Текст книги "Чудовище Цеплин (СИ)"

Автор книги: Тай Ронис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3

Несколько минут они просто шли по улице без особой цели. Наконец, волчара пришёл в себя и сказал:

– Ну что, айда местных расспрашивать? Если Месарош действительно не были в этом году в пустыне – может, кто другой был?

Арпад кивнул. Он сомневался в каждом слове, сказанном Йерне, с этой упырихи станется направить их по ложному следу по непроходимому пустынному участку. Лучше бы получить подтверждение у местных. Начать они решили с общительного ключника в трактире – он мог дать подсказку, кого расспросить ещё. Они вернулись в «Еловый» и скромно устроились у края барной стойки, дожидаясь, пока тот обслужит посетителей. Но вместо этого из кухни вышел хозяин и жестом дал ключнику понять, что сам разберется.

– Нашли, что искали? – дружелюбно спросил он, приближаясь к охотникам. Ему, видимо, уже всё рассказали об их интересах.

– Частично, – сказал Арпад и положил на стойку две монеты. Через пару секунд они волшебным образом исчезли в кармане хозяина, который явно ничего не имел против заработка непринуждённым чесанием языком. – Кто из местных по примеру Месарош выносил из пустыни вещи Цеплин?

Хозяин выглядел удивлённым такому вопросу.

– Инди Хабро со своими бестолковыми дружками. Это сын Гебера, хозяина лесопилки, но насколько трудолюбив отец, настолько ленив его отпрыск. Раз или два в пустыню ходил Безрукий Олло – руки-то у него, конечно, обе на месте. Дайте-ка вспомнить… кажется, Эрвин Потлок собирался наведаться, но потом передумал. А может, и нет, насчёт него не знаю. Он вечно в разъездах – торгует лесом Гебера Хабро, так что не скажу, куда точно он уезжал – то ли в Вормрут, то ли в пустыню. Есть ещё пара отчаянных бездельников, вот только я их по именам не знаю – можете спросить у Инди. Он самый отъявленный грабитель покойников.

– А кто был в пустыне в этом году? В начале серой луны, скажем?

Трактирщик невесело рассмеялся.

– Никто, полагаю. Да и в прошлом году желающих поубавилось – как только узнали о чудовище.

– Чудовище? – удивленно переспросил Арпад. Йерне об этом ни словом не обмолвилась. – Ну-ка, поподробнее.

– Уж не знаю, не сказки ли это… – засомневался трактирщик. – Хотя, с другой стороны, многие о нем рассказывают.

– В каждой сказке лишь доля сказки, – заметил Фирмин. Арпад обернулся к брату и увидел, что к ним приблизился гардиан, и теперь незаметно прислушивался к разговору. Что ж, ничего секретного они пока что не обсуждают.

– Говорят, какой-то монстр охраняет последнюю стоянку Цеплин. Он никогда не приближается, но следит за окрестностями зорко. Видят его часто, но нападает он не всегда. Говорят, одиночек не трогает, а когда приближается группа – плюётся раскалёнными каменными шипами.

Арпад и Фирмин невольно переглянулись. Раньше они думали, что «каменная игла», о которой писал Мато, была плодом его напуганного воображения, но теперь ситуация резко изменилась. Неужели в пустыне завелся какой-то новый монстр?

– Как он выглядит? – спросил Арпад.

– Говорят, большой, в два человеческих роста, покрыт шерстью, а на голове рога. Вблизи его никто не видел, но издалека наблюдали практически все, кто ходил в пустыню, к последней стоянке. Говорят, это чудовище – воплощённый призрак племени Цеплин, который защищает их имущество. Говорю же – сказки трусливых детей, которые испугались вулканов.

– Оно кого-нибудь убило?

– Нет, ни разу. Оно не приближается, видать, привязано к месту гибели племени, а тропа к месту стоянки слишком далеко. Не так-то легко ему, видимо, попасть в живую мишень с такого расстояния. Но эти каменные шипы пролетали рядом, и один раз одному из парней зацепило ногу, но это была царапина.

