Текст книги "Ничто Приближается"

Автор книги: Татьяна Енина (Умнова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)

Боль уже отступила, от нее не осталось и следа, такой резкий переход от страдания к покою иногда вызывал у пациента шок и потерю сознания на какое-то время. Это состояние уже не вызывало опасений.

Мальчик был весь в крови, но его руки теперь были совершенно целы, все пальчики были на месте… Даже ноготки… Чудо… Это просто чудо!

Маша заплакала от переполняющих ее чувств и от облегчения и еще несколько минут сидела трясясь, хлюпая носом и судорожно прижимая к себе ребенка, а потом подскочила, пронзенная мыслью, что надо убираться с этого места и как можно скорее.

Что будет, если в этот чертов тихий дворик забредет какой-нибудь прохожий и увидит их тут?.. Или если кто-то из жильцов близлежащих домов вызвал милицию?

Перед внутренним машиным взором тут же предстало лицо координатора Петра – суровое, холодное лицо человека, лишенного каких бы то ни было эмоций – по крайней мере, такое впечатление осталось от единственной личной встречи с координатором, состоявшийся в день отъезда Вартана.

Если Петр прознает о том, что она сделала!.. Даже думать об этом страшно!

Как бы так добраться до машины, чтобы никого не встретить?

Маша поняла мальчика на руки, и чуть было не выронила его – ее часы вдруг пронзительно и громко запищали, будто внезапно включился будильник… В первый раз часы заиграли эту простенькую мелодию из пяти нот, которую Маша знала наизусть, которую ждала, которую боялась услышать… Инопланетное вторжение… Нет, только не сейчас! Только не сейчас!!!

Она побежала. Побежала вместе с мальчиком на руках, стараясь изо всех сил бежать быстро. Сил, прямо скажем, было маловато, девушка задыхалась, едва не падала, и все медленнее и медленнее бежала… Господи, как же далеко она оказывается ушла! Где же машина? Уж не украли ли ее?! Ну и чудесный же выдался вечерок!

Конечно, Маше не удалось избежать встреч с прохожими, к счастью, те хотя бы не пытались ей мешать. Оглядывались, удивленно провожали взглядами, но и только.

Девушка добежала до машины, уронила мальчика на заднее сидение, сама упала на водительское и завела мотор. Она никак не могла отдышаться, болело горло, болела голова, перед глазами плыли круги, и Маша с убийственной ясностью поняла, что не сможет сейчас вести машину, ей слишком плохо! Желудок свело жесточайшим спазмом, и она едва успела открыть дверцу и свеситься с сидения, когда на нее обрушился приступ рвоты.

Часы все наигрывали мерзкую мелодию из пяти нот, призывно пищал псевдорадиоприемник под приборной панелью автомобиля, высвечивая на крохотной карте точку, в которой было замечено вторжение.

Дорога каждая секунда, Маша почти физически чувствовала, как течет время. Некогда раздумывать! Кому какое дело, что она плохо себя чувствует в тот самый момент когда пришла пора выполнять свои обязанности?!

Маша впрыснула себе еще одну порцию «HI-FI», уже вторую за сегодняшний день, поставила на крышу мигающий синий фонарь, и ее машина, взвизгнув шинами по мокрому асфальту сорвалась с места.

Чудодейственное лекарство подействовало быстро, уже через несколько секунд девушка вполне адекватно оценивала действительность, легко управляла машиной, и прекрасно соображала. Досадно мешали только испачканные кровью руки, которые липли к обтянутой кожей баранке руля.

Маша прибыла на место почти уложившись в контрольное время.

Было уже поздно и на улицах было мало народу, плотные облака закрывали луну, а света редких фонарей было явно не достаточно для того, чтобы рассеивать тьму, поэтому Маша почти не опасалась, что кто-то заметит кровь на ее одежде, безжизненное тельце на заднем сидении машины и сочтет ее за маньяка-убийцу… Опасалась она того, что сама не разглядит в темноте оэрлога… А можно ли вообще разглядеть его в темноте?!

