Текст книги "Точка Зеро (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– А у нас это арабский Восток в первую очередь. И беженцы точно не белые.

– Да, мы потом уже узнали. Но все равно… никого не удивило отсутствие документов, денег. Мы сказали, что жили на какой-то ферме, вроде перевалочного пункта для нелегальных мигрантов. Меня отвезли в больницу, сразу сделали операцию. Девочку спасли, хотя все было очень плохо. Теперь уже нормально, завтра выписываемся. Какой-то фонд все оплатил. Ирвина поставили на учет в организации, которая занимается устройством беженцев, дали им с Присси место в приюте. Присси – это наша старшая, нам пришлось ее с собой взять. Как подумаю, что ее няня могла приехать раньше, и она бы осталась дома без нас…

– Послушайте, Лора, – Люси приняла решение мгновенно. – Никаких беженцев, никаких приютов. Предупредите мужа. Завтра за вами приедет мой шофер и заберет вас всех к нам в поместье. До следующей осени будете жить у нас. Перестаньте, – она махнула рукой в ответ на слабые возражения Лоры. – Когда вы вернетесь домой, боюсь, от вашего дома останутся рожки да ножки. Так что мое приглашение – это очень малая компенсация ущерба, который Питер и Джонсон нанесут вашему хозяйству.

Выйдя из больницы, Люси убедилась, что Джин даже не проснулся, и коротко пересказала Оливеру все, о чем узнала. В конце концов, вся эта история постепенно перестала быть страшной семейной тайной, да и детектив не производил впечатления болтуна. Она взяла с Оливера обещание помалкивать обо всем, что касалось Питера, и попросила приложить все усилия, чтобы найти Хлою. Затем Люси хотела позвонить в Скайхилл, но решила сначала найти какую-нибудь гостиницу. Она поняла, что слишком устала, чтобы ехать обратно. К тому же лучше было бы приехать в больницу за Лорой вместе с Бобаном.

Не прошло и десяти минут, как Люси нашла подходящий отель в центре и забронировала номер. Она медленно ехала по незнакомым улицам, сверяясь с навигатором, и чувствовала, как ее снова заливают дурные предчувствия и тяжелая мутная тоска.

Питер жив и действительно остался в другом мире. Это хорошо. Нет, конечно, в этом абсолютно нет ничего хорошего, но он жив. И это хорошо. Но то, что Хлоя украла кольцо… Произошло то, чего они и опасались. И серый пульсирующий шар внутри разросся до чудовищных размеров, стал плотным и горячим. Люси казалось, что он снова может взорваться в любую минуту, а это значит…

– Мальчик мой маленький, – прошептала она и в то же мгновение увидела Хлою.

Бывшая жена Питера шла по улице – медленно, ссутулившись. Теперь она выглядела еще старше, чем несколько месяцев назад. Угрюмый взгляд, обвисшие уголки губ, морщины, в темных волосах незакрашенная седина.

Люси, обернулась, посмотрела на спящего в автокресле Джина. На секунду задумалась. Если она оставит ребенка одного в машине, и его заметит патрульный полицейский или какой-нибудь бдительный гражданин… мало не покажется. Но и упустить Хлою она никак не могла. Позвонить Оливеру? Но что он сможет сделать? В полицию? Лучше, но вот кольцо…

Люси решилась. Она поставила машину так, чтобы с тротуара Джина трудно было заметить за деревом. Обернулась и попросила его шепотом:

– Поспи еще немного, малыш, ладно? Только не кричи. Я скоро.

Потом она достала из бардачка складной швейцарский нож. Это было очень рискованно. За это можно было попасть в тюрьму на несколько месяцев – просто за нож в кармане. Хлоя чуть не оказалась там за игрушечный пистолет, которым угрожала Свете и Тони. И все же Люси положила нож в карман куртки.

