Текст книги "Искательница (СИ)"

Автор книги: Татьяна Урсова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Надавав себе мысленных оплеух, искательница решительно поднялась на ноги и начала спуск.

* Рататоск – в скандинавской мифологии белка-«грызозуб», посредник, связующее звено между «верхом» и «низом».

7

Пустошь.

Принц Артур ругался. Громко, смачно, вспоминая все слышанные за свою насыщенную жизнь обороты и словосочетания. Маман, если бы, не приведи Господь, услышала такое, упала бы в обморок. Но, к счастью, тирада Артура не могла достигнуть ее изнеженных дворцовым этикетом ушей, и поэтому принц продолжал костерить на чем свет стоит клятый поход, предательницу-Пустошь, долбанный Разлом с его тварями, свою самонадеянность и твердолобость. Конечно, доставалась и спутникам, но гораздо большее негодование вызывала его собственная персона.

Этот поход не задался с самого начала. И во всем был виноват только он один! Это ж надо быть таким тупоголовым кретином?! Хорошо, что наследным принцем является Вильям, а не он, Артур, иначе свобода и независимость бедного Срединного королевства кончились бы быстрее, чем силы восторженного юнца в руках опытной куртизанки.

Да, сначала все шло даже по плану. Улизнув из дворца с отрядом из нескольких телохранителей и быстро покинув Эйдал, принц уже за городскими стенами, чтобы никто ничего не заподозрил, встретился с тремя бойцами из команды Эдриана, с которыми тот совершал свои экспедиции в Пустошь. Он же не дурак – соваться в Пустошь без бывалых людей. И дорога до Вильсии легко ложилась под копыта коней. Принц передвигался инкогнито, чтобы не привлекать ненужного внимания и не задерживаться лишний раз в пути – все-таки время отца было не безгранично, и требовалось торопиться. И, тем не менее, вооруженный отряд из восьми человек представлял собой достаточно серьезную силу, чтобы лихие люди не решили проверить свою удачу на дороге.

Неприятности начались уже в Вильсии. Местные искатели наотрез отказывались идти по озвученным координатам. Да, некоторые из них бывали в окрестностях Башни Магов бывшего Северного королевства, но теперь они либо отправились к праотцам, либо зареклись в дальнейшем появляться в этой части Пустоши. Даже разоблачение инкогнито в гильдии искателей Вильсии и воззвание к верноподданническому долгу не помогло принцу Артуру заручиться поддержкой местных. На вопрос, кто же додумался продать координаты столь опасного места короне, глава гильдии лишь флегматично пожал плечами, мол, Пустошь, в принципе, не для слабаков, а за полезные сведения лорд-Хранитель платит звонкой монетой, вне зависимости от того, удалось ему что-то поиметь с этого или нет. Они ж никого не пытались нагреть – все честно: по озвученным координатам имеется много всего интересного, а уж ломать голову, как это все извлечь – проблемы короны, которые, как известно, искателей не е… волнуют.

Из гильдии принц вышел в ужасном настроении, категорически не понимая, как Эдриан умудряется сотрудничать с подобными личностями. Он даже не потрудился запомнить имени хама – то ли Арнгейр, то ли Арнльот, то ли вообще Арнбьёрн – весь язык с этими северянами сломаешь. Решив, что разбираться с проблемой поиска проводника он будет завтра, Артур отправился на постоялый двор, где остановился их отряд – для всех, кроме немногочисленных искателей, присутствовавших в тот момент в гильдии, они оставались лишь любителями острых ощущений, решивших пощекотать себе нервы в Пустоши. Точнее, любитель был только один – взбалмошный сынок кого-то богатенького, остальные же составляли лишь его охрану.