Да, очень похоже на сказку: монстр, который никому не навредил, но многих напугал. Пустыня действительно опасна и, пожалуй, способна породить в напуганном, уставшем и изможденном жарой и духотой сознании образ чудовища. А что касается каменных шипов – что ж, вулканы, говорят, способны выбрасывать осколки пород на большие расстояния. И это отчасти объясняет, почему гемофилы ничего не сказали о монстре – они меньше подвержены галлюцинациям, потому что сами способны их создавать в чужом разуме.

С другой стороны – если бы это было галлюцинацией, разные люди не видели бы одно и то же. И тот факт, что каменные шипы летают только в одном районе вулканической пустыни, тоже наводит на мысли. На месте гибели целого племени могло родиться весьма кровожадное и яростное чудовище. Но тогда вот что странно – почему Йерне его даже не упомянула? Может ли быть такое, что она о нем и не слышала? Почему монстр мог бы нападать на людей, но игнорировать кровососов? Тем более что среди Месарош неизбежно должны были быть люди – они не посмели бы уйти в пустыню на длительное время без миньонов.

– Когда его впервые заметили? – спросил Фирмин.

– В прошлом году первая же команда вернулась с пустыми руками и начала сказки о монстре рассказывать. Им не поверили, и другие отправились в пустыню, но тоже вернулись ни с чем. Третья команда прихватила щиты, чтобы прикрыться от шипов, и они благополучно добрались до Плешивого Горба, взяли все, что хотели, и вернулись.

– Монстр так и не приблизился? И ни разу ни в кого не попал?

– Нет, в тот раз все были целы. Думается, у него шипы закончились. Не бездонный же у него запас.

Арпад кивнул. У каждого монстра есть предел выносливости, сил, яда, огня, тьмы – да чего угодно, чем он поражает своих жертв. Вопрос лишь в том, достаточно ли людей на него охотятся, и будет ли у него время восстановиться.

– Но следующая группа снова была атакована? – спросил он.

Трактирщик кивнул.

– После этого энтузиазм мародёров немного поутих. Да и вещей-то ценных там, говорят, не осталось почти. Инди пытался в этом году наведаться на стоянку, но вернулся с половины пути.

Да, это интересно. Если Тои пошла в пустыню, она вполне могла стать жертвой Чудовища Цеплин. Вот только с учётом риска и возможной сомнительной выгоды она решила не обращать внимания на первое. Почему? Ответ напрашивался сам собой – она ничего не знала об опасности. Как Месарош ничего не сказали о монстре охотникам, так могли не сказать и ей.

– Кто-нибудь обсуждал монстра с кланом Месарош?

Трактирщик пожал плечами.

– Ну, я-то точно не обсуждал. Эти гемофилы не очень-то общительны, кроме тех моментов, когда им что-то нужно.

Арпад обернулся к гардиану, пристроившемуся рядом, и спросил:

– А к вам поступали какие-нибудь жалобы на монстра?

– Да, Инди Хабро пытался уговорить Бона разобраться с этим. Но пустыня – не наша территория. Что бы в ней ни водилось, оно нас не касается, пока не угрожает посёлку напрямую.

– Резонно.

Охотники ненадолго задумались о том, что ещё они могут узнать, чтобы лучше понять происходящее. Но им нужно было уложить в голове уже полученную информацию, прежде чем принимать какие-то решения, и они поднялись в комнату. Похоже, какой-то монстр в пустыне таки завёлся. И хотя прежде его шипы ни в кого не попадали, Тои Игараси не посчастливилось быть первой. Если она действительно погибла в пустыне от неизвестного монстра, на этом работу можно и закончить – то, что происходит за пределами Ахаонга гильдии не касается. Но что, в таком случае, произошло с Мато? Ведь он благополучно покинул пустыню, и добрался аж до Миддлбоса, а потом куда-то исчез… эта часть не позволяла закрыть дело так быстро.

– Может, монстр преследовал его и догнал? – предположил Фирмин.

Арпад пожал плечами. Они ничего не знали о монстре, кроме неправдоподобных рассказов трактирщика. Всё же им придётся расспросить непосредственных очевидцев.

