Текст книги "Второй (СИ)"

Автор книги: Татьяна Дзюба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Второй подходит к двери гаража. Дергает. И как ни странно дверь открывается.

Я вижу крыло темной машины, тонированное стекло. За стеклом отблески. Заходим вовнутрь. В гараже стоит синяя двудверная Мазда устаревшей модели.

На переднем сидении сидит человек. Второй осторожно дергает ручку дверцы и …Бывают такие мгновения в жизни что ты сам готов отдать все что угодно только чтобы они никогда не случались

Я вижу Уруса, откинувшего голову на подголовник. Его горло изодрано, такое чувство что шею резали тупым ножом, вся рубашка пропиталась кровью. Крови столько что даже под ноги на пол натекла лужа. Кровь уже застывшая темная. Второй осторожно двумя пальцами притрагивается к щеки и говорит мне. – Он уже холодный. Его убили похоже еще в начале ночи.

В гараже все в спорах. Машина вся в спорах. Больше в машине нет никого. И где искать Аленку не известно.

Я отхожу в сторону. Перед глазами до сих пор слишком бледное лицо Уруса. Я не верю. Я действительно не верю что он мертв. У него же свадьба через двадцать дней. Он же костюм купил и новые туфли, которые ему нещадно жали и он не знал что сделать чтобы успеть разносить до мероприятия. Что теперь говорить его невесте, пусть взбалмошной, но веселой и доброй девчонке, не чаявшей в своем Юрке души. Как ей это говорить?

Я сползая по стене сажусь просто на бетонный пол и закрываю лицо руками. Я действительно не понимаю что делать дальше. Мне хочется лишь одно– просто проснуться. Потому что на яву это все происходить не может. Это обычный кошмар.

Но сколько я раз себе говорил точно такие слова? Сколько раз надеялся на то что это сон. А в итоге надеждам никогда сбываться так и не удавалось. Я слушал как Второй разговаривает по телефону, как он зовет бригаду чистильщиков, как докладывает все Старику, как уточняет у аналитиков не удалось ли найти координаты Аленкиного телефона. Он не кричит, не ругается, он говорит слишком спокойно, слишком размеренно. И я не понимаю почему. Он что совершенно не растерян и не расстроен случившимся? Это что для него просто очередной этап работы, где все должно идти четко по плану и по инструкциям– осмотреться, доложить, сделать выводы, разобраться в ситуации, решить проблему. Без эмоций и чувств. Как каменный истукан.

Мне его реально не хочется видеть. Наверное за все время нашего знакомства я впервые хочу чтобы сейчас рядом был кто-то другой. Человек который бы не просто констатировал факты и собирал улики, а и тот кто бы мог поделится эмоциями.

– Отвезешь меня в Бункер?– прошу я него чуть позже. Уже после того как приехали оперативники, как осмотрели и забрали тело, уже после того как сняли отпечатки пальцев с авто и гаража, уже после того как продезинфицировали территорию.

– почему не в Берлогу?– спрашивает он.

Я не знаю как ему объяснить что находится с ним под одной крышей сейчас просто не могу.

– Отвези меня в Бункер, – снова повторяю я.

Второй кивает в ответ. Я вижу как крепко сжимаются челюсти, как он стискивает кулаки, но ничего не говорит. Он разворачивается и идет к машине. Садится за руль, открывает дверь со стороны пассажирского сиденья и просто ждет когда я сяду в салон.

За все время по дороге в Бункер ни он ни я не произносим ни слова. Он высаживает меня на пороге

Клиники, провожает ко входу и развернувшись уезжает, не оставаясь ни на минуту.

Я иду к себе в комнату, не раздеваясь не снимая обуви ложусь на кровать, сворачиваюсь в клубочек, натягиваю на голову покрывало и …И просто засыпаю –за мгновение. Словно отключаюсь. Потому что думать я уже не могу, чувствовать уже не могу, переживать и беспокоится уже не могу.

И сделать ничего не могу. Сам. И самое страшное даже не понимаю что делать дальше. Может именно по этому меня и вырубило. Организму тоже отдых нужен.