Закрыв машину, она пошла по противоположной стороне, стараясь не упустить Хлою из вида. Через полквартала та свернула в переулок, точнее, узкий проход между домами. Люси быстро перебежала улицу и осторожно заглянула туда, прячась за углом. Хлоя прошла еще немного и снова свернула в совсем уже узкую щель между глухой стеной церкви и заброшенным домом. Люси испугалась, что потеряет ее, и прибавила шагу. Услышав ее шаги, Хлоя насторожилась, и тогда Люси рванула с места, сжимая в кулаке нераскрытый нож.

В последний момент Хлоя дернулась, и удар, направленный в основание черепа, получился скользящим. И все же масса Люси, помноженная скорость, с бонусом в виде ножа-кастета произвели в буквальном смысле сногсшибательный эффект. Хлоя отлетела вперед, ударилась лицом об угол дома и без чувств рухнула на землю.

Люси оглянулась – вокруг никого. Быстро обшарила карманы Хлои, ничего не нашла, потянулась за отлетевшей в сторону сумкой, но яркая синь вдруг сама брызнула из-под расстегнувшегося пальто. Кольцо висело на шее на цепочке. Сорвав его резким движением, Люси прислушалась.

Хлоя дышала. Да и вообще не похоже было, чтобы сильно пострадала. Разве что кровь из разбитого носа и губы лилась обильно. С такими ничего страшного никогда не случается, подумала Люси. Она поднялась, бросила на Хлою последний взгляд, сражаясь с желанием наподдать ногой под ребра, повернулась и пошла обратно к машине.

Сев за руль и заблокировав двери, Люси достала кольцо из кармана и внимательно рассмотрела. Густо-синий камень со звездой, тускло-золотая оправа, похожая на арабскую вязь…

– Какое же ты безобразное! – сказала она и потянулась за телефоном.

Дав инструкции Эшли о том, куда и когда должен приехать Бобан и как разместить гостей, Люси попросила ее найти ежедневник или записную книжку Джонсона.

– Посмотрите, нет ли там телефона или адреса ювелира из Брикстона. Как же его? Похоже на интернет-поисковик. Рамблер? Нет. Ну не Гугл же. Яху! Или Яхо?

Адрес и телефон нашелся. Люси записала их на чеке с заправки и сказала, что немедленно едет в Лондон, вернется, как только сможет. Ее тревога с каждой минутой становилась все сильнее. Она смотрела на светящуюся рекламу в виде песочных часов, которые наполнялись и переворачивались, и понимала, что ее время вот так же стремительно убегает. Что его осталось совсем немного.

Ей казалось, что она едет слишком медленно, но прибавить было страшно: плотное движение на шоссе не располагало к рискованным маневрам. Уже наступил вечер, и Люси боялась, что может не застать ювелира на рабочем месте, а звонить и предупреждать о своем приезде не хотела, опасаясь отказа.

И все-таки она успела. Оставив машину на жуткой темной улице, с Джином на руках Люси вошла в убогую то ли лавку, то ли мастерскую, где за замызганным прилавком с серебряными ложками дремал чигро лет восемнадцати. Не успела она сказать хоть слово, из-за портьеры вышел сморщенный старик с длинными седыми волосами и крючковатым носом.

– Мы закрываемся, мадам, – сказал он.

– Я от Джонсона из Скайхилла, – Люси готова была вцепиться в него и не отпускать, пока ювелир не сделает то, за чем она пришла. – Посмотрите. В прошлом году вы уже расплавили одно такое кольцо и разбили камень. Сделайте то же самое с этим. Пожалуйста. Это… очень нужно сделать. Сейчас. Я заплачу, сколько скажете.

Мистер Яхо взял у нее кольцо, покрутил в руках.

– С ума все посходили, что ли? – пробормотал он по-русски.

– Еще как посходили, – согласилась Люси.

– Хорошо, пойдемте, – ювелир, похоже, ни капли не удивился и снова перешел на английский. – Золото и камень я заберу себе, и вы мне ничего не должны.

– Прекрасно.