В тот же вечер почтовый сокол доставил письмо от маман, в котором та сообщала о трудностях, возникших у Хранителя в Тарусе, и просила сына быть осторожнее и осмотрительнее, если у него до этого момента так и не проснулась совесть, и он не решился повернуть назад. Там же она обмолвилась, что король стал совсем плох, чем, по сути, еще больше подстегнула Артура к необдуманным действиям – порывистый юноша пропустил все предостережения мимо ушей, лишь все более и более утверждаясь в мысли, что только чудо, а точнее, исцеляющий амулет, может вернуть короля к полноценной жизни. В своих мечтах он уже был спасителем монарха, да и чего мелочиться-то, всего королевства в целом.

Утром на постоялый двор, где остановился отряд, явился искатель и предложил свои услуги проводника. Обрадованный принц тут же согласился, но быстро выступить, как на то рассчитывал венценосный исследователь Пустоши, не получилось – проводник заломил за свои услуги весьма приличную сумму золотом, которой, естественно, у путешественников с собой не было. Пришлось идти на поклон к градоправителю, раскрывать свое инкогнито уже ему и изымать золото из казны Вильсии в счет будущего налогового послабления. Предприимчивый градоправитель стряс с короны еще двадцать процентов сверху указанной суммы, которую, как предполагал принц, собирался положить в карман. Но разбираться с такими мелочами Артуру совсем не хотелось – наоборот, он предпочитал даже не думать об этом, чтобы не раздражаться из-за вынужденных задержек еще больше, чем уже есть сейчас.

– Арч, есть минута? – за стол к молодому принцу, которого в целях конспирации спутники называли Арчем, подсел Никас – участник экспедиционной команды лорда Эдриана. Артур молча кивнул на стул напротив. Мужчина плавным движением перетек за стол, жестом показал подавальщице, что жаждет получить бокал вина, и, лишь после того, как его пожелание было удовлетворено, а дородная деваха с пепельными волосами, заплетенными в тугую косу, и длинной челкой, скрывающей половину покрытого оспинами лица, отошла от стола, обратился к собеседнику: – Не нравится мне наш проводник, командир. Скользкий типок какой-то.

Артур честно вспомнил человека, назвавшегося Ингилейвом, и попытался определить, что же так не понравилось подчиненному Хранителя. Обычный северянин с серо-пыльными длинными волосами, собранными в тощий хвост, короткая по сравнению с местными неухоженная борода, светло-голубые, будто водянистые, глаза, говор с северным акцентом, активно сдобренный ругательствами. Ничего выдающегося. Да, появился как-то подозрительно вовремя, но ведь они же искали проводника. И совершенно этого не скрывали. Когда Артур общался с представителями гильдии искателей, парни из отряда занимались поисками проводника в городе.

– Обычный северянин, – озвучил вердикт принц. – Да, грубоват, но здесь половина жителей явно не слышали о правилах приличия и этикете.

– Вот именно, Арч, он уж слишком обычный, как будто ненастоящий. Если бы тебя попросили описать среднестатистического северянина, ты бы представил себе такого вот Ингилейва. И имя его доверия не вызывает – «оставленный королем».

– Ты знаешь северный диалект? – удивился Артур. О том, откуда вдруг простой вояка узнал такие неожиданные слова, как, например, «среднестатистический», он даже не задумался – привык общаться со знатью, где каждый первый имел хорошее или даже отличное образование.

– Обижаешь, командир. Когда лорд Эдриан собирал свой отряд, он сразу для всех уяснил, что возьмет только тех бойцов, которые разумеют язык бывшего Северного королевства. У меня матушка с этих краев, так что с измальства приучен был.

– Допустим. Так что не так с Ингилейвом?

– Мутный он, – пожал плечами Никас. – Словами объяснить не могу, а чуйка говорит держать с ним ухо востро. Я местных поспрошал, но разве ж своего сдадут? Да, в Пустошь ходил, а что да как – никто и не знает вроде ничего.

– Хорошо, я тебя услышал, – принц вздохнул, взъерошив несколько отросшую за прошедший в поездке месяц шевелюру. – В любом случае, другого проводника у нас нет. Так что завтра выдвигаемся с этим. А ты за ним поглядывай, и мужикам скажи, чтоб хлебалами лишний раз не щелкали.