Я спал сутки. И спал бы дольше если бы меня не разбудил Второй.

– Вставай– сказал он. – Я Аленку нашел и привез. У нее аура разодрана и…Короче, зародыш привитыйНосамое важное то, что она жива. И о ней уже заботятся. Нужна именно твоя помощь.

Я, слушая Второго, сначала просто не поверил– мне почему-то продолжало казаться что это лишь сон. Тем более что вид у Второго– был четко из снов-кошмаров. Синяки под глазами, вспухшая багрянцем

щека, разодранная толстовка.

Я сел на кровати, потряс головой. Видение не проходило. Он не исчезал– напротив, покрутив пальцем у виска,сказал:– Хватит дурковать. Работы много.

Меня колотило всего, но все равно было чувство, что какой-то слишком долгий мучительный этап закончился. Я ловил себя на том, что– то пытаюсь беспричинно улыбаться, то, наоборот, на глазах выступают слезы. Нервы ни к черту за последнее время стали.

Умылся, не переодеваясь, не бреясь. Вместо чая хлебанул воды из под крана.

И пошел следом за Вторым к палатам Клиники. Я не хотел пока ни о чем спрашивать. Мне было страшно услышать ответ на вопрос. И чем ближе мы подходили к медицинскому корпусу тем тревожнее мне становилось. Я глядя в широкую спину Второго пытался прикинуть какие новости он знает но на прямую спросить так и не отважился.

– Так– резко остановился Второй у в хода в закрытые боксы. – Сначала поговорим. Еще не хватало что мы перед медиками морды бить друг другу начали. Сейчас все расскажу– захочешь вмазать– сопротивляться не буду. Имеешь право. Полное. Годится?

Я посмотрел на него. Он слишком устал. Я видел что он еле на ногах стоит. Похоже было что в то время как я спал, он ни на секунду глаз не сомкнул. Получалось – я руки опустил и просто сдался, а он докрутил дело. Довел до финала.

– Ян, мысли туши. У тебя на морде все эмоции видны.– пытается остановить меня Второй.

– Погоди. Это я сейчас в хорошем подзатыльнике нуждаюсь. Как ты ее нашел, где?

– Будет тебе сейчас подзатыльник. Конкретный. Слушай. Разозлился я крепко. Вернулся на автостоянку, душу вытряс из сторожа, пытаясь понять как Урус очутился в этой машине. Охранник, не особо сопротивляясь, доложил: во-первых то, что синяя двудверная мазда приехала в гараж где-то сразу после 12 ночи. Сторож сам открывал шлагбаум. Он узнал того, кто сидел за рулем. А во-вторых: он рассказал что этот же человек уехал со стоянки буквально через час в стареньком 'москвиче'. Номер

'москвича' у сторожа тоже есть– потому что он принадлежит постоянному клиенту. В москвиче на переднем сиденье спала светловолосая девушка. А теперь Ян догадайся кто сидел за рулем. Вот что угодно даю что не догадаешься. Я когда услышал – чуть ли не креститься пытался.

Я пожимаю плечами и наобум ляпаю

– Задорожная Елена Геннадиевна? Он отрицательно качает головой.

– Не на столько , но близко. Задорожный за рулем сидел. Да, Ян –тот самый Игорь Викентьевич, племянник и покойник в одном флаконе.

У меня глаза наверное размером с пятаки становятся

– Но как?

– каком. У меня также реакция была. Стою как дурень, грешным делом думая что сторож умом тронулся. Но вдруг до меня дошло, что тело найденное в квартире Задорожного может быть кем угодно. Его ж никто из нас до этого в глаза не видел. А опознать убиенного могла либо тетка, которую так в морг еще и не свозили, либо коллеги по работе, которых тоже на опознание не позвали. Это я балбес принял слишком очевидное за действительное.