Отдохнув немного и пообедав, охотники составили план действий на оставшийся день. Чтобы разобраться со всем поскорее, они решили разделиться – Фирмин должен был пообщаться с местными авантюристами-людьми, а Арпад собирался вернуться к Месарош и расспросить о монстре гемофилов.

Но Йерне лишь недоуменно пожала плечами, а другие члены семьи, которые побывали на месте последней стоянки Цеплин, лишь посмеялись. Они слышали россказни людей, но сами никакого чудовища не видели. И хотя что-то в их словах и поведении показалось Арпаду странным, он так и не сумел поймать их на лжи или каких-то нестыковках. Ему пришлось уйти ни с чем.

Фирмин, который вернулся чуть больше, чем через час, тоже был не в настроении. Инди Хабро оказался не самым приятным человеком, и о своём поражении в пустыне говорил неохотно. Он явно преувеличивал и размеры и грозность «чудовища», но показал шрам на ноге, оставшийся от шипа.

– Вулканический мусор, насколько я знаю, сыплется сверху, – сказал Фирмин. – Но шрам горизонтальный и очень прямой. Другие рассказывали более сдержанно, но описание, в целом, сходится. Большое, мохнатое, с рогами.

– Никто не прихватил шип на память?

Фирмин покачал головой.

– Улепётывали, только пятки сверкали. Но, похоже, что в пустыне всё-таки что-то завелось.

Арпад досадливо скривился.

– Придётся проверить. Но раз монстр не подходит под известные нам описания, мы не можем идти сами. Придётся вызвать команду.

Фирмин равнодушно пожал плечами.

– Ну и что? Сейчас зима, никто не избалован заказами. А новые чудовища – это всегда интересно. Пиши запрос, а пока придёт ответ – отдохнем.

Арпад так и поступил. Он написал детальный отчёт о том, что им удалось узнать, и запросил дальнейшие распоряжения. Потом ещё одна мысль пришла ему в голову, и он написал запрос в гильдию охотников Ункуда, чтобы они поговорили с Иштваном Месарош и выспросили у него кое-что о его разговорах с Тои Игараси. Если и можно было узнать ещё что-то о том, почему она полезла в пустыню, и полезла ли она туда на самом деле, то только у Иштвана. А пока они ждут распоряжений от руководства, возможно, придёт ответ и из Ункуда.

Курьер на Вормрут проезжал Диффоук рано утром, в Ункуд – ближе к обеду. Арпад оставил оба письма у ключника гостиницы, а сам вернулся в номер, чтобы отдохнуть и поразмыслить. Он достал из сумки все вырезанные фигурки из дерева и расставил их на подоконнике. Больше всего было коней: сонные, хитрые, резвые, гордые; в упряжке и без, с всадником и одинокие, разных пород, размеров и форм. Были ладьи, хоть и в меньшем количестве, и три ферзя. Единственный офицер был вырезан грубо – одна из первых фигурок, которые он создал. Пешек Арпад не любил, и их было всего пятеро, и все они были разные – каждая другой формы, но ни у одной не было лица. Он посмотрел на своё хаотичное воинство и сгруппировал фигурки по оттенкам. Он никогда не придавал значения цветам и не ставил перед собой цели вырезать полный набор. Здесь были и темные фигуры, и более светлые – из самых разных пород дерева. Были абсолютно черные, красноватые, и с серым оттенком. Арпад вытащил из сумки новый брусок и прикинул, кого не хватает компании. Коня, определенно.

Арпад собирался изобразить пегаса, но вместо крыльев почему-то получились поднятые человеческие руки, и вместо пегаса получился кентавр. Что ж, тоже сойдет. Поза существа показалась Арпаду немного странной, тем более что оружия у него в руках не оказалось, зато на поясе получился охотничий нож. Закрытый шлем скрывал лицо, а четыре ноги стояли на земле твёрдо. Арпад сам не понял, что у него получилось на этот раз, но он к этому привык. У него всегда получалось не то, что он задумывал, и это его порой раздражало. Но другим людям фигурки нравились, и он иногда дарил их знакомым как талисманы на удачу. И пусть на самом деле в них не было никакой силы, это было не важно, главное – кто во что верит.

