Текст книги "Ничто Приближается"

Автор книги: Татьяна Енина (Умнова)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

– Я не знало многого… хотя догадывалось…

«Мы должны что-то придумать, не позволить звероноидам взорвать тебя. Ты такое могущественное… удивительное… ты сможешь!»

– Сейчас ты и в самом деле думаешь обо мне… Не о том, что вместе со мной сама погибнешь… тебе жаль меня…

«Тьфу! Перестало бы ты философствовать!»

– Наверное, ты не дала мне полной картины своего образа, ты сложнее, чем я думало…

«Ко-он! Ты слышишь меня?! Сделай что-нибудь! Извергни что-нибудь зверноидам в хари, пни их как-нибудь! Ты же…»

– Я хотело просить тебя забрать с собой сколько-нибудь из моих детей… спасти хоть кого-то… теперь передумало…

«Почему?..»

– Они не смогут жить там, где живете вы… они будут СТРАДАТЬ. Я не хочу.

«А они сами-то чего хотят? Впрочем, понимаю, без тебя они НИЧТО, и не хотят НИЧЕГО».

– Неправильно, неправильно, – произнес голос совсем тихо, – Пусть они сами скажут тебе, захотят ли улететь. Они не рабы – это странный мыслеобраз, ты обижаешь меня.

«Позвольте, – спохватилась Маша, горячий спор с Ко-оном как-то выбил ее из колеи, заставил забыть некоторые факты, – Что значит «улететь». Как это мы сможем улететь?

– Космический корабль приближается к моей атмосфере. Я не вижу, но чувствую, чувствую, что он не хочет быть обнаруженным звероноидами. Раз так, то это ваши друзья.

«Звероноиды все равно обнаружат его», – подумала Маша, но сердце ее забилось сильнее и неконтролируемые мыслеобразы хлынули из сознания. Корабль СОГа… Эйк…

– Звероноиды не увидят его… я помогу… закрою…

«Как?..»

– Не знаю, не могу объяснить. Это как… – Ко-он заглянул Маше в голову в поисках подходящих ассоциаций, – Магнитное поле… нет, не то… это все равно, как взбаламутить стакан воды, тогда все частички летят в разные стороны, не уследишь…

Маша не стала раздумывать над столь странным объяснением. Главное то, что Ко-он может помочь им спастись…

– Слушай меня… слушай… – услышала она очень издалека и поняла, что сильно отвлеклась и перестала слышать голос.

– Я сделало туннель, который выведет вас в место, где предположительно может появиться корабль. Попытайтесь найти друг друга… успеть.

«Спасибо! Спасибо, Ко-он! Ты прекрасное, великодушное, ты…»

– Я отпускаю тебя, времени мало. Все-таки… если кто-то захочет улететь с вами – возьмите их…

«Да… я обещаю».

Всего лишь миг – и Машина голова оказалась над поверхностью воды. Как это произошло – загадка. Перед ее глазами появился каменистый берег, она схватилась за что-то подтянулась и выбралась на сушу, ей, кажется, еще и помогли, подтолкнули сзади.

Она стояла мокрая, жалкая, и вся тряслась, хотя холодно не было, потом завернулась в свой колог и побрела, шатаясь в сторону лагеря. Не было сил, подгибались колени и кружилась голова. Маша чувствовала себя так, как будто долго бежала и совершенно выдохлась. Уши, горло, легкие – все, как в огне.

– Мамочка, – пробормотала она, споткнулась о какой-то камень и упала. И поняла, что не встанет.

– Спешить… – пробормотала она, – Скорее…

Черные мушки заплясали перед ее глазами, звуки поплыли… темно… и тошнит от этой странной воды…

Маша пришла в себя от того, что ей в лицо побрызгали леденющей водой, застонала, попыталась отмахнуться и тут вспомнила свою последнюю перед темнотой мысль и произнесла:

– Спешить…

– Куда на сей раз? – услышала она голос ненавистного Айхена и тут же пришла в себя. Пребывать в бессознательном состоянии в обществе принца она не желала – лучше уж в полном одиночестве.

Маша увидела вокруг себя нескольких ко-онцев – одним из которых был любитель порно джеклайз – и Айхена. Айхена ближе всех.

