потом начались настоящие атаки, и всегда ночью. Во время первой мы так и не разобрались, кто или что было виной гибели и исчезновению нескольких десятков людей. Гемофилы обстреливали лагерь из укрытий, а мы совершенно не были готовы к атаке. А люди просто шли на их зов, как безвольные тупые марионетки… Потом, когда старейшины, наконец, решили уводить племя на юг, они появились при свете дня. Наши мужчины были готовы защищаться, но… Они бросили оружие и добровольно сдались, как будто не могли сопротивляться.

– Сопротивляться действительно почти невозможно, – серьёзно сказала Агата. – Нет их вины в том, что они потерпели поражение. Как ты смогла улизнуть? Тебя не заметили?

Это была явная ловушка, попытка уличить Нору во лжи – гемофилы не могли кого-то «не заметить», особенно когда в них горит азарт охоты. Арпад молча наблюдал и думал, что вряд ли девчонка обманывает. Хотя как знать…

– Нет, – сказала она. – Я была со всеми, так что… Их главная сказала действовать по плану, и тогда… Это было странное ощущение, как будто… Эйфория, или… хм.

Нора смущенно умолкла, но насмехаться над ней было неуместно, хотя Арпаду очень хотелось.

– А потом, – продолжила она, – я вдруг почувствовала злость. Такую сильную, такую… Неконтролируемую. Я никогда не испытывала такого прежде, и никогда потом. Только что я была готова броситься ему в объятья, а в следующий миг уже рвалась к нему, чтобы убить.

– И как, убила? – спросил Арпад.

Нора отрицательно покачала головой.

– Отец не позволял мне брать в руки оружие и сражаться. И я не стала. Я попыталась забрать брата и убежать, но он… Он так и не пришел в себя. Я не знаю почему.

– А твой отец? – мягко спросила Агата.

– Он сначала тоже был под их властью, а потом, когда я закричала… Будто очнулся. И другие люди тоже, но не все. Около тридцати человек смогли уйти в тот день. Мы бросили вещи, взяли только то, что успели прихватить. У отца были взрывные заряды, мы пересекли одну из застывших лавовых рек и разворотили корку, чтобы гемофилы не могли за нами последовать. Это задержало их, но ненадолго. Они обошли развороченный участок, трещины разошлись всего на несколько миль. Мы хоть и старались уйти за эти дни как можно дальше, кровососы нашли нас. Мы как раз успели приблизиться к юго-восточному хребту… Там мы услышали стон земли, и поняли, что назревает извержение. Старшие сделали расчёт и поняли, что это будет один или несколько из Клыкастой Гряды. Мы решили использовать это в свою пользу: наши мужчины спровоцировали извержение Мелкого Хитрюги, и мы попытались спрятаться в дыму и тумане. Но извержение получилось слишком сильным. Лава была необычайно жидкой и текла с большой скоростью… Некоторые сгорели заживо, многие получили ожоги, – Нора приподняла брючину и продемонстрировала лодыжку, покрытую широким уродливым шрамом. – Кое-кто просто задохнулся. Гемофилы отступили, но опять ненадолго. В один день отец велел мне взять припасы и тайком ото всех уходить в пустыню, так далеко, как я смогу. Он обещал найти меня при первой же возможности. Больше я никого из племени не видела.

В комнате ненадолго повисла тишина. Арпад пытался осознать, что он сейчас услышал. Он шёл на задание, чтобы защитить права законопослушных гемофилов Игараси, но теперь не был так уж уверен в том, кто действительно нуждается в защите. Умом он понимал, что не должен так просто верить монстру, которого обвиняют в преступлении – любой на её месте выдумал бы слезливую историю, которая бы оправдала любые поступки. В то же время Арпад прекрасно осознавал, что субъективен. Ещё со времен кровавой десятилетки, когда он потерял всю свою семью и всех друзей, кроме Агаты, само слово «гемофил» было для него синонимом слова «враг». И всё равно он верил этой девчонке. Сам ещё не понимал почему, но верил.

– Тебе известно, кем были эти кровососы? Они говорили, откуда они, может, называли клан или имена?

Нора отрицательно покачала головой.

– Они с нами не разговаривали, кроме того, единственного раза, когда пришли к нам на Плешивый Горб. Один из наших людей узнал их главную, Йерне…

– Месарош? – ошарашено перебила Агата и во все глаза уставилась на Арпада, словно он понимал больше, чем она. – Быть не может, они всегда сотрудничают с протекторатом!