По этому сразу со стоянки поехал я к Елене Геннадиевне и свозил ее в морг. А вот в морге она и подтвердила с заметным удивлением, что тело не может принадлежать ее племяннику ибо оно принадлежит ее соседу по гаражному кооперативу– Жолтикову Роману. А вот у Жолтикова Романа оказывается в наличии имеется темно синяя мазда 93 года выпуска. И знаешь кем подрабатывает этот самый Жолтиков– таксистом он подрабатывает.

Но…Самое интересно начиналось дальше. У меня потихоньку мозги закипать начинали. Я пытался вместе все ниточки свести. Но пока мало информации было. До тех пор пока я судмедэксперту не позвонил и дактилоскопией не поинтересовался. Оказалось что отпечатки пальце из машины в которой убили Уруса –с руля, приборной панели, дверей и отпечатки пальцев, взятые в квартире Задорожного –с хирургических инструментов, со стеклянной посуды и предметов быта, совершенно идентичны, но абсолютно не совпадают с отпечатками пальцев покойника. Ну, я и рассказал экспертам почему это может быть – тем более что у меня на руках уже протокол опознания тела из морга был.

Что делал в квартире Задорожного сосед по гаражу? Почему в машине Должикова разъезжал ночью врач кардиолог, за что убили Уруса и куда дели Алену? Вот какие вопросы в голове крутились у меня Ян в пол третьего дня. Где мог находится сам Задорожный? Аналитики по поводу Аленкиного телефона отзвонились ближе к шести вечера. Дали координаты. Я прикинул по карте и снова получалась ерунда. Координаты показывали четко на дом Елены Геннадиевны. Сплошные нелепицы и совпадения.

И вот тут то я догадался пробить адрес Жолтикова. Представь снова мое удивление когда оказалось что адрес прописки совпадает с адресом Задорожной, только квартира была не 24, а 32. Говорить я никому ничего не стал. Взял пушку, сел в Опель и поехал самостоятельно проверить не менее нелепое предположение. Но если уж в деле начались такие вот совпадения, то надо было развивать тему на полную.

Короче. Влетел я в квартиру и попал как кур в ощип. В квартире Жолтикова три 'куклы' спорами обменивались. Представь мое удивление, когда я, тихонечко вскрыв дверь, двинулся по помещениям и попал на такую вот 'интимную' сцену. Я видел их всех Ян– представь степень созревания коконов. Стою с оружием не понимаю что делать – то ли стрелять на поражение, то ли уносить ноги . Пока втыкал, мне из за угла по плечу так заехали, что сразу в чувство привели, развернулся, сыпанул соли в прилипал, пострелял чуток, выброс один прозевал – черным пухом комната наполнилась. Соль искрить начала,как китайский огонь. Я в коридор нырнул о греха по дальше, смотрю из простенка между шкафом мужичок с бейсбольной битой нездорово так в мою сторону двигаться начал. Я на встречу – понятно стало кто мне чуть ключицу не перебил. Повозиться пришлось. Пока биту отбирал, пока объяснял, что так делать не надо. Но он все не успокаивался .А потом догадался ему на голову соли насыпать– полную горсть. Только после этого он утих и отключился. Я его связал для надежности. Походил по квартире. В дальней комнате нашел Аленку. Лежащую на столе, примотанную почему-то скотчем. Она была без сознания. А на голове Ян, у нее был черный плотный кокон из очень спрессованных спор. Как колпак. Пульс еле прощупывался. Дыхания почти не было. Я рисковать не стал, подумал о том, что пока приедет бригада, пока разберутся– быстрее будет ее самостоятельно в Клинику привезти.

Ну, так вот. Привез обоих в санаторий. Мужика –он оказался именно Задорожным Игорем Викентьевичем– сдал Оперативникам. Аленку – медикам. После рапорт сочинял, ну и на допросе поприсутствовал.

Про мотивы чуть позже расскажу – закачаешься.

Сейчас пока про Алену. Кокон сняли. Но…Они у нее столько дара выпили, что почти в теле энергии не осталось. И это было бы не так страшно. Другое плохо – в разодранной полупустой ауре поселился зародыш. Не растет пока, его остановили. Но если ее сейчас энергией качать начнут, он сразу проснется… Ей бы ауру сначала залатать…А это минимум в медикаментозной коме недели три. Так что вот такие новости, Ян.

