Текст книги "Второй (СИ)"

Автор книги: Татьяна Дзюба

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 37 страниц)

Петри Ята

Второй

Петри Ята

Второй

Вступление

Не хочется никого терять. Нет сил выбирать между теми, кого люблю. Это не книги и кинофильмы – это жизнь. В придуманном мире все просто – благородный герой приносит благородную жертву – вселенная скорбит вместе с ним, но выносит ему свое вселенское несокрушимое и мощное 'одобрям'. Герой, чувствуя поддержку эдакой мощи за спиной, стряхивает слезы с ресниц и уходит на встречу заходящему солнцу с чувством выполненного долга.

Я не герой. Я не хотел, не просил, не собирался им быть. И я так и не стал им.

Я не трус. Трус бы… В общем, то, что я сделал – это не было трусостью. Чем угодно, но не трусостью. Я не сбежал, я остался. И что? Это разве может быть оправданием?

Городские легенды. Вампиры, оборотни, призраки, проклятые дома и предметы. Этого ничего не было. Это выдумки. Но, были реальные люди, с настоящими нереальными проблемами. Боже, какой бред – как тошно звучит. Как будто из мыльной оперы куски сценария.

Но как по-другому. Как это по-другому рассказать? С самого начала? Ладно, это долгая история…

И снова – штампы. Но видно ничего не поделаешь. Я же точно так же напичкан этими словечками и образами, как и любой, кто смотрит фильмы и читает книги.

Ладно. Начну с самого начала. Наивно. Банально. Обыденно.

Главному герою не может быть 62 года. Он не может носить старые тренировочные вытянутые на коленях штаны и полосатый турецкий свитер с выцветшим от времени рисунком. Главный герой – молод, привлекателен, подтянут, про пресс и призывный блеск из под ресниц – я молчу. Профессия у главного героя, как правило, журналист, юрист или, на худой конец, военный в отставке. Это легко. На пенсию сейчас можно выйти в сорок и замечательно заниматься расследованием непростых дел уже после службы.

Я плохой главный герой. Мне, правда еще не 62, но и не 20. Я не отставник и не журналист. Я самый обычный человек, с дурацкой простой профессией – интернет маркетолога.

С одной поправкой – Был. Не может, по законам жанра, маркетолог мочить нежить направо и налево с помощью незарегистрированной пушки или проламывать кастетом черепа сумрачным тварям. Просто потому, что ни сумрачных тварей не существует, ни черепа ломать я не умею. Я так и не смог стать главным героем даже в своей собственной истории. Но, честно сказать, не было желания им быть.

Меня зовут Ян. Ян Гарда. Дед у меня венгр – от него и досталась такая редкая фамилия. Мне 29. Скоро будет.(а будет ли? Как то у нас загадывать не принято) 30. Да. Хорошо, что реально не 62 года – просто потому, что я не смог бы справится.

Я живу…Я жил…Как же продолжить-то. Короче, обитал я в одной из высоток на севере города, в новом спальном районе, в маленькой однокомнатной квартире, которую снимал у знакомых за вполне умеренную плату. А сейчас знакомые, совсем не рады прошлому знакомству и открещиваются всеми возможными способами от бывших связей. Так уж вышло.

Была ли точка, с которой все началось? Так чтобы – бамс и все понятно. Привычный мир смят и скомкан и добро пожаловать в новый. Конечно, была. Так всегда бывает. У всего есть начало. Но не было ничего такого, благодаря которому я мог бы сделать выбор сразу и, проснувшись утром, решить что я супергерой. Такой себе– 'чипэнддейл', спешащий на помощь.

Ничего. Я сопротивлялся изо всех сил. Я держался за реальность до последней капли, до последнего мгновения. И, только когда вокруг не осталось ничего, я понял и принял, что мир изменился. Но не в одно мгновение, а много мгновений назад и пути обратно не то, что бы совсем нет, а его и не было изначально потому, что это самое 'назад' вообще перестало существовать.

Началом были сны. Дурацкие, насыщенные, ярко разрисованные сны. Стоп. Сны тоже не при чем. Это не сериал – я не был провидцем. Какая же чушь в голову лезет. Просто сны. Яркие, цветные, из осколков реальности, но, понятное дело, совсем не реальные.