– Может, – коротко сказал Арпад и сжал зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. Что ж, это многое объясняло. То, как Йерне неохотно отвечала на вопросы, то, что она ничего не сказала о «Чудовище Цеплин» ни охотникам, ни Тои… исчезновение Мато. Эта, последняя смерть на совести Йерне, теперь он был почти уверен.

Он поймал на себе выжидающие взгляды Норы и Агаты, которые надеялись, что он что-то объяснит. Но он лишь отрицательно покачал головой. Он субъективен и может ошибаться, решение должна принимать счетовод, и только она.

Поняв, что от друга развёрнутых комментариев не скоро дождётся, Агата снова спросила, обращаясь к Норе:

– Ты думаешь, больше никто из племени не сумел выжить?

Та грустно пожала плечами.

– Позже я нашла несколько иссушенных тел. Среди них был мой отец и две женщины из тех, кого я оставила.

– Что произошло с твоим братом? – спросил Арпад.

– Он остался на Плешивом Горбу, я упустила его, а отец не смог найти в толпе… Я пыталась встряхнуть его, пока мы были вместе, но он не приходил в себя. Чем бы ни был этот гипноз, он оказался сильнее.

– Это не твоя вина, – снова сказала Агата. – И не его. Люди крайне редко могут сопротивляться влиянию гемофилов. И если он не взял под контроль их обаяние при первом "контакте", то не совладает уже никогда.

– Часто способность к сопротивлению является следствием того, что в человеке есть ген перевертыша, – заметил Арпад, и на миг он задумался о Фирмине – интересно, как там у них дела? Добрались уже до дракона? Ох, если бы только они знали, что на самом деле скрывала эта Чудо-Нора! – У вас в племени были оборотни?

Девушка озадаченно пожала плечами.

– Говорили, что дед Агат мог обращаться в ворона. Но я думаю, что это неправда.

– Правильно думаешь, – сказал Арпад. – Невозможно превратиться в существо, настолько более лёгкое. Хотя… Это мог быть очень большой ворон.

Нора невесело усмехнулась, чисто из вежливости. Ей явно было тяжело вспоминать события четырёхлетней давности, но это было необходимо.

– Где ты взяла ту штуку, из которой отстреливала кровососов? – спросил он.

– Собрала по схеме отца. Запчастей у нас было много, в один из годов думали выставить их на продажу, но старейшины не одобрили. Больше всего времени у меня заняла не сборка, а калибровка, но торопиться мне было некуда. Ведь использовать конструкцию я могла не раньше, чем войду в года.

– Почему? – удивлённо спросил Арпад.

– Отец запретил мне, – пожала плечами Нора, будто это была совершенно очевидная вещь. – А чтобы действовать на своё усмотрение, я должна была достичь совершеннолетия.

– А совершеннолетие это…

– У номадов двадцать один год, – ответила за Нору Агата. – Либо замужество.

Нора кивнула, подтверждая слова новой знакомой, на которую уже смотрела с меньшей опаской.

– И… сколько точно на твоем счету кровососов? – спросил Арпад.

– Достаточно, – уклончиво ответила Нора, – но неравноценно погибшему племени.

– Число, – потребовал Арпад.

– Говори как есть, – попросила Агата. – Если Йерне действительно сделала то, о чем ты рассказываешь… Я на твоей стороне. И все законопослушные гемофилы тоже. Нам не нужна новая война с людьми.

– Девять, – сказала Нора. – Я начала ещё в прошлом году, в этом мне попались только четверо.

Арпад непроизвольно присвистнул. Нет, вот это уж точно каша заварена! Как Месарош прошли летом ежегодную проверку, если у них не хватало пять душ? Если бы эти изменения были обнаружены, об этом знали бы все!

– Ты уверена, что это были именно Месарош? – спросил он. – И вообще – гемофилы?

– Как я уже сказала, фамилии их я не знаю, но насчёт природы уверена, – твёрдо сказала Нора. – Я никогда не стреляла, пока не убеждалась, что выбрала правильную цель. Часть из тех, кого я убила, я узнала в лицо. Они были там, на Горбу, четыре года назад… А потом я просто наблюдала. С ними почти всегда есть миньон. С вашим этим партнёром… я ошиблась. Я запаниковала, когда вы начали приближаться, а он вел себя с той девчонкой, как кровосос с миньоном… и я знала, что с кем-то из вас что-то не так, тогда я не сообразила, что это может быть перевёртыш.