Прибор показывал, что пришелец здесь… где-то практически над ее головой…

Маша скользнула взглядом по домам, по деревьям…

Она остановила машину у небольшого скверика. Полуоблетевшие деревья уже не могли скрыть небо, не могли помешать… Дома стояли по другую сторону широкого шоссе и тоже не мешали обзору… Маша старалась делать все так, как учил ее Вартан – не напрягать глаза, смотреть боковым зрением…

Она смотрела и молилась про себя, просила Господа помочь ей, и – не видела, ничего не видела! И уже едва не плакала от отчаяния, когда вдруг услышала тяжелое и зловонное дыхание у себя за спиной.

– Дева, дай десять рублей… Не хватат… На хлеб… Выпить хотца…

Маша резко обернулась и как раз в тот момент, когда оборачивалась краем глаза увидела то, что искала – крохотные искорки плыли над самой крышей одного из домов. Может быть оэрлог просто опустился ниже, может быть, девушка изменила угол зрения… Но она наконец-то увидела его… Увидела и уже не могла оторвать от него взгляда. Если уж теперь она потеряет пришельца – пиши пропало.

– Эй, слышь, что ль? – услышала она каким-то краем сознания, – Ты пьяная, что ль?

Маша вытянула руку, прицелилась. Оэрлог летел низко, попасть в него не представляло никакой сложности, и она попала, и убила чудовище с первого раза, быстро и аккуратно – тоненькая голубая молния вырвалась из ее ладони, разорвав на мгновение ночную тьму, Маша проследила за тем как погасли розовые искорки – все до одной, и только потом повернулась к тому, кто маячил у нее за спиной и мешался.

Она увидела обросшего сутулого старика, грязного и вонючего – такого вонючего, что к горлу снова подкатила тошнота. Старик тупо смотрел на нее, разинув рот, потом вдруг развернулся и тяжело топая побежал прочь.

«Все видел, – устало подумала Маша, усаживаясь в машину, – Ну и черт с ним!»

Главное, она справилась. И справилась довольно легко.

Теперь она поняла, что не стоит волноваться и буравить глазами небо – когда оэрлог опустится достаточно низко, его видно весьма хорошо, нужно только подождать, не нервничая и не торопясь.

Она ехала к дому, радуясь, что никакому милицейскому патрулю не придет в голову остановить ее для проверки документов, и пыталась придумать, что делать с мальчиком.

Ничего не придумала, поэтому привезла его домой.

Третий час ночи, авось не попадется никто из соседей пока она окровавленная будет тащить окровавленного ребенка… Иначе соседа придется пристрелить…

Маша усмехнулась своим мыслям, взяла мальчика на руки и понесла в подъезд.

И поделом будет мерзким соседям – нечего шляться посреди ночи!

Как ни странно, в подъезде никого не было, и лифт работал, и на площадке перед ее квартирой никто не курил… Действительно странно для такого невероятно невезучего дня.

«Ну я и попала, – думала Маша, раздевая все еще не пришедшего в себя ребенка, чтобы уложить в кровать, – Да мне просто надо читать лекции по конспирации, обучать агентов!»

Она вспомнила про вонючего старика, его разинутый рот, его полоумный взгляд и горестно застонала.

Только со мной могло такое случиться!

Сняв с ребенка изорванную, набухшую от крови куртку и столь же изорванные и окровавленные джинсы, Маша вдруг обнаружила, что это не мальчик, а девочка, и не такая уж маленькая – лет должно быть тринадцати – просто очень худенькая и коротко стриженная. Радоваться этому или огорчаться Маша не знала, она отнесла девочку в ванную, осторожно вымыла ее и уложила в постель, которую приготовила на диванчике. Потом она собрала ее, а заодно и свои испорченные вещи в мешок и поставила у двери, чтобы завтра отвезти куда-нибудь подальше и выбросить. А потом сама встала под обжигающе горячий душ.

Она думала, что от всех сегодняшних переживаний не будет спать всю ночь, но уснула как убитая, как только коснулась головой подушки.

АРМАС

Небольшая летающая тарелка с оглушительным хлопком выскочила в пространство, мгновение повисела в воздухе, потом вдруг накренилась на бок и начала падать. Наблюдающие эту картину мальчишки ожидали жуткого взрыва, но тарелка вдруг прекратила падение и зависла в нескольких метрах над землей.