Они вошли в крохотную мастерскую. Ювелир вставил в глаз лупу, еще раз осмотрел кольцо при свете сильной лампы и потянулся за щипчиками, чтобы вытащить камень из оправы. Люси почувствовала, как тоска и тревога затопили ее с головой и стали просто нестерпимыми. Она прижала к себе Джина и почему-то зажмурилась…

[1] Bed and breakfast (англ.) – гостиница или комнаты при пабе, где предоставляются ночлег и завтрак

14. Объятие дракона

Найти в Каоре археологический музей оказалось тем еще квестом. Интернета у них больше не было, а прохожие, к которым Питер пытался обращаться, его банально не понимали. Если английский язык этого мира почти не отличался от их родного, французский явно ушел куда-то очень далеко. На севере они с Джонсоном худо-бедно могли прочитать вывески и объясниться с продавцами и официантами, но на юге в ходу была странная смесь окситанского и испанского. Английским здесь, похоже, не пользовались принципиально.

Совершенно случайно за Дьяволовым мостом[1] обнаружился стенд для туристов с подробной картой города. Минут через пять пристального изучения хаотично разбросанных кружочков с мелкими подписями, Джонсон обнаружил нечто похожее на то, что им было нужно. Оставив Джереми в машине на платной стоянке, они отправились на разведку.

Всю дорогу дракон вел себя странно. Он больше не беспокоился, не выглядывал из багажника. Когда кормили – ел, когда выпускали на прогулку – медленно бродил. В мотелях либо спал, либо лежал неподвижно и смотрел куда-то в пространство с загадочным выражением сфинкса. Питер не сомневался, что Джереми внезапно понял что-то очень важное. Он вспоминал, как сам узнал, что надо делать, когда заболела Мэгги. Это знание пришло само собой, словно воспоминание о чем-то давно забытом. Но чем меньше тревоги проявлял дракон, тем больше тревожился сам Питер.

– Джонсон, вам правда не кажется, что мы делаем что-то… не то? – спросил он, уворачиваясь от очередного китайского туриста с телескопической штангой для селфи, которая вытягивалась от нажатия кнопки.

– Не знаю, милорд, – мрачно ответил Джонсон. – До недавнего времени я был уверен… почти уверен, что все эти кольца – порождения дьявола, и их надо уничтожить. Но теперь…

– Сомневаетесь?

– Меня что-то тревожит, но я не могу понять, что именно. И почему-то такое смутное чувство, что времени осталось очень мало. Для чего? Не знаю. Просто мало. Как будто нужно сделать что-то важное, но уже никак не успеть. Смотрите, вот он, музей. Чуть мимо не прошли.

Музей располагался в неказистом сером здании современной постройки, которому не слишком успешно попытались придать старинный вид. Купив билеты, Питер начал было изучать план расположения залов, но понял, что дело безнадежное. Они пошли по длинной анфиладе, где несколько все тех же китайцев рассматривали в стеклянных витринах унылые черепки, палки и камни.

После долгих поисков Джонсон заметил узенький коридорчик, который наконец-то вывел их к экспозиции, посвященной обители Фьё. Это была небольшая проходная комната с одной-единственной витриной, где под стеклом лежали несколько фотографий, закопченные булыжники, непонятная черная глыба – и кольцо на бархатной подушечке. Темно-синий, почти черный, камень со звездой казался тусклым, да и в целом кольцо выглядело довольно невзрачно.

– Это, надо думать, та самая книга, – сказал Джонсон, разглядывая глыбу. – Да уж, вряд ли ее удастся привести в читаемое состояние.

– Джонсон, вы лучше на кольцо смотрите, – с досадой поморщился Питер. – А еще лучше – по сторонам. Вы все-таки в этом деле должны больше разбираться, чем я.

– Я все-таки солдат, а не взломщик, – буркнул Джонсон. – Одно могу сказать точно, камеры наблюдения здесь нет. Я заметил только одну на входе и еще одну в большом зале.

– А если скрытые?

– Сомневаюсь.

Джонсон подошел к окну, внимательно осмотрел раму.

– И сигнализации, похоже, тоже нет. Кажется, эти находки не считают большой ценностью. Иначе вряд ли бы их оставили в провинциальном музее. Не удивлюсь, если он содержится на пожертвования местного исторического кружка. Вы не обратили внимания на часы работы, милорд?