В начале. До первого убийства. Говорят, что шизофреники видят цветные сны? Как бы я хотел быть просто шизофреником. Максимум – меня накачали бы лекарствами и держали под контролем вечным овощем. Всем бы было хорошо. Я даже сейчас за такую реальность.

Осенью сентябрь и большая часть октября выдались чрезвычайно теплыми и сухими. Без единого дождя с ясным почти майским небом. Я бродил по городу днями. Наматывая круги знакомым маршрутом, пытаясь успокоить, расшатанные предыдущим романом и весьма болезненным расставанием, нервы. По сути и в скоротечности романа и в болезненности расставания был виноват я один. Не удержал, не понял, во время не попросил прощения и в итоге остался наедине со своими мыслями и планами в пустой квартире. Но ведь не было даже банальной ссоры. Просто однажды вечером, вернувшись из очередной командировки, я не нашел ни девушки, ни вещей ни даже банальной записки. Через два дня постоянных вызовов на мобильный, от Ольги мне пришла смска – 'не доставай меня'. И я отстал. Я не мог понять как так можно, в одно мгновение, без объяснений и без единого шанса на возможность хоть что-то сказать и получить хоть какую-то информацию, все бросить и вычеркнуть из жизни.

В ту осень мне казалось очень важным понять это. Я ведь еще не знал, что есть намного важнее вещи. Например, выбирать – кого убивать первым. Или допустить чтоб убили тебя. Иногда смерть не слишком пугает, пугает жизнь. Сделать выбор для того, кто останется – это пожалуй важнее секунды боли.

Той осенью мне реально было тоскливо и больно. Я даже не думал, что будет именно так. Я не сильно эмоциональный тип. Был. А тут как прорвало. Я ходил по городу, смотрел на людей, заглядывал светловолосым девушкам в глаза, устраивал как чокнутый тихую охоту на блондинок и, просто провожал их от метро до дома, от работы в магазин – по любым выбираемым ими маршрутам. Я словно жил тайной непонятной жизнью и бродил, бродил, бродил. Начались первые дожди, но я все так же проводил на улице почти все время. И именно тогда я начал видеть. Видеть не совсем обычных людей. Я не был в этом виноват. Я думаю, что мой бесконечный поиск Ольги и моя жажда быть рядом, но не вместе, дала начало тому, что я стал по другому всматриваться в людей. И я начал их видеть. Вспышки, звезды, световые полосы. Мне на тот момент казалось, что все это из-за усталости и вечного, ничем не снимаемого, напряжения. Я же даже пить не мог. Меня мутило от алкоголя. Я пару раз пытался напиться, но все заканчивалось слишком банально и противно.

Что я начал видеть? Это называется аура. Сейчас то– все понятно. Так все и происходит.

Но тогда – просто вспышки света. Иногда как яркий бенгальский огонь, иногда как обычный комнатный фонарик. Алые, розовые, редко багровые и темно-фиолетовые. У детей золото с серебром. Я после пытался что-то выяснить, что-то прочесть, но все, что было написано в книгах и в интернете– было такой чушью, что я не верил ни единому слову.

А потом я нашел пистолет. Просто на улице. Сначала задев его ногой в темноте так, что он откатился в сторону, высекая искры об асфальт. Я даже не понял, что это. Я думал – игрушка, до тех пор, пока не откинул магазин, полный патронов. И все равно я не поверил, что он настоящий. Я просто игрался с ним, как мальчишка с новой игрушкой.

Я ни о чем тогда не думал. Я положил его в простой целлофановый пакет к хлебу и пачке кефира, которые я нес из киоска домой и, притащил его в квартиру. В голове не возникло и мыслио том, что надо его сдать, или же о том, как он очутился на мостовой.

Да, я принес пистолет домой. Зайдя в квартиру, не снимая обуви, в Куртке подошел к кухонному окну. Достал принесенный батон, отломал хорошо зажаренный бок, зубами надорвал картонку на пачке кефира. Довольно скудный ужин, но меня это не занимало. Свет в комнате я не включал. Это важный момент. Перекусив, достал из пакета пистолет, снял с предохранителя и… засунул ствол себе в рот. Веселое намечалось решение осенней проблемы и депрессии.