– А откуда она взялась? – воскликнул один из мальчиков, когда опасность миновала и можно было перевести дух.

Между тем тарелка мягко опустилась на песок и открыла люк.

Мальчишки не стали дожидаться, что будет дальше и бросились врассыпную.

Из люка опустился трап, на трап вышел Армас.

– Ну и где мы? – спросил он.

– Сейчас скажу! – Вэгул перелистал карту, его руки дрожали от возбуждения, глаза сияли.

– Вот! – воскликнул он, – Точка в точку! Аретас. Регион 404.

Он огляделся.

– Эта река без сомнения Актот.

Армас улыбнулся.

– Актот Великий… Если ты не ошибся с координатами, неподалеку отсюда должно быть поместье Веслея.

– Я не ошибся с координатами, – гордо сказал Вэгул. – Могу поспорить на что угодно.

– Нет времени, – отмахнулся Армас. Он отправил корабль на дно реки, воды Великого Актота сомкнулись над маленькой летающей тарелкой, скрыв ее без следа, и двое самых заурядных на вид эрайданца углубились в лес.

Деревья шумели и пели птицы, и небо… Армас подумал, что не видел такого неба ни на одной из планет, а побывал он на очень многих, самых разнообразных, среди которых было немало чудесно красивых… И ядом наполнилось сердце пирата, и преисполнилось решимостью.

Осторожность. Расчетливость. Холодный разум.

Все ради того, чтобы отомстить тем, кто нарушил его покой и счастье, выгнал его из дома, заставил скитаться по черному пустому пространству, считать его своим домом… Человек не может и не должен жить в космосе, это противоестественно!

Армас помнил этот лес, ему даже казалось, что он узнает какие-то места… поляны, просеки. Лес… Впрочем, это был скорее парк – его пронизывали десятки тропинок во всех направлениях.

А Вэгул чувствовал себя мягко говоря не очень уютно, он предпочел бы остаться на корабле и явиться в условленный час за капитаном, чтобы забрать его и тут же улететь снова.

– Далеко еще? – спросил он.

– Уже рядом.

Мимо них прошла семейная пара с ребенком, они даже не взглянули в их сторону, но Вэгула начала охватывать паника.

Быть схваченным? Снова запертым в четырех стенах?!

– Мне нужно было остаться, – пробормотал он, – Я не должен так рисковать!

– Заткнись. Еще не хватало, чтобы ты выдал нас, – прошипел Армас.

Глаза его радостно блеснули.

– Мы пришли.

Из-за деревьев показался роскошный огромный дом амискозу Буйсва.

Вэгул резко остановился.

– Я не пойду туда!

– Пойдешь! Хочешь с видом загнанной собаки бродить тут вокруг дома?! Слушайся меня, черт побери, или я заставлю тебя слушаться!

Вэгул счел за благо повиноваться, но впредь решил для себя не пускаться в подобные авантюры. Да, ему было интересно самому взглянуть на результат колоссальной многолетней работы, ради которой он столько претерпел, и он готов был рискнуть ради этого… И он рискнул! Машина работала отменно, даже удивительно, что все прошло настолько гладко. Но все-таки кое-что еще следует подкорректировать. Путешествие, прямо скажем, не было особенно комфортным, и потом нужно провести дополнительные исследования о влиянии подобного путешествия на человеческий организм… Короче, работы немало, и сделать ее необходимо как можно скорее…

– Эй, Вэгул… Ты уснул?

– Что?..

– Постарайся сосредоточиться, сам же понимаешь, как сильно мы рискуем!

– Да-да… Я хотел бы скорее вернуться!

Армас увидел солдат возле дома – обычная охрана сенатора. Они, конечно, не ожидают его здесь появления, но стоит ли рисковать?

При виде солдат Вэгул позеленел и затрясся.

– Я туда не пойду! Они меня сразу заподозрят! В конце концов, на хрена мне это надо?! Я свое дело сделал!

– Ладно. Будешь ждать меня здесь и… Жди в течение часа, потом – как хочешь.

– Дождусь – проворчал Вэгул, – Куда мне деваться… Иди… Удачи тебе.