Вояка кивнул, усмехнувшись в усы. Поднабрался принц за месяц путешествия человеческих слов да выражений. А то как вобла сушеная был, все извольте да будьте добры. Но ничего, воспитаем. Как показал пример лорда Эдриана, которого Никас искренне уважал, и среди аристократов имеются нормальные люди. А что касается проводника – на другой результат он и не рассчитывал. Хорошо хоть не послал его вашество далеко и надолго. А мужиков он и без распоряжений начальства уже обо всем предупредил.

На следующее утро, едва только солнце окрасило темно-серые каменные зубцы крепостной стены Вильсии, из восточных ворот города вышел чуть увеличившийся в размерах отряд исследователей Пустоши. Коней пришлось оставить на попечении мальчишки-конюха с постоялого двора. Как бы Артур ни пытался ускорить темп передвижения, отправиться в экспедицию конным не рискнул даже он. Через день пути от Вильсии начинались Туманные болота, где и человеку-то местами несладко приходилось, а уж кони и подавно ноги бы себе переломали.

Когда группа искателей вышла к низине, изрытой то тут, то там многочисленными ямами и лужами, заполненными зеленоватой затхлой водой, начался личный ад принца Артура. Сначала увиденная картина даже показалась ему притягательной – теплая земля парила, отчего одинокие тощие сосны, разбросанные на редких островках твердой земли, были окутаны плотным туманом зеленовато-желтого цвета. Или это так мелкие водяные брызги солнечные лучи преломляли? Издалека, когда еще не чувствовался едкий запах, от которого слезились глаза, а ноги в добротных сапогах лишь несильно чавкали по утоптанной десятками прошедших тут искателей тропе, мужчина даже любовался непривычной глазу картиной. Но счастье его длилось недолго.

Ингилейв показал себя умелым проводником, выбирая наиболее крепкие тропки и безошибочно выводя спутников на такие места для стоянок, где главное неудобство отряду доставляли лишь едкие испарения да вездесущая мошкара. Она с упорством сказочных карликов, добывающих радужную руду в Сваррских горах, вгрызалась в кожу путешественников, заставляя тех постоянно чесаться, лезла в глаза, рот и нос, и даже, казалось, копошилась в ушах. Мужчины передвигались, замотанные по самые глаза в большие отрезы плотной ткани, которые местные называли арафатками. С одной стороны, они дарили хоть какое-то спасение от мошкары и испарений, а с другой – Артур проклинал этот атрибут пыточной камеры за невозможность нормально дышать, за то, что ткань вечно норовила съехать на глаза, а пропитавшись потом, вызывала страшный зуд. Стоит ли говорить, что вспотел наследник короны в первые же часы перехода по болотам. Дома он много внимания уделял своей физической подготовке, гордился умением обращаться с мечом, держаться в седле… Но в этих клятых болотах приходилось идти днями напролет, передвигать натертыми в промокших насквозь сапогах ногами, выискивая более-менее крепкую землю для каждого шага. Принц понимал, что идет медленнее своих спутников, а устает гораздо быстрее них. Что там, где тот же Ингилейв легко перепрыгивал с кочки на кочку, практически не издавая лишних звуков, сам Артур шлепал, как огромный неповоротливый лягух, поднимая тучи брызг, а пару раз и вовсе соскальзывал, проваливаясь по колено в вонючую жижу. Уже к концу первых суток в болотах он был готов молить о пощаде и просить повернуть назад, и лишь осознание того, что каждый шаг приближает его к спасению отца, придавал молодому мужчине сил. И это было лишь началом.

Ему казалось, что спутники то и дело на него косятся, перешептываясь за спиной, а то и позволяя себе отпускать едкие комментарии в сторону наследника престола, когда тот не слышал. Подобное снисходительно-пренебрежительное отношение еще больше выводило Артура из себя, все приближая момент, когда натянутые, как струна, нервы юного наследника не выдержат. А тот миг, когда отряд впервые встретился с видимым противником, а не изматывающими всю душу километрами болот, Арч воспринял чуть ли ни как праздник или избавление.