Я дослушал его, помолчал переваривая информации.

– Можно, я сначала к Алене, а после с тобой пообщаемся? Мне ее увидеть надо,– словно оправдываясь попросил я.

– Нужно, я за этим тебя и вытащил. Веришь, бы если б не необходимость– дал бы тебе еще отдохнуть. Сложное время у тебя сейчас, Ян. Я знаю. Эмоции и работа…они не помогают, они мешают друг другу. Ты слишком измотан.

Я не возражаю. Я это и так понимаю. Но отключаться как Второй я не умею. Может после– придет такой навык с опытом. И я тоже буду совершенно бесстрастно смотреть и на мертвые тела и слушать страшные новости о близких не моргнув даже глазом. Но не сейчас.

Я открываю дверь в указанную Вторым палату.

То, что я вижу напоминает иллюстрацию к Сказке о Мертвой Царевне. Там, где 'гроб качается хрустальный' и ' в том гробу твоя невеста'. Аленка лежит в прозрачном пластиковом боксе, опутанная разноцветными проводами. Но, кажется, что она просто спит. Слишком спокойное лицо. Слишком расслабленное тело.

Совершенно не так выглядят люди с паразитом в ауре– я видел, я знаю. Но она же не обычный человек она –маг.

Я включаю дар. Смотрю на нее так, как смотрел когда-то давно при первом знакомстве. И замечаю огромные перемены во всем.

Аура действительно разорванная. Она сияет как протуберанец у солнца, выпуская огромное количество энергии в пространство. Энергии не Аленки– а той, которой ее кормят. Чужая энергия. Горячая, сильная, но совершенно бесполезная – Аленке не достается и десятой доли. И в ауре действительно паразит. Черная замершая без движения клякса– сейчас абсолютно безопасная. Я, глядя на такую картину, понимаю почему Аленка без сознания. У нее нет своих сил для активности. Ей не с чем двигаться, она действительно в глубоком сне, как в коме. То, что я вижу не кажется мне слишком страшным. Я будто наблюдаю за очень глубоким сном. И мне кажется что достаточно одного прикосновения, одного жеста и она проснется.

Но…До тех пор пока не образуется целостная оболочка, до тех пор пока не накопится хоть сколько ни будь своих жизненных сил– ничего не случится. Она так и будет спать.

Я присаживаюсь рядом на кровать. Беру ее за руку. Мою руку обжигает так, как будто я дотронулся до раскаленного листа металла. Искусственная энергооболочка не дает мне даже прикоснуться.

Но я не убираю руку. Я хочу почувствовать под этим внешним чужим жаром, прохладу ее тела. Я вижу, как черная клякса чуть увеличивается в размерах и тянет щупальцу в мою сторону.

прилипала почувствовал мага. Почувствовал своего врага. И только глядя на это движение я заставляю себя отстраниться и отойти от кровати. Я не хочу будить паразита. Я не хочу чтобы он проснулся и ей стало больно.

Второй дожидается меня за дверью.

– Посмотрел?

– Посмотрел. Почему так? Ты же говорил что паразиты ее не видят. Что они для нее безопасны.

– я говорил, что они для нее безопасны потому что ее просто не замечают. Но ее им показали. Задорожный со своими экспериментами сделал то, что не могло случится при обычных обстоятельствах. Я же обещал все рассказать, Ян. Хочешь услышать вторую часть истории? А после, я попрошу тебя об одолжении.

Я не отказываюсь. Но, сказать по правде, все приключения и детективные сюжеты сейчас не имели никакого значения. Для меня в данный момент имело значение только одно– я хотел чтоб Аленка поправилась.

Мы идем в одну из свободных палат. Второй как заботливая нянька даже приносит мне плед и укутывает. Я без возражений принимаю такую заботу. Как должное.

Он присаживается на против в одно из свободных кресел.

– Долго говорить буду. Постарайся все-таки понять что я пытаюсь тебе рассказать, а не просто пропускай слова через уши. Это действительно важно.