– Как ты полчаса назад узнала, кому принадлежит квартира? – подозрительно спросил Арпад.

– Хвостик зарычала, – Нора погладила череп, всё ещё висевший на шнурке на её шее. – Она всегда нервничает и бесится, когда чувствует приближение кровососа.

– Хвостик это…

– Моя собака. Она умерла, защищая меня, но всё равно всегда предупреждает об опасности.

Арпад и Агата переглянулись – кажется, тут налицо сверхъестественное вмешательство, но девчонка о нем и не подозревает, а воспринимает как само собой разумеющееся.

– Она помогала тебе скрываться от гемофилов? Поэтому они не смогли тебя выследить и…

– Убить? Да, именно поэтому. Я всегда заранее знала, что они идут.

Как интересно. Арпад вспомнил самый первый день, когда Чудо пришла в себя. Первое, что она сделала, это нашла этот череп и прислушалась к нему. Наверное, ожидала, что он сообщит ей о близости гемофилов… Но череп молчал, и она успокоилась.

– А это кто? – спросил Арпад, жестом указывая на череп яка на шлеме. Он никогда раньше не видел, чтобы номады поклонялись тотемным животным, но эта девчонка освоила технику защиты стихийно.

– Это Балли. Она тоже спасла мне жизнь.

– Каким образом? – полюбопытствовала Агата.

Нора уловила скептицизм и недоверие в выражениях их лиц, но ответила, явно равнодушная к реакции.

– Я упала с узкой тропинки, когда мы бежали с Плешивого Горба. Могла бы расшибиться насмерть. Но внизу стояла Балли. Я упала на неё.

Да уж, если номады не склонны к мистицизму, то эта девчонка – исключение. Хотя, если посудить, для выживания ей наверняка понадобились все вмешательства свыше, которые только могли произойти.

– Балли это пережила? – не сдержавшись, спросил иронично Арпад. – Или она спасла тебя ценой своей жизни?

– Пережила, – серьёзно сказала Нора, то ли не заметив, то ли проигнорировав его насмешку. – Отец заколол её через пару недель, потому что она умирала от жажды. Нам удалось прихватить пару тюков спрессованного сена, но запаса воды едва хватало на людей.

Арпад подавил тяжёлый вздох. Да, девчонка преступила закон. Но, учитывая всё, что с ней произошло… Что сотворила Йерне Месарош… Если бы удалось это доказать! Если бы кто-то из них покаялся или нашлись бы выжившие свидетели, кроме заведомо запятнавшей свою репутацию Норы!

Что ж, будут ли её слова достаточными для помилования – решит счетовод. А пока что им нужно придумать, как безопасно добраться до Грэйсэнда. Денег, которые выделила Арпаду команда на завершение миссии, хватит разве что на хромую клячу, а обозы в нужную им сторону вряд ли поедут в ближайшее время. Даже этот, торговый, с которым они прибыли сюда, был невиданной удачей: обычно торговцы прекращали движение задолго до первого снега, но на этот раз они задержались в Санвуде – пересеклись с караваном из Жутьема, обмен товарами и сплетнями пошел очень уж бойко.

Когда основные факты произошедшего четыре года назад прояснились, Нору развязали и отправили в ванную: отчасти потому, что ей действительно это бы не помешало, отчасти чтобы поговорить без неё. Агата удостоверилась, что девчонка умеет пользоваться городской сантехникой и оставила её в покое – та всё ещё чувствовала себя неуютно в компании гемофила.

– Что скажешь, Арпи? – спросила Агата, когда из ванной донесся шум воды. – Думаешь, она говорит правду?

– Трудно сказать, – устало ответил он. – К счастью, это не мне решать. Я доставлю её к счетоводу, как и должен… Новые факты для меня означают лишь то, что с ней действительно надо быть поосторожнее. Причём не только в плане вероятного нападения, но и в смысле возможного бунта. В одиночку грохнуть почти десяток кровососов, надо же… Даже в кровавую десятилетку большинство охотников могли только мечтать о таком послужном списке.

Агата задумчиво покачала головой. Её не задевали слова друга, она прекрасно знала, что к ней они не относятся.