-Только попробуй – услышал я тихий, но вполне реальный голос из-за спины.

Я дернулся. Пистолет выпал из рук. И тут в этот момент грохнуло. Я не думал, что будет так громко. Я так и не понял чего больше испугался – выстрела или голоса.

Из комнаты выматерились. Я услышал скрип половиц и в свет коридора вышел высокий темноволосыйпарень. Он посмотрел на меня и вот тут-то я испугался по-настоящему.

– Тише,– сказал он на выдохе. – Тише. Я – друг. А у тебя началась еще одна жизнь.

Окон в Берлоге не было.

Глава первая

Берлога

-Так проще, – сказал мне Второй и, подумав, добавил– проще и безопаснее.

У него все было просто и безопасно. Я смотрел и понимал, что для него это самое важное. Есть такие люди, действия которых можно описать одним словом. Так вот, для Второго это слово было – Безопасность.

В моей квартире мы находились ровно 17 минут, а после он выволок меня за шкирку сначала в тамбур, а после и на улицу. Я конечно мог орать и сопротивляться, но после того, что услышал и что увидел – ни кричать, ни вырываться смысла не было.

– Отпусти – единственное, о чем я попросил его и он без возражений бросил ворот моей Куртки.

Я не спрашивал куда мы идем. Я честно ни о чем не думал. Как будтовыключился и только после того как он усадил меня в, забрызганный грязью, старый Опель и повез куда то на восток города, я задал первый вопрос:

– Это все правда?

Он не отрывал взгляд от дороги. Молчал. Потом, даже не глядя в мою сторону, сказал:

– Да. Я все на свете отдал бы, чтоб это было ложью или выдумкой, но… Потерпи немного. До Берлоги пара километров.

Я закрыл глаза и снова увидел свою квартиру, парня выходящего на свет из комнаты и услышал выстрел.

Он поднял вверх руки двинулся ко мне. Но не дойдя несколько шагов остановился.

– Не надо кричать. Ничего не бойся. Я – Второй. – сказал так, как будто я должен был сразу понять, что это означает.

У меня реально пропал дар речи. Я не мог пошевелится, не мог сказать и слова.

– Нам надо уходить. На тебя началась охота. Я успел во время.– продолжал он. – Отойди от окна медленно и прижмись спиной к стене. Я не думаю, что они так быстро догадаются, но…

И вот на этом моменте меня и попустило. Я просто сполз на пол и захохотал. От нервов у меня это бывает. Еще бы, только что чуть с дуру не пустил себе пулю в голову. Сам, без причины, без желания. Словно заколдованный.

В этот момент раздался телефонный звонок. Парень достал из кармана трубку, выслушал новости и помрачнел.

– У нас осталось 14 минут. Скоро они будут здесь. Объяснять всё сейчас некогда. Перепсиховал?

– Придурок– заорал я на него, вскочил на ноги и хотел просто вмазать в челюсть. Он слишком лениво отклонился, так, что мой кулак задел лишь воздух и, схватив меня за плечо, потянул в комнату.

– Говорю, объяснять некогда. Смотри. – Он отступил в сторону и вытолкнул меня на середину.

На ковре в луже крови лежал человек. С размозженным черепом. В воздухе летал странный сладковатый запах.

– Он пришел за тобой– сказал мне парень.

Я не выдержал, отвернулся и меня тут же стошнило.

– Осталось 10 минут. Думай.

– Зачем ты его убил? Кто ты? Зачем я кому-то нужен? – вопросы у меня появлялись быстрее, чем я понимал о чём спрашиваю.

Он поднял меня на ноги, вытолкнул в коридор и закрыл дверь.

– Я – Второй. Тот человек хотел убить тебя. Это главное. Все остальные вопросы – долгая история. Не веришь?

Я замотал головой как китайский болванчик.

– Бывает. Быстро не получается.– парень словно сам с собой разговаривал.

Он огляделся по сторонам, нашел лежащий пистолет. Вытащил обойму. И протянул мне.

– Наглядная агитация в действии. Держи. Я на автомате взял оружие и снова, непроизвольно, бездумно поднес его к голове и так же на автомате нажал на курок. Пять раз подряд. Я жал на курок до тех пор, пока парень не выбил пистолет у меня из рук.

– Теперь веришь? У нас 4 минуты. Деньги, документы, карточки. Больше ничего не брать. Телефон оставить. Это понятно?

Но вещи собирал он сам. Я стоял в полной прострации.

– У тебя в доме соль есть?

Я показал жестом на кухню и понял, что более дурацкого вопроса в такой ситуации трудно было ожидать.

– Деньги есть еще где-нибудь, или это все?– спросил меня Второй после того, как принес из кухни початую пачку соли.

Я двинул на автомате в комнату и снова взглядом уперся в лежащее на полу тело. Вот тут-то я и увидел, как резкую вспышку, что передо мной лежит не просто человек, а нечто с темной почти черной клубящейся материей возле головы. То, что лежало на полу, не могло быть человеком. Людей с такой аурой не существует в природе. Меня качнуло я хватанул ртом воздух, неловко развернулся, чуть не поскользнулся в ручейке крови и вывалился в корридой. Второй как то легко удержал меня, встряхнул и, поставив на ноги, сказал.

-Добро пожаловать в наш мир, бродяга.

Он не закрывал квартиру. Все найденные вещи сложил в велосипедный рюкзак. Достал пачку соли, зачем то засыпал пол в прихожей и, выпихнув меня в тамбур, так же густо посолил в коридоре.

– Пошли. Быстро. Полторы минуты.

Мы спустились вниз. За углом дома стоял старенький, видавший виды Опель. Второй открыл брелоком двери и бросил на заднее сиденье рюкзак с вещами.

Я сел в машину и первые несколько секунд думал только о том, что при свете лампы кровь того, кто лежал у меня мертвый в квартире, была совсем не красного, а черного, как сажа, цвета…

Берлогой оказалось старое двухэтажное заброшенное здание во дворе, то ли бывшего детского сада, то ли школы. Вокруг, на территории, обнесенной полуразвалившимся бетонным забором, кое-где еще виднелись изуродованные фигурки животных и рассыпанные детские беседки. Антураж полностью соответствовал ситуации.

Но Второй потянул меня не вверх по винтовой лестнице (сразу ассоциация пошла с больницей), а вниз. Он сразу щелкнул выключателем и зажегся свет. Я даже удивился. По таким местам надо было пробираться в темноте и с карманным фонариком. А тут… Почему-то стало совершенно не страшно.

Внизу, в полуподвальном помещении, где много лет назад, видимо находилась котельная, по стенам были срезанные трубы, и у стены стояла полуразобранная печь. Здесь и была устроена берлога. За толстой оббитой железом дверью я увидел вполне обжитое помещение – кровать, электрическая плита, телевизор и даже простенький ноутбук. Не знаю даже чему больше я удивился – месту, свету или вполне домашней обстановке.

Но Второй молчал. И только когда впихнул меня в комнату и запер изнутри на тяжеленный засов дверь, сказал:

– Сейчас переговорим, утрясем все и подождем. До утра смысла нет выходить в город. Липучки слишком злые.

Он снял Куртку, бросил ее в угол к лестнице. Вытащил из-за ремня брюк пистолет. Не такой, как я нашел. Больше похожий на ТеТешник. Я такой уже видел и даже стрелял – друг работает опером, и когда– то дурачась, мы садили из ТТ по банкам.

Пистолет осторожно был пристроен на столе.

А дальше я понял, что театр абсурда продолжается. Вместо того, чтоб готовится к обороне, или там проверять оружие или узнавать секретную информацию, Второй достал электрический чайник и набрав в него воды включил кнопку подогрева.

– Чай будешь? – спросил меня Второй.

Я стоял, как дурак, посреди непонятной заброшенной людьми дыры в компании с непонятным, но явно опасным придурком, который пол часа назад у меня в доме застрелил человека, который, как идиот, посыпал солью мою квартиру, который ничего мне не говорил, а сейчас, вместо того, чтоб хоть как то объяснить ситуацию, собирается пить чай!

– К черту – заорал я на него. – К черту. Или ты мне все рассказываешь, или я ухожу отсюда. Кто такие

"они", какие "липучки". Кто там лежал у меня в квартире…

Второй глянул на меня через плечо и добавил:

– И почему ты собирался вынести себе мозг…

А вот на этой фразе я заткнулся. Мертвый человек, темная пелена вокруг его головы и даже черная кровь пугали, оставляя вопросы, а вот то, как я добровольно, бездумно, тупо чуть не выпустил пулю себе в голову– это не пугало, это просто ужасало. Потому, что вопросов после не было бы.

– Да ты присаживайся. Не любишь чай – не надо. Хочешь виски? У меня есть вполне приличный бурбон. Держу для дорогих гостей. А, как ты понимаешь, их здесь совсем не много.

Я сел напротив него на диван. Деваться-то реально было некуда. По крайней мере, до получения ответов.

Звякнул мобильный телефон. Второй шикнул на меня, что-то буркнул в трубу и одним кошачьим движением встал с кресла и потянулся к пистолету.

– Сиди здесь. Я сейчас чуток постреляю. Дверь открывать только по условному стуку. «Металлист– чемпион», знаешь?

Я в ответ снова как придурок кивнул. Ага. Вот и нарисовалась главное слово вечера – полный придурок.

Второй отодвинул засов, как был в футболке, так и вышел, Куртку даже не брал.

– Чай завари, – услышал я напоследок. – Одна ложка заварки и две сахара.

*** Он вернулся минут через 15. Не один. Не совсем один.

Я открыл дверь рывком, услышав глухое «тамтамтам там там там». Второй внес на плечах что-то похожее на мешок карточки и только секунду спустя я увидел, что это не мешок и совсем не картошка.

Человек. Мертвый. С головой укутанный в собственный плащ. Эмоций у меня на сегодня уже не осталось. Я реально не психовал, не кричал от страха, я просто, показав на труп, как-то совсем глухо (и глупо) спросил:

– Настрелялся?

– Угу – ответил Второй. Отбросил пистолет на лестницу. Дошел к рукомойнику, помыл руки по локоть, брызнул водой в лицо, несколько раз глотнул прямо из-под крана. – Настрелялся. Что ж так не везет то. Времени мало. Что для начала, с тобой поговорить или вот этим заняться? – глаза Второго как то слишком нехорошо блеснули и только тут до меня дошло.

Да он просто маньяк, самый настоящий. Сумасшедший. А я как придурок( четвертый раз за вечер) его слушаю. 'С маньяками спорить нельзя' – почему-то вспомнилось мне. Только тихо. Спокойно и, главное, в глаза не смотреть…

Второй заметил перемену. Он подбежал ближе, несколько раз тряханул меня за плечи.

– Эй! бродяга. Стоп, стоп. Не смотри на меня так. Я – друг.

Я вырвался, бросился к двери, на глаза попался лежащий пистолет. Я схватил его, дернул предохранитель и заорал Второму:

– не подходи. Я выстрелю. Оставь меня в покое.

Я стоял спиной к двери, в одной руке держал пистолет, а другой судорожно пытался справиться с засовом.

Второй поднял руки вверх, отошел на пол-шага к столу с компьютером. Он смотрел на меня, но я не мог заставить себя смотреть ему в глаза. Мне бы только справится с замком.

– Меня зовут Второй, – начал говорить парень. – Я не враг, я не убийца, я не маньяк. Учись Ян скрывать свои мысли. У тебя все на морде лица написано. Я действительно друг.

Он говорил медленно, четко произнося слова. Именно так говорят с душевно больными или для того, чтобы усыпить бдительность, а после напасть. Знаю. Кучу фильмов пересмотрел.

– Я тебе не верю,– только и смог ответить я. Засов не открывался. Словно заело.

– А ты попробуй. Значит так. Тебя зовут Ян Сергеевич Гарда. Ник в сети, как не трудно догадаться – «Гарда» и есть. Работаешь в конторе под названием 'Зи экс', недавно вы запустили медиа проект – вид сверху. До недавнего времени встречался с замечательной девушкой Ольгой Якименко. В городе родился, вырос, но часто отсутствуешь по причинам командировок. Из родных – тетка в Белгороде. Почти нигде не бываешь – это касается как клубных заведений, так и прочих развлечений типа кино вино и домино. Домосед, затворник. Увлечения – книги, фильмы музыка, интернет. Ты ведешь несколько блогов и завсегдатай на одном известном городском форуме. Не женат. Официально детей нет. Ну, не официально мы так далеко не копали. Из домашних животных – наверное только тараканы. Ты совсем одиночка Ян.

Так, дальше. Две недели назад ты начал видеть странные сны. И после этого ты начал замечать непонятные и не всегда приятные вещи. Точнее людей. Непонятных и не приятных. Ты начал видеть ауры. Ты до сих пор думаешь, что все это бред и все эти цветовые пятна лишь последствия переутомления.

Так вот хочу тебя огорчить – это называется Дар. И, похоже, даже после того как ты отоспишься и отдохнешь от своих походов, он никуда не денется.

Ты видел черные ауры – правда? Ты не помнишь, что было с теми людьми у которых была черная аура. Как они говорили, ходили, что они делали?

Я продолжал держать пистолет, но руку уже сводило от тяжести. Замок так и не поддался, и я чувствовал себя в нелепейшем глупейшем положении. А еще надо было понимать то, что мне говорят и пытаться отвечать на вопросы.

Второй ни на сантиметр не двинулся. Он так же держал руки поднятыми на уровень плеч.

Он ждал, что я скажу. Молчал и ждал. Хоть и было понятно, что мой ответ требуется чисто для формальности.

-Я не видел, что с ними было, но помню, что они ходили и разговаривали как деревянные куклы. Как люди под кайфом или пьяные.

-жаль, что ты не успел понаблюдать хоть за одной куклой. Мы их так и называем – куклы. Ты бы увидел, что могло произойти. Это уже не люди по сути. Это… Это другие существа. Существует вирус – прилипала, который впивается в ауру и вытаскивает из человека все жизненные силы. Когда сил не остается – тело разрушается.

Пока аура слегка коричневая или серая еще можно убить вирус, но если аура черная, то поздно, уже ничего не сделаешь и жди беды. Огромной – не просто гибели одного человека. Вирусам для размножения, для поиска куклы, нужны особые условия. Страх, ненависть, боль. И в час полного разрушения заходит кукла, обвешанная взрывчаткой, предположим, в кинотеатр и бабах. Взрыв, множество смертей, множество людей с обнаженными эмоциями – множество потенциально новых жертв.

– Но я-то здесь причем. Я вообще не понимаю ничего этого. Кроме того, что я иногда, очень редко, видел сияние, я ничего не знаю и не понимаю. Я не в курсе насчет вирусов и кукол. Я никого до сегодняшнего дня не видел.

– правильно. А вот тебя они заметили. и как только заметили – все, Ян, извини, но ты попал. Ты для них самая главная помеха, ты и такие люди как ты видят их еще с самого начала появления в ауре. Такие как ты могут найти зараженных людей, такие как ты могут понять когда состоится следующий посев и такие как ты потенциальная опасность для их существования.

– А ты?

– А я – Второй. Я ни черта не вижу до самой последней стадии, когда у них уже нет лица. Я вижу только темноту, как и все остальные.

Можно я уже опущу руки. Если бы я хотел отобрать у тебя пистолет, то сделал бы это на первой секунде нашего диалога. И еще. Я не оставляю оружие с боевыми патронами у себя за спиной. Как то привык чувствовать себя в Берлоге в безопасности. Магазин с патронами у меня в кармане джинс. Ты держишь в руках бесполезную железку.

***

Я сам отдал ему пистолет. Он взял, передернул затвор и снова бросил в угол к лестнице. После подошел к лежащему телу, отдернул полу плаща и попросил:

– Подойди ближе, я покажу.

Я двинулся наконец от двери. Как то особо негде мне было трупы рассматривать, да и желанием не горел, но после того, что услышал выхода другого не было.

– Смотри.

И я смотрел. Второй перевернул к свету тело и… меня словно включило… я видел не только лежащего у ног человека, но и огромную черную опухоль закрывающую всю голову, шею и часть груди.

– Смотри – повторил Второй. Он достал с одной из полок какую-то банку с сыпучей смесью и начал посыпать это черное шевелящееся нечто…

Я увидел как смесь искрит горит будто бенгальский огонь и плотная черная масса распадается на множество шевелящихся клубков.

– Смотри – уже крикнул Второй потому, что гул нарастал – каждый из образовавшихся комков двигался жужжал, жил, извивался. Второй сыпал все больше и больше взвеси и чернота с шумом и грохотом вдруг поднялась над телом, но без тела стала уязвима и невесома как пух.

– Смотри – Второй щелкнул зажигалкой и все что было на человеке все в одно мгновение вспыхнув сгорело. Не осталось ничего.

А когда дым рассеялся, то я увидел, что и человека не осталось. На полу лежали лишь старая Куртка свитер брюки и спортивные ботинки. Тело растворилось.

***

– А водки у тебя нет?

– Есть. Будешь?

– Буду. Если я сейчас немного буду зависать, стукни меня. Мне надо подумать.

Второй пожал плечами, не вставая с дивана достал откуда то из-под стола почти ополовиненную бутылку водку.

– Стакан искать или так, из горла, для полноты эффекта?

Я ответил – 'доставать' и что эффектов мне и так хватает, и понял – он шутит. После того, что я видел, после того, что он сделал и что произошло 20 минут назад, он сидит и шутит.

– Ты придурок – я опять на него закричал. – Мне же так хреново, а ты надо мной издеваешься. Неужели так трудно просто помочь.

– Не психуй. Это все эмоции. Выпей. Ты и так нормально держишься. В прошлый раз когда я приволок сюда 'светлячка', тот заблевал мне всю комнату и до тех пор, пока я не скормил ему упаковку снотворного, успокаиваться не собирался, то драться лез, то плакать пытался.

Я в очередной раз за вечер взял себя в руки. Вдохнул, выдохнул, минуты две подышал полной грудью.

Трясти перестало. Злость прошла.

– Наливай. Не буду отличаться от предшественника. Напьюсь и заблюю Берлогу. Второй расхохотался:

– А мы можем сработаться, бродяга.

Сидели не долго. Собственно говоря пил я один. Второй плеснул себе на дно стакана и цедил эти грамм 20 пока я не прикончил бутылку. С начало меня и вправду попустило, потом я вспомнил как Второй поджег черный пух и почему-то расхохотался и смеялся до тех пор, пока он не залепил мне оплеуху. После, мне стало жалко весь мир и себя, что водки осталось на пару глотков и нет счастья в жизни а после проснулся от того, что меня реально мутило.

Я охнул, попытавшись встать с неудобного лежбища, вначале даже не сообразив где я, но из темноты раздался знакомы голос:

– Тебе тазик принести или до сортира дойдешь?

И я все вспомнил. До сортира не дошел. Не успел. Снова увидев как клубится жужжащая масса вместо лица человека, вырвал здесь же.

Второй включил свет, принес воды, уложил меня на топчан, как заботливый родитель, укрыл пледом и, с ворчаньем, принялся за уборку.

Я смотрел на его спину и понимал, что до сих пор во все происходящее не верю. Что я просто пьян у меня белая горячка и когда я очнусь, то снова буду спать в своей квартире, заниматься своим делом, в пятницу пойду на пивную вечеринку к единственному своему другу Пашке Захарову, расскажу какие нелепые и страшные сны снятся в алкогольном бреду. С этой мыслью я и уснул.

Проснулся я с тяжелой головой и жутким похмельем. Проснулся от того, что меня трясли и поливали чем-то мокрым и холодным.

В берлоге горел свет – не как вчера, тусклая лампа под потолком над входом, а полное освещение, даже слишком яркое. Второй стоял рядом с моим лежбищем и активно поливал меня из чайника. Хорошо хоть не кипятком…Я застонал, попробовал прикрыть глаза рукой.

– Да вставай же ты, увалень. Надо определяться.

Я окончательно проснулся, но похоже так и не протрезвел. Зачем меня поить было, если с утра такое….

– Говорю, определяться надо. Мне тут позвонили… короче, нас ждут. Чем быстрее я тебя к Петровичу привезу, тем проще будет. Похмеляться чем будешь? Пиво найти или кефира хватит?

Я подумал про спиртное и опять позеленел.

Второй поставил чайник на место, глянул на меня и сказал:

– Понятно. Кефир в машине.

Он не брал вещи. Ни документы, ни деньги. Накинул свою Куртку и помог мне влезть в ботинки.

– Пальто сам застегнешь или продолжать работать сестрой милосердия?

– Сам – почти сквозь зубы протянул я. Голова реально раскалывалась, двигаться не хотелось, но с таким сопровождающим не двигаться было не реально. Он же запросто меня в одежку упакует, на плечо вскинет и, как Санта Клаус, в качестве подарка куда надо доставит. Только зря напрягаться. Нет, лучше своим ходом. Может мозги хоть на место встанут. От ночного разговора остался только легкий, но какой– то слишком болезненный след. Думать над этим сил не было. Я смотрел на ситуацию тупо, как со стороны. Поживем увидим. А на заднем плане, где-то далеко в сознании, согревала мысль – на работу временно ходить не надо. И смех и грех. Что же тут поделаешь. Наверное защитная реакция организма.

Старенький опель уже прогревался. Загадка с вещами разрешилась сама собой, на заднем сиденье лежал мой рюкзак в целости и сохранности.

– А что, сюда не вернусь?– спросил я у подошедшего Второго, показав на рюкзак.

– Не знаю. Все может быть. Надо быть ко всему готовым. Так ведь, бродяга? – он похлопал меня по плечу. Как мне показалось, даже с сожалением. открыл дверцу, усадил в кресло и защелкнул ремень безопасности. Все на автомате. Словно он уже не первый раз кого-то вот так возил. Мне почему-то стало страшно.

Второй захлопнул дверь. Сел на место водителя .

– Не бойся. Я за тебя отвечаю. Мне, если что, за тебя реально голову снесут. Все-таки сутки почти прошли. Осталось чуть-чуть. Поехали?

И не дожидаясь моего согласия плавно и осторожно вывел машину из бетонного лабиринта на шоссе. Мы выехали явно за город. Берлога, было похоже, находилась где-то на окраине заводских районов, но я плохо знал эту часть города.

Вначале мы ехали в полном молчании. Но минут через 15 я не выдержал. Вопросов становилось все больше и меня мучил самый главный.

– Почему я вчера в себя стрелял? – я хотел сначала зайти как-то издалека, но с больной головой выдумать ничего не мог. И поэтому просто спросил в лоб. Второй чуть повернул голову и пожал плечами – Не догадываешься?

– Хотел покончить жизнь самоубийством?

– Угу. Ключевое слово 'хотел'. Знаешь, Ян, я не сильно умный по этим делам парень. Я больше специалист по 'стреляй-бежим'.

– А мне не надо умно. Мне, как для тупого. Я же вчера стрелял в себя. Но я совсем не хочу умирать. Даже сейчас с похмелья и то, мыслей таких нет. А вчера… Я даже не думал, что это так легко.

– Это не ты думал. Это… короче, типа уличная магия. Я понимаю, что звучит слишком бредово. Но самое необычное ты уже видел.

Все просто Ян. Ты начал видеть то, что не должен был видеть. И тебя заметили. Как ты думаешь, откуда в спальном районе на протоптанной, исхоженной сотнями людей за день, дорожке взялся пистолет? Зачем ты его подобрал? Тебя в детстве не учили, что брать чужие вещи с улицы это плохо?

Я на автомате качал головой в ответ на все вопросы и все-равно продолжал себя чувствовать дураком. День 'придурка' продолжался.

Второй нахмурился, похлопал себя правой рукой по кармана. Чертыхнулся.

-Курить бросил, но иногда когда волнуюсь тянет. – пояснил он. Я скосил глаза в его сторону. Волнуется, как же. Более невозмутимого человека я не видел. Ему бы железного Арни играть, в молодости.