– Корабль… – пробормотала Маша, горло саднило, во рту было мерзко, – Летит… Дайте воды.

– Почему ты потеряла сознание? Упала? Ударилась? – в голосе принца слышалось даже как будто беспокойство.

Маша покачала головой и следующие слова адресовала уже джеклайзу – он-то должен понимать.

– Озеро… – сказала она, – Говорила…

– Это не озеро, – сказал Джеклайз, – Это дух Ко-она. Ко-он не разговаривает с пришельцами.

– Говорило…

Черт, почему же так трудно говорить, как будто ежа проглотила, отравилась она что ли этой озерной водой… духом Ко-она.

– Маша… – Айхен поднял ее на руки и понес в сторону лагеря, ко-онцы потянулись следом, – Зачем ты ушла? Куда ты отправилась?.. Ведь ничего не знаешь и не понимаешь. Тебя едва разыскали.

– Пусти… меня…

– Прекрати. Ну что за детский сад, ты ведь упадешь.

Он принес ее в хижину, положил на моховой матрас, подал ей стакан с водой. Маша отхлебнула и поперхнулась – ей показалось, что на проглотила второго ежа. От боли слезы выступили на глазах.

«Что ж со мной такое?! Не помереть бы! – подумала девушка в смятении, – Время… время! Как же объяснить этому идиоту то, что я узнала?!»

Маша мрачно посмотрела на принца.

– Ну и что с тобой произошло? – спросил тот.

Маша показала на горло, объясняя тем самым, что не может говорить.

– Съела что-нибудь что ли?

«Ага, морского ежа».

Маша собралась силами, сжала покрепче кулаки и произнесла:

– Идиот!

Смиренность, казалось, готова была покинуть Айхена и тот собрался уйти, но Маша схватила его руку.

«И сама ты тоже идиотка, – сказала она себе, – Наша жизнь висит на волоске. Все остальное – потом.»

– Туннель… ищи… – сказала она и судорожно сглотнула.

Девушка попыталась подняться на матрасике, чтобы хотя бы сесть, и ей это удалось.

– Какой туннель?..

– Я… говорила… с Ко-оном… – Маше показалось, что эти несколько слов добьют ее, – Поверь!

– Говорила с Ко-оном?

Айхен сел с ней рядом на матрас, в его взгляде появилось что-то похожее на понимание.

– Ты в озеро лазила! – воскликнул он.

Маша изо всех сил кивнула – только бы обойтись без слов.

– Ты действительно в озеро лазила! М-да, бывает, что люди совершают глупости, но чтоб такие!

Он коснулся Машиных волос – они все еще были влажными.

– Теперь я понимаю… В такие «озера» спускаются по большим праздникам избранные ко-онцы, послушать так называемого «оракула». Им и то после этого приходится худо, а уж ты… Давай-ка поспи, – может приснится что хорошее, а я поспрошаю у джеклайза, что же теперь с тобой делать…

Маша не выпускала его руку и смотрел очень выразительно.

– Туннель! – прокаркала она, и в глазах снова заплясали черные мушки, – Ищи!

Ее лицо было уже не бледным, а серым и губы посинели. Ее пальцы разжались, и она упала на матрас.

Айхен долго держал в руке ее запястье, поражаясь насколько оно тоненькое, насколько, должно быть, хрупкое… Он провел пальцем по его внутренней стороне, нащупал пульс, жилка колотилась слишком отчаянно, странно для человека, пребывающего без чувств… Айхен волновался больше, чем следовало бы, раз уж джеклайз уверил его, что она поправится… откуда он, в конце концов, может знать?!

Ее губы дрожали и глаза двигались под веками… ей что-то снилось… наверняка, ничего хорошего, исходя из сложившихся обстоятельств…

И как же она была красива, несмотря на бледно-зеленый оттенок кожи и синие губы…

«Может быть, я извращенец?» – подумал Айхен, улыбнулся про себя и, наклонившись, поцеловал ее. В холодные синие губы.

«Может быть, я некрофил?» – подумал Айхен.