– Кажется, с десяти до шести.

– Два часа до закрытия. Давайте-ка поищем себе укромное местечко.

– Вы предлагаете остаться здесь на ночь? – удивился Питер.

– А у вас есть план получше? Конечно, вы можете прямо сейчас пойти туда, где побольше народу и изобразить, к примеру, сердечный приступ. Или эпилептический припадок. Все сбегутся вам на помощь, поднимется шум, а я попробую открыть витрину. Но сигнализация может быть в витрине, и если она сработает…

– А если она сработает ночью?

– Тогда мы просто разобьем окно и убежим. Оно выходит на улицу, и это бельэтаж, не слишком высоко. Даже если сигнализация выведена куда-то на внешний пульт, мы все равно услышим шум, когда появится охрана или приедет полиция.

– Хорошо, – сдался Питер. – Тем более, я вряд ли смогу правдоподобно изобразить припадок. Смотрите, вот эти шторы, кажется, подходят. Судя по пыли, за ними никогда не убирают, так что вряд ли нас кто-то заметит.

За шторами обнаружилась просторная ниша, в которой они вполне поместились вдвоем и даже не в самом скрюченном состоянии. Поскольку посетители в этот зал почти не заходили, им удалось скоротать время за неспешной беседой ни о чем.

Наконец стрелки часов Питера переползли шесть вечера. Спустя некоторое время через зал кто-то медленно прошел – видимо, смотритель делал обход. Все стихло. Подождав для верности еще минут двадцать, Питер и Джонсон выбрались из-за штор, разминая затекшие от неудобной позы конечности. Джонсон внимательно огляделся в темноте – не светится ли где-нибудь датчик сигнализации или незамеченной камеры.

– Попробуйте открыть окно, милорд, – тихо сказал он. – Ни к чему терять время.

– Не открывается, – как ни старался Питер, окно не поддавалось. – Похоже, наглухо заделано.

– Скверно. Бесшумно нам его не разбить.

– Да вы сначала витрину откройте.

В отличие от окна витрина открылась подозрительно легко: достаточно было просто сдвинуть верхнее стекло.

– Черт! – буркнул Джонсон, хватая кольцо. – Надо смываться. Быстрее!

Еще днем они заметили в углу табурет, на котором, вероятно, отдыхал смотритель. Со звоном посыпалось разбитое стекло, но частый переплет устоял и лишь выгнулся наружу. Отбросив табурет, Питер забрался на низкий подоконник и со всей силы ударил ногой в перекрестье, выбивая планки. Из глубины музея донесся шум – кто-то шел по коридору.

– Быстрее!

Питер спрыгнул вниз и почувствовал резкую боль в ноге. Впрочем, это не слишком мешало бежать. В окнах музея загорелся свет, кто-то кричал, высунувшись в окно.

– Сюда! – услышал Питер, рука Джонсона ухватила его рукав и затащила за угол.

Они оказались в темных закоулках без единого фонаря, но Джонсон, похоже, видел в темноте, как кошка. Он бежал в самую глубь старинных кварталов и тащил за собой Питера, на которого вдруг навалилась странная слабость и дурнота.

– Что с вами, милорд? – обернулся к нему Джонсон. – Поднажмите! Надо уйти от музея подальше.

– Кажется, у меня с ногой что-то. Я ее не чувствую. И голова кружится.

– Только этого еще не хватало! Идите сюда! Сядьте!

Они забрались в закуток за выступом стены, и Питер без сил опустился прямо на холодные сырые камни.

– Вы же не курите, Джонсон? – вяло удивился он, увидев огонек зажигалки.

– Не курю. Но зажигалка у меня есть. Вот дьявол!

– Что там?

– Ничего хорошего, милорд. Потерпите немного.

Питер опустил глаза, и его замутило. Левая штанина джинсов от колена и ниже была пропитана кровью. Взявшись за края прорехи, Джонсон разорвал штанину донизу, а потом, оттянув край, подпалил зажигалкой шов.