Нападавших выдало жужжание крыльев. Огромных, размахом больше роста человека, жестких перепончатых крыльев. Их обладателей, напоминавших стрекоз-переростков, чьи хвосты были увенчаны бликовавшими на солнце жалами, мигом напрягшиеся искатели обозвали пестирами. Отряд тут же ощетинился мечами, короткими луками и скрамасаксами, пытаясь организовать некое подобие оборонительного построения на зыбкой земле. К принцу с обеих сторон тут же придвинулись его телохранители, оставаясь хоть и на предельно близкой дистанции, чтобы суметь защитить венценосного наследника, но и давая тому самому пространство для маневра. Артур тоже обнажил клинок с нанесенными на лезвие магическими рунами, поудобнее перехватив рукоять обратным хватом – именно эту тактику они отрабатывали в свое время с телохранителями: сам принц работал на короткой и сверхкороткой дистанции, воины охраны – на длинной. Во вторую руку удобно лег магический кинжал. Мужчина предпочел не рисковать, отправившись в поход с фамильным оружием, лучшим из того, что еще сохранило свои свойства со времен Магической эпохи.

– Берегитесь жал – они ядовиты, – проинструктировал новичков Никас, приготовившись отражать атаку парными скрамасаксами. Северяне, коим мужчина был аж наполовину, часто отдавали предпочтение этим коротким и маневренным клинкам. Если, конечно, не орудовали чем-то большим, тяжелым и двуручным. – А еще крылья режут не хуже острых лезвий. Кожаную броню могут распороть, как нехрен делать.

Пестиры атаковали внезапно, пикируя с высоты, сложив крылья и выставив вперед мощные жала. Первого Артур принял на меч плашмя, сбив с траектории полета, и следом проткнул брюхо кинжалом. Магическое оружие прошло через тушку, как горячий нож сквозь масло. Окрыленный первым успехом, мужчина не сразу заметил движение слева от себя, а когда обернулся, успел увидеть лишь, как Мартин, один из его телохранителей, разрубил тушку второго пестира практически надвое. Кивком поблагодарив воина, Артур сосредоточился на новых противниках, коих наблюдалось навскидку больше трех десятков.

От следующего пестира пришлось уклоняться, и, уже разворачиваясь по инерции, принц умудрился достать тварюгу самым кончиком меча. Не сказать, чтобы зачарованный металл причинил монстру заметные страдания, но, тем не менее, лезвие окрасилось чем-то коричневым и вонючим. Тварь не издала даже писка. Только сейчас принц заметил, что пестиры нападают беззвучно – если бы не жужжание огромных крыльев, сражение и вовсе бы протекало в тишине, не считая выдохов, рычания и ругательств бойцов. На появление нового противника Артур успел отреагировать – следующий пестир сам насадился на подставленный меч, скрежетнув по нему крылом. Звук раздался такой, будто скрестились два металлических клинка. Мужчина поморщился и поспешил освободить оружие от балласта. Когда он, наконец, справился с этой задачей, сражение было кончено – отряд приходил в себя и подсчитывал потери.

– Все живы? – хриплым голосом поинтересовался Ингилейв. – Раненые есть?

– Ридерса задело, – отрапортовал Мартин, старший охраны принца.

– Да так, царапина, – отмахнулся вышеназванный воин, зажимая кровоточащую рану на плече.

– Тварям Разлома величина дырок на твоей шкуре по барабану, у них нюх на кровь похлеще, чем у кобелей на сучек во время течки! Тебе две минуты на то, чтоб перевязать рану, чтоб кровь остановилась, и сваливаем отсюда со скоростью взбесившегося Рататоска! – Было видно, что проводник нервничает. – В темпе, в темпе, шевелитесь, если собственные шкуры еще дороги. Не хватало, чтоб сюда наги пожаловали или какие-нибудь скальциды.