Он откинулся к мягкой войлочной стене хижины и закрыл глаза. Хуже всего – бездействие. Хуже всего, когда точно знаешь, что ничего не можешь сделать, когда любимая девушка того и гляди помрет… Маша все время куда-то рвалась, не верила в свою беспомощность… и в конце концов, хоть на какое-то время, она спасла жизнь и себе, и ему, и этой жалкой горстке ко-онцев. Она вместе с планетой. Хотелось бы знать, она случайно свалилась в озеро, или полезла в него специально затем, чтобы пообщаться с Ко-оном? С нее станется…

Второй день они сидят под землей, должно быть действительно достаточно глубоко, иначе их уже нашли бы. Как долго они могут так просидеть? Скорее всего, хоть до конца дней своих. Есть ли шанс, что звероноиды бросят их и улетят дальше? Пожалуй. Значит надо сидеть и ждать.

Но что если, вопреки здравому смыслу, Армас Хайллер явится-таки на Ко-он его спасать?.. Если бы быть телепатом или провидцем!

С наступлением темного времени суток надо будет выбраться на поверхность, это, конечно, рискованно, но стоит попробовать…

Айхен не верил в то, что даже мощный разум Эгаэла способен будет придумать что-то, что помогло бы справиться со звероноидами – по крайней мере, не так скоро. Но что, если он смог придумать, как приземлиться на планету незамеченными?..

Вопросы… вопросы…

И ни одного ответа.

Выберешься на поверхность – убьют или поймают.

Будешь сидеть под землей, есть вероятность пропустить появление Армаса. Чем черт не шутит, если он умудрялся обводить вокруг пальца Генлои, почему не сможет сделать то же самое со звероноидами?

Айхен не преминул получить от джеклайза свои вещи, теперь он пытался привести в рабочее состояние свой индивидуальный передатчик, очередное маленькое чудо чокнутого Вэга. Передатчик был настроен так, чтобы импульс от него мог поймать только «Вамит» – мощнейший и совершеннейший в галактике компьютер, обслуживающий базу «Паука» и все ее многочисленные филиалы.

Корабль-невидимка, на котором, судя по всему, прибудет Армас, запеленгует и найдет Айхена – разумеется не так глубоко под землей – если Айхен починит свой передатчик.

Принц снял с прибора защитный кожух и посмотрел в скопление крохотных схемок, которые невооруженным взглядом и разглядеть-то было невозможно…

– Ну Вэг, зараза… – пробормотал Айхен.

Он осмотрел прибор со всех сторон, не заметил, чтобы что-то сгорело или отвалилось, включил, выключил, снова включил и тут вдруг на маленьком давно мертвом экранчике высветились до боли родные и милые циферки, указующие, что на планете Ко-он, «ень 15 голш фарн», означавшие, что четвертый и последний летний месяц «ень» как раз сегодня доживает свой последний день, и что происходит это именно в год «голш» эпохи «фарн».

Вроде бы все верно.

Некоторое время Айхен в изумлении смотрел на экранчик, опасаясь, что магическая надпись погаснет, потом он осторожно закрыл передатчик кожухом, собрался с духом и переключил его на межгалактическое время. Прибор послушно вывел нужную надпись и опять-таки – правильно.

Принц шумно вздохнул.

«Интересно, это я его починил или это он сам? – спросил Айхен себя, и сам себе же ответил, – Ты, идиот, не смог бы починить и простые часы. Цирды, скорее всего, просто поставили блок, теперь они его убрали… или он перестает действовать на такой глубине?»

На витающей вокруг Ко-она, базе цирдов случился маленький переполох. Удивительная по силе магнитная буря внезапно разразившаяся на планете, временно вывела из строя все, державшие ее под контролем приборы.

– Ничего не понимаю, – пробормотал сидевший за пультом управления рюнт-лэрэ, растеряно глядя на пляшущие на мониторе цифры. И мех у него на загривке стал дыбом от мгновенно охватившей его паники. «Бух-бух-бух», сердце прыгнуло не в пятки, как полагалось, а в голову, ударило по ушам, запульсировало багровым в глазах, солдат выскочил из рубки и помчался на командный пункт, позабыв, что ему запрещено покидать свой пост, и что для связи с офицерами есть специальный прибор.