Следующие дни Арпад и Фирмин коротали в заведениях Диффоука и в его окрестностях. В лесу Арпад нашел несколько подходящих веток для дальнейших поделок, у озера они встретили пару рыбаков и разговорились ненадолго. Раз или два местные пытались их нанять, чтобы они разобрались с какой-то нечистью, но Арпад и Фирмин категорически отказывались и советовали обращаться к местным охотникам. Это было честно – у каждого свой район. Если они начнут брать заказы в Диффоуке, это будет означать, что они отбирают работу у Бона Рполиса и его ребят, а это противоречило внутреннему кодексу гильдии.

– Бон бесполезен и беспомощен, – сказал один из потенциальных заказчиков. Арпад не мог с этим не согласиться, но всё равно правила нарушать не собирался. – Он отказывается видеть дальше своего прыщавого носа, и не понимает, что Кев-и-Олеч опасен для нас, хотя и живет за чертой посёлка…

– Кроме Бона у вас есть ещё два охотника. Вы можете обращаться к ним напрямую, им не нужно разрешение Бона, чтобы разобраться с монстром, если он действительно опасен.

– Они цену запрашивают такую, что мы даже вскладчину не потянем! – возмутился мужчина. – Скорее уж сами вооружимся и пойдём к этому уроду…

– Поосторожнее, – предупредил его Арпад, но нахмурился. Конечно, если монстр силен, и охота на него дороже стоит. Но если он действительно опасен для мирных жителей, охотники обязаны разобраться с ним, пусть даже в долг. Протекторат всегда рассчитывается с гильдией, и охотники наверняка сделали запрос в Вормрут и ждут ответ с одобрением действий без аванса. А эти ответы идут очень долго.

Диффоук находился слишком близко к пустыне, чтобы сюда могла прийти полноценная зима, а чередование холодных ветров с севера и теплых с юга вызывало неприятный контраст. Шли дожди – кислые от пустынных испарений и грязные от пепла. Посёлок, и без того не слишком привлекательный, покрылся слоем грязи.

На третий день пришёл ответ из гильдии. Арпаду и Фирмину было наказано ждать подкрепление и начать организацию похода команды из пяти человек в пустыню – запастись провиантом, двумя палатками и ручной повозкой. Прочее снаряжение обещали доставить с подкреплением.

Три человека из гильдии прибыли через неделю. Пагрин Черри был одним из лучших инструкторов и регулярно выбивал себе премии за счёт идеальной статистики – за последние девять лет у него не погиб ни один ученик. На этот раз он тоже был со стажёром, увидев которого Арпад едва не схватился за голову. В полной пустынной экипировке, с двойной нагрузкой и пешком, без лошади, он был уставшим и злым, но самое странное – он был девчонкой. Но прежде, чем Арпад успел сформулировать едкий комментарий, Пагрин сказал весьма злобно, но тихо, так, чтобы стажёр не услышала:

– Мне заплатили, чтобы я её отвадил от охоты.

– И как, получается?

– Пока что не очень. Но ведь работа ещё и не началась толком. – Потом он повысил голос и сказал: – Это Сольвейг Урун, очередная принцесса, вообразившая себя воином. – Девчонка села прямо на порог трактира, вместо приветствия показала два больших пальца и стащила шлем, тяжело дыша.

«Не такая уж страшная», – озадаченно подумал Арпад. Обычно в охотники рвутся девочки, у которых нет шансов удачно выйти замуж, вот они и ищут компании изголодавшихся мужчин, пытаясь привлечь к себе внимание своим героизмом. Но эта, на вид, слишком молода, чтобы отчаяться, так какого черта? Он уже хотел обменяться с Фирмином несколькими догадками, но прикусил язык. Лицо брата было непроницаемым, но глаза азартно блестели. Арпад проследил за его взглядом и увидел ещё одного члена новоиспечённой команды. Хвала богам, он не успел открыть рот и начать изгаляться над женщинами-охотниками.