Он спрятался за деревьями и видел как Армас вальяжной походкой подошел к солдатам, как заговорил с ними, как те связались с сенатором, и очень быстро пропустили пирата в дом.

Вэгул только было перевел дух, как нервы снова натянулись как струны – солдаты как-то вдруг засуетились, потом один вскочил во флаер и быстро умчался куда-то, а другой достал рацию…

– Идиот… – пробормотал Вэгул, – Господи, и с кем я связался!

Он тихо-тихо стал отступать под сень деревьев, глубже в чащу, потом развернулся и что было духу помчался к кораблю.

Сенатор увидел его по интеркому. На мгновения глаза его остекленели, потом он произнес:

– Пропустите этого человека.

Армас прекрасно помнил расположение комнат в доме Буйсва и сразу прошел в его кабинет. Сенатор сгорбившись сидел за столом и даже не взглянул в сторону вошедшего.

– Веслей…

– Не знаю, как тебе удалось добраться, – проговорил сенатор, – но ты пришел к своей гибели. Тебя ждали, и из этого дома не выпустят.

Армас молчал.

– Не нужно было тебе… – Веслей поднялся с кресла, подошел и обнял его, – Ну да что теперь!

– Я хотел знать… – хрипло сказал Армас.

– Никого из твоих родных не осталось в живых, мальчик.

Сенатор крепко сжал его плечо, но Армас не чувствовал боли, его тело онемело, и в мозг, как в вязкое желе медленно втекали слова сенатора, просто слова…

– Но поверь мне, – говорил сенатор, – Это лучшее, что могло случиться…

Где-то внизу под окнами зазвучали отрывистые голоса, команды.

– Новое правительство предпочитает не просто уничтожать своих врагов – убивать людей, видишь ли, негуманно – им стирают память и создают новую, так что бывшие недовольные уже не помнят ничего и всецело преданы новой власти… Твои родные были предупреждены, они успели… Ты тоже можешь успеть… Я готов помочь…

В дверь постучали, вежливо, но требовательно.

– Не осталось никого, Веслей, ты уверен? – выдавил из себя Армас, в его памяти мелькали лица… дед… отец… мама… брат… сестры… дядюшки и тетушки – все его огромное семейство. Возможно ли поверить, что из них не осталось никого?!

– Вот, возьми! – прошептал сенатор и что-то сунул в руку Армаса, – Надеюсь, когда-нибудь кто-то сделает то же самое для меня…

– Армас Вердей Конет эрселен Хайллер, – произнес вошедший солдат, – Следуйте за мной, вы арестованы по обвинению в измене родине.

Эти последние слова солдат произнес так торжественно.

Коридор был забит солдатами, и двор, и, судя по всему, лес. Армас внутренне усмехнулся – похоже Генлои ОЧЕНЬ хочет его поймать, неужели так уж боится?

Армас очень надеялся, что Вэгулу удалось сбежать, по крайней мере, он не увидел его арестованным. Впрочем, президенту наверняка не было дела до сумасшедшего ученого, который ПОКА ЕЩЕ не доставлял ему неприятностей, скорее всего Генлои и не подозревал о его существовании.

Армас вспомнил о яде, что так любезно подложил ему Веслей. Ни при каких обстоятельствах он не собирался воспользоваться им, он будет бороться до самого конца, до тех пор, пока жив и ни на мгновение он не усомнится в своих силах.

В своем превосходстве над врагом.

Он позволил окружить себя силовым полем, которое сковало его движения, придав им медленную тягучесть. Сейчас он не сможет бежать – слишком напряжены пальцы солдат, лежащие на курках, еще застрелят с перепугу. Нет, он дождется подходящего момента, такой момент бывает всегда (так говорят те, кто выбирались живыми из всевозможных передряг, мертвые, понятно, не говорят ничего, но не значит ли это, что они просто не воспользовались своим шансом?).

Армаса отвезли прямым ходом в главную государственную тюрьму Аретаса, которая носила с народе странное название «Тенек».

Еще будучи ребенком Армас слышал: «Он несколько лет сидел в «теньке» и думал о том, как может человек несколько лет сидеть в каком-то месте, не сходя с него, неужели настолько ненавидит солнце?