– Если бы она сказала то же самое о клане Скрим или Данай, или о тех же Игараси – я бы не поверила, – сказала она. – Да и насчёт Месарош я сначала сомневалась, но потом подумала… Йерне всегда была лояльна протекторату, но никогда не была в восторге от новых законов. Особенно после того случая, когда протекторат не принял у неё жалобу…

– Сложно всё это, – сказал Арпад. – Уложить в голове, или, тем более, доказать… Лучше бы её просто отдали Игараси и на этом история была…

Он осёкся на полуслове. Он вспомнил, как Нора просила убить её, только не отдавать гемофилам.

– Вот именно, – негромко сказала Агата, заметив его замешательство. – Она может сопротивляться харизме, но если её отдадут Игараси, ей придётся смириться и поддаться, иначе она будет чувствовать невыносимую боль. Раз за разом. Это сломает её.

Арпад вздохнул.

– Ненавижу это дерьмо.

Больше они ничего не обсуждали – выжать из темы было нечего. Арпад подкрепился собственными припасами прямо в гостиной: кухни у Агаты не было принципиально. Вся её возможная еда ходила по улицам и всегда была готова к употреблению. Теперь он ждал, пока освободится ванная, чтобы смыть с себя дорожную грязь.

Нора возилась в ванной довольно долго, Арпад даже начал думать, уж не натворила ли она чего-нибудь от отчаяния. Но прошёл какой-то час и дверь открылась.

За ней стояло Чудовище Цеплин, несомненно. Те же глаза, та же комплекция… Но кожа была белой, чуть красноватой от пара и мочалки, а не ржаво-пепельной. Да, Урд и Сольвейг пытались её скупать в тёплом озере в пустыне, но то явно была слабая попытка. Волосы её тоже оказались не черными, а темно-каштановыми. И запах… Нет, это всё ещё был запах монстра, хотя и более…

Когда Нора прошла мимо, он спохватился: с ней нельзя терять бдительность. Агата держала её под прицелом арбалета с транквилизаторным дротиком, а Арпад снова связал ей руки и ноги. После этого он сам отправился в ванную. Надо будет прислать Агате какой-нибудь хороший подарок: вот уж даже врагу не пожелаешь принимать в гостях и предоставлять удобства охотнику на монстров и его добыче.

Когда Нора и Арпад прибыли в Грэйсэнд, оба были настолько измождены, что даже не могли порадоваться окончанию путешествия. Впрочем, только для Арпада причина отсутствия радости была именно в этом; для Норы же окончание путешествия означало не только скорый отдых, но и скорое вынесение приговора.

В коридорах Гильдии Охотников не было ни души – все те, кто сам мог распоряжаться своим временем, и кому позволило отлучиться руководство гильдии, отправились в Игерон, на драконоборческую акцию; а те, кто был вынужден остаться, разбирались с мелкой нечистью в городе, которая, словно почувствовав слабину, начала лезть из всех дыр. Людвиг Кармер остался в городе, и этот факт немного поднял Арпаду настроение. Он сдал Нору в казематы, отчитался перед Кармером и с удовольствием принял приглашение пожить в гостевых комнатах гильдии. В другой раз он бы отказался – слишком много неофитов, слишком много высокомерных мастеров, да и на Фирмина косо поглядывали.

На следующее утро его ждал сюрприз: курьер доставил ему ещё одно письмо из Ункуда. Арпаду приносили извинения за дезинформацию и подтвердили, что Иштван Месарош был в городе, хотя остановился не в поместье своего клана, а в обычной гостинице. Это было очень странно, но Арпад решил не забивать себе голову, а просто приложил это письмо к своему отчёту – пусть счетовод разбирается сама.

Арпад довольно быстро пришёл в себя после утомительного путешествия – хватило плотного обеда и продолжительного крепкого сна в чистой тёплой постели. Снова почувствовав себя человеком, он немного приободрился и даже увидел в сложившейся ситуации позитивную сторону. Поскольку охотников в городе осталось очень мало, а заказы, хоть и в меньшем, чем обычно, количестве, но всё же поступали, он вполне мог немного подзаработать. Арпад отправился в отдел распределения и начал листать бланки с заявками от населения. Будь на его месте кто-нибудь другой, Людвиг Кармер не позволил бы так долго перебирать, но он сам, не далее как несколько недель назад, обещал Арпаду дельце "пожирнее", и это был хороший момент, чтобы вернуть должок.