– Матерь Божья! – сказал он, осмотрев рану. – Не хочу вас пугать, но вы поранили артерию. У вас есть носовой платок?

Пока Питер искал в карманах платок, Джонсон быстро снял куртку и джемпер, стащил майку и разорвал ее на полосы. Накинув куртку обратно, он разодрал штанину до самого верха, согнул ногу Питера и прижал колено к животу. Снова чиркнув зажигалкой, отдал ее Питеру:

– Держите в левой руке и светите мне. Зажигайте, зажигайте! Правой сильно нажмите вот здесь, – он прижал его пальцы к передней поверхности бедра выше колена. – Сильнее! Еще сильнее! Вот так, хорошо. Не отпускайте!

Осторожно разогнув ногу, Джонсон стянул бедро импровизированным жгутом из порванной майки и закрутил концы с помощью шариковой ручки. Закрепив жгут, он закрыл рану сложенным носовым платком и забинтовал остатками майки.

– Все. Теперь надо в больницу.

– Вы с ума сошли?! – возмутился Питер. – Какая еще больница?

– Это вы с ума сошли, милорд, прошу прощения. Если рану не зашить и не обработать, вы останетесь без ноги. В лучшем случае. У нас максимум полтора часа. Дайте ключи, я дойду до стоянки и подгоню машину поближе. Надевая на ходу джемпер и куртку, Джонсон ушел. Питер подумал, что на выходе из этих трущоб наверняка уже поджидают полицейские. Джонсона арестуют, а он умрет в этой щели.

Его знобило, звенело в ушах, клонило в сон. Время от времени он проваливался то ли в дремоту, то ли в забытье. Один раз показалось, что смотрит на себя со стороны, но нет – это был кто-то другой, светловолосый мужчина в черном средневековом плаще. А в другой раз ему привиделась молодая женщина в узком длинном платье, залитом кровью. Женщина умирала и пыталась что-то сказать, но с губ срывался только хрип…

– Ну вот, милорд, сейчас все будет в порядке, – Джонсон наклонился над ним, повернувшись спиной. – Хватайтесь за плечи и держитесь крепче.

– Вы что, тащить меня собрались? – возмутился Питер. – Во мне сто девяносто фунтов[2]!

– А у вас есть другие предложения? Можете скакать на одной ноге. Но я не советую. Держитесь и молчите, здесь недалеко. Когда-то я поднимал штангу. Справлюсь и с вами.

Кое-как обхватив шею Джонсона руками, Питер забрался ему на спину. Крякнув по-утиному, Джонсон медленно распрямился и пошел, придерживая ноги Питера. Казалось, они шли так очень долго, но всего через два поворота впереди показалась крохотная пустынная площадь с несколькими деревьями и маленьким фонтанчиком. У фонтана, прямо под знаком, запрещающим стоянку, стояла машина Питера.

– Рискованно, – заметил он.

– Вы заметили, милорд, что в этом мире все как будто вымирает, как только стемнеет? И в Англии, и здесь. Сейчас только начало девятого, но на улицах почти никого нет. Магазины закрыты, ресторанов мало. Думаю, и полицейские сюда тоже вряд ли заберутся. Простите, что так долго.

– Долго? – удивился Питер, пока Джонсон осторожно сгружал его на булыжную мостовую. – Я даже не понял, сколько времени прошло.

– Сорок минут. Я узнал у сторожа на стоянке, где ближайшая больница. Сначала он не понимал, что мне надо, потом я – что он мне объясняет. Нарисовал схему. А еще пришлось быстро выпустить Джереми под дерево, он уже не мог больше терпеть.

– Про Джереми-то мы и забыли! – спохватился Питер. – Подождите! Не надо никакой больницы. Чешуя! В багажнике наверняка найдется хотя бы одна светлая чешуйка. Он же линяет! Помните, как я вылечил Мэгги?

Но Джонсон сокрушенно покачал головой:

– Похоже, линька кончилась. Я каждый день перетряхиваю его одеяла, и уже дня три ни одной чешуйки не было.