Он улыбался, вспоминая эти детские мысли. Улыбался до тех пор, пока темно-серое силовое поле не отрезало его от окружающего мира, и он не понял, что значило это нежное название… Тюремный двор и огромное многоэтажное здание (большее количество этажей которого, по слухам, находилось под землей) утопали в зловещих сумерках, создавая впечатление пасмурной погоды и нависшего тяжелого неба над головой.

Тюрьма не создавала впечатления пустующей, что опровергало уверенность многих в том, что новое правительство предпочитает не держать людей взаперти, а изменять им сознание и записывать на кору головного мозга новую память. В душе Армаса вспыхнула новая надежда. Стоило ли доверять словам сенатора? Говорил ли он правду? Быть может кто-то из его родных все же жив… И может быть он находится здесь?..

Его долго везли вниз, настолько долго, что это даже начало его тревожить. Маленькая тесная кабинка лифта ползла и ползла… Медленно и тягостно. В крошечное дверное окошко была видна цементная стена, ровная и однообразная. И никаких дверей, которые указывали бы на наличие еще каких-то этажей… Его везли в самую глубь земли. Зачем? Хотелось бы знать…

АЙХЕН

Вэгул поспешил телепортироваться на базу так быстро, как это только было возможно, и только когда увидел знакомый пейзаж порта Саланы, перевел дух. Он нежно провел пальцами по приборной доске – его детище спасено.

Ах, как же глупо было кидаться в эту авантюру! Ничего не проверив, не обеспечив никакого прикрытия, на единственном опытном образце, еще не проверенном до конца и бесконечно ценном!

И капитан… Неужели капитан погиб?

К кораблю уже бежали и первым – этот саланец Ооаэо, вот его сапоги прогремели по трапу… Вэгул протянул руку к кнопке и открыл ему дверь.

– Ну как?! – провыл саланец и вдруг остановился посреди рубки управления как будто наткнулся на невидимую стену.

– А… где капитан?..

– Случилось то, что должно было случиться, – проворчал Вэгул, – в такой непродуманной… Бестолковой… Безумной акции…

– Он погиб?! – проревел саланец, хватаясь за голову.

– Я видел только, как его схватили солдаты.

– Солдаты?!

Саланец тяжело дышал и порывался схватиться за бластер, хотя и находился бесконечно далеко от предполагаемого врага.

– Ты… Ты бросил его! – прохрипел он, кидаясь к понурившемуся у пульта управления ученому и хватая его за грудки, – Ты ему не помог!

В рубку медленно заходили пираты, заходили и молча останавливались у дверей, они уже все поняли, издалека услышав вопли Ооаэо, и они были настроены весьма решительно, судя по тем взглядам, что устремлены были на Вэгула.

– Не помог?! – вспылил Вэгул, – Ты там был, тупая башка?! Ты видел, что там происходило?! Там было столько солдат, что хватило бы на завоевание всей твоей паршивой планеты! Если бы я влез в драку, погубил бы корабль! И тогда… – он вырвался из ослабевших пальцев Саланца, – мы уже не смогли бы попасть на Аретас. Как можем сейчас.

Вэгул с вызовом оглядел собравшихся.

– Если у кого-то есть более-менее разумный план по спасению капитана – пусть излагает!

И воцарилась тяжелая гнетущая тишина… Только тихо и горестно завывал Ооаэо. На что-то большее он, к сожалению, не был способен.

– Так… Я полагаю, ни у кого нет никакого плана, – прозвучал вдруг ироничный голос откуда-то у дверей.

Это был чужак, который, воспользовавшись ситуацией, проник на корабль и, по всей вероятности, все слышал.

Пираты были не в том настроении, чтобы вести беседы с кем-то там и собирались просто выкинуть его наружу.

– Ну-ну, потише, – рассмеялся чужак, жестом руки останавливая надвигающегося на него какого-то громилу, и что то было, видимо, в его жесте, что заставило громилу опустить кулаки.

– Вы хотите спасти вашего капитана или нет? Я готов помочь вам в этом невероятно сложном предприятии и, поверьте, я – ваш единственный шанс.

– Да кто ты такой?! – задал громила резонный вопрос.