Рюнт-краэ Лакзз подпрыгнул на месте от неожиданности, когда все приборы на захваченном корабле «Паука» внезапно заработали. Включился свет, засновали роботы-уборщики, откуда-то зазвучала странная заунывная музыка.

Несколько мгновений Лакзз в ужасе озирался, потом схватился за передатчик и прорычал на своем варварском наречии что-то типа:

«Але, народ, что там у вас происходит, к чертям собачьим?!»

Рюнт-рэй Гелдзз все еще не отрывая немигающих глаз от монитора, на котором тихо и мирно вращалась от лета к осени ненавистная ему планета Ко-он, связался с главной базой, которая стояла в нескольких сотнях световых лет, посреди пустого беззвездного пространства в терпеливом ожидании, и вызвал к Ко-ону основную группу войск – чтобы взорвать планету понадобится мощь нескольких тысяч плазменных зарядов, своими силами не обойтись.

Рюнт-краэ Цезз за спиной командующего улыбался с видом победителя.

Маленький, легкий, тонкий как молния корабль пробил атмосферу и с невероятной скоростью устремился к поверхности планеты.

Он так и назывался «Черная молния». Вэгул очень любил его, возился с ним постоянно, пичкая все новыми приборами, совсем недавно он поставил на него совсем новую анти-радарную защиту, Армас очень надеялся на эту защиту, потому что падал на планету практически «на авось».

Корабль-невидимка достиг поверхности земли за несколько минут и завис в раскидистых кронах деревьев, мгновенно изменив окраску с белой на пеструю сине-желто-зеленую, почти слившись с окружающей средой.

Армас включил микрофоны и некоторое время вслушивался в голоса местной природы. Чуть позже он включил и камеры. Теперь корабль стал для него прозрачным, сидя в своем кресле Армас оказался словно висящим в воздухе, все видящим – лучше, чем мог бы видеть глазами, все слышащим – лучше, чем мог бы слышать ушами, имеющим возможность взмыть в верхние слоя атмосферы практически в минуту.

Он уже включал приемник на орбите, теперь включил его снова, но не услышал ничего, даже сейчас передатчик Айхена не отвечал.

Включив самые легкие планетарные двигатели, Армас повел корабль над кронами деревьев. Медленно и осторожно. Как это ни опасно, он сделает виток вокруг планеты. Один виток. После чего улетит. Если Айхен не отзовется – значит он мертв или в плену.

Айхен не стал дожидаться вечера. Он смотрел на внезапно заработавший передатчик, и что-то подсказывало ему, что он не должен терять времени… Что-то происходит там, на поверхности… или над поверхностью, может быть это ЧТО-ТО дело рук «Паука», может быть, им как-то удалось дезактивировать цирдов… может быть лишь на короткое время.

Принц предпочел кологу свою оборванную и окровавленную одежду, несмотря на то, что одеваться в нее было куда как противнее. Он предпочитал предстать перед глазами кого бы то ни было лучше в лохмотьях, чем голым… ничего удивительного.

…Маша бормотала что-то во сне (обморок перешел в обычный сон), ей снилось что-то беспокойное, может быть, страшное… может быть после общения с Ко-оном ей снились вещие сны.

Айхену было трудно оставить ее одну, спящую и беззащитную… впрочем, в том, что она спала, были свои преимущества – шанс, что не вляпается снова куда-нибудь.

Но что с ней будет, если он не вернется?..

Айхен почему-то вспомнил вельзарельскую народную сказку о благородном юноше, который отправился сражаться с чудовищными овелеками-оборотнями, пожирающими детей. Юноша обещал своей невесте, непременно вернуться… Айхен не знал, чем закончилась сказка, потому что оборвал Дйменда на том самом моменте прощания и придумал конец сам. В его сказке благородный юноша вернулся к своей невесте – вернулся овелеком-оборотнем, и слопал ее вместе со всей деревней.

Айхен вспомнил, какое у Дайменда было выражение лица, когда маленький ангелочек, его воспитанник, со вкусом описывал, как ядовитое раздвоенное жало овелека-оборотня вонзается в глаза его ничего не подозревающей невесты, и улыбнулся.