Артуру хотелось узнать, чем же упомянутые твари так страшны, но в данный момент от расспросов он воздержался. Пока Ридерс спешно бинтовался, принц обозревал место недавнего сражения и с гордостью подсчитывал количество поверженных противников – получилось чуть меньше пяти десятков. Или по пять-шесть крылатых монстра на брата. А ему всего-то три досталось. Хорошо сработали телохранители, ничего не скажешь, хоть противник для них и непривычный. Нужно будет им по возвращении премии выписать.

Блуждания по болотам заняли пять дней без малого. За это время Артур успел проклясть все на свете, а ноги в мокрых сапогах, казалось, стесались до самых костей. Спина болела от тяжести неудобного заплечного мешка, врезавшегося узкими лямками в измученные плечи, кожа зудела, не переставая, а мелкие расчесы от постоянной влажности и едких испарения начали воспаляться. Та же участь постигла и царапину Ридерса – сама атмосфера болот не способствовала заживлению раны, отчего та загноилась, а крепкого молодого мужчину разбивали слабость и лихорадка.

Один раз отряд все-таки встретил наг, но Артура это не коснулось. Две женщины-змеи, покрытые чешуей цвета молодой весенней листвы, выползли на тропу, по которой шел отряд, но встреча оказалась неожиданной как для них, так и для искателей. Твари Разлома сориентировались быстрее, расправив капюшоны и обнажив тонкие длинные клыки, бросились на добычу, но были встречены холодным железом. Основной удар приняли на себя Ингилейв и Никас, шедшие в голове отряда, но и остальные бойцы тоже не сплоховали, моментально подключившись к мясорубке. В этот раз искателям удалось обойтись без потерь, но только лишь потому, что на руку им сыграло численное превосходство и ошеломление противника.

Поэтому, когда отряд ступил на твердую землю, облегченного вздоха из уст как минимум половины исследователей избежать не удалось. А когда Туманные болота и вовсе скрылись из виду, Ингилейв вывел искателей к небольшому плато, окруженному вытесанными из камня причудливыми идолами, между которыми журчал звонкий ручеек с удивительно холодной, буквально сводящей зубы водой, и объявил дневку. Артур не мог поверить своему счастью: неужели завтра не надо будет никуда идти? Неужели сбитые ноги смогут немного отдохнуть, а сапоги, наконец, высохнуть? Он понимал, что причиной вынужденной остановки было все ухудшавшееся здоровье Ридерса, но не мог не радоваться грядущему дню отдыха.

– Куда двигаемся дальше? – Покончив со своей порцией мясной похлебки, Никас приступил к расспросам, старательно вытягивая из проводника их дальнейший маршрут.

– Нам нужно держаться северного направления, немного забирая на восток, – лениво отвечал Ингилейв, помешивая палкой угли маленького, разожжённого в нише у камня костерка. Треск поленьев и пляска язычков огня, казалось, согревали саму душу, продрогшую в жутких болотах, и принц Артур не сильно вслушивался в разговор своих спутников. – Там есть перевал через Сваррские горы. Правда, сначала нужно переправиться через Юргару. Восточнее тоже есть перевал, но он отрезан от нас бурным течением Лейны.

– А если на запад? Без форсирования рек не обойдемся? – Подключился к разговору Ингвар, еще один подопечный лорда-Хранителя Эдриана. – Я знаю тропу через горы в тех краях.

– Если мы повернем на запад, придется идти через Безумие Флейт, – поморщился Ингилейв, сплюнув сквозь зубы. – Вы как хотите, а я не готов совать свою голову под молот Тора.

– Безумие Флейт? Звучит интригующе. Что это? – встрепенулся Артур.