– Кто-нибудь из вас слышал о королевстве Вельзарел? – спросил чужак высокомерно.

– О БЫВШЕМ королевстве Вельзарел? – с иронией вопросил низкорослый и пухлый представитель народности Кэо, который в отсутствие капитана исполнял его обязанности.

– Похоже все-таки слышали… Я вам прощаю ваш гнусный эпитет – прощаю в первый и единственный раз, – чужестранец сверкнул глазами в сторону говорившего, – перед вами законный правитель этого королевства, принц Айхен Аолайен Иогерген.

Кто-то удивленно присвистнул.

– Прощу прощения, ваше высочество, – сказал представитель Кэо почти без иронии, – Но чем вдруг мы стали обязаны подобной с вашей стороны милостью… – он немного запутался в чопорных словах и замолчал.

– Будь у вас в голове чуть больше мозгов, – высокомерно ответил принц, – вы поняли бы, что милость моя объясняется весьма просто. Зная о ненависти капитана Армаса к новому правительству Эрайдана я собирался заключить с ним союз… Он нужен мне для исполнения моего замысла, замысла, который во многом совпадает с его собственным. Поэтому я и собираюсь помочь ему. Теперь, должно быть, вам понятно?

Предствитель Кэо будучи существом рассудительным предпочел не обратить внимания на высказывание принца относительно его мозгов, тем более, что к общению с принцами он был не очень приучен и потому перешел сразу к делу.

– И что же у вас за план, ваше высочество?

– Пока у меня нет никакого плана, да и как он может быть, когда я ничего не знаю об обстоятельствах при которых ваш капитан попал в плен? По сему я хотел бы выслушать вас… – он повернулся к Вэгулу.

Они остались на корабле втроем. Айхен, Вэгул и представитль Кэо. Безутешного Саланца отправили восвояси, доходчиво объяснив, что своим присутствием он пока что ничем помочь не может, и как только понадобится его непременно позовут… Ооаэо послушно вышел из корабля и уселся дожидаться на трап.

– Во первых, – произнес принц, – меня интересует каким образом вам удалось проникнуть на Аретас…

Маша проснулась когда было уже светло и более того – солнце стояло высоко и светило прямо в окно, освещая всю комнату. Маша ни разу за ночь не просыпалась и снов не видела, поэтому ей казалось, что она едва уснула и вот – уже день.

Она приподнялась на кровати и увидела, что спасенная вчера девочка тихонько сидит на диване, закутавшись в одеяло, и смотрит на нее.

– Привет, – пробормотала Маша хрипло, откашлялась и улыбнулась, – Ну как ты?

Девочка не отвечала, она даже не пошевелилась, только сидела и смотрела.

– Ты не бойся, ладно? – продолжала Маша, – С тобой все хорошо, я тебя не обижу. Будешь кофе?.. Я пойду сварю.

Она отправилась на кухню и вдруг услышала за спиной.

– Я все помню…

Маша вернулась к девочке, села рядом с ней на краешек дивана.

– Где моя одежда? – спросила девочка.

Маша посмотрела на стоящий у входной двери мешок.

– Ее придется выбросить… Но ты не волнуйся, пожалуйста, я куплю тебе новую.

– Почему?

– Что, почему? – удивилась Маша.

– Почему ты собираешься покупать мне одежду?

Маша пожала плечами.

– Ты хочешь уйти голой? Не возражаю, однако на улице холодно, если вдруг ты забыла.

– Не забыла… – девочка помолчала, закусила губу, потом добавила, – Кто ты такая? Что вообще произошло?

– Ты же сказала, что помнишь, – улыбнулась Маша.

– Черт, я помню… Эта дурацкая штука взорвалась у меня прямо в руках…

– Что это была за штука?

– Хрен ее знает… – девочка пожала плечами, – мы нашли… А ты что, из мент… Милиции?

– Нет.

– Да… Наверное, нет… Кто ты?

Маша натянуто улыбнулась, она не успела придумать, что рассказать девочке и как все объяснить. Честно говоря, просто не придумывалось.

Она достала из шкафа рубашку, кинула девочке и ушла на кухню.

– Иди пить кофе! – крикнула оттуда.