Арпад набрал целую стопку заявок – почти дюжину. Получив гонорар за поимку "Чудовища Цеплин", он мог себе позволить взять напрокат сильную лошадь с крепкой повозкой. Раз уж он дал команде возможность пойти на дракона, они не будут возражать, если он одолжит их часть гонорара, чтобы поработать пару недель более эффективно.

Он специально выбирал заказы так, чтобы все уложились в один маршрут – сначала на северо-восток, вдоль берега озера Галь, к деревушке Сон, рядом с которой, судя по всему, завелся тролль. После этого он планировал свернуть к югу, и ехать по лесной дороге, отлавливая по дороге дриад, страдающих бессонницей. Добравшись до столичного тракта, в поселке Могримомо, можно будет ещё раз навести справки о монстрах, беспокоящих округу – возможно, подвернётся что-то новое. А даже если нет – есть ещё два заказа, с которыми можно будет разобраться на обратном пути. Если всё пройдёт по плану – через недельку Арпад уже вернётся в Грэйсэнд и можно будет покопаться в новых заявках.

Как назло, всех хороших лошадей разобрали охотники, отправившиеся за драконом, а на то, что осталось, цены были заоблачными. Этого, впрочем, следовало ожидать, и Арпад, поворчав, всё же взял жеребца, который провезёт его по заснеженным дорогам. Вместо повозки ему предложили небольшую кабинку на широких полозьях. Она была рассчитана ровно на одного человека – даже странно, что кому-то пришло в голову соорудить такое… Но именно благодаря своей несуразности стоила она недорого – и Арпад на неё согласился. Снаряжение он уложил на дно, а сам уселся сверху – и покинул гильдию с такой лёгкостью на душе, которой два дня назад сам от себя не ожидал.

Первые три заказа были в черте города: в одном из подвалов завелись мышееды – сами по себе безобидные, но крайне нечистоплотные твари. Это были "монстры" из категории тех, которых охотники называют "чрезвычайно опасными", чтобы обеспечить себе лёгкий и стабильный доход. Арпад выманил их и разделал за двадцать минут, а потом ещё полтора часа прохлаждался в подвале, имитируя время от времени шум возни и драки. Получив обещанное вознаграждение и сразу отложив в отдельный мешочек долю гильдии, он отправился к следующим заказчикам: у них что-то неладное завелось под кроватью в детской.

– Э… к нам, вообще-то, уже пришли, – сказал хозяин большого красивого поместья на окраине. Он был толстым и краснощеким, суетливым и явно трусоватым.

Арпад с непроницаемым лицом достал из внутреннего кармана бланк заказа и предъявил хозяину.

– Вы подали заявку и не отменили её. Вам придётся оплатить неустойку за то, что я потратил время и силы, иначе в следующий раз, если у вас в хлеву заведется, например, карба…

– Я понял вас, понял, – с тяжёлой одышкой перебил Арпада хозяин. – Сейчас я пойду, скажу тому, второму охотнику, что мы не нуждаемся в его услугах…

– Нет нужды, – раздался низкий усталый голос из прихожей, и Арпад с удивлением увидел Агила Лесета. Он выглядел потрёпанным и изрядно встревоженным. – Я не возьмусь за эту штуку, нанимайте команду, – он кивнул Арпаду и развернулся к выходу, но вернулся. – Так, для справки: это рызеда, весьма стойкий экземпляр.

– А, чёрт, – досадливо махнул рукой Апрад и поднялся. – Просто выделите детям новую комнату. А лучше переезжайте в новый дом, а этот – сожгите…

По правде сказать, он впервые слышал о «рызеде». Но это тоже была стандартная процедура запугивания наивных хозяев, чтобы набить цену.

– Что, неужели ничего нельзя сделать? – тонким писклявым голосом спросила хозяйка, едва ли уступавшая мужу в габаритах. – Нам так нравится этот дом… Сад так прекрасен в тёплое время года…

– Я верну заявку в гильдию и сделаю в ней соответствующие примечания, – уже стоя на пороге, пообещал Арпад. – Когда охотники вернутся из Игерона, к вам обязательно придёт специально подготовленная группа…

– Но они вернутся не раньше, чем через месяц! – воскликнул хозяин. Из-за его спины робко выглядывал мальчик лет семи, но уже почти такой же широкий, как отец. – Вернитесь, вы оба! Мы повысим ставку, заплатим обоим! Но мы не можем ждать, пока вернутся охотники!