– Привет, Урд. Надеюсь, ты не запишешь эту охоту в наш счёт, ведь это не мы тебя звали.

– Посмотрим, – широко усмехаясь, рыжая охотница хлопнула его по плечу. – Привет, волчара. Классная шкурка.

Фирмин озадаченно посмотрел на свой балахон, в котором ходил всегда, и в котором не было ровным счетом ничего примечательного.

– Могу снять, – озадаченно сказал он.

– Пока не надо, – рассмеялась Урд. – Я устала с дороги, новые яркие впечатления мне пока ни к чему.

Она прошла мимо Сольвейг, забирая у неё одну из сумок, и собиралась уже войти в трактир, как Фирмин её снова окликнул.

– Массаж ног? – предложил он.

– Может, позже, – Урд ему подмигнула и скрылась внутри.

Арпад закатил глаза. Ему было тошно смотреть на их заигрывания, которые так ни разу ничем и не закончились.

– Какие планы? – спросил он у Пагрина.

– Если вы свою часть подготовили, завтра выступаем. Нам нужно обернуться за две недели. Пристроишь лошадей?

Следующим утром они выступили в путь. Тащить лошадей в пустыню смысла не было, поэтому Арпад оставил их всех на городской конюшне. У них с собой была лишь средних размеров ручная тачка, на которую они сгрузили палатки, доспехи, оружие и припасы на две недели. Они решили двигаться по маршруту, который указала Йерне Месарош, а другие местные мародёры подтвёрдили – на запад до Жёлтой Ямы, а потом на юг. По приблизительным расчетам, дорога в одну сторону займёт около четырёх дней, пара дней им понадобится, чтобы найти монстра и разобраться в его истинной природе, а потом можно будет вернуться в Грэйсэнд. Если окажется, что монстр действительно порождён энергией гибели племени, они лезть к нему не будут, а вызовут подкрепление в виде зачарователей. Если же монстр окажется сказкой… что ж, тогда придётся продолжить расследование смерти Тои.

Они шли по западной дороге из Диффоука, всё ещё находясь в пределах Ахаонга. Тачку толкали по очереди, но чаще всего эта почетная обязанность доставалась Сольвейг. Бестолковая девица, возомнившая, что умеет стрелять и может стать охотником, хмуро подчинялась приказам Пагрина и всё время отставала, но не жаловалась. Инструктор заставил её надеть доспехи и вооружиться до зубов, и в таком виде путешествовать; но главным своим врагом Соль считала, несомненно, Арпада – с ехидной усмешкой он предложил ей понести ещё и сумку с пайком на пять дней, и Пагрин эту идею поддержал. Целью было взять её измором и заставить отказаться от идеи стать охотником – это спасёт жизнь и здоровье не только ей, но и тем, кто по нелепой случайности решит на неё положиться. Но прошло несколько часов, а она всё ещё держалась.

Сначала Арпад надеялся, что гильдия навязала им в команду эту девицу, потому что в ней был замечен потенциал; но уже после пятиминутного общения диагноз был определен окончательно: романтичная идиотка. Таких ничто не остановит – ни предупреждения, ни угрозы, ни очевидная опасность. Она всё равно найдет себе приключения и влезет в неприятности. В команду её взяли просто чтобы спасти ей жизнь, чтобы в тот момент, когда она найдет то, что ищет, рядом оказались профессионалы, способные ей помочь. В данный же момент один из лучших инструкторов Гильдии пытался применить менее болезненный и более безопасный способ отвадить Сольвейг от охоты.

– Двигай, не отставай! – грубо прикрикнул Пагрин. – Если ты будешь передвигаться с такой скоростью, ландиут тебя на ходу слопает!

– Если на тебя нападал ландиут, это не значит, что он опасен для кого-то ещё, – проворчала Соль, ускоряясь. Дорога шла под уклон, и ей это не составило большого труда. – Обычно они едят только дерьмо.

Фирмин и Урд заржали, Пагрин лишь хмыкнул и бросил небрежно:

– Надень-ка пылевую маску, Соль. Мы все же в пустыню идем, а ветер сегодня южный…

Сольвейг что-то проворчала невразумительно, но Пагрин настоял:

– Либо надевай, либо разворачивайся и иди домой, выходи замуж и детишек рожай.

Она бросила на своего инструктора такой сердитый взгляд, что Арпад невольно задумался: чем же для неё так ужасна перспектива стать женой и матерью? Девочка наверняка из обеспеченной семьи, избалованная единственная дочь, привыкшая получать все по первому требованию… Впрочем, то, с какой стойкостью она выдержала путешествие с Пагрином из Грэйсэнда в Диффоук, говорил против этой версии.

Соль расстегнула и стащила шлем, опустила на лицо маску, снова надела шлем, тщательно застегнув тяжёлый воротник. Что ж, похоже, она действительно полна решимости стать охотником. Но зачем ей это?

Среди охотников были женщины, и часто они бывали полезны. Целительницы, летописцы, ведьмы и даже шлюхи, успешно скрашивавшие долгие путешествия к местам обитания нечисти. Иногда "охотницы" совмещали эти функции, но довольно редко ходили на монстров с оружием.

Самым же редким явлением были профессиональные охотницы, как, например Урд. Чаще всего это были наследницы семейного дела и дочери кузнецов или военных, которые чётко понимали, на что идут, и что их ждет. Иногда это были жёны охотников, не желавшие надолго отпускать без присмотра своих благоверных. Некоторые, как и эта дурочка Сольвейг, искали в охоте романтики: наслушались басен про смелых героев и сами решили совершить подвиг. Чаще всего это заканчивалось плохо: Арпад лично знал четверых, а одну из них даже водил на горгулью. Их черепа теперь хранились в зале памяти Гильдии.

Историю Урд Арпад знал лишь частично, он с ней познакомился уже после того, как она заслужила свою репутацию. Она была уже не слишком юной, когда обратилась в Гильдию. Она развелась с мужем, детей у них не было, а отцовскую кузницу забрал за долги клан Раш. Шансы преуспеть в чем-то ещё у неё были невелики, но она была полна решимости принёсти миру пользу своим существованием. Арпад не знал, сталкивалась ли Урд с таким же недоверием, как Сольвейг теперь, насмехались ли над ней, пытались ли вывести из опасной игры… Пока что он мог судить только о том, что он видел: сильную и умную воительницу, а чуть поодаль за ней – глупую романтичную девчонку, которая наверняка надеется стать героем, только чтобы завоевать сердце своего деревенского "принца". И как только родители её отпустили?

– Эй, Соль! – окликнул Арпад девушку. – А твои родители знают, что ты отправилась на охоту?

Она поглядела на него, но лица не было видно, чтобы понять её реакцию. Отвернувшись от дороги, она споткнулась на кочке и едва не упала, но всё же сумела устоять на ногах и продолжить движение.

– Не думаю, что они вообще заметили, что меня нет, – сказала она, и голос её прозвучал глухо сквозь пылевую маску и забрало шлема. – В доме было слишком много людей, а у них – слишком много дел.

Арпад криво усмехнулся. Он был прав: избалованная дочь богатых родителей.

– А ты откуда сама родом? Из Грэйсэнда?

– Из Этера, – с явной неохотой ответила Сольвейг.

– А что же ты в тамошнюю гильдию не вступила? Не взяли?

Он давно не был в Этере, но, судя по тому, что рассказывали другие, вступить в их гильдию может даже слепой одноногий кровосос.

– Не твоё дело, – сказала через несколько секунд Сольвейг, и голос её прозвучал сухо.

Арпад решил отцепиться от неё. В конце концов, если он узнает её получше, он может привязаться. А это уже грозит тем, что он начнёт помогать. А это приведёт её к смерти. Нет уж, это работа Пагрина, ему за неё доплачивают, вот пусть и возится.

Во второй половине дня они свернули с дороги и стали двигаться на юго-запад. Лес стал редеть, но из-за неровностей почвы тащить повозку стало труднее. Пагрин позволил Сольвейг снять доспехи и идти налегке – видать, не хотел видеть её изможденной и с трудом шевелящейся во время встречи с монстром.

Первую ночь они провели у подножья холма, на окраине леса. Дальше простиралась пустошь, плавно переходящая в пустыню, и хотя до захода солнца ещё оставалось время, Пагрин велел остановиться на ночлег именно здесь. Арпад и Фирмин ставили палатки, Сольвейг и Урд разжигали костёр, чтобы подогреть вяленое мясо, прихваченное из Диффоука. Здесь, рядом с пустыней, температура воздуха казалась более подходящей для ранней осени, чем для зимы, но пасмурное небо и оголённые ветви деревьев внушали ощущение промозглого холода. Всё изменилось в середине следующего дня, когда они спустились с очередного холма, и у его подножия обнаружили рыже-серые хлопья, насыпавшиеся не так давно.

– Земля тёплая, – сказал Фирмин, разворошив босыми ногами пепел. – Мы над лавовым озером?

Никто не ответил. Эти земли не были хорошо исследованы, и никто не знал, где в следующий раз потечёт лавовая река и какое место выберет для озера.

– Ты бы обулся, – проворчал Пагрин. – Камни могут быть острыми.

Фирмин лишь отмахнулся.

В пустыне было действительно жарко, и чем дальше на юг они уходили, тем тяжелее становился воздух. Весь Ахаонг, кроме южных областей, утопал в снегах; зима – это было единственное время, когда можно было сунуться в зону вулканов. Летом об этом и думать нечего – солнце сверху, лава снизу – рецепт гриль, а не удачной охоты на неведомого монстра. Арпад даже сейчас едва соображал от жары, он не мог уже даже материться, даже притом, что тёплые вещи они уже сгрузили в телегу.

Жара была не единственной, и даже не главной их проблемой: куда больше неудобств доставляли дым и испарения. Даже сквозь защитные маски, предусмотрительно прихваченные из гильдии, едкие вещества проникали в лёгкие и в глаза.

– Черт, кажется, у меня уже все рецепторы этой кислотой выжжены, – ругался Фирмин. – Я сейчас не то, что монстра, я сейчас даже жареного кролика на расстоянии вытянутой руки не унюхаю.

Никто не ответил – им всем приходилось несладко. Но через несколько минут до Арпада дошёл смысл слов его названного брата.

– Это отчасти объясняет, почему Тои Игараси не заметила опасности, – сказал он. – Испарения могли сбить её нюх точно так же, как твой. А монстра, если он действительно не приближается, они вдалеке могли и не заметить.

При этих словах все охотники начали пристально вглядываться в горизонт. Но везде, сколько видел глаз, были лишь скалы, камни и пепел. Охотникам все время казалось, что земля шевелится под ногами, ворчит на тех, кто топчется по ней… В этих землях не было стабильности, не было уверенности в том, что завтра всё будет так же, как сегодня. Время от времени под землей слышались какие-то глухие взрывы, рокот… Если бы их не предупредили, что так и должно быть, они бы наверняка запаниковали и вернулись в Диффоук.

Как могло в этих землях по несколько месяцев выживать целое племя номадов? И какая опасность могла сразить их, таких выносливых и храбрых людей? Арпад не знал ответа на этот вопрос, и у него на душе было тяжело от этой мысли. Возможно, они доберутся до последней стоянки Цеплин. Возможно, обнаружат какие-то следы… Арпад не задумывался об этом ранее, но теперь он чувствовал невыносимую грусть. Цеплин шли сюда, полные надежд, полные жизни: мужчины и женщины, старики и дети… Их ждали весной в Бадабэй – семь племён номадов, собравшиеся на ярмарку невест. Но Цеплин так и не пришли. Ради них старейшины приняли решение не закрывать ярмарку, ни один брачный союз не был заключён в том году. Многие добровольцы из оставшихся племён согласились отправиться в пустыню, чтобы поискать следы… Но когда они явились к вулканам, те встретили их лишь невыносимым жаром: было ясно, что если кто-то и остался в пустыне на лето, выжить он никак не мог. Цеплин не объявились до осени, и с первым же достаточным похолоданием поиски в пустыне возобновились, теперь уже с участием гардианов и профессиональных спасателей.