Девочка пришла. Машина рубашка была ей едва не до колен, она до локтя подвернула рукава и уселась на табуретку. Маша варила кофе, намеренно стараясь на девочку не смотреть.

Как же избавиться от нее?..

Нет, ну надо же было свалять такого дурака, чтобы притащить ее в свою квартиру! Что теперь делать? Переезжать? Но тогда обо всем нужно будет рассказать Петру… Черт, черт, черт! Надо же связаться с ним, сообщить о первом убитом оэрлоге!

– Ты меня вылечила… – проговорила девочка задумчиво, – Было очень больно, но… Да… Что же ты со мной сделала?..

Маша поставила перед ней чашку кофе, положила бутерброды.

– Ешь… И постарайся не задавать вопросы. Ты… Как, кстати, тебя зовут?

– Оля. А тебя?

– А я Маша. Вот и познакомились… Кушай.

– А почему нельзя задавать вопросы? Мне интересно… Расскажи, клянусь, что я – могила.

Девочка жадно набросилась на бутерброд, но смотрела по-прежнему выжидательно.

– Нет, малышка, – улыбнулась Маша, – ничего у тебя не выйдет. Ешь, а я пойду в магазин, тебе за одеждой.

Она вылетела из квартиры, как угорелая, щелкнул автоматический замок.

«Вот идиотка, – подумала Оля, – А если я воровка, что тогда?»

Захватив с собой чашку с кофе, она вернулась в комнату, огляделась. Обыкновенная малогабаритная однушка, комната-распашонка, совмещенный санузел, кухня шесть метров.

Оля подошла к зеркалу, расстегнула рубашку, погладила гладкую нежную кожу на животе.

«Ну надо же, даже следа не осталось! Что же эта чокнутая сделала со мной?»

Оля действительно помнила все очень хорошо…

Вчера вечером Кешка, наконец, закончил свою бомбу.

Он сообщил об этом еще в школе, на перемене, после алгебры, когда они все собрались как всегда на темной лестнице, ведущей на чердак.

Кешка светился от счастья и гордости.

– Ты уверен? – спросила его Оля, – Уверен, что она взорвется?

– Сто пудов.

Кешка в очередной раз поправил вечно сползающие на кончик носа очки и посмотрел твердым и честным взглядом.

– Я все проверил, думаешь что?

– Ну смотри, – Оля несильно пихнула одноклассника в плечо, – Гений… Если не взорвется…

– Взорвется, – обиделся Кешка.

– Ребят, а может не надо, – пробормотал Леша, – Если мой отец узнает – он меня убьет.

Мишка треснул его по затылку.

– Заткнись, придурок! Лично меня мать точно убьет, если я еще раз пару получу!

– Никто ничего не узнает, – твердо сказала Оля, и сердце ее забилось встревожено и возбужденно, – Мы поздно вечером пойдем. Все могут?

– Я не… – пискнул Леша, но Мишка снова треснул его по затылку, да так, что Леша едва не скатился по ступенькам.

– Все смогут! – заявил Мишка, – Это я те обещаю!

На самом деле эту несчастную контрольную по физике кроме Мишки все худо-бедно написали бы. Кешка бы точно написал, и Олин вариант, скорее всего, успел бы решить, так что волноваться было особенно не за что, но Мишка сидит один, и на последней парте, кто ему поможет? Если он снова получит пару, то уже никак не исправит ее до конца полугодия, и классная тогда радостно спровадит его в другой класс – в класс «Г», где учатся полные идиоты…

Да и потом, если вдруг в школе произойдет такая диверсия, занятия могут вообще отменить, может быть, даже на неделю… И никто их не заподозрит. С какой стати?

Они хотели кинуть бомбу в подвальное окошко, поздним вечером, когда в школе никого не останется, они ведь не хотели, чтобы кто-нибудь пострадал…

Оля сама несла бомбу, никому не доверила, ведь Кешка сказал, что обращаться с его творением нужно очень осторожно… Они завернули ее в целлофановый пакет, девочка несла ее в руках, прижимая к животу…

Взорвалась бомба неожиданно, без всякой причины, когда они почти уже подошли к школе.