Так же он вспомнил слова своего оставленного некогда на произвол судьбы в рушащемся дворце воспитателя, единственного человека, который заботился о нем и по настоящему любил после смерти родителей: «Вы станете великим человеком, ваше высочество или кончите плохо».

Айхен переключил часы на передатчик и ушел не оглядываясь. Никогда не надо забывать, что ты овелек-оборотень, безжалостный и кровожадный, тогда наверняка станешь великим человеком, как только забудешь об этом – сразу плохо кончишь.

Он шел тем же самым путем, каким ко-онцы во главе с Машей спускались в пещеру, не подозревая, что в противоположном конце ее образовался другой тоннель, выводящий практически в то место, где плыл над кронами деревьев корабль-невидимка «Черная молния»…

Айхен долго шел по тоннелю, удивляясь насколько он длинный и как круто поднимается вверх, он совершенно выдохся, когда дошел до тупика. Выход оказался завален непомерно огромным пластом земли.

– Эй, Ко-он, что это значит? – вопросил Айхен.

Ответа ему не было, впрочем, он и не надеялся – как известно, Ко-он говорил только со своими да и то с избранными.

Принц уселся на землю, вытянув гудящие ноги.

«Ну что ж, – подумал он, – Идти обратно, пожалуй, будет легче».

Маша проснулась от странного сна совершенно счастливой, она открыла глаза и какое-то время еще блаженно улыбалась, глядя в войлочный потолок – он казался ей невыразимо прекрасным.

Ей было мягко, тепло и уютно. Не хотелось шевелиться, не хотелось думать ни о чем кроме того, что только что произошло что-то очень хорошее. Было все плохо, ЭТО произошло – и теперь все хорошо, и можно не шевелиться и не думать… так надоело! Надоело все время бояться, куда-то бежать… позвольте, а чего же, собственно, она боялась, от чего бежала?..

На блаженном Машином лице вспыхнуло беспокойство, глаза распахнулись, и она подскочила на своем мягком моховом ложе.

– Что это? – произнесла она, – Сколько я спала?!

Она еще не до конца поняла, где она и что с ней случилось, но уже знала, что потеряла много драгоценного времени, и, может быть, теперь уже поздно. Поздно для чего?

Маша поднялась, прошла несколько шагов по хижине, чувствуя себя вполне сносно (если бы не мерзкий колог), она произнесла еще какую-то фразу, сглотнула и поняла, что горло не болит.

Ура, ура, теперь она объяснит все как следует, все, о чем говорил с ней Ко-он!

Где же этот мерзкий Айхен?

Маша в очередной раз оторвала колог от промежности – это уже вошло у нее в привычку – и вышла из хижины.

Поселение ко-онцев мирно отдыхало. Кто-то бродил, кто-то тихо беседовал, кто-то спал. Маша подошла к одному из них и произнесла заветное слово «джеклайз», ей указали в сторону одной из хижин.

Видеть джеклайза Маше совершенно не хотелось – по известной причине, но ничего не поделаешь, этот извращенец единственный среди своих собратьев, кто понимает всеобщий. Ужас от того, что планета того и гляди взорвется – прямо скажем, в любой момент взорвется – не позволял думать о чем-то еще.

Джеклайз спал. Он был не один в своей хижине, два каких-то ко-онца копошились в углу, судя по всему, занимаясь готовкой еды (ужина или уже завтрака?!), они неодобрительно посмотрели на Машу, но будить джеклайза, к счастью, не мешали.

Джеклайз спал так, будто впал в летаргический сон, Маша сперва легонько трогала его за плечо, потом едва ли не трясла, она уже подумывала над тем не попинать ли его или не стукнуть ли об стену (джеклайз был маленьким и худеньким, скорее всего, она смогла бы это сделать), когда он, наконец, проснулся.

– Где Айхен?! – обрушилась на него Маша.

Джеклайз около минуты приходил в себя, бессмысленно хлопая глазами, потом произнес:

– Тебе не следовало вставать. Нужно спать до утра. Жаль. Тебе могли бы присниться пророчества Ко-она.

– Я уже знаю все пророчества! – завопила Маша, – Ко-он уже сказал мне все, старый извращенец! Поднимайся, раскрой свои уши, начинай соображать!

В глазах джеклайза появился некоторый интерес, он посмотрел на Машу внимательнее, почесал за ухом, еще немного похлопал глазами и произнес:

– Что сказал Ко-он?

Корабли стали прибывать спустя полвитка планеты вокруг своей оси. Там, где был день, наступила ночь, где была ночь – начался день. Последний день. Кто-то, может быть, назвал бы его Судным…

Все новые и новые светлые точки загорались на мониторе головного компьютера, занимавшего стену командного пункта базы.

То, что большая часть армии собирается здесь, совсем рядом, вселило в сердца обитателей базы уверенность, звероноиды ожили, засуетились, глаза их загорелись. Теперь уже было почти не страшно… почти.

– Всем рюнт-краэ, расставить корабли в заданных координатах… вы можете увидеть их у себя на экранах, – вещал командующий Гелдзз, – пароль доступа 13-258… срок четверть витка планеты… десять калейтов корабельного времени…

Его лицо было непроницаемо, голос холоден и чист, как у машины, и глаза тихо сияли. Сияли отчаянным безумием, сияли восторгом и радостью.

Точно так же сияли глаза у рюнт-краэ Цезза, у прилипших к своим мониторам рюнт-лэрэ… Уничтожить эту планету – все равно что раздавить опасную гадину… нет – все равно, что отправить в преисподнюю самого дьявола.

Новый тоннель обнаружили довольно быстро, детеныши ко-онцы разбежались в разные стороны, и двое из них, вернувшись, сообщили, что наши пещеру очень глубокую, похожую на коридор.

Теперь Маша и джеклайз стояли у начала этого коридора. Маша смотрела в глубину и кусала губы, джеклайз ждал, когда она что-нибудь скажет.

– Когда он ушел? – спросила девушка.

Он – это, разумеется, Айхен.

– Еще днем, – ответил джеклайз, – Здесь трудно определять время, но тогда был все еще день.

Теперь была ночь. И утро приближалось.

Маша передала джеклайзу весь свой разговор с Ко-оном, если он и был удивлен ее рассказом, то никак этого не проявил. Впрочем, джеклайз был существом очень флегматичным.

Маша честно предложила ему покинуть планету вместе с теми, кто захочет это сделать. Предложение было смелым, исходя из того, что она в глаза не видела корабль, который должен был прилететь и не знала, каких он габаритов.

Но она обещала Ко-ону, и намеревалась выполнить свое обещание по мере возможного. И более чем.

Джеклайз, впрочем, ничего на ее предложение не ответил, он выразился какой-то ко-онской поговоркой, напоминающей русскую «Не будем делить шкуру неубитого медведя», и Маша с ним согласилась – сама считала это правильным. «Медведь» был зыбким призраком… А тут еще Айхен!

Куда он подался? Зачем? И где его теперь искать?..

Несмотря на всю ее неприязнь к принцу, у Маши и мысли не возникало о том, чтобы уйти из пещеры и улететь без него. Это уж слишком, тем более, что он-то в беде ее все-таки не бросал.

Маша пыталась вспомнить насколько долгим был путь по тоннелю… они шли медленно из-за того, что их было очень много, и они не особенно торопились. Айхен будет идти быстрее, но все равно, он должно быть только сейчас достиг выхода.

Как долго он собирается торчать на поверхности?..

Когда собирается возвращаться?..

Маша поняла, что они не могут его ждать. Мало того, что планета в любой момент может разлететься на кусочки, так еще корабль, как прилетел, так и улетит! Не вечно же он будет искать их…

– Нам надо идти… – сказала Маша, оторвав, наконец, взгляд от темноты тоннеля и обратив его к джеклайзу, – Вернее… вам надо идти.

Джеклайз не проявлял ровно никаких эмоций, может быть, он впал в кататонию, когда узнал, что его планете грозит гибель?

– Вы слышите?.. – спросила Маша обеспокоено. Ей еще не хватала сумасшедшего ко-онца для полноты ощущений.

– Кому нам? – отозвался джеклайз.

– Вам всем. Собираться и выходить. Вы пойдете медленно, я догоню вас…

Джеклайз кивнул.