– я постараюсь– совершенно спокойно говорю ему. А рука у меня горит до сих пор. И я до сих пор чувствую прикосновение.

– Допрос Игоря Вениаминовича длился до глубокой ночи. А после того как его увели в камеру, мы еще часа два обсуждали и делали выводы. Такого случая не было никогда за всю историю Клиники.

Обычный человек мог сам по желанию подсаживать себе в ауру паразита и избавляться от него при определенных обстоятельствах. При чем делал он это совершенно не понимая что творит. Делал только потому, что видел для себя единственный способ избавится от тяжелого хронического заболевания. Он так лечился. Таким вот способом.

Начало у этой истории было слишком давним. Древности и окаменелости доставшиеся по наследству послужили толчком к тому что произошло после.

Давным давно, муж Елены Геннадиевны Задорожной пополнил коллекцию необычными экземплярами. Самым важным свойством этих окаменелостей было то, что они могли убирать плохую энергетику человека и нейтрализовывать ее. Чистить таким образом ауру. Елена Геннадиевна, сама того не осознавая, жила в постоянном стерильном, если так можно сказать пространстве, – ее собственная аура до сих пор по цветам, как у 30 летней женщины. Все всплески, все бугры, вихри и зажимы из ауры вытягивали на себя артефакты, покрываясь постепенно черными спрессованными спорами– той гадостью что им удалось достать из энергетической оболочки хозяйки. Я думаю, что тоже самое происходило бы и с мужем, он жил бы так же долго, если бы не обычный несчастный случай, оборвавший его жизнь. Он бы тоже практически не старел. Может правда эффект был на них двоих заметен намного меньше, чем на одном человеке. Артефакты – энергоемкие, но без постоянной перезарядки просто теряют свои свойства. А для перезарядки нужна была не горящая человеческая аура, а пустая оболочка– сосуд в который можно было перенаправить спрессованную отрицательную энергию виде спор. Но в доме Задорожной,понятное дело, не было доступа к мертвым телам.

И только после того как племяннику по наследству досталась основная часть коллекции, а вместе с ней и заполненные практически до отказа артефакты, началась самая жуткая часть истории.

Представь Ян, человек который совершенно не маг, человек который ничего не знал о прилипалах и спорах, человек получивший в наследство просто старые черепушки и осколки неожиданно понял что все эти древности ему приносят ощутимое облегчение и пользу.

И понял это он просто путем слишком многочисленных опытов. Страшных опытов. Он когда рассказывал о том как первый раз вез тело из морга домой трясся весь. Пятнадцать лет назад.

Игорь Викентьевич тогда еще моложавый сорокалетний мужчина неожиданно после ряда случайных обмороков узнал что у него прогрессирующий рак. Рак крови. С которым сделать уже ничего нельзя было. Он сильно испугался. Врачи давали ему всего пол года жизни. Но так как он был мужчиной основательным а тем более получившим в наследство коллекцию от родного дядьки – решил так сказать последним своим делом закатологизировать коллекцию и организовать выставку. В честь дядьки – понятное дело ну и в память о себе.

Однажды работая с окаменелостями он увидел странную картинку– как к останкам от его пальцев тянется черный след – словно окаменелости вытягивали из его тела какую-то негативную энергию. В то время очень много писали и говорили про астральные сущности и биоэнергетику. Так что Игорь Викентьевич даже не особо удивился. Он решил что это такие природные феномены. После применения окаменелостей, после того как из него вытянули нечто черное– неожиданно здоровье подправилось. Сделанные анализы подтвердили субъективное впечатление. И Задорожный решил что окаменелости– это его панацея от рака. Но вскоре возникла проблема. При долгом использовании окаменелостей они покрывались черными гранулами и переставали помогать. И как очистить их от гранул Игорь Викентьевич не знал. Правда до тех пор пока случайно не принес один из образцов в морг,куда он приходил узнать данные по умершему пациенту.

На удивление Задорожного окаменелости в кармане практически ожили , весь черный налет устремился к мертвому телу и просто исчез. Он не видел что стало дальше– не видел того как черные споры становятся пухом и разлетаются по всему помещению. Он не понимал что таким вот способом сам сознательно заражает территорию. И кстати в том числе себя. В ауре Задорожного завелся паразит почти сразу же. Но так как Игорь Викентьевич все время работал с окаменелостями– чистыми, активными– паразит не прижился и сам по себе умер. Но за то время пока был паразит Игорь Викентьевич становился искусственно созданным магом. Он мог видеть ауры и обмен энергиями. Надо было слушать как он обо всем этом рассказывает. Я даже подумать не мог что обычный человек построил практически всю систему взаимодействия с прилипалами без основных знаний без оборудования только на интуиции и наблюдательности.

Но тем не менее ему это удалось.

Он смог во первых выжить. Он не умер в указанный ему срок, а смог вот так вот меняя энергетику прожить лишних 15 лет. Но цену пришлось заплатить огромную. Тела в гараже– самое малое зло которое делал Задорожный. Тела все были взяты из морга. Тела неизвестных людей, невостребованные родственниками. Их никто не искал. И Игорь Викентьевич смог беспрепятственно перевозить трупы из морга сначала к себе домой, а после в гараж в подвал, где они и хранились там много времени. Все трупы свозились в гараж после того как артефакты заполняли спрессованными спорами их под завязку. Но тела с каждым разом приходилось менять все чаше. Амулеты разряжались слишком быстро. И Игорю Викентьевичу потребовался помощник. Самым простым способом заполучить помощника безропотного подчиняющегося всем приказам было подсадить зародыша на любого нужного человека.

И жертвой такой во подсадки стал сосед по гаражному кооперативу. Операция прошла легко и просто. Сначала зародыша себе в ауру, после с Даром обсыпал спорами– благо спор у Задорожного было сколько угодно, ничего не подозревающего Романа Жолтикова и подождав пока у того в ауре проклюнется зародыш отдал первый приказ. прилипалы признают значимость того кто их вырастил– у них очень жесткая иерархия как объяснил Задорожный.

После того так Жолтиков помог избавится от нескольких тел, Задорожный наблюдая за переменами понял что сосед слишком быстро превращается в настоящую куклу. И он понял что долго не удержит того под контролем. Жолтиков начал самостоятельно уже заспоривать пространство, разъезжая на своей машине и вгоняя в ауру случайных пассажиров споры.

Услышав от тетки что в дом приходили странные люди интересующиеся коллекцией окаменелостей и после нашего звонка, Задорожный запаниковал. След шел четко к нему. Для конспирации в свое время Задорожный и Жолтиков поменяли номера на машинах. И у тетки интересовались именно гаражом и машиной.

Задорожный перепугавшись, что его так просто найдут и раскроют все его манипуляции со спорами, решил избавится от Жолтикова и позвав того в гости хладнокровно убил, переодел в свою одежду и засЫпал спорами. Он думал что споры съедят лицо быстрее чем появится милиции и все примут найденного мертвого человека за самого Задорожного. Собственно так и произошло. Но было одно но. При убийстве произошел выброс и Задорожный попал в его эпицентр. А его ауру подселилось сразу несколько зародышей которые начали слишком активно действовать. Им нужно было питание. И они погнали Задорожного на улицу. Он сел в машину Жолтикова и начал колесить по городу убивая всех кто подсаживался к нему в машину. Съедая их, выпивая до искорки. Зародышам нужно было слишком много энергии. Они начали строить огромный кокон. Они тянули из него все силы.

– А Аленка причем, а Урус? Каким они боком к его манипуляциям?– рассказ Второго был слишком долгим.И слишком…Не для меня сейчас. Я понял что он пытается говорить как можно более подробно только для того чтобы я понял о новых данных о прилипалах и их взаимоотношениях с человеком. Но мне это было не интересно.

– Алена маг. Ее не видели прилипалы потому что она светилась по другому, но ее видел Задорожный потому что он с тремя паразитами в ауре был почти магом.

Знаешь что он говорил про девушку и убитого парня? Что им просто не повезло. Понимаешь Ян– безумное стечение обстоятельств. Уруспосадил Аленку в свою машину – но буквально через 50 метров двигатель у машины заглох. Урус пытался завестись но не удалось. По этому он принял самое просто решение– вышел к дороге поднял руку и остановил машину. Машину в которой в это время находился Задорожный.

Урус сел на переднее сиденье, Аленка села сзади. И вот как только Игорь Викентьевич почувствовал Аленкин огромный дар, тут у него крыша и поехала. Он понимал что Урус будет мешать и воспользовавшись ситуацией когда ничего не подозревающий Урус отвернулся к окну– всадил ему в горло перочинный нож и попытался перерезать шею. Урус умер сразу от первого удара. Шею пилили уже мертвецу– но Задорожный боялся что тот может быть еще жив. Аленка он такого зрелища в обморок.

Паразиты в ауре требовали пищи. Разъезжать в машине с мертвецом и девушкой в шоке– ночью, достаточно опасно. И Задорожный повел машину в свое убежище. Но не во вскрытый гараж а в соседский бокс. В мазде в бардачке были ключи от гаража Желтикова и от квартиры. Задорожный пару раз был в гостях. Поставив мазду в соседский гараж и перенеся Аленку в москвич Задорожный поехал к Жолтикову. прилипалы все сильнее и сильнее напоминали о своем присутствии.

Открыв квартиру, занес Аленку в дом, привязал и …питаться не получалось. Она другой маг. прилипалы чувствовали ее дар но не умели питаться такой энергией. Он говорит, девушка была словно в броню закована, зародыши не могли к энергии пробиться, по этому и начали рвать ауру в клочки. Чтоб хоть как то к свету добраться. Аура вспыхнула с огромной силой,энергию почувствовали несколько кукол живущих рядом. Куклы в доме– заслуга Жолтикова– он на последней стадии активно заспоривал пространство. Три куклы подтянулись в квартиру. И точно так же начали претендовать на питание. Дар же был огромный. Они словно за деликатес сражались. Ну а в момент когда троица почти победила Игоря Викентьевича появился я.

Я слушал, я действительно пытался понять. Но…Внутри росла раскрываясь черным цветком ненависть. Ненависть к ситуации, к человеку который все это устроил.

Мне казалось еще пара слов и я просто взорвусь.

– второй, –сказал я не глядя ему в глаза. – Если я тебя тоже попрошу об одолжении ты сможешь мне помочь?

Он как то отстранился. Может действительно у меня все на лице написано было.

– Что, Ян?

-Ты сможешь вывести Задорожного из клиники. Мне надо…Поговорить с ним…– Я не знал как подобрать нужные слова. Если бы мог я бы сам все устроил, но…

– Ты уверен что это тебе надо? – Второй поглядывал на меня с интересом. Я потрусил головой пытаясь выгнать все мысли

– Надо. Что с ним будет? Максимум – санаторий, камера и…курс лечения от паразитов. Я так не хочу! Я хочу по справедливости! Он же Уруса убил не думая ни о чем, он же Аленку…. А мы его лечим– это разве справедливо?

– Ты хочешь быть судьей?

– А ты не хочешь?– я не верил тому что видел. Он как то сник.

– Я устал быть судьей. На мне и так слишком много…

Было теплое весеннее утро. Второй разбудил меня на рассвете. Его пол ночи не было в Берлоге. Я спросонья не понял что случилось, а после, посмотрев на приготовления, до меня дошло. Второй выполнил мою просьбу.

– Браунинг не бери– сказал он мне вместо приветствия.

– Почему?– я привык к пистолету и более менее его нормально чувствовал.

– Стрелять в упор не удобно. Забрызгает.

Меня всего передернуло. Но отступать было не куда. Я же сам попросил. Тем более что мнение свое я так и не поменял.

Надо уметь принимать непростые решения и доводить их до конца.

Я собрался, умылся. Завтракать не стал– еда в горло не лезла. И так всего колотило. Накинул темную ветровку, бейсболку. Бронежилет оставил в Берлоге. Я не думал, что мы будем долго возиться. Дело в общем-то минутное.

Но браунинг взял. На всякий случай.

Второй ждал меня в машине. На заднем сидении спеленатый по рукам и ногам лежал Задорожный.

Рот у него был залеплен скотчем. Он смотрел с таким жутким животным страхом на нас со Вторым, что мне по неволе стало его жалко. Но я заставил себя отвернуться. Уруса же он не жалел. И Алену…

Можно было конечно найти оправдание в том, что у него в ауре жили паразиты и это они требовали таких вот действий. Но это же он сам виноват и в паразитах, и в экспериментах, и в том, что делал за последнее время. Его же насильно никто не заставлял впускать себе в ауру прилипал.

Я закрыл глаза, попробовал просканировать как сейчас светится Задорожный. Никак он не светился– совершенно по обычному, много страха, немного боли, растерянности…Но в его ауре не было прилипал. А значит убивать придется человека.

Ехали долго. С пол часа так точно. Я не знал куда нас везет Второй, просто надеялся что место будет подходящее.

Почему-то яркое не по весеннему солнце и синее небо не особо радовали. Мне хотелось что бы сейчас была совершенно другая погода– холодная, осенняя, с темно-серым свинцовым небом, с нудным мелким дождем. Чтобы чувствовалось, что происходит что-то не хорошее, не правильное. А так…Разве можно убивать человека, когда ярко светит солнце, когда то тут, то там попадаются на глаза цветущие белыми кострами абрикосовые деревья, когда в воздухе пахнет медом и мятой…

Поляна посреди соснового леса. Огромные деревья окружают прогалину словно богатыри. Едва заметная почти не раскатанная дорога по старой просеке.

Второй останавливает машину почти у поляны. Выволакивает Задорожного. Садит его в свежую еще слишком зеленую траву с желтыми шапками одуванчиков. Перезаряжает свою Беретту. Зовет меня.

Я не хочу выходить из машины. Но надо. Я же мужик в конце концов. Зачем было устраивать весь это спектакль, если я не собирался доводить дело до конца?

Задорожный, глядя на Второго передергивающего затвор пистолета, начинает что-то мычать. Но впившаяся полоска серого строительного скотча не дает ему сказать ни слова.

Он дергается, пытается отползти в сторону. Но связан он крепко, двигаться слишком тяжело и он утыкается лицом в песчаную сухую почву. Я выхожу из машины. Иду в его сторону. Он пытается приподнять голову. Пол лица в песке. Песок на волосах, на бровях, на ресницах. Он моргает, пытаясь отряхнуть серые крупинки. Я вижу, какие огромные черные зрачки у него. Я вижу, как он боится. Оглядываюсь на Второго. Тот стоить чуть в стороне скрестив руки на груди. Он наблюдает. Он не вмешивается – не пытается меня отговорить. Он просто смотрит.

Я достаю браунинг, взвожу курок и думаю о том, что стрелять мне в лежащего человека не то что– не удобно, а просто стыдно. Что это совсем как-то не правильно, подло. Меня реально мутит от ситуации. Задорожный в одну секунду замирает, закрывает глаза и даже вроде бы перестает дышать. Он понял что сейчас произойдет и у него уже нет сил боятся. Он смирился с ситуацией и просто ждет выстрела. У меня в голове полная каша из слов о том, что настоящий мужчина всегда доводит дело до конца, о мести, о справедливости и о том, что самая большая ценность на земле– это человеческая жизнь и я не господь бог, который подарил эту жизнь, чтобы так вот просто ее отнять. Стою над, лежащим у моих ног, человеком и понимаю, что я не могу стрелять. Даже зная что именно он сделал, какие ужасные поступки он совершил, но я все равно не могу его убить, просто потому что не могу быть судьей для него. И понимаю как был прав Второй который уже тогда два дня назад в медицинских боксах говорил, что слишком трудно быть палачом. Что это неподъемный груз.