Оля в первый момент даже не поняла, что произошло, ей показалось, что кто-то неожиданно и очень сильно ударил ее в живот, так сильно, что она даже отлетела на несколько метров и стукнулась о стену дома.

«Бомба! – подумала Оля, когда полуоглохшая и полуослепшая оказалась на земле, – Как бы она не взорвалась от всего этого!»

Она захотела посмотреть, как там поживает это хрупкое кешкино сокровище – и не смогла, не смогла поднять руки, она не смогла даже пошевелить ими… Будто их не было.

Тогда она поняла, что это и была бомба… Бомба взорвалась у нее в руках!

И в тот же момент пришла боль, но не настолько сильная как можно было ожидать… Может быть, это даже была и не боль – холод, да, скорее это был холод… Острый, как лезвие бритвы, холод, который резал ее изнутри, забираясь все глубже, все сильнее замораживая.

Оля понимала, что умирает.

Понимала и все-таки не верила.

Когда она увидела идущую мимо нее к арке женщину, у нее появилась надежда. Ей помогут. Отвезут в больницу, всю перебинтуют и будут кормить через иголку. Она будет жить, она поправится, и руки, может быть, не так уж сильно пострадали…

Перед ней как наяву предстало приемное отделение известного американского сериала «Скорая помощь», из которого она не пропустила ни одной серии, она увидела сестру Хэттуэй, доктора Грина, который закричал «Я беру ее!», как только бригада спасателей вкатила тележку в раздвижные двери больницы…

Это видение не хотелось прогонять, хотелось закрыть глаза и отдаться рукам этих умных и добрых врачей… Но она смогла прогнать его… Пока еще смогла, она вернулась к своему режущему холоду, к этой ночи, к шагам проходящей мимо женщины, Оля собралась и закричала изо всех сил:

– Тетя! Помогите, тетя!

К ужасу своему она поняла, что просто открывает рот, что из ее горла не доносится ни звука, но она не сдавалась, она пыталась кричать… Пыталась кричать, пока не увидела, что женщина остановилась, что она оглядывается по сторонам… Пока не увидела, что женщина направляется к ней.

«Пусть я потеряю сознание, – думала Оля, – пусть я очнусь в больнице, исколотая иголками, напичканная лекарствами, пусть мне будет не больно, и пусть бабушка окажется рядом!»

Но она не теряла сознание, почему-то никак не теряла.

А женщина вместо того, чтобы бежать за «скорой» зачем-то стала ворочать ее, причиняя лишнюю ненужную боль, Оле показалось, что она дергает ее за руки, копается в поврежденных внутренностей, в ее глазах стало темнеть… Темнеть… И внезапно все внутри словно взорвалось…

…Как будто раскаленный прут пронзил ее насквозь, и стал ворочаться и бить… Бить… Повсюду. Железные лапы погрузились в живот и принялись все выворачивать наизнанку. Оля кричала и извивалась… Вот когда пришла настоящая боль… Адская, непереносимая боль… Оказывается она приходит уже перед самой смертью… Скорее бы умереть!

Оля не заметила в какой момент боль ушла – она решила, что наконец-то умерла.

А потом она проснулась в чужой квартире, на чужом диване, на хрустящих белых простынями и долго не могла понять, что же с ней случилось и где она…

На загробный мир обстановка не походила… Оля поднесла ладони к лицу, внимательно осмотрела их, ощупала живот, потом осторожно села, огляделась. Она увидела спящую на кровати женщину и поняла, что это та самая особа, которая пришла ей на помощь…

Оля села в кровати, завернувшись в одеяло, она подумала о том, как же это здорово, когда не больно, как сладко дышать, видеть и слышать… Ох, а ведь правда, она без очков, а видит так хорошо, как не видела и в них, что же такое с ней сделала эта женщина?..

«Что она сделала, и кто она такая? – думала Оля, бродя по пустой квартире, – Но как же было больно! Ой-ой, страшно вспоминать! Но оно того стоит! О да!»

А мальчишки бросили ее, оставили умирать… Ну и сволочи!

Оля увидела на тумбочке телефон, тяжело вздохнула и позвонила бабушке. Трубку сняли после первого же гудка.