Он открыл багажник и что-то шепнул дракону. Тот поспешно вылез. Джонсон встряхнул одеяла, посветил фонариком во все углы. Чешуи не было. Джереми энергично встряхнулся всем телом, как мокрая собака, но ни одна чешуйка не упала на землю. Он был покрыт новой гладкой, блестящей чешуей, которая прилегала к коже так плотно, что ее было даже не подцепить.

– Милорд, проверьте карманы, – посоветовал Джонсон. – Я помню, вы подобрали несколько чешуек.

Питер обшарил карманы и покачал головой:

– Нет. Я потом их завернул в носовой платок, а платок… Платок теперь у меня на ноге. Чешуя, надо думать, выпала.

– Все-таки придется в больницу, – вздохнул Джонсон, устраивая Питера полулежа на заднем сидении. – Нет времени искать.

В дверцу просунулась морда дракона, который пристально уставился на Питера.

– Подождите, Джонсон. Он что-то хочет. Помогите ему сюда забраться.

С помощью Джонсона Джереми втиснулся в салон и встал на задние лапы, положив передние Питеру на плечи в каком-то комическом объятье. Его глаза с неожиданно круглыми, а не узкими вертикальными зрачками оказались на одном уровне с глазами Питера. В черноте вспыхнули две ослепительные белые звезды, и все вокруг исчезло.

Питер почувствовал, как в солнечном сплетении разгорается огонь, который охватывает его полностью, с головы до пят. Вот огонь разлился дальше, вспыхнула ослепительным светом вся вселенная… И вдруг все кончилось. Джереми прикрыл глаза, опустился на пол и осторожно, задним ходом, выбрался из машины. Через несколько секунд Питер услышал, как он залезает в багажник и закапывается в одеяла.

Джонсон заглянул в машину и посмотрел вопросительно. Питер прислушался к себе и понял, что ничего не чувствует. Ни боли, ни онемения, даже давления от жгута – вообще ничего. Он нагнулся и осторожно снял повязку.

Запекшаяся кровь. И все. От раны даже следа не осталось.

– Иисусе! – оторопело пробормотал Джонсон. – Вот это да!

– Спасибо, Джереми! – не менее оторопело сказал Питер.

Голова дракона на секунду показалась над спинками сиденья и снова исчезла. В Оверни было тепло, и Джереми обходился без шапки, хотя и прятал ее старательно между одеялами.

– Надо нам уезжать отсюда, и побыстрее, – сказал Джонсон. – Вы можете вести? Питер осторожно выбрался из машины, сделал несколько шагов.

– Надо купить новые джинсы, – сказал он, садясь за руль. – Вы кольцо-то не потеряли?

– Было бы большой глупостью – так рисковать и потерять. Вот оно. Держите, пусть лучше будет у вас.

За спинками снова мелькнула и исчезла голова дракона.

– Ну что, – Питер завел двигатель. – Обратно? К мистеру Яху?

– Что это было? – спросил Джонсон, когда они выехали из Каора и повернули на север. – Когда он вас обнял? Что вы почувствовали?

Трудно сказать, – задумался Питер. – Это был огонь. Я видел только огонь. А еще… Как будто я одновременно был мужчиной, женщиной, драконом и кем-то еще. Кем-то – или чем-то? Не знаю.

Во время одной из остановок, пока Джереми бродил за деревьями, Питер достал из кармана кольцо.

– Странно, – сказал он, повертев его в руках. – Камень был темно-темно-синий, я точно помню. А сейчас он почти черный. Да не почти, просто черный, посмотрите.

– Может быть, просто свет так падает? – предположил Джонсон.

– Нет. Как ни поверни, он одинаковый. И звезды почти не видно. Вы скажете, что я сошел с ума, но мне вдруг показалось, что он… умирает. Камень – умирает.

– А может, просто чувствует, что мы хотим с ним сделать?

– Может быть…

– Не мучайте себя, милорд. Ведь вы все еще сомневаетесь, так?

– Да, Джонсон, – вздохнул Питер, пряча кольцо в карман. – Мне с каждым днем все тревожнее.

– Когда то, другое кольцо исчезло, призрак леди Маргарет упокоился, ведь так? А у вас родился сын. Разве это не подтверждает, что эти кольца созданы темной силой и с недоброй целью?

– Все так, но… Именно за сына я больше всего и тревожусь. Не знаю, почему. Как будто что-то должно произойти именно с ним. Не со мной, не с Люси – именно с Джином. А я не могу его потерять. И титул тут ни при чем – все это ерунда. Просто… он мой сын. И все. И я понимаю, что это связано с кольцом. Но не могу понять, должен ли я избавиться от него или наоборот сохранить. Знаю только, что ошибиться нельзя, исправить ошибку будет уже невозможно.

Джонсон хотел что-то сказать, но в это время из кустов выбрался Джереми, и разговор прервался сама собой. Хотя дракон больше не проявлял беспокойства, по молчаливой договоренности о кольце при нем не говорили. Садясь за руль, Питер заметил, что Джонсон болезненно морщится и потирает поясницу. Вот только этого еще не хватало, подумал он, все-таки потянул спину, когда тащил такую тяжесть. И ведь ни за что не пожалуется, будет терпеть.

Лондон встретил их дождем со снегом и плотными пробками. Питер нервничал. Купленные Джонсоном в придорожном магазинчике джинсы жали в поясе. Настроение было прескверным. Похоже, подступала мигрень, и пережить ее предстояло без лекарств и коньяка. Тревога стала настолько густой и плотной, что казалась материальной.

– Тот Яхо был известен тем, что никогда не задает вопросов, – задумчиво сказал Джонсон, потирая виски: похоже, и у него болела голова. – Как я понял, этот такой же.

Питер только плечом дернул с досадой. Обсуждать достоинства сомнительного ювелира ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось обсуждать.

– Помните дупло, в которое Мэри спрятала для Хлои шкатулку моего деда? Я бы сейчас забрался в него и уснул. Лет на триста. Чтобы проснуться тогда, когда вся эта фигня уже закончится.

Джонсон насмешливо хмыкнул, но видно было, что и ему не по себе.

– А вы что, Джонсон? – через силу спросил Питер, сворачивая к Брикстону. – Вас что тревожит?

– Не знаю, милорд. Я вам уже говорил. Это ощущение, как будто время стремительно идет к концу. Как будто в песочных часах уже почти не осталось песка. Последние песчинки утекают. Я прямо чувствую его – время. Убегающее, утекающее…

Он замолчал, а из багажника донесся тяжелый вздох.

Выйдя из машины у ювелирного магазина, Питер вдруг по какому-то странному наитию открыл дверцу багажника. Джереми высунул из-под одеял голову в белой шапке и посмотрел на него так, словно…

Он словно со мной попрощался, подумал Питер, подходя к двери.

Девушки за прилавком встретили их как старых знакомых. Словно по волшебству появившийся из-за портьеры мистер Яху только приподнял брови, похожие на мохнатых гусениц, и сделал приглашающий жест.

– У вас снова драконье золото? – спросил он. – Или нужно что-то еще?

Не говоря ни слова, Питер положил перед ним на рабочий стол кольцо.

– Хотите продать? – на глазу ювелира сверкнула невесть откуда взявшаяся лупа.

– Камень разбить, оправу расплавить. Что останется, заберете себе.

Сдвинув лупу, мистер Яху посмотрел на Питера, словно стараясь припомнить что-то забытое.

– Сумасшедший дом, – сказал он по-русски, но ни Питер, ни Джонсон его не поняли.

Повязав поверх костюма рабочий фартук, ювелир сел за стол и потянулся за щипчиками, чтобы вытащить из оправы камень. «Не надо!» – хотел крикнуть Питер, но тут тоска и тревога залили его с головой, как соленая морская волна…

[1] Имеется в виду мост Валантре через реку По. Существует легенда, что он был построен благодаря сделке архитектора с дьяволом.

[2] Примерно 86 кг