Агил молчал, Арпад покачал головой.

– Риск слишком велик. Не хочу оставить свою содранную шкуру в вашем большом красивом доме. Кроме того, должен вас предупредить: если я стану призраком, то весьма беспокойным…

– Позовите ещё кого-нибудь! Мы заплатим, сколько скажете! Только избавьте нас от этого! У детей все пятки покусанные!

Арпад удивлённо поднял брови и покосился на Агила. Тот почему-то не спешил принять участие в отстаивании их права на более высокий гонорар; кажется, он действительно собирался уйти и смотрел на Арпада с нескрываемым скептицизмом.

– Может, попробуем? – с уместным в данной ситуации сомнением спросил Арпад.

– Фаркаш, я, конечно, знал, что ты псих, – сказал Агил. – Но даже не подозревал масштаб.

– Да ладно тебе, – сказал Арпад, теперь уже сомневаясь настолько сильно, что почти перестал играть на публику. – Мы же не можем оставить детей наедине с… рызедой.

Агил выглядел действительно озадаченным. Он оценивающе смотрел на Арпада, будто пытаясь понять – шутит он или продолжает набивать цену. Через несколько секунд он сдался.

– Хорошо, идем. Просто, чтобы ты увидел, с чем нам предстоит иметь дело. А потом мы вернёмся в гильдию, запасемся заговоренным оружием и позовем подкрепление. Мне нужен будет кто-то более… здравомыслящий, чтобы прикрывать мою… стратегически важные места.

Они вернулись в дом и начали подниматься по лестнице на второй этаж. Когда стало ясно, что их никто не может услышать, Агил спросил:

– Ты ведь понятия не имеешь, что такое рызеда, правда, Фаркаш?

Арпад озадаченно помедлил. Ещё минуту назад он был уверен, что этого зверя выдумал сам Лесет. Но, судя по всему, это было не так.

– С чего ты взял? – презрительно откликнулся Арпад, всё ещё надеясь не выдать своего невежества.

– Иначе ты бы не предложил поменять детям комнату или переехать. Это бы ни хрена не помогло.

Арпад озадаченно молчал. Да уж, он чуть ли не дискредитировал себя перед гражданскими. От такой славы он бы вовек не отмылся – пришлось бы переезжать в Вормрут, Санвуд или вообще в Жутэм.

– Это демон с тёмной стороны, – флегматично пояснил Агил. – Он лезет через разрывы, образованные страхами, и эти страхи воплощает. Вообрази себе то, чего ты боишься больше всего – и он это реализует. Малыш, под чьей кроватью регулярно открывается разрыв, боится кусачих лиан. А чего боишься ты, Фаркаш?

Арпад не успел ответить. Они вошли в просторную комнату, залитую светом заходящего солнца. В ней не было ровным счетом ничего необычного. Обычная детская комната – четыре кровати, два комода, игрушки, игрушки, игрушки…

– Хоть бы одну книгу завели, – проворчал Арпад, озираясь.

– Ага, а то дети вырастут и так и не узнают, что такое рызеда, да?

– Ой, да отстань ты, – огрызнулся Арпад, внимательно вглядываясь в обстановку. Комната была самая заурядная. Вот только одна из кроватей, на которой сидел большой плюшевый медведь… Нет, ничего такого, что можно было увидеть глазами. Но медведь выглядел на редкость угрожающе.

– Как ты определил, что это? – спросил Арпад.

Агил отмахнулся:

– Встроенный детектор. Хочешь дождаться темноты, или, может быть, пойдём?

Арпад медлил. Ему лишь пару раз случалось сражаться с настоящими демонами – пришельцами с темной стороны мира. И ни разу бой не был легким.

– Расскажи мне об этих чудиках, – попросил он. – Почему просто не дождаться ночи, пока ребёнок не заснет, и не зарубить его серебром? Демона в смысле, не ребенка.

Агил хмыкнул.

– Ты его не увидишь. Страх в голове – и одновременно наяву. Монстра видит только тот, кто его выпустил.

– Может, дать ему оружие? Он должен уметь за себя постоять…

– Ну не в три года же!

– То есть для нас демон не опасен? Он материален только для ребёнка?

– Его видит только ребёнок, – раздражённо поправил Агил. – Но грызёт оно всех подряд, кто оказывается рядом.

– Та-ак… И как с ним обычно борются?

– Сжигают, – язвительно сказал Агил. – Вместе со спальней, домом и тем, кто его выпустил. Эти падлы не появлялись уже больше семидесяти лет. Поэтому я и не хотел за это браться.

Арпаду стало не по себе. Да, ребёнок выпустил дерьмо… Но убивать его, уподобляясь безумным варварам?

– Варианты, – потребовал он.

– Собирать команду, – развел руками Лесет. – Искать старые свидетельства. Обратиться к зачарователям – может, кто-то что-то придумает. Бывали случаи, когда человек видел гибель его рызеды, страх отступал и разрыв больше не открывался. Но для того, чтобы её убить, нам нужны две вещи: увидеть её, и чтобы она сама оказалась здесь, в доступном нам пространстве.

– Но если она окажется здесь, – сказал Арпад, – она уже не будет привязана к разрыву, и сможет сбежать куда угодно… невидимая ни для кого, кроме того, кто открыл разрыв, так?

– Именно. А сквозь разрыв начнет выползать следующая, причем уже гораздо быстрее. Усиливается страх – расширяется разрыв.

Арпад выругался. Теперь он понял, почему семьдесят лет назад охотники прибегли к столь радикальному способу уничтожения рызеды. Сколько времени понадобится разрыву, чтобы выпустить всех тварей с темной стороны? Сколько времени понадобится охотникам и зачарователям, чтобы найти способ уничтожить монстра и не навредить ребёнку? Нужно предпринять что-то, причем срочно.

– Возвращаемся в гильдию? – спросил Лесет.

Арпад раздражённо поджал губы. Это повернуло бы все его планы наперекосяк. Или он мог проигнорировать этого монстра и просто идти дальше по собственному маршруту. Он выругался.

– Айда на её территорию, – предложил он. – Дождёмся, пока откроется разрыв, завалимся внутрь. Найдем эту красавицу, покалечим хорошенько. Когда она перестанет трепыхаться – выберемся и добьем её на ощупь. Пацан увидит, что она не нападает, и успокоится.

– Псих, – раздраженно выплюнул Агил. – Сколько раз ты спускался на темную сторону?

– Дважды, – скривившись, ответил Арпад. – По своей воле – один раз. На их территории драться легче – они не видят во мне пищу, потому что не питаются ничем из своего мира…

– Первое, – перебил его Агил. – Как ты собираешься его найти? Второе: как ты потом выберешься обратно?

Второй вопрос был критически интересным, но в таких ситуациях Арпад предпочитал решать проблемы по мере поступления. Убивать ребёнка? Да гори он синим пламенем, этот мир, если люди снова на такое пойдут.

– Я думал, ты поможешь его найти, – сказал Арпад. – Как же твой "встроенный детектор"?

– Знаешь поговорку: во тьме все демоны чёрные? Это будет тот случай.

– Чёрт.

Ладно, увидеть демона они не смогут. Но если он может их ранить – значит, он материален? Его можно будет нащупать – здесь, с этой стороны разрыва.

– Серебро хоть есть? – спросил Агил.

– Нож и цепь, – ответил Арпад. – Появились идеи?

– Кажется, да.

Солнце прикоснулось к горизонту – времени до появления демона осталось немного. У них, по сути, два варианта: оставить семью в страхе и отчаянии и отправиться в гильдию за подмогой, либо попытаться разобраться с монстром самим, пока он ещё не слишком силен. С каждым днём ситуация будет ухудшаться. С каждым часом…

– Излагай, – потребовал Арпад.

– Ты был на темной стороне, видел тени… Ты сможешь там ориентироваться?

"Не без труда, – подумал Арпад. – Еле выполз в прошлый раз. Плюс – есть ещё "второй" вопрос".

– Смогу, – сказал он.

Агил задумчиво кивнул.

– Мы можем использовать серебряную цепь, как ориентир. Ты сможешь найти разрыв, а демон, который будет ближе всего к нему – тот, кто нам нужен. Уложишь его… Полностью, насмерть. Пока мальчонка не поймёт, что произошло, разрыв будет открыт, ты успеешь выбраться.