– Ох, Арч, лучше тебе и дальше не знать – целее будешь. Хотя ты и так найдешь способ убиться, – заржал проводник, но потом все же решил пояснить. – Это какое-то сооружение времен Магической эпохи, и никто до сих пор так и не понял, зачем наши предки его собрали. Сплошные трубы, растопыренные во все стороны, проходя через которые ветер издает разные звуки. Когда нормально это воспринимается, а когда и башку сносит, что на своих кидаться начинаешь. Или с обрыва прыгаешь, уверенный, что сможешь полететь. Нас туда заносило. Первый раз пронесло, прошли и посмеялись над страшилкой для слабаков, а когда обратно возвращались… в общем, я тогда контуженный был, почти ничего не слышал. Это меня и спасло… а остальные там и остались. Так что больше я туда ни ногой.

Помолчали. Артур готов был поклясться, что каждый из присутствующих здесь мог припомнить свою историю о том, как он терял друзей. Каждый, но не он. Наследник трона, баловень судьбы… По сути, самым сложным испытанием в его жизни была последняя неделя пути. А до того, как он отправился в путешествие, что его волновало? Как открутиться от матушкиных разговоров о женитьбе? Как на спор отбить у Эдриана любовницу, доказывая, что все придворные дамы – меркантильные сучки, и если подвернется вариант повыгоднее, каждая вцепится в него, принца, зубами, оставив лорда за бортом? Как многого он не знал о жизни! Теперь понятно, почему друг периодически позволял себе смотреть на него, как на неразумного ребенка – опыта у лорда-Хранителя было в разы больше. А еще становится понятно, почему Вильям старается как можно больше путешествовать: он пытался объяснить младшему брату, что только дорога, новые люди и сложные ситуации позволяют быстро расти над собой. Подумать только, всего неделя в Пустоши, а он, Артур, уже готов признать никчемной и втоптать в грязь всю свою прошлую жизнь. Ту жизнь венценосного ублюдка, которую ценой собственных готовы защищать его телохранители. Только сейчас он понял, что свою рану Ридерс получил из-за того, что привыкший думать только о себе Артур увернулся тогда на тропе от пестира.

Спать принц ложился с тяжелым сердцем. Его не ставили в дозоры, не привлекали к лагерным делам, да и вообще просили лишний раз не совать свой нос в дела настоящих мужчин. Но этот вечер стал исключением – Арч сам вызвался поухаживать за раненым. Только так он мог отблагодарить своего телохранителя и хоть немного придушить противное чувство вины, начавшее грызть его изнутри.

Никас объяснил, как промыть и заново перевязать рану. Артур старательно выслушал инструкцию, вскипятил воды, развязал повязку и еле сдержал рвотный порыв. Что вид, что запах «царапины» выбил неподготовленного принца из колеи, но он постарался взять себя в руки. Как смог, оказал помощь, поразившись тому, насколько горячей казалась кожа боевого товарища. Ридерс уже не приходил в себя, бредил и лишь изредка проваливался в сон. Искатели переглядывались и, судя по всему, просчитывали, сколько бедняге осталось мучиться. Поэтому, закончив процедуры, Артур, с трудом преодолевая ком в горле, попросил прощения у своего телохранителя. И, на всякий случай, попрощался.

А наутро лагерь был разбужен руганью Ингвара. Мужчина проснулся с рассветом, удивленный тем, что его не разбудили дежурить. Быстрая перекличка и осмотр стоянки показали, что Ингилейв, который и должен был разбудить искателя, пропал. Отряд моментально всполошился, началась суета. Никас и Ингвар отправились обследовать окрестности в поисках хоть какого-либо намека, способного пролить свет на произошедшее. Остальные спешно собирали лагерь, готовясь немедленно сорваться в путь. Арча, как обычно, никто не трогал, и он поспешил к раненому Ридерсу. Телохранителю стало хуже, и принц в очередной раз почувствовал себя виноватым. А когда вернулся Никас и сообщил, что обнаружил следы Ингилейва, спокойно покинувшего лагерь в одиночестве и, судя по всему, по доброй воле, Артур не выдержал и ругнулся вслух. Понял, что ему даже немного полегчало, и поспешил выразить все, что накопилось на душе. Он не заметил, что спутники встретили тираду понимающими взглядами, не обратил внимания на их переглядывания и одобрительные хмыканья в местах, когда принц костерил свою дурную голову, и прекратил заниматься самобичеванием только когда глазастый Торван, третий искатель из команды лорда-Хранителя, усмотрел небольшой отряд вдалеке, уверенно двигавшийся в направлении плато с идолами.

– По нашу душу спешат, твари, – высказал вслух очевидную мысль Никас. – Ингилейв, падла, сдал нас кому-то.

– Разве искатели устраивают разборки в Пустоши? – Искренне изумился Артур.

– Искатели нет, они как раз друг за друга горой – просветил принца Торван. – Нас же в ряды искателей никто не принимал. Так что валить надо, и чем быстрее, тем лучше.

– А как же Ридерс? – Все еще стоящий рядом с раненым Арч оглядел своих спутников. Никас молча провел ладонью по горлу, Ингвар так же молча кивнул, поддерживая предложения товарищей. Остальные телохранители лишь опускали глаза или предпочитали смотреть в сторону. Каждый из них понимал, что бросать раненого товарища в Пустоши – это последнее дело, и, естественно, не хотел подобной участи себе, но Ридерс, если говорить откровенно, уже был одной ногой в могиле, да и своя шкура всегда ближе к телу. – Так же нельзя!

– Можно, Арч, и даже нужно! – резко оборвал принца Никас, – ты наследник престола, учись принимать жестокие решения. Мы не сможем оторваться от погони, если нас будут тормозить носилки с раненым.

– Я тоже вас торможу! – Голос Артура внезапно сорвался, дав предательского петуха. – И что, меня вы тоже бросите?!

– Вас, Ваше высочество, мы будем защищать до последней капли крови, это наш долг, – вступил в спор Мартин. – И Ридерс тоже. Так что в данной ситуации, как бы прискорбно это ни было, я согласен с тем, что он только замедлит наш отряд. Но решать, естественно, Вам.

– Тогда я сам, – еле слышно прошептал наследник. Никто из присутствующих не посмел оспорить решение будущего правителя. Это был первый раз, когда он должен был отнять жизнь человека. Более того, верного ему человека, бывшего с ним последние несколько лет во всех возможных передрягах и сейчас оказавшегося в состоянии между жизнью и смертью тоже из-за его, Артура, оплошности.

Выхватив кинжал из ножен, мужчина подошел к своему раненому телохранителю и опустился перед ним на колени. Совершенно невозможная ситуация там, в столице, но такое естественное движение здесь, в Пустоши. Глубоко вздохнув и прочитав молитву Всевышнему, Артур размахнулся и вонзил клинок прямо в сердце. Рука предательски дрогнула, и удар получился немного смазанным, но, тем не менее, он достиг цели. Раненый Ридерс не нашел даже в себе сил приоткрыть веки в последней немой попытке взглянуть на своего убийцу, а, наоборот, как показалось Арчу, с облегчением выдохнул, испуская свой последний вздох. Магический кинжал сверкнул рубином в рукояти и с удовольствием впитал свежую кровь. Когда мужчина вынул оружие из раны, клинок был девственно чистым.

А дальше началась бешеная гонка. Никас задавал темп, заставляя отряд нестись чуть ли ни галопом по скользким камням, еще плохо различимым в рассветных сумерках. Принц пыхтел, обливался потом и молился Всевышнему, чтобы не оступиться. Он не успевал смотреть по сторонам и, естественно, не мог заметить, как кроваво-алый диск солнца лениво выполз из-за горизонта, окрашивая окружающий каменистый пейзаж в мягкие теплые тона. Принц не замечал, как ему под ноги легла длинная неверная тень, карикатурно повторяющая каждое движение венценосного исследователя Пустоши. Не видел он и золотых бликов, кои щедро рассыпало дневное светило в водах журчавшего неподалеку ручейка, хотя в другой раз непременно бы залюбовался игрой света. У принца попросту не было на это сил, и все его мысли сводились лишь к тому, как не забыть вовремя переставить ноги. Раз-два, раз-два… Мужчина бесконечно повторял в голове этот счет, боясь сбиться, споткнуться и упасть, прекрасно понимая, что сил подняться у него уже не будет. Раз-два, раз-два… У него даже забрали заплечный мешок, распределив вес друг между другом, чтобы хоть немного облегчить задачу венценосному отпрыску. Но силы Артура утекали, как вода свозь пальцы, и отряд был вынужден остановиться на краткий отдых.