– И побыстрее! – воскликнула девушка, – До вас дошло или нет, что мы того и гляди взлетим на воздух?

Джеклайз снова кивнул, и Маше стало его жалко. Каково бы было ей самой, если бы ей сообщили такую новость… и захотела бы она улететь?..

– Собирайтесь и идите! – выдохнула она, а сама побежала к озеру, на ходу отдирая от себя колог.

Она не стала говорить джеклайзу о своем намерении еще раз пообщаться с Ко-оном, она боялась, что старик запретит ей это делать, скажет, что повторного погружения в «озеро» она не переживет… она первое-то пережила с трудом.

Она прыгнула в озеро не раздумывая, с разбегу, если бы остановилась и посмотрела в густую серую муть – вспомнила бы все и не решилась бы.

«Ко-он! – закричала она, как топор уходя ко дну, – Отзовись, прошу тебя! Отзовись!»

Уже после нескольких минут падения, она поняла, что Ко-она нет. Нет и не будет. И куда он девался, неизвестно.

Она кричала, она звала, но только тишина была ей ответом, потом она попыталась всплыть, конечно, не смогла, и снова начала впадать в панику. Однако даже в панику она впадала как-то вяло. В конце концов, сколько можно?!

Серая муть становилась все гуще и гуще, стало даже интересно до какой поры она будет падать. Бесконечно (то есть до самого взрыва), или достигнет когда-нибудь дна (если успеет).

А потом вдруг пришли видения. Случилось это незаметно, как бы само собой, и Маша поняла уже много позже, что каким-то образом сама заняла пустующее место Ко-она.

Она вдруг стала планетой.

Ощутила невесомость вокруг себя, ощутила свою огромную массу, свое вращение, и ее едва не стошнило. Хотелось схватиться за что-нибудь, но, как известно, в безвоздушном пространстве хвататься не за что.

И еще она ощутила свое разрушение. На первый взгляд незаметное, но верное, разрушение идущее откуда-то из самой сути… Планета вся изнутри бушевала магнитными волнами, запущенные ею же самой, они пронзали ее, разрушая тонкие молекулярные связи. Маша чувствовала, как вянет травка, она еще сочна и зелена, но уже обречена, как уже засыхают самые тоненькие из корешков деревьев, как мутнеют ручьи, затихает ветер… Земная кора местами уже теряла чувствительность, Маша не могла узнать, что там происходит.

Во мгновение ока девушка охватила всю себя и оценила ущерб. Она не чувствовала боли от ран, или просто эти раны не были ранами… глубокие воронки от взрывов… трещины, оставшиеся после землетрясения… ожоги от пожаров… Больно было, когда она чувствовала на себе кровь и трупы, которых было очень много по всей поверхности. Были и живые, случайно уцелевшие, израненные физически и морально, лишившиеся рассудка, из-за них было еще больнее. Маша старалась не концентрироваться на них, она искала одного.

И она нашла его очень быстро, несмотря на свои необъятные размеры. Айхен не спеша шел вниз по тоннелю, он был все еще у самой поверхности земли, у самого завала толщиной примерно в пару километров, который Ко-он сделал сразу же после того, как ее дети спустились в подземелье.

Маша про себя посмеялась над Айхеном, над его впустую проделанным путем. Потом вдруг некая мысль пришла ей в голову, и она бросила Айхена, вернулась на поверхность, поднялась еще чуть выше, и сразу же обнаружила то, что искала.

Тот самый космический корабль, который прилетел за ними. Он был здесь, он медленно плыл над поверхностью, сканируя пространство на несколько километров вокруг себя.

Необходимо было как-то использовать свою способность все видеть, чтобы как-то соединить этих двоих. Того, кто брел по тоннелю и того, кто летел над планетой.

Она вернулась к Айхену.

Снова вернулась к кораблю.

Теперь уже нет смысла идти к свежему тоннелю… более того, корабль очень скоро будет в районе выхода старого тоннеля… по крайней мере это место наверняка окажется в поле действия его сканера.

– Айхен, поворачивай! – сказала Маша, но принц ее, конечно, не услышал, тогда она поднатужилась и создала у него на дороге внушительных размеров пропасть.

Она искренне повеселилась, когда увидела, как принц застыл у ее края и как он ругается, в то же время Маша прогрохотала у него за спиной, показывая, что там, за спиной что-то тоже происходит, и что неплохо было бы туда вернуться.

Айхен услышал грохот, он обернулся, потом еще какое-то время смотрел в бездонную пропасть и действительно повернул. Может быть понял, что это намек, ведь знает, что Ко-он умеет делать намеки.

Какая жалость, что невозможно общаться непосредственно! Маше так хотелось рассказать Айхену, куда ему пойти и где лучше встать, а потом связаться с пилотом и показать ему, куда лететь. Увы, планеты могут разговаривать только землетрясениями.

Тем более разрушающиеся планеты. Маша в очередной раз подумала, куда же мог деваться истинный хозяин Ко-она, и ей стало очень не по себе, потому что на всей планете, ни внутри ее, ни вне она не могла обнаружить его, и ей самой захотелось как можно скорее выбраться из озера, она почувствовала себя в нем, как в ловушке.

Взглядом планеты она осмотрела окрестности озера и увидела свой силуэт почти на самой поверхности воды. Оказывается, ей только казалось, что она тонет… Занятно бывает увидеть собственное тело со стороны, Маше это ощущение совсем не понравилось, равно как и ощущение от того, что ты – планета. Тем более умирающая.

Ее тело болталось в воде как неживое, было маленьким и жалким… и каким-то бездомным. Точнее, оно само было домом, покинутым и заброшенным.

«Ой-ой, – подумала Маша, – А как же мне туда вернуться?»

Говоря по чести, она уже запуталась кто она, где находится, и что из себя представляет. Она в озере, и вместе с тем, она над озером. Или она и есть озеро?.. Дух Ко-она…

Нет уж, не надо нам такого счастья…

А впрочем… Маша представила себя озером, и это удалось ей так же легко, как и все остальное. Дальше все было просто – она ощутила в себе инородное тело и вытолкнула его, искренне надеясь, что вместе с ним вытолкнет и свое «Я».

Ее тело оказалось на берегу. Поднялось на ноги, качнулось и рухнуло. Маша не была уверена, вынырнула ли она вместе с ним, не успела понять. Впрочем, в озере ее тоже уже не было. Ее не было нигде.

Айхен сделал за последнее время много глупостей, на сей раз он поступил правильно, он повернулся к пропасти спиной и снова отправился вверх к завалу, проговорив про себя:

«Спасибо тебе Ко-он, что ты не разверз пропасть у меня на пути тогда, когда я уже дошел бы почти до самого лагеря…»

Надо отдать принцу должное, он почти не сомневался в том, что произошедшее – это знамение. Конечно, и на обычной планете может случиться так, что пропасть – если вдруг ей суждено появиться – разверзнется как раз в том месте и в то время, когда это особенно нежелательно, но Ко-он все-таки далеко не обычная планета и вряд ли сотворила у него под ногами пропасть просто так… К тому же в стороне завала что-то подозрительно громыхало.

– Хорошая планета… хорошая… – пробормотал Айхен, мысленно погладив Ко-он по головке.

Он радостно вскрикнул и пустился бежать несмотря на свои основательно стоптанные ноги, когда увидел «свет в конце тоннеля». В буквальном смысле этого слова.

Теперь уже он не сомневался, что планета дала ему знак. Какие уж тут сомнения.

Приемник запищал внезапно и сразу со страшной силой, так, что Армас подскочил от неожиданности в своем пилотском кресле.

Обычно бывает так, что сигнал появляется слабенький и постепенно нарастает, но этот рев… Армасу показалось, что принц, выскочил из-под земли чуть ли не под брюхом его корабля.

Впрочем, с Айхеном такое случается… Может и правда?..

А может случиться и так, что это звероноиды засекли его и заманивают таким образом… хотя, как смогли бы они вычислить канал, по которому отправлять сигнал?..

Ответ пришел сам собой – отобрав у Айхена приемник или же сняв его с принцева трупа. Но что делать, надо рискнуть! Зачем же он иначе вообще прилетел…