Теперь же, идя по пустыне, охотники время от времени наталкивались на следы старых кострищ и лагерей, хотя понять, кому они принадлежали – спасателям, простым авантюристам или Месарош – было невозможно. Да это и не имело значения. В голове была одна лишь жара. И грусть.

Жители Диффоука прозвали монстра "Чудовище Цеплин", из-за того, что он появился на их землях, и, возможно, являлся призраком погибшего племени. Они побаивались его, потому что чудовище, судя по всему, защищало оставшиеся вещи Цеплин от мародёрства. Если это правда, то странно, что оно появилось так поздно, когда почти всё уже было разграблено. Когда же оно появилось, и каким образом? Если это произошло сразу после гибели племени, почему монстр не показался гардианам в первую же зиму? Почему не мешал Месарош грабить стоянку во вторую? Появилось лишь на третью зиму, и действовало как-то странно, издалека… Может, оно и не связано с гибелью номадов. Просто очередной вулканический монстр.

Арпад изначально не испытывал восторга по поводу этого задания: ему было откровенно плевать на то, кто убил Тои Игараси. Она была гемофилом, кровососом, нечистью, и это был её выбор. Пусть она соблюдала закон и держала одного постоянного миньона, одобренного Гильдией Охотников, это не отменяло того факта, что она в любой момент могла сорваться. Теперь же, из разных источников собрав кое-какую картину происходящего, он понял, что в глубине души не хочет, чтобы их поход увенчался успехом. От этого монстра могли пострадать только мародеры, к Ахаонгу он не приближался. Так зачем его трогать?

На самом деле проблему представляет только исчезновение Мато. Пусть Риота Игараси формулировал заказ так, будто ему нужен только убийца Тои, сейчас расследование привело их к тому, что Тои погибла за пределами Ахаонга во время авантюры, в которую ввязалась на свой страх и риск. Если бы речь шла только о ней, можно было и не идти в этот поход. Но исчез Мато, и надо было понять, причастен ли к этому монстр. Возможно, он обладает ментальным влиянием на своих жертв, или каким-то другим оружием замедленного действия. Возможно, Мато по каким-то причинам просто оказался более уязвимым, чем другие люди, и не сегодня-завтра начнут исчезать другие мародёры из Диффоука. Может, чудовище не так уж привязано к месту, а просто путешествует незаметно, и лично явилось за Мато и подстерегло его на пустынной дороге. В этом им предстояло разобраться.

– Привал, – скомандовал Пагрин, и они повалились прямо на землю под ближайшей скалой. Арпад даже рискнул снять маску и проверить воздух – он бы сейчас два года жизни обменял на свежий воздух. Но предложений не поступало.

За два дня они прошли от силы миль пятьдесят. Дважды им встречались водные источники, и оба раза вода оказывалась непригодной для питья – кристально прозрачная, но слишком кислая на вкус. К счастью, воды они с собой взяли достаточно, а на крайний случай у них была миниатюрная перегонная система.

– Вперёд, – велел Пагрин по истечении десяти минут. Арпаду понравилось дышать, и он решил не опускать маску. Но он держал руку у лица, и в любой момент был готов задержать дыхание. Фирмин и Урд тайком последовали его примеру, да и Пагрин, наверняка, тоже. Только Сольвейг твёрдо и неуклонно соблюдала инструкцию по безопасности. Арпад тяжело вздохнул – она была слишком самоотверженной, чтобы дожить до зрелости. Но он не стал предлагать помощь с тачкой, когда она начала отставать. Пусть разворачивается и уходит, они справятся и вчетвером…

На исходе пятого дня они добрались до горячего озера, и вода в нём оказалась на удивление пригодной для питья. Не пришлось даже перегонять – они просто пополнили запасы и двинулись дальше.

На шестой день на горизонте показалась черная гранитная скала – Плешивый Горб. Охотники очень внимательно всматривались в ландшафт, но никаких признаков монстра не видели. На всякий случай они надели доспехи и прикрылись ростовыми щитами, но монстр так и не появился.