– Ты решил рискнуть через флейты? – воспользовавшись передышкой, поинтересовался Ингвар. Взошедшее солнце отчетливо давало понять, что отряд идет на запад.

– Не вижу другого выхода… – Честно признался Никас, прикладываясь к фляжке. – Там у нас хоть есть шанс оторваться: скоро начнутся предгорья. А если сунемся к реке, точно провалимся. Брода-то никто из нас не знает.

– Вы уверены, что они преследуют именно нас? – слегка отдышавшись, рискнул поинтересоваться Арч. Он категорически не хотел верить, что нанятый им проводник предал их.

– А ты оглянись, – зло сплюнул Торван. – Вопросы сразу и отпадут.

Артур честно последовал совету, но тягаться в зоркости с глазастым искателем было бесполезно. К тому же его слепило солнце. Пришлось поверить на слово.

– Отдохнул? – Совершенно не щадя самолюбие принца, поинтересовался Никас. – Тогда ноги в зубы, и попидорили.

И гонка продолжилась. Артур выбивался из сил, выжимая из себя максимум и даже больше, но постепенно и он стал различать преследователей, оглядываясь назад. Расстояние между двумя отрядами неуклонно сокращалось, заставляя мужчину нервничать и ломать голову над тем, чем же он насолил Ингилейву. Получается, Никас был с самого начала прав – кто-то подослал проводника, совершенно точно зная, кем является наниматель. Вывод напрашивался сам собой: его инкогнито было раскрыто лишь в гильдии искателей и у градоправителя, и кто-то именно из этих двух организаций надеялся без шума и пыли лишить Срединное королевство одного из наследников. Никто же, кроме них, не знал, что младший принц отправился в Пустошь, а исчезновение обычного отряда энтузиастов в беспощадных владениях Разлома – явление вполне себе ординарное. Получается, дело приобретало совершенно неприятный оборот и просто-таки пованивало государственной изменой.

Столкновение было неизбежно, и опытный Никас решил использовать их единственное преимущество – навязать бой на собственной территории. К выбору места будущего сражения он подошел со всей возможной ответственностью, тщательно выискивая баланс между возвышенностью, естественными препятствиями, пригодными для защиты обороняющихся, и возможностью удрать в случае провала. Возможно, кто другой предпочел бы более благозвучную формулировку наподобие «стратегически отступить» или «совершить отвлекающий маневр», но Никас не первый раз ходил в Пустошь и прекрасно понимал, что бегство перестает быть позорным, как только позволяет совершить главное – спасти жизнь. А в том, что он обязан вывести мальчишку, как он называл про себя принца Артура, из-под удара, опытный искатель нисколько не сомневался.

Приготовления не заняли много времени, и отряд предпочел немного передохнуть, восстанавливая свои силы перед сражением. Но как только преследователи подобрались на расстояние выстрела, в них тут же полетели стрелы. К сожалению, лучников в отряде было всего двое, а короткие луки не могли похвастаться ни дальнобойностью, ни серьезностью наносимого урона, так что сражение очень быстро перешло врукопашную. Артур был окружен сразу четверыми своими телохранителями, в то время как искатели предпочитали сольные схватки. В очередной раз отбивая атаки своего противника-северянина, принц с удивлением отметил, что прошедшая гонка потрепала не только его. Преследователи тоже были весьма уставшими и изможденными, и, не смотря на их численное преимущество, отряд принца имел все шансы, чтобы выйти из этого сражения с минимальными потерями.