Текст книги "Второй (СИ)"

Автор книги: Татьяна Дзюба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 37 страниц)

– У меня сигареты в рюкзаке, угостить? – На всякий случай уточнил я.

– Не надо. Это я так. Старая и очень вредная привычка. Мы скоро приедем. Умные люди тебе все расскажут и решат, что делать дальше. В самом крайнем случае я тебя просто привезу домой.

Я даже закашлялся.

– Что? Домой? Зачем же меня надо было оттуда тащить в берлогу? И как я объясню в милиции про труп в квартире?

– Трупа не будет. Вчера, после того как мы ушли, в комнате был пожар. Твои соседи вызвали пожарных. Короче…квартиры у тебя тоже нет. – И мрачно добавил – И соседи тебе теперь точно не твои.

Что-то нас обоих с утра на черный юмор пробило. Не к добру как то.

– Уличная магия – это как? Снова не утерпел я, тем более, что Второй хотя бы начал отвечать на вопросы, а не как вчера – молчал, словно покойника вез.

– Это образно. Если любую вещь посыпать спорами… ну… черным пухом и отправить в виде посылки по определенному адресу, то нашедшему эту вещь можно внушить убить себя. На старичков понятно не действует. Я себе лучше руку отстрелю, чем подниму что-то или прикоснусь к незнакомому, непонятно как появившемуся, предмету, а такие как ты, по незнанию, в первые сутки из-за этих штук и гибнут.

– И много таких как я?– это было наверное уже не совсем праздное любопытство.

– Мало. Если бы было много – было бы намного проще. Ян, потерпи с вопросами. Осталось два поворота и мы в конце дороги. Не хочу тебя грузить. Пусть это делают те, кто понимает. У каждого своя работа.

Второй говорил это все даже несколько виновато, как оправдывался. Видимо его самого напрягала ситуация. А уж как она меня напрягала, просто передать не могу. Все проблемы из-за какой-то ерунды. Аур. Я до вчерашнего дня думал что аура это антураж для назначения заданий в 'Битве экстрасенсов'.

Блин. Кому сказать. Середина рабочей недели. Мегаполис с полутора миллионами человек. Начало 21 века. Для точности половина десятого утра (я глянул на часы на приборной панели машины). И ауры… Я еду не пойми куда, на старой побитой колымаге с головорезом, явно задумавшим что-то совершенно недоброе, после почти бессонной ночи с жуткого бодуна. Хуже ситуация только в каком-то сериале могла быть. Научно-фантастическом.

Второй все так же невозмутимо следил за дорогой. Хоть то, по чем мы ехали, дорогой назвать было трудно.

– Может это все пришельцы? – неожиданно я сказал громко и вслух то, что подумал.

– Что? – Второй резко повернулся ко мне и расхохотался – Инопланетян только сюда не вмешивай. Какая же молодежь пошла – чуть что, сразу зеленые человечки… Мы же вроде бы как не в фильме…

Глава вторая

Петрович

На перекрестке двух дорог, за черно-оранжевой заправкой 'ТАТнавта' стоял старый в потеках ржавчины строительный вагончик. На нем давным-давно была слишком неуклюже прикручена полоса рекламы с надписью 'Пицца Петрович'. Надпись почти выцвела, пошла разводами. Вагончик покосился, завалившись на спущенное переднее колесо.

Я вышел из машины посмотрел на эту картинку и переместился из научно-фантастического сериала в фильм ужасов про придорожную заправку.

Опель пискнул сигнализацией. Второй, указав на вагончик, сказал:

– Это здесь.

Меня передернуло. Ну кто бы сомневался, что штаб квартира и наисветлейшие мозги находятся именно в таком месте.

До города было километров двадцать пять. В округе кроме заправки ничего – поля, поля и тонкие серые нити посадок.

Высоко в небе кружила стая птиц. Почему-то подумалось про воронов. Фильм ужасов набирал свои обороты. Сейчас по всем законам жанра дверь в вагончик должна распахнуться и на порог выйдет человек с бензопилой.

Дверь не скрипнула. Второй заколотил в оцинкованные бока вагончика кулаком и заорал:

– Свои приехали!

Конспирацией, я так понял, тут и не пахло.

Даже после усиленного стука дверь так и не распахнулась. Открылось окно. Из окна высунулось дуло обреза и ткнуло в сторону Второго:

– Пароль никто не отменял. И то, что я твою рожу знаю, погоды не делает. Второй загоготал, погрозил кулаком.

– Мишаня хватить в шпионов играть. Реально свои. Но дверь по прежнему не открывалась.

Шелохнулась розовая шторка в сторону Второго полетел непонятный предмет. Второй поймал его на

лету.

Из домика закричали:

– Шеф сказал у всех требовать пароль. Или ты мне его говоришь и я вас впускаю, или стойте на

пороге, пока сам шеф не явится и не даст по голове за нарушение устава.

– 'Металлист – чемпион' тебя устроит? – крикнул Второй. Я смотрел на всю эту котовасию со стороны и чуток охреневал. Тут или фанаты футбола все собрались или из дурдома палата сбежала.

– Устроит. Хотя вчера шахтер выиграл 3:1.

– Может еще битами постукаемся чей клуб круче? – продолжал дискутировать Второй. Из домика высунулась сонная недовольная мордаха паренька лет 18-20.

– Ты себя солить будешь или как? Мне долго еще за вами наблюдать? И светлячка заодно. Ему тоже надо…Вдруг споры остались…

Только после этих слов я понял чем во Второго запустили из окошка – белой стандартной столовской солонкой.

Обрез высунулся из окна чуть дальше –парень уперся локтем в низ форточки. Он стоял и ждал. Второй взял солонку и щедро посыпал себя солью. А потом так же щедро посыпал меня.

– Пару картошек и в суп. – не удержавшись, съюморил он. А мне захотелось в очередной раз его двинуть. Но было понятно и без лишних выяснений, отдача бы меня точно замучила.

Дверь с жутким скрипом открылась, но открылась не в сторону, как предполагалось изначально, а легла на землю как трап самолета

– Заходите скорей! – услышал я голос белобрысого Мишани.

– Добро пожаловать на борт! – Второй жестом предложил мне подняться, а сам, обернувшись в строну машины, осмотрел с наигранным вниманием окрестности.

Я мимо воли проследил за ним взглядом. У горизонта наливалась чернотой тяжелая грозовая туча разворачиваясь в пол неба.

В вагончике было все как в вагончике переоборудованном под мини пекарню. Может реально лет 10 назад здесь и была точка по выдаче той самой пиццы. Но в последнее время не было ничего кроме двух топчанов, крепко сбитого самодельного стола ,каких-то уж слишком уродливых колченогих стульев и еще огромной масса аппаратуры. Так, словно киношный вагончик агентов ФБР из любого сериала переместили к нам со всей начинкой.

-Мишаня. – протянул руку здороваясь белобрысый и улыбнулся довольной, но какой-то слишком детской улыбкой. Может я его возраст неправильно оценил. Длинный – под метр девяноста, худой нескладный в смешной лимонно фиолетовой футболке с надписью 'Не тыкай в ежа палкой'.

– Ян – ответил я, пожимая протянутую руку. Я видел, что паренек также пытается прицениться, но он то как раз сравнивает картинку с полученной ранее информацией. Второй же сказал, что они про меня сведения собирали.

-А ты не такой рохля, как я думал.– подтвердил мои догадки Мишаня.– твои фотки с камеры наружного наблюдения– полный отстой. Я думал, будет какой-то ботаник. У Второго вечно чудики попадаются, то старуха лет 80-ти. То жиртрест. Мужик ни разу подтянутся не умеет, на третий этаж не поднимется, а Второму с ними мучься.

Второй осторожно подкравшись сзади отпустил Мишане затрещину – Не болтай лишнего, тебе же шеф запретил о поводырях плохо говорить.

Мишаня обиженно засопел (нет, он таки младше, чем 18, просто каланчей вымахал) и сел на топчан.

– Злой ты, Второй, злой и некоммуникабельный. Таких девушки не любят. Ты бы исправлялся, пока не поздно.

– Еще раз съездить? – Второй шутить вообще похоже сейчас не был намерен. Он пододвинул мне стул, усадил рядом с собой ( при этом, оглядев вагончик, что-то оценил и попросил передвинуть стул на пол метра к стене от окна).

Устав через пол минуты от звенящей тишины, я не выдержал, кашлянув напомнил о своем существовании.

– Мне так еще долго сидеть? Мы же вроде спешили?

– Помолчи, Ян. Пара минут и все будет ясно. Я жду звонка. – Второй достал телефон и для наглядности положил его рядом на стол. – Просто ждем.

И хоть звонка ждали все, но я судорожно дернулся услышав телефонный вызов. Рингтон у Второго конечно сменить бы не мешало, а то в тот момент был реальный шанс от разрыва сердца, после очередной трели, умереть.

Второй взял трубу, замер вслушиваясь в слова. Обжег меня взглядом, сказал как то растеряно:

– Здесь что ли? – и, получив ответ, отключил телефон.

Мишаня видимо все понял даже по этим недомолвкам, как то отодвинулся сразу от меня в сторону и около меня образовалось слишком много пространства.

Второй поднялся на ноги, сделал шаг в мою сторону и, без предупреждения, неожиданно врезал мне в челюсть. В голове вспыхнуло, я хватанул руками воздух и, свалившись на пол, отключился.

Пришел в себя от какого-то приторно противного запаха. Почувствовал легкое похлопывание по щекам. Приоткрыл глаза – дежавю какое-то. День сурка. Утро. По ощущениям (картинка пока не складывалась четко) я сидел в кресле спеленатый по рукам и ногам и только голова была слишком свободной потому, что от шлепков дергалась туда сюда.

– Не надо – попросил я.

– Извини – надомной нависал Второй, сзади маячили еще чуть различимые силуэты людей. Белобрысого и тощего не было.

Я потрусил и без того больной головой – челюсть ныла. Огляделся более тщательно. Тот же вагончик. Я, таки, в кресле. Причем меня опутали какими-то проводками, жгутами. Только пыток гестапо для полного счастья не хватает.

Три новые фигуры. Мощный старик, именно старик, а не пожилой человек. Ему явно за семьдесят. И видно еще того воспитания и закалки. Плюс молодой головорез, четкая ассоциация с воином арийцем. И какой-то женоподобный хмырь в очках и цыганской серьгой в ухе..

Может я все-таки сплю? Ну не может быть в реальности подбор подобных типажей. А если еще и в ту же компанию вписать Второго, театр абсурда получается.

– Живой? Соображать можешь?– задавал мне вопросы Второй так же медленно и четко как вчера вечером.

Я кивнул в ответ. А что еще оставалось делать.

– Егор Петрович, он готов – это уже реплика в сторону старика.

У старика в руках замечаю палку, хромированную, легкую, но видно, что крепкую. Он, опираясь на нее, бодренько хромает в мою сторону.

– Не бойтесь, Ян. После сеанса Вас развяжут. Накормят и… В крайнем случае отпустят.– Но слово

'отпустят' он говорит таким тоном, что у меня почему-то перед глазами возникла картинка, как я бегу по полям к ближайшей посадке, а сзади стоит Второй с обрезом и целится мне в спину. Уж он-то не

промажет.

– Я не боюсь.– пытаясь унять цокот зубов, отвечаю я старику.

Тот неожиданно улыбается. Оглядывается на Второго. Подмигивает. И снова обращаясь ко мне говорит:

– поймите нас правильно, Ян. Никому верить нельзя. Особенно тем, кто 'видит'. Мы же это никак проверить не можем в полевых условиях. И где гарантия, что Вы уже дозу гадости в свою ауру не заполучили? Соль она только на споры хорошо действует.

А вот это, – он указал на окружающие меня измерители и датчики, – хоть какая-то, но гарантия. Тем более, что Гия сам вас осмотрит.

Морда в очках на заднем плане кивает словно представляясь, а я на автомате киваю в ответ. Вот и познакомились.

Старик продолжал:

– Вам не будет больно. Честно. Это все просто меры предосторожности. Если в Вашей ауре уже поселился зародыш, ни о каком конечно сотрудничестве речи быть не может. В таком случае попробуем Вас от него избавить. Получится, значит Вам повезло. Не получится… никто же не знает насколько длинна или коротка собственная дорога, правда? Можно спокойно засыпая вечером у себя в постели с утра просто не проснутся. Столько случайностей в обычной жизни.

Понимаете, то, что Вы видите свет – это хорошо. Это радует. Но весь вопрос как именно Вы видите. У

80 процентов 'светлячков' живет зародыш. Именно он и позволяет замечать прилипал. Типа– дурак дурака видит из далека. Но в таком случае, извините Ян, Вы нам не подходите. Иметь в отряде бомбу

замедленного действия с постоянно включенным передатчиком я не хочу. Я не спорю, что на первом этапе

вы бы нам пригодились. Но что делать потом? Сложно избавляться от тех людей, с которыми вместе воюешь. Лучше сразу, по живому.

Но у Вас очень хорошие шансы. То, как липучки устроили за Вами охоту, говорит лишь, что вы чисто сияете без подсадок. А значит опасны для них. И соответственно полезны нам.

Вы пожалуйста потерпите немного. Скоро все действительно закончится и станет понятно, что с

Вами делать дальше.

Я слушал, пытаясь переварить ту информацию которую получал и начинал дергаться все сильнее и в прямом и переносном смысле. Но спеленали и укутали меня крепко. Кресло стонало, но с места не двигалось и ни одна прищепка, ни один датчик не отпали.

Второй подошел поближе, опустил руки мне на плечи и попросил:

– Ян, не усложняй нам работу. Я тебе обещаю. Все будет быстро.

Таким тоном обычно обещали с случае смертельной болезни пристрелить дабы не мучился. Как меня вообще угораздило попасть в такую передрягу! Какого черта?! Но никто на мои дерганья уже внимания не обращал, тем более Второй держал крепко.

Наступил черед видно в действие вступать очкарику. Как его назвали – Гия?

Старик жестом показал на меня и рубанул ладонью воздух. Ага,.типа, иди, голову с плеч долой.

– Он кричать будет? – Спросил у Старика Гия. – Может по старинке скотчем заклеим. Потом, если что, извинимся.

– Он не будет.– сказал Второй у меня за спиной. Сказал так, как будто и вправду знал, что я не собираюсь орать посреди поля на чужой территории, это было бы не то, что глупо, но и стыдно. Ладно если действительно будет больно, тут уж никуда. Но кричать, размазывая сопли по лицу, только потому, что в меня градусником потыкают и стетоскопом послушают? я же мужик вроде.

Старик пожал плечами, занял свободное место на топчане. И волосатый Гия приступил к исследованию, наверно. Потому, что в первые 10 минут он меня вообще не касался. Просто стоял возле набора приборов и измерителей, иногда постукивал длинным пальцем в стекло какого-либо реле и хмыкал про себя. И только, когда он пересмотрел все, что было выставлено на столе, начался именно осмотр. Вполне себе медицинской. Без лапанья и хватания в ненужных местах. С обычными просьбами типа откройте рот покажите зубы и т.д.

Потом я почему-то подумал, что он мне голову открутить хочет – так живо и так бодренько он поворачивал мою голову в разные стороны, что в реальности нарисовалась опасность остаться без нее.

– По приборам – чисто, позвоночник чист. Реакции в пределах нормы. Еще помучить или хватит. На

99% процентов пациент – девственник.

О, они все тут шутники. На девственника почему-то захотелось обидеться.

– Фотографию ауры сделай. Пусть будет, в динамике посмотрим. Недели же для карантина хватит? – предложил Второй. Гия согласился. Взял видавший виды 'Polaroid' и, отойдя на пару шагов, сфоткал. Представляю, какой я на снимке получится должен.

Фото Гия отдал старику (хоть бы показали, что получилось, черти). Тот взял снимок, чуть обождал пока проявится изображение и показал арийцу. Арийца я за время осмотра из поля зрения как-то выпустил. Он сидел за стариком у самой двери и ни слова не произнес с самого начала. Я так и не понял зачем он пришел и какую роль играет. Может телохранитель? Хотя одного Второго в качестве телохранителя старика за глаза хватило бы. Что-то мне подсказывало, что и самого старика в качестве собственного охранника против моих поползновений тоже бы хватило. Я же все-таки не супермен. Кроме юношеского разряда по бегу и вспомнить нечего.

Ариец взял переданное фото, долго вглядывался в отпечаток, долго смотрел на меня почти в упор(было реальное чувство, что дыру протрет), а после, спрятав фотокарточку в нагрудный карман полуармейской Куртки, сказал Гие:

– Развяжи его.

Развязывал не Гия, а Второй. Он осторожно снял клубок проводков и датчиков и, только после этого, достал нож и перерезал веревку и часть скотча. После этого в руку мне был вложено лезвие и предложено:

– Дальше сам, да? Нож можешь оставить себе, будет подарком. Ну или компенсацией за неудобства. Нож был слишком хорош. Хоть и самодельный, но видно, что не массовый, заказной, а

индивидуальный.

Второй увидел как я рассматриваю клинок.

– Для себя делал. – пояснил он. – Удобный. Хорошо сбалансированный. И для броска и для ближнего боя подходит. Может пригодится.

Я полуразрезал-полураспутал прикрученные к ножкам кресла лодыжки. Стало даже хорошо.

Второй ушел из за спины и переместился в другую плоскость, поближе к Старику. И я опять оказался один против их всех. Даже без пут стало тоскливо.

Старик постучал палкой об пол словно призывая к тишине, хотя тишина и так стояла как в склепе,только приборы потрескивали.

– Пора объясниться, да Ян?

Я лишь кивнул. Как будто от моего мнения что-то зависело.

– Всегда думал с чего начать и каждый раз начинаю одинаково для совершенно разных людей.

14 мая 1974 года в нашем городе появились Липучки. Да. Это точная дата, проверенная– перепроверенная. Я до сих пор не знаю, откуда они появились и почему живут только здесь, мы ездили по соседним городам, но там пусто. И в деревнях и поселках не густо. Кое-где конечно попадаются, но так…без гнезда и кокона, как исключение из правил. Уже столько раз было – живет себе на дальнем хуторе обычная семья, а оказывается, что отец с липучкой или у матери споры или из детей кто-то. Бомба замедленного действия. Живут так себе живут и в один прекрасный момент пошло активное размножение и распад. И берется такой папаша за топор и нет у него больше семьи, после сам конечно тоже или в петлю или хуже когда под машину. А паразиты как раз активненько все заспоривают в округе. Они не только из ауры питаются, им для прививки к другому организму нестабильность в эмоциях нужна, с большими всплесками в ауру.

Читал сколько в городе нераскрытых убийств? А самоубийств, а массовых исходов. Это все липучки. Их цель внедрится, запустить механизм разрушения и расселится по как наибольшему количеству особей. В данном случае людей конечно. Ни на обезьянках ни на коровках липучки не живут.

Но, с другой стороны, и нет массового заражения. Организм человека вообще неизученная материя. Он со спорами, как с обыкновенным вирусом хорошо бороться научился. Просто иногда организм тоже дает сбой, особенно если жить в слишком зараженном секторе или сегменте.

Стоит ослабнуть иммунитету, стоит начаться депрессии и если ты, не дай бог, попал в зараженное место, паразиту внедрится в ауру проще простого. И вот тогда все и начинается – сперва легкое недомогание, после постоянные боли, подавленное настроение, уход в себя. Полное безразличие, приступы немотивированной агрессии, а заканчивается полной выкачкой всей энергии, всех жизненных сил, вплоть до выкачки жидкости. Аура становится не просто черной, а разорванной, склеенной из множества пушинок спор готовых разлететься дальше, в поисках нового носителя, новой пищи.

Второй же тебе вчера показал, что такое последняя стадия распада. Когда от человека не остается даже тела. Он успел вовремя и вовремя предотвратил посев.

Все как по инструкции. Смесь соли и соды. Обычно и просто. Споры соли не переносят – самоуничтожаются даже просто от крупинки. Споры они не стабильны. Любой антисептик: мыло, порошок, спирт – все убивает споры. Но если в ауру уже внедрился зародыш то слишком мало, что можно сделать. Люди в большинстве случаев обречены. В таком случае все время на пике эмоций держать надо. Тут либо водка, либо наркотики, либо страсти. Когда говорят кровь кипит. Но в очень и очень редких случаях. Да и не понятно, что лучше – умереть от передозировки или белой горячки или просто выстрела в затылок.

Хотя и то, и то плохо. По этому выхода нет. прилипалы – они как бешенство. Сколько лет прошло, вакцину придумали, а лечить так и не научились. Только на самых ранних стадиях.

Вот в этом-то и проблема. Определить у кого в ауре сидит зародыш, определить возраст и прогнозы развития, попытаться спасти, а если не получается – не допустить 'посева'. Потому, что бороться придется уже не за одного, а за 10 тех, кто находится рядом. Потому, что в последней стадии уже нет человека. Есть лишь кукла – оболочка без начинки, без души и без тела. Кокон для спор. И таких кукол убивать не страшно и не жалко. Даже гуманно. Человек перестает страдать. Он не корчится внутри от боли, оставаясь совершенно бесстрастным снаружи потому, что у него отобрали возможность хоть как-то реагировать на ситуацию, но у него не отобрали рецепторы чувств, он все видит, все слышит, все понимает. Сделать только ничего не может. Словно находится внутри бетонного дота и уже нет сил выбраться наружу. Он страдает от жажды и голода, от бессонницы. Но липучкам не нужна никакая пища кроме жизненной внутренней энергии. На последней стадии куклы не едят, ни пьют, не спят. Все силы тратятся только на активную постройку кокона. И именно тогда их можно видеть. В самый последний момент перед распадом. Я имел в виду, что видеть их могут самые обычные люди.

Знаешь сколько сказок о черном человеке ходит в народе? Неспроста же. В сказках действительно слишком большая часть истины заложена.

Все проблемы из-за того, что обычные люди не видят ауру. А если и видят, то слишком не часто, не стабильно и непредсказуемо. Может раз в жизни, в сильно стрессовом состоянии или во время оргазма или на пике любой другой страсти. Но важно то, что не всегда. Соответственно понять, что рядом есть

'зараженная кукла' практически не реально. Ровно до 'выброса'. Но за те 20 –30 минут мало кто может сделать хоть что-нибудь нужное. Мало кто сможет достав армейский нож отрезать кукле голову или

всадить пару пуль в сердце. В сердце кстати не совсем эффективно. Бывает когда сердце уже слишком

иссушено и не участвует в жизни куклы. Лучше в голову или в живот, в район пупка. Туда, куда идет вся полученная энергия. Где преобразовывается и разрастается по организму плесенью съедающей как ржавчина железо ауру.

Такс. Вот такие новости. Теперь ты, Ян, знаешь главное, но не все. Теперь по отдельности. Пара моментов.

Куклы все понимают. Но, они живут не человеческим разумом. А типа как в улье – общее сознание на всех. Они чувствуют когда умирает кокон так и не раскрывшись. Они могут понять кто несет им угрозы. Они вполне разумно пользуются всеми благами цивилизации, такими как телевидение, телефон, спутниковая связь, компьютер. они способны организовать травлю и охоту на тех, кто мешает их размножению. И, поверь, они часто это делают. Но они все равно не люди. Это вирусы. Просто огромные глобальные мутировавшие вирусы которые боятся слишком простых вещей вроде ультрафиолетовых ламп и простой соли. Которые не жалеют 'кукол'. Особенно тех на которых еще только попали споры или в которых только только внедрился зародыш.

И тогда людям, обычным, не совершившим ничего плохого в жизни отдаются команды, несоответствующие ни морали, ни принципам, ни справедливости. Команды – убить, сжечь, найти, уничтожить. Кто-то конечно сопротивляется, у кого-то иммунитет убивает споры в самый первый момент и ничего не происходит, кто-то просто успевает вовремя просто помыть руки или принять душ. А у кого-то в доме плесень вообще не живет потому, что рядом есть сандал и мята, но есть и такие, кто не сопротивляется и выполняет команды.

А знаешь как страшно стрелять в ребенка идущего на тебя с ножом, и который совсем не понимает зачем и почему он это делает. И вина ребенка вся в том, что он нашел на улице просто игрушку, взял домой и вовремя не помыл руки. А нож оказался засеянным паразитами. С четкой программой, с конкретным приказом просто в подсознание через ауру – убей.

И стоишь ты во время ночной охоты и не понимаешь, кто из вас охотник, а кто жертва. И хорошо если быстро сообразишь как именно нейтрализовать действие плесени. А если не сообразил и выстрелил…а у него оказалась чистая аура…и грязным был только нож…

Поэтому, мы ищем тех кто 'видит'. Тех кто может на самой первой стадии найти паразита, выявить споры и плесень и помочь определить в кого стоит стрелять, а кто просто жертва обстоятельств.

Но таких людей почти нет. Очень мало. Липучки хорошо разбираются в энергии и аурах. Они же все– таки так или иначе астральные паразиты. По этому первым делом страдают именно те, кто видит.

'Светлячки'. Ты сам прочувствовал как это. Когда ты не понимаешь, что делаешь, но продолжаешь даже мимо своей воли выполнять чужие приказы.

Мы не всегда успеваем вовремя. Мы обычные люди. Есть конечно электроника и альтернативные методы выявления людей с даром, но мы любители в этом деле, а липучки давно профессионалы. Они хорошо понимают от чего зависит их жизнь. И кто может быть причиной неудач.

Так что в твоем случае мы реально успели вовремя и на один шаг вперед обошли рой. Скажи спасибо

Второму. Он тебя вел уже больше пяти дней.

Но все равно мы не были уверенны, что ты 'чистый'. А сейчас хоть с большей долей вероятности это правда.

Он замолчал. Я ждал. Потому, что он должен был ответить на еще один очень важный вопрос. Кто именно они такие? Не прилипалы, а они– люди. Старик, Гия, Второй? Ответить как в глобальном смысле, так и в строго индивидуальном.

Но Старик молчал. Держал паузу почти по Станиславскому. И понятное дело первым не выдержал именно я потому, что меня и так уже изнутри распирало от почти 24 часовой неизвестности. Стоп. Всего сутки прошло. А моя жизнь вся до этого похоже накрылась медным тазом. В одну секунду.

И мне это совсем не нравится. То есть абсолютно. Где-то там в глубине зрела тупая детская мысль – хочу просто домой. Домой. Не хочу все это.

Но глядя на сложившуюся картинку со стороны было понятно, что ни домой я не попаду, ни назад ничего уже не вернется.

Самое плохое, что я так и не выработал хоть какую-то линию поведения. Я не понимал вообще ничего. У меня была в голове куча новой информации и куча новых вопросов. Я все время перед глазами, как обрывки, видел то черный пух, то ручеек темной крови, то Второго принесшего тело в берлогу. Разве за сутки можно принять и переварить такое?

А они… Они ведут себя как ни в чем не бывало. Они обо всем этом рассказывают просто как о работе, как об очередном проекте. Просто констатация фактов, с легким налетом сожаления. Типа, так произошло. Вот такое случается, но мы ничего исправить не можем и просто делаем свою работу.

Понятное дело я себя накрутил. Понятно, что не вытянул паузы, понятно, что все подстроено и срежиссировано заранее. Я же вроде не первый. Вот они все свои роли и играют.

Но я же прост человек. Человек еще вчера думавший только о том как не забыть заплатить за телефон или не опоздать на работу.

– Кто вы такие?– спросил я, наверное, слишком уж зло.

Ариец мгновенно напрягся, я видел как заиграли желваки на лице. Но старик был совершенно бесстрастен.

Таких истерик наверное была масса. Не я первый.

– Хороший вопрос. Умный. Однозначно ответить сложно. Скажем так – мы санитары города.

– А милиция про все это знает? Власти? Мчс? Врачи? Это же вроде их дело бороться с вирусами, плесенью, сущностями и со всем подряд.

– Милиция не знает. Да и никто по большому счету не знает. Может в правительстве. Может в Киеве. Как ты себе представляешь пожарного охотящегося на 'куклу'? С брандспойтом?

Что может сделать врач, если до самой последней минуты он не видит, что человек заражен? Как лечить то, что внедрилось не в тело, а в энергетическую оболочку? Как можно заштопать изъеденную плесенью ауру? Вся проблема в том, что проблемы не видно.

Но все равно я не понимал. Вот хоть тресните.

– Но в городе полным полно салонов магии, центров нетрадиционной медицины( на этом месте Второй как то странно хмыкнул, я даже отметил себе в памяти покопаться что к чему). Куча всевидящих дает объявления в газете. А вы говорите, что почти никого нет. Да в премьере в любом номере с полсотни магов только за один раз найти можно.

Зачем вам я? Вы что не видите, что я не провидец и прорицатель? Да может я эту чертову ауру так и не вижу как следует, может у меня это галлюцинации от усталости и бессонницы. Вы же справки обо мне наводили. Должны были прочитать, что у меня обычная затяжная осенняя хандра. И все. Без вариантов.

Старик пожал плечами. Подумал. Как-то по-птичьему склонил голову.

– Конечно. И именно поэтому на тебя устроили настоящую охоту. Второй насчитал пятерых кукол только возле твоего дома. Вы успели уйти. Но они же даже до утра ждать не стали. Они подтянули всех, кто хоть где-то рядом находился поблизости от того места где ты светился, светился в прямом смысле слова.

Они же почти готовый к распаду кокон не пожалели.

– Я светился? – я как-то совсем по детски развел руками.

– Светился. У тебя в квартире Второй убил совсем не кокон, а человека с совершенно свежим зародышем. Понимаешь. Человека. Если бы план с пистолетом не сработал, ты бы спокойно сталжертвой маньяка и никто особо заморачиваться не стал бы, выясняя причины почему маньяк влез именно в твою квартиру.

Ты помнишь, что ты видел. Второй рассказал как ты смотрел на тело.

– Помню. Я видел не тело, а черный черный кокон. Словно голову обмотали большим плотным тюрбаном.

– Вот именно. А Второй видел обычного человека спрятавшегося с опасной бритвой у тебя в спальне. В этом-то и разница.

Ладно. Я вижу ты устал. У тебя болит голова. Она не только из-за спиртного болит. Водка вчера как нельзя кстати была, заодно и продезинфицировались. От вспышек голова еще больше болеть будет. Это правда. И, в том числе, поэтому у тебя настоящий дар. И ты нам действительно нужен.

Тем более, что идти тебе некуда. Дома точно никто не ждет. Родни особой нет. Друзей тоже. Тебе же без разницы должно быть от куда в интернет ходить.

И отпустить тебя сейчас мы не можем. Не потому что не хотим, а потому, что ты даже из города не уедешь. Нас сейчас Михаил сторожит. Так вот, как только мы приехали, он доложил, что нездоровая активность на дороге началась. Машины ведут себя странно.

Да, Ян. Куклы и на машинах ездят и поездами иногда управляют и даже в милиции генералами работать могут. Так что в будущем что угодно ожидать можно и план перехвата на весь город и проверки на дороге. Тебя или убьют или заставят умереть самостоятельно. Ты этого хочешь?

Конечно я не хотел. Я и так вчера перепугался не на шутку. И меня полночи трусило, как представлю и вспомню, что САМ пистолет к голове подносил и почти курок нажал.

– И что мне теперь делать? – я реально растерялся. Я представил как за мной начинают ходить куклы или как меня в подворотне ждет какой ни будь головорез с бритвой.

Старик пожал плечами.

– А это конечно решать тебе. Как бы два варианта. Или ты сразу принимаешь реальность такой, какая она есть и мы работаем вместе. Никто никого насильно держать и заставлять не будет. Через силу ни ты работать не сможешь, ни данные полученные от тебя нас не устроят – все проверять придется.