Текст книги "Точка Зеро (СИ)"
Автор книги: Татьяна Рябинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– А что стало с драконом? – заволновался Тони, вытирая испачканные яблочным соком руки о скатерть.
– Ты мог бы и сам догадаться, – усмехнулась аббатиса. – Бог не стал драконом, дракон не стал Богом, но, соединившись с Ним, он уже не мог оставаться прежним. Он изменился даже внешне – стал отличным от всех других драконов. Точнее, она. Это была плодная самка. Она снесла два яйца и умерла.
– Кажется, догадываюсь, – буркнул Тони, безуспешно шаря в пустой корзине. – Эта дракониха возрождается, причем разделившись на две половины – злую и добрую, мужскую и женскую. Они вырастают, спариваются – и так без конца. Поэтому жрицы и монахини хранили эти яйца. О великий Мазда, я сожрал злую половину божественного дракона и теперь сам злой дракон. Какой бред…
– Отражение темной половины, – поправила мать Алиенора.
– Похоже, сестра Констанс снова нам соврала, – поняла я. – Она не ела драконьего зародыша, ведь так?
– Разумеется, – кивнула аббатиса. – Возможно, она действительно порезалась и стала здоровой, у драконьей чешуи есть такое свойство. Но остальное, полагаю, ей подсказал ее хозяин. Как и то, какое из двух яиц выбрать.
– Но как же тогда?.. – я запнулась, припоминая рассказ сестры Констанс. – Она говорила, что драконий зародыш дал ей свободу действий и власть над телом. Это тоже неправда?
– И это неправда. Все хранительницы, попав в Отражение, получают этот дар. Иначе я бы сейчас с вами не разговаривала. Светлана, ты помнишь ту картину, которую я тебе показала?
– Человечек, который идет по дощечкам? Помню, конечно.
– Человечек, как ты говоришь, на самом деле стоит на одном месте. В той единственной точке пространства и времени, где он существует. Каждое новое мгновение словно ложится ему под ноги. Его тело и душа переходят из одного в другое – и так всю жизнь. И в этот же момент его бездушный двойник переходит в Отражение. Множество бездушных, но живых двойников, сливающихся в бесконечную цепь.
– А у хранительниц?.. – начала догадываться я.
– Душа после смерти уходит в Отражение. Поэтому хранительницы здесь властны над своими телами. Все – кроме Маргарет и той другой девушки, по незнанию избравших иную участь.
В дверь постучали – за аббатисой пришла послушница. Тони, замысловато выругавшись, пинком отшвырнул корзину, запустил в камин подсвечник и выскочил в коридор, хлопнув дверью. Выразившись не менее изящно, я отправилась в Стэмфорд.
До полнолуния оставался всего один день, когда мы наконец добрались до последней главы. Мать Алиенора читала, переводила, а я с беспокойством следила за количеством оставшихся страниц – потому что их оставалось все меньше, а ничего нового мы так и не услышали. Практически все, о чем она читала, мы и так уже знали. Например, о том, что хранительницы должны быть девственными и не испытывать плотского влечения к мужчине («А к женщине?» – съехидничал Тони, но ответа не получил). И при этом на момент вступления в должность им надлежит пребывать в детородном возрасте.
– Кольца вбирают в себя магическую силу девушки, которая способна любить и стать матерью, – пояснила аббатиса. – А взамен продлевают жизнь.
Тони задумчиво поковырял в носу, рассмотрел извлеченное, потом перевел глаза на кольцо. Вытерев руку об штаны, он сказал склочным голосом:
– У этого кольца хранительницы не было больше восьми веков. А система, насколько я понимаю, исправно продолжала работать. Неплохой такой аккумулятор, да?
– Я не знаю, что означает твое последнее слово, но да – кольца не теряют свою силу и без хранительницы. Хотя, конечно, постепенно слабеют. Но на этот случай мы и бережем синего дракона Мазды. Пока он жив, кольца не могут полностью истощиться.
– Понятно. Резервная батарея. Как говорит моя дорогая жена, чем дальше в лес, тем толще партизаны. А почему нельзя было сразу закопать кольца под дракона, как это сделал лорд Питер? Зачем понадобились эти дурацкие бабы, которые то хотят трахаться, то лижутся с дьяволом? Нет, вот как хотите, он, конечно, Бог, но логика у него странная, и я ее понимать отказываюсь.
Наверно, аббатиса не разобрала и половины из того, что вопил Тони, но смысл уловила вполне.
– Человек тоже устроен странно, – сказала она спокойно. – Тебя же это не смущает, так?
– Еще как смущает, – возразил Тони. – Просто деваться некуда. Даже если это ошибка или небрежность, все равно ничего с этим не поделаешь.
– Вот и с кольцами и прочим тоже придется смириться.
Перевернув страницу, мать Алиенора продолжила чтение – о том, какие кары ждут отступницу, которая возжелает плотской любви, и о том, насколько кольца опасны для мужчин. Наконец она закончила и закрыла книгу.
– Не понял, – ошарашенно сказал Тони. – И это все? Мы две недели слушали какую-то хрень и нового узнали только то, что какой-то там персидский Мазда залез в дракона, чтобы сварганить кольца. Какого дьявола?
– Я тоже не понимаю, – осторожно присоединилась я, страдая от невозможности расплакаться слезами разочарования. – Вы сказали, что мы должны прочитать эту книгу до полнолуния и принять какое-то важное решение, но…
– Вы на редкость дурно воспитаны. Вы оба, – аббатиса осторожно защелкнула замок книги. – Что поделаешь, вы из другого мира и из другого времени. Это не ваша вина. Только поэтому вы по-прежнему здесь. Вы нуждаетесь во мне, а я… и весь мир… мы нуждаемся в вас. Поэтому замолчите и слушайте.
Когда вы пришли сюда, я сказала, что вы не сможете вернуться в свое время. И это было правдой – потому что соответствовало тому, что мне было известно. Живая душа может попасть в Отражение в тот момент, когда мгновение настоящего исчезает, а здесь появляется его двойник. И вернуться обратно она может точно так же. Но я уже сказала вам, что с того момента, когда кольцо Сияния было уничтожено, жизнь остановилась. Все, что произошло и происходит, – не более, чем призрачный сон. Если вы проснулись, обратно в сон вам уже не попасть. Вы были обречены остаться здесь навсегда. Ты, Энтони, менее чем через год вновь родился бы в теле Маргарет и проживал ее жизнь снова и снова. Ты, Светлана, до скончания веков пребывала бы бесплотным призраком, тоскующим о теле. Но…
– Но? – не выдержал Тони.
– Я молилась – и мне открылось то, что было неведомо ранее. Но прежде чем я могла передать вам волю Творца, вы должны были узнать обо всем, что известно о кольцах. Чтобы никакие сомнения не помешали вам сделать выбор.
– А откуда мы знаем, что вы, мать Алиенора, действительно перевели нам все верно? – не сдавался Тони. – Одна добрая бабушка уже наврала нам столько, что лопатой не разгребешь. Что, если и вы нас обманываете?
– Подойди сюда! – приказала аббатиса.
Тони нехотя поднялся и подошел к ней. Мать Алиенора взяла его за руку и подвела к окну. Почти полная луна вышла из-за тучи и заливала монастырский двор мертвенным голубоватым светом. Аббатиса подняла руку Тони так, что сапфиры обоих колец и луна за окном оказались на одной линии.
– Если бы здесь было третье кольцо, луна не понадобилась бы. Кстати, луна, Энтони, управляет тайнами женского тела. Твое женское очищение ведь в соответствии с луной, так?
Тони отчаянно покраснел и выругался. Мать Алиенора усмехнулась жутким оскалом черепа, ее черный глаз блеснул, как астерикс в кольце Жизни.
– Смотрите сюда! – приказала она.
Лунный луч прошел через оба сапфира, белые звезды ослепительно вспыхнули, и я словно погрузилась в океан света, растворяясь в пламени, которое не жгло, но превращало меня в существо совершенно иного рода, такое же бесплотное, но… нет, совсем другое.
– Похоже, вы не обманываете, – буркнул Тони. – Если, конечно, это не гипноз. Рассказывайте уже… пожалуйста…
[1] Деизм (от лат. deus – Бог) – религиозно-философское направление, признающее существование Бога и сотворение им мира, но отрицающее большинство сверхъестественных и мистических явлений, Божественное откровение и религиозный догматизм.
11. Немного криминала
– Милорд, милорд, проснитесь!
Питер с трудом открыл глаза, которые так и норовили закрыться обратно. В комнате было темно, только из-за опущенных жалюзи пробивался синий и красный неоновый свет с заправки. Взлохмаченный дворецкий сидел на кровати в трусах-боксерах и белой майке. Джереми тихо посапывал в своем гнезде.
– Что случилось, Джонсон? Сколько времени?
– Половина четвертого. Милорд, помните, вы сказали, что у нас непонятно какие номера на машине и неправильные права?
– Черт! – сообразил Питер. – Если нас до сих пор не остановили полицейские, это не значит, что так будет и дальше. И номера, и права, все так. Даже если для путешествий по этой, как там ее? Европейской лиге? Если там не нужны специальные документы, это еще ни о чем не говорит. У меня такое чувство, что мы с вами в этом мире соображаем со скоростью улитки, и все не в ту сторону. Так вы за этим меня разбудили?
– Может, нам стоит ехать по ночам?
– Смешно, Джонсон. Можно подумать, ночью все полицейские спят.
– Ночью наши номера не так заметны. Если сильно не приглядываться, они не так уж и отличаются.
– Нет, Джонсон, это не вариант, – покачал головой Питер, потерев проступившую на подбородке щетину. – А что, если?..
– Вы имеете в виду мистера Яху? – влет сообразил Джонсон, который, по всей видимости, думал о том же.
– Ничего другого мне в голову не приходит. У вас есть его телефон?
– Откуда? Поищу в интернете телефон магазина. Рядом с заправкой я видел телефонную будку. Почти такую же, как у нас, только синюю.
– Значит, все равно надо ждать до утра. Хотя я и не уверен.
– Что ювелир сможет что-то для нас сделать?
– И это, и то, что Джереми тоже захочет еще раз помочь, – поморщился Питер, которому предстояло как-то разъяснить дракону сложившуюся ситуацию.
Однако дракон без проблем вошел в их положение. Еще затемно Питер надел ему шапку, вывел на прогулку, а потом накормил кашей с консервированной ветчиной. Когда Джереми выпил пинту молока, Питер сел с ним рядом на пол и, как мог, рассказал о том, что происходит и что требуется от него. Продолжая умалчивать о конечной цели их путешествия. Подумав, дракон прикрыл глаза. И все-таки было заметно, что его что-то тревожит.
Дождавшись открытия магазина, Джонсон купил на заправке жетон для автомата и отправился звонить ювелиру. Мистер Яху по телефону обсуждать сомнительные сделки отказался, пришлось вызвать такси. Чтобы не терять время зря, Питер насобирал десяток мелких камней, и Джереми превратил их в золотые слитки, оставив несмываемый черный след на кафеле туалета. Джонсон сложил золото в пакетик от сухофруктов, сел в подъехавшую ярко-зеленую машину и отправился в Лондон.
Время шло отвратительно медленно. Едва начавшись, сумрачный день стал похож на вечер. Редкие капли, срываясь с края крыши, громко били по металлическому карнизу, действуя на нервы. Питер включил телевизор, лег на кровать и принялся гонять каналы по кругу – раз за разом, ни на чем не задерживаясь. Иногда ему казалось, что другой мир ему померещился. Что он просто остановился в провинциальном мотеле где-нибудь в Лестершире или Девоншире. Но тут взгляд падал на Джереми, который меланхолично бродил по номеру из угла в угол, и становилось ясно: не померещилось.
Ближе к обеду дракон подошел к входной двери, ведущей на террасу, и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Питера.
– Послушай, а ты не мог бы немного потерпеть? – виновато спросил тот. – Не хотелось бы, чтобы тебя кто-то увидел, понимаешь?
Джереми вздохнул и отравился в туалет. Не успел Питер удивиться, как дракон поместился в такой крохотный закуток, как оттуда раздался шум спускаемой воды. Отложив пульт, Питер встал с кровати. Джереми вышел с крайне смущенным выражением, проскользнул мимо него и спрятался в своем гнезде из одеял.
Подождав немного, Питер все-таки заглянул в туалет. Там был чисто, если не считать черного следа от драконьего пламени на полу.
– Спасибо, дружок, – сказал он, вернувшись в комнату. – Ты молодец. Одной проблемой меньше. Как ты думаешь, Джонсон вернется?
Джереми поднял голову, коротко посмотрел на Питера и отвел взгляд, давая понять, что ответа у него нет.
– Не знаешь… Вот и я не знаю. Даже если этот мистер Яху согласился помочь, дело небыстрое. А уж если случилось что-то плохое… Он ведь и позвонить не может. Давай мы с тобой подождем до завтра. До завтрашнего вечера. Тогда и будем решать, что делать дальше. Ехать в Лондон и искать там Джонсона? Или вернемся в Рэтби и будем ждать его там? Одно ясно, ни в какую Францию мы без него не поедем, это уж точно.
Дракон поднял голову и посмотрел на Питера так, словно его что-то поразило и напугало.
– Да, дружок, мы собирались во Францию, – кивнул Питер. – Я и сам толком не понимаю, зачем нам это надо. Но… так уж сложилось. И не нравится мне все это. Вообще все, понимаешь?
Джереми медленно прикрыл глаза.
– Вот… – продолжал Питер. – Думаю, что и тебе тоже не нравится. Ладно, давай-ка мы с тобой пообедаем и попытаемся подремать. Все-таки быстрее время пройдет.
Но уснуть не получалось. Питер продолжал машинально переключать два десятка каналов, а сам в это время лихорадочно думал, что делать дальше. Мысли скакали, как взбесившиеся белки.
Героические каноны требовали плюнуть в лицо опасности и отправиться на выручку Джонсону. Здравый смысл трезво уточнял: куда, собственно? В магазин мистера Яху? У вас тут случайно мой дворецкий не завалялся? Тот же здравый смысл веером раскладывал возможные варианты.
Если Джонсон не вернется, значит, либо ювелир натравил на него полицию, либо прикончил (возможно, не сам, а с чьей-то помощью), чтобы получить драконье золото даром. Третий вариант – Джонсона ограбил и убил таксист. И что тогда делать ему, Питеру? Брать штурмом полицейский участок (какой, кстати?)? Подкупать инспектора (кстати, чем?)? Или, может, искать в моргах тело? И это без учета того, что до Лондона надо еще добраться. К тому же он не может рисковать драконом.
Но еще Джонсона могли не убить, а избить, и он лежит в какой-нибудь больнице. Может, без сознания, в коме. Или в полной амнезии. И как его там искать? А в Лондон можно добраться на такси. Так, стоп, снова – а Джереми куда?
Значит, садиться в машину и ночью пробираться проселками обратно в Рэтби. И сидеть там тихо. Пока не приедет все та же полиция – поинтересоваться, куда пропало семейство Локхид. Ну ладно Лора, она в декретном отпуске. Но Присси, наверно, ходит в детский сад. Или она еще слишком маленькая? А Ирвин? Кажется, он работает в деревне? Питер никак не мог вспомнить, рассказывал ли муж Лоры что-то о своей работе.
От мыслей о Лоре и ее семье Питеру стало совсем плохо. Он даже представить себе не мог, что они делают в Лестере с другой стороны. Чтобы отвлечься, Питер начал думать о Люси и Джине, но это не помогло, наоборот, стало еще хуже.
Когда он открыл дверь на террасу, Джереми вопросительно поднял голову.
– Я сейчас вернусь. Дойду до магазина, – успокоил его Питер.
К его большому удивлению, снотворное в супермаркете продавалось без рецепта. Возможно, это было какое-то легкое успокоительное, но от двух таблеток Питер мгновенно провалился в тягучий сон без сновидений.
Разбудил его стук в дверь. Снаружи было темно, часы показывали второй час ночи. Осторожно подойдя к окну, Питер раздвинул планки жалюзи и выглянул на террасу. Джонсон стоял перед дверью, держа в руках автомобильные номера.
– Джонсон, я уже думал искать вас в моргах и больницах, – с облегчением вздохнул Питер, открывая дверь. – Или в полицейских участках.
– Милорд, – Джонсон посмотрел на него с удивлением. – Мы справились крайне быстро. Или вы думали, что у мистера Яху в подвале мастерская по производству поддельных документов и номеров? Я рассчитывал вернуться в лучшем случае завтра вечером. Даже в голову не приходило, что вы будете волноваться.
– Видимо, я плохо представляю себе криминальную реальность, – смущенно пробормотал Питер. – Несмотря на то, что юрист. Никаких затруднений не было?
– Нет, – ответил Джонсон, прикрыв одеялом спящего дракона и наливая воду в чайник. – Кроме одного. Мистеру Яху было очень любопытно, откуда у нас столько драконьего золота. Тем более, вы сказали, что знакомы с одним драконом. Я сказал, что мы привезли золото из Германии.
– Почему из Германии?
– Не знаю. Вспомнил, что он говорил о драконах в Гейдельберге.
– А вас не могли выследить? Все-таки я как-то ему не очень доверяю.
Джонсон задумался.
– Выследить – вряд ли. Но вот таксист… Я попросил его высадить меня у заправки и подождал, пока он уехал. И все же, мне кажется, нам надо уехать безотлагательно. Хорошо бы прямо сейчас.
– Вы поешьте, а я соберусь и расплачусь, – кивнул Питер. – Мы с Джереми выспались днем, а вы…
– А я посплю в машине, милорд. К сожалению, права удалось достать только одни, так что я не смогу вас подменить за рулем.
– Не страшно. Они хоть похожи на настоящие?
– Я попросил показать для сравнения – да, вполне похожи.
Через час они уже ехали по шоссе по направлению к Фолкстону. Машин, и попутных, и встречных, почти не было.
– Странно, – сказал Питер. – Такое чувство, что по ночам здесь все спят, как сурки. Но это хорошо. Чем больше мы проедем по пустым дорогам, тем лучше. Все-таки номера и документы у нас поддельные. А что вы сказали про нашу машину, когда показывали настоящие документы? Ну, тем, кто делал фальшивые?
– Что это машина из России, – усмехнулся Джонсон.
– Из России? – удивился Питер. – Но там же документы должны быть на русском языке. Кириллицей.
– Здесь в России пишут латиницей. Думаю, леди Скайворт это было бы интересно. Все-таки, милорд, здесь многое по-другому. Хотя и кажется, что очень похоже. Например, главное мировое зло здесь не Россия, а США. То есть АФ – Американская Федерация. А на втором месте – африканские террористы.
– Африканские? Не исламские?
– Исламские, но все-таки африканские. Я, конечно, мало что успел понять, немного смотрел телевизор у мистера Яху в магазине, немного почитал газеты, интернет опять же. На Ближнем Востоке здесь довольно спокойно. Зато очень напряженно в Юго-Восточной Азии.
– Тоже Северная Корея?
– Нет. Корея здесь одна и вполне мирная. А вот Китай, Лаос, Таиланд, даже Вьетнам – это настоящий змеиный клубок. А Америка подливает туда масла, стравливая их между собой. Здесь так же боятся ядерной войны, как и у нас. Если она начнется, то, вероятно, именно там.
– Надо же… – покачал головой Питер. – Никогда бы не подумал. А как Англия?
– Англия отдала Ирландии Ольстеру] сразу после Второй мировой и живет спокойно. Никто никуда не хочет отделяться. Во Второй мировой, кстати, победила Россия. Одна. Никто ей не помогал. Вообще никто.
– Вы хотите сказать, Советский Союз?
– Не было никакого Советского Союза. Революция была, царя убили. Но вместо Советского Союза – Россия. После смерти Брежнева генеральным секретарем стал Андропов, но он правил десять лет. Никакого Горбачева, никакого Ельцина. Никакого развала. В начале девяностых Россия стала капиталистической, некоторые республики из нее вышли, но все прошло спокойно, без потрясений. Сейчас это вторая экономика в мире. Они никого не боятся, им никто не нужен. Сами по себе. Ни с кем не воюют, но со всеми торгуют.
– А кто первая? Америка?
– Китай. Америка в конце первой десятки.
– Как вы все это только запомнили, Джонсон?
– Я историк, мне это интересно, милорд. А вам разве нет?
– Мне сейчас интереснее другое, – вздохнул Питер. – Как нам выбраться из этой задницы. Хотя… Видимо, мы с вами ошиблись, когда предположили, что все различия здесь связаны с кольцами. Уж слишком все… масштабно.
– Ну почему же? – не согласился Джонсон. – Вполне возможно, что все различия как раз с кольцами и связаны. Это как круги по воде. Здесь два кольца, у нас одно. Не родились какие-то люди, не произошли какие-то события. Помните, как у Брэдбери? Человек в прошлом раздавил бабочку, а в настоящем выбрали не того президента.
– Но здесь-то совсем другое.
– Почему другое? – Джонсон зевнул, прикрыв рот рукой. – Видимо, все отличалось изначально, потому что в этом мире кольца были, а в нашем нет. И эти различия все нарастали, нарастали… Удивительно не то, что наши миры различаются, а то, что они все-таки похожи.
Джонсон говорил все медленнее, паузы в его речи становились длиннее, и наконец Питер увидел, что дворецкий спит, привалившись головой к оконному стеклу. Он настроил радио на станцию с бодрой музыкой и проехал весь пусть с одной короткой остановкой, чтобы размять ноги и проверить, как поживает в багажнике Джереми. Дракон спал, забравшись под одеяла, только помпон шапки торчал наружу.
Питер оглянулся по сторонам и понял, что совершенно не представляет, где находится. По всему выходило, что они давным-давно должны были быть в Фолкстоне.
– Где мы, милорд? – спросил проснувшийся Джонсон.
– Если б я знал, – буркнул Питер. – Похоже, в темноте не заметил указатель и свернул не туда. Или наоборот – не свернул.
– Простите, это моя вина, – Джонсон потянулся за ноутбуком. – Мне надо было еще в мотеле уточнить маршрут.
Через несколько минут он удивленно присвистнул.
– Мы едем правильно, милорд, но только не в Фолкстон. Это шоссе обходит его по дуге и выходит к морю ближе к Дувру. А там… Нет, не хочу портить вам сюрприз. Сами увидите.
Питер пожал плечами и сел за руль. Через несколько миль шоссе свернуло под указатель «EuroBridge».
– Мост? – удивился Питер, но Джонсон не успел ответить.
Чудовищных размеров вантовый мост, сияющий огнями, терялся в тумане, скрывающем французский берег.
– Вот это да! – выдохнул Питер изумленно. – Я помню, что у нас тоже был такой проект, но…
– Да был, – кивнул Джонсон. – Europont. На кевларовых тросах. Но его признали слишком дорогим и технологически рискованным.
Мост оказался платным, и они скормили автомату несколько фунтов, но никакой проверки документов действительно не было.
– Расскажите мне еще что-нибудь про этот мир, Джонсон, – попросил Питер, когда они наконец оказались на французской территории. – А то меня от монотонности дороги в сон клонит. Про Англию вы почти ничего не сказали. Как здесь с королевским двором дело обстоит? Кто премьер-министр?
– Королева здесь та же самая, милорд. Только на два года моложе и давно вдова, к сожалению. Принц Чарльз тоже вдовец, и он был с самого начала женат на Камилле. У принцев Уильяма и Гарри по двое детей, но Гарри разведен. Премьер – некая леди Лоуренс, консерватор. Вот только палаты лордов здесь нет. Есть депутаты и есть сенаторы, и те, и другие выборные. Да и вообще, если я правильно понял, и королевский двор, и пэры здесь фигуры, скорее, декоративные. Дань традиции, не более того.
– А у нас разве нет? – хмыкнул Питер, но Джонсон не ответил.
– Интернет пропал, – сказал он через несколько минут, оторвавшись от ноутбука. – То ли деньги на счете кончились, то ли модем работает только в Англии. Но я успел составить примерный маршрут до Каора.
Не успел Джонсон закончить фразу, как из багажника послышалась возня. Взглянув в зеркало заднего вида, Питер увидел над спинками задних сидений голову Джереми. На его морде было выражение такого ужаса, что Питер поспешил съехать на обочину и остановиться.
– Кажется, Джереми о чем-то догадывается, – шепнул он Джонсону. – Боюсь, все-таки придется ему рассказать и объяснить. А что объяснить, я и сам не понимаю.
Повернувшись к дракону, Питер, с трудом подбирая слова, начал рассказывать ему о кольце леди Маргарет. О своих друзьях Тони и Светлане, которые уничтожили это кольцо, чтобы помочь ей. О том, что с ними произошло потом. О своей бывшей жене, которая во что бы то ни стало хочет ему навредить и для этого украла другое кольцо, то, которое было зарыто в драконьей пещере.
– Мы думаем, что если найти и уничтожить все три кольца, их злая магия исчезнет, – вступил Джонсон. – И тогда наши друзья станут прежними. И никто больше не сможет причинить вред лорду Скайворту и его семье.
Джереми, не отрываясь, смотрел прямо в глаза Питеру. Так пристально, что тому стало совсем не по себе.
– Ты считаешь, что это все не так? – спросил он. – Это не поможет?
Дракон по-прежнему смотрел на него в упор. Питер обернулся к Джонсону, тот растерянно пожал плечами. И вдруг что-то произошло.
Джереми опустил глаза и замер, словно к чему-то прислушивался. Джонсон хотел что-то сказать, но Питер жестом остановил его. Прошло несколько томительно длинных минут, и выражение дракона изменилось. Он словно усмехнулся лукаво, и его голова медленно исчезла в багажнике. Мелькнул помпон, еще несколько секунд они слышали, как Джереми устраивается поудобнее на одеялах, и все стихло.
– Как вы думаете, что это значит, Джонсон? – поинтересовался Питер.
– Не представляю, милорд. Но, кажется, мы можем ехать дальше.
[1] Имеются в виду шесть из девяти графств исторической провинции Ольстер, входящие